Текст книги "Твое чужое тело (СИ)"

Автор книги: Инна Чеп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 13

Пятеро мужчин с интересом смотрели, как ладонь альфы скользнула вверх по бедру, задирая подол.

Тот, что ее "снимал", стоял к ней ближе всех. Взгляд его следил за ее действиями с нескрываемым любопытством.

– Горячая девочка, – одобрительно усмехнулся он.

– А че морда у нее такая кислая? – поинтересовался молодой, бритый на лысо парень в желтой рубашке. Дзэртанец молча прищурился.

Альфа вытащила правой рукой из прикрепленной к бедру кобуры эльпул. Прижала левую кисть к талии, нажимая на браслете кнопку активации режима "рукопашный бой". Тонкие пластины иокамского гребня тут же выпрямились, покрывая острыми щитами каждый палец до середины, образуя нечто вроде ребристого кастета. Ядро прижалась к сердцу сильнее, Пятая почувствовала каждую нить, поросшую в ее теле, каждую клетку своего организма.

Первым делом альфа выстрелила молнией в дзэртанца, но тот успел отскочить в сторону, и луч прошил стену туалета. В следующую секунду она ударила ничего не успевшего понять ухажера в грудь, отчего он упал на спину, нелепо взбрыкнув ногами. Ударив его по голове носком ботинка, что привело к потере сознания (минус один противник), Пятая отклонилась назад, пропуская над лицом кривой клинок дзэртанца. Выпрямляться не стала – коснулась кулаками пола, выполнила фляк – переворот назад. Присела, опять пуская в дзэртанца электрический луч – но боец ловко ушел в сторону, и импульс прошил одного из пьяных элюдей. Эгочеловек упал, по его волосам пробежали искры. Оставшиеся двое – бритый на голо парень и мужчина в клетчатой футболке, опомнились и бросились в разные стороны. Альфа убрала палец с курка. Заряд у эльпула был не бесконечный, а она взяла с собой не так уж много оружия.

Дзертанец шагнул вперед и снова замахнулся. Альфа резко выпрямилась, ушла в бок – но кончик клинка все-таки оставил на ней порез чуть выше локтя. Мужчина был так же быстр, как и она, двигался плавно и молниеносно. Рука его извивалась гибкой змеей, делая обманные выпады, посылая клинок совсем не в ту сторону, куда, казалось бы, тот метил секунду назад. Темное лезвие оказывалось то справа, то слева от альфы, то метило ей в шею, то стремилось перерезать сухожилия ног. Пятая металась по относительно просторному туалету бабочкой, разбила зеркало, метнув во врага несколько осколков, но лишь оставила царапину на его щеке. Спрятавшись на секунду за дверцей кабинки, прицелилась, пытаясь еще раз попасть в противника из эльпула – и попала. Но мужчина лишь пошатнулся, волосы его встали дыбом, по ногтям пробежали электрические разряды – и тут же потухли, когда он прытко отскочил в сторону, неожиданно громко ругнувшись.

Хорошо. Значит, она нанесла достаточный вред, чтобы хладнокровный дзэртанец проявил эмоции во время драки. Данный гуманоид, конечно, не лучший представитель этой косморосы, но все-таки дзэртанцы известны, как молчаливые и мрачные личности, отличающиеся эмоциональным уровнем, равным чувствительности стандартного утилизатора.

…Элис. Так звали Настину подружку. Она как-то нарисовала в тетради плачущую пеной посудомоечную машину и злобно смеющийся утилизатор. Она хотела работать в индустрии игрофильмов для детей…

Клинок мелькнул в паре сантиметров от ее лица, разрубая напополам дверцу. Взвизгнул кто-то, сунувшийся в туалет по интимной надобности. Хлопнула дверь, ойкнул пытающийся выскочить в коридор мужчина, закричал, забарабанил по твердой пластмассе, потом опомнился, дернул ручку. Альфа, пользуясь тем, что враг на секунду отвлекся на чужой крик, выскочила из укрытия, метнула в противника два тонких лезвия – одно вошло в грудь, другое – в ногу, скользнула в сторону. Дзэртанец шагнул назад, с удивлением смотря на торчащую из груди крестовину. Альфа шагнула вдоль стены, обходя врага сбоку, наткнулась на сдавшегося в комок бритого, ударила его кастетом, вырубив с первого раза и стремительно бросилась вперед. Враг тем не менее успел опомнится. Клинок взлетел, собираясь разрезать Пятую наискось. У каждого дзэртанца – свой, особый клинок. Но черный металл разрезает любую плоть как масло.

Альфа накрыла место, где шея соединялась с плечом, ладонью.

Лезвие жалобно звякнуло, отскочило от ее руки. Прищуренные глаза дзэртанца удивленно распахнулись.

– Магия, – оскалилась Пятая, сжимая в кулак пальцы, прикрытые пластинами, изготовленными из гребня иокама – огромного парнокопытного животного из клана Ящеров (Новая Всекосмическая Классификация Федорова-Кхтлнк-Коя), проживающего всего лишь на землеподобной Зеене и еще двух планетах с углеродной атмосферой, куда эголюдям без особых средств защиты путь заказан.

Пятая выстрелила в упор. Дзэртанец вздрогнул, покачнулся, но упрямо взмахнул клинком. Лицо его исказилось от злобы. Альфа не стала снимать с курка палец – заряда хватало еще на несколько секунд. Симбионт выставила перед собой кулак, надежно прикрытый пластинами из иоакамского гребня, собираясь и в этот раз принять удар клинка на прочную защиту, но кисть врага вдруг извернулась змеей, резко меняя направление удара – и лезвие устремилась не к груди альфы, а к ее бедру. Симбионт крутанулась, уходя в сторону, опустила руку вниз, пытаясь защититься, но все равно не успела – кисть изогнулась еще раз, лезвие скользнуло мимо ее руки, только чуть царапнув гребень на мизинце, и устремилось дальше. Черный металл легко рассек плоть до кости. А оказалась бы альфа чуть менее быстрой – перерезал бы и кость.

Боль.

Кожа вспыхнула тысячами синих нитей.

Из глубоко пореза хлынула кровь.

Регенерация усилилась, доводя возможности организма до предела.

Последнее лезвие, что оставалось у нее в запасе, блеснуло в ярком свете лампы и вонзилось в шею дзэртанца. Мужчина упал на пол, харкая кровью. Обиженно звякнул выпавший из руки клинок.

Шум за дверью.

– Я туда не пойду!

– Ну кто-то должен ведь проверить!

– Кажется, там что-то упало!

– Ты же мужчина, ты и иди!

Альфа дезактивировала браслет, подобрала свои лезвия. Оторвала клок от рубашки лысого, перевязала ногу. Боль уже не чувствовалась: ее заблокировала тварь, что сидела под сердцем, края раны постепенно покрывались коркой. Хромая, она прошла в конец туалета, где располагался служебный коридор, по которому ездил робот-уборщик. Осторожно сняла с петель дверь, зашла внутрь, прошла мимо двери, ведущей в женский туалет – там кто-то был и от ее появления непременно поднялся бы визг, вышла в чулане, заваленном запасными деталями для простейших роботов-мойщиков, уборщиков и т. д… Отсюда удалось попасть в боковой служебный коридор, по которому она пошла навстречу гулящей толпе.

– А безопасников вызвали?

– Да давно, уже приехать должны.

– Как давно? Тут грохнуло меньше, чем пять минут назад.

– Так они же хвалятся "мгновенным реагированием"! Вот пусть и реагируют мгновенно!

– Ой, кажется шорох!

Толпа отпрянула от двери, но не разбрелась. Любопытство было сильнее. Альфа протиснулись мимо взбудораженных людей, отправилась за своей курткой. Платье скрывало порез на внешней стороне бедра, а что по ноге текла кровь… Ну мало ли? Может, у нее те дни. Или она пьяная и чем-то выпачкалась.

Когда Пятая выходила из бара, оранжевый элемобиль со значком Патруля безопасности припарковывался на свободном месте.

Хромая (так организму было проще бороться с раной), и оставляя на выложенным карденским камнем тротуаре кровавые капли, Альфа-192 направилась в сторону отеля. Через пару минут кровотечение прекратилось. Пятая еще немного поплутала по узким улочкам, на всякий случай запутывая следы, и вернулась к месту ночевки.

На этот раз холл отеля был почти пуст. Судя по времени, охранять шарраха уже должен был отправиться Третий. Было бы полезно, если бы Гузель, вздумай она еще куда-нибудь сходить, позвала с собой освободившуюся Одиннадцатую. Полученная рана не была для Альфы-192-5 критической, но подвижность ноги на некоторое время теперь будет ограничена. Перенапрягать ее – увеличивать количество времени, необходимого для полного восстановления. Себе дороже. Но…

Тогда она смогла бы почувствовать отблеск боли…

Задание. У нее есть задание. И она должна выполнять его в первую очередь. Все остальное – второстепенно.

Надо вылечиться как можно быстрее.

Симбионт нажала сразу две кнопки вызова лифта.

Сейчас лучше заказать в номер обильный ужин, воспользоваться медикаментами и лечь в кровать. Рана затянется к утру. А завтра…

Как она объяснит куратору наличие такого сильного повреждения?

А надо ли что-то объяснять? Боли нет, клетки активно регенерируют, медленно, но упорно сцепляя края разреза. Сделать походку прямой – не проблема, просто больше времени уйдет на окончательное восстановление. И промолчать.

То есть соврать?

Молчание – не ложь. Ведь альфа говорит первой только в случае получения важной информации. Эта – незначительна. Да… И ведь она уже несколько лет молчала о том, что может иногда ощущать боль.

Почему?

Не потому ли, что боялась, что у нее отнимут и это, последнее оставшееся ей чувство?

Двери лифта открылись, прерывая странные размышления симбионта. Альфа увидела в кабине знакомое лицо – того самого пилота, что помог ей на корабле шпхутов. Или навредил, введя координаты не Цивы, а Грезы? Он же разговаривал с капитаном Паем во время передачи дежурства. "Передайте привет Рыбину".

Пятая сочла встречу нежелательной еще до того, как створки раскрылись до конца, и шагнула в сторону, ожидая, когда спустится другая кабина, Но из второй шахты послышался голос Гузель:

– Что-то ты неразговорчивая. Устала на дежурстве?

– Нет, – односложно ответила Одиннадцатая, и двери стали разъезжаться…

Пятая зашла в первую кабину и ввела на сенсоре номер этажа. Она полагала, что мужчина поспешит покинуть лифт, но тот остался внутри. Его взгляд был прикован к ее ногам.

– У вас кровь.

Неожиданно в голове промелькнуло: "Спасибо, я заметила", – но альфа промолчала.

Машины так не говорят.

Гудел механизм, неторопливо отсчитывая этажи. Скоростной подъем, как оказалось, может травмировать некоторые расы (из-за особенностей строения вестибулярного аппарата или его замещения совершенно другими биологическими механизмами), так что на Цуки, как одной из главных планет эголюдей, был установлен стандарт скорости движения лифта. Впрочем, весь современный мир являлся набором многочисленных стандартов.

– Ида, или как вас зовут на самом деле, вам надо к врачу. Я вообще удивляюсь, как вы стоите на ногах.

Ида… Зинаида. Подставное имя, которое ей дали, отправляя на агропланету. Да, он же военный. Бывший офицер. Подмечает детали, запоминает вещи, показавшиеся важными или странными. А что может быть более странным, чем женщина, перебившая большую часть экипажа пиратского судна и затем исчезнувшая с корабля в неизвестном направлении?

А зачем ему эта информация, если он в отставке (читай: выгнали)?

– Над вами сжалились, и вернули на службу?

Том Теслер помрачнел.

– Вы зря язвите. Я, конечно, не от хорошей жизни записался в охрану к шарраху, но уж лучше к медведолюдям, чем к нашему Совету.

Пятая промолчала. Альфы не умеют язвить, этот глупый офицерик ошибся.

Том кивнул на ее ноги.

– Работа? Значит, Ридар не просто так беспокоится? И ему действительно есть чего бояться?

Отвечать на вопросы этого эгочеловека альфа не была обязана. Но почему бы не задать свой?

Ядро зашевелилось, усиливая восприятие.

– Вы куда-то шли. Зачем же остановились?

Мужчина немного смущенно пожал плечами. Дыхание не участилось, пульс не сбился, невербальных признаков лжи симбионт не заметила.

– Я хотел зайти в бар после смены, но увидел вас и… Возможно, я слишком навязчив. Но в прошлый раз вы спасли мне жизнь. У военных, вы знаете, принято…

Створки разошлись, и альфа выскользнула в коридор. Быстрыми, но неровными шагами направилась к своему номеру.

– …отдавать долги, – донеслось ей в спину. Пятая, не оборачиваясь, дохромала до своей комнаты. Пикнула дверь, реагируя на электронный ключ, щелкнули замки.

Двери лифта сошлись, отрезая альфу от пытливого взгляда молодого военного. Бывшего ли? Над этим стоило подумать.

С раной пришлось немного повозиться. Дезинфекция (организм и сам справится, но все-таки разумнее немного облегчить ему задачу), мазь, бинт. Сшивать рану не надо – поверх крови уже выделилась синяя слизь, скрепляя края лучше любой нитки. Альфа выпила раствор Бладфарма – средства, временно усиливающего кроветворные функции органов, заказала обильный ужин, включила виртбук. Окровавленное платье валялось в ванной, остальное давно отправилось в мини-утилизатор, стоявший под раковиной. Лезвия были вычищены и блестели, брошенные на кровать, эльпул медленно заряжался от электрической розетки через особый переходник. Альфа сидела за столом, смотря, как раскрываются над столешницей окна меню.

Боли не было. Удовлетворения тоже. Только…

Тот дзэртанец был молод и вырос явно вдали от родных планет. Иначе она так просто его не победила бы. От своей косморасы он унаследовал генетическое превосходство над людьми – "повторяющиеся" органы, быстроту, гибкость, но настоящие дзэртанцы вели себя куда сдержанней, и оружием владели в разы лучше. Это альфу и подвело – она изначально сочла противника небольшой угрозой, за что и поплатилась. Надо быть наблюдательнее и анализировать информацию более внимательно.

Пальцы коснулись бинта. Боль… Она почувствовала ее на одно мгновение. Так мало и так много.

Рассказать? Что, если боль – проявление того же сбоя, что и появившиеся позже пятна? А она "запустила" болезнь, и теперь организм посылает ей другие сигналы, что с ним не все в порядке? И в результате это может привести к нежелательным последствиям. Возможно, она не первый такой экземпляр. И ей помогут.

Но Фолс видел пятно, и ничего не сделал.

Но она же не сказала ему про боль. А если бы сообщила о ней – ей, возможно, прописали бы необходимое лечение. Ведь жизнь симбионта принадлежит Совету, а тот нуждается в таких солдатах, как она.

"Незаменимых нет."

Так сказал отец, когда его уволили с работы из-за конфликта с начальством. Мама все охала: "как же так, ты же лучший специалист в команде!" А папа ответил просто:

"Незаменимых нет."

Если альфы – машины, то к ним это должно относиться даже в большей степени, чем к остальным. Ведь "издержки" – это нормально, по мнению Совета, Фолса и кураторов.

Помогут ли ей? Или сочтут отработанным материалом?

Ведь Первый и Второй куда-то делись? Их комнаты пусты, а сами они не появлялись в столовой уже больше двух лет. А недавно статус незанятых получили комнаты Девятой и Семнадцатой. Что с ними стало? Убили на задании? Заболели и умерли? Или их утилизировали, как того рыжего паренька, который после операции вместо того, чтобы покорно слушать куратора, все кричал:

– Ублюдки! Ублюдки! Вы мне голову не заморочите!

Фолс некоторое время боролся с этим поведением разными методами: от увещеваний до больших доз успокоительного и седативного, а потом экземпляр признали "опасным", и Совет дал добро на "списание". Такое тоже иногда случается.

Как часто?

Какая разница? "Издержки" – это нормально. Жизнь одного – ничто по сравнению с благополучием всех граждан Родины.

Так ей говорили куратор и доктор Фолс. Значит, это правда.

Альфа развернула окно поисковой системы, начала быстро набирать запрос на виртуальной клавиатуре. Открыла одно окно, другое, третье. Прочитала все статьи, что были написаны эголюдьми с фамилией "Фолс" за последние тридцать лет в областях, так или иначе связанных с эгочеловеческой анатомией, попыталась найти упоминание об этих личностях в разных источниках. Почти ничего интересного.

"Борломи". Информация о капитане отсутствует.

"Пай". Аналогично.

"Ишицу". Тоже самое.

На несколько секунд альфа застыла, потом набрала:

"Том Теслер".

Несколько информационных сообщений скромного внутрипланетарного масштаба. Заметка о смерти отца в результате случайной аварии на производстве. Статья о победителях конкурса по стрельбе среди юношей. Фотография с выпускного Аглахского кадетского училища, где Том стоит в красном берете – знак отличной учебы и значимых успехов во всех дисциплинах. Пара мимолетных упоминаний о военных подвигах: там участвовал в гражданском конфликте, был отмечен генералом Рыбиным; получил медаль за уничтожение на новой планете ячейки гнозидов – разумных паразитов, питающихся любым живым существом, поедая его изнутри; получил ранение в такой-то операции по спасению беженцев. Дальше – запись об офицере-дебошире, спьяну вломившемся на открытое заседание Совета. Много слов о "пьяном бреде", догадки, был ли офицер подкуплен врагами или просто сам дурак, споры, будут ли его судить, учитывая, что он в это время находился в отпуске. Еще пара статей о том же, и венец – справка о невменяемости офицера в результате алкогольного опьянения, штамп в идентификационной карточке о "запрете доступа к госслужбе" и отставка по причине "поведения, порочащего честь мундира". Под новостью – много-много негодующих комментариев и стертые ветки.

Альфа выключила виртбук. Том Теслер не стал понятнее от того, что она о нем узнала. Противоречивая информация могла свидетельствовать об одном: этот эгочеловек в некотором роде был загадкой. Альфа решила при случае присмотреться к нему получше. На всякий случай. Мужчина, не умеющий ничего, кроме как убивать, и получивший при этом штамп запрета на госслужбу, мог пойти работать только каким-нибудь частным охранником, это логично. И все-таки альфа привыкла проверять любую информацию и любой логический вывод.

Почти любой. Ведь слово куратора…

Отель сотрясся от грохота. Двумя этажами выше, на сто первом, том самом этаже, где снял номер важный шаррах, раздался звук взрыва.

Завыла сирена.

Альфа схватила первое, что попалось под руку – плазмострел, и выбежала в коридор.

Еще одно противостояние началось. Только непонятно, кого с кем.

Глава 14

Лифт не работал. Когда Пятая поднялась на сто первый этаж по запасной лестнице, бой уже закончился. Наемников, пытающихся пробраться в номер убил Третий. Всех. Ни одного раненого. Коридор был заляпан кровью и мозгами, там и тут валялись трупы гуманоидов: одни были в форме отеля, другие в обычной одежде темных цветов. Мертвецов с интересом рассматривал капитан Пай.

– Грязная работа, – сказал он недовольно, наклоняясь за винзером, который сжимал в руке один из трупов. Альфа-192-5, приближающаяся к месту нападения быстрыми ровными шагами, вспомнила, что ей часто выговаривали за тоже самое. Взгляд невольно впился в Третьего.

А он? Он чувствует боль? Или что-то другое?

Спросить при случае? Но альфы не говорят друг с другом без необходимости.

Ответит ли он? Она же не куратор и не доктор Фолс. И… не пойдет ли потом докладывать о ее странном поведении, посчитав его угрозой?

– Проверь комнаты, – приказал капитан, коротко взглянув на Пятую, и та послушно прошла внутрь номера, где произошел взрыв.

Пол был усыпан щепками от мебели, кусками бетона, серой пылью, оседающей на языке неприятным налетом. Ядро запульсировало сильнее, напряглись тянущиеся к легким нити, заставляя органы работать интенсивнее. Альфа бегло осмотрела помещение, подошла к дыре в стене. Видимо, нападающие пытались добраться до шарраха, проделав дыру в стене между номерами, и… Как они это сделали ясно: установили детонатор и затаились в безопасном месте, вероятно, как раз в лифте (ведь не случайно кабину заклинило на этом этаже) или на служебной лестнице, а после взрыва напали, надеясь на эффект неожиданности. Но что они хотели? Убить Ридара? Тогда взрыв должен быть мощнее, и разумнее было снять комнату этажом ниже. Да и проем в стене это не объясняет. Украсть? Вероятнее всего. Ридар – правая рука одного из шаррахских баронов, он очень много знает, и очень дорого стоит, как пленник. План топорный, но ведь не факт, что его разрабатывали умные гуманоиды. Дураков среди преступников много. И все же…

Альфа вернулась в коридор. Третий за это время стащил тела в две кучи: около десятка – нападающие, один шаррах и двое охранников-элюдей – условно "свои".

Пятая подошла к стоявшему над кучей оружия капитану.

– Взрыв направленный, сила по шкале Гртхр – 6–6,5, использовался нинокайский глинопластид с детонатором. Так же в комнате есть антиударные щиты, но маловероятно, что за ними кто-то прятался: следов присутствия в комнате разумных существ после взрыва не обнаружено. Предполагаемая цель диверсии: похищение важного гостя. Однако эта цель опровергается тем, что…

– Достаточно, – резко прервал ее капитан. Сердце его немного изменило ритм, он с раздражением ткнул ствол ружья, отправляя его в общую кучу.

Изрешеченная дверь номера Ридара весела на одной петле. В дверном проеме появился шаррах, начальник охраны гостя.

– Думаю, все понятно, – обращаясь уже исключительно к новому лицу, проговорил Пай, не моргая. – Уважаемого Ридара хотели или похитить, или убить. Скорее первое.

Шаррах молчал.

– А вы говорили, элюди из спецслужб будут лишние! – внимательно разглядывая трупы, произнес капитан многозначительно и почесал нос. Шаррах тоже посмотрел на мертвецов – но на тех, которых нанимал он.

– За все платят кровь, – произнес он почти без акцента и скрылся в номере.

Через пару минут подоспела дополнительная охрана и служба безопасности отеля. Элюди в серой форме развили бурную деятельность, пытаясь разобраться в том, что произошло.

Ридар по чистой случайности отделался испугом и порезом на правой руке. Во время взрыва он как раз ушел в противоположный конец спальни и открывал дверь в ванную комнату. А вот его секретаря, молоденького шарраха с черным волосяным покровом, разнесло на куски. К несчастью, молодой гуманоид во время взрыва находился у самой стены, копаясь в настройках голограммы, чтобы поменять морской пейзаж на более привычный глазу. Желание услужить начальству в этот раз привело его к смерти. Еще один шаррах был мертв и один из личной свиты гостя был ранен.

Капитан потоптался то там, то тут, шепнул что-то Третьему, согласно закивал на вопрос одного из элюдей в форме.

– Пойдем, – в какой-то момент Пай подхватил Пятую под локоть и потащил к лестнице. – Нам лучше уйти, пока планетарные безопасники не приехали.

Альфа послушно зашагала рядом, и ее руку отпустили.

Они спустились на свой этаж. Третий остался нести дежурство. Гузель и Одиннадцатая еще не вернулись.

– Быстро соберись, сходи куда-нибудь на ночь. Вернешься завтра утром – к этому времени Совет утрясет эту заварушку. Но до утра симбионтов в отеле быть не должно. Поняла?

– А Альфа-114-3?

– Должен спуститься с минуты на минуту. Собирайся! Живее!

Она собралась за полторы минуты. Пай вообще посетил свой номер на сорок семь секунд – вошел, взял что-то со стола, вышел. На лестнице они разминулись: альфа пошла вниз, куратор – наверх. Пятая слышала, как по шершавым ступенькам навстречу Паю шагает Третий. Ее посетила мысль дождаться альфу. Но симбионты не работают в парах, и она ускорила шаг. Ей действительно стоило убраться отсюда поскорее.

Симбионты – секретная разработка. Официально о них никому неизвестно. Хотя несколько лет назад после одной провальной операции ходила молва, что ученые Зеенской Федерации разработали технологию созданию разумных биороботов. Совету удалось замять эти слухи, хоть и с трудом. Создание псевдоплоти давно не было проблемой для эголюдей, но вопрос, как наделить эту плоть разумом, оставался открытым до сих пор. Может, оно и к лучшему.

После стремительного спуска по лестнице в груди опять заворочалось ядро. Боли не было, но стало ясно, что для раны физические упражнения альфы не прошли даром. Не зря клинки дзэртанцев одни расы считали проклятыми, другие отравленными, а иные вообще именовали "собирателями душ". Пятая души не имела, только синюю тварь в груди. Она пересекла несколько служебных коридоров – люди метались в панике и на нее внимание не особо обращали – и покинула отель через запасной выход.

Отойдя на приличное расстояние, альфа стала искать взглядом место, где смогла бы поесть. Организму требовалось восполнить потери. Даже сидящей в ее груди твари надо было питаться. Альфа никогда не задумывалась, как ядро получает пищу, но, вероятнее всего, через ее кровь. Не зря же оно так жадно присосалось к ее сердцу.

Звук. Он ударил ее неожиданно резко. Перед глазами все вдруг поплыло, но всего лишь на секунду. Через мгновение мозг заработал в прежнем режиме.

Этот звук она знала. Тот был другой тональности – но из того же инструмента, слух альфы не мог ей солгать. Этот звук был вшит ей под кожу, вложен в голову, приклеен к каждому нейрону ее тела.

Она умерла и воскресла под этот звук.

Симбионт повернула направо, уходя с улицу на маленькую улочку. Налево, направо, повернуть…

Мелодия звучала все ближе.

Шаг.

"Ты – машина."

Шаг.

"Смысл жизни симбионта – служить на благо Родины, выполняя поручения Совета."

Шаг.

"У тебя не может быть чувств."

Звук гремел в ушах, заставляя сердце сбиваться с привычного ритма.

В тени поросшего мхом тридцатиэтажного дома танцевала девочка. Босые пятки сверкали в свете искусственного светила: метрах в ста над землей парил аэрофонарь, освещавший этот участок земли. Девчонка то скрывалась во мраке, то, кружась, появлялась на свету, и тогда ее нехитрые украшения – медные цепочки, обвивающие талию, ноги и руки, тускло блестели. В паре шагов от нее прямо на земле сидела старуха в коротком оранжевом платье и бренчала на большом круглом инструменте. С одной стороны на нем были натянуты струны, с другой – нечто эластичное, звучное. Альфа медленными, осторожными шагами подкрадывалась к странным гуманоидам, пытаясь рассмотреть действие как можно подробнее. Старуха то перебирала струны, то ритмично била по обратной стороне инструмента, и тогда девчонка убыстряла пляс, высоко подбрасывая колени. Обе они были заняты музыкой, и на окружающих не обращали никакого внимания. Прошел в дом молодой нинокайец с продуктовой корзинкой на колесах, заполненной доверху, вышла мать с ребенком на прогулку, прислушалась, что-то недовольно пробурчала и повела маленькую дочь "подальше от этого балагана". Хлопнуло, закрываясь, окно на первом этаже, на третьем опустилась белая преграда, замигал значок звукоизоляции.

Альфа же подошла ближе.

Музыка резко оборвалась. Старуха обернулась, увидела зрительницу – и зашипела совершенно по-змеиному.

– Ни надо, момо! – кинулась к ним девчонка, села у ног бабки, взяла ее за руку. Со страхом посмотрела на альфу.

Лицо у подростка было человеческое. Нос, рот, два глаза. Из-под яркого платка торчали две короткие темные косы. Только руки ее располагались странно: одна "смотрела", как и положено, вперед, а вот другая была вывернута назад. Словно дети кукле оторвали руку, а пришили неправильно, наоборот. У старухи же вообще рук было четыре штуки, две лежали на инструменте – их держала девочка-танцовщица, две, повернутые к альфе локтями, что-то искали в задних карманах платья.

– Кто вы? – спросила альфа. Бабка опять зашипела. Девчонка погладила ее по ладони, успокаивая, торопливо пояснила:

– Мы проклятое звездами, вымершее племя. И, – она со слезами посмотрела на свой локоть, – вырождающееся.

Альфа показала на инструмент.

– Что это?

Девчонка тронула струну, та жалобно заскулила.

– Это таки-ока-но. Ритуальный Ш-ше – шассс. Когда-то его звуки лечили телесные и душевные болезни, заставляли людей плакать и смеяться, забыть о боли. Теперь в нем нет прежней силы.

Сила была. Мелодия была не та. Альфа помнила ее от начала и до конца. Помнила, в каких именно местах Фолс хлопал в ладоши, или ритмично стучал по столу. Каждый раз, когда кто-то говорил слова из Кодекса, или Пятая сама их вспоминала – на заднем фоне, изъятая из недр памяти, всегда звучала эта мелодия.

Всегда.

Крутящаяся на каком-то старом зиранском звуковыводящем аппарате паллоновая пластинка. Слова, раскаленными гвоздями впивающиеся в мозг. Замершее в покорной готовности ядро.

Рука девочки, повернутая к альфе локтем, легла старухе на плечо, успокаивая. А может, делясь какими-то мыслями. Кто знает, что запрятано внутри этих существ.

Альфа отвернулась, направилась прочь, хромая. Нити дергались все сильнее. Значит, необходимо отдохнуть, восполнить запасы энергии.

Вернувшись на широкую улицу с яркими вывесками, Пятая зашла в круглосуточную закусочную, где села за дальний столик, заказав обильный ужин.

Теперь ее задача – ждать утра.

Альфа достала из кармана наладонный виртбук, застегнула браслет на левой руке. Тонкий прямоугольник, удобно расположенный в ладони, тут же мигнул, загружая меню. Пятая открыла поисковик и ввела всего одно слово.

"Симбионты".

Она, как и предполагалось, вернулась в отель утром. Ночное сидение в кафе позволило восполнить энергию в организме, но часы, проведенные в ИС (Информационной Сети) не дали ей больше сведений ни о проекте "альфа", ни о самой себе. Долгие размышления, гордо именуемые ею внутренне "аналитическими", тоже ни к чему однозначному не привели.

По возвращении альфа постучалась к капитану Паю, доложила, что вернулась, и пошла выполнять приказ "спать". На вопрос:

– А разве не надо заступать на смену через полчаса?

Пай хмуро ответил:

– Уже не надо, – и закрыл дверь. Ведь куратор не обязан отчитываться перед альфой. Только альфа перед куратором.

Пятая вернулась в номер. Проверила, на месте ли оружие, оказалось – все на месте. Заметила в ванной платье, так и оставшееся лежать на полу черной кляксой, сгребла его, выбросила в утилизатор. Помылась, перевязала ногу, съела обильный завтрак, доставленный в номер, и, тщательно осмотрев свое тело перед зеркалом, легла спать.

Появится ли после сна новый синяк?

Какая разница? Ведь альфы не способны бояться.

Так восемь лет назад ей сказал капитан Пай под странную резкую мелодию незнакомого музыкального инструмента.

А значит, это истина.

Да?

***

Оказалось, охранять никого не надо. Некого. После покушения шаррах вместо того, чтобы смиренно благодарить Совет за удивительных охранников-спецов, спасших ему жизнь, оборвал связь с людьми из Совета, а затем и вовсе исчез из отеля в неизвестном направлении. Начальство капитана Пая рвало и метало, отчего куратор ходил красный, злой, и все время нервно стучал по стволу прикрепленного к бедру плазмострела. После полудня он наорал на сунувшуюся было к нему с вопросами Гузель так, что та расплакалась и закрылась в своем номере до вечера.

Пятая воспользовалась передышкой, чтобы дать возможность организму максимально быстро справиться с раной. Она ела, спала, просыпаясь, шла к зеркалу, не обнаруживала новых синих пятен, находила на теле неизменившиеся старые, и опять заказывала в номер еду.