Текст книги "Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей (редакция 2010)"

Автор книги: Иоанн Святитель (Тобольский)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

5

Пятое свойство совершенства человеческой воли, любящей Бога, это горячая деятельность её в исполнении воли Божественной. Деятельность эта выражается в том, что человек, истинно любящий Бога, не только желает или не желает того, чего Бог желает или не желает, но именно ради воли Божией, первое (желание Божие) приводит с пламенеющей ревностью в исполнение, а второе (нежелание Божие) тщательно отвергает. И если бы кто спросил, почему он желает первого и исполняет его самим делом, а второго не хочет и отвращается от него, он в своём ответе не указал бы другой тому причины, кроме той, что первое угодно Богу, а другое неугодно Ему. Бог же есть высочайшая Любовь, Любовь деятельная, и действующий по её законам пребывает в Боге (и Его Любви) и Бог пребывает в нём (см.: 1 Ин 3:18-24). Эту же мысль некто выразил так: «Люблю, потому что люблю, и люблю для того, чтобы любить, ибо любовь всегда любима». По учению блаженного Августина, нам должно превратить самих себя в одну любовь, с тем чтобы, как Бог пожелал привести в бытие вселенную ради Самого Себя, подобно этому и мы, Его творение, в благодарность к Нему обратили самих себя в любовь к Нему, единственно ради Бога и Его святой воли. Не разнится с этим и учение философа Эпиктета^[51]: «Что значит выражение “предать себя Богу?” Это значит: чего хочет Бог, того же самого желает и преданное Ему существо; чего Он не желает, не желает того и Ему преданный». Но этого единства воли человеческой с волей Божией не могло бы произойти, если бы вселенной не управлял Промысл Божий; и преданность наша Богу была бы неистинна, если бы мы не признавали, что всё случающееся с нами в жизни происходит по воле Божией или по Его допущению.

В ветхозаветной Церкви до преобразования оной через Богочеловека Иисуса Христа в новозаветную Богу было угодно повелеть Моисею и Аарону все священные принадлежности алтаря и украшения их покрывать при переносе скинии в походе евреев по Аравийской пустыне багряным покрывалом и поручать их для несения левитам. Повеление это выражено подробно в главе 4‑й Книги Чисел (4:5–20) приблизительно в таких словах: Аарон и сыны его, войдя в скинию, первую снимут завесу, осеняющую её, и покроют ею ковчег откровения (Ковчег Завета, или Святое Святых), и обовьют его покрывалом из кож синего цвета, а сверх накинут покров из голубой шерсти и укрепят ковчег на шестах носильных (см.: 5–6). Следуют затем наставления об укупорке стола предложения хлебов и, наконец, золотого жертвенника с его принадлежностями: И очистят жертвенник от пепла и накроют его одеждою пурпуровою; и положат на него все сосуды его, которые употребляются для служения… и вложат их в одежду пурпуровую, и покроют их покрывалом из кож синих, и возложат на носилки (там же: 4:13–14). Всё это законоположение было установлено, как полагают, по той причине, чтобы прочие из народа по одному любопытству не искали случая увидеть самые священные предметы прежде их покрытия под той угрозой, что человек непосвящённый, их увидевший, тем более коснувшийся священной вещи, должен умереть. Таким образом, носящие священные принадлежности скинии ни одной из них не видели, а только чувствовали на плечах своих их тяжесть, потому что всё было сокрыто багряным покровом от очей носящих. Подобно этому каждый, кто только совершенно предал себя в волю Божию, охотно избегает исследования недоведомых причин Провидения и Премудрости Божией; он не будет спрашивать, зачем Бог допустил то, повелел другое, запретил третье. Тягость такого ограничения нашего любопытства должен каждый из нас нести охотно; довольно для нас быть уверенными, что носимое нами бремя, обвитое синим, голубым или багряным покрывалом, то есть сокровенное в пучине непостижимой воли Божией для нас спасительно.

6

Наконец, человеческая воля, чтобы быть ей благоприятной Богу, должна быть доброплодоносной, или доброплодной. Доброплодной называем такую волю, которая по подобию плодоносной земли производит из своего сердца (внутреннего человека) многоразличные высокие помыслы и пожелания и посвящает их усердно, как первородные плоды, славе Божией. Здесь является глубокое благоразумие; ум, тяготеющий к Небу; здесь воздыхания, полные любви, и стоны сердечные, возносящиеся гopé: «О вселюбезный Боже, как я желаю не только страдать, но и умереть за Тебя, хотя бы то было самой тяжкой и поносной смертью!» Такими небесными возбуждениями разума Бог и человек столь тесно соединяются во всяком добром деле, что от этих внутренних благоприятных соотношений между Богом и человеком является невидимое, но ощутимое общение человека с Богом и самый искренний союз с Ним, – до того искренний, что невидимо человеку сообщается свыше великая Божия милость относиться к Богу во всяком событии так, как добрый сын относится к своему отцу, говоря: да, Отче! ибо таково было Твоё благоволение (Мф 11:26). «Так, Отче, если мы всё доброе получили и получаем от руки Твоей, то неужели ничего злого не перенесём на себе?» Так истинный христианин всё, что ни случается с ним доброго и недоброго, всё принимает охотно, как посланное ему от Бога. Эта истина была известна ещё древним мудрым мужам; один из них, Эпиктет, так учит: «Никогда не смей говорить: я потерял то или другое что-либо; но говори: я то или что-нибудь другое (которого ты лишился) отдал Богу. Умерло ли у тебя дитя? Оно отдано Богу. Отнято ли кем имение? И оно не отдано ли? Но скажешь: злодей отнял его у меня? Зачем спрашиваешь: кто взял? Кто дал, тот и взял; но как скоро оно взято, ты заботься о нём столько же, как бы заботился о чужом имении или как путешественник заботится о том доме, где он имел отдых или ночевал»^[52].

Так должен думать всякий, желающий искренне предать себя Богу; обо всём им потерянном из имевшегося у него он рассуждает так: «Бог дал мне, Бог и взял», то есть он при этом обращает взор свой не к похитителю – человеку, но попустившему это Богу, возвращающему Своё, наперёд Им же данное. Поэтому истинно преданный Богу во всяком событии с ним повторяет слова Христовы: ей, Отче, совершилось это потому, что таково было Твоё благоволение (Мф 11:26). При этом, любезный читатель, вникни обстоятельно в смысл и значение этого премудрого и таинственного Божественного изречения. Отец Небесный в древности сказал Сыну Своему через пророка Исаию: Я… поставлю Тебя в завет для народа (израильского), во свет для язычников (Ис 42:6). Как бы так говорил: «Для Меня недостаточно, чтобы Ты привёл ко Мне остаток верных Мне израильтян; Я хочу, чтобы Ты и не знающих обо Мне язычников просветил и обратил ко Мне». Это изречение Отца Небесного предшествовало Рождеству Христову от Пречистой Девы Марии за восемьсот лет и было принято Сыном, имеющим по Божественному Существу одно желание с Отцом. Принято охотно, с готовностью смиренной человеческой Своей воли для исполнения потом, как повествует о сём евангелист Матфей: В то время, продолжая речь, Иисус сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли…(Мф 11:25). Кому отвечал, когда не было ни от кого предложено Ему вопроса? Отвечал Он Отцу Небесному в духе Своего всегдашнего единения с Ним. После того как на самом деле исполнил волю Своего Отца, благовестив народу и в особенности Своим ученикам тайну искупления рода человеческого через Свою евангельскую проповедь, с какой радостью и в каком восторге прославляет Он при этом святейшую волю Отца Небесного, говоря: Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам (то есть ученикам Своим, подобным младенцам по духовной простоте и сердечной их чистоте); ей, Отче! ибо таково было Твоё благоволение (Мф 11:26). Всё исполню, Отче, что ни повелишь Мне.

Подобно тому как Отец Небесный за столько лет до рождения Сына во плоти говорил с Ним через пророка Исаию, так точно говорит Он с каждым из нас прежде веков: ибо Он всех нас распределил по времени и пространству, заранее с совершенной точностью зная о каждом из нас, когда и где кто именно должен родиться, когда умрёт, и для каждого приготовил верную помощь для спасения его и блаженства, сообразуя эту помощь с характером и духовно-нравственными свойствами каждой личности; ибо Бог предвидит всю жизнь каждого из нас во всей её совокупности настоящего, прошедшего и будущего времени, в полном её движении, со всеми её обстоятельствами в каждое время, как если бы жизнь каждого совершалась на Его Божией длани, пред Его глазами. И Он содействует ко спасению каждого невидимо, но разумно, или, точнее сказать, – премудро, распоряжаясь многоразличными средствами или событиями, отрадными для нас или же горькими, приятными или неугодными. А потому должны мы твёрдо верить в управление Божие вселенной, и в особенности в Промысл Божий о человеке и быть внимательными к себе, благодарим ли мы Бога каждый раз за всё то, что Он посылает нам в течение нашей жизни: радостное ли для нас или горестное, но всегда приводящее нас к спасению. А потому должны мы разумно сообразовать наши желания с волей Божией, выражающейся в знаменательных событиях с нами. Предавая себя в волю Божию за глас Божий, отзывающийся в сердце, и при каждом изъявлении нам Божьего благоволения или не соизволения нашим намерениям или начинаниям, должны смиренно и с покорным духом благодарить Бога, повторяя слова нашего Спасителя и Искупителя: «Славлю Тебя, Отче, за всё посланное мне Тобой для поддержания моей жизни, для исправления моих заблуждений и для спасения души моей; ей, Отче! Верю я: таково было Твоё благоволение обо мне».

Глава III. О том, как воля человеческая должна сообразоваться с волей Божественной при различных жизненных обстоятельствах

Мы сказали уже, какое приготовление полезно и успешно для взаимодействия, для слияния воедино человеческой воли с Божественной; теперь же надлежит показать на примерах, как на самом деле та и другая воли могут быть совместимы.

1

Весьма определённо и справедливо выразился Фома Аквинский^[53] о так называемых добрых делах, что они тогда только приятны и любезны Богу, когда совершаются во всём согласно с волей Божией: если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Кор 13:3) и все эти дела мои не будут принадлежать к добродетельным делам. Пимен, муж святой, всегда давал такое наставление: «Никогда не поступай по своей воле, если она противоречит воле Божественной; но да будет воля твоя всегда согласна с волей Божией. И если желание твоё действительно не противоречит воле Божией, то Бог откроет тебе это или через евангельское наставление, или возбудит в сердце твоём мысль обождать с приведением в дело задуманного тобой желания и предоставить его совершенно в волю Божию, говоря: если Богу угодно моё желание, – оно совершится; а если неугодно, – не исполнится оно: как хочет Бог, так – и я».

Достойно прославлена в Священном Писании Руфь-моавитянка, когда свекровь её, иудеянка Ноеминь, жена Елимелеха, осталась вдовой, потеряв в земле Моавитской мужа и обоих сыновей своих, там же умерших, возвращалась на свою родину в Вифлеем и, благословив своих невесток Орфу и Руфь, советовала обеим остаться в своей земле у своих родителей. Орфа осталась у родителей, а Руфь никак не соглашалась оставить свою свекровь Ноеминь, неимущую и беспомощную вдову. Руфь сказала Ноемини: не принуждай меня, мать, оставлять тебя одну; куда ты пойдёшь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог – моим Богом, и где ты умрёшь, там и я умру и там же погребена буду; пусть всё это да сделает мне Господь и этим окажет мне великую Свою милость: смерть одна разлучит меня с тобой (Руфь 1:16–17). Подобно Руфи желает говорить Богу и человек, горячо любящий Его всем сердцем и всей душой своей, и не может говорить иначе. Пророк Илия пред тем, как Господу было угодно чудным образом вознести его на небо, сказал Елисею на пути из Галгала: останься здесь, ибо Господь посылает меня в Вефиль. Елисей отвечал на это: жив Господь и жива душа твоя! не оставлю тебя (4 Цар 2:2). И этот ответ повторил он три раза своему господину, неразлучный с ним спутник, желающий пребывать с ним всегда. Вот ещё пример согласия, или единения воли человеческой с Божественной волей. Когда Иорам, царь Израильский, желая наказать отложившегося от него царя Моавитского, приглашал к себе на помощь Иосафата, царя Иудейского, и послал к нему спросить: пойдёшь ли со мной на войну против Моава? – Иосафат отвечал: пойду; как ты, так и я, как твой народ, так и мой народ; как твои кони, так и мои кони (4 Цар 3:7). Так и мы, братия, всеми силами души нашей соединимся с Богом в каждом нашем деле, как Руфь с Ноеминью, Илия с Елисеем, Иорам с Иосафатом; скажем Ему с несомненной верой, неизменной любовью и твёрдой на Него надеждой: «Воля Твоя, о Боже мой, моя воля, сердце Твоё – моё сердце, я весь нахожусь, о Боже, под Твоим милостивым и праведным благоволением, исповедую Твою милость и правосудие надо мною!»

Такое единение своей воли с Божественной волей да храним во всех своих делах и поступках: по службе, над подчинёнными нам, во всех своих трудах и занятиях, в потерях, в болезнях и в час самой смерти своей, имея твёрдую надежду на искупительную жертву Христову за грехи наши; да видим, братья христиане, великую Божию милость к нам и уготованное Им для нас вечное блаженство. Предадим себя совершенно в волю Божию, не имея на устах ничего, кроме слов: «Да будет воля Твоя обо мне, милосердный и праведный Боже – Искупитель мой!».

Как все добродетели и благодеяния Христовы яснейшим и величественнейшим образом обнаружились в страданиях Его, то же сказать должно и о качестве последней смиренно-усердной молитвы Его. Иисус Христос совершил в Иерусалимской горнице с учениками Своими заключительную ветхозаветную Пасху и установил величайшее Таинство, преподав Своим ученикам в снедь Пречистое Своё Тело и Честную Свою Кровь под видом хлеба и вина для теснейшего с Ним единения и получения блаженной жизни вечной, а также для всегдашнего памятования о Нём в настоящей жизни. Затем пошёл по обыкновению на гору Елеонскую с учениками и, придя на место, сказал им: молитесь, чтобы не впасть в искушение. Сам отошёл от них на вержение камня, и, преклонив колени, молился, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию (всю полноту страданий и искупительной смерти) мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет. Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его. И, находясь в борении (подвиге), прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю (Лк 22:39–44). Нет лучшей, нет поистине кратчайшей, нет совершеннейшей, Богу благоприятнейшей и человеку полезнейшей, кроме этой единственной молитвы: не моя воля, но Твоя да будет; не как я хочу, но как – Ты; будет воля Господня! И тогда, если бы и вселенная разрушилась. Некоторая набожная женщина^[54] имела обыкновение повторять трижды в день по триста шестьдесят раз молитву: «О, мой возлюбленный Иисусе, да будет воля Твоя!» Святой Кассиан предлагает вопрос: что значит прошение в молитве Господней: «да будет воля Твоя и на земле, как на небе»? – и решает этот вопрос так: прошение это означает не иное что, как то, чтобы люди были подобны Ангелам^[55]; и как воля Божия последними исполняется беспрекословно на небе, таким же образом и на земле живущие да выполняют не свою личную волю, но Божию. Означенное выше прошение молитвы Господней никто не может произносить от чистого, искреннего сердца пред Богом, кроме того только, кто сердцем верует и устами исповедует, что Бог Единый устраивает всё в мире бываемое, как доставляющее нам благополучие, так и поражающее нас многоразличными бедами, и что Он промышляет о спасении и благе каждого из нас заботливее, старательнее и больше, чем каждый из нас о себе самом. Ибо Он лучше знает о том, что для того или другого полезнее и спасительнее для его души. А потому находится у дверей небесных, по словам Кассиана, или имеет, по выражению Спасителя, внутрь себя Царствие Божие (см.: Лк 17:21) тот, кто всецело отрёкся от своей воли, если она противоречит воле Божией, и через это согласует в своих поступках свою личную волю с Божественной. Действительно, на небе бесчисленные тысячи тысяч блаженных лиц имеют одну и ту же волю, то есть согласную с Божественной волей. На основании этого Арсений на заданный ему вопрос аввою Марком: «Почему, отче, не посещаешь нас?» – отвечал благоразумно: «Я имею лучшее и приятнейшее общество с горними жителями, которые все желают одного и того же, у которых одна и та же воля; напротив, между людьми, сколько находится вместе отдельных лиц, столько же и различных пожеланий»^[56]. Тот, кто в счастье и в несчастье предаёт себя воле Божией, отлично понимает смысл изречения пророка и царя Давида: Как хорошо и как приятно жить братьям вместе! (Пс 132:1). Кто же эти братья? Это Христос и человек-праведник: ибо Сам Царь Небесный не стыдится причислять Себя к числу этих братий.

2

Соломон, некогда желая наглядно показать нечто удивительное, выразился о мудром человеке так: у мудрого глаза его – в голове его (Еккл 2:14). Святитель Григорий это изречение объясняет следующим образом: «Кто умозрением своим стремится через рассматривание устройства и управления видимого мира и его непременных законов уразуметь «невидимое Божие»: премудрый Промысл, присносущную силу и святую волю, тот – истинно любомудр (ср.: Рим 1:20), тот, сколько бы ни имел глаз (то есть умственных созерцаний) – все они в голове у него (то есть в духе, действующем через мозг)».

Философ Эпиктет проводил жизнь, которая казалась ему выше всякого счастья: он имел одного слугу, только один глиняный подсвечник для освещения дома во время своих занятий в нём; но этот светильник по смерти Эпиктета был куплен кем-то за тысячу динариев в память и в похвалу столь знаменитому мужу. Лукиан^[57], один из позднейших греческих философов († 200 по Р.Х.), иронизируя над многими философами, превозносил одного только Эпиктета. Эпиктет кроме многих других книг написал превосходное сочинение под названием «Энхиридион». Книга эта содержит в себе столько умного и полезного, что может почитаться написанной благочестивым христианином, а не язычником. Она в день Страшного Суда Христова послужит укоризной для писателей-христиан, оставивших после себя сочинения, наполненные ложью, и проведших здешнюю жизнь без раскаяния, в безверии, бесчувствии. Знаменитый Эпиктет содержание всей философии выразил в двух словах: содержи и воздержись. Он утверждает, что весьма полезно и безопасно во всём тщательно следовать указаниям воли Божией и беспрекословно и охотно подчиняться ей. Это, считает он, самый верный путь к достижению благ временных и вечных. Уместно предложить здесь несколько его изречений: «Всякое желание своё отдаю я в послушание Богу, так, например, желает ли Всевышний, чтобы я пребывал больным, желаю и я быть больным. Угодно ли Ему сообщить мне какое-либо дарование? Принимаю его благоговейно с благодарностью. Неугодно что-либо Богу? – и мне оно неугодно. Хочет ли Бог, чтобы я умер, я готов умереть, ибо кто мне может возбранить в чём-либо против моей воли или убедить меня, если то (как я уверен) угодно Богу»^[58].

Не дрогнет ли чёрствое сердце твоё, о христианин, от такой преданности божеству философа – язычника? Не ужаснёшься ли ты своему упрямству и неразумию? Не покроют ли тебя стыдом эти слова благоразумного язычника? О многих предметах столь же благоразумно рассуждает умный Эпиктет. Он имеет непоколебимое убеждение в своём сознании в том, что сердечно предавший себя в волю Божию совершит безмятежно предпринятый им жизненный путь. Что же означает выражение «всецело предать себя Богу»? Оно означает полную покорность преданного Богу: что Богу угодно, то угодно и ему; а чего не желает Бог, того и он не желает. Как же это может сбываться на самом деле? Оно совершается не иначе, как только по Божиему благоволению и Его премудрому Промыслу и праведному мироправлению без нарушения свободы, предоставленной свыше разумным существам. Что Бог мне даровал, то моё и в моей находится власти. А то, что Бог предоставил Себе, должно находиться в Его власти и распоряжении. Мне дал Он свободную волю и не восхотел ограничивать меня ни в чём из того, что Им предоставлено моей свободе. Он непостижимо устроил из персти земной тело моё так, чтобы ему было невозбраняемо служить одному мне и без моей воли никому другому. Он покорил моей власти всю видимую неразумную природу для поддержания моей земной жизни, но предоставил Себе высшее над ней космическое, или мировое, управление. Он подчинил моей власти, распоряжению и управлению всю мою семью: жену, детей и приобретённое трудами имущество. Всё это дано мне от Бога безвозмездно, по одной Его благости. Итак, зачем же мне противиться Богу? Если мы свободно и охотно не станем повиноваться Божественным распоряжениям, то будем привлечены к тому против воли нашей. Сенека^[59] в своей беседе о совершенной свободе говорит: «Спрашиваешь, что такое есть совершенная свобода?» – и отвечает так на свой вопрос: «Не страшиться никого из людей, ни даже Бога (ибо Он не страшен для добрых и любим ими); не хотеть ничего постыдного, ни излишнего; иметь над самим собой полную власть, или принадлежать самому себе, – во всём этом состоит совершенная свобода, наше многоценное добро»^[60].

Но никто не может принадлежать самому себе, если он прежде всего не будет принадлежать Богу так, чтобы желания Божии и пожелания человека, принадлежащего Богу, были во всём согласны, были одни и те же: что угодно Богу, то и ему угодно; чего не желает Бог, того и он не желает. Всякий, желающий принадлежать себе, или быть самостоятельным, должен устраниться от всего внешнего и обратиться внутрь себя, должен, насколько возможно, удаляться от чужих дел и навыков и прилежно смотреть за своим поведением и поступками: он не знает обид, ибо неприятное для себя переносит с кротостью как попущенное Богом. Только таким образом он становится принадлежащим самому себе и обладает совершенной разумной свободой. Равным образом и блаженный Августин высказался о совершенной свободе: «Добродетельный человек, хотя и бедствует и отягощён работой, всё же он свободен; напротив, злой человек, хотя бы он целым царством владел, всё остаётся рабом непотребным, ибо имеет над собой столько господ, сколько гнездится в нём противозаконных пожеланий и стремлений»^[61].

3

Мужественный вождь Иуда Маккавей, возбуждая в своих воинах храбрость в битве с нападающим врагом, сказал им: «Мужайтесь, укрепляйтесь к утру; возьмите оружие и запасы и докажите себя в бою неустрашимыми сынами силы, будьте готовы противостать этим язычникам. Они думают стереть с лица земли нас самих и святыню нашу: лучше нам пасть на поле бранном, нежели видеть и слышать жалобный крик и стоны нашего народа и поругание святыни: не робейте, мужайтесь! Как угодно будет Творцу Небесному, пусть так и сотворит Он с нами; мы же, повинуясь благоволению Божию, станем грозно против врага, прочее предоставим Богу: или Он захочет, чтобы мы побеждены были и пали на поле брани, или Ему угодно будет поразить наших врагов и даровать нам торжество победы: какова будет Его воля на небе, пусть всё так и произойдёт!» (ср.: 1 Мак 3:58–60). Таким же образом говорил Иоав своему брату Авессе, приготовляясь к ужасному бою: будь мужествен, станем твёрдо за народ наш и за города Бога нашего, а Господь сделает то, что будет лучшим для нас, как Ему угодно (см.: 2 Цар 10:12). Весьма похвальное и славное дело – иметь всегда и во всём мужественное, или доблестное, сердце, которое во всяком встречающемся человеку событии полагается на благоволение и Промысл Божий. Нередко случается и с мужами мудрыми, и с полководцами искусными, и со святыми мужами, поступающими всегда и во всём благоразумно и доблестно, что и они в своих начинаниях иногда не достигают благополучного и приятного их окончания; но такие мужи всякий неуспех свой приписывают неблаговолению Божию к тому или другому неудачному их начинанию и считают самую безуспешность за весьма благополучное для себя событие, потому что благодаря неудаче они не совершили нежелательного Богу дела.

Всё сказанное подтверждает Екклесиаст: «Я обратился и видел под солнцем, что для успешного бега недостаточно быть скорым; для успешной войны – быть сильным; для приготовления хлеба и пищи – быть искусным; для собирания богатства – быть опытным и умным; для того чтоб быть занимательным, приятным, недостаточно быть много сведущим; но всё это зависит от времени и случая для всех их (см.: Еккл 9:11). Случаем или счастьем называет Екклесиаст то, что кажется нам, а не Богу таковым. Неважно и неудивительно, что человек благоразумный ошибается иногда в своих пожеланиях; мы же считаем это несчастьем и приписываем нашу неудачу какому-то злому року, злому духу; но Фома Аквинат, ссылаясь на книгу Екклесиаста, учит, что ничего не бывает и не случается иначе, как только по воле и предведению первой и высочайшей причины всех причин, то есть по воле Вечного Бога.

Действительно, бывают в мире явления и события, не подлежащие человеческому разуму, полезные или вредные в своё время: Божественная же сила, Провидение и Промысл, предвечно знает о них и предвидит все обстоятельства их появления. Она приурочивает их к известным местам, временам, лицам и родам и приводит их в действие по Своему премудрому плану и распоряжению для достижения определённых целей Божественного мироправления. Пути и действия этого плана для нас невидимы; непонятны и средства, избранные Богом, пока цель Его не достигнута; тогда только, когда цель достигнута, мы можем уразуметь Божественное попечение и Промысл Его о нас и обо всём роде человеческом. Бог повторяет по временам такие удивительные случаи или события, милостивые или же грозные для нас, смотря по образу нашей жизни – доброму, или растленному, или вконец погибельному, – с тем дабы напоминать нам, чтобы мы не приписывали всего себе самим, своей силе, своему разуму и заботливости о своих мирских делах. Но обращали бы внимание на своё внутреннее духовное совершенствование и убедились бы до очевидности, что всё происходящее во вселенной совершается не иначе, как по благоволению или распоряжению воли Божией сообразно доброму или же лукавому, нечестивому поведению нашему, от качества которого зависит и наше блаженство, и наша погибель. У дерзких языческих народов счастье (фортуна) было в величайшем почитании; они воскуряли ему фимиам. Ныне же, пред светом Евангелия, что оно? – не что иное, как гибельное заблуждение разума, исчадие ада! Свет евангельской благодати указал нам истинную причину нашего благополучия и наших действительных бедствий – наши грехи, состоящие в нарушении заповедей Божиих и законов государственных и гражданских. Грех по природе своей – ложь и ничтожество, производная отца лжи – диавола и несчастных обольщаемых им людей (ср.: Ин 8:44). Всё прочее приятное и противное – благоденствие и злосчастие происходят по Провидению и Промыслу Божию для нашего вечного спасения. Всесвятейшая воля Божественная подвигает все дела человеческие по образу колеса, неравномерно обращающегося, то поспешающего, то замедляющегося; и таким способом все события внезапные, непостижимые и происходящие как бы по слепому случаю направляет разумно к наилучшим целям: Я Господь, и нет иного. Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я… делаю всё это (Ис 45:6–7). У древних язычников фортуна, счастье, изображалась в двух лицах и двумя красками: с передней стороны статуя имела лицо белое и светлое; с задней – чёрное и мрачное: первое лицо было символом благополучия; второе лицо представляло несчастья, бедствия, которые ниспосылала фортуна своим поклонникам, показываясь им в том или в другом виде. Это – детские выдумки и забавы: счастье и несчастье, нищета и богатство ниспосылаются Богом. Нелишне будет привести здесь и рассуждение Сенеки, который, объясняя встречающиеся незаслуженные бедствия одних людей и благополучие других, говорит: «Одни справедливо возмущаются и безмолвствуют, когда воспоминают злую кончину мужей добродетельных: так Сократ^[62] принуждён был своими врагами умереть в заключении, Рутилий^[63] – жить в изгнании, Помпей^[64] и Цицерон^[65] преклонили свои головы под меч своих воспитанников. Чего же каждый должен себе ожидать, видя добрых, которым за сделанное ими добро заплатили величайшим злом?» – спрашивает Сенека, и на свой вопрос даёт такой ответ: «Рассмотри и пойми хорошо то, как каждый потерпел зло (то есть за что пострадал)? Если потерпевшие мужественно страдали за правду, старайся сам подражать им, если же они погибли по лености и нерадению о добродетели, то от них не было никому никакой пользы; следовательно, одни были достойны лучшей участи и получат награду от Бога, а от людей – уважение и подражание их доблестям; другие же своими поступками заслужили презрение у людей и удаление от Бога»^[66]. Именно в этом же смысле выражается сожаление и скорбь в писаниях Иова, Давида, Иеремии и других пророков о злоключениях и безвременной смерти праведников, и о незаслуженном благополучии в этой жизни беззаконников, ленивых и нерадивых. Но здесь ни слепой случай, ни счастье – ни при чём, то есть не имеют никакого значения, влияния. Ибо всё это совершается по предведению Божию и Его Промыслу для нашего исправления, чтобы показать на примерах прошлого, каких последствий должно ожидать от допущенных нами безумных беспорядков по лености, небрежности и нерадению нашему, а также примеры последствий общего нравственного растления в семье, обществе, государстве, наконец, вообще в мире, и тем побудить людей обратиться к Богу и позаботиться о своём нравственном оздоровлении.

4

Некогда израильтяне, желая наказать своих же братьев Вениаминова колена за невыдачу ими народному суду учинивших изнасилование жены левита, решились идти войной против жителей города Гивы и для большей уверенности в успехе своего правого дела вопросили истинного Бога в скинии: кого избрать вождём над войском? И сказал Господь: «Иуда да будет вам вождём». Весь народ остался очень доволен этим ответом, а потому было собрано огромное количество воинов. Будучи уверенными в победе над вениамитами, начали войну, но были побеждены последними и, потеряв на поле сражения двадцать две тысячи убитыми, отступили с бесчестием. Однако израильтяне не упали духом: приготовившись молитвой и постом, вновь вопросили они Бога, выступить ли им опять против вениамитов? И получили повторный ответ: «Идите против них и дайте сражение». Вступив в бой снова по Божию повелению, они надеялись на помощь Божию и сражались мужественно, но опять потеряли на поле сражения восемнадцать тысяч убитых израильтян. Как объяснить всё это? Бог положительно повелевает два раза идти и наказать противников и нарушителей Его закона, и оба раза войска эти были побеждены противником и потеряли сорок тысяч людей. Кто в состоянии постичь умом и объяснить себе эти Божии повеления? В третий раз все израильтяне, собравшись в храм Божий для умилостивления Бога горькими слезами, необыкновенным постом, обильными жертвоприношениями, со смирением умоляли Его о грехах своих и об избавлении всего народа израильского от невиданного дотоле в Израиле соблазна и скверной плотской мерзости, умоляли дать им точное повеление, сразиться ли им в третий раз с неприятелем или нет? И если сражаться, то указать им несомненные знаки одержания победы. Третье повеление Божие получили израильтяне через Финееса, внука Ааронова, предстоявшего в то время пред ковчегом Завета Божия, в следующих выражениях: идите, сражайтесь; Я завтра предам его (то есть вашего противника – вениамитян) в руки ваши. Судя по слабости человеческой, теперь позволительно было израильтянам малодушествовать и сомневаться: два раза было Божие повеление идти на брань, которая оба раза окончилась поражением сражающихся по повелению Божию; кто отважится опять идти на явную погибель; кто добровольно предпочтёт для себя военную неизвестность безопасной и мирной домашней жизни? Но крепкая надежда израильтян на Бога превозмогла всё это: они сразились с вениамитами в третий раз и достигли благоприятного окончания войны. Они одержали совершенную победу над противником, который потерял в этом сражении двадцать пять тысяч воинов, и во всех неприятельских городах жители были поражены мечом, имущество разграблено, а самые города разорены и сожжены израильтянами (Суд 19–21). Здесь два предмета заслуживают особенного внимания: первый предмет, что неисследимые суды Божии никаким умом не могут быть постигнуты во всей их обширности; второй предмет, что терпеливое упование на Бога никогда не остаётся в посрамлении, о чём в другом месте скажем подробнее. Во всех таких и подобных им случаях безопаснее всего прибегать с сердечной молитвой к Богу о своих нуждах и, несмотря на то что иногда доброе начало дела получает неблагоприятный исход, не унывать и не падать духом; но иметь твёрдое упование на помощь Божию в делах правды и, несмотря ни на какие сомнения, открытыми очами веры взирать на Бога и предавать себя в Его святую волю. В делах общественной жизни то же бывает, что встречается иногда в жизни единичного лица, так, например, люди, воздержанные в пище и питье, иногда сильно заболевают; здоровые и крепкие телом получают чахотку; невиновные подвергаются наказанию, пустынножители бывают обуреваемы нечистыми помыслами. Как там, так и здесь спасительные средства против врага одни и те же: естественные, указываемые разумом и опытом, решительные – это воля Божия и Его святой Промысл. В обычной мирской жизни иногда бывает приложима пословица: «чем больше (двигателей дела), тем лучше»; в рассматриваемых же здесь делах Божественного мироправления бывает наоборот: «чем меньше (распорядителей и решителей участи), тем лучше». Это подтверждает и святой апостол Павел: со страхом и трепетом совершайте своё спасение, потому что Сам Бог Единый производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению (Флп 2:12–13).