Текст книги "Азуми (СИ)"
Автор книги: Инна Кентий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Глава 14.
Кейташи
Впервые за два года его не терзала неопределенность. Ему было все равно по каким зарослям бродить, если рядом с ним будет Ми.
Вот только подвергать ее опасности не хотелось, хотелось быстрее выбраться из леса, найти помощь и добраться до Рю-Дэй. Еще нестерпимо хотелось прижать ее к себе крепко-крепко, и ощущать, постоянно ощущать под руками ее тело, чтобы убедится, что все это не сон и она рядом с ним.
Но он сдерживался. Со стороны его поведение, наверно, казалось холодным, отстраненным, но он не хотел пользоваться ее слабостью, ее зависимостью от него в сложившихся обстоятельствах. Она потом не простит ему…
Но ночи в одном с ней гамаке, когда она так близко, что только одежда разделяет их, были невыносимы. Он просыпался утром весь сгорая от желания…
От этой постоянной тренировки его самоконтроля, от приступов желания, которые скручивали его так, что темнело в глазах, он раздражался по пустякам, говорил резко и мало…
Уже третью неделю они бредут по этому проклятому, бесконечному лесу. Он видит, как Ми устала. Она молча терпит его перепады настроения, ни одного слова упрека. Но в дни, которые выдавались особенно напряженными, к вечеру становилось особенно заметно, что его маленькая, стойкая пантерка держится на одном только упрямстве, измотанная, осунувшаяся, поникшая. Тогда он, не в силах видеть ее настолько измученной и сохранять при этом дистанцию, сажал ее, как в прежние времена, к себе на колени и начинал шептать ничего не значащие слова утешения. Ему нечего было ей обещать, он уже и сам начинал сомневаться в счастливом завершении этой их одиссеи.
Когда она прижавшись к нему замирала, вслушиваясь в ту бессмыслицу, что он нашептывал ей, ему особенно трудно было контролировать себя. Он шалел от ее запаха, от стука ее сердца под его ладонями и… малодушно удирал от нее.
Вернувшись заставал ее за приготовлениями ко сну. Она не задавала лишних вопросов, не требовала объяснений его внезапным уходам, не приставала к нему, и это лишний раз убеждало его в правильности принятого им решения. Все потом, может быть, они объяснятся потом, а сейчас главное – выжить.
Напрасно Ми считает, что это побег сделал ее стойкой, упорной и непоколебимой. Напрасно боится потерять себя без работы помощницей Императора. В ней всегда чувствовался стержень. Даже, когда она подчинялась, она сохраняла свое отношение к этому моменту и подчинение обстоятельствам не делало ее раболепствующей.
Она никогда не жаловалась на трудности, не ныла, ни тогда, ни сейчас. Чем больше времени они проводили вместе, чем лучше Кейташи узнавал Ми, и тем все больше начинал уважать ее, признавая равной ему во всем, восхищаясь ее умом, находчивостью и стойкостью. Понимая, что она всегда была невероятно сильным человечком. Добрым, терпеливым, любознательным… Это разрастающееся с каждым пройденным шагом, каждым пережитым днем восхищение ей, тревожило его, потому что сминало последний барьер не позволяющий ему стремительно налететь на нее со своими романтическими ухаживаниями, перекинув всю ответственность за дальнейшее развитие событий на ее плечи. А еще не известно откуда появился необоснованный страх, что она, натешив свое самолюбие его любовными признаниями, обязательно рассмеется ему в лицо, унижая и отыгрываясь за прошлое.
Он с удивлением обнаружил, что трусит. Банально трусит сделать решительный шаг в ее сторону и позволить разделить с ним ответственность за последующие события.
Всю жизнь он принимал решения единолично. Допустить кого-то, решить проблему за него, вместе с ним, было до странности не привычно. Признавая, умом, за Азуми право самой решать свою судьбу, в душе, он по-прежнему это право оставлял только за собой. Не привычно полагаться на чье-то решение, непривычно и… страшно.
*****
Неужели в этом лесу бывают поляны! Выйти из вечного полумрака деревьев, окружающего их больше двух недель, на открытое пространство было до одури приятно. Кейташи настолько погрузился в свои ощущения, расслабился от вида открытого неба над головой, что чуть не пропустил появление третьего действующего лица.
Напротив них в тени деревьев стоял опасный, огромный, агрессивный хищник. Он – единоличный хозяин этого места! Он не потерпит чужаков на своей территории! Их тут ждет только смерть! Зверь выжидал удобный момент, чтобы напасть на вторгшихся на его поляну двух двуногих и уничтожить угрозу его благоденствующему одиночеству… и дождался.
С неожиданной для его размеров и веса прытью он стремительно сократил разделявшее их расстояние и напал на Таши, тот едва успел оттолкнуть Ми подальше от себя и увернуться из-под прямого удара огромной лапы с острыми когтями. Бок опалило острой болью, вроде и зацепило вскользь, в рана вышла не игрушечная.
Рубить такую махину, защищенную плотным мехом и толстой шкурой, было бесполезно, и он, отпрыгивая, уворачиваясь и перекатываясь, ждал удобного момента, чтобы воткнуть этой горе мышц катану в грудь, на всю ее длину.
Кейташи
Если мне удасться поймать мгновение, то я положу зверя на месте, а нет – сам стану жертвой. – прикидывал в уме свои шансы. Все магические заклинания, что я пытался применить, только еще больше злили его, отскакивая от шкуры, словно вода от жирной поверхности. Будь проклят искаженный магический фон этого места!
Раненый бок сковывал движения, и делал меня медлительным, я никак не успевал подловить, удобный для нападения момент. Пока приноравливался, противник успевал развернуться и ринуться в очередное нападение.
Вот зверь сделал решительный бросок, увернувшись от удара катаной, и повалил, одним махом подмяв меня под себя, придавил всем своим телом. Одно мгновение отделяло меня от смерти.
В этот последний момент, перед смертью, краем глаза вижу, как одним смазанным движением, Азуми проскальзывает к этой громаде и с отчаянным криком, запрыгнув ему на спину, вонзает глубоко в бок свою катану, вслед за этим, еще успев ухватить того за ухо и воткнуть лезвие метательного ножа ему в глаз. Противник заваливается на бок, пытаясь напоследок достать уже отпускающую его ухо Ми лапой и, издав последний резкий, злой рык, затихает. Ми, перекатившись со спины зверя, оказывается вновь на земле. Она кидается мне на помощь.
Я, придавленный сбоку огромной тушей, с трудом выбираюсь на свободу. Держусь из последних сил, перед глазами все кружится, едва стою на ногах. Хорошо потрепал меня противник. Бок простреливает, прокушенная рука висит плетью, от удара о землю гудит в голове и пульсирует набухая на затылке шишка.
Но еще не отойдя от испуга за Ми, когда видел огромные когти прочертившие воздух в опасной близости от нее, я не ощущаю всю глубину своих травм.
– Ты, маленькая глупая девчонка – кажется ему, что он кричит, – Куда ты полезла против такой громадины!? Да он тебя одним когтем прихлопнул бы!
– Не кричи на меня, ты – самоуверенный, бесчувственный …
И вдруг, всхлипнув, Ми шагнула ко мне, обнимая руками за талию и прижимаясь всем своим дрожащим тельцем.
– Я так испугалась – прошептала, подвывая, куда-то в район груди она. – Я не смогу жить без тебя. Упрямый! Невыносимый!... Самый родной…, счастье мое и наказание. Люблю-ю-ю!
И весь запал спорить слетел мгновенно.
Я прижал ее к себе, как давно мечтал, крепко-крепко, целуя в пахнущие листвой влажные, короткие колечки волос, гладя по спине и чувствуя как тугая пружина чего-то тяжелого и неизбежного раскручивается, выпуская на свободу измученное сомнениями сердце…
К вечеру мне сделалось совсем плохо, и стало ясно, что на этой поляне мы застряли надолго. Я боролся с накатывающей дурнотой, слабостью и ознобом. Я не имел права оставить Ми одну в этом лесу. Я должен выкарабкаться!
Проваливаясь в забытье, я продолжал упрямо сжимать кулаки, словно собирался в рукопашную биться с болезнью. Открывая глаза, видел встревоженное лицо Ми и, даже в забытьи, чувствовал когда Ми рядом, а когда убежала куда-то.
Все заботы по нашему обустройству легли на ее хрупкие плечи.
Азуми
Обработав и перевязав раны Таши, я поняла, что все очень и очень серьезно. Следовало готовиться к долгой вынужденной остановке.
В первую очередь, следовало оттащить подальше тушу медведя (такое название всплыло у меня в памяти), чтобы привлеченные запахом мяса обитатели этих мест не набрели на нас. Затем приготовить удобную постель, укрыв ее от дождя, и уложить на нее Таши. Потом разжечь костер, приготовить еду…
Как же сейчас необходима чистая вода!
Когда вечером Таши стало настолько плохо, что он начал впадать в забытье, мое сердце сковали холодные щупальца страха, начала медленно подкатывать паника. Нет! Я не имею сейчас права на слабость! Постаралась взять себя в руки. Надо искать то, что поможет не допустить заражения в раны и поддержит силы Таши.
Я мало знала о растениях таких лесов. Вспомнились единственные два дерева, хинное и дуриан, лечебные свойства которых мне были известны. Пошла их искать. Дуриан, его название запомнилось по смешному звучанию, а найти его я намеревалась по специфическим плодам, которые были похожи на ежиков и должны преотвратно пахнуть.
Лес выжав из меня с Таши все силы до предела, решил, видимо, для разнообразия побыть недолго добрым. Мне удалось отыскала и хинное дерево, и дуриан. Набрав от одного коры, а от другого корней, побрела дальше.
Самым необходимым было найти и суметь закипятить воду. О воде я молила, о ней мечтала, к ней стремилось все мое существо, и небо откликнулось на мои мольбы. Местные боги сжалились надо мной дав то, что было так нужно мне сейчас.
Удивительно, как обостряются все чувства, когда ты на пределе. Я услышала журчание воды задолго до того, как нашла быструю с прозрачной водой, узкую речку. Идя на этот звук журчащей воды и надеясь на чудо, умоляя Создателя о нем, я смогла, не потеряв ориентира, выйти на нее.
Оказывается мы уже несколько дней шли вдоль ее русла и не подозревали об этом. Оставалась лишь одна огромная пролема – в чем закипятить воду. И можете не верить мне, но тот котелок, что я нашла на берегу, его не иначе, как я силой своего желания и при помощи Создателя наколдовала. Откуда бы ему еще взяться в непроходимых зарослях?! А что? Ведь говорил Ама-но-Хико, что у меня есть магия, вот в критической ситуации она и сработала. Почему нет?
Отчистив котелок прибрежным песком до блеска, наполнила его водой и поспешила обратно к Таши. Теперь я верила, что все еще образуется.
Ночь выдалась у меня беспокойная, первую воду я потратила на то, чтобы хорошо промыть раны.
Заварив в остатках кипятка дуриан, пропитала им ткань и приложила ее к ранам на боку и руке, примотав полосками порванной на перевязь рубашки Таши.
Сбегала за новой порцией воды. Когда она закипела, часть вылила в скорлупу кокоса, заварив в ней кору хинного дерева, а в оставшейся воде отварила порцию мяса.
Теперь оставалось только ждать. Всю ночь я сторожила сон Таши периодически поЯ его то отваром хинного дерева, то бульоном. К утру жар начал спадать. Смастерив на скорую руку ложку из ветки ближайшего дерева, я накрошила в оставшийся бульон отварное мясо, подогрела его на костре и накормив этим почти супом пришедшего в себя Таши, отправилась за новой порцией воды. Пора было делать перевязку.
Только когда к концу второго дня он почувствовал себя настолько окрепшим, что попытался встать с устроенной для него лежанки, я с облегчением выдохнула. Болезнь начала отступать. Поить и делать примочки дуриана я продолжала с той же регулярностью, не смотря на ворчание Таши. А он хоть и ворчал, но понимая всю сложность нашего положения, не пытался помешать мне.
Два беспокойных дня и ночь без сна дали о себе знать. Пока ждала, когда сварится новая порция супа на ужин, я бессовестно уснула сидя у костра. Проспав не больше получаса встрепенулась, ругая за слабость и обнаружила себя в кольце заботливых рук. Оказалось, Таши пристроил мою голову к себе на плечо, и сторожил мой сон, чтобы я не свалилась со ствола поваленного дерева, заменяющего мне скамью.
– Как ты? – поинтересовалась его состоянием.
– Слабый пока, но уже не дохлый – хохотнул он в ответ. – Ты как?
– А что со мной сделается? Вот уснула только.
– Это хорошо, что уснула, а то свалишься от усталости, а из меня пока тот еще помощник.
Он мягко поцеловал меня в губы.
– Открой секрет, откуда такое богатство – кивнул на булькающий супом котелок.
– Не поверишь, на берегу речки нашла.
– Да-а, загадка. Людей в округе нет, а котелки валяются.
– Местные боги сжалились над нами, – улыбнулась ему в ответ.
После той драки с медведем и последующих за ними событий в наших отношениях произошли заметные перемены. Таши теперь постоянно старался при любом удобном случае обнять меня, поцеловать. Я отвечала ему не менее пылко.
На четвертый день он посчитал себя достаточно выздоровевшим, чтобы отправиться со мной к речке, помыться. Раны еще не до конца затянулись, и надо бы было еще дня два подождать, но я Таши понимала. Сама при любой возможности удирала к воде постирать и ополоснуться. Уж очень надоело ходить грязной.
Да и смысл отговаривать его от купания, если из-за влажности, стоящей вокруг, вся одежда все равно была мокрая.
Наконец, на шестой день мы вновь двинулись в путь. Продвигались очень медленно, едва проходя треть пути от прежнего, но лучше не спеша двигаться, чем поторопиться и опять свалиться с воспалившейся раной.
Может мы и не решились бы так рано продолжить наше путешествие, но наш путь совпал на неопределенное время с направлением течения и мы шли вдоль русла реки. Это было фантастически удобно. Мало того, что не надо было постоянно работать мачете, прорубая дорогу в непроходимых зарослях, всякой пакостной живности на открытом пространстве попадалось гораздо меньше, так еще и вода была всегда в достатке, а пару раз Таши даже удалось наловить рыбы. Тогда на ужин у нас был наваристый вкусный суп, в который я мелко нарезала плод хлебного дерева.
Однажды натолкнувшись на него и попробовав, мы решили, что это очень подходящая заправка для супов. Ведь пить голый бульон было не очень сытно.
Глава 15.
Кейташи
Опасаясь пираний, о них меня предупредила Ми – интересно все же откуда она так много знает об этом загадочном месте? – мы старались мыться на берегу, поливая друг друга зачерпнутой котелком водой.
Раны уже совсем затянулись и я больше не опасался сделать лишнее движение. Неделя выдалась сложная. Моя слабость, еле держащаяся от усталости на ногах Ми…
И, несмотря ни на что, это была чудесная неделя. После всех, выпавших на нашу долю испытаний, нам, наконец-то, удалось перешагнуть выстроенный нами самими же барьер из страхов, сомнений, недоверия и недопониманий.
Теперь мы не стесняясь и не сдерживаясь, обнимались и целовались каждый раз, как представлялась такая возможность.
Сейчас я с предвкушением смотрел, как моется Ми, собираясь зайти сегодня намного дальше простых поцелуев и обжиманий в гамаке. Стоило ей закончить гигиенические процедуры, я, не дав ей одеться, принялся воплощать задуманное в жизнь...
Сейчас она напоминала себя такую, какой я ее увидел в нашу первую ночь. Худая, с торчащими лопатками, острыми плечиками, вся угловатая. Опять с обрезанными волосами… Я целовал ее, страстно, отчаянно, рвано, нервно лаская руками ее складочки. Все мои замыслы, летели в бездну. Ее тихие стоны, горячее, прижимающееся ко мне тело, срывали последние сдерживающие меня барьеры.
Едва войдя в нее, ставшую, кажется, еще Уже, не успев сделать и пару движений в ней, я позорно излился, перегорев от долгого воздержания…
Мне, опять, было ее мало. Кажется нас настигло общее помешательство, чем жарче и глубже мы сливались телами, тем еще большего единения хотелось…
Утомленные, не найдя в себе сил разомкнуться даже на миллиметр, мы упали в жалобно скрипнувший по нами гамак, и так и не разжав объятий уснули...
Утро встретило меня самым прекрасным поцелуем, о котором я только мог мечтать...
Если для того, чтобы меня будили таким чудесным образом, мне надо остаться в этом лесу навсегда, то в бездну все, я остаюсь тут!
К вечеру нам пришлось распрощаться с подарившей нам пять комфортных дней и ночей речкой. Мы вновь начали углубляться в лес. Опять потянулись полные мелких неприятных встреч дни и настороженные ночи. Но теперь никакие неприятности не могли убрать счастливого блеска из моих глаз.
Через несколько дней мы внезапно вышли к побережью. Просто в один момент лес расступился и мы оказались перед почти безжизненной полосой земли, справа уходящей широким выступом куда-то вдаль. Выступ разрезал бесконечные воды океана, и значит, мы действительно блуждали по Запретным островам. А впереди нас ждет, возможно, еще более долгое и не менее опасное путешествие через плато Ай-Назо.
Надежды, на то, что мы найдем в конце пути поселение людей и сможем получить от них помощь, рассыпались с оглушительным треском. Это был серьезный удар по нашей выдержке. Мы смотрели друг на друга и читали в глазах напротив отражение своего разочарования.
– Ладно, значит надо еще немного потерпеть, малыш. – шагнул я к Ми и заключил ее в кольцо своих рук.
Погода на Ай-Назо не отличалась таким ровным столбиком температур, как на Запретных островах, и как нам пережить, не заболев от переохлаждения, достаточно прохладные ночи, я не представлял себе.
– Надо будет собрать еды на несколько дней. Сомневаюсь, что мы сможем что-то раздобыть на этом голом клочке земли. – внесла предложение Ми, скользнув взглядом по перешейку.
Мы составляли план подготовки к новому этапу нашего трудного пути, пытаясь за этим скрыть поселившиеся в наших душах разочарование, неуверенность и страх…
Неожиданно ожил артефакт связи, это Ичиро не оставил попыток достучаться до меня. Оказалось, на самом краю Запретных островов магия искажения не действует и очередной вызов меня сегуном завершился удачей. Я обрисовал наше местоположение, рассказал, как мы оказались в этом чудесном, во всех смыслах, месте и кто этому поспособствовал.
– Никуда не сходите с этого места. Мы вытащим вас оттуда. Держитесь! – обнадежил Император.
Словно неподъемная плита свалилась с моей души! Зверюга слишком сильно потрепал меня, и я не чувствовал в себе достаточно сил, выдержать еще один бой даже с более слабым противником. Да я даже не уверен, смогу ли просто пройти такой длинный путь.
Как два изрядно захмелевших завсегдатая питейни, мы сидели на голом песке напротив друг друга и глупо улыбались счастливыми улыбками, глядя на погасший артефакт у меня в руке. Отчаяние и безнадежность постепенно отступали.
Подождать – это мы можем. Главное, нам не придется в одиночку пересекать с юга на север загадочное, полное неизвестных опасностей, плато Ай-Назо, опять бороться за свое существование, доказывая всем вместе и каждому существу в отдельности, ежеминутно, ежесекундно, что мы имеем право на жизнь, беспрестанно демонстрируя свою ловкость, силу, находчивость и стойкость, которых уже почти не осталось.
– Надо наверно, соорудить какой-нибудь шалаш, ведь неизвестно сколько нам придется ждать помощи. – согласуя дальнейшие действия со мной, почему-то шепотом проговорила Ми.
– Только надо его поставить в лесу. Не спроста этот берег пустынный, его накрывает приливами, наверно. – высказал свои мысли на этот счет я.
– И еды надо запасти сейчас побольше, чтобы не оставлять потом этого места, а то вдруг пропустим появление помощи. – продолжила Ми.
Словно только опомнившись, мы быстро вскочили, готовые немедленно начинать претворять свои планы в жизнь. Но не успели сделать и несколько шагов, как перед нами открылся портал и из него показался хмурый Император Ю Хо Като.
Внимательно оглядев нас с ног до головы и убедившись в относительно нормальном состоянии Азуми, Ама-но-Хико протянул мне руку в знак благодарности за то, что не оставил Ми в беде и просто поприветствовать.
Увидев как Ми пытается прикрыть меня собой от его возможного гнева, хмыкнул.
– Ладно, ладно, не трону я твоего самурая. Если уже достаточно нагулялись по Запретным островам, то может вернемся в Рю-Дэй?
Взвизгнув, как маленькая девчонка, Ми радостно повисла на шее у Ама-но-Хико, часто-часто целуя его в щеку. Тот легко, как пушинку, подхватил ее на руки, прижал, мягко погладив по голове.
– Мы уже перегулялись по этим островам. – обнимая его все сильнее, проговорила она и разрыдалась, тихонько всхлипывая и поскуливая, выплакивая все свои пережитые страхи.
Правда, почти тут же засмущавшись такого открытого проявления эмоций, затихла, спрятав лицо у него на плече, но рук не разжала.
Ама-но-Хико успокаивающе гладил ее по спине и тихо нашептывал что-то утешительное.
У меня внутри зло заворочалась ревность.
– Не ревнуй. Ей прилично досталось, это видно по одному только взгляду на нее. Кому ж как не своему другу ей пожаловаться? А на тебе не то, что повиснуть, на тебя опереться сейчас страшно, не понятно, как еще на ногах стоишь.
Говоря это, Ама-но-Хико, не спуская Азуми с рук, открыл портал и через пару шагов мы оказались в Императорском дворце в Рю-Дэй. Тут же вокруг нас поднялась суета, нас растащили по покоям и за дело взялись врачи…
