Текст книги "Единственная для эшра (СИ)"

Автор книги: Ираида Волконская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Когда я рухнула без сил на жёсткую кровать, меня вновь захватил хоровод мыслей. Интересно, что они будут со мной завтра делать? Я же вообще не могу на ногах стоять и голова тяжёлая. Какой от меня прок? Но это их проблемы, безразлично подумалось мне. И теперь я абсолютно точно уверена, что память мне потом сотрут. Так как ни одна нормальная женщина не будет жить с мужчиной, по законам расы которого с ней так жестоко обращались. Но долго думать я не смогла, сил для этого совсем не осталось. А всё из-за того, что я две недели до этого уже себя измотала и практически ничего не ела, поэтому у меня такое ощущение, что я тут уже месяц нахожусь. Как же хочется увидеть небо! Это была последняя осознанная мысль, а потом я провалилась в темноту.

***

Резко очнувшись, будто от толчка, я осознала, что сижу в ванной с пеной и, мне кто-то расчёсывает волосы. Ого, вот это поворот! Такого я вообще не ожидала, после того ада в котором была. Это что, метод кнута и пряника по эшрски? Может от слабости, а может от той отравы, что я пила все дни, мои эмоции несколько притупились и удивление моё было не таким ярким как могло бы быть. Я решила попробовать узнать, что меня ждёт дальше у той, что расчёсывает мне волосы:

– Скажите, что будет потом? – с ужасом поняла, что говорю с трудом, растягивая гласные, будто пьяная. Но при этом мысли хоть немного и замедленны, но вполне ясные. Значит то, что я пила, сильнее повлияло на моторику, чем на психику.

Мне никто не ответил. И почему меня это не удивляет?

Но я не сдавалась:

– Мне дали книгу, но ваш язык я не знаю. Поэтому я не знаю, что делать дальше.

Я так медленно говорила эту фразу, что за это время волосы мои оставили в покое, а вода вместе с пеной почти слилась. Прекрасно, теперь я голая и в пене. В поле моего зрения показалась давешняя надзирательница и принялась обливать меня из душа практически ледяной водой! Нет, всё-таки я её прибью, если мне представится такая возможность в будущем. Гр-р-р-р. Холодная вода меня взбодрила, конечно, но не настолько, чтобы я могла сама выбраться из ванной. Сидя в пустой ванной и дрожа от холода, я увидела, что в комнату зашли ещё две «монашки» в красном, одна из которых держит большое полотенце.

Так, в четыре руки, они помогли мне выбраться из ванной, быстро обтёрли и положили на кушетку, напоминающую массажный стол. Они конечно женщины, но быть обнажённой перед незнакомыми людьми, было жутко неловко. Если вы думаете, что мне сделали приятный массаж и оставили в покое, то глубоко заблуждаетесь. Сначала мне провели депиляцию всего чего только можно. Если бы у меня были силы, я бы орала во всё горло. Но меня хватало только на то, чтобы бессвязно мычать. И только потом принялись умащивать моё тело какими-то маслами и притираниями. Наверное, я лежала вся красная, потому что ощущать прикосновение чужих рук к телу было неприятно и стыдно. Всё это время мне ужасно хотелось пить, когда я наконец-то решилась попросить воды, в ответ мне в руки сунули глиняный стакан, в котором после первого же глотка я опознала всё ту же противную сладковатую жидкость.

– Прошу, дайте обычной воды, – взмолилась я, – эту гадость невозможно пить. Пожалуйста!

Кажется, я заплакала. Из моих рук была изъята кружка и вложена маленькая чашечка (всего на пару глотков) с прозрачной жидкостью. Я с недоверием лизнула жидкость, не желая больше пить никакую гадость, но к моей радости это оказалось простая вода. Нет, ВОДА! Тут же опрокинув в себя всё содержимое, я поняла, что мне мало, сейчас я бы, наверное, литр выпила залпом. Но это лишь мечты, так как чашку забрали, и тут же я ощутила резкий укол в плечо. И что это сейчас было?! Опять транквилизатор какой-то? Да, что происходит?! Пока я внутренне возмущалась, комната опустела.

В углу я заметила вешалку с чехлом для одежды, в котором находится что-то красное. Только не говорите мне, что меня нарядят в такой же красный балахон, как у этих эшари! Может это вообще секта какая-то, куда человеческих девушек заманивают?!

Ох, что-то мне нехорошо. Внезапно закружилась голова и, мне пришлось лечь обратно на кушетку. Всё тело болит, живот свело и, вдобавок ко всему я стала ощущать жар, который постепенно распространяется от места, куда был поставлен укол. Я не понимаю, что мне делать: принять ситуацию и плыть по течению или постараться бороться и сопротивляться. Я устала и морально и физически, но внутренне смириться у меня не получается. Мне бы очень хотелось устроить мятеж и не продолжать безвольно участвовать в этом безобразии. Но, увы, физические силы меня покинули и, мне остаётся лишь терпеливо ждать. А жар становится всё нестерпимее и уже захватил всю левую половину тела. Мне вновь становится страшно.

Минут через десять вернулись мои мучительницы и, всё так же молча, принялись меня одевать. Как я и думала, одежда в чехле предназначалась для меня, это был не балахон, что поначалу меня очень обрадовало, а платье. Но платье, мягко скажем специфическое. Оно напоминает древнегреческую тогу, состоящую из двух больших полотен лёгкого полупрозрачного материала (возможно шёлка) насыщенного винного цвета, каждое полотно сжатое металлическими фибулами в районе плеч далее распадается на множество складок, а в районе талии всю эту незамысловатую конструкцию стянули широким около пятнадцати сантиметров в высоту кожаным поясом с застёжками-крючками с внутренней стороны. При этом получается, что при движении мои ноги должны будут оголяться по «самое не балуйся». По крайней мере, прежде чем зафиксировать полотна поясом их немного перекрестили, наложив друг на друга, что давало слабую надежду на то, что если двигаться небольшими шагами ничего важного не засветится. И всё бы ничего, но ткань-то практически прозрачная! И даже не смотря на то, что она собрана во множество складок, плотности ей это особо не добавило. Было видно всё. А эти гадины вдобавок лишили меня последней защиты в виде волос в зоне бикини и сейчас я ощущала себя максимально дискомфортно и уязвимо. Нижнее бельё к этому наряду, увы, не прилагалось.

Обуви мне также никакой не предоставили. Полы к моему счастью тёплые и ноги особо не мёрзнут, но согласитесь, быть босой, при том, что окружающие обуты, – очень унизительно. Вообще, весь мой внешний вид сейчас навевает две ассоциации: девушка для жертвоприношения какому-нибудь кровавому богу или наложница у какого-то шейха. Тем временем меня усадили в кресло и принялись что-то делать с моими волосами, так как зеркала в комнате нет, остаётся лишь гадать что именно. Сейчас я пожалела, что мои волосы довольно короткие, так как если бы они были длинными, я могла бы прикрыть ими, хотя бы грудь. Но чего нет, того нет. Сверху мне на голову накинули что-то вроде фаты. Она такого же цвета что и платье, а по краю её украшает металлизированная вышивка, напоминая мне индийское сари. Фата короткая – лишь слегка спускается ниже плеч.

Внезапно жар подобрался к горлу, и дыхание перехватило, от чего я стала хватать ртом воздух, но мне это слабо помогало. Я стала кашлять и пытаться вдохнуть хоть немного воздуха, но у меня это плохо получалось. Перед тем как отключиться я почувствовала укол теперь уже в правое плечо. «И ведь никто не помог, даже воды не дали, сволочи», – напоследок подумалось мне.

Очнулась я всё в том же кресле, в котором я стала задыхаться. Видимо без сознания я пробыла недолго, так как шея затекла не сильно. Дышала я нормально, но жар никуда не ушёл, равномерно распространившись по телу. Сейчас горела даже голова, как при высокой температуре, и я с удовольствием окунулась бы в холодную воду, которой так не рада была некоторое время назад. Но сомневаюсь, что мне это позволят. И тут я вспомнила слова Марты о том, что рассказывала ей об обряде мама Тимофея. Она сказала, что ей было жарко! Значит, всё сходится. Процесс движется к своей кульминации. Вот, не знаю радоваться мне тому, что я всё забуду или нет. Но от меня в этом деле всё равно ничего не зависит, так что ждём, что будет дальше.

Через некоторое время в комнату вошла эшари, которая была первой моей провожатой до той злополучной комнаты. Оглядев меня безразличным взглядом, пощупав лоб и поглядев в глаза, она что-то сказала на их языке, обращаясь к кому-то находившемуся за дверью и, ушла. Через пару минут появились девушки, которые ранее приводили меня в, так сказать, подобающий по местным канонам вид, и подхватив меня под белы рученьки, куда-то повели. Ноги мои, к слову сказать, слушаются меня сейчас не в пример лучше, чем пару часов назад, что говорит о том, что мне вкололи что-то тонизирующее, но вот голова стала соображать всё хуже и хуже. Довольно быстро мы пришли к входу в большой тёмный зал, с высоким сводчатым потолком, огромные металлические двери которого были распахнуты настежь и впечатляли своим размером и витиеватым орнаментом. Девушки подвели меня к самой границе входа и дружно подтолкнули вперёд. Я, не ожидавшая такой подлянки с их стороны чуть было не упала, но каким-то чудом все же, сохранила равновесие. Проклиная своих горе помощниц, я обернулась, но их уже и след простыл. Ну, ничего, доберусь до вас, и я мысленно пригрозила им кулаком, если не забуду всего этого, конечно.

А пока придётся действовать по наитию, раз мне ничего не пожелали объяснить. Зал огромный и плохоосвещёный. Слабый свет льётся откуда-то сверху, освещая лишь полосу шириной метров в десять, которая проходит по центру через весь зал. Я начала медленно идти вперёд на слабых подрагивающих ногах, попутно стараясь прикрыть руками хотя бы грудь, но меня периодически пошатывало, так что для равновесия руки все же, пришлось опустить. Впереди маячило что-то вроде алтаря и скорости мне это не прибавило, наоборот захотелось развернуться и бежать в обратную сторону так быстро насколько хватит сил. И только я хотела развернуться, как вздрогнула от гулкого звука, раздавшегося за спиной. Осторожно обернувшись назад, я увидела печальную для себя картину: тяжёлые двери были плотно закрыты, причём с наружной стороны! Фильм ужасов какой-то! Ну, всё приехали, пути назад больше нет. И я, вздохнув, продолжила свой путь в неизвестность. Жутко ещё и от того, что я никак не могу понять одна я в этом зале или нет. У алтаря пока никого не наблюдается (что само по себе подозрительно), а темнота справа и слева от меня такая густая, что там может спокойно хоть рота солдат стоять, я их всё равно не увижу. А ещё давящая на психику тишина, даже шорохов никаких не слышно. Но это и хорошо, так как я мышей немного побаиваюсь, а эти звуки обычно с ними ассоциируются.

Когда я доковыляла до середины помещения, то случилось сразу две вещи: меня бросило в жар (хотя куда уж больше!) от чего я даже покачнулась, и у алтаря появилось две высокие явно мужские фигуры в балахонах с капюшонами, скрывающими их лица. Один балахон был белым, с красной вертикальной полосой проходящей немного левее центра, а второй чёрным без каких либо дополнительных цветовых акцентов. Один из них точно старейшина, а может жрец, но вот второй непонятно – либо мой жених, либо ещё кто. Гр-р-р, как же хочется устроить моему горе жениху истерику! Вот не будет никакого обряда и точка! Всё, хватит, наигралась в любовь, больше не хочется! Злость немного придала мне сил, и я даже пошла более уверенно и быстро, но меня вновь накрыло волной жара и в голове помутилось.

Так о чём я думала? Кажется, я хотела дойти до этих молчаливых фигур, которые, по-видимому, меня ждут, а я так медленно иду… Каждое движение даётся мне с трудом, ощущение, что я нахожусь в горячем киселе, дышать тоже стало тяжело и перед глазами всё поплыло. Но у меня есть цель и это заставляет передвигать ногами. Практически дойдя до цели, я упёрлась в ступени, которые ведут к возвышению, на котором находится алтарь. Я должна подняться? Но у меня нет сил, совсем нет. И я стала оседать на пол, но не успела я упасть, как меня подхватил на руки и понес неизвестный благодетель в чёрном балахоне. На его руках было комфортно и как-то знакомо, словно это уже когда-то было. Так как воздуха по-прежнему не хватало, я сделала глубокий вдох, и тут же ощутила знакомый запах, но с примесью новых терпких ароматов от чего у меня закружилась голова и, вновь бросило в жар, кожа покрылась испариной, а в теле появилась ломота, какая бывает во время гриппа. Захотелось скрутиться в комок и отключится, от чего я заёрзала на руках незнакомца. Но меня поставили на ноги перед алтарём при этом, крепко поддерживая за плечи, чтобы я не упала.

На алтаре находились: небольшая металлическая чаша, наполненная тёмной жидкостью, рядом с которой на подставке лежал кинжал, зловеще поблёскивая изогнутым лезвием, а по краям алтаря курились благовония, ещё более дурманя моё сознание. Я напуганная видом кинжала, слабо трепыхнулась в сильных руках, но через мгновение успокоилась, так как забыла причину своего страха. Незнакомец в белом балахоне начал заунывно что-то говорить на незнакомом мне языке, в котором преобладали шипящие и рычащие звуки, от чего по моей спине пробежали мурашки. Жрец (назовём его так) обошёл нас по кругу против часовой стрелки и, встав у нас за спинами, снял с рядом стоящего со мной мужчины балахон.

Подняв глаза, я встретилась взглядом с хорошо знакомыми зелёными глазами, которые смотрят на меня с каким-то хищным выражением. На секунду мне показалось, что меня сейчас съедят. Но Алан закрыл глаза и глубоко вздохнул, а открыв их, не спешит переводить на меня взгляд. Теперь, без балахона, он остался лишь в простых чёрных штанах по крою напоминающих индийские шаровары «афгани» и всё. Рубашки и обуви на нём нет. Кожа, как и моя, лоснится от пота и притираний, волосы, заплетённые в низкую косу сложного плетения, влажные.

Жрец, закончив говорить, взял в руки кинжал и передал его Алану. Тот не медля ни секунды, полоснул себя по ладони и занёс правую руку над чашей, в которую тягучими каплями потекла его кровь. Я не могла отвести взгляда от этой жуткой картины и вздрогнула, когда ощутила холод рукояти у своей руки. Переведя взгляд вниз, я увидела, что Алан пытается вложить мне в руку кинжал и с ужасом посмотрела на него. Взглядом он показал, чтобы я взяла кинжал и, как я поняла, тоже порезала себе руку.

Нет, ни за что! И я даже замотала головой, сцепив руки и прижимая их к груди.

– Shart ler gar44
  Сделай это сам.


[Закрыть],– резко сказал жрец.

Тогда Алан подошёл ко мне вплотную и прикоснулся к моим рукам. Его глаза молили, чтобы я позволила ему сделать это и я не смогла противиться его молчаливому призыву. Заполучив мою левую руку, Алан тут же нанёс едва ощутимый порез в области ладони, после чего поднёс её к чаше и позволил упасть в неё нескольким каплям моей крови. Затем он плотно соединил наши ладони, переплетя пальцы рук. Жрец мимолётно прикоснулся своей рукой с длинными белёсыми когтями к нашим сплетённым пальцам, как бы благословляя.

После чего он взял в руки чашу и, произведя несколько круговых движений бормоча что-то себе под нос, перемешал её содержимое, а затем передал её Алану. Чуть склонив голову Алан, обеими руками принял из рук жреца чашу и сделал внушительный глоток. От увиденного меня замутило, и вернулась некоторая ясность мыслей. Я что, тоже должна буду выпить это?! Там же наша кровь! Я же не животное и не вампир! Тем временем, Алан повернулся ко мне, продолжая держать в руках чашу, подняв её на уровень моего рта. Я замотала головой и даже попятилась, правда через пару шагов уткнулась спиной во что-то твёрдое. Этим чем-то, а вернее кем-то оказался жрец. Он одной рукой крепко обхватил меня поперёк туловища, лишая меня возможности двигать руками, а второй рукой нажал несколько точек на моём лице и шее, от чего я потеряла возможность двигать нижней челюстью. Дальше всё произошло за считанные секунды. Алан сделал глоток из чаши, затем в одно мгновение оказался вплотную ко мне и, приоткрыв мне немного рот, приник к нему своим, вливая в него терпкую жидкость таким странным способом. Часть жидкости, тем не менее, пролилась во время этого странного поцелуя, и тонкие струйки, стекая по обеим сторонам от моего рта, проделали две кровавые дорожки по моему подбородку и шее, скапливаясь в ярёмной впадинке. Одновременно с этим я ощутила, что мне вновь вернули возможность управлять своим телом, и я рефлекторно сглотнула. Горло моментально обожгло, а дыхание перехватило, возникло ощущение, что я проглотила жидкий огонь. Меня вновь накрыла новая волна жара, на это раз концентрируясь внизу живота. Ясность мыслей моментально пропала и дальше я уже ничего толком не соображала.

Кажется, жрец освободил меня от захвата, а вот Алан продолжил меня целовать уже по настоящему, тесно прижимая меня к себе. Поцелуй был пылким и глубоким, с каждым мгновением всё сильнее затягивая меня в водоворот страсти. Будто сквозь вату я услышала резкий окрик жреца, после чего Алан явно с трудом сдерживаясь, отстранился. «Нет! Прошу продолжай!» – мысленно взмолилась я. И потянулась к нему руками, стремясь прижаться к нему и вновь ощутить его губы. Но Алан, пожирая меня своим взглядом, плотно сжав губы, едва заметно мотнул головой в отрицательном жесте. Затем он плавно переместился за мою спину и положил свои ладони мне на плечи. Я ощутила, мелкую дрожь, что волнами проходит по его телу и часто вздымающуюся грудную клетку, в глубине которой гулко бьётся сильное сердце. Жрец, встав перед нами, стал чётко проговаривать непонятные мне слова, а Алан стал за ним повторять, с каждым сказанным словом всё сильнее сжимая мне плечи. Затем жрец указал на меня пальцем, и вновь стал говорить, на сей раз ещё медленнее. Сначала я не поняла, чего от меня хотят, но когда жрец вновь указал на меня пальцем и повторил первые три слова, до меня дошло, что как и Алан я должна повторить за жрецом то, что он говорит. Когда я с трудом, но наконец, справилась с этой трудновыполнимой в моём состоянии задачей, Алан подхватил меня на руки и понёс в темноту.

***

Я закрыла глаза и с удовольствием вдыхаю аромат его тела, который с каждым вдохом приводит меня во всё более возбуждённое состояние. Всё моё существо сосредоточилось на его аромате и ощущении сильных рук, которые крепко сжимают моё размякшее тело. Отчего я не сразу обратила внимание, что он принёс меня в маленькую комнатушку, больше напоминающую пещеру, чем комнату, так как чётких границ у потолка и стен нет, и они имеют насыщенный цвет красной охры, на которых пляшут жёлтые блики от стоящего на полу светильника. Единственным предметом мебели в этой «пещере» была большая кровать застеленная бельём насыщенного винного цвета, на которую он меня бережно опустил. Моё тело с удовольствием расслабилось на упругой поверхности, а руки зарылись в нежное покрывало, сейчас я напоминала себе кошку, которая наконец-то нашла уютное местечко, и если бы могла, то я бы замурчала.

Закрыв глаза, я почувствовала, как сильные руки Алана начали нежно, но сильно массировать сначала ступни, затем голени, а бёдрам он уделил более пристальное внимание, от чего моя спина невольно прогнулась, и вырвался прерывистый вздох. Затем, кожаный пояс, сдерживающий две части моего платья, был расстёгнут и выброшен за пределы кровати. Тонкую ткань, прикрывавшую моё тело, более ничего не сдерживало, и меня из неё немедленно высвободили. Внезапно я ощутила его горячее дыхание на своей груди, от чего моё сердце забилось испуганной пташкой. И вновь нежные сводящие с ума прикосновения его рук, а затем и губ к моей чувствительной коже. Это просто невозможно вынести, хочется буквально раствориться, волны мелкой дрожи стали накатывать одна за другой. Казалось ещё чуть-чуть, и я взорвусь или потеряю рассудок. Одновременно хотелось, чтобы эта сладкая пытка немедленно прекратилась, но с другой стороны, чтобы не кончалась никогда. В момент, когда я готова была уже зарычать от переполняющих меня эмоций, Алан, будто почувствовав моё состояние, впился жадным поцелуем в мои губы, заставляя отдать ему весь воздух, всю скопившуюся за эти месяцы страсть. Он пил меня, как хищник, добравшийся до водопоя посреди иссушённой степи. Поцелуй прервался лишь, когда я уже почти потеряла сознание. Теперь его губы блуждают по моей шее, слизывая липкие дорожки, что оставил на моей шее ритуальный напиток. Руки же продолжают оглаживать моё тело, вызывая волны жара, которые раз за разом устремляются к низу моего живота, постепенно концентрируясь в пульсирующий комок. Свой голос я уже не контролирую, стоны вырываются практически беспрерывно. Впрочем, тело тоже живёт собственной жизнью, полностью отдавшись во власть удовольствия. Мои руки зарылись в шелковистые волосы Алана, нарушая гармонию его причёски. Я задыхаюсь от ощущений, но при этом мне хочется чего-то большего, чего-то более сильного и яростного. Влекомая этим желанием, я обхватила руками его плечи, а ногами бёдра, заставляя прижаться ко мне вплотную, и впилась зубами в основание его шеи, ощутив при этом всю силу его желания.

Кажется, мой импульсивный поступок начисто снёс самоконтроль Алана. В его груди начало зарождаться утробное рычание и, не сдерживая себя более ни секунды, он ворвался в моё тело, причиняя острую боль, которая электрическим разрядом пронзила меня, будто выжигая все нервные клетки. Заметавшись под ним, я захлебнулась криком, и слёзы брызнули из глаз. Но он охваченный желанием продолжил своё неистовое движение, опаляя мою плоть, будто калёным железом. Почему боль настолько нестерпимая?! Такого не должно быть! Будто содрали кожу, будто залили внутрь лаву! Невозможно! Я стала кричать, выплёскивая всю свою боль, умоляя его остановиться. Ничего не видя от слёз, руками пытаюсь нащупать его лицо, но хватаю лишь воздух. Полностью дезориентированная я заживо горю в огне, сорванным голосом моля, чтобы всё закончилось.

Вдруг к моим крикам добавился полный боли крик Алана. Что?! Почему?! Ему тоже больно?! Но он не остановился, а наоборот ускорил темп, крича сквозь стиснутые зубы. Наконец ухватив его за плечи, я ощутила, что его бьет крупная дрожь, словно не только меня, но и его раз за разом прошибает током. Словно нас замкнуло в единую цепь, подключив к высоковольтной линии электропередач. Внезапно, меня ослепила белая вспышка, и тело скрутила судорога, но не боли, а удовольствия! Теперь с каждым новым его движением тело будто стало наполняться живительной силой, которая искрилась и бурлила, словно шампанское в новогоднюю ночь. Крики боли сменились криками наслаждения, причём как с моей, так и с его стороны. Сейчас единственным моим желанием было, чтобы он не останавливался, потому что, кажется, я умру, если он это сделает.

Его темп всё нарастает, моё тело двигается, полностью синхронизировавшись с партнёром. Боль и удовольствие смешались диким коктейлем, наполнив моё тело до краёв. Сила удовольствия столь велика, что я не могу вместить его, и даже крики не помогают это компенсировать. Каждый раз, когда казалось, что я достигла максимального порога ощущений, меня накрывает новая волна и так с каждым новым его движением во мне. И вот, тело не выдержало такого напряжения, меня всю затрясло, кажется, сокращается каждая мышца, голова заметалась по покрывалу, руки мёртвой хваткой вцепились в плечи Алана, которого трясёт не меньше меня. Слишком хорошо, слишком много! Господи! Я не выдержу больше! И вновь белая вспышка! Безмолвно кричу (так как голос пропал совсем), слыша громкий животный рык своего мужа, который буквально сотрясает своды маленькой «пещеры». Я искрюсь вся изнутри, как бенгальский огонь и опадаю искорками куда-то в темноту. В момент, когда я уже практически отключилась, острая боль пронзила основание моей шеи. Видимо Алан решил вернуть мне должок. Мысленно улыбнувшись, я провалилась в темноту.