Текст книги "История Румынии"

Автор книги: Иоан Болован

Соавторы: Иоан-Аурел Поп
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 51 страниц)

Наиболее частыми оказывались общественные и личные дела, связанные с владениями, незаконными актами купли-продажи, нарушением границ земельных владений и права наследования, невозвращением долгов, мошенничеством, неподчинением приказам, воровством и грабежами, убийствами, похищением девушек, адюльтером, кощунством и лжесвидетельством. Наказаниями бывали смертная казнь (через повешение, сожжение на костре и т. д.), конфискация имущества, лишение свободы, отсечение частей тела и штрафы. При установлении границ владений по старым межевым знакам прибегали к обычному свидетельству сторон, «страшной» присяге, клятве или присяге на Евангелии. В Молдове применялась «присяга с бороздой на голове» и «присяга с торбами, наполненными землей». Например: «Подобно тому, как на меня давит сейчас эта земельная борозда, пусть на том све– /232/те задавит меня вся земля, которую потерял бы обиженный вследствие моих ложных показаний о межах». Сохранялся также обычай бить и тянуть за волосы детей на меже, чтобы не забыть места разграничения между владениями.

Судебная система и правовые нормы, по которым вершился суд, не были однородными. В одно и то же время применялись древние обычаи, византийское и господарское право. Обычаи назывались «общественным законом», изустно передавались из поколения в поколение и были усвоены феодальным государством при его основании. В результате длительного применения на практике отдельные процедуры становились обычаями. Византийское право, зафиксированное в Кодексе Юстиниана и дополненное его наследниками, было основано на римском праве и стало известным в виде номоканонов – смеси светских и церковных положений, сохранявшихся без изменений на протяжении нескольких столетий. С XVI в. устное право уступает место письменному. Господарское право сочетало в себе элементы обычаев и собственно правовых установлений. Оно было представлено в таких специально изданных документах, как грамоты, книги, наказы. Среди важнейших юридических текстов, использовавшихся румынами, были «Учебник законов» и «Синтагма» ( Syntagma) Матвея Властаря, «Закон о судопроизводстве» императоров Константина и Юстиниана, «Судебник» Стефана Душана. Начиная с того же столетия правовые положения стали издаваться на славянском и румынском языках. Ограничивая (до полного исключения) обычай кровной мести посредством внедрения принципа материальной компенсации за нанесение моральных убытков (система композиций), вводя правило личной ответственности перед правосудием, делая более разнообразными наказания в зависимости от характера и тяжести преступлений, господари стремились защитить своих подданных. Бояре и сановники были обязаны поступать «по справедливости», хотя зачастую имели место произвол и беззаконие.

Большая сложность судебной системы в Трансильвании обуславливалась переплетением принципов, введенных венгерской администрацией, более ранними румынскими и славяно-румынскими обычаями, а также последствиями колонизации и переселения в регион саксов и секеев. Как правило, на основе полученных от монарха привилегий национальные и местные общины Венгерского королевства использовали собственные судебные /233/системы. Со временем, однако, становились обязательными положения венгерского писаного права. Румыны также пользовались собственными законами, «румынским правом» ( ius Valachicum), в его феодальном варианте называвшимся «кнежеским правом» ( ius keneziale). В округах, добившихся привилегий, применялся «старый и признанный закон румынских округов» ( iuxta antiquam et aprobatam legem districtuum Valachicali– um). Важнейшими судами были окружные суды, состоявшие из кнезов (иногда кнезов-священников и простых людей) и часто проходившие под председательством кастеланов или воеводы (вице-воеводы) Трансильвании, бана Северина и других высоких должностных лиц.

При рассмотрении обычных дел в графствах Трансильвании основную роль играли судебные прерогативы сеньоров, многие из которых в XIV в. добились у короля «права меча» ( ius gladii), т. е. права вынесения смертных приговоров и возведения виселиц в собственных владениях. Над местными судами сеньоров стояли графские суды, являвшиеся инстанцией для апелляций и разрешения конфликтов между представителями знати. Апелляции на решения графских судов могли быть направлены на рассмотрение воеводы, который с XIV в. занимался судебными делами, особенно в ходе собраний в Турде, или вице-воеводы. Последней судебной инстанцией в Трансильвании был королевский судья ( iudex curiae).

В процессе становления трансильванского княжества с середины XVI в. высшей судебной инстанцией стал князь, ставивший во главе судебной системы одного из своих сановников, получавшего звание palatinus seu iudex curiae. Княжеский суд являлся верховным и назывался tabula princeps. Добившиеся привилегий города пользовались автономией и в области судопроизводства. Наиболее распространенной судебной инстанцией для саксов и секеев оставался престольный суд в составе жуда и двенадцати присяжных заседателей. С XV в. верховной судебной инстанцией стало общее собрание секейских престолов, или Universitas Saxonum.

Все заседания судебных инстанций проводились по точно установленным дням: от еженедельных (в определенные дни недели), как то происходило в случаях кнежеских собраний в румынских округах или саксонских престольных собраний, до ежегодных заседаний княжеских судов. В XVI столетии в Трансильвании окончательно установилось писаное право – после того, как Ште– /234/фан Вербоци разработал свой знаменитый свод законов, названный Tripartitum(1517). В противовес стремлениям центральной власти навязать единую судебную систему, Иоганн Хонтерус и Матиас Фрониус составили особые сборники законов для саксов. В Трансильвании существовало четкое разграничение между светским и церковным правом, а судебное устройство отличалось многочисленными особенностями, которые придавали ему более разнообразный, четкий и современный характер (что являлось результатом западного влияния) по сравнению с судебным устройством к югу и востоку от Карпат.

Военная организация. Армия и оборонительные системы.Составленные из представителей знати войска западных и отчасти центральноевропейских государств состояли из рыцарей, облаченных в кольчуги и латы и вооруженных мечами, копьями, щитами и луками. Оружие и защитное снаряжение для людей и лошадей стоили немалых денег и не всегда были по карману даже представителям знати. Поэтому крупные феодалы передавали часть своих земель вассалам в обмен на «верные услуги», сводившиеся к военным обязанностям. По сравнению с западной моделью в румынских княжествах не все выглядело столь четко и организованно, но принцип был тот же.

Военная организация в феодальных государственных образования IX–XIII вв. была основана на привлечении в войско всех свободных крестьян. В XIV столетии централизованная власть создала и постоянные военные формирования для их применения в случаях вооруженных конфликтов. Это было войско господаря, в котором наряду со свободными крестьянами и мелкими боярами (отряды округов и уездов) служили придворные и чиновники военного аппарата, а также бояре с дружинами, состоявшими из их подданных. Эти силы представляли собой так называемое «малое войско». Иногда дружины великих бояр объединялись в отдельное войско, выступавшее даже против самого господаря. В XIV–XV вв. крестьяне продолжали играть важную роль в румынской армии. В случае особой опасности туда призывались все мужчины, способные носить оружие, т. е. собиралось «большое войско». По призыву господарей крестьяне участвовали в знаменитых битвах под началом Басараба I (1330), Мирчи Старого (1394– 1395), Александра Доброго (1410), Влада Цепеша и Штефана Великого. Польский историк Ян Длугош отмечал, что Штефан /235/Великий «призывал в ряды войска не только военных и знать (бояр), но и крестьян, обучая всех искусству защищать родину».

С XV столетия в господарское войско входили и контингенты наемников. Одной из причин их использования стало распространение дорогого огнестрельного оружия, для использования которого у обычных воинов не хватало навыков. Другой причиной была необходимость обеспечения строгого внутреннего порядка, и в этом смысле наемники проявляли себя с самой лучшей стороны.

Главнокомандующим войском был господарь (выступавший как воевода, или belli dux), но его могли заменить такие видные сановники, как бан, ворник, спэтар или хатман. Иногда господарь проводил смотры войска. Например, в 1520 г. валашский господарь Нягое Басараб извещал жителей Брашова о том, что при необходимости он сможет поддержать Венгрию и силы «христианского мира» сорока тысячами конных и пеших воинов и по случаю освящения митрополичьего собора в Тырговиште, на котором «соберется вся страна», сможет «провести краткий осмотр нашего войска». В период между днем Св. Георгия (23 апреля) и днем Св. Димитрия (26 октября) военные всегда были начеку, ибо войны обычно происходили летом. Случались, впрочем, и отклонения от этого правила, как в 1467 г., когда венгерский король Матьяш Корвин выступил против Молдовы в ноябре – декабре, или в 1475 г., когда битва с османами произошла в январе. Так как наступающие войска снабжались за счет занятых территорий, а добыча воинов рассматривались как законный трофей, господари Валахии и Молдовы стали применять эффективную тактику «выжженной земли», когда местность по пути следования вторгшихся чужеземных войск опустошалась, что лишало тех продовольствия и фуража.

Незначительное число крупных бояр, подобно западным рыцарям, имели кольчуги и доспехи, мечи, копья и щиты. Пехота была вооружена луками и стрелами, а иногда копьями и саблями, косами и топорами. Во время осады крепостей использовались камнеметные приспособления. Около 1450 г. появилось первое огнестрельное оружие в виде бомбарды, представлявшее собой грубо изготовленную чугунную или медную пушку с железными либо каменными ядрами, а также огнестрельные ружья, изготовленные в основном мастерами трансильванских городах Брашов, Сибиу и Бистрица. По свидетельству бургундского рыцаря Вале– /236/ранда де Ваврена, осаждая в 1445 г. крепость Джурджу (захваченную турками в 1417 г.), валашский господарь Влад Цепеш приказал «стрелять имевшимися в наличии двумя крупными бомбардами», но это оказалось малоэффективным.

Значительное место в деле организации обороны отводилось укреплениям, особенно крепостям. Проживавшее вблизи крепостей население было обязано участвовать в строительстве, ремонте и охране укреплений. Используя построенные своими предшественниками приграничные крепости Щецина, Хотин, Сорока, Орхей, Тигина, Четатя-Албэ, Килия, Крэчуна, а также крупные внутренние крепости Сучава, Роман и Нямц, Штефан Великий создал в Молдове передовую для своего времени фортификационную систему. О размерах и мощности крепостных сооружений можно судить по тому, что при усилении крепости Килия летом 1479 г. было задействовано 800 каменщиков и 17 тыс. простых рабочих. В Молдове существовали укрепленные боярские замки или усадьбы. Например, в документах упоминается о сооружениях такого типа в Ребриче, принадлежавших в 1462 г. боярину Думе Негру. Валашские господари Мирча Старый и Влад Цепеш усилили крепостные сооружения в Джурджу, Турну, Северине, Поенари, Четэцений-де-Вале, Бурлэнешти, Комане, Тыргшоре, Тырговиште. С учетом опыта прошлого во многих местах строились временные земляные или каменные укрепления с палисадами, рвами и валами.

Хотя воеводы Трансильвании и не обладали статусом самодержавных правителей, они располагали важными военными полномочиями. В королевской армии под их началом находились объединенные части всех трансильванских комитатов, а также их собственный отряд, составленный из дружин приближенных и вассалов. Представители рядовой знати были обязаны лично участвовать в оборонительных войнах, а в заграничные походы выступали лишь под началом короля и за его счет. При сохранении постоянной угрозы османского нашествия на всем протяжении границ от Хорватии до Карпат важную роль в обороне Трансильвании и всего королевства играли мелкие феодалы южных приграничных регионов. Значительную часть находившихся там войск составляли отряды румынских кнезов и воевод Трансильвании, Баната, Кришаны, Марамуреша, а также бояр Фэгэраша. В боях они участвовали конными, вооружались за собственный счет, каждый выходил в поле со своими людьми (кнежеский отряд /237/назвался «копье») и имел военные обязательства перед крепостями. Они храбро сражались за Венгерское королевство и Трансильванское княжество, что позволило некоторым из них добиться официального причисления к знати и подняться по социальной лестнице. Из рядов румынских кнезов и воевод вышли несколько десятков известных знатных семьей, которые приняли католицизм и представители которых стали крупными политическими деятелями королевства, в том числе Янош Хуньяди (Янку де Хунедоара, воевода Трансильвании и правитель Венгрии), его сын Матия (Матьяш) Корвин (король) и Бартоломеу Драгфи (воевода Трансильвании).

Существенный вклад в организацию обороны внесли секеи, действовавшие под началом своего графа, которым часто являлся воевода Трансильвании. Их боевые качества были общеизвестны. Согласно полученным в 1224 г. привилегиям, проживавшие в королевских владениях саксы обязывались выставлять для участия в военных действиях от 50 до 500 воинов. Помимо них проживавшие в городах немецкие колонисты и немецкое население за пределами королевских владений выставляли свой воинский контингент. Первоначально (в XIV в.) саксы предпочитали платить выкуп за освобождение от военных обязанностей, что привело к снижению их боеспособности. Однако это не помешало им в XV в. проявлять героизм совместно с румынами при отражении частых османских набегов. С конца XIV столетия в ряды войска стали призывать и представителей крепостных крестьян (по одному конному лучнику от 20–30 человек). Тогда же появились и первые наемники.

На основе таких приграничных и внутренних крепостей, как Киоар, Чичеу, Унгураш, Четатя-де-Балтэ, Бран, Фелдиоара, Рышнов, Рупеа, Кодлеа, Дева, Хацег, Хунедоара, была создана мощная система обороны. После того, как король Сигизмунд I приказал обнести города стенами, в 1405 г. были возведены настоящие городские крепости, внутри которых ( intra muros) проживало в основном немецкое население. На юге Трансильвании саксы строили «церкви-крепости» и «крестьянские крепости», которые служили эффективными убежищами во время османских набегов.

С распадом Венгрии и началом османско-габсбургской борьбы за Венгрию военная структура Трансильванского княжества претерпела ряд изменений. Решениями законодательного собрания военные обязанности знати, секеев и саксов были расширены /238/и приобрели более четкий характер. Например, каждый представитель знати должен был за свой счет направить в войско по одному крепостному от каждых шестнадцати проживавших в его владениях (в западных графствах Трансильвании данное соотношение составляло один от двадцати пяти). Иногда это дополнялось всеобщим призывом (как в 1514 г.), охраной приграничных крепостей и регионов, а также использованием наемников. В конце XVI в. была предпринята попытка создания территориальных воинских частей с периодическим привлечением местного населения для прохождения военной подготовки. В армии заметно повысилась роль артиллерии. С целью укрепления оборонительной системы были проведены строительные работы в крепостях Липова, Шоймуш, Орадя, Киоар, Сату-Маре, расположенных вблизи областей, контролировавшихся Османской империей. Все эти усилия заметно увеличили налоговое бремя населения, однако сыграли важную роль в сохранении собственной государственности не только в Трансильвании, но и в румынских княжествах к югу и востоку от Карпат.

Средневековые румынские государства. Внутренняя консолидация и оборона (XIV–XV вв.)

Наследники основателей княжеств.После смерти Басараба I (1352) румыно-венгерские отношения определялись выходом Валахии из-под влияния венгерского господства и установлением отношений сотрудничества ввиду нового наступления Золотой Орды. Приняв в 1359 г. титул «самодержавного господаря» и добившись признания валашской митрополии под верховной юрисдикцией Константинопольской патриархии, господарь Николай Александр (1352–1364) отклонил притязания венгерской стороны на осуществление контроля над освобожденной от татар транспортной артерией между Карпатами, устьем Дуная и Черным морем (Брэильский тракт). Духовную легитимацию его правлению дала Византия, так как обращение к Риму оказалось невозможным из-за сопротивления внешней силы – Венгрии, стремившейся установить свое военно-политическое господство в регионе. Убедившись в этом, господарь, супруга которого была католичкой родом из Венгрии, решительно обратил взор на Восток и открыто выступил против северного соседа. Его действия /239/совпали по времени с событиями 1359– 1360 гг. в Молдове, когда король Людовик Великий заявлял, что «основал нашу молдавскую провинцию».

Наследником Николая Александра стал его сын, воевода Владислав Влайку, при котором отношения с Венгрией оставались напряженными. Захват Видина (1365) и заключение союза Венгрии с Польшей (1370) стали важными успехами Людовика. В этих условиях румынскому господарю пришлось сочетать сопротивление с заключением временных перемирий. Захватившее Видин венгерское королевское войско стало угрожать Влайку под предлогом, что тот не получил знаков власти от своего «законного монарха», а занял престол в сговоре с румынами, жителями его страны. Господарь был вынужден в 1366 г. подписать перемирие, что позволило ему добиться в качестве вассала венгерского короля признания своей власти над Северином, Амлашем и Фэгэрашем. Господарь сохранил также контроль над Брэильским трактом, но ему пришлось согласиться с привилегиями для брашовских купцов (1368). Однако в 1374–1375 гг. венгерский король опять вступил в конфликт с обоими закарпатскими румынскими княжествами. Хотя периоды мира чередовались с периодами войн, господарь Валахии в условиях определенного социально-экономического подъема начал чеканить первые золотые и серебряные монеты (дукаты, динары, бани). В отношениях с Венгрией и государствами Юго-Восточной Европы, с монархами которых они состояли в родстве, валашские господари Раду I (1377–1385) и Дан I (1385–1386) продолжали политику своих предшественников.

Молдова входила в сферу венгерско-польского влияния. Под знаменем апостольской миссии оба католических королевства намеревались подчинить себе Молдову. Польский историк Ян Длугош отмечает, что король Польши Казимир Великий (1333– 1370) совершил в 1359 г. вооруженный поход в Молдову с целью возведения на престол воеводы Штефана, противника воеводы Петра, венгерского протеже. После смерти Казимира, когда в течение двенадцати лет за королем Венгрии сохранялась польская корона, Молдова переживала трудные времена. К 1370 г. она все же сумела укрепить внутреннее положение и добиться международного признания, будучи отмеченной в источниках под названием Valachia Minor(«Малая Валахия»). Пытаясь сохранить и укрепить свой статус, ущемленный венгерско-польским давлением, наследник Богдана I Лацко I (1367–1375) установил прямые кон– /240/такты со Святым престолом (папой Григорием XI) и добивался создания в Молдове католического епископства, подчиненного непосредственно папе. В 1370 г. епископам Праги, Вроцлава и Кракова было поручено выполнить волю воеводы Молдовы. Папа предоставил Лацко I титул «герцога Молдовы и валашского народа» ( dux Moldaviae partium seu nationis Wlachie), что было равнозначно признанию верховным главой западного христианства национальной самобытности обоих внешнекарпатских государств. В Польше на протяжении средних веков в отношении Молдовы официально применялось название Wołochy, что означало «Валахия». Молдова стала первым румынским государством, которое узнали поляки, тогда как саму Валахию они называли Multany(явное искажение румынского названия «Мунтения»). Вследствие совместных усилий в 1371 г. в столице Молдовы, городе Сирет, было основано католическое епископство, прямо подчиненное Святому престолу, во главе с Андреем Краковским, протеже господаря. Сам воевода принял католичество. Таким образом, добившись легитимации своей государственности со стороны Рима, Молдова была исключена из списка «раскольников» и больше не должна была подвергаться угрозе со стороны Людовика. Однако тот не отказался от планов ее подчинения, что стало большим разочарованием для Лацко. Жители Молдовы не успели или не захотели последовать примеру своего господаря. Его намерения были встречены враждебно и со стороны венгерско-польской католической власти, о чем свидетельствует военные приготовления Людвика Опольского в 1374 г.

Преемником Лацко стал Петр I (1375–1391), вначале принявший католическую веру. Его мать, сиретская княгиня Маргарета (по-румынски Мушата), также была католичкой, о чем свидетельствует получение ею в 1378 г. полного прощения грехов in morti articuloот папы, который назвал ее «княгиней Малой Валахии». В это время на политической арене в регионе произошли важные перемены. В 1382 г. умер Людовик I, и венгерско-польский союз распался, а после обращения литовцев в католичество была заключена польско-литовская уния, в результате которой литовский князь Ягайло стал польским королем (Владислав II Ягелло). В 1387 г. господарь Молдовы Петр I принес ему присягу на верность, определив тем самым основное направление внешней политики своего государства в следующем столетии. Присяга на верность королю Польши означала свертывание отношений /241/с Венгрией и, возможно, принесла Молдове в качестве феода крепость-порт Монкастро или Маурокастро (Четатя-Албэ, Белгород) на берегу Днестровского лимана, ранее захваченную Литвой, где проживала процветающая колония генуэзских торговцев. Будучи одной из крупных коммерческих магистралей средневековой Европы, торговая артерия, называвшаяся с тех пор «молдавским путем» и шедшая от Четатя-Албэ к Балтийскому морю, оказала благоприятное воздействие на развитие восточно-карпатского румынского государства. До захвата Четатя-Албэ и Килии в 1484 г. османами польско-венгерское соперничество было связано, главным образом, с контролем над двумя торговыми путями, проходившими через Молдову и Валахию.

Вывод Брэильского тракта и устья Дуная из-под контроля Венгерского королевства сделал Молдову и Валахию непосредственными соседями. Расширение Молдовы в южном направлении произошло сразу же после 1386 г., о чем свидетельствуют данные генуэзской миссии в Каффе, которая установила связь с воеводами Петром I и Константином – последним самостоятельным представителем южных территорий. Ликвидация политического образования на юге Молдовы произошла в период между 1386 и 1392 гг., так как Роман I (1391–1394) – брат и наследник Петра I – официально стал называться «милостью Божьей господарь Ио Роман Воевода, единственный великий властелин над Молдовой от гор и до моря». Формула «от гор и до моря» свидетельствует о достижении к концу правления господаря Петра I нового политико-территориального положения. Под его властью находилась теперь вся территория между Черновцами на севере и Черным морем на юге. В документе от 5 января 1393 г. о сохранении вассалитета по отношению к королю Польши господарь Молдовы употребляет другой сходный титул: «Мы, Роман, господарь Молдовы и наследник всей Валахии от гор и до моря». Наследник Романа I, господарь Стефан I (1394–1399), вновь присягнул в 1395 г. на верность польскому королю.

Отдельные политические действия господаря Петра I оказались весьма неоднозначными для будущего страны. Так, в 1388 г. по просьбе своего польского сюзерена одолжить ему значительную сумму денег господарь Молдовы предоставил ему 3 тыс. серебряных рублей (по некоторым подсчетам, 538,38 кг серебра, что эквивалентно 51,817 кг чистого золота) под залог города Галича и близлежащих земель – так называемого Покутья. Деньги не /242/были возвращены в установленный срок (через три года), и, согласно договоренности, Петр I приобрел в вечное владение заложенную польским королем территорию. Это вызвало затяжной территориальный конфликт между двумя странами. Около 1377 г. господарь выпустил первые молдавские монеты (серебряные гроши), с семейными знаками и гербом страны (голова тура) на лицевой стороне. Так и не избавившись от давления со стороны соседних католических королевств, Петр вернулся к православию, которое оставалось верой большинства жителей страны. Даже присягу о вассалитете перед только что принявшим католичество Владиславом Ягелло во Львове в 1387 г. он принес по православному обряду, «целуя собственными устами крест в руках киевского митрополита Киприана». После встречи с митрополитом он получил принципиальное согласие на основание молдавской митрополии. До этого православные жители Молдовы, составлявшие подавляющее большинство населения страны, находились под духовной юрисдикцией галицкой митрополии, которой было подчинено и епископство в Четатя-Албэ. По всей видимости, соглашение, достигнутое во Львове, оставило открытым вопрос о назначении церковных иерархов на территориях Западной Руси и Молдавии. В противовес позиции Византии и патриарха Константинопольского монархи Польши и Молдовы пытались выдвигать собственных кандидатов на эти епархии, что привело к возникновению конфликта между Молдовой и патриархией, который завершился лишь в 1401 г., при господаре Александре Добром, когда Константинополь согласился с кандидатурой митрополита Иосифа, происходившего из господарской семьи. Однако, несмотря на этот конфликт, православная митрополия Молдовы существовала, по меньшей мере, с 1387 г. Вселенской патриархии пришлось дать свое согласие на ее основание по нескольким причинам, среди которых были попытки войск султана Баязида I Молниеносного занять Константинополь (1391, 1394–1402), кампания Мирчи Старого в Молдове, захват в плен Юги Воеводы и вступление на престол Александра (1399–1400). Таким образом, создавался своего рода православный христианский фронт по линии Дуная, который мог быть полезен для освобождения императорской столицы от осады и для укрепления византийского «Содружества наций» в целом.

Образование в XIV в. румынских митрополий в Арджеше и Сучаве стало крупным успехом Византии в ее остром соперни– /243/честве с католической церковью. Для румын это означало международное признание независимости их стран и последующую многовековую ориентацию на Юго-Восточную и Восточную Европу. Это направление было избрано лишь после того, как сближение румынских княжеств с Западом было сорвано политикой соседних католических государств, в особенности Венгерского королевства.

Мирча Старый (1386–1418).Как и в наше время, в средние века государства не были равны на международной арене. Существовали сильные государства, проводившие политику с позиций силы и доминировавшие на европейской сцене, и мелкие, нуждавшиеся в «покровительстве» великих держав. Это «покровительство» выступало в различных формах и зачастую приводило к поглощению слабых государств более сильными. Политика захватов, насилия и несправедливости всегда отвергалась христианской нравственностью и законом, поэтому приходилось искать предлоги для оправдания таких действий. Наиболее частыми становились мотивации религиозного характера: слава Креста, торжество учения Христа, расширение «королевства Христа», обращение «в истинную веру язычников, еретиков и раскольников» и т. д. С точки зрения мусульман, оправданием насилия была «священная война». Естественно, что и в этих случаях нетрудно было выявить настоящие причины покорения целых стран и народов.

За исключением Трансильвании, Баната, Кришаны, Марамуреша, Добруджи и других, более мелких регионов, румынские или румыно-славянские государства сумели на протяжении средних веков сохранить свою политическую идентичность. Однако они стали элементом существовавшей тогда системы международных отношений, основанной на принципах вассалитета. При определенных условиях румынские господари были вынуждены присягнуть на верность соседним монархам, а именно королям Польши и Венгрии. С румынской точки зрения, этот вассалитет являлся не подчинением, а переходом под покровительство. Их суверенитет, в принципе, сохранялся, особенно во внутренней политике. Румынские князья правили «милостью Божьей», обладая атрибутами суверенной власти. Иного характера оказался позднее сюзеренитет над румынскими княжествами Порты, исходивший извне христианской цивилизации и строившийся на других принципах. /244/

Сравнительно молодой, но известный своими мудрыми решениями Мирча стал наиболее выдающимся представителем династии князей Басарабов и был прозван Старым, чтобы отличить его от носивших то же имя наследников и подчеркнуть его государственные способности и престиж. Уже в начале правления господарь убедился, что внешняя угроза его политике исходила от Венгерского королевства и Османской империи. При посредничестве господаря Молдовы Петра I он в 1389–1390 гг. заключил союзный договор (возобновленный в 1391 г.) с королем Польши Владиславом Ягелло, в котором предусматривалось оказание взаимной поддержки «всеми имеющимися силами» в случае нападения венгерского короля. Рост польского влияния в румынских княжествах вызвал соответствующую реакцию короля Венгрии Сигизмунда Люксембургского, направившего при Стефане I свои войска против Молдовы. Они осадили крепость Нямц, но в феврале 1395 г. были разгромлены в битве при «Хиндэу» (Гиндэоань) и отступили в Брашов. Влад Узурпатор, соперник Мирчи, после того, как при поддержке османов временно пришел к власти, также сблизился с Польшей в 1396 г. Это стало возможным потому, что король Польши, которому угрожал подстрекаемый венгерским королем Тевтонский орден, в свою очередь, подбивал османов напасть с юга на Венгрию.

Невзирая на трудности, Мирча Старый неустанно проводил внешнеполитический курс на укрепление авторитета страны, ограничение – вплоть до полного устранения – венгерского сюзеренитета и предотвращение османской угрозы. Союз с Польшей стал шагом к достижению этих целей. Естественно, король Венгрии отнюдь не дружественно воспринял этот союз и, воспользовавшись османской угрозой, вновь обратился к господарю Валахии, который, в свою очередь, был вынужден принять венгерское предложение, исходя из интересов совместного антиосманского сопротивления и сохранения своих владений в Трансильвании. Обеспечив себя с севера, валашский господарь смог сосредоточить усилия на южном направлении, поддерживая христианские государства на Балканах и призывая к выступлению против османов правителей некоторых областей Азии.