Текст книги "Нюренберг предостерегает"

Автор книги: Иосиф Гофман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Кейтель, по мнению Редера, «человек невероятно слабовольный, который благодаря этому качеству столь долго пребывал на этой высокой должности».

Но это не спасло Редера от суворого, но справедливого наказания. Трибунал признал его виновным в преступлениях против мира и в военных преступлениях и приговорил к пожизненному заключению.

Был выпущен «по старости» в 1958 году.

Карл Дениц. В обвинительном акте указывалось: «Дениц был таким же военным преступником, как и Геринг, Гиммлер, Кейтель...

Обвиняемый Дениц в период с 1932 по 1945 год был командующим подводной флотилии, главнокомандующим подводным флотом, вице-адмиралом, адмиралом, гроссадмиралом и главнокомандующим германским военно-морским флотом, советником Гитлера, преемником Гитлера как главы германского правительства. Обвиняемый Дениц использовал вышеуказанные посты, свое влияние и тесную связь с фюрером таким образом, что он способствовал подготовке войны. Он санкционировал, руководил и принимал участие в военных преступлениях, указанных в разделе третьем обвинительного акта, включая в особенности преступления против лиц и собственности в открытом море».

Он планировал сохранить фашистский режим путем капитуляции перед западными державами и продолжения военных действий на советско-германском фронте. Адъютант Деница Людс-Нейрат рассказывал об обстановке в Фленсбурге: «Правительство и главный штаб вермахта сохранились здесь в неприкосновенности. Всем офицерам и батальону охраны было оставлено оружие. И после вступления в силу акта о безоговорочной капитуляции положение не изменилось».

Только после протеста советского военного командования 23 мая 1945 года комиссия в составе английского генерала Форда, американского генерала Рукса и советского генерала Трусова объявила Деницу, что получено распоряжение арестовать его и возглавляемое им правительство.

Через несколько дней правительство Деница в полном составе было доставлено в Нюрнбергскую тюрьму.

5 июня 1945 года Черчилль, скорбя по поводу ареста Деница, писал главнокомандующему английскими войсками в Европе Монтгомери: «Я не хочу, чтобы германских адмиралов и генералов, с которыми мы недавно договаривались, заставляли стоять с поднятыми руками». Стремление Черчилля использовать остатки фашистской армии против Советского Союза было очевидным.

С ним были солидарны и американские правители, но внешне вели себя более сдержанно. Они выжидали.

В своих воспоминаниях о Нюрнбергском процессе помощник Главного обвинителя профессор М. Ю. Рагинский писал: «Осторожное поведение американских властей объяснялось следующими причинами: нельзя было полностью игнорировать настроение народных масс, дружественно настроенных к Советскому Союзу; не было военного превосходства над СССР, «бэби» (атомная бомба – Прим. авт.) еще не появилась на свет; не была еще окончена война с Японией».

В приговоре трибунала подчеркивается, что «истина состоит в том, что германские военные руководители активно участвовали в совершении военных преступлений в более широких масштабах, чем мир когда-либо имел несчастье знать».

Обвинители предлагали признать гитлеровское правительство, генеральный штаб и верховное командование фашистской Германии преступными организациями. Однако трибунал не согласился с этим предложением. Член трибунала И. Т. Никитченко остался при особом мнении, в котором указал, что отказ в признании ОКВ и генштаба преступными организациями противоречит фактическому положению вещей и доказательным материалам. Германская военщина накрепко срослась с нацизмом. Генерал-преступники – не слепые исполнители воли фюрера. Они не только выполняли приказы, но и были творцами, первыми советниками Гитлера в планировании и проведении военных авантюр.

Прокурор Тейлор дал оценку гитлеровской военной касте: «Германский милитаризм, если он вновь возродится, вовсе не обязательно должен появиться на свет под эгидой гитлеризма. Германские милитаристы пойдут на сделку с любым человеком и любой партией, которая даст им возможность восстановить германский военный потенциал. Мы видели, как они добивались этого прежде...».

Эрнст Кальтенбруннер

Кальтенбруннер принимал участие в уничтожении значительного числа заключенных с тем, чтобы предотвратить освобождение их союзными армиями.

(Из приговора Международного военного трибунала)

На скамье подсудимых в Нюрнберге должен был сидеть Гиммлер, но его место занял Эрнст Кальтенбруннер, который после 1943 года занял пост главы РСХА – Главной имперской канцелярии безопасности. Он имел чин обергруппенфюрера СС и генерала полиции.

В состав РСХА входили: секретная полиция рейха, ведавшая концентрационными лагерями и лагерями уничтожения, полиция безопасности («ЗИПО»), гестапо, криминальная полиция («КРИПО») и СД – службы безопасности. Кальтенбруннер напрямую подчинялся Гиммлеру – рейхсфюреру СС и как начальник Эйхмана (который возглавлял сектор Б-4 IV-го отдела РСХА) нес ответственность за «акции» против евреев, за организацию их истребления.

Для своей карьеры Кальтенбруннер использовал любые средства; ни один человек не мог чувствовать себя в безопасности рядом с ним.

Личный врач Гиммлера Керстен говорил о нем: «Никогда не видел в своем кабинете столь быкоподобного и ограниченного человека. Чтобы начать соображать, ему необходимо напиться».

М. Ю. Рагинский писал об омерзительном палаче Кальтенбрун-нере: «Им направлялись на оккупированных территориях действия эйнзацгрупп, зондеркоманд и других палаческих организаций германского фашизма, под его непосредственным руководством создавались чудовищные средства массового истребления людей – газовые камеры, душегубки, фабрики смерти.

...Гитлеровцы погребали людей заживо, травили собаками, сжигали, калечили, ослепляли и оскопляли, раздевали на морозе догола и обливали холодной водой, давили гусеницами танков, детей ставили как мишени и упражнялись в стрельбе».

В приговоре трибунала указывается: «Кальтенбруннер принимал участие в уничтожении значительного числа заключенных с тем, чтобы предотвратить освобождение их союзными армиями».

По его указанию были выведены в море и потоплены два больших судна с заключенными из концлагеря Нейнгамме.

Как показал на суде начальник лагеря Заксенхаузен Август Хён, 45-и тысячам узников этого лагеря готовилась такая же участь. Только быстрое продвижение Красной Армии спасло их от смерти.

Советский обвинитель полковник Л. Н. Смирнов представил трибуналу выписку из дневника Франка, где подробно зафиксировано совещание в Варшаве, на котором решался вопрос о судьбе евреев, еще оставшихся в Польше. Оказывается, на этом совещании присутствовал и Кальтенбруннер, и главный полицейский Польши Крюгер.

Шеф гестапо отрицает, что Крюгер просил его передать Гиммлеру отчет об уничтожении евреев.

Привожу выдержку из стенограммы процесса.

Смирнов: Минуточку. Но почему все-таки Крюгер действовал через вас?

Кальтенбруннер: Как статс-секретарь по линии полиции безопасности в генерал-губернаторстве он подчинялся непосредственно Гиммлеру.

Смирнов: Я вас прошу ответить коротко – просил ли вас Крюгер представить отчет Гиммлеру или нет? Это все, о чем я вас спрашиваю.

Кальтенбруннер: Насколько я знаю, на этом совещании присутствовало много чиновников администрации, и каждого, кто был близок к фюреру или Гиммлеру, кто-нибудь о чем-нибудь просил.

Смирнов: Я вас прошу ответить на вопрос: да или нет...

Кальтенбруннер: Этого я не знаю.

Смирнов: Не знаете? Тогда я вам задам другой вопрос...

Председатель (обращаясь к подсудимому): Что вы ответили на последний вопрос? Я вас (обращаясь к обвинителю) попрошу повторить последний вопрос... Задайте ему вопрос и добейтесь, чтобы он на него ответил.

Обвинитель ничего не добился.

Кальтенбруннера обвиняют в том, что он не только знал о разработанной во всех деталях программе массовых убийств, но и являлся одним из главных ее исполнителей. Кальтенбруннеру известно: у обвинителей имеются показания свидетелей о том, что он посещал лагеря уничтожения и лично наблюдал за тем, как производилось там умерщвление людей. Но он все отрицает. Пару раз, будто бы, Гиммлер действительно рекомендовал ему съездить в концлагеря. «Но я никогда не принимал участия в таких инспекционных поездках. Мне доподлинно было известно, что для меня, как и для других лиц, которых Гиммлер приглашал посетить лагерь, выстраивались «потемкинские деревни».

За свидетельской трибуной – комендант лагеря Освенцим Рудольф Гесс. Обвинитель спрашивает Гесса: «Кто отдавал приказы о направлении миллионов людей в концлагеря и их массовых казнях?»

Гесс: Сначала Гейдрих, а затем все приказы о превентивном заключении, о ссылке, наказаниях и особых казнях подписывал Кальтенбруннер либо его заместитель.

Кальтенбруннер сник, но продолжает гнуть свою линию. Он все отрицает, отрицает бесстыдно, нагло, отрицает неопровержимые улики, которые ему предъявило обвинение. Он отрекался даже от своих собственных подписей.

Основные штрихи к портрету обер-палача, инквизитора Кальтенбруннера дополнил Р. А. Руденко:

«Подсудимый Кальтенбруннер был тем, кого Гиммлер счел наиболее достойным назначить на место казненного чешскими патриотами палача Гейдриха.

30 января 1943 года он был назначен начальником главного управления полиции безопасности и СД.

Многочисленными документальными данными, в частности, приказами за подписью Кальтенбруннера о массовом направлении людей в концлагеря, показаниями своих подчиненных, в том числе показаниями бывшего начальника главного разведывательного управления (Амт VI) Вальтера Шелленберга и начальника внутренней разведки (Амт III и СД) Отто Олендорфа, Кальтенбруннер полностью изобличен в совершении тягчайших преступлений.

На судебном заседании 12 апреля 1946 г. при допросе Кальтенбруннера были оглашены показания Иоганна Кандутора, бывшего заключенного Маутхаузена. В своих показаниях Кандутор рассказывает о том, как проводил время Кальтенбруннер при посещениях лагеря.

«Кальтенбруннер со смехом вошел в газовую камеру; затем людей привели из барака на казнь, и потом были продемонстрированы все три вида казни – повешение, расстрел в затылок и отравление газом».

Я не стану останавливаться на имеющихся многочисленных доказательствах, они достаточно освещены перед судом. Но на одном обвинении из числа предъявленных Кальтенбруннеру я все же считаю нужным остановиться.

Вместе с другими учреждениями РСХА Кальтенбруннер принял после Гейдриха пять эйнзацгрупп. Граждане Советского Союза хорошо помнят эти злодейские организации германского фашизма, возглавленные Кальтенбруннером.

Эйнзацгруппа А дошла до подступов к Ленинграду. Это она организовала «форт смерти № 9» под Каунасом, тайный пункт массового умерщвления людей в Понарах, осуществляла расстрелы в Саласпилсском и Бикернекском лесах под Ригой, ставила ряды виселиц в парках одного из пригородов Ленинграда – Пушкине.

Эйнзацгруппа В остановилась под Смоленском. Это она сжигала заживо крестьян Белоруссии, расстреливала людей при страшной акции в Пинске, топила тысячи белорусских женщин и детей в Мозырских болотах, травила душегубками в Минске, ликвидировала гетто в районе Верхних Садков в Смоленске.

Эйнзацгруппа С дислоцировалась в Киеве. Эта группа осуществляла беспримерную по жестокости массовую акцию немцев в Бабьем Яру под Киевом, где за один день было уничтожено 100 тысяч советских людей.

Эйнзацгруппе О были отданы на растерзание южные области из числа временно оккупированных областей Советского Союза. Эта группа впервые испытывала на советских людях душегубки в Ставропольском крае и Краснодаре.

Решая судьбу Кальтенбруннера, нельзя позабыть этих людей, отравленных в душегубках под Ставрополем, зарытых живыми в могилы под Киевом и под Ригой, заживо сожженных в пылавших деревнях Белоруссии.

Эти невинные жертвы – на его грязной совести».

Кальтенбруннер осуществлял наиболее отвратительную функцию в общем преступном плане гитлеровской клики.

Он и в последнем слове говорил «всю правду», чтобы трибунал вынес «справедливый приговор».

– Обвинители возлагают на меня ответственность за концентрационные лагеря, за уничтожение евреев, за действия эйнзацгрупп и так далее. Все это не соответствует ни предъявленным доказательствам, ни истине.

Вопреки общераспространенному мнению, я решительно и категорически заявляю, что не знал о деятельности Гиммлера... В вопросе о евреях я также долго заблуждался.

Кальтенбруннер даже не отрицает, что миллионы людей уничтожены нацистами, проклинает эту политику и мечтает лишь о лучшем будущем для людей.

– Я от души приветствую ту идею, что истребление народов должно быть заклеймлено международным соглашением как преступление и должно строжайшем образом наказываться.

Но трибунал решил освободить человечество от такого «правдолюбца» и приговорил Кальтенбруннера к смертной казни через повешение.

Альфред Розенберг

Вот он, недоношенный немецкий царек Альфред I, который должен был развести на богатых землях России образцовое случное немцеводство с производителями из СС.

Илья Эренбург

Из обвинительного акта:

«Обвиняемый Розенберг использовал занимаемые посты, свое личное влияние и тесную связь с фюрером следующим образом: он развивал, распространял и применял методы нацистских заговорщиков; он способствовал приходу к власти нацистов и консолидации их контроля над Германией; он способствовал психологической подготовке к войне; он участвовал в политичесом планировании и подготовке к агрессивным войнам и войнам, нарушающим международные договоры, соглашения и заверения; принимал участие в военных преступлениях и в преступлениях против человечности, включая многочисленные преступления против отдельных лиц и собственности».

Когда на процессе Розенберга спросили: «Вы были ближайшим сподвижником фюрера?», он с возмущением закричал: «Нет, это не правда, я никогда не был им!»

Но как бы не отрекался Розенберг от своего фюрера, ему не смыть каинову печать «одного из старейших и самых верных» товарищей Гитлера.

На протяжении многих лет Розенберг под руководством Гитлера разрабатывал план мирового господства, оправдывая эти агрессивные планы человекоистребительной расовой теорией.

Программа агрессии и очищения захваченных территорий от «нежелательных элементов» с немецкой пунктуальностью претворялась в жизнь.

В заключительной речи Р. А. Руденко говорил:

«Розенберг довел все расовые воззрения до предела расового изуверства... Когда создавались комбинаты смерти в Майданеке и Освенциме, Треблинке и Хелмно, во всем этом немалая доля ответственности Розенберга.

В этом сказался результат фашистской расовой идеологии, сущность которой состоит в том, что арийская, северогерманская раса есть «раса господ», а все остальные расы и нации – «низшая раса».

Розенберг ядом своих расовых теорий идейно помогал Гитлеру осуществлять бредовые планы мирового господства.

Обвинение доказало суду, что все чудовищные преступления гитлеровцев на оккупированных территориях совершались при непосредственном его участии.

В ноябре 1942 года Розенберг выступил на заседании германского «трудового фронта».

«Гебитскомиссары и коменданты, – говорил он, – в необозримых Восточных областях должны проявлять твердость, занимать позиции, которые не будут считаться с жизнями тысяч людей и их интересами.., произвол и тирания будут чрезвычайно подходящей формой управления».

Виза Розенберга стоит на приказе от 14 июня 1944 года относительно «акции Сено». Согласно этой акции оккупационные власти были обязаны захватить на территории СССР 40-50 тысяч подростков в возрасте 14-15 лет и отправить их в Германию для онемечивания.

На процессе было представлено письмо Розенберга Кейтелю от

22 февраля 1942 года. Вот что в нем говорилось:

«Судьба советских военнопленных, находящихся в Германии, является трагедией величайших размеров... Значительная часть из них умерла от голода или климатических условий. Тысячи погибли от сыпного тифа.

Во многих случаях, когда военнопленные не могли продолжать пешие переходы вследствие голода и истощения, их расстреливали на глазах приведенного в ужас гражданского населения, а трупы оставляли непогребенными. Их умерщвляли голодной смертью».

Розенберг писал это письмо не для того, чтобы осудить «трагедию величайших размеров». Он сетовал на то, что из-за такого отношения к военнопленным теряется рабочая сила, в которой фашистская Германия очень нуждалась.

Это он, Розенберг, направил Гитлеру свои предложения о разделе Советского Союза на рейхскомиссариаты и назначении фашистских правителей в оккупируемые области. В предложениях Розенберга фигурируют Белоруссия и Украина, Минск и Киев, Ростов и Тбилиси, Ленинград и Москва. И в качестве рейхскомиссара Москвы Розенберг рекомендовал небезызвестного Эриха Коха. Розенберг торопился объявить СССР уничтоженным. Им был создан «эйнзацштаб Розенберга», который осуществлял разграбление произведений искусства».

Розенберг 16 апреля 1943 года докладывал, что в Германию было отправлено 92 железнодорожных вагона, вмещавших 2775 ящиков с упакованными произведениями искусства. Из них 53 было доставлено прямо Гитлеру, а 594 – Герингу.

Розенберг определил стоимость этих произведений искусства в один миллиард долларов. Опись награбленного составила 39 томов. Солидная часть награбленного перекочевала в многочисленные поместья Розенберга.

По приговору трибунала свой жизненный путь Розенберг закончил на виселице.

Соболезнований никто не высказывал.

Ганс Франк

Если мы выиграем войну, то тогда... поляков и украинцев... можно пустить хоть на фарш.

Имперский министр доктор Ганс Франк

Франк – близкий к Гитлеру человек.

Фюрер назначил его баварским министром юстиции и президентом Академии германского права.

Франк так обрисовал в 1942 году свою деятельность в Третьем рейхе:

«С 1920 года я постоянно посвящал свою работу национал-социалистической партии, участвовал в ноябрьских событиях 1923 года («пивной путч» в Мюнхене – Прим. авт.), за что получил Орден крови...

В 1926 году фюрер... сделал меня лидером национал-социалистической лиги юристов... Я объявляю себя сейчас и навсегда национал-социалистом и верным последователем фюрера Адольфа Гитлера, которому служу с 1919 года».

Именно Франку вверил Гитлер в 1939 году управление порабощенной Польшей.

Вот как определял Франк программу уничтожения польского народа: «Польша должна рассматриваться как колония, поляки будут рабами великой германской мировой империи». Далее Франк уточняет: «Бронированным кулаком надо вбивать в головы строптивых поляков сознание того, что в настоящее время ими управляет раса господ».

Слова претворялись в дела.

Массовое истребление людей, превращение страны в сплошной концентрационный лагерь, голод, нищета.

Среди доказательств нацистских злодеяний в Польше на процессе фигурировал доклад фашистского генерала Штумпфа об уничтожении еврейского гетто в Варшаве. Доклад представлял толстую книгу, переплетенную в свиную кожу с золотой каймой.

Борис Полевой так писал об этом: «Если бы кровь несчастных, о гибели которых говорится в нем, вдруг выступила из земли, образовалось бы озеро и утонули бы в нем не только выродки, сидящие на тех скамьях, но и сотни виновников этого сатанистского дела».

23 апреля 1943 года рейхсфюрер СС издал приказ, в котором потребовал как можно скорее «со всей жестокостью и безжалостностью» уничтожать население Варшавского гетто. Докладывая начальству о выполнении этого приказа, Штумпф заявляет:

«Я решил уничтожить всю территорию, где скрывались евреи, огнем, поджигая каждое здание».

Он описывает, как евреи, искавшие спасения на верхних, еще не охваченных пожаром этажах, бросали вниз перины, матрацы и, надеясь спастись, прыгали на них, бросали на них стариков, детей. С переломанными ногами, волоча детей на спине, несчастные пытались на руках уползти прочь от страшного пожарища и скрыться в развалинах. Гитлеровцы с песнями, весело делавшие свое дело, охотились на этих несчастных и практиковались в стрельбе по этим движущимся мишеням.

Многие предпочитали смерть от дыма и газа встрече с палачами. Забившись со своими детьми в глухие углы варшавской канализации, они ждали там смерти от голода и недостатка воздуха. Штумпф и его люди – нет, нелюди, нельзя называть людьми эту гитлеровскую мразь, – вся эта банда решила не дать спасавшимся в подземельях канализации умереть своей смертью.

Все эти и многие другие леденящие душу злодеяния совершались по приказу Франка.

Когда под натиском Красной Армии фашистские войска обратились в бегство, Франк, удирая из Польши, погрузил в железнодорожный состав не только украденные им бесценные произведения искусства, но и тщательно переплетенные 38 томов своего дневника – документальные доказательства зверских преступлений, организованных и осуществленных под его руководством на территории Польши.

О целях ведения дневника сам Франк писал в 1942 году так: «Основную работу, проделанную на данной территории с 1939 года, я в общих чертах отобразил в дневниках, в стенографических записях своих выступлений. Этот единственный в своем роде рабочий журнал останется на все времена свидетельством того, с какой ответственностью приступил я к исполнению порученной мне задачи, с каким энтузиазмом выполняли свои задачи мои добросовестные сотрудники».

Случилось иначе. Этот «единственный в своем роде документ» действительно остался «свидетельством на все времена», но только не заслуг, проявленных в деле укоренения германского духа на Востоке, а геноцида.

Несколько месяцев спустя Франку пришлось передать дневник офицерам американской разведки, которые арестовали его в мае 1945 года в маленьком баварском городишке Нейхаус, где он скрывался в конце войны.

Когда после неудачной попытки покончить с собой, вскрыв вены, Франка спросили о дневнике, он подтвердил его назначение и подлинность, а потом сказал: «Я ничего не хочу утаивать. Речь идет об историческом документе».

Вскоре «Дневник» действительно стал историческим документом, хотя совсем не в том смысле, как того хотел его автор.

Дневник Франка сообщил не только множество фактов, сведений и подробностей, но позволил также увидеть страшный, а временами недоступный здравому пониманию механизм, приводивший в действие гитлеровскую партийную и государственную машину.

В ходе подготовки Нюрнбергского процесса Франка признали одним из главных преступников, которым предстояло занять скамью подсудимых на первом процессе в трибунале. Его фамилия оказалась под номером 6. Самолюбие Франка было уязвлено. Он считал себя гораздо более важным деятелем, нежели «поставленные выше» Риббентроп или Розенберг.

После ареста Франк в тюремной камере принял католичество и подчеркнуто демонстрировал свою набожность. Перед трибуналом, а потом и в своих мемуарах, писавшихся в тюрьме (они опубликованы его вдовой спустя много лет после процесса), Франк выдвинул целую идейно-религиозную концепцию, доказывая, что единственный источник и причина зла состояли в том, что Гитлер и его движение «отвернулись от бога».

Показания дает генерал-губернатор.

Защитник Зейдль задает вопросы Франку, дающему показания в качестве свидетеля по своему собственному делу. Подсудимого приводят к присяге, и его показания, данные под присягой, имеют полную доказательную силу, если не будут поставлены под сомнение или опровергнуты в ходе перекрестного допроса прокурора.

Зейдль спрашивает Франка о его отношении к проблеме войны и мира.

Франк: Никто не стремится к войне как к таковой. Война – это что-то страшное. Мы уже пережили одну войну. Мы не хотели войны. Мы хотели великую Германию, мы хотели свободную и здоровую Германию. Моей мечтой и мечтой каждого из нас было мирным путем добиться пересмотра Версальского договора, что, кстати, предусматривалось и в самом договоре. Поскольку же в этом мире блоков и договоров только тот имеет право голоса, кто силен, Германия должна была стать сильной, прежде чем вступить в переговоры.

Таким был мой взгляд на события, на необходимость укрепления мощи рейха... И я был счастлив, когда Адольф Гитлер, создав движение, которое не имеет себе равных в истории человечества, прекрасное движение, сумел в конце 1933 года достичь именно этих целей».

Председатель трибунала: Мне кажется, о том же самом уже говорил нам подсудимый Геринг и говорил нам подсудимый Риббентроп.

Зейдль (трибуналу): Свидетель уже окончил ответ на эту тему. (Франку): Скажите, пожалуйста, свидетель, каково было ваше участие в том, что происходило в Польше после 1939 года?

Франк: Я хочу нести ответственность за все. Когда 30 апреля 1945 года Адольф Гитлер скончался, я решил, что не буду уклоняться от ответственности, но приму ее на себя, ничего не утаивая от мира и ничем не прикрываясь. Я не уничтожил 43 тома моих дневников (сохранилось 38 томов – Прим. авт.), в которых описываются все эти события и мое в них участие, и по собственной воле вручил их американскому офицеру, который меня арестовал.

Зейдль: Чувствует ли свидетель себя виновным в совершении преступления нарушения международного права или преступления против человечества?

Председатель: Это вопрос, решение которого относится к компетенции трибунала,

Зейдль: В таком случае я снимаю этот вопрос. Что свидетель может сказать по поводу обвинений, выдвинутых против него в обвинительном акте?

Франк: Могу только сказать, что прошу трибунал оценить масштабы моей вины после завершения судебного разбирательства. Я лично (говорю это в глубочайшем убеждении и на основе того, что пережил за 5 месяцев процесса) должен признать, что, получив возможность взглянуть на все чудовищные злодеяния, какие были совершены, я чувствую, что на мне лежит страшная вина.

Немного позднее, когда защитник перешел к вопросам, затрагивающим проблему истребления евреев, Франк сказал: «Пройдет тысяча лет, прежде чем забудется эта вина Германии».

Оба эти заявления привели в замешательство и подсудимых, и защиту.

Когда прокурор начал приводить по дневнику выдержки из речей и заявлений Франка, Зейдль в отчаянии схватился за голову и воскликнул: «Боже милостивый! Ведь этот человек не закрывал рта в течение четырех лет».

Но вскоре стало понятно, что это не было искренним раскаяньем. Так как за якобы признанием своей вины он много часов пытался убедить суд, что ни в чем не виновен. Его потуги обелить себя провалились. Собранных против него доказательств, как утверждали юристы, хватило бы для вынесения смертного приговора десяти, а не одному подсудимому.

Р. А. Руденко так характеризовал этого «ученого юриста», безжалостного душителя многострадальной Польши, по приказам и с ведома которого были уничтожены миллионы ни в чем не повинных людей:

«Преступная деятельность Франка в Польше настолько многообразна, что нет никакой возможности в краткой речи восстановить перед судом все многочисленные доказательства виновности Франка, предъявленные в этом зале и, очевидно, свежие еще в памяти судей.

Но в преступной деятельности Франка в Польше нужно выделить главное, и этим главным является преступная деятельность Франка как убийцы миллионов людей.

Конечно, он грабил, он был уполномоченным Геринга по четырехлетнему плану и грабил, так сказать, по должности».

Франк послал более двух миллионов поляков на каторгу в Германию для того, чтобы выжать из них все возможное в интересах рейха перед тем, как обречь их на смерть. Режим, установленный Гансом Франком в Польше на всех стадиях временного немецкого господства в этой стране, был бесчеловечным режимом умерщвления миллионов людей различными, но одинаково преступными методами.

В 1944 году на совещании сельскохозяйственных фюреров в За-копане Франк сказал:

«Если бы мы выиграли войну, то тогда, по моему мнению, поляков и украинцев и все то, что околачивается вокруг генерал-губернаторства, можно превратить в рубленое мясо. Лишь бы удержать их во время войны в подчинении. Пусть будет что будет!».

Уже не от Франка зависело то, что в 1944 году, мечтая о том, как обратить поляков и украинцев в рубленое мясо, он вынужден был добавить неопределенную фразу: «если бы мы выиграли войну». В это время Франк не мог уже быть столь определенным в своих выражениях, как 2 августа 1943 г., когда на приеме функционеров НСДАП в королевском зале Краковского дворца заявил о судьбе уничтоженных польских евреев: «Сейчас от них осталось лишь несколько рабочих рук. Все другие, скажем мы когда-нибудь, эмигрировали».

На суде Франк валил всю вину на Гиммлера. В свое оправдание он говорил: «Я был только административным карликом». Этот лысый, омерзительный карлик пожирал за день десятки тысяч человек.

Юлиус Штрейхер

Штрейхера можно считать подлинным «духовным отцом» тех, кто разрывал надвое детей в Треблинке.

Главный обвинитель от СССР Р. А. Руденко

Один из создателей фашистской партии, активный участник мюнхенского путча, организатор еврейских погромов, идеолог антисемитизма, издатель коричневой газеты «Дер Штюрмер», извращенец (он испытывал маниакальную привязанность к малолетним девочкам – Прим. авт.). Подсудимые избегали общения с ним. На его попытки заговорить отвечали молчанием. Да, все сидящие на скамье подсудимых в Нюрнберге были злодеями, но даже они невольно испытывали чувство неловкости за то, что этот тупой и мерзкий человек сидит рядом с ними.

Штрейхер написал на обвинительном заключении: «Это триумф всемирного еврейства».

В ходе всего процесса Штрейхер безуспешно пытался убедить судей, что он никогда не одобрял убийств и не призывал к истреблению евреев. Он утверждал, что в составе трибунала трое судей – евреи. Когда Штрейхера спросили, каким образом он это установил, в ответ последовало, что в этой области он исключительный знаток. «Я моментально умею различать кровь. Трое судей очень смущаются, когда я смотрю на них. Я-то уж знаю... 20 лет изучаю расовые проблемы. Я в этом вопросе авторитет. Гиммлер считал себя авторитетом, но не имел об этом никакого понятия... Кстати, у него самого тоже была примесь негритянской крови».

Единственный вывод, к которому этот нацист пришел во время процесса после того как были выявлены и подтверждены документально все преступления, заключался в том, что «...замысел Гитлера уничтожить всех евреев, конечно, был непрактичным. Лучшее доказательство – сколько их осталось во всех странах. А впрочем, Гитлер совершил ошибку, убивая их так много. Он сделал из них расу мучеников, а это отодвинет окончательное решение еврейского вопроса на сто лет... Евреи употребили все свое влияние, чтобы довести дело до этого процесса».