Текст книги "Азуми (СИ)"
Автор книги: Инна Кентий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Глава 8.
Азуми.
Едва за господином Кейташи закрылась дверь, я начала быстро собираться. Собрала в узелок украшения, оделась тепло и, спрятав в складках теплого полушубка свою катану и метательные ножи, покинула дом кугэ Оокубо. Выходя из дома, делала видимость, что хочу просто прогуляться немного перед занятием.
Я уже знала где расположена лавка артефактора и, быстро обменяв пару браслетов и серег на все необходимое, покинула город уже через полтора часа. Путь, что я выбрала, был опасным. Если со мной что-нибудь случится в дороге, никто не придет на помощь, ведь в Проклятые горы мало кто отваживается пойти, поживится там нечем. Именно это и склонило мой выбор в сторону Проклятых гор. Как только меня начнут искать, первый же встречный выдаст меня господину. Я специально выбирала самый заброшенный маршрут.
Если мне все удастся, то в итоге я окажусь у маленького рыбацкого поселка, одиноко ютящегося между скал. Говорят, там живут те, кто выбрал путь одиночества. Там руки ценятся не по тому, мужские они или женские, а по тому, что они умеют делать. Я надеялась только на везение и свою выносливость, потому что из дома не решилась взять даже небольшой запас еды и воды, чтобы не вызвать подозрений.
Наверное, я создавала впечатление настолько не способной к сопротивлению мелочи, что никто не встревожился моим отсутствием. И я беспрепятственно прошла мимо стражи у городских ворот.
Дорога оказалась еще труднее, чем мне представлялось. Следовало повернуть обратно, повинится перед господином Кейташи за свою глупость и принять от него со смирением положенное наказание. Но рассудительность и терпение отказали мне.
То, как равнодушно он отнесся ко всему произошедшему со мной, сильно задело меня. Я, хоть и не сознавалась даже себе самой, полюбила Таши. Он был особенный для меня. Добрый, нежный, заботливый. Я любовалась его суровым профилем, его мощным, гибким телом, наслаждалась каждым мгновением, проведенным с ним. И я верила, что тоже не безразлична ему.
Но все произошедшее на Балу говорило о том, что я ничего для господина Кейташи не значу, и господин Тэмотсу прав, говоря, что, когда кугэ Оокубо наиграется, он отдаст меня. И не важно, станет ли моим следующим хозяином кугэ Накаяма или кто другой. Потом передариваемая, как надоевшая вещь, я так и буду переходить из рук в руки, от одного хозяина к другому, пока не окажусь выброшенной за ненадобностью в Изящный квартал. И там тоже покупающие мои ласки самураи будут относится ко мне как к вещи.
Зачем терпеть эти унижения? Зачем держаться за такую безрадостную жизнь? Нет, я рискну. Или погибну, замерзнув в горах, или обрету право жить, как сама решу.
Стиснув зубы, на одном упрямстве я вторые сутки карабкалась вверх по горе. Похоже, я заблудилась. Пещеры, которая, по описаниям, должна была показаться в конце первого дня, так и не было видно. Лечь спать в снегу, значило сдаться и без сопротивления замерзнуть, признав свое бессилие. Поэтому я упрямо ползла вверх.
Когда впереди показались очертания дома, я не поверила своим глазам. Но чем ближе подходила, тем все отчетливее проступал силуэт минка под крутой крышей из соломы.
Постучалась в двери. Постояла, прислонившись к опоре плечом. Не дождавшись ответа, вошла внутрь и поразилась богатству убранства дома. Слабый стон отвлек меня от созерцания всех этих красот и напомнил где я нахожусь. Приоткрыв сёдзи заметила лежащего на футоне без сознания очень крупного мужчину с катаной в груди. Возможно, правильнее всего было, ничего не трогая, быстро покинуть дом, но я не могла оставить его умирать, не попытавшись помочь ему.
Дальше мои руки сами растапливали печь, кипятили воду, резали ткань на перевязку. Кем бы ни был мужчина по роду занятий, он хорошо позаботился обо всем. В доме нашлась и аптечка, и огромный запас продуктов, которого хватило бы на год сытой жизни.
Обработав рану и кое-как напоив укрепляющим отваром и крепким бульоном так и не пришедшего в сознание мужчину, я устроилась у него на футоне в ногах, чтобы оказаться рядом, как только понадоблюсь, и задремала.
Сон был рваный, тревожный и очень странный. Я была светловолосой девушкой со странным именем Ольга. Во сне я знала, что я работаю помощником руководителя на крупном предприятии. Месяц назад в автокатастрофе я потеряла родителей и теперь осталась одна. Сейчас я шла по берегу океана и любовалась видом накатывающих на песок волн. Неожиданно земля под ногами задрожала, да так сильно, что я не удержавшись упала, больно оцарапав колени. Люди спешно в панике начали покидать пляж. Я побежала вместе со всеми. Услышав за спиной нарастающий гул, оглянулась и поняла всю тщетность попыток спастись. Огромная волна стремительным тараном надвигалась, сбивая все на своем пути. С ужасом я смотрела как она мчится на меня…
В смятении я вскочила с футона, не соображая со сна кто я? Где я? Кто этот мужчина? Постепенно паника схлынула, и я начала воспринимать действительность. Чтобы до конца избавится от липкого страха, вызванного слишком реалистичным сном, я принялась хлопотать на кухне. Сварила еще одну порцию укрепляющего отвара. Подогрела бульон, и отправилась проверить как там мой пациент.
Обработала рану, осторожно напоила и накормила его, убрала в доме, постирала и прокипятила использованную для перевязки ткань. Не зная, чем еще заняться, пришла обратно в комнату. Двухдневный сложный переход, уход за раненым, вкупе с приснившимся кошмаром, отдавались слабостью и вялостью.
Облокотившись на свой свернутый полушубок, присела на пол рядом с лежащим мужчиной.
Испытывая странную необходимость выговорится, я начала рассказывать ему историю своей жизни. Разговаривать самой с собой – было бы странно, а тут, вроде как, есть собеседник. И то, что он ничего не ответит и, скорее всего, не услышит мою исповедь, было даже хорошо. Кто знает, что бы он мог сказать в ответ.
Я, вначале с трудом подбирая слова и делая долгие паузы между предложениями, рассказывала, как, потеряв родителей, оказалась беззащитна перед жестоким миром мужчин, как было больно и страшно в первые дни в Закрытой Синдэн у господина Мэзео-сама. Постепенно моя речь стала ровной, словно бусинки слова нанизывались на нить повествования одно за другим. Я сетовала, как обидно, когда тебя не считают за человека. Рассказала об ужасе и отчаянии испытанными на Зимнем Балу, когда я выворачивалась из рук господина Тэмотсу. Пожаловалась на равнодушие господина Кейташи.
– Я ему верила, я думала, что он особенный, что дорога ему, а, оказалось, он, как и все, считает меня вещью. Я больше не хочу быть покорной куклой, которую вертят как хотят, не интересуясь ее желаниями, и отдают поиграть своим друзьям. Это противно и больно. Хочу найти место, где смогу жить без чьей-либо указки. Сама распоряжаться своим телом и своей жизнью.
Пока я высказывала накопившиеся обиду и боль, мужчина пришел в себя и смотрел на меня внимательным настороженным взглядом, слушая как я изливаю душу.
Заметив это, я вскочила, засуетилась…
– Добрый день, господин. Простите, что без позволения хозяйничала в вашем доме – поклонившись повинилась я, взяв наконец себя в руки.
– Я сейчас приготовлю Вам укрепляющий отвар и подогрею бульон, чтобы Вы скорее поправились. – скороговоркой проговорила я и убежала от его пристального взгляда на кухню.
Приготовив все, осторожно приблизилась к футону, на котором лежал мужчина. Поставила поднос на низенький столик рядом с ним. Тот молча наблюдал за моими действиями, не выказывая признаков гнева или возмущения. Взяв кружку с отваром, с опаской приподняла его голову и начала аккуратно поить. Он спокойно выпил все приготовленное мной и слабо кивнул, благодаря меня.
– Позвольте мне осмотреть Вашу рану? – приготовив все для перевязки, я вновь подошла к нему.
Все так же храня молчание, мужчина прикрыл глаза, видимо, давая мне позволение действовать.
Аккуратно перебинтовала его грудь. На удивление, рана за ночь успела хорошо затянуться. Такими темпами уже через пару дней он сможет встать с постели...
Ама-но-Хико
Выросший в чертогах своего отца Айзен-Муоо, он привык относится к похоти и разврату как к чему-то обыденному, повседневному, что сопровождает мужчину и женщину всю его жизнь.
Сын бога любви и простой человеческой женщины, он не мог похвастать таким же сильным даром, как его отец и, едва он достиг своего шестнадцатилетия, отец отправил его на землю Вилаира.
Тогда источники магии на Вилаире были гораздо сильнее, они дарили не только магическую силу, но и долголетие. У отца было много жен и еще больше детей. Спровадив с глаз долой Ама-но-Хико, он, скорее всего, тотчас же забыл о его существовании. А вот Ама-но-Хико об отце не забыл.
Желая доказать, что достоин называться сыном своего бога-отца, он тренировался с утра и до позднего вечера, став сильнейшим магом Вилара, сравнявшись возможностями с богами и даже превосходя их. Там, где ему не хватало божественной силы, он брал умом и хитростью. Но он все равно оставался обычным смертным и обратной дороги в божественный мир, где обитал Айзен-Муоо и другие боги, для него не было.
Он пытался жить с людьми по человеческим законам, но его молодость, категоричность и максимализм не смогли смириться с человеческими пороками. Тщеславие, зависть и алчность людей вынудили его избрать путь отшельника. Он не готов был нести ответственность за принятую на себя власть и не готов был мириться с условиями, диктуемыми ныне существующей властью.
От безделья, научился бродить между мирами. Его сила выросла настолько, что он мог менять по своему желанию, природу на огромных пространствах, превращая их в цветущие сады или обращая в безжизненные пески. Но применения всем моим способностям не находилось.
Все чаще меня начали посещать мысли о несправедливости существующих на Вилаире правил, норм и порядков. Я стал внимательнее присматриваться ко всему, что творилось вокруг, но одиночество мне было милее.
Сколько себя помнил, он был одинок. Осев в мире Вилаира, очарованный его необычной природой, он любил бродить среди садов сакуры, смотреть закатными вечерами на гладь воды, то ровную, то покрытую пенящимися волнами. Расстояние для него не имело значения, он мог перемещаться на любые расстояния. Мог встретить утро на востоке наслаждаясь видом окрашенных первыми лучами солнца бутонов цветущих слив и вишен, а вечером проводить закатное солнце любуясь его отблесками на водах знаменитых Западных Сказочных озер, славящихся своими миражами.
Однажды, гуляя по Проклятым горам, присматривая себе место для новой минка, ему чем-то приглянулась холодная красота этих камней, он встретил двух сестер. Они были волшебно прекрасны. Акико и Акира. Они тоже хотели найти безлюдное местечко для своей минка, устав от назойливого внимания мужчин.
Это была любовь с первого взгляда. Ему было хорошо с ними, и он не хотел, да и не смог бы выбрать кого-то одну из них. Гибкие, ловкие, красивые, искусные любовницы, платиновая блондинка и жгучая брюнетка, как день и ночь, они отличались во всем и великолепно дополняли друг друга. Они обе для него были самыми желанными и любимыми.
Но Акира не могла смирится с таким положением, считая себя во всем лучше своей нежной и кроткой сестры.
Не желая делить Ама-но-Хико с ней, она, подгадав момент, убила Акико, столкнув ее со скалы. Акира хотела представить все, как несчастный случай, но моя магия знала, как все обстояло на самом деле. Разгневанный ее безжалостным, безрассудным поступком, горюя по своей кроткой Беляночке, я прогнал Акиру прочь от себя, не желая больше видеть убийцу моей нежной Акико и предательницу своей собственной сестры.
Но оказалось я плохо знал ее, она не умела отступать и признавать поражение. Пользуясь тем, что я не сменил заклинание, и защита дома пропустила ее, тайно пробравшись ночью в мою спальню, в обиде и гневе Акира пронзила его катаной, с которой он никогда не расставался, и которая, когда он спал, всегда лежала у его изголовья.
– Если не мой, то и ни чей – были ее последние слова.
Потрясенный и возмущенный ее вероломством, теряя последние силы, я заклинанием испепелил Акиру и разом разуверившись в существовании женской любви и преданности, силой своей магии в гневе проклял всех женщин Вилаира. Они лишались права на самостоятельность. Отныне, женщина считалась собственностью мужчины, и только он решал, как она проживет наступивший день и достойна ли встретить следующий восход.
Потратив последние силы на проклятье, я впал в забытье и очнулся от звука нежного, с нотками грусти и боли, взволнованного, мелодичного голоса, повествующего историю жизни одинокой девушки. Открыв глаза натолкнулся взглядом на очаровательное трогательное создание. Опершись на сложенные одежды, передо мной сидела хрупкая, маленькая, беззащитная девочка. И то, что она рассказывала о себе заставляло волосы на моей голове вставать дыбом.
Что я наделал! Сколько бед и несчастий, ни в чем не повинным женщинам, принесло мое проклятие! Надо сделать все возможное, чтобы исправить совершенную мной в порыве гнева ошибку.
Заметив, что я смотрю на нее, она вскинулась, засуетилась, как нашкодивший ребенок, но быстро взяла себя в руки и ко мне уже обратилась спокойная, взрослая женщина.
Два дня спустя
– Так это ты нашла меня и залечила рану? – встав наконец на ноги благодаря заботе Азуми, спросил он.
– Да, господин Ама-но-Хико.
– Я правильно понимаю, что тебе некуда идти?
– Да, господин Ама-но-Хико.
– Если я попрошу тебя остаться со мной, ты согласишься? Поможешь мне окончательно подняться, будешь помогать по хозяйству.
– Да, господин Ама-но-Хико. – после недолгой заминки подтвердила Азуми.
– Слушай, мне начинает надоедать твое постоянное «господин Ама-но-Хико», зови меня просто ойи Ама – дал ей понять, что не собираюсь рассматривать ее в качестве кейнаши. Девочке уже хватило мужского внимания выше головы. Да и я вижу в ней робкого подростка, а не желанную женщину, относясь к ней больше как к своей дочери.
– Да, господин Ама-но-Хико, ой, то есть, ойи Ама – стрельнула она в меня своими зелеными глазищами, которые одни только и остались на ее худеньком, осунувшемся личике.
Я рассмеялся, спустя минуту тихий смех Азуми добавился к моему, и вот уже мы вместе хохочем, сбрасывая напряжение недосказанности нашего знакомства.
Так и потянулись дни нашей совместной жизни. Она мне рассказывала, как живут люди в городе. В общем-то, если не считать лучших бытовых удобств, придуманных людьми за то время, что я был в беспамятстве, и бОльшей скученности, ничем сегодняшний город не отличался от того, что помнил я.
Отступление 2.
За три дня до этого. Мир Земля, Божественная резиденция, тот же роскошный кабинет.
– Гар, ну как? Убежала наша девочка? – Бог хаоса подошел к Богу гармонии.
– Убежала, убежала, Хао. – улыбаясь ответил Бог гармонии, всматриваясь в настроенный на Азуми визор. – Как твоя экскурсия по миру Вилаир? Что занимательного увидел?
– Гар, я тут нашел кое-что интересное. Около семисот лет назад, появился на Вилаире интересный персонаж. Сын бога любви, а по факту, бога похоти, парень оказался очень сильным магом, настолько сильным, что мог местный пантеон разнести, если бы у него появилось такое желание. И, похоже, он начал над этим вариантом задумываться.
Наши божественные экспериментаторы, чтобы чего не вышло, подкинули ему двух девиц. Ревность, то да се, в общем, устроили мужчине тихую смерть. Убить, конечно не убили, как ни как – полубог, а вот ранили серьезно и путь к нему зачаровали, чтоб никто не вылечил. Вот бы свести нашу девочку и этого недобога.
– Покажи где он сейчас. – Бог гармонии посмотрел на карту, на которой Бог хаоса отметил место где находилась минка Ама-но-Хико – Так, так … это мы можем, вот тут сейчас прикроем, помоги, Хао, затумань пещерку.
– Сделано.
– Ну вот и все. Дела-то на один чих. На нее всякие зачарования Богов этого мира не действуют, теперь прямиком к домику этого паренька выйдет.
Довольные своей проказой Боги Земли радостно переглянулись.
– Сейчас наша жертва эксперимента его подлечит, он осознает всю мерзость сотворенного им проклятья… и держись мир Вилаира.
Глава 9.
Кейташи
Прошла неделя с той поры, как Азуми убежала.
В первый день, если бы нашел ее, то обязательно отшлепал, как нашкодившего ребенка.
К концу второго дня, в сердце поселилась тревога. Где она? Что с ней? Не обидел ли кто?
На четвертый день стало понятно, что поиски могут растянуться на месяцы, и в душе поселилась тоска и тревога. Она ушла не взяв с собой ничего. Драгоценности и оружие не будешь есть и пить. Слишком необычная, она обязательно привлечет внимание. Я беспокоился, вдруг она попадет в руки какой-нибудь жестокой твари, или замерзнет, скитаясь голодная, ни кому не нужная, по безлюдным местам.
Потянулись долгие недели ожидания вестей о моей маленькой кейнаши. Я, как неприкаянный, бродил вечерами по дому. Никто не встречал меня со службы у порога, никто не развлекал, весело болтая о разных пустяках за столом… Ночами я просыпался стискивая от отчаяния подушку. Мне не хватало ее, как воздуха. Мир без Ми стал тоскливым и безрадостным, словно я из солнечного лета шагнул в холодную, дождливую осень.
Только потеряв ее, я понял, как она стала мне необходима. Она была моим лучиком счастья, моим воздухом, которым я дышал, моим волшебным оазисом, к которому стремится утомленный путник.
Понимание причин, заставивших мою девочку отправиться в полную опасностей неизвестность, рвало на части мою душу и заставляло кровью обливаться сердце. Как же я был перед ней виноват!
Этот Зимний Бал с самого начала не заладился.
В момент подготовки выяснилось, что на Балу будут послы от Тэй-Кам и Като. Это потребовало еще большей, чем обычно суеты с организацией безопасности проведения этого традиционного праздничного мероприятия, знаменующего завершение долгих холодных зимних ночей и поворот природы к весне. Это был праздник обновления, новых начинаний и надежд.
Кроме бесконечной нервотрепки с организацией Бала, еще и Тэмотсу совсем потерял голову, он мне проходу не давал, пытаясь выторговать хоть одну ночь с Ми. Как я ему ни пытался объяснить, что не намерен расставаться со своей кейнаши и не готов пускать ее по рукам своих друзей, жаждущих дотронуться до ее тела, он не принимал никаких доводов.
Едва мы с Ми вошли в зал, как на меня обрушился шквал мелких проблем, тут охрана слаба, там не хватает магических определителей ядов… Ко всему прочему, очень мешало и отвлекало назойливое внимание старающихся обратить на себя мое внимание кизоки. А когда меня, можно сказать, с порога поймал Император, я понял, что возникла какая-то не шуточная проблема. Мои опасения подтвердились, посол Тэй-Кам утром озвучил предложение о совместной разработке на спорных территориях месторождения синего золота, из которого изготавливались самые надежные и сильные артефакты.
Нет, ничего тревожного или неприятного для Империи Кай Ли Чжоу в предложении посла не было. Наоборот, очень интересное и обещающее стать выгодным предложение. Но предложение неожиданное. Тут надо было тщательно взвешивать каждое слово. Предусмотреть все подводные камни, иначе можно получить вместо взаимовыгодного совместного проекта, ухудшение отношений между странами или убытки вместо прибыли. На завтра намечен первый раунд переговоров. Увлекшись обсуждением этих проблем, совсем забыл об Азуми.
Мне следовало сразу насторожиться, когда излучающий спокойствие и доброжелательность Тэмотсу пожелал посекретничать с моей Ми наедине, но увлеченный беседой, я не задумываясь отпустил ее с ним.
Когда мы с Ичиро определились с основными вопросами, которые необходимо обсудить с послом Тэй-Кам, Император неожиданно спросил,
– Ты все же решил поделится своей маленькой кейнаши с Тэмотсу? Мне кажется, она была против.
И тут я понял, как сглупил. Кугэ Накаяма все просчитал, он знал, что Зимний Бал всегда для меня был головной болью и только ждал удобного момента, чтобы воспользоваться моей привычкой уходить в решение задачи с головой. Заметив, что удобный момент настал, он утащил мою Ми, сыграв на моей озабоченности подкинутой Ичиро проблемой.
Надо постараться исправить свою оплошность. Нельзя допустить, чтобы Ми расклеилась. Сегодня мне особенно было нужно ее хорошее настроение.
На прошлой неделе мы с Императором, наконец, узнали у кого хранятся дневники первого артефактора. В них были записаны все его научные разработки в области создания особо опасных и важных артефактов. Если этот труд попадет не в те руки, то последствия могут оказаться непредсказуемыми, причем, не только для Империи Кай Ли Чжоу.
Я собирался, воспользовавшись традицией Бала, потребовать от владельца отдать их мне. Мы уже давно обговорили с Ичиро, кому можно доверить изучать такой важный труд и каким образом мы распорядимся сведениями, хранящимися в дневниках на пользу Кай Ли Чжоу.
Вот для этого то мне и была необходима победа Ми на Балу. Конечно, оставался вариант – просто выкрасть дневники, но он был более хлопотным и мог вызвать не нужные вопросы.
Все было продумано заранее. Тэмотсу уводит Ми как можно дальше от меня, а он обязательно это сделает, как только Ми окажется под его опекой. Его отвлекают от нее, в связи с возникшей незначительной проблемой. Придумать проблему – вопрос нескольких минут, и надежного человека для этой миссии мы выбрали заранее. Ми остается без сопровождения, и обязательно к ней потянется цепочка кавалеров жаждущих потанцевать с ней. Чем больше мужчин смогут попускать слюни кружа ее в танце, тем вероятнее получение ею короны королевы Зимнего Бала.
План удался, все было сработано, как по нотам. Ми – девочка умная, и, я был уверен, никаких неприятностей с ней не возникнет. И тут проблемы завтрашних переговоров по совместной разработке на спорных территориях отвлекли меня.
Злой на себя, я отправился искать Ми, надеясь, что еще не опоздал.
Я успел в последний момент, буквально откинув, уже обнажившего свою катану кугэ Накаяма, от Ми. Пришлось применить магию, чтобы все прошло бесшумно. Увидев, в каком состоянии Ми, очень хотелось врезать Тэми со всей силы, но…, но…, но... Да и, положа руку на сердце, бОльшая вина лежала на мне, сам своим головотяпством допустил такое развитие событий. Предъявлять претензии некому, если только себе, за то, что слишком расслабился.
Оглядел магическим зрением Ми. Она была сильно напугана, но в целом серьезно не пострадала. Слишком любил Тэмотсу предварительные игры, вот и не успел, к нашему счастью, довести дело до конца. К сожалению, сразу уйти я себе позволить не мог. Жалеть и утешать тоже было особо некогда, да и не умел я это делать. Помогая ей привести себя в порядок, попросил поторопится, чтобы не опоздать на награждение. Я уже знал, что большинство голосов было отдано моей Ми.
Заметил сине-бордовые запястья – руки Тэмотсу ей отдавил сильно. И на плечах пара засосов видна. Но если накинуть мой камзол, то вполне может сойти за то, что мы на церемонию награждения вышли только-только накувыркавшись в нише, это никого не насторожит. Пусть шутят по этому поводу, сколько угодно, сейчас главное – забрать дневники.
Ми заметно потряхивало, но она сумела взять себя в руки, собраться и в зал вошла уже держа лицо.
Когда объявили, что королевой Зимнего Бала стала кейнаши кугэ Оокубо, я, поддерживая за плечи, повел ее к распорядителю. Уже при самом награждении стало заметно, что Ми вот-вот сорвется.
– Постарайся улыбнуться, изобрази радость – поправляя корону, прошептал ей, надеясь, что она сумеет сдержаться. И моя умничка справилась.
В мобиле попытался разрядить обстановку и чтобы она не зацикливалась на плохом и не думала, что я могу отдать ее Тэмотсу, постарался перевести все в шутку.
– Не переживай ты так. Было забавно, видеть лицо Тэма, когда он понял, что ему обломали праздник – щелкнул ее по носу.
От нее таким возмущением полыхнуло, что я устыдился – не досмотрел, позволил Тэмотсу напугать мою малышку до дрожи, чего уж тут смешного!? А потом, меня неожиданно охватила злость – почему я должен оправдываться перед ней?! Да, недосмотрел, но в жизни бывает всякое, и вообще, она не кизоки, пусть скажет спасибо, что успел вовремя! И сам же от этих мыслей скривился.
– Только давай ты не будешь устраивать мне истерик! – не зная, как себя с ней вести, попросил, ловя ее взгляд.
Обрадовался увидев, что она начала успокаиваться.
– Вот и умница! Ничего страшного не произошло, – поцеловал нежно в уголок рта, стараясь передать ей волну спокойствия.
По возвращении она долго отмывалась в ванной, видимо пыталась снять напряжение. Когда шум воды прекратился, заглянул в ее спальню. Лежит тихо, вроде не плачет, подошел ближе дыхание ровное. У меня прямо камень с души свалился, значит, она поняла, что это случайность и больше не переживает о произошедшем.
Захотелось обнять ее, показать, что она, как прежде желанна мне, чтобы не надумывала себе никаких лишних страхов. Лег на постель с ней рядом и начал водить рукой по бедру. Вдруг она начала мелко дрожать.
– В чем дело? – испугавшись, резко перевернул ее на спину, пытаясь по мимике понять, что с ней происходит.
Она молча мотает головой и начинает сама раздевать меня. Ну раз ей так хочется, то я уж, само собой, отказываться не буду. Может ей нужно сейчас именно это. Лег на спину, прикрыв глаза от удовольствия. Сегодня она была как-то по-особенному настойчива, но мне так тоже понравилось. Решил не идти к себе в спальню и уснул у нее, осторожно обняв ее.
Выспавшийся и довольный тем, что вчера мы решили все недоразумения, вышел к завтраку. Ми ведет себя, как обычно, менее говорлива и очень бледная, но в общем все как всегда.
– Ты бледная сегодня. Может отменить занятия? – на всякий случай спрашиваю у нее. Может надо вызвать врача? Все таки испугалась она вчера сильно.
Надо заглянуть за лечебной мазью к лекарю, синяки не мешает подлечить, чтобы быстрее прошли – дал сам себе указание на вечер.
– Нет, благодарю за заботу, Таши – отказывается она. Голос хриплый, наверное все еще переживает случившееся.
– Приходи в себя, котенок. – глажу ее по щеке, стараясь приободрить, и целую перед выходом…
Странно, она вроде и она, но какая-то не такая. Мне тревожно. Нет огонька в глазах, танцует без азарта.
– Как ты? – спрашиваю ее каждое утро.
И получаю всегда один ответ.
– Спасибо, все хорошо, Таши.
Все же надо, наверно, поговорить с лекарем Ичиро, Макото Ёсида, договориться, чтобы глянул, что не так с Ми. Он опытный, если что не так, сразу заметит.
Вечером пришел немного позже, разговаривал с господином Макото Ёсида, договорился, что завтра вечером он заглянет к нам, посмотрит, что с моей маленькой пантеркой не так. Сердце ухнуло вниз, предчувствуя беду, едва я не увидел Ми, встречающей меня у двери.
Выяснил, что она ушла на прогулку, следом за мной и с тех пор так и не вернулась. И никто из прислуги даже не подумал поднять тревогу, меня предупредить. Болваны! Раздал всем нагоняи, но ими Ми не вернуть. Куда она так рано спешила? Что с ней потом произошло? Нельзя же так уходить, никого не предупредив! Обязательно ей сделаю выговор, так, чтобы запомнила навсегда!
Уже позже, когда я не смог отследить ее по родовому перстню, и сыскари нашли артефактора, продавшего глушащий браслет, стало ясно, что она решила от меня сбежать. Почему?!!
Случайно разговорился с мадам Ватанабэ и начал понимать, как я был не прав. И что она подумала, после произошедшего на Балу. Глупенькая! Да я бы ни за какие деньги не отдал ее Тэмотсу!
Только бы нашлась жива и здорова! Я женюсь на ней, и пусть весь высший свет сплетничает, сколько хочет. И мне больше не нужен никто, никакая вторая жена.
Как же пусто в доме и на душе без моего маленького, веселого, страстного и чувственного, маленького пантеренка Ми!
