Текст книги "Твое чужое тело (СИ)"

Автор книги: Инна Чеп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4

Двигателя космического корабля мерно гудели, лишь изредка сбиваясь с ритма. За иллюминатором чернело бесконечное пространство космоса: пугающее и красивое одновременно. Ни бояться, ни восхищаться альфы не умеют, и женщина с пшеничными волосами смотрела на космос недолго и без каких-либо эмоций. Сейчас звуки занимали ее гораздо больше визуальных наблюдений. Глаза давно оценили все увиденное, а вот уши слышали намного больше, в том числе звуки за пределами видимости. Например, она знала, что третий двигатель имеет неисправности и периодически «потрескивает». Вот только пока было непонятно, поможет это операции или повредит.

Заложников было около пятнадцати. Человеческое мясо ценилось у грензарцев как изысканнейший деликатес, у шаармов еще не отмерла работорговля, так что шпхуты – космические пираты, обитающие в зоне астероидного пояса Якито, соседствующего с планетами грензарцев и шаармов, активно занимались продажей эголюдей и тем, и другим. Высокие, под два с половиной метра роста, с выпирающим позвоночником, делающим их горбатыми, с раскосыми глазами и тяжелой челюстью, они были гуманоидами, что не мешало им промышлять продажей своих собратьев соседям. Пятнадцать испуганных пленников сторожили трое пиратов, вооруженных всего лишь обычными пистолетами, созданным по образцам огнестрельного оружия докосмической эры. Действовать было рано, и альфа, одетая, как и все здесь в широкие темные штаны и длинную желтую рубаху до колен, сидела к охраняющим боком, опираясь спиной на одну из колонн и частично спрятавшись за высокой дородной женщиной в расшитой алыми цветами рубашке. Женщина прижимала к объемной груди то ли дочь, то ли сестру, трясущуюся от страха, и иногда звучно всхлипывала, чем привлекла внимание шпхутов. Один из них не выдержал и наклонился к товарищам, бурно что-то доказывая. Те немного поспорили, посмотрели внимательно на пленников, опять поспорили и наконец одобрили план соплеменника. Альфа плохо знала шпхутский диалект, так что вычленила из разговора только фразу: «все равно сожрут». Пират подошел к пленникам и ткнул стволом в дородную женщину:

– Ты. Ыды.

Молодая девчонка сначала вцепилась в материн подол, а потом, когда взгляд больших раскосых глаз перевели на нее, так же резко его отпустила. Нетерпеливый шпхут схватил пленницу за длинные золотистые волосы, и потянул, заставляя подняться. Девчонка испуганно отпрянула к колонне, чтобы ее ненароком не зацепило. Женщина запричитала, сначала неразборчиво, потом яснее: «Я сама! Сама!» Шпхут выволок добычу в коридор, после чего девчонка, оставшаяся без защитницы, сжалась в комочек и спрятала лицо в ладони.

Рано.

Нутро было холодно, как всегда. Сердце билось мерно. Лишь в голове проносились странные обрывки мыслей, казавшихся альфе чужеродными. Она не умеет чувствовать. У нее может быть таких мыслей. Не может. Флэшка не обнаружена, а значит, нет смысла начинать действовать.

Рано.

Альфа прикрыла глаза.

Боль. Ее отголоски – бледные, слабые, но все же ощутимые, растекались по телу от двух сломанных ребер до пореза на бедре. Да, пираты сочли бесстрастно наблюдающую за ними женщину опасной и для профилактики врезали ей пару раз прикладом. Симбионта вполне устроило такое положение вещей. Боль позволяла чувствовать окружающую действительность четче, ярче, осмысленней.

Боль позволяла ЧУВСТВОВАТЬ.

Слезы падают на грязный пол, разбиваясь на мелкие брызги.

Урчит совокупляющийся шпхут.

Гул третьего двигателя перемежается со свистом, значит, есть неисправности.

Мужчина, что сидит слева от колонны, вытащил из сапога прочный плетеный шнурок и тихонько затачивает пластмассовый пистончик спрятанным в рукаве маленьким карманным ножом. Получается не очень, но упорства мужчине не занимать. Глупое занятие, будь она человеком, непременно бы фыркнула. И что оно хочет сделать? Идиотская… нерациональная затея.

Тихо переговариваются пираты-охранники.

Пискнул искин, обнаруживая новое устройство, подсоединенное в один из портов головного компьютера.

А вот теперь пора.

Альфа заняла место уведенной шпхутом женщины, потом продвинулась в первый ряд пленников. Один из охранников довольно быстро заметил ее действия и стал разворачиваться к элюдям, доставая из кармана пистолет, но не успел. Она перекатилась по полу, вытянув одну ногу так, чтобы подсечь противника, прыгнула на упавшего пирата сверху и, схватив висящую на его шее четырехлапую звезду, молниеносно перерезала ей ему горло. Кровь фонтаном брызнула на грязный пол корабля.

Альфа, опираясь на одну правую руку, приподняла тело и ногой подсекла второго противника, начавшего было отступать назад, ударив его по голеням. Тот, падая, все же успел в нее выстрелить, но симбионт только на мгновение покачнулась, а затем рухнула на врага сверху, одной рукой выхватывая у него пистолет, а второй пытаясь выдавить ему глаза. Пират взревел и ударил ее по и без того сломанным ребрам…

Боль…

Синие нити пробежали по телу, блокируя болезненные ощущения, усиливая регенерацию клеток, увеличивая выброс адреналина.

Головной компьютер пищал, пытаясь подобрать многоуровневый пароль к заветной флэшке.

Альфа оскалилась и, отбросив пистолет в сторону пленников, вцепилась обеими руками в шею врагу. Позвонки у шпхутов, конечно, очень прочные…

Но она… оно сильнее.

Хрустнули, ломаясь, кости.

Шпхут за стеной перестал урчать. Звякнула пряжка ремня. Услышал. Значит, поднимет тревогу.

Альфа шагнула к двери, готовясь встретить нового врага или, при лучшем раскладе, атаковать первой. К ее удивлению мужчина с ножом тоже скользнул к выходу. Это было неправильно. Альфы не работают в паре. Никогда. Это тоже правило. Но менять что-либо сейчас уже было поздно.

Шпхут сначала пальнул пару раз сквозь дверь, затем выбил оную с ноги и только потом вбежал в помещение. Подобная предосторожность его не спасла: через пару секунд альфа расстреляла его со спины из пистолета его напарника.

Завыла серена. Все-таки пират успел включить тревогу. Плохо. Но терпимо. Хорошо, что сирена сработала с опозданием. Впрочем, корабль старый, многие системы требуют починки, так что наличие подобной неисправности неудивительно. Но ей на руку.

Запричитал кто-то из заложников, взвыла женщина, ругнулся мужчина. Альфу не интересовали жертвы из числа элюдей – она здесь не в роли спасителя.

Стараясь сэкономить время, агент выскочила в проход, добежала до коридорного перекрестка и на мгновение остановилась, позволяя организму сконцентрироваться.

Холод. Он синий – как ядро, что теперь управляет ее телом.

Кровь течет по жилам. Тук-тук.

По лестнице бегут шпхуты с целью ликвидировать внезапно возникшую угрозу. Мелкую, как им кажется.

Синие нити разрослись по телу, подчиняя себе каждую его клеточку.

Ядро шевельнулось и замерло. Как всегда перед длинным боем. Затишье перед бурей.

Перед реками крови.

Перед болью.

Которую она все же иногда чувствует.

Альфа оскалилась.

Капитан Пай, увидев один раз эту ее улыбку сказал, что она с таким оскалом похожа на хищника. И это верно. Она… оно… начинало охоту.

Три ступеньки.

Две.

Одна.

Она вынырнула из укрытия, на бегу разряжая в пришедших вторую обойму. Трое, шедшие первыми, упали сразу. Четвертому пистолет прилетел в глаз. Еще трое принялись палить по ней в ответ, но альфа юркнула в боковой коридор.

Вдох-выдох.

Ноют ребра, горит простреленное плечо.

Это хорошо.

Два метра до ближайшего противника.

Она перекатом добралась до толстого седого шпхута, рывком поднялась на ноги, одновременно разворачивая врага таким образом, чтобы он послужил ей щитом. Опомнившийся противник вогнал ей в предплечье стилет – руку с пистолет она держала железной хваткой. Альфа вынула лезвие из раны и воткнула изумленному пирату в шею. Тут же вытащила стилет из оседающего тела и метнула его в дальнего врага, попутно разряжая в того, который так и застрял у лестницы, обойму трофейного пистолета. Оба тела почти одновременно осели на пол.

Потери крови значительны, но терпимы.

Болевой порог приемлем.

Да, теперь она чувствует боль. Но это не способно остановить альфу. И уж точно не помешает ей выполнить задание.

Синие нити впились в предплечье, латая рану. Она поморщилась. Если бы она умела ненавидеть…

Она вбежала по ступеням наверх, переходя на следующий уровень космического корабля. Судя по планировке, это был классический дальнобойный перевозчик – верхние этажи, как у пассажирского лайнера, нижние – грузовые, по внешней обшивке расположен ряд среднекалиберных пушек. Раньше на таких дальнобойках переезжали семьи, отправленные на заселение новых планет. Теперь ими пользуются гораздо реже. И не всегда в законных целях.

Длинный коридор пестрел множеством дверей. Вдалеке слышались шаги немногочисленной охраны. Сирену уже отключили, значит отряд, посланный вниз, не успел отправить сигнал об опасности. Пираты не рассчитывают на сильное сопротивление, максимум, что может произойти – какой-нибудь дурак с ножом попытается заделаться героем, или баба в истерики забьется. Проверку пошлют минут через пять, так что время есть.

Она пробежала по коридору до каюты главного управления и схватилась за ручку двери…

Одна за другой в спину вонзились три пули. С траектории последующих выстрелов она успела отпрыгнуть, уходя влево, но расположенный на противоположном конце коридора ствол автоматизированной охранной системы "видиум" повернулся следом за ней. Альфа попробовала скрыться в одной из кают, но дверь была заблокирована. Уходя от пуль, она перебежала к противоположной стене коридора и в прыжке попыталась выбить дверь каюты № 5 больным плечом. Получилось. По телу прошла судорога, предупреждая, что ее возможности не безграничны. Боль острым клином впилась в сознание.

Альфа улыбнулась. Боль – это хорошо. Боль – это правильно. Это единственное, что еще может доказать, что она живая. Не бездушная машина. Не просто орудие в чужих руках.

Боль.

Единственное ощущение, что ей осталось.

Она была рада этой боли.

Альфа встала, пошатываясь, прикрыла глаза. Синие нити все плотнее оплетали тело, пытаясь залатать повреждения. Сколько раз она могла умереть, но ядро не давало. Если бы она могла ненавидеть, то больше всего на свете она ненавидела бы эту синюю дрянь, присосавшуюся к ее сердцу, к ее мозгу, к каждой клетке ее тела.

Время уходило. И откуда, интересно, на этом старом корыте автоматизированная охранная система распознавания лиц? Неужели пираты, грабящие кого попало и продающие все и всем, знали, что за драгоценная флэшка попала им в руки? Или просто раскошелились на новое приобретение?

Она подошла к дверному проему…

"Видиум" пискнул, замерцал и автоматически сбросил цепочку обойм на пол. Альфа выглянула в коридор, готовясь к любому подвоху…

Незнакомец с кухонным ножом помахал ей выдранным из платформы пультом настройки.

– Эй, крутая, что дальше-то?

– Не мешай!

Мужчина пожал плечами и шагнул в боковой коридор, скрываясь с глаз.

Она пару секунд осматривала пустое пространство, затем зигзагами кинулась к заветной двери. Но в спину действительно не стреляли.

Двумя ударами выбив дверь, альфа не бросилась вперед, а разумно скользнула в сторону, прячась. И правильно сделала: очередь из энергоружья прошила дверной проем. Затем наступила тишина.

– Эй, ведьма! Ты здесь? Давай договоримся! Все имеет свою цену, не так ли? Выйдем – один на один и озвучим условия. Идет?

Разбежался. Их там трое засело, она по теплу чувствует. Один на один, конечно!

– Я твоих отпущу, если хочешь. А хочешь, половину барышей тебе отойдет. А пожелаешь сотрудничать – так вообще постоянный прибыток будет. Ты не кипяшуй, обдумай, дельце-то прибыльное! Барыш хороший! И нам такой боец – в пользу, и тебе выгода!

Они не знают, кто она на самом деле. И не знают, зачем она пришла. Это хорошо.

Альфа подобрала с пола какой-то осколок и бросила перед дверным проемом. Тут же загромыхали три ружья. Что и требовалось доказать.

– Эй, ведьма! Ты там еще живая? Или этот мудак со шнурком тебя уже пришил?

Глупая попытка оправдаться. Но ей их игры не интересны. Зато она помнит, откуда стреляли. Один через стену прямо напротив нее расположился, другой в глубине комнаты, в правом углу, третий с другой стороны от двери засел. Она неслышно шагнула к самому краю дверного проема, легла на спину…

Оттолкнуться ногой от пола, резко «въезжая» в зону видимости; ухватившись за дверной косяк руками, быстро сделать разворот, закидывая ноги внутрь комнаты и одновременно подсекая ими ближайшего противника. Перекувыркнуться через упавшего врага, прячась за его телом от энергопуль, перехватить ружье, расстреливая из него противника напротив. Блокировать удар в голову, что пытался нанести от поднимающийся враг, воткнуть штык ему под ребра, увернуться от выстрелов главаря и пнуть дергающегося в предсмертной агонии подельника в его сторону. Резкий уход в сторону, метнуть попавшуюся под руку вазу, еще пара шагов – выбить ствол из рук шпхута, ударить под дых (у них это особенно болезненное место). Согнувшегося врага приложить головой об стол, приставить к виску снятый у него же с пояса пистолет (судя по весу – заряжен полностью).

– Где флэшка?

Мужчина показал в сторону зависшего виртбука. Рядом с ним действительно мигал красным маленький накопитель информации в виде шестилапого жука. Альфа выстрелила главарю прямо в висок, сняла с виртбука флэшку, предварительно введя код безопасности, и отправилась искать панель управления кораблем.

В каюте управления на месте пилота уже сидел «мудак со шнурком». Шнурок, судя по лежащим в углу трупам, сыграл-таки свою роль: один шпхут был удушен, у второго из глаза торчал окровавленный пистончик. Альфа внимательнее осмотрела фигуру незнакомого бойца. Судя по выправке бывший военный. Десантник или разведчик. Молодой, значит, не на пенсии, а выперли. За что?

– Все в порядке?

Он с сомнением смотрел на ее истекающее кровью тело. Вместо ответа альфа села на место навигатора, ввела необходимые координаты и, ни к кому конкретно не обращаясь, сообщила:

– Разбудишь на подлете, через шесть часов.

Она так иногда говорила. Давала указание самой себе. И та зараза, что сидела у нее под сердцем, всегда выполняла. Они крайне послушны, эти синие твари. И она тоже теперь послушное орудие Совета. Немного подбитое, но… синие нити уже вцепились в поврежденные участки тела, стремясь подлатать его быстрее. Боль пульсировала, делая восприятие окружающего мира болезненно острым. Она чувствовала свет виртпанели управления, слышала, как беспокойно елозит в кресле мужчина, то и дело поворачиваясь к ней: он явно переживал за ее состояние. Не удивительно, учитывая, сколько ей успели нанести ран. Но она знала: тело выживет. Ядро работает безупречно. А ему-то какое до нее дело, этому солдафону?

Она посмотрела в затылок бывшему военному и, определив его скорее, как союзника, чем как врага, все-таки закрыла глаза. И без того пребывающее на грани, сознание погасло. Частично. Она никогда не "вырубалась" полностью. Мозг все равно фильтровал полученную извне информацию, определяя степень опасности каждого звука.

Этажом ниже с подмываниями ревела дородная тетка, в каюте-кухне уже гремели банками женщины побойчее. Ниже, в ответвлении, ведущем к механическому блоку, лежали связанными последние пять шпхутов. Парень явно не промах, но хороших солдат из армии просто так не выгоняют. И потом, этих пятерых умнее было бы ликвидировать, так же как остальных.

Но ее это не касается. Флэшка у нее, все остальное – не ее забота. Она должна доставить носитель куратору, а для этого следует для начала подлатать нашпигованную пулями спину.

Оно расползлось по телу, заставляя его регенерировать, заставляя его жить. Усмиряя боль.

Она… Если бы только она умела ненавидеть…

Глава 5

Она поймала его руку до того, как он коснулся ее плеча. Боль пронзила предплечье – и тут же была заблокирована ядром. Чертов паразит.

– Извини, я думал, ты не заметишь.

Ладонь, которую она так стремительно перехватила, держала лохматый, еще пахнущий дешевым порошком плед.

Она отпустила чужую руку. Мужчина неловко накинул на нее пушистую ткань и отошел к креслу пилота. Один раз он обернулся, но она уже успела закрыть глаза. Разговаривать с посторонним объектом смысла не было. Наличие пледа сокращало расход энергии на подержание нормальной температуры тела, но… не благодарить же его в самом деле? Это… Это выходило за рамки привычных ей алгоритмов поведения.

Она опять погрузилась в полузабытье, пытаясь наиболее полно контролировать процесс регенерации.

Через несколько часов третий двигатель затарахтел так громко, что услышали даже пассажиры, и корабль резко ушел в сторону. Пилот выругался (почему-то на зиранском) и полез в настройки системы пилотирования. Альфа решила проявить интерес к происходящему и «проснулась».

– Отключи третий двигатель.

– Уже. Но второй судя по показателям тоже барахлит. Если дотянем до Грезы, можно нести дары всем известным во Вселенной богам.

Второй? Как он это определил, если даже она ничего не слышит? Вычислил по данными искина? Значит, он профессиональный пилот? Не слишком ли удачное совпадение?

Военный пилот трудится на слабенькой аграрной планетке, находящейся под покровительством Зеенской Федерации Эголюдей. И именно его захватили вместе с другими хуторянами в плен тупые шпхуты. Случайность? Вот с ней – не случайность. Данные о том, что одна из орбитальных охранных станций будет отключена на несколько часов специально были доставлены через подкупных осведомителей до нужного пиратского корабля. То, что флэшку шпхуты продать пока не успели (не могли сторговаться с заказчиком), выяснить удалось, а вот выследить на просторах космоса небольшой старый корабль, выглядящий вполне мирно, было сложнее. Так что проще было взять пиратов «на живца», отправив в наиболее богатые деревни, оставшиеся без наблюдательного ока охранной станции № 7, по альфе. Задача – попасть на корабль, найти флэшку, вернуть ее в целости и сохранности. «Повезло» Пятой. Флэшка теперь лежала в кармане ее штанов, о чем мозгу ежесекундно докладывали рецепторы. Осталось долететь до места, где ее ждет куратор, и вложить в его ладонь информационный носитель с какой-то сверхважной информацией.

Альфа потянулась, проверяя подвижность спины. Лучше. Кровоток восстановлен, кровотечение ликвидировано, дыры в теле медленно, но уверенно зарастают. Позвоночник не поврежден. Что ж, если она не единственная, кто охотится за флэшкой, то она готова к бою.

Но зачем этот подозрительный пилот накрывал ее пледом? Хотел «нечаянно» вытащить добычу из кармана?

Мужчина нажал еще пару кнопок, и перед ним материализовался штурвал.

– Ручное управление?

Он вздрогнул, услышав ее голос в паре сантиметров от своего плеча, но тут же взял себя в руки и ткнул загорелой рукой в раскрытую в виртокне карту ближайшей зоны космоса.

– Если пройдем вот здесь, между этими двумя астероидами, то возможно успеем приземлится на Грезу до того, как откажет и второй двигатель.

Да, он уже говорил до этого про Грезу.

Это совсем не по плану.

– Но я вводила координаты Цивы.

Мужчина нахмурился.

– Мы не долетели бы до Цивы. Движок откажет раньше. Честно говоря, я не уверен, что мы сможем доковылять до Грезы.

Она никогда не понимала, как люди работают в команде. Или парами. Это же гарантированный срыв операции. Только все распланируешь, как кто-то вносит свои коррективы, мешающие исполнению задания. Вот как сейчас. «Не долетели бы». Она бы долетела – в грузовом стыковочном отделе стоит межпланетная капсула с исправным оборудованием. А остальные… Издержки есть у любой военной операции.

Так говорил капитан Пай. Еще давно, лет восемь назад. Это было одно из первых правил, которое вложили ей в голову.

Им.

Ведь теперь синие нити живут и в ее голове тоже.

– Не волнуйся, на Циве действует постоянный космопорт. Ты сможешь быстро добраться туда, куда тебе надо.

Она не волновалась. Просто не любила, когда ей мешают. А самоуправство этого мужчины ей мешало.

Она села в кресло второго пилота, внимательно наблюдая за уверенными действиями незнакомого военного. С одной стороны, он все усложнял, с другой… Она, конечно, справилась бы и сама с «видиумом», но несколько дополнительных пуль успела бы получить. На появление сложной современной охранной системы в старом корыте, сделанном по меркам «докосмической» эры (для удобства долгого проживания) с дверными ручками вместо автоматизированных чипов, она никак не рассчитывала. Ее невольный «напарник» сосредоточенно вбивал координаты приземления вручную. В левом виртокне, показывающем картинку с внешних камер, Греза медленно, но уверенно увеличивалась в размерах.

– Какое подразделение?

Вопрос незнакомца ее озадачил. Она не рассчитывала, что в подобной ситуации военный человек начнет разговор «по душам». Мужчины расценил ее молчание по-своему.

– Я Том. Том Теслер. А ты?

Ее учили, что лучшая защита – нападение. И она озвучила свою догадку.

– Тебя уволили.

В цель. Он поморщился.

– Слышала?

Мужчина, назвавшийся Томом, невесело усмехнулся и перестал обращать на нее внимание. Это альфу вполне устроило.

За час лета до Грезы космолет несколько раз тряхнуло, два раза усиливалась гравитация, но в целом пилот справлялся с ручным управлением. Переговорив с центральным планетарным космопортом, Теслер приземлил старое корыто с начинающим отказывать вторым двигателем на песчаную площадку за местной военной базой. Это могло усложнить ситуацию, и альфа покинула корабль до того, как прибывшее посольство эголюдей и представители местной власти обнаружили, что гражданки агропланеты Шет Зинаиды Кфорт не существует в природе.

Покинув территорию, прилегающую к военной базе, альфа добралась до шоссе и через первый же встреченный ею терминал вызвала такси с водителем-искином. Через пару часов она уже подъезжала к мегамаркету на окраине ближайшего города. Заказала доставку одежды и средств личной гигиены до машины, переоделась, привела в порядок видимые части тела и отправилась в космопорт.

Который не работал. Над входом мерцала яркая надпись на нескольких языках: «В связи с пиратской угрозой, вылеты на сегодня прекращены. Будем рады видеть вас завтра».

Если бы Пятая умела ненавидеть, она бы отыскала за оставшееся время того самого Тома Теслера, который пообещал ей быстрый перелет «куда надо», и набила бы ему морду. Но альфы не испытывают чувств. Поэтому Альфа-192-5 отметила, что время выполнения задания увеличивается, и осмотрелась.

Греза представляла собой пустынную планету с небольшими городами-оазисами, хаотично разбросанными по ее поверхности. Преимущественно Грезу населяли чакаты – меховые клубки от метра до полутора в диаметре. Чакаты представляли собой одну из так называемых звероидных рас (то есть первым людям, встретившимся с ними, они напомнили больше зверей, чем разумных существ). Большие, круглые, они отчасти походили на гигантских ежей: имели четыре конечности и неярко выраженную голову, на которой блестели большие черные глаза. Задние конечности чакатов отдаленно напоминали гуманоидные ноги, но были маленькими и предназначались не для ходьбы, а для стояния на месте во время работы или разговора. Передние напоминали руки, только четырехпалые, что не мешало чакатам развиваться не хуже гуманоидных рас. Благодаря подвижности пальцев, среди них было много ювелиров, художников, скульпторов, ремесленников, изготовляющих украшения, сувениры и т. д. Передвигались чакаты перекатом: складывали руки-ноги, сворачивались клубком и катились вперед. Именно поэтому они были практически первыми, кто изобрел машины, управляемые не руками-ногами, а искином, приказы которому отдаются вербально или тактильно через панель управления транспортным средством.

Города чакатов в отличие от городов большинства гуманоидных рас всегда обсаживались зеленью. Сады, парки, каждый свободный кусочек земли был занят деревом или кустом. Вокруг каждого дома обязательно высаживался ряд высоких темно-зеленых ахинов или разлапистых салатовых тасов, а на каждой улице имелся фонтан не с зацикленной, а с проточной водой. Чакаты, и немногочисленные другие жители Грезы: эголюди, нинокайцы и другие предпочитали прятаться в тени деревьев до самого вечера, когда и начиналась на планете настоящая жизнь. Альфа тоже сейчас стояла под тасом. Огромная крона ветвистого дерева, напоминающая гигантский зонт, позволяла скрыться от лучей палящего солнца. Изможденному телу надо было восстановить силы, а не получить очередное повреждение в лице солнечного удара или обезвоживания. Синяя тварь, конечно, залатает почти любую дыру, но ведь ресурсы на это она берет не из воздуха, а из внутренних резервов организма альфы. То есть, из их общего организма…

Пятая развернулась к космопорту спиной, прошлась по соседним улицам, отмечая места, где можно легко затеряться. В гостиницу идти небезопасно. Если гражданку Кфорт разыскивают, то в первую очередь прошерстят отели и гостиницы. В мегамаркетах много «умных» камер, легко вычисляющих нужное лицо. Поэтому, когда перед глазами пятой мелькнула вывеска «Бар», под которой в графе «График работы» было приписано: «Круглосуточно, без перерывов и выходных», она решила, что ночь проведет здесь. Шумно, многолюдно, и рядом с космопортом. Да и заведение, судя по всему, не слишком элитное. Это ей тоже на руку. Даже если и случиться потасовка, то она явно будет одной из многих, произошедших в этих стенах, а не событием века.

Перекусив поочередно в трех закусочных, каждая из которых находилась все дальше от космопорта, альфа, сделав по кварталу круг, вернулась к бару. Проверила, что флэшка крепко вшита в ремень брюк, а нож легко выходит из ботинка, и вошла внутрь. Как и ожидалось, в помещении было дымно, темновато, и довольно многолю… многоразумно. Чакаты, элюди, нинокайцы и эгузы пили, смеялись, жаловались, а где-то за крайним столиком – даже рыдали. Альфа прошла к стойке, заказала выпить и, взяв два бокала какого-то местного пойла, отошла, высматривая свободный столик. В дальнем углу сидели два нинокайца: высокие, около двух с половиной метра роста, очень худые, отчего они походили на обтянутые кожей скелеты, подстриженные на лысо, что свидетельствовало о настигшей их недавно тяжелой утрате. Видимо, мужчины здесь запивали горе. От людей помимо всего прочего их отличала ярко оранжевая кожа, вытянутый череп, наличие не двух, а четырех век, пользоваться которыми они могли и попарно, и всеми сразу, и наличие на подбородке специальных «ямочек» в кости, предназначенных для выступающих верхних клыков. В остальном же нинокайцы принципиально ничем от эголюдей не отличались. Даже одеты были в старомодные джинсы и клетчатые рубашки, когда-то очень популярные у потомков землян.

Еще три стола занимали чисто чакатские одноцветные группы (бурые), за остальными же заседали разношерстные компании. Не только в переносном, но и в прямом смысле. Чакаты красили шерсть в зависимости от занимаемого ими ранга, так что внешний вид собеседника позволял узнать о его социальном статусе с одного взгляда. На Грезе даже была своя поговорка «Встречают по цвету».

Эгузов в баре было меньше десятка, и почти все они сидели у окон, ловя жаркие солнечные лучи оголенными торсами. Элюди эту расу за глаза звали «змелюдами», но ничего общего с нагами из древних сказок эти желтокожие и желтоглазые гуманоиды почти не имели. Они не умели превращать ноги в хвост, не шипели и не могли загипнотизировать противника взглядом. Единственное, что их роднило со змеями – возможность впрыскивать в жертву через клыки парализующий яд и сбрасывание кожи. Которое происходило весьма неприятно: раз в пять лет эпителий начинал шелушиться, а затем и отслаиваться кусками. В этот период эгузы старались укутаться как можно сильнее, носили шляпы, перчатки, множество одежды. В остальное же время они часто обходились шортами, в лучшем случае – еще и майкой, с удовольствием позаимствованной у землян. Форменную одежду эгузы переносили с трудом, как и холод, поэтому если и переезжали куда жить, то только на планеты с жарким климатом, а на работу устраивались всякими садовниками, пастухами и т. д., лишь бы как можно больше времени проводить на солнце. Небесный круг был для них и лекарством, и жизненной необходимостью, и религией. Теперь, после трудового дня, мужчины отдыхали в баре, наслаждаясь спиртными напитками и лучами клонившегося к закату солнца.

Альфа пробежала по помещению взглядом еще раз, но ни одного свободного стола не нашла.

– Эй, кукла, посторонись!

Пятая послушно шагнула в сторону, пропуская мужчину, чудом удерживающего в руках пять кружек, наполненных доверху пенистой жидкостью.

– Слышь, златовласка, иди к нам! – позвал ее один из эгузов.

В интересе мужчины не было ничего необычного. Златокожие эгузы часто пользовались популярностью у эгочеловеческих женщин: мускулистые, высокие, почти ничем не отличающиеся от элюдей, потомков землян, они представляли собой этакий эталон мужской красоты. Правда дамы, не интересующиеся культурой других жителей космоса, часто впоследствии бывали неприятно удивлены стремлением представителей данной расы кусаться во время поцелуя (и не только). Многие разумные допускают одну и ту же ошибку, полагая, что если между расами есть большое внешнее сходство, то будут схожи и элементы культуры, и способы ухаживания, и т. д… Это не так. Эгузы имели очень специфические понятия симпатии, любви, дружбы и других подобных категорий. Например, они ели только то, что напиталось солнечным светом. Даже горячая еда в доме змеелюда непременно ставится на подоконник, чтобы получить «благословение солнца». И только после этого может быть съедена. Столы они ставят всегда, как продолжение подоконников, а кровати – в специальном стеклянном углу, чтобы солнечные лучи всегда были доступны телу. В домах их ночью всегда горит свет, и самый страшный кошмар для эгуза – оказаться в темноте. Во время Третьей Астероидной войны эгузов даже так пытали: оставляли одних в темной комнате. Многие умирали, остальные сходили с ума. Позже, Андромедской конвенцией по делам войны и мира, психологические пытки, в том числе светом и тьмой, были запрещены. Так же, как и слова, показавшиеся косморасам ущемляющими кого-то. Например, "человек". Ведь те же эгузы – по сути те же люди, только с парочкой отклонений вроде желтых глаз и ядовитых клыков. Поэтому на конференции было решено ввести термины: "эгочеловек" и "эголюди" (в простонародье сократившееся до "элюдя") для обозначения потомков землян. Те же эгузы или дзэртанцы порой относили себя к "человекам", только с других планет. А земное понятие "человекоподобные" участники Андромедской конференции решили заменить на нейтральное "гуманоиды".