Текст книги "Нюренберг предостерегает"

Автор книги: Иосиф Гофман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Кроме главных обвинителей, на процессе поддерживали обвинение (представляли доказательства, допрашивали свидетелей и подсудимых) заместители и помощники главных обвинителей.

Надо отметить, что советские обвинители представляли доказательства не только по преступлениям, совершенным против СССР, но и против Чехословакии, Польши, Югославии, Греции. Кроме того, советский обвинитель Л. И. Смирнов представлял доказательства о преднамеренном убийстве 50 пленных офицеров британского воздушного флота, бежавших в марте 1944 года из лагеря (их расстреляли после поимки по прямому приказу Гитлера).

Главный обвинитель от СССР Р. А. Руденко допросил подсудимых: Геринга, Риббентропа, Кейтеля, Розенберга и Фриче; его заместитель Ю. В. Покровский – Йодля, Деница и Редера; помощник главного обвинителя М. Ю. Рагинский – Функа, Шпеера и Нейрата; помощник главного обвинителя Л. Н. Смирнов – Кальтенбруннера и Франка; руководитель следственной части Г. Н. Александров – Шираха и Заукеля.

Выступает помощник главного обвинителя Н. Д. Зоря (стенограмма заседаний трибунала от 11, 12, 13 февраля 1946 года). Он представляет доказательства агрессии против Советского Союза, организованной военными преступниками, сидящими на скамье подсудимых.

«...Я представляю заявление Паулюса, датированное 9 января 1946 г. и написанное в лагере военнопленных под номером СССР-156, и прошу принять его заявление в качестве доказательства».

К микрофону подходит защитник Кейтеля Нельте.

Нельте: Господин председатель, ...это заявление не является показанием, данным под присягой, которое могло бы быть допущенно в качестве доказательства.

Председатель (обращается к генералу Зоря): Не хотите ли вы ответить на то, что сказал доктор Нельте?

Зоря: В соответствии с пожеланиями трибунала, высказанными на одном из предыдущих заседаний, советское обвинение приняло меры к тому, чтобы в распоряжение трибунала через генерального секретаря были представлены подлинники всех документов советского обвинения или документы, заверяющие подлинность этих документов с указанием места их нахождения...

В частности, то заявление Паулюса, на которое я собираюсь ссылаться в некоторых частях моего выступления и о котором только что говорил председатель защиты, может быть проверено не позднее чем сегодня, когда Фридрих Паулюс будет доставлен в зал судебного заседания».

Для защиты это было полной неожиданностью.

Председатель: Из того, что вы сказали, я понял вас так, генерал, что поскольку это касается фотокопии заявления фельдмаршал-ла Паулюса, то согласно желанию трибунала будет представлено удостоверение о том, что фотостат является копией подлинника, а что касается вопроса о вызове свидетелей, которые могут дать очень важные показания, то фельдмаршал Ф. Паулюс будет вызван как свидетель для того, чтобы защита подвергла его перекрестному допросу. Я думаю, что ответ на ваше возражение удовлетворяет вас, доктор Нельте?

Поняв, что Паулюс может быть вызван для допроса в суд, защитник по существу отказался от допроса свидетеля Паулюса в суде.

Нельте: Следует предпочитать личный допрос заявлениям, но если это невозможно по причинам, о которых судить мы не можем, то защита не очень заинтересована в формальностях и хочет лишь иметь материальные доказательства. Если советское обвинение в этой области сможет помочь нам, то мы будем ему очень благодарны.

Председатель: Вы можете продолжать, генерал.

Зоря: Я думаю, что значительную помощь могут оказать в нашем исследовании показания Фридриха Паулюса...

(Объявляется перерыв до 14.00 часов).

Необходимо отметить, что Р. А. Руденко действовал на опережение. Он, предвидя реакцию защитников, летал на рождественские каникулы в Москву, чтобы допросить Ф. Паулюса. Больше того, фельдмаршала Паулюса доставили из Москвы в Берлин, а затем тайно – в Нюрнберг.

После объявленного перерыва состоялся допрос свидетеля Паулюса.

Из заседания Международного военного трибунала

11 и 12 февраля 1946 г.

Руденко: Как и при каких обстоятельствах было осуществлено вооруженное нападение на Советский Союз, подготовленное гитлеровским правительством и верховным командованием немецких войск?

Паулюс: Нападение на Советский Союз состоялось, как я уже говорил, после длительных приготовлений по строго обдуманному плану, который тщательно скрывался. Войска, которые должны были осуществить нападение, располагались в глубине стратегического плацдарма. Только по особому распоряжению они были поэтапно выведены на исходные позиции и затем одновременно выступили по всей линии фронта – от Румынии до Восточной Пруссии. Это не коснулось только финского театра действий.

Так же тщательно, как был продуман и проанализирован оперативный план, произведен анализ наступления в штабах групп армий, армий, корпусов и дивизий в ходе ряда военных игр. Результаты этого анализа были еще задолго до начала войны зафиксированы в соответствующих приказах, которые касались всех деталей наступления. Был организован очень сложный обманный маневр, который был осуществлен из Норвегии и с французского побережья. Эти операции должны были создать в июне 1941 года видимость операций, намечаемых против Англии, и тем самым отвлечь внимание от Востока. Однако не только оперативные неожиданности были предусмотрены. Были также предусмотрены все тактические возможности ввести в заблуждение противника. Так, например, было запрещено производить явную разведку на границе, тем самым допуская возможные потери во имя достижения внезапности нападения. С другой стороны, это означало, что не существовало опасений, что противник внезапно попытается перейти границу.

Все эти мероприятия говорят о том, что здесь речь идет о преступном нападении.

Руденко: Как вы определяете цели нападения Германии на Советский Союз?

Паулюс: Конечная цель нападения, заключавшаяся в выходе на линию Волга – Архангельск, превышала силы германской армии. И эта цель характеризует не знавшую пределов захватническую политику Гитлера и нацистского руководства.

Со стратегической точки зрения достижение этой цели означало бы, по их мнению, уничтожение Вооруженных Сил Советского Союза и покорение главных областей Советской России, в том числе столицы Москвы, политического и экономического центра Советской России.

Экономический захват линии Волга – Архангельск означал бы обладание важнейшими источниками продовольственного снабжения, важнейшими полезными ископаемыми, включая нефтяные источники Кавказа, а также важнейшими промышленными центрами России и далее – центральной транспортной сетью европейской части России.

Насколько важно было для Гитлера в этой войне осуществление экономических целей, можно судить по тому примеру, который я лично знаю. 1 июня 1942 г. по случаю совещания командующих в рамках группы армий «Юг» в районе Полтавы Гитлер заявил: «Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, тогда я должен буду покончить с этой войной». Для эксплуатации и администрирования захваченных территорий все экономические и административные организации и учреждения были созданы еще до начала войны.

В заключение я хотел бы сказать: указанные цели означали завоевание с целью колонизации русских территорий, эксплуатация и ресурсы которых должны были дать возможность завершить войну на Западе с той целью, чтобы окончательно установить господство Германии в Европе.

Из числа подсудимых, насколько я их здесь вижу, хочу назвать следующих важнейших советников Гитлера: Кейтеля, Йодля, Геринга – в качестве главного маршала и главнокомандующего военновоздушными силами Германии и уполномоченного по вопросам вооружения.

Руденко: Заканчивая допрос, я резюмирую. Правильно я заключил из ваших показаний, что еще задолго до июня гитлеровское правительство и верховное главнокомандование германских вооруженных сил планировали агрессивную войну против Советского Союза с целью колонизации территорий Советского Союза?

Паулюс: В этом нет никаких сомнений, если судить по тем событиям, о которых я рассказал здесь, а также иметь в виду те директивы, которые содержатся в знаменитой Зеленой папке.

Руденко: У меня нет более вопросов, господин председатель.

Показания Паулюса разнесли в пух и прах версию о превентивном характере войны против СССР. Обычно защитники торопились к перекрестному допросу, если он давал хотя бы какие-то контршансы. Но в тот раз и адвокатов, и скамью подсудимых как бы охватила прострация.

Однако порядок есть порядок. После того, как с трибуны ушел советский обвинитель, председательствующий обращается к защите с предложением начинать перекрестный допрос. Доктор Латерзнер медленно поднимается со своего места. На его лице никаких следов энтузиазма. Обращаясь к Лоуренсу, он заявляет: «Господин председатель, я прошу дать мне возможность в качестве защитника генерального штаба поставить вопрос свидетелю завтра, во время утреннего заседания. Свидетель появился крайне неожиданно, во всяком случае, для защиты»...

Но и перерыв ничего не дал защите. Показания фельдмаршала Паулюса прозвучали как удар гонга на ринге, возвещающий о совершенно бесспорном нокауте.

***

Необходимо отметить глубоко аргументированные эмоциональные речи Р. А. Руденко.

Главный обвинитель от СССР начал 8 февраля свое выступление с характеристики значения процесса и его правовых особенностей.

– Я приступаю к своей вступительной речи,– сказал он,– завершающей первые выступления главных обвинителей на данном процессе, с полным сознанием его величайшего исторического значения. Впервые в истории человечества правосудие сталкивается с преступлениями такого масштаба, вызвавшими такие тяжелые последствия. Впервые перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и самое государство сделавшие орудием своих чудовищных преступлений. Гитлеризм навязал миру войну, которая принесла народам неисчислимые бедствия и безмерные страдания.

Миллионы людей пали жертвами войны, которую зажгли гитлеровские разбойники, возмечтавшие о покорении демократических стран и установлении гитлеровской тирании в Европе и во всем мире. Пришел день, когда народы мира требуют справедливого возмездия и суровой кары для гитлеровских палачей, требуют сурового наказания преступников.

Этого выступления давно ждали в Нюрнберге, в нашей стране, в других государствах. В Советском Союзе народы видели надежного гаранта того, что реакции не удастся свернуть ход процесса с правильного пути, что многолетнее ожидание человечества покарать нацистских агрессоров станет реальностью.

– Советский народ, – подчеркнул Р. А. Руденко, – на полях битв, невиданных по своим масштабам и ожесточению, стойко и мужественно защищал и защитил честь, свободу и независимость своей Родины и вместе с войсками союзных наций избавил свободолюбивые народы мира от страшной опасности фашистского порабощения.

Строгую по форме, яркую по содержанию и неотразимую по убедительности речь наш представитель закончил так:

– От имени Советского Союза я предъявляю подсудимым обвинение по всем пунктам ст. 6 устава Международного военного трибунала. Вместе с главными обвинителями Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Франции я обвиняю подсудимых в том, что они подготовили и осуществили вероломное нападение на народы моей страны и все свободолюбивые народы.

Во имя священной памяти миллионов невинных жертв фашистского террора, во имя укрепления мира во всем мире, во имя безопасности народов в будущем – мы предъявляем подсудимым полный и справедливый счет. Это счет всего человечества, счет воли и совести свободолюбивых народов. Пусть свершится правосудие!

Такой же яркой, убедительной была и заключительная речь советского главного обвинителя.

– Моей речью заканчиваются выступления обвинителей. Выступая на этом суде от имени народов Союза Советских Социалистических Республик, я считаю полностью доказанными все обвинения, предъявленные подсудимым. И во имя подлинной любви к человечеству, которой исполнены народы, принесшие величайшие жертвы для спасения мира, свободы и культуры, во имя памяти миллионов невинных людей, загубленных бандой преступников, представших перед судом передового человечества, во имя счастья и мирного труда будущих поколений я призываю суд вынести всем без исключения подсудимым высшую меру наказания – смертную казнь. Такой приговор будет встречен с удовлетворением всем передовым человечеством.

Обвинение выполнило свой долг перед высоким судом, перед светлой памятью невинных жертв, перед совестью народов, перед своей собственной совестью.

Да свершится же над фашистскими палачами Суд Народов – суд справедливый и суровый.

Прогрессивные люди всех континентов с большим удовлетворением восприняли выступления главного обвинителя от Советского Союза.

Весьма актуально звучит и сегодня многое из того, что говорилось на Нюрнбергском процессе.

О переводчиках

Среди сложных технических вопросов, возникших при организации процесса, не последнее место занял вопрос о языке. Официальными были признаны три языка: русский, английский и французский. Но процесс должен был вестись и на языке, доступном подсудимым, то есть на немецком.

В Нюрнберге впервые применялся синхронный перевод. Подсудимые бились за каждое слово, так как от него зависела их жизнь.

Переводчица Наталья Лебедева вспоминала: «Это был настолько изнуряющий труд, что только молодой организм, да и то с огромным трудом, мог выдержать его. Замечательный переводчик А. Каминкер (к слову, отец Симоны Синьоре), имевший большой опыт работы в Лиге Наций, говорил на одном из заседаний до начала процесса, что это выше человеческих сил – перевод такого трудно воспринимаемого на слух материала со множеством сугубо специальных терминов из области экономики и права, медицины и дипломатии, военной техники и физиологии, да еще в крайне нервной обстановке. Каждый день полтора часа синхронного перевода... На различных съездах и конференциях предельная норма синхронного перевода много меньше -

15 минут. Считается, что за такой срок при таком напряжении мозг отдает всю заключенную в нем энергию, и потом требует восстановления. Но советские переводчики после смены в зале заседаний направлялись не на отдых, а приступали к обработке стенограмм. Требовалось обеспечить аутентичность перевода на четырех рабочих языках, унифицировать терминологию. Работали по 15-16 часов в сутки. Когда я приехала домой, родные не узнавали меня —кожа да кости:

– Ты где была – в Нюрнберге или Освенциме? – спрашивали они».

Советская группа переводчиков состояла из сорока человек, а американская – из более чем шестисот человек, хотя объем работы был примерно одинаков.

На каждом кресле в зале была коробочка с номерами. Всего цифр было пять. Третий номер – русский текст. Одеваешь наушники, ставишь стрелку на третий номер и синхронно слушаешь процесс. Например, англичанин спрашивает подсудимого: «Вы подписывали этот приказ?» Наш переводчик с английского на русский говорит в микрофон: «Вы подписывали этот приказ?». Немец отвечает: «Нет, не подписывал». Наш переводчик с немецкого на русский переводит ответ. Все техническое оснащение процесса, его эффективность и точность вызывали искреннее восхищение. Продуманно было даже то, чтобы, к примеру, с немецкого на английский переводил один переводчик, а с английского на немецкий – другой.

В немецкую стенограмму включался текст всех документов на языке их оригинала, даже если они были оглашены прокурором на другом языке.

Кроме блестящих знаний языка синхронный перевод требовал максимального напряжения, так как каждое слово переводчика стенографировалось и записывалось на магнитную ленту. Помимо того, делалась запись на диски, что исключало возможность перемонтировать ленту. От правильности перевода зависел нормальный ход допросов и выступлений на процессе. Советские переводчики успешно справились с обеспечением работы трибунала квалифицированным переводом. Было сделано все, чтобы полностью зафиксировать ход исторического процесса в форме бесспорно неопровержимого документа.

На Нюрнбергском процессе синхронными переводчиками с немецкого языка на русский работали Е. А. Гофман, С. И. Дорофеев, Т. Ю. Соловьева, Е. Е. Стенина (Щемилева), Т. С. Ступникова.

Синхронный перевод с английского языка осуществляли И. М. Ку-лаковская, Э. М. Мамедов, Т. А. Рузская, О. А. Трояновский.

Синхронный перевод с французского вели Н. Л. Еселева, Н. В. Орлова, М. А. Соболева (Бердникова), К. Ф. Стариков, К. В. Цуринев.

Этим людям обязаны советские историки, экономисты, философы, юристы, которые могут изучать документы Нюрнбергского трибунала.

О. А. Трояновский знал несколько иностранных языков. Его рабочее место находилось за судейским столом, обеспечивая контакт советских судей с судьями других государств, вершивших суд в Нюрнберге. Он участвовал во всех закрытых судебных совещаниях.

А. И. Полторак с большой теплотой отзывался о советских переводчиках. Он благодарил Лену Дмитриеву и Нину Орлову, которые на протяжении всего процесса работали с Р. А. Руденко и И. Т. Никитченко. Они своей работой много сделали для установления хороших деловых отношений между руководителями делегаций. По переводу документов большую работу проделали Т. Г. Назарова, Н. Ю. Топуридзе, Г. Н. Цыганова.

Как-то я прочитал в одной из газет воспоминания одного «переводчика» на Нюрнбергском процессе. Не буду называть солидную газету, которая поместила эти воспоминания, а тем более автора этих «воспоминанй». Сплошная чушь! Он пишет, что один наш переводчик сидел за столом, а двое прятались... под ним. Это бред!

Синхронный перевод был организован так: рядом со скамьей подсудимых располагались четыре стеклянные кабины. В них размещались от каждой страны по три переводчика. Каждая группа переводила с трех языков на свой родной – четвертый. И, конечно, никто под столом не прятался.

К тому же автор «воспоминаний» утверждает, что он окончил трехмесячные курсы переводчиков с немецкого языка и его с ходу командировали в Нюрнберг.

В составе делегаций США, Англии и Франции было на службе большое количество русских эмигрантов. Переводчиком во французской делегации был Лев Толстой – внучатый племянник великого писателя. Ему было в то время лет 30-35. Русскую секцию американских переводчиков возглавляла княгиня Татьяна Трубецкая. Они тянулись к нашим переводчикам. По просьбе русских переводчиков из зарубежных делегаций им показали документальный фильм о преступлениях нацистов на советской земле. Волнение зрителей было неописуемым. Они общались с нашими переводчиками и порой помогали, если тем приходилось трудно.

Немного статистики

Союзники обнаружили и захватили 1 100 тонн немецких документальных материалов. Было прочитано, проанализированно тридцать миллионов страниц. Трибунал рассмотрел более пяти тысяч подлинных документальных доказательств.

За время процесса было изготовленно более 30 тысяч фотокопий документов. Написано свыше 5 миллионов страниц печатного материала. Израсходовано 200 тонн бумаги, 27 тысяч метров звуковой пленки.

Стенограмма каждого судебного заседания дублировалось звукозаписью, а затем с ней сверялся перевод.

Сотни километров пленки захваченных документальных фильмов были просмотрены. Многие из них доставлены в Нюрнберг в качестве доказательств.

В Нюрнберг был доставлен и личный фотограф Гитлера, а также более 20 тысяч фотографий, около двух тысяч из них отобрано для использования в качестве доказательств. Анализируя это огромное количество документов, Нюрнбергский трибунал провел патологоанатомическое вскрытие преступной политики фашистской Германии.

Штат трибунала – 3200 человек. Американская делегация насчитывала более тысячи человек, советская – около двухсот человек.

Всего за время работы трибунала состоялось 403 открытых заседаний, по два ежедневно – утреннее (с 10 до 13 часов) и дневное (с 14 до 17 часов). Иногда заседания проводились в субботние и воскресные дни.

Скамья подсудимых полна и без Гитлера.

В лицах, вернее, в мордах,

здесь представлен весь германский фашизм...

Все, что есть самого отвратительного, самого дикого, самого преступного, собрано на скамье подсудимых в Нюрнберге.

Журналист Давид Заславский

9

Скамья подсудимых

Все, кто присутствовал на процессе, часто задумывались над тем, как могли эти выродки погубить десятки миллионов людей, превратив Европу в развалины и кладбища.

Есть что-то ужасающее в том, что эти люди сумели создать и организовать массовое движение, миллионную партию, завладеть большим государством, что их лозунги, идеи и действия с энтузиазмом одобряли миллионы людей, что их «новый порядок» должен был быть навязан всей Европе.

И. Г. Эренбург в книге «Люди, годы, жизнь» пишет:

«Я не раз думал, сидя на Нюрнбергском процессе, до чего это страшно. Ведь весь мир знал: есть Геринг. А что он собой представляет? Пошлый жуир, карьерист, бесчестный делец, ничтожество и, вместе с тем, он – один из главных виновников убийства пятьдесят миллионов людей.

А я теперь думаю и не могу понять, почему в центре внимания всего человечества оказались взбесившиеся обыватели: «Гитлер сказал», «Геринг не согласен», «Риббентроп предлагает»

...Судьям было не трудно разобраться. Состав преступления был «на лице». А мы, писатели, хотели понять другое – как эти люди стали такими, способными на все то, о чем шла речь, и как могли другие люди беспрекословно выполнять их прихоть. Хотели понять и не могли».

Все честные люди планеты Земля были убеждены, что все они – Гитлеры, только с другими именами. Они все отвечают за преступления, которые совершил гитлеровский режим.

Нацист № 2

Вина Геринга не имеет себе равных по своей чудовищности.

(Из приговора Международного военного трибунала)

Первым шагом Геринга на пути к виселице стала его встреча с Гитлером в Мюнхене. Это произошло в 1922 году.

Геринг вспоминает: «Он сразу принял меня, и после того, как я представился, сказал: «Какой это поворот судьбы, что мы встретились!». Мы стали говорить о поражении Германии и несправедливом Версальском договоре. Я протянул ему руку и сказал, что я вверяю ему судьбу, к лучшему или худшему. на хорошие времена и плохие. Даже если это будет стоить мне жизни».

Эта встреча впоследствии стоила жизни не только Герингу, но и пятидесяти миллионам человек, погибшим в застенках, концентрационных лагерях, на полях сражений во второй мировой войне.

О «пивном путче» написано много. На второй день неудавшего-ся государственного переворота Геринг был ранен в пах. Он долго лежал на мостовой, истекая кровью. Его подобрала и внесла в дом семья торговца мебелью. Эта еврейская семья оказала ему помощь и отправила ночью к знакомому профессору. После провала путча Геринг бежит за границу.

Вернувшись на родину, он становится ближайшим соратником Адольфа Гитлера. Именно Геринг помог Гитлеру захватить власть в стране и превратить Германию в средневековую тюрьму.

На процессе Геринг утверждал, что он не знал о злодеяниях, которые творили Гитлер и Гиммлер, что он не участвовал в «окончательном решении еврейского вопроса». Больше того, он пытался убедить судей, что даже... спасал евреев от неминуемой гибели.

Он действительно спас нескольких евреев, но по его приказам были уничтожены сотни тысяч, миллионы евреев.

Когда фашисты пришли к власти и приступили к решению «еврейского вопроса», Геринг вспомнил о еврейской семье, которая спасла ему жизнь в дни «пивного путча». По его распоряжению всем членам этой семьи были оформлены соответствующие документы, и они благополучно эмигрировали из Германии.

Еще один пример. У заместителя Геринга Мильха отец был евреем. Кто-то донес об этом Герингу. Геринг ответил: «В моем штабе я сам решаю, кто еврей, а кто нет». В Берлин была вызвана мать Мильха, которую уговорили ради сына оговорить себя и опорочить мужа. Фрау Мильх дала у нотариуса клятвенное заявление, что во время своего замужества имела тайную связь с неким бароном фон Биром и от него родила сына.

«Раз уж мы забираем у Мильха настоящего отца, – усмехнулся Геринг, – пусть получит взамен аристократа». Настоящее свидетельство о рождении было изъято и вместо него подшили новое, с указанием фамилии барона фон Бира в качестве отца Мильха.

30 июля 1941 года Гейдрих представил на подпись Герингу людоедский документ «об окончательном решении еврейского вопроса», то есть о физическом уничтожении евреев Европы. Геринг, твердо веривший, что победа над СССР уже предрешена, подписал этот документ. Он был уверен, что «расе господ» все дозволено.

Геринг – провокатор, садист, палач, высококлассный интриган. Его путь к вершинам власти и богатства был устлан трупами.

Ему, к примеру, становится известно, что руководитель трехмиллионного отряда СА Рэм мечтает о слиянии своих головорезов с рейхсвером и хочет стать во главе германских вооруженных сил. Это означало, что Геринг будет оттеснен на второй план. С подачи Геринга Гитлер принимает решение о ликвидации Рэма и его активных сторонников.

Гитлер с Розенбергом едут в Мюнхен, где Рэм был схвачен прямо в постели, доставлен в тюрьму и расстрелян.

Геринг расправляется с заговорщиками в Берлине. Устранение своего политического соперника он считал делом первостепенной важности. Ради этого стоило прикончить сотню-другую своих вчерашних друзей и сообщников. Эту кровавую бойню Геринг проводит под кодовым названием «ночь длинных ножей».⁴4
  Эта кровавая акция получила одобрение Сталина. По свидетельству Микояна (приведенному в книге Бережкова «Как я стал переводчиком Сталина» М. 1993), Сталин отозвался так: «Гитлер! О, какой молодец! Вот как надо поступать с политическими противниками!»


[Закрыть]

Министр обороны фон Бломберг был вдовцом и хотел жениться во второй раз на даме, социальная принадлежность которой была не ясна и у неё было «прошлое». Он понимал, что такой брак шокирует офицерский корпус с его строгими представлениями о социальном статусе жены фельдмаршала и одновременно министра обороны. Он неосторожно решился посоветоваться с Герингом, который не только поддержал его, но и помог сплавить одного неудобного соперника в Южную Америку. Когда 12 января 1938 года состоялось бракосочетание, Гитлер и Геринг присутствовали в качестве главных свидетелей.

Вскоре после этого было сообщено, что жена фельдмаршала зарегистрирована в полиции как проститутка и имела судимость за позирование для порнографических открыток. Фон Бломберг и до этого был не популярен среди офицерства за его уступчивсть по отношению к Гитлеру. При поддержке Геринга, действовавшего в качестве посредника, фон Фрич попросил о встрече с Гитлером, где высказал требование армии: фон Бломберг должен уйти.

Гитлер охотно согласился на данное требование. После этого стал вопрос о преемнике фон Бломберга на постах военного министра и главнокомандующего вооруженными силами.

Очевидным кандидатом был фон Фрич, но против него настроены влиятельные деятели. Одним из них был Геринг, который сам хотел занять этот пост и сыграл свою провокационную роль, чтобы его заполучить. Геринг извлек на свет божий очередное полицейское досье вместе со свидетелем, чтобы доказать, что главнокомандующий армией был гомосексуалистом. Хотя к тому времени, когда было доказано, что все это дело относится к отставному кавалерист-скому офицеру по фамилии Фриш, а не фон Фричу, хитрость Геринга опять сработала.⁵5
  Фрич был уволен после того, как его ложно обвинили в гомосексуализме, хотя обвиненение и было снято еще до войны. Однако Гитлер его так и не реабилитировал. Осенью 1939 г. Фрич отправился на польский фронт и там нашел свою смерть.


[Закрыть]

Гитлер ликвидировал пост военного министра и сам стал верховным главнокомандующим всех вооруженных сил: армии, флота и авиации.

Во главе штаба главнокомандующего (ОКВ) Гитлер назначил генерала Кейтеля.

Бломберг называл Кейтеля «начальником своей канцелярии». А офицеры штаба называли его «Лакейтель». Когда Гитлеру об этом доложили, он ответил: «Вот такой мне и нужен!».

Расчеты Геринга на пост военного министра не сбылись. Чтобы утешить его, Гитлер повысил Геринга в звании до фельдмаршала, что делало его старшим по званию военным в Германии.

Для укрепления своей власти в армии Гитлер отправил на пенсию около двух десятков генералов, 44 генерала перевел на низшие должности, чтобы раз и навсегда офицеры и генералы запомнили, кто руководит не только страной, но и вооруженными силами Германии.

После смерти Гинденбурга Геринг привел всех офицеров и солдат вооруженных сил к присяге не Германии, а... лично Гитлеру. В знак благодарности Гитлер издает два секретных указа.

Согласно первому Геринг назначается заместителем фюрера.

Согласно второму он провозглашается после смерти Гитлера его преемником.

Геринг возглавил комитет по «четырехлетнему плану». Он стал хозяином всей экономики страны, подчиненной гонке вооружений.

В июле 1937 года Геринг создал концерн-гигант «Герман Геринг верке». На Геринга работало 600 тысяч рабочих.

Хапуга, сверхбогач (говоря современным языком – олигарх), собиратель драгоценностей, антиквариата, машин, лошадей, друг животных и убийца людей – таким был Герман Геринг.

Купив поместье в 80 километрах от Берлина, он назвал его Ка-ринхолл (в память о первой жене Карин).

Во вновь построенном дворце вестибюль был шириной 50 метров и длиной 150 метров. Две гостиные – золотая и серебряная. Хрустальные люстры огромных размеров, золотые канделябры, ковры неслыханной ценности, многочисленные ванные, облицованные золотыми плитами. В аллеях на каждом шагу стояли мраморные статуи.

Со всей Европы в Каринхолл свозился антиквариат, старинные вазы и ковры, скульптуры, слоновая кость, золото, янтарь.

Секретарь Геринга фройлян Грудман вела учет всех сокровищ патрона. В этих книгах – нескончаемые списки «дарителей»: немцев и иностранцев, послов и шпионов, аристократов и министров, промышленников и банкиров, бургомистров всех немецких городов.

Нетрудно догадаться, что эти подарки были попросту взятками.

В домах, в которых жил Геринг, обязательно были клетки для львов. За 12 лет хапуга приручил 7 львов.

Особенно много времени он уделял своей внешности. Два раза в день менял военный костюм, а всего их у него было более сотни.

В главном здании министерства авиации 3000 комнат. Соединив четыре зала, Геринг оборудовал свой кабинет. Поверхность письменного стола составила пять квадратных метров.

Генерал-парашютист Рамке так описал встречу с Герингом в его дворце Каринхолле: «Рейхсмаршал был в плаще до щиколоток из зеленого панбархата, расшитого золотом, благодаря пышным рукавам и сборкам плащ казался необъятным. Подпоясан Геринг был золотым поясом с золотыми кистями, обут в лаковые лодочки. Сильно напомаженные волосы и лицо довершали картину. Изумруды в золотых и платиновых кольцах, которыми были унизаны толстые пальцы Геринга, он. подобрал в тон своему плащу».

В публичных выступлениях Геринг требовал от немецкого народа жертв. Это он провозгласил печально знаменитый лозунг «Пушки вместо масла» и продолжал упрекать немцев: «Мы обросли жиром. у нас слишком большие животы. Я сам стал есть меньше масла и похудел на 20 килограммов».