Текст книги "Измени мне, любимый! (СИ)"

Автор книги: Иоанна День

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

– Текила санрайз, 2 раза – киваю бармену и устраиваюсь поудобнее на табуретке.

Села так, чтобы видеть большую часть зала. А главное – двери. Я не то, что чувствую, я знаю: скоро сюда войдет кто-то очень важный.

Петр рядом, руку убирать и не собирается. Сильно не прижимается, но сел так, что всем понятно, кто здесь девушку (то есть меня) ужинает.

Я пока не против. Рядом знакомых нет, лишние вопросы никто не задает и сочувствие не выражает. Решила прояснить, что это за Петр такой в моей жизни приключился.

Оооп, сделала фотографию – и в гугл. А таааам… Умела б свистеть – присвистнула бы.

Петр и Шумахеры – Ральф и Мик. Петр на концерне Феррари. И вот тут, в гоночном болиде в полной экипировке – тоже Петр? Перехожу от фотографий к жизнеописанию.

Петр Батурин – 39 лет, в прошлом – спортсмен-автогонщик и такого уровня, что участвовал в Формуле-1. Сейчас – хозяин сети автомобильных салонов премиум-класса. Про “газет и пароходов” пока не прочитала, но и этого достаточно.

Отправляю ссылку Яське: “пробей личную жизнь клиента”. Хм, мое первое сообщение она так и не прочитала…

– «Лонг-Айленд» мне теперь, пожалуйста – снова киваю бармену. Мальчишка – наглец – наклоняется в мою сторону и шепотом комментирует заказ: “Не советую. Улетишь”.

– Не хами.

И все же хамоватый бармен оказался прав. Последний коктейль-обманщик делает свое дело и напряжение, державшее меня завязаной в узел весь день, тает окончательно как лед в стакане. И вот он, кураж и готовность действовать, а за спиной вновь расправились крылья. Полетаем!

Ловлю дыхание за правым ухом. Вдруг воздух становится гуще, плотнее, горячее и мое тело, определенно, опять реагирует так, как ему хочется. Оно не слышит мой призыв полетать, оно завороженно замирает в ожидании чего-то. Или кого-то.

Петр тоже что-то чувствует, потому что придвигается еще ближе. Пока он не начал свою, боюсь, предсказуемую, партию на тему безлимита, иду на опережение.

– Милый, я готова сделать ставку. Проводишь?

Идем туда, откуда последний час методично доносится голос дилера: “Ставки сделаны, господа! Ставок больше нет!”

В голове крутится фраза – Европейская рулетка содержит 37 номеров. Если поставить на конкретное число, шанс выиграть составляет 2.7 %. Шанс обыграть казино у меня такой же, как и шанс стать матерью. Увы, в моем случае казино всегда будет в выигрыше.

Ставлю все фишки на 34, черное. Шарик летит по кругу. Шарик знает свое дело. Шарик остановился.

– Гляди-ка, милая! Ты их всех сделала! Тридцать четыре, черное!

Петр обнимает и поворачивает мою голову к себе. Смотрит в глаза. Я тоже. М? Что, пришло время снять трусики и сейчас как раз тот момент, когда он предложит мне пойти с ним и пройтись по пунктам оплаченного “тарифа”?

И я должна быть готова снова бежать. На самом деле удастся вряд ли, но я попробую.

Слышу, как открывается дверь в игровой зал. Чувствую, что лучше мне туда не смотреть – там сейчас будет представление. Но я отвожу взгляд от Петра, поворачиваюсь к двери и – да, это кино на замедленном повторе – для меня.

Сначала я вижу стриженный блондинистый затылок. Олег входит в зал, развернувшись в обратную от меня сторону и увлеченно разговаривая с кем-то, кто идет с ним рядом.

Все – и его разворот не просто головой, а всем корпусом тела, и его жесты – размашистые, широкие, как будто он весь мир заворачивает к своей спутнице, демонстрирует его вовлеченность процессом.

Он всегда так, когда увлечен. Не только сам весь к ногам, но и целый мир готов заставить прислуживать. Раньше – только для меня.

Рядом с ним идет женщина. Очень молодая. Яркая брюнетка. Притягивает к себе взгляды, кажется, что на нее сейчас смотрит весь зал.

«Мелкая» – ростом, в кости, чертами лица. Такая дюймовочка – хочется посадить ее на ладошку и разглядывать.

Вот так и Олег ее тоже разглядывает, как и весь зал. Не отрываясь.

А спутница его что-то чувствует, остановилась и стала рассматривать публику. Методично, по кругу, каждого. Я вспомнила Борового, который пришел по следу за мной в пивной бар – абсолютно та же технология. Смотрит, шевелит губами, пересчитывает по головам.

Ее взгляд движется в мою сторону. Ее глаза кого-то ищут. И очень скоро находят того, кого искали. Меня.

Глава 12

“Делайте ставки, господа” – дилер запускает в колесо рулетки шарик и собирает ставки.

Шарик сначала летит по кругу без препятствий. Инерция его предсказуемо затихает, но шарик налетает на стенку, отталкивается, летит дальше.

Со временем скорость, ожидаемо, снижается и шарик безысходно мотается от стенки к стенке как привыкшая к свободному полету птица, случайно попавшая в клетку. Вот он начинает тормозить и уже готов завершить свой полет, но потом, споткнувшись об острый край снова подскакивает.

И на мгновенье кажется, что вот-вот и он опять полетит высоко и у него еще есть шанс вырваться из бега по кругу.

Так и мое бедное сердце, в одном с ним ритме торопится на свободу, чтобы полететь туда, где можно легко дышать и быть собой.

Если бы мне повезло и я смогла бы сейчас заплакать, то это были бы самые сладкие слезы. Но мне не повезло. В любви.

Сердце, окончательно утратив надежду замирает. Я его не слышу. В ушах вата и тишина. Сердце молчит. А мой рациональный мозг голосом дилера приказывает: “Делай ставку!”.

– Штоошшшш… Повезет в рулетку. Это так работает. Давай, сорвем банк. Полетаем!

Успеваю собрать фишки и ставлю их все. Снова – на 34, черное.

– Ставки сделаны, господа! Ставок больше нет!

Шарик прилетел. Не смотрю на стол. Смотрю на Петра и то потому, что это он обхватил своими ручищами мою голову, повернул к себе, опять глядит в глаза и что-то говорит. Усилием воли включаю звук.

– Ты восхитительна, милая. Ты снова выиграла!

Вокруг меня суетятся люди. На столе передо мной гора фишек. На телефон одно за другим приходят сообщения.

Мне пишет Олег. Мне пишет Яська. И с незнакомого номера приходит что-то новенькое.

– Я припудрить носик – не жду ничьего разрешения, просто довожу до сведения, встаю и иду туда, где смогу спокойно и без посторонних глаз прочитать, что там мне все пишут.

Большой холл, а за ним зимний сад. Присаживаюсь на скамейку под чудной лианой настолько ядовито зеленого цвета, что закрадывается мысль о ее хищной природе.

В сообщении с незнакомого номера все просто: “Этот разговор нужен нам обеим. Я готова встретиться”.

Догадываюсь, кто мне это пишет. Дюймовочка с яйцами – знает, что ей надо и сразу действует. Знала бы имя – сохранила бы контакт.

Хотя можно и без имени, а например, так: “Самка для блондина”. Мммм… Или лучше “Счастье в подоле”. Третий вариант – “Новая Бывшего” – мне понравился больше всего, так и сохранила.

Слышу шорох за спиной и отчетливо:

– Я рада, что возможность нам встретиться и поговорить появилась так скоро.

Голос у нее так себе – ни тембра, ни подачи. Да и говорок какой то проскакивает, надо брать уроки техники речи. Скажу Олегу, пусть озаботится, ему по статусу другая женщина положена.

Не реагирую на слова. Спину держу ровно. Дышу размеренно. Мысленно центрируюсь – моя бюрократия телесных привычек начеку и работает на меня. Реакция на пять с плюсом.

А “Новая Бывшего” оказалась “не барыня”. Не дождавшись, что я хоть как-то отреагирую, подходит еще ближе, садится на скамью напротив и снова терпеливо ждет.

Пусть ждет. Мне еще надо Яськино сообщение прочитать, что она там про Петра нарыла. А там-то вот оно чё – “Ахтунг! Ахтунг”, боевая тревога, свистать всех наверх.

“Клиент мутный. В сети реальной – не пиаровской – информации о нем ноль. Есть инфа, что связан с криминалом, так как о том, откуда его первоначальный капитал на бизнес, не знает никто. Постарайся не познакомиться и если что – не светись с ним публично”.

Поздно. Судьба уже распорядилась.

Глава 13

Поднимаю взгляд – сидит, ждет. Терпеливая. Хитрая. Разлучница. Или как там надо говорить про ту, которая увела у тебя мужа.

Собственно до нее мне дела нет. Не хочу знать ни ее имени, ни какого она роду-племени. Она навсегда теперь для меня “Новая Бывшего”

Смотрю на ее живот – быстро восстановилась, преимущество молодости. Он уже совсем плоский и ничего не выдает, что еще недавно там билось маленькое сердечко. Ради которого мой стриженый блондин порвет любого на британский флаг.

И я бы тоже порвала любого и сделала бы все что только надо, ради того, чтобы сердечко стучало и стучало. Сначала в моем животике. Потом – в этом прекрасном мире.

Но для меня это табу. Потому что ни при каких обстоятельствах такое маленькое сердечко для меня стучать не будет. Это все, что нужно знать о ситуации.

– Никогда больше не подходи ко мне так близко. И лучше послушай меня сейчас, девочка, и пойми с первого раза.

После моих слов она передумала подниматься со скамьи, но попытку поговорить не оставила.

– Когда вы увидите нашего с Олегом сына – я вам пришлю в мессенджер фотографию и тогда вы…

– Меня теперь не касается ничего, что связано с Олегом. Как и его – не касается ничего, что связано со мной.

– Пятнадцать лет брака…

– А с вами нам просто не о чем говорить. Совсем.

Мой голос совсем глубокий и бархатный, спина ровная, подбородок и нос вздернуты к потолку, а глаза блестят – совсем не от слез, а от куража.

Вот только щеки бледнее и как дышать я забыла на вдохе, но этого не видно – если не приглядываться.

“Новая Бывшего” не сдается. Зачем ей нужна я? Подумаю об этом после.

– Я хочу, чтобы Олег был счастлив. И я могу дать ему настоящее счастье. Семью, сына, потом – дочь или еще одного сына. И я…

– Прощайте.

Наконец, выдохнула. Поднимаюсь, чтобы уйти и слышу шум со стороны игрового зала.

Олег – бежит к нам – нет, несется пущенной кем-то стрелой. Во взгляде смесь тоски и тревоги, руки сжаты в кулаки и он ими машет как красная мельница на бульваре Клиши в Париже.

– Алеся, стой! Ты не сделаешь этого!

Этого? Я не сделаю этого? В самом деле? Ммммм… О чем он? Испугался? Меня?

Розовею от злости – ну, наконец-то! А ты плохо меня знаешь, родной. И теперь уже до конца не узнаешь.

– Ты, похоже, за один день поглупел раз в пять, Хмелевский. Завтра с тобой свяжется мой адвокат. Можешь начинать готовиться. Это будет долго, больно и унизительно. Так же, как мне сейчас.

Разворачиваюсь, отвожу руку назад и вверх и, крутанувшись на пятке кидаю ладошку навстречу подбежавшему вовремя Олегу. Тут они и встретились: лицо мужа и моя ладонь.

Звонко. Неожиданно. Весомо. Как же я хотела сделать это! Целый день.

“Заслужил” – говорят мне глаза Олега.

Мне больно смотреть в глаза этого стриженного блондина. Моего бывшего. Снова разворачиваюсь и быстро иду к выходу. Почти бегу.

Наперерез мне мчится Бородин, его рука шарит за лацканом. Устроил здесь марш-бросок по пересеченной местности с препятствиями.

– А ты, дорогой во всех смыслах телохранитель, облажался третий раз за сутки! Непростительно для такого опытного, доверенного и допущенного к главному СБ-шника. Особенно теперь, когда паранойя твоего шефа по поводу безопасности только возрастет.

Начальник службы безопасности правильно оценивает ситуацию, пистолет – или что там у него за пазухой – уже не достает и уже никуда не спешит. Только смотрит на меня так, что кровь стынет.

Разворачиваюсь и снова бегу, теперь уже от всех этих людей вместе взятых.

Глава 14

У меня только что стало на двух врагов больше. Новая Бывшего не простит мне открытого пренебрежения. Тем более, что у нее точно есть план, в котором и мне уготована какая-то роль.

Только – какая? А еще она очень хотела… как бы поточнее сформулировать… остаться со мной в хороших отношениях? М?

Бородин не простит моего скрытого удовольствия и явного удовлетворения от того, что я сегодня трижды была свидетелем его фиаско.

Первый раз – он упустил меня в баре, второй – он не успел, когда я была на главной площади, ну, и, собственно, то, что испуганный и несчастный Олег бежал нас с его Новой разнимать – это тоже недоработка Борового.

Чего же не простит мне Олег? Того, что я его не прощу? Отберу смысл и радость? Выкину его из своей жизни, завещания, постели…

Я знаю Олега. Сейчас у него только один объект внимания – сын. Мальчик, которого не должно было быть, но который есть.

Снова приходит сообщение, открываю. Это то, о чем говорила Новая Бывшего. На фотографии мальчик – точная копия. Его отец в младенчестве так же щурился, когда смеялся. Я детские фотографии Олега засматривала до головокружения и мечтала, что у меня будет такой же смеющийся и щурящийся от смеха мальчик. У нас с Олегом.

Теперь мальчик есть – а Олега у меня нет. Выходит, что этот мальчик отнял его у меня? Потому что для Олега это – свершившееся чудо, которого никогда ни один даже самый волшебный врач ему не обещал.

Для меня этот мальчик – как надпись крупными буквами в центре монитора: GAME OVER. Без возможности обнулиться и снова начать проходить все уровни. На языке геймеров – перманентная смерть: “Ваш сюжет пройден. Ваш игровой мир уничтожен”.

Мой возраст – уже совсем немножечко, но за сорок, мой статус – мой муж изменил, стал отцом и я подаю на развод и мой анамнез – за пятнадцать лет брака я не использовала ни одной возможности стать мамой. Все эти обстоятельства сложились сегодня в конфигурацию, в которой моя прежняя жизнь заканчивается.

Кому другому в такой ситуации я бы посоветовала закрыть это сообщение, а еще лучше – отправить контакт в черный список и удалить фотографию. Но я как сразу залипла, так и разглядываю малыша – все детальки, все особенности – и узнаю, узнаю, узнаю…

Вот его улыбка – так всегда хохочет Олег: от души, с удовольствием и без оглядки.

Вот его вихор узнаваемый – потому что там целых три макушки и это тест на профпригодность для любого, даже самого титулованного парикмахера. Точно такой же у Олега. И постоянный предмет для шуток – три вихра, значит три раза жениться будет.

Родинка над верхней губой, справа – тоже досталась мальчишке от отца. Похоже, я могу составить целый путеводитель по особым приметам ребенка?

Снова на телефоне входящий. Пялюсь на него с изумлением, пытаюсь сориентироваться, но пока плохо получается осмыслить ситуацию. Потому что кто-то звонит мне с моего же номера!

Отвечаю, но сначала не могу ничего разобрать – там откуда звонят пальба, многоголосое “Урраааа!!.”, обрывки музыки. Уже хочу отключиться, но вдруг весь этот интершум затихает и на фоне быстрых шагов слышу счастливый и взволнованный женский голос.

– Алеся, ты моя звезда! Весь мой успех сегодня – а успех небывалый, поверь мне – он весь твоя заслуга!

Точно, Лана! С ней мы обменялись телефонами – ну и номерами, а не только аппаратами.

– Ко мне подошел Марчевский! Великий и ужасный Марчевский! Он, конечно, ничего пока не обещает, но сказал, что выгляжу я совсем непровинциально, а как будто уже поп-дива из 70-х прошлого века. Ну, там – Далида или Матье. А это круто, потому что тренд! Завтра у меня с ним прединтервью. Телешоу на первом для начинающих исполнителей. Это мой шанс! Ууиииии!!!!

Пытаюсь вклиниться в словесный поток три раза. Безрезультатно. Просто молча слушаю и подпитываюсь от Ланы энергией успеха, которая на пять метров вокруг шарашит из телефона.

– А какой тут устроили салют – все говорят такого небыло никогда. Поздравили световым шоу кого-то из VIP-гостей с рождением сына. Говорят долго он сына ждал и все не получалось. Он – виповец этот – думал, что из за него, что он бесплодный. А потом женился на другой – и вуаля! Молодая жена ему сразу такой подарок!

Отлично, уже пиарщики Олега подключились – сторителлинг рулит. В массы пошла версия, которая растопит самое холодное сердце. И вот о чем завтра будет говорить весь местный бомонд.

Прислушиваюсь ко своему сердцу, а оно затаилось и молчит. Нет, не заледенело. Нет, не устало. А просто хочет всех послать к черту, мое сердце!

– Алесь, мы через полчаса сваливаем в город – автобус там же, в левом углу стоянки. Если ты с нами – приходи. Поторопись!

Услышала, приняла к сведению, сбросила звонок. А это хорошая идея выхода из ситуации. То есть – выезда из казино. Как я сюда приехала, так и уеду. И никто не найдет меня. Потому что вряд ли кто себе представит, что я прячусь в машине с артистами среди инструментов и мешков с костюмами.

Вот только – море! Оно ж совсем рядом. Шумит, волнуется – раз, два… Слышу весь вечер за стенами его вздохи и ворчание. Как же я уеду и не поздороваюсь с ним?

Бегу через темный холл к запасной двери. Вроде она как раз выходит на набережную. Дверь открыта – и вот мы снова вместе. Я и море…

В небе догорают последние всполохи салюта. Мой бывший отмечает – у него радость. Понимаю. Но не разделяю. У меня на ближайшие полчаса есть другой собеседник – шумный, мудрый и вечный. Мое море.

Стою на лестнице, ведущей с променада на берег и смотрю вдаль. Вдох – глотаю ветер соленый и влажный. Выдох – грудь снова замирает и резко вдруг хочется присесть, прямо тут на ступеньки. Как тогда на пирсе.

Неожиданно валюсь на бок как сдутый шарик, но не касаюсь земли, и падаю прямо в руки. Нет, не в руки – в лапищи. Жаркие и крепкие, сопротивляться которым у меня уже нет ни сил, ни желания.

– Ты. Кто? – Петр разворачивает меня, прижимает к перилам и смотрит прямо в глаза с такой яростью, что я должна очень хорошо подумать и срочно придумать ответ, в который он точно поверит.

Глава 15

– Кто я… Кто – я? КТОооо я! А что конкретно тебя интересует, милый? Кто я по жизни? Или имя-фамилия-отчество – так я могу и паспорт показать, – реагирую мгновенно. Вот я прям ждала его здесь, будучи уверена, что “милый” еще не отыграл свою роль в программе этого вечера.

Кричу ему – прям рот в рот. Кричу зажмурившись – потому что просто боюсь смотреть в глаза Петру.

Мне достаточно представить, как он сейчас мечет молнии и причин для этого у него хватает. Вот, навскидку, несколько идей для ярости: я его обманула, я его бросила и параноидальная версия – я занимаюсь промышленным шпионажем и была к нему подослана.

Чувствую, как его левая рука железным обручем сжала мою талию. Прекрасный захват! Похоже именно так пилот обнимает во время заезда штурвал гоночного болида. А вот его колено… Кхех…

На его колене восседаю я, прижатая мощным корпусом Петра к перилам. Он практически окружил меня со всех сторон, взял управление ситуацией в свои руки и думает, что все пойдет по его плану.

Петр не орет как я – он шепчет прям в ухо. Шепот этот и леденит и обжигает одновременно:

– Покажешь! И паспорт – и все, что я посчитаю нужным, покажешь!

Слова откликаются во всем теле дрожью, волна которой собирается в районе бедер и там теперь живет, потряхивая меня время от времени.

Ну, так-то да. И покажу, и расскажу. Деваться мне в этом положении некуда. Сидя на коленке далеко не ускачешь.

Открываю глаза и мгновенно снова зажмуриваюсь. Под прицелом васильковых очей очень неуютно и мой боевой настрой быстро тает.

Реальных варианта у меня два: либо чистосердечное с надеждой на смягчение наказания, либо – действовать прям сейчас, взяв в подмогу тактику “лучшая защита – нападение”.

– Окей, показываю! – приоткрыв один глаз разворачиваюсь бочком, засовываю руку в карман, как-будто за паспортом, но в последний момент замираю, а потом с новой силой ору.

– Но только – после тебя! – тычу в онемевшего от неожиданности синеглазого и продолжаю голосом трамвайного кондуктора, поймавшего “зайца”-безбилетника (да-да, я еще помню, как в трамваях ездили по билетикам).

– Ты! Ты сам то – кто? Появляешься внезапно, как жар в груди начинающей климактерички, сходу приклеиваишь мне на лоб удобный тариф – не потрудившись разузнать, по адресу обратился или нет, – снова ору, одновременно слежу за реакцией Петра и жду удобного момента, чтобы начать действовать.

Пусть он вспылит и начнет ругаться! Или пусть станет мне что-то доказывать – что, типа, не он такой, а жизнь такая. А еще лучше – пусть с чувством, толком, расстановкой отчитает меня за плохое поведение…

Но Петр быстро справился с первой реакцией, а теперь молчит и просто наблюдает – каким будет мой следующий шаг. И тогда мои изрядно потрепанные за сегодня нервы не выдерживают и я скатываюсь на откровенно глупую претензию:

– Да и вообще – чего ходишь за мной весь вечер, как привязанный?

– Как привязанный? Весь вечер? – Петр, забыв повышает голос и я понимаю, что последней фразой попала в точку! Мне даже приходит мысль, что это фраза не про сегодняшний вечер, а про какую-то другую, его личную историю.

Я тут же чувствую, что близкий контакт с Петром становится все менее безопасным, поэтому, вывернувшись из под его руки, соскальзываю с колена и отступаю по пирсу вглубь. Туда где только море властвует над миром…

Оглядываюсь через три шага и кричу с пирса:

– Я еще с морем сегодня не поздоровалась! Хочу побыть с ним наедине. И вот тебе возможность доказать, что ты не ходишь весь вечер за мной как привязанный.

Больше не оглядываюсь. Уверена, что Петр, попавший в ловушку собственных убеждений и, может быть, гонора, не идет за мной. И я предвкушаю, что у меня будут три-пять минут, когда никто не помешает мне заглянуть себе в душу. Весь вечер мне так этого хотелось – и так этого не хватало.

– Ну, здравствуй, морюшко! – смотрю, как волна накатывает на волну, слышу как бьется прибой о сваи, на которых держится пирс и ветер свистит над ушами и бесцеремонно треплет мои локоны.

Все эти звуки переплетаются в один ответ – так морюшко отвечает на мое приветствие.

Вдруг небо снова озаряют разноцветные всполохи. Оборачиваюсь к берегу – громкий хлопок и на темном фоне вырастают причудливые световые фигуры.

Праздничный салют продолжается?

Издалека слышен гул голосов. Сначала это просто какофония звуков. Я затаилась и стараюсь разобраться – да, я теперь различаю отдельные слова.

И среди этих голосов один – самый громкий и самый родной говорит мне то, что я больше всего хочу сейчас услышать:

– Лесёныш – прыгай! Я тебя поймаю – давай, прям в руки! Жду-у-у-уууу!

Я делаю еще один шаг вперед, другой. И понимаю, что теперь стою на самом краю пирса. А под ногами плещет морюшко…