Текст книги "Измени мне, любимый! (СИ)"

Автор книги: Иоанна День

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 54

Не ожидал?

Я тоже.

Что теперь будешь делать, любимый?

Гляжу на стриженого блондина, замечаю все – и как сглатывает нервно, и как кулаки сжал, аж костяшки побелели, и вот так головой покачивает, отрицает.

Вот и момент истины к нам подобрался. Я чувствую – нет, я знаю, что сейчас все решится.

Потому что по правилам, ты, любимый, не можешь не выполнить действие, которое тебе заказал партнер по игре.

Иначе – не стоит и затеваться. В этом смысл.

В играх есть правила. И их нужно выполнять.

Ты выбрал действие, а я сказала: “Разведись со мной, любимый!”

Я вижу как ты замер после этих слов – мой еще пока муж. Я тоже почти не дышу, сдавило все внутри – ни туда ни обратно воздух не движется.

Только чувствую, как снизу поднимается волна эмоций. От самых пяточек, по ногам вверх, вот шибанула по коленкам – и они меня почти не держат, затем зависла в животе – бедные бабочки, пакуют чемоданы: “Все, расходимся!”. А теперь волна там где солнышко живет, в центре, под ребрами, начала пробуксовывать, накапливаться, чтобы потом еще больше встрять мне поперек горла.

Потому что дальше – все.

Сейчас Олег скажет: “Трах-тибидах-тибидох! Алеся – я с тобой развожусь!”. И наша семья умрет.

А вместе с нашей семьей сейчас умирает и Лесёныш. Так меня звал только Олег и только в минуты особой близости и открытости. Секретное специальное слово – для внутреннего семейного пользования.

А нет семьи – нет и слов.

Смотрю на стриженного блондина. Жду.

Он смотрит на меня. Молчит.

Потом что-то пишет в телефоне.

Потом опять сидим, молчим, друг на друга смотрим.

Через пять минут мне приходит сообщение от Ямпольского: “Заявление о разводе подписано с двух сторон. Переходим к обсуждению условий иска о разделе имущества”.

Ну вот и все.

Уже все сделано, сказано, отвечено и почти прожито.

А то, что не сделано, не сказано, не отвечено – никогда прожито уже не будет.

И облегчения что-то нет совсем. Еще утром думала: вот сегодня свершится чудо, Ямпольский обо всем договорится и подпишет и я вздохну свободно.

Да – чудо свершилось.

Да – Ямпольский подписал.

Нет – мне не легче.

Разворачиваюсь и ухожу первая.

И пока за мной не закрылись створки лифта я чувствую на затылке взгляд уже совсем-совсем почти не мужа.

Недолгое облегчение мне принес внезапный аврал на работе. Первыми позвонили финансисты и потребовали последние отчеты, потому что у них что-то не сходилось.

Потом написала наша безопасность – у них готовы результаты разборок с моим скандальным видео и надо срочно обсудить и закончить.

Ну и когда я уже мчалась в офис, позвонил лично Палыч и сначала меня похвалил за новых клиентов – Эмма решила заказать у нас пакет консалтинговых IT-услуг. А потом шеф мне выписал выговор за то, что я забросила проект Батурина, а он ни с кем больше общаться не хочет.

Петр Петрович Батурин. Который – старший.

– Ты, Леся, не возражай, а приступай к проекту и поторопись-ка – шеф по телефону, конечно, не такой страшный, потому что мне не видно, как он глазами сурово хлопает и брови хмурит, но возражений моих он все равно не терпит, а продолжает настаивать – Завтра у тебя вторая встреча – да, со старшим Батуриным. И я предложил ему, что ты прям на объект приедешь, вот с утра и поезжай.

– Мне Тёма нужен – тогда он тоже с утра со мной.

– Бери-бери и без первичного списка работ и календарного плана на квартал вы оттуда не возвращайтесь.

Палычу спасибо за то, что загрузил. Все так советует психологи: нужно найти замену. И закрывать пустоту в сердце – работой, клиентами, авралами.

Может у кого-то так это и работает. Но мне легче становится не надолго, а потом опять возвращается ощущение потери, которую не вернуть.

В моей жизни теперь окончательно поселилось слово “никогда”. Я уже встречалась с ним и мне знаком его вкус. Поэтому так больно.

Хорошо помню, когда оно появилось впервые. Точно так было, когда я пару лет назад доставала с антресолей коробку со старыми новогодними игрушками, теми – что еще с детства.

Взобралась на стремянку, вытащила с антресолей коробку картонную – она легкая, держу одной рукой, подвоха не жду.

А дно у этой коробки составное – из четырех картонок, крестиком друг с другом схваченных. Вот это дно, оказывается, за столько лет прохудилось и распахнулось.

Игрушки летят сквозь дыру на дне коробки и разбиваются все, одна за другой. Они очень старые, настоящие стеклянные – долетают до пола и бьются.

И такое чувство щемящее в груди возникает только от одной мысли, что таких игрушек, из детства, у меня больше не будет. Никогда.

А еще понимаешь, что вроде ты и не просто игрушки разбила, а какой-то очень важный кусок своей жизни на черепки разнесла.

И теперь не склеишь. Ни игрушки, ни жизни кусок.

Да никто и стараться не будет склеивать.

Кончился век стеклянных игрушек и не нужно теперь заморачиваться, хранить их по особому – заворачивать каждую в салфетку, укладывать слоями в коробку и все это бережно, осторожно.

Новые игрушки теперь – из переработанного пластика. И они не бьются. Бросишь их – а они от пола отскакивают невредимые.

Вот и я сейчас как стеклянная новогодняя игрушка из детства – разбилась на мелкие кусочки и разлетелась по разным углам.

Глава 55

Развод – вполне себе пристойная для девушки причина подвести промежуточные итоги.

Особенно, если сравнивать с другими возможными причинами.

Юбилей – банальная, да и критери неустойчивые. До сорока пяти у каждой девушки они могут быть очень разные, а после – всего один: ягодка или нет.

Получение диплома – вообще на причину для итогов не тянет. Особенно, если это третий или более по счету диплом.

Переезд – причина уважительная, но очень уж нервная. По уровню стресса равна двум пожарам и подходит только тем девам, у которых уже в привычку вошло по горящим – в любых смыслах – избам шастать. Вот у них все просто: итоги подводятся всегда по количеству изб. Иногда – коней.

Идею эту – подытожить, а заодно и отпраздновать окончание первого брачного периода – подкинула мне Яська.

Она всегда так делает, когда расстается с очередным мужчиной всей ее жизни и уверяет, что это ей помогает двигаться дальше – от мужчины к мужчине.

Я это буду делать первый раз. Ожидаемо слегка волнуюсь и поэтому сразу отпускаю себе все вероятные грехи и огрехи.

И так, что мы имеем на выходе из семейной жизни: Алеся Игоревна Хмельницкая – 42 года.

Два высших образования, топ-менеджер и акционер ведущей консалтинговой IT-компании.

Финансово независима.

Стаж в браке – 15 лет. И больше не планирую.

Детей нет и не будет. Таков диагноз и вердикт врачей.

Опыт долгосрочных отношений – единственный. И продолжение подобных – проблематично.

Как аналитик я знаю: сухие цифры и факты обычно мало что нам говорят. Поэтому, важнейшая часть такого анализа – интерпретация данных.

В моем случае исходные данные подталкивают к выводу, что дальнейшая семейная жизнь со мной была бы занятием бесперспективным. Случившееся же развитие событий с отцовством Олега в результате – закономерное и всем во благо.

Потому что толку от меня, читай – детей – не дождешься. А сама по себе я и разведенкой не пропаду – умная, обеспеченная и просто красавица, да и “без прицепа”.

Ну и, была бы я посообразительней, так давно б уже сама просила мужа – измени мне! измени мне, любимый! Глядишь, все раньше бы и разрешилось да и не так драматично.

Как минимум, не было бы такого надрыва и в моей жизни бы не поселилось это беспросветное слово “никогда”.

Приблизительно так я думала, когда ехала ранним утром за город, чтобы провести первое интервью с заказчиком на его территории.

Дошла я до этих выводов еще накануне и уже успела с ними переспать. А сейчас я размышляла об этом отстраненно, как будто итоги подводила не для себя любимой, а для какой-то другой женщины. Причем, не очень мне близкой, например – для соседки с верхнего этажа.

Рано утром, как проснулась, успела уже поделиться своими выводами с Игнатием.

Он меня похвалил, сказал, что я трудяга и мое подсознание обязательно меня как-то за это отблагодарит.

И объяснил, что эффект отстраненности возникает потому, что это наш мозг так работает.

Он – мозг – не любит противоречий и всегда пытается их избегать, выстраивая различные психологические защиты.

Конкретно в моем случае – я просто выпала в третью позицию. Другими словами – стала “наблюдателем со стороны”. И вроде поэтому мне не так и больно. Как могло бы.

Так сказал Игнатий.

А я еще думаю, что кроме того, что я трудяга, я, похоже, еще и очень хитрая.

Потому что на самом деле мне больно. Очень больно. Особенно из-за этого слова – “никогда”.

Стоит мне только на секунду потерять контроль, оно сразу возвращается и звучит во мне на рапиде: никогда-никогда-никогда-никогда-никогдааааааа…

… больше он не назовет меня “Лисёныыышшш..”

… я не рожу Олегу сына

…мы не сыграем с ним серебряную свадьбу

… он не сварит мне кофе с кардамоном

Я могу продолжать эти “никогда”, нанизывать их как бусинки на ниточку, а потом перебирать, вспоминая каждую, одну за другой.

И так как я хитрая, я решила Игнатию об этом не рассказывать – пусть он лучше поддерживает меня и хвалит.

Но Игнатий оказался хитрее меня и позвонил – как раз вовремя, когда я доехала до офиса клиента.

– Видишь, я паркуюсь, поэтому подожди минуточку, а потом у меня будет еще 5 минут, чтобы с тобой поговорить – я нахожу самое удобное место для моей бэшечки-красавицы и готова к мини-сеансу

– А у этой твоей соседки – с верхнего этажа – осталось в жизни что-то такое, связанное с мужем, от чего она не готова отказаться после развода? Ты поговори с ней и поспрашивай хорошенько – чего такого теперь уже никогда у нее не будет?

– Никогда-никогда? И именно потому, что она развелась?

– Вот, ты правильно все уловила. Никогда! А она не готова от этого отказаться. И поэтому – больно. Очень

– Ммммм… – киваю в экран мобильника своему хитрому и очень крутому мозгоправу, развалившемуся сейчас в шезлонге под пальмами на фоне набегающих бирюзовых волн. Ох, не перехитришь его – даже когда он так далеко.

– Как соберешь все эти “никогда” – звони, продолжим – Игнатий салютует мне бокалом с коктейлем и отключается.

А я иду к своему клиенту и издалека вижу, что меня уже ждут.

Потому что встречают на ступеньках офиса всей такой неслабой компанией: Петр Петрович – который старший, Марго, Катенька с Алексом – ну куда ж без этого диджитал-гения, ну и, собственно, синеглазый с ними же.

Так, а где ж Тёма? Если не объявится за то время, пока я иду от стоянки к крыльцу – не видать ему квартальной премии.

Глава 56

Первая после заключения контракта встреча с клиентом на его территории – событие всегда ответственное и нервное.

Собственно – это та самая печка, от которой все потом и будут выплясывать результат проекта.

Для команды заказчика – это возможность держать курс строго на устранение тех проблем, из-за которых и понадобился консалтинг.

Для моей команды – возможность уточнить задачу и довести все действия по этапам до конечного результата.

А для меня первая встреча еще и возможность поставить диагноз заказчику – легко с ним будет или нет.

У меня и у Тёмы роли давно распределены и мы сразу беремся за дело.

Для него главное – собрать данные, по которым он выстроит IT-решение. Поэтому он берет в оборот исполнительного директора – Петра и Алекса – и я знаю, что не отпустит их, пока не вытрясет все, что ему надо.

Для меня важно в первую очередь выстроить коммуникацию с людьми – с теми, кто это решение будет затем внедрять. И начинаю я с общения с гендиром, Петром Петровичем-старшим

Затем к нам подключаются онлайн директора всех одиннадцати филиалов – от Калининграда до Ташкента. И через полтора часа у меня уже есть более полное представление о форматах и объеме предстоящих работ.

Я люблю этот первый этап, особенно, если клиент новый и помимо знакомства с бизнесом, ты узнаешь людей. Здесь всегда есть место инсайтам именно на уровне человеческих отношений. И закладываются прочные связи и будущие проекты.

Погружаюсь в любимую работу и какой раз добрым словом вспоминаю Палыча за то, что он не дал мне раскиснуть, а сразу загрузил на двести процентов: это именно то, что мне сейчас нужно!

Только трудовые подвиги!

Только полный загруз!

Уже к обеду ловлю этот особый вайб завзятого трудоголика – не могу надышаться на каждую цифру, глубоко исследую каждую особенность бизнеса, чувствую как растет мой интерес и как на него откликается заказчик.

И вот я уже мысленно потираю руки и шепчу себе: а ведь ты, подруга, похоже – вывезешь, родная!

И это я не про проект.

А еще здесь из того, что “не про проект” – это то, что в моем окружении стало в два раза больше синеглазых.

У Батурина-старшего такой же искристый васильковый взгляд, натыкаясь на который я каждый раз вспоминаю и тот, другой. Уж так сильно они похожи.

Что, конечно, неудивительно – отец и сын, но очень уж бодрит.

А когда мы всей внедренческой командой, включая руководство компании собираемся в переговорке я попадаю под перекрестный обстрел синих глаз с двух сторон.

И если во взгляде старшего Батурина вижу удовлетворение и одобрение, то вторая пара синих глаз искрится нетерпением.

Поэтому я не удивлена, что обсуждение задерживается сначала на двадцать минут, потом на полчаса, и вопросы не заканчиваются.

Для проекта это хорошо – нам важно обо всем договориться на берегу. И я, в целом, довольна. Но у меня тоже есть вопрос. Выбираю момент, чтобы закончить встречу и его задать.

– Тут за окном я вижу огороженную территорию – что здесь находится?

– Это наш полигон. Клиенты здесь проводят тест-драйв автомобилей – сами или с консультантами. Уникальная трасса, построена по технологиям Формулы-1 – в словах Петра слышу гордость и он сразу предлагает – Алеся Игоревна, хотите попробовать?

Не успеваю обдумать предложение, а мы уже выходим из здания и направляемся на полигон.

Сразу за воротами открывается трасса, но я замираю, потому что не могу оторвать глаз от совершенно нереальной космической конструкции под навесом недалеко от входа.

Даже мне очевидно, что это не просто автомобиль из салона. Это – тот самый гоночный автомобиль, на котором синеглазый автогонщик покорял трассы Формулы-1.

Петр берет меня за руку и ведет за собой.

– Я такие видела только по телевизору – сначала просто разглядываю, а потом провожу рукой по отливающей черным глянцем передней шине.

Она гладкая и теплая и поэтому мне кажется, что живая.

Вижу, как меняется Петр, когда смотрит на свою боевую подругу. Теперь его глаза лучатся – и, в самом деле? Нежностью?

А еще я вижу как двигаются его губы и хоть не слышу слов, но понимаю, что он с ней разговаривает.

Точно чувствую себя здесь лишней. Уж слишком интимное у них общение.

Поэтому разворачиваюсь, чтобы уйти, но в последний момент ловлю на себе взгляд Петра.

– Никогда не стояла рядом с гоночным болидом – еще больше смущаюсь и говорю первое, что приходит в голову.

– Никогда? Ну если никогда не стояла – значит никогда и не ездила на болиде? – Петр смеется и мне кажется, что он доволен теми эмоциями, что запечатлены на моем лице.

– На болидах же не ездят? На болидах летают? Боги трассы – говорю с восхищением и мои слова явно находят у него отклик. – В крайнем случае – полубоги.

– Хочешь прокатиться?

– Ты хотел сказать – помечтать?

– Помечтать – это обязательно. Для начала. А потом пару недель тренировок – за штурвал и ты Богиня трассы! – еще немножко и он меня завербует на курсы по пилотированию.

Встряхиваю головой, возвращаюсь из мечты в реальность.

– Спасибо, милый! Даже помечтать было волнительно.

– Мое предложение в силе. И поверь, “никогда еще” при большом желании можно превратить в “никогда до этого момента”.

Верить в чудеса превращения мне хочется, но опыт уже почти разведенки подсказывает, что верить мужчинам прямая и очень короткая дорога к разочарованиям.

Да и тема у нас сегодня другая.

Возвращаемся к проекту, планируем следующие шаги и договариваемся о графике встреч.

После обеда приходит отчет от Ямпольского. Там все по плану и без особых уступок.

День катится к концу спокойно.

Засыпаю я быстро и мне снится небесного цвета комбинезон пилота и шлем с васильковыми краями.

А утром совсем рано я забираю у курьера коробку. Распаковываю.

И потом перед зеркалом долго примеряю уже настоящий шлем, точно такой же, каким полночи я любовалась во сне.

Глава 57

Ристретто, лунго, мокко, макиато, латте пикколо, флет-уайт, кортадо – теперь семь дней недели у меня семь разных видов кофе на завтрак.

Эту задачку мне подкинул Игнатий.

Когда постразводный список из моих “никогда” превысил двадцать один пункт он тормознул мои стенания вопросом: “А что ты хочешь вместо этого?”

На этом вопросе я подвисла, потом обнулилась, а потом приготовилась шевелить мозгами. И тогда мой психоаналитик выдал задание.

– Берем твой самый простой “никогда” – выбирай из списка.

– Кофе с кардамоном?

– Сойдет! И теперь ты заменяешь его на что-то, что тебе доставит удовольствие – но вместо него!

– Как это?

– Для этого есть волшебная формула. Повторяй: “Я никогда не буду каждое утро пить кофе с кардамоном, потому что…”

– Потому что… А почему?

– Почему? Чем ты можешь заменить эту потребность? Жги!

– Потому что каждое утро я буду пить новый вид кофе?

– Гениально!

– А я так смогу?

– А ты попробуй! А я в следующий раз проверю.

Игнатий отключается, оставляя меня наедине с винтажной итальянской кофемашиной, которую доставили накануне.

Не ожидала, что так увлекусь.

И теперь в моем арсенале семь новых рецептов приготовления кофе на основе эспрессо.

Самый любимый из новых – это макиато.

Больше всего мне нравится момент, когда я делаю первый глоток и огненная шелковистость эспрессо бескомпромиссно берет в плен все рецепторы.

Но только на мгновение.

Потомучто в макиато глоток брутального эспрессо завершается ванильной нежностью молочной пенки.

И эта нежность становится настолько важной, что весь день потом только о ней и разговоры. И желание – завтра повторить.

Стоит ли добавлять, что про кофе с кардамоном я теперь не вспоминаю. По крайней мере – по утрам. Когда не спеша готовлю себе завтрак, а кофе – каждый день другим способом.

Другое дело – по вечерам.

Особенно, когда бессонница стала приходить все чаще и надолго.

А вместо сладких снов в родных объятиях самое большее, на что можешь рассчитывать – как можно быстрее, хотя бы до первых петухов, забыться в полудреме.

И тут главное, постараться не проснуться часа три-четыре. Хотя бы, если не выспаться, то отдохнуть.

Яська говорит, что у нее минимум год уходит, на то, чтобы распрощаться с одними отношениями и дать себе возможность настроиться на новые.

Не факт, что они, новые, будут. Ну – хотя бы так.

У меня такого опыта глубокого погружения в многообразие отношений за последние пятнадцать лет нет.

Игнатий обещает, что мы постараемся и управимся за месяц.

Не в том смысле, что через месяц после развода я снова выйду замуж. А в том, что смогу нащупать точку, на которую будет возможно опереться.

Найду эту опору в себе. Потому что то, что точно у меня осталось и есть навсегда – это я сама.

Еду за город в автосалон к Батуриным. На заднем сиденье ярким пятном синеет шлем – кошусь на него в зеркало. Катается со мной уже вторую неделю.

Продолжаю мечтать – о трассе и о болиде. Уже и медицинская справка в бардачке лежит. И я настроилась.

Но Петр улетел по делам бизнеса и пока наши планы в режиме ожидания.

А наш консалтинговый проект набирает обороты.

Тёма с Алексом – их макушки сейчас торчат из-за мониторов в переговорке, где уже, практически наш полевой филиал – просто рвут все дедлайны.

Сегодня, раньше на три дня, обсудим результаты очередной итерации и этапы воплощения их гениальных решений.

– Я первой сделаю обзор потребностей сотрудников – все главное, что вытащила из последнего отчета. И важно запланировать план обучения – я профасилитирую. Затем вы с новой версией прототипа – с порога начинаю обсуждать план сессии, мои гении молча кивают, типа – утвердили.

– Если сегодня все согласуем, то сможем плавно перейти к фазе внедрения здесь, в Калининграде.

Снова ни звука. О, нет, слышу хруст, это знаменитые Тёмины печеньки.

– Апробируем здесь и в дорогу – нас уже ждут в других филиалах. А их одиннадцать.

А эти нотки морской свежести и соленых прогретых под северным солнцем камней я учую в любом месте. Плюсом к аромату шаги – тихие, но твердой поступью.

Заказчик внепланово вернулся?!

Разворачиваюсь к двери. В проеме – Петр. Шагнул ко мне – а я к нему на встречу.

– Успел? – торопился на сессию, значит.

– Да, через пять минут начнем.

– Вот, тебе Алишер передал – протягивает корзинку с абрикосами. Яркие, рыжие, с прозрачным от спелости бочком. А к аромату морской свежести примешивается медовый дух южных фруктов.

– Ты с рейса сразу сюда? – кивает и идет к Артёму – ему интересно, какие там апдейты.

И сразу у них там, за монитором – разговоры, споры, вопросы-ответы.

А мне вдруг не хватает его здесь, рядом – чтобы стоял близко, смотрел пристально, смеялся искренне, рассказывал громко как слетал в Ташкент.

“Синеглазый вернулся. А я, оказывается, соскучилась” – Яська сразу прочитала, пишет ответ.

“А у меня сегодня сосиски-пати. Как удачно, находишь?”

“За что мне Бог послал тебя?”

“Потому что ты – лучшая. Но – зануда”

“Ммм?”

“У тебя с синеглазым уже такой анамнез отношений, с каким приличные люди давно решают все вопросы в горизонтальной плоскости. А тебе все поводы нужны ”

Шлю подруге сердечко. И вижу, что синеглазый с кем-то переписывается, поглядывая в мою сторону.

Штошшшш… Алеся. Давай-ка, решай, какое “никогда” сегодня вечером ты вышвырнешь из жизни…