Текст книги "Измени мне, любимый! (СИ)"
Автор книги: Иоанна День
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Измени мне, любимый!
Иоанна День
Глава 1
Обстоятельства непреодолимой силы настигли меня в среду с утра на пороге собственной квартиры.
– Вам заказное. Вот тут, пожалуйста, распишитесь!
Курьер с улыбкой протягивает коричневый пакет, подает ручку, показывает в бланке место для подписи, благодарит.
Тут же на пороге вскрываю конверт на котором написано “Алесе Игоревне Хмельницкой”. Значит мне.
Из конверта выпал листок. Кто-то его специально сложил так, что взгляд цепляет главную фразу, ради которой этот документ был создан и доставлен: «Вероятность отцовства 99.9 %».
То, что в руках не фальшивка понимаю сразу. Иначе – не стоило заморачиваться.
Побелевшими от напряжения пальцами сжимаю листок. И так (барабанная дробь – так стучит мое сердце), первое обстоятельство: новоиспеченный отец – это мой муж, Хмельницкий Олег Витальевич, 44 лет отроду с диагнозом азооспермия 3 степени.
Второе требует детального разъяснения, так как счастливая мать – не я. И это точно.
Мой шанс стать матерью – 2,7 процента на каждую из ста попыток. Таких попыток за пятнадцать лет брака было даже не сто – а двести двадцать две. Шанс не выпал ни разу. И это третье и главное обстоятельство.
Этого письма не может быть – но вот оно, в моих руках!
Разворачиваюсь к выходу и замираю на пороге квартиры. Кажется, что еще шаг, надежный привычный настил закончится и придется прыгать. Дыхание прерывается и я забываю, как сделать следующий вдох.
– Лесёёёёныш, кофе остывает! И ты ж помнишь – среда, планерка – через 5 минут я уже мчусь. А где-где мой самый сладкий утренний поцелуууууй?
Слышу как муж льёт кофе в чашку из любимого набора: авторская фарфоровая посуда, где на каждой – милая мордашка с какой-нибудь эмоцией. И даже вижу его стриженый блондинистый затылок на фоне окна, в которое время от времени ныряет его взгляд.
Это типично для Олега, когда он на кухне: успевать следить и за кофе, и за тем, как просыпается и бодрится любимый двор.
Наш интимный утренний ритуал – выбирать друг другу эмоцию на день. Тут же дарить ее, передавая то невинным поцелуем, то – если гормоны запустили реакцию и эмоции вскипели – тут же близостью на кухонном столе, заряжаясь на целый день нежностью друг друга.
Так бесстыдно и так сладко – в самый разгар рабочего утра.
Мое тело помнит эти моменты и сейчас же реагирует на голос мужа напряжением в верхней части бедер, которое на упругих лапках быстро пробирается выше, окружает со всех сторон мягкую нежность живота.
На мгновение мой вдох останавливается на полпути, я добираю воздуха вместе с ароматом кофе, который мне сейчас так необходим. Но чтобы его выдохнуть и пойти дальше мне нужны силы.
Интересно, какую эмоцию он выбрал мне этим утром. Вспоминаю свои любимые кофейные кружки – Проказника?.. Скромнягу?..
Опять ловлю аромат – кофе и кардамон. Секретный рецепт мужа.
– Штошшш… Взбодрилась я сегодня и без кофею… Пора – к делам и планам. Что у нас сегодня по расписанию? А…. так у нас нынче внеплановые обстоятельств!
Все это бормочу под нос, когда на автомате беру с полки сумку, кладу в нее бланк с результатами теста, ключи, телефон, надеваю, хоть и не собиралась, любимые лабутены, напрочь позабыв о лифте прыгаю через ступеньки – и я бегу.
Я бегу подальше от аромата кофе, комфортной утренней рутины, желания прямо сейчас, сразу, обнять родные плечи, притянуть к себе этого стриженного блондина – вот так, лоб в лоб, заглянуть в глаза и увидеть в них логичное объяснение так внезапно свалившимся на меня “обстоятельствам”.
Я бегу вон из родного дома, потому что уже знаю, что логичных объяснений у блондина нет.
– Штошшш… Первое – позвонить адвокату и назначить встречу. Второе – проверить календарь посещения клиники, хотя, стоп – это первое! Не пропустить! – продолжаю бормотать себе под нос, пересекая в два шага лестничный пролет.
– Здрасьте, тетьЛюб! Отлично, тетьЛюб! (улыбаюсь, киваю) Нет, лифт в порядке! Эт просто мне надо быстрее, а он меееедленно едет (машу соседке – пока!).
Я бегу – из дома, из отношений, из семейной жизни, которая, судя по всему, уже в прошлом.
И кто меня остановит?
Глава 2
Сегодня без лифта быстро никак не получается. Как ни спешу, выходит забег с препятствиями (в лабутенах и по ступенькам), элементами квеста с тайнами и монстрами и веселой спартакиады.
На третьем этаже сталкиваюсь с соседом: заядлый рыбак, ранняя пташка. Выходит из лифта с хорошим настроением и уловом. На его лице блаженное выражение – такое, как у человека, который уже получил свой дзен.
С рыбалки вместе с дзеном он тащит домой трофеи и свое незамысловатое снаряжение. А тут навстречу ему я – та самая, что оказавшись рядом, обязательно нацепит на себя все возможные крючки, запутается в леске, а под занавес опрокинет ведерко с уловом.
Пришлось задержаться здесь на полминуты:
– Упс! Я опять в ваши сети попалась!
– Стой, Леська, не крутись! Вот так! – сосед ловко разрезает леску и выпутывает мою сумку.
– Ой, еще волосы!
– Ну и вертлявая ты особа – ну-ка, осторожней, крючки! – он предусмотрительно прижимает к груди ведерко с рыбацкой добычей и одновременно вынимает крючки из мгновенно превратившихся в космы моих волос.
Уффф… мчусь дальше.
Этажом ниже меня облаял знакомый мопс Мотя: выбежал навстречу хозяину, а тут – я, скачу через две ступеньки.
– Мотя, ну, прости, прости! Мне сегодня край как надо быстро! Ты ж Мотя, понимаешь, как это, когда приспичит во двор!?
Мопс умный, он знает, что порядочные люди в булочную на такси не ездят, а во двор спускаются в лифте. Поэтому ругается на всякий случай – вдруг я с утра настроена на беспорядки и меня надо призвать к ответу.
А на площадке первого с наскоку врезаюсь в курьера с огромным букетом моих любимых желтых хризантем. Успела глянуть – нажал кнопку нашего этажа. Промелькнула догадка – это мне?
“Любимый, ты умеешь сделать мое утро особенным” – сказала бы я, если бы курьер с цветами доехал к нам раньше курьера с конвертом. Но – не сегодня.
Пожалуй, два курьера за одно утро – это может стать моей личной приметой появления в жизни “определенных обстоятельств”.
Все, я на свободе – вываливаюсь из двери в утренний и еще тихий двор. Из-за экстрима по ступенькам в теле рядом с напряжением образовался и кураж – как тогда, перед неслучившимся прыжком с пирса в море.
Вспоминаю, как я стою на самом краю, Олег – внизу, в воде, ждет меня. Мой стриженый блондин преступно хорош, притягивает взгляды и провоцирует помыслы каждой дамы на пляже – от трех лет до восьмидесяти.
Он тянет ко мне руки и негромко, но настойчиво зовет:
– Лесёныш – прыгай! Я тебя поймаю – давай, прям в руки! Жду-у-у-уууу!
Расстояние до Олега метров пять. Кураж приказывает телу: вперед! Сначала взлететь над волной, а потом к нему – в любимые крепкие руки.
Десятка два отдыхающих подхватывают призыв мужа и уже почти скандируют: Прыгай! Прыгай! Прыыыыыгай!
А мне хочется скорей к любимому, но… понимаю, что не могу.
Останавливает мысль, что это все похоже на телешоу, а значит, если я как-то неправильно упаду в воду первый раз (плюхнусь на пузико, раскорячусь попой кверху или буду орать в полете от страха), придется делать дубль. А потом еще один, третий, четвертый – пока не получится идеальный прыжок.
И я физически чувствую, как кураж сначала стихает, а потом уходит из тела. Так исчезает воздух из шарика через малюсенькую дырочку размером с микрон. С каждой минутой шарик мягче, слабее, меняет форму, цвет… Ну и судьба его известна.
Вижу себя на пирсе со стороны: как плечи мои устают тянуться вверх, грудь замирает после выдоха и резко вдруг хочется присесть, прямо тут, на шершавую и теплую от закатного солнца доску.
Выключаю внешние раздражители, настраиваюсь на диалог с самой собой и только потом вдыхаю с облегчением – решение принято.
Уверенно делаю два шага от края пирса к центру. Вижу расстроенное лицо мужа – он понял, что сегодня не прыгну. Он болезненно реагирует на публику, которая тупо и безразлично злится, что представления не будет.
И я стою на пирсе и точно знаю, о чем мы поговорим, когда вернемся с моря.
Но я совсем не готова говорить с Олегом теперь, когда он – и доказательства тому у меня в конверте – в статусе молодого отца. Уверена, что он захочет этого разговора и очень скоро, потому что представляю, как мучительно далось ему это долгое молчание.
Вот, кстати, хороший вопрос: долгое – это сколько? Девять месяцев? Год? Два?
Когда Олег узнал о своем отцовстве? Какое количество чашек утреннего кофе он успел мне за это время приготовить?
Я хочу задать ему эти и много других вопросов, но я пока не готова услышать ответы.
Потому что еще не решила, что мне делать с этими “определенными обстоятельствами”.
Глава 3
Тогда, на море, когда мы возвращались с пляжа, я убедила Олега, что с пирса надо прыгать не друг за другом, а вместе, взявшись за руки. И в этом наша сила и наше счастье.
Эта схема потом работала много раз: Олег проектировал гениальные события, создавал команды и шел к успеху – громко и красиво, развивая лучший на своем рынке проект “Пилот Медиа”!
Я строила расчеты по привлечению клиентов, плела отношения с партнерами и двигалась к цели шаг за шагом вместе с командой самых крутых консультантов в сфере IT. Каждый – в своем деле, но, по большому счету, по жизни – вместе, рука в руке.
В тот раз – на пирсе – я так и не прыгнула. Но ощущение куража запомнила. До сих пор, стоит мне закрыть глаза и настроиться, как возникает четкая картинка: ясный день, до горизонта синяя морская гладь, моя рука на ограждении пирса – под пальцами теплый гладкий поручень, на который удобно опереться.
Босым ногам приятно ступать по разогретому деревянному настилу. Слышу разные звуки: мелкая и частая волна звонко и ритмично бьется о сваи, вперемешку крики чаек и призывные возгласы людей. И на фоне этого всего уверенные слова Олега: “Лесёныш! Прыгай! Ты можешь!”
Все эти годы рядом с Олегом кураж легко возвращался ко мне каждый раз, когда нужно было сделать важный, новый, нестандартный шаг.
Вот прям как сейчас! Стою уже посреди двора и строю преступные планы, а за спиной трепещут крылья – полетаем?
– Штошшш… И каким будет мой первый шаг? – похоже, внезапно «определенные обстоятельства» подарили мне привычку разговаривать с собой. Не успеваю понять – хорошо это или плохо – звонит телефон.
М? Олег заметил, что меня нет дома. Удивился? Или встревожился? Ах, да – среда! Через 5 минут ему на планерку ехать!
Оглянулась. Жемчужно-белый лексус мужа припаркован в шикарном элитном месте – в тенечке, с удобным выездом со двора – и ждет хозяина. Отбила вызов на телефоне и иду в сторону автомобиля.
Рядом сосед под капотом любимейшего патриота исполняет свой утренний ритуал.
– ДядьФедь, привет! Как вы, как тётьЛюб? Как наш самый патриотичный Патриот? Все с утра здоровы и радостны? ДядьФедь, а шило есть? – спрашиваю на ходу скороговоркой.
У меня запас времени от 40 секунд до полутора минут для того, чтобы совершить задуманное.
– Алеееся, деточка! Рад встрече с утра – значит день задастся! Тебе шило – побольше, поменьше? А зачем – может я подсоблю?
– Мне побольше, дядьФедь! Мне, пожалуй – самое большое!
У соседа все под рукой – две секунды и материализовал шило как Воланд доллары из воздуха. Взяла инструмент – ого, размерчик, сантиметров двадцать. Уж точно – не меньше семнадцати. Тот самый размерчик, что сейчас имеет значение.
Подбегаю к машине мужа – прости родная, как женщина женщине – потерпи, ради меня. Я тебе потом самую дорогую косметику куплю.
Раз, два, три, четыре – передняя левая шина после четырехкратной встречи с дядьфединым шилом погрустнела и начала приседать. Видимо – ее кураж закончился. А у меня, наоборот, его еще прибавилось. С остальными тремя колесами управилась за пол минуты.
Оглянулась – сосед на полусогнутых медленно идет в мою сторону, развел руки широко-широко, как будто водит в догонялки и собрался меня ловить. Дядя Федя все видел. Он старается перехватить мой взгляд и громким шепотом начинает переговоры:
– Эй, Алеськ… эй! А если в КПЗ тебя за хулиганку? Или даже за разбой! Чо творишь-то?..
– А за что меня в КПЗ? Не чужое ж имущество – а совместно нажитое, в браке. Значит – и мое тоже! Что хочу, то с ним и делаю. Резюмирую, дядь Федь: теперь это только мой выбор, хочу – халву ем, хочу – пряники.
Стою, любуюсь на дело рук своих. Хотя, если зреть в корень, то дело это не рук и не моих – а чьего-то не в том месте оказавшегося органа. Детородного. И это, кстати, тот вопрос, который я хотела бы прояснить в первую очередь.
Ведь есть еще одно важное обстоятельство: диагноз бесплодие у нас с Олегом на двоих. У него астенозооспермия 3 степени и за всю его фертильную жизнь до этого дня я не знала ни об одном шансе для него стать родителем. И для меня.
Хотя мне врачи всегда давали в два раза больше шансов стать матерью. Я не стала. Но Олег таки успел: оказалось, достаточно было заменить потенциальную мать.
Тест, что лежит сейчас в моей сумке – это подтвержденный факт и отправная точка. Начну задавать вопросы сначала себе, потом всем остальным: Кто мать ребенка? Когда он родился? Почему странные отчество и фамилия у малыша? И кто, черт возьми, отправил мне этот тест?
Отдаю шило качающему головой дядь Феде, благодарю за техническую поддержку. Снова звонит телефон – вот, вспомни его, хозяина детородного органа…
Но на экране неизвестный номер.
Глава 4
Разворачиваюсь на сто восемьдесят, отправляю прощальный воздушный поцелуй дядьФеде и… сбрасываю звонок неизвестного. Собственно, все это делаю не я – а мое тело. Абсолютно самостоятельно и не советуясь ни с моим мнением о ситуации, ни с моими чувствами по поводу происходящего.
А я и не возражаю. Оно – тело – сейчас лучше всех соображает, что мне на самом деле нужно. Доверяюсь ему полностью и безоговорочно – пусть разруливает, а я потом разберусь.
Бегу дальше – мимо детской площадки, вдоль цветочной клумбы, огибаю несколько припаркованных машин и притормаживаю теперь возле своей красавицы.
Моя ягодка стоит на возвышении в лучах утреннего солнца и привлекает внимание каждого, проходящего мимо, своими атласными боками цвета спелой земляники.
– Я на минуточку, девочка моя. Прости, с собой не беру. Ты – как и я – слишком заметная. А нам сейчас популярность ни к чему. Вот только “колеса” сменю…
Ага, на лабутенах-нах удобно только по паркету, а для пересеченной местности моим ножкам нужны – да вот же, хотя бы они, верные конверсы. Лежат в багажнике в уголке, готовые к любым превратностям.
Вообще-то, я всегда с ней так болтаю – со своей дорогой во всех смыслах бэшечкой (да-да, в брутальном мире BMW тоже любят девичьи истории). Как с подружкой. И моя сегодняшняя утренняя привычка бормотания под нос тут не причем. Надеюсь.
Переобуваюсь в кеды, зачем-то упаковываю туфли в красные пыльники и беру с собой. Походная сумка-тоут – изящная снаружи и вместительная внутри – с легкостью проглотила лабутены. А я с удивлением замечаю, что за последний час все, что я делаю – это смесь инстинктов, интуиции и истинных желаний тела.
Мозги, похоже, отключились. Факты, логика и критическая оценка планов? Не, не слышали! Слабоумие и отвага – мой девиз.
Улавливаю, что дядя Федя на том конце двора стал чересчур громко с кем-то разговаривать, как-будто кто-то там враз совсем оглох.
– Олег Витальевич, доброе утро! Я уже поехал на дачу! Что?.. Да, с 7 утра здесь! Да, как вышел – так и не уходил. Да, вот машиной своей занимаюсь. НЕТ, Алесю Игоревну сегодня не видел!..
Последние слова сосед прокричал – как прокукарекал. Спасибо, дядьФедя, за предупреждение! Но мое спасительное бегство с места преступления пока под угрозой.
Увлекшись совершением преступлений, я не выключила звук на телефоне и мой рингтон с завываниями Гаркуши Олег вычислит за 3 секунды, стоит ему только сейчас позвонить.
Отчаянная попытка спастись – отключаю за полтора мгновения звук и тут же вижу на экране телефона сигнал вызова. На беззвучном. Так-то лучше.
Это – муж. Нет, не дозвонился. Пхпх.
Со стороны припаркованного лексуса опять слышится разговор, но теперь он больше похож на кудахтанье с причитаниями. Вангую: Олег рассказывает соседу, какую личную неприязнь он испытывает к тому, кто надругался над его движимым имуществом. И сосед искренне (знаю дядю Федю – так и есть) сочувствует, выслушивая пострадавшего.
А я – слава юным мичуринцам, посадившим густо пышные кусты гортензии – уже добралась, незамеченная никем, до выхода со двора.
Уже через 15 минут я исполняла акт благодарности своему телу. А чем я могла его отблагодарить за то, что оно буквально на себе вынесло меня с поля боя? Ммм… так-то, много чего тело приняло бы как награду, но сейчас, максимум, что я могу – накормить и напоить.
Гиннес и мороженная пеламида! Ну, хорошо, пиво – это на любителя. А вот строганина – это, либо, ваша личная гурманская история, либо ваш отец был рыбак, ловил нельму (или другую пригодную для строганины рыбу) и собственными руками ее чистил, замораживал, потом тонкими лепестками срезал с куска рыбье мясо, очень быстро колдовал над бело-розовым ледяным кружевом – и затем гордый звал всех к столу.
Я всегда с удовольствием посвящаю неофитов в орден поклонников пеламиды. Вот и сейчас успеваю лакомиться и рассказывать о тонкостях блюда супружеской паре – это туристы из Тулы.
– Лично для меня здесь важен один нюанс. Лимон, который подают к пеламиде, должен быть прям с гриля – горячий и ароматный. Записывайте: обмакнуть пол-лимона срезом в коричневый сахар – на гриль его – и вот уже цитрусовый вкус становится богаче, появляется тонкий карамельный оттенок, а горечь прячется в усилившемся аромате и кристалликах прижаренного сахара, и…
Не знаю, почему я это делаю, но поворачиваю голову вправо и вижу как со стороны кухни между столиками идет Никита Боровой, начальник СБ “Пилот-медиа”. Он вроде смотрит под ноги, но я понимаю, что исподлобья разглядывает каждого посетителя, его губы медленно шевелятся – как-будто считает всех по головам.
Мне снова нужно бежать. Он пришел за мной.
Глава 5
В голове звенит хрустальный колокольчик – откуда рождественский джинглбелл в середине сентября?
Это мелкой дрожью колотится моя левая нога, она задевает ножку стола и передает ему импульс, которым, в свою очередь, потряхивает вилку и та своим правым зубчиком стучится о пустой стакан из-под Гиннеса.
Страх. Гадкий, и как пишут в детективах-триллерах, “липкий страх”.
На мою левую ногу ложится легкая изящная рука соседки по столу. Дрожь прекратилась. Я готова бежать.
– Милая, отведи меня в дамскую комнату.
Дама поднялась резко, чуть покачнулась. Я подхватываю, попадаю в ее объятия и оказываюсь прикрытой палантином ручной вязки. Идем дальше в обнимку и сразу за углом – на полпути к туалету, туристка из Тулы изящно выпрямляется, и глядя мне в глаза с улыбкой говорит:
– Спасибо, я дальше сама. А ты, беги, девочка!
Моему телу два раза повторять не надо. Оно сыто, опять у руля и управляет мной и моей ближайшей судьбой.
Ноги несут вперед по боковой улочке – справа галерея торговых центров, слева храм, впереди гудит главная площадь города. Там много людей, там легко затеряться.
Иду вдоль фонтанов, спешу. А может – наоборот? Сменить тактику. Остановиться, присесть на парапет. Солнце светит, птички поют, мальчишки бегают.
А вот эти не бегают. Уткнулись в телефоны. Своего мало – смотрят друг у друга в экранах что-то, тыкают пальчиками. Сегодня пятилетний пацан может мне дать мастер-класс по функционалу смартфона.
Стоп! А, ну-ка, интуиция! Расскажи-ка, родная, почему я так сейчас циклюсь на смартфонах и их начинке?
Обхожу фонтан и приближаюсь к юным властителям девайсов. Они на меня “кладут нули”. Нет, это сленг из моей юности, сейчас говорят – игнорят.
– Джентельмены! Уделите мне несколько минут своего внимания.
Игнор продолжается. Демонстративно достаю свой телефон – последний айфон, релиз был 3 дня назад. Кручу его и так, и эдак, при этом тяжело вздыхаю, показывая всем своим видом, что столкнулась с нерешаемой задачей и спасения мне нет. А очень надо.
По блеску глаз и застывшим в неестественных позах фигурам моих визави понимаю, что интерес есть, но тщательно скрывается.
Ха! Джентельмены, этот прием виртуозно использовал в своей карьере еще Том Сойер – надеюсь, мамы вам про него читали.
– Я слышала, что существуют такие специалисты, которые могут сразу определить – есть ли в телефоне шпионские программы. Ну, там, разные следилки… Может быть среди вас такие есть, господа? Вознаграждение предусмотрено.
Господа зачехлили свои гаджеты и готовы мне доказывать, кто из них самый лучший такой специалист.
Через 2 минуты цифровое шпионское отродье было вычислено и вычищено из моего телефона. Мы разошлись довольные друг другом – я с ощущением свободы, юные мои консультанты по информационной безопасности с щедро оплаченным чувством профессионального удовлетворения.
А я опять совершенно случайно поворачиваю голову, теперь уже влево и вижу как со стороны торгового центра к площади подъезжает белый внедорожник Борового и тормозит на светофоре. И я не собираюсь ждать, когда он подъедет ближе.
Отследившая меня программа уничтожена. Но те, кто ищет меня, уже на месте. И они профессионалы.
Разворачиваюсь и снова бегу, на ходу соображая, где прям сейчас могу затеряться, раствориться, стать невидимой. Внезапно спотыкаюсь, лечу через какие то коробки, мотки кабеля, стойки и плюхаюсь на тюк с чем-то мягким.
– Вот и седьмая. Так спешила, что не пришла, а прилетела (хохот – дружный, но не злой)! Гриша, все в сборе, заканчиваем грузиться и выезжаем, время. А ты, хватай этот мешок за край, тащи сюда.
Это она мне? Это она мне!
Тяну мешок к автобусу, стоящему неподалеку. Забираюсь вместе с мешком в салон. Все, я в домике!
Мы едем по краю площади медленно, очень медленно. Здесь такой скоростной режим. И я успеваю разглядеть в окно автобуса, как останавливается белый внедорожник возле фонтана, как выскакивает из него Боровой, как он озирается.
Подошел к мальчишкам, задает им вопросы и тонет в игноре. Мои мальчишки – настоящие Том Сойеры, своих не сдают!
Автобус поворачивает в сторону от фонтана и уже быстрее едет прочь. Через 10 минут я вычисляю, что мы направляемся на побережье.
– Как тебя зовут? Ты наша костюмер-стилист? Я – Лана.
Да я буду для вас Эвелина Хромченко и Александр Васильев в одном лице.
Мычу в ответ Лане что-то нечленораздельное, прислушиваюсь к разговорам в салоне, чтобы понять, куда мы едем и решить, что мне теперь делать.
Судя по всему, мы едем на гастроли. А на побережье круглый год обеспечивает досуг только одно заведение – казино.
– Штошшш… Это не то место, где меня будет искать Олег. А он меня теперь точно ищет, по-взрослому.
