Текст книги "Айс (ЛП)"

Автор книги: Инка Лорин Минден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Я хихикаю при сравнении, хотя чувствую, как по позвоночнику пробегает холодок. Теперь я схожу с ума.

– Меня послал Джекс, – говорит Воин, который также направляет оружие на Эндрю.

Джекс? Теперь уже поздно.

Эндрю строго смотрит на меня:

– Стой здесь, Ника, я поговорю с ним!

– Береги себя, – устало говорю я.

Боль в груди съедает меня заживо, грызёт душу, как крыса. Я видела в канализации этих отвратительных существ с длинными лысыми хвостами и блестящими глазами. Да, вот такое уродливое чудовище поселилось в моем сердце, чтобы сожрать его. Как Эндрю пережил это? Ненависть и потеря любимого человека – два сильных чувства.

Я прислоняюсь к стене, закрываю глаза и слышу только пульс в ушах. Я вижу перед собой Айса, его дерзкую улыбку, когда он называет меня деткой, его широкие плечи, идеальное тело, словно высеченное из камня… представляю ещё раз нашу первую встречу, как я увидела его обнажённым в ванной, как заботилась о нём во время ломки… Я так по нему скучаю, как я смогу жить без него?

– Ника…

Когда я открываю глаза, передо мной стоит Эндрю. Судя по его лицу, хороших новостей нет.

– Что-то случилось с Джексом и остальными?

– Нет, по словам Дина, они в порядке, – он кивает на Воина. – Он старый приятель Хрома и уже давно подумывал о том, чтобы принять его сторону. Джекс прислал его, потому что наших людей здесь не должно быть видно. Есть некоторые новости, которые я не могу тебе сейчас сказать, потому что нельзя терять время и нам нужна твоя помощь.

Почему я вижу на его лице страдание?

– Что я могу сделать? – вяло спрашиваю я.

– Твоего отца и других сенаторов нет ни дома, ни в здании правительства. Где они могут быть? К сожалению, мой отец не раскрыл мне всех секретов.

– Есть секретное убежище на случай чрезвычайных ситуаций.

– Где оно? Джекс должен знать, иначе всё было напрасно!

Всё уже напрасно, мы проиграли…

– Ника! – Эндрю трясёт меня за плечи. – Ещё ничего не потеряно, у нас есть шанс. Ты наш шанс! Теперь ты должна быть сильной. Пожалуйста! Подумай обо всех жизнях, которые ты можешь спасти.

Я не смогла спасти Айса.

– Где сенаторы? Люди бунтуют, мы должны этим воспользоваться. Когда мы захватим Сенат, им больше не придётся бояться. Насколько я помню, в случае чрезвычайной ситуации сенаторы собирались наглухо отгородиться и предоставить граждан самим себе. Так?

Отгородиться…

– Ника, ты меня вообще слушаешь?

Я киваю. Эндрю прав, надо взять себя в руки. На карту поставлены жизни множества дорогих людей. Мираджа, её приемная дочь, Саманта… Но и жителей Уайт-Сити нужно спасти.

– Если дело доходит до чрезвычайной ситуации и свержение невозможно предотвратить, сенаторы и все их верные сторонники спрячутся в бункере. Я не знаю, что будет дальше, но если народ не успокоится, члены правительства поселятся в одном из городов-побратимов. – Я медленно качаю головой. – Но я не знаю секретного места. Знать о нём могут только члены Сената.

Эндрю отпускает ругательство.

– И нет никакой возможности узнать местонахождение?

– Может, в отцовском компьютере что-то есть? Там хранятся основные принципы режима.

По улице пробегают люди, весь город бурлит.

– Где эти трусливые свиньи? – слышу я крик какого-то человека. – Мы больше не будем с этим мириться!

Я удивлённо моргаю. Его сопровождает Воин?

– Ника! – Эндрю сжимает мою руку. – Ты должна вернуться домой, слышишь! Нам нужны данные с компьютера. Раз твоего отца сейчас всё равно нет дома…

Да, вообще-то неплохая идея, может, я встречусь с ним. Тогда он убьёт и меня тоже. Надеюсь, это будет так же быстро, как в случае с Айсом. Казалось, он умер мгновенно и не испытывал боли, в то время как меня боль истязала, как мучитель, который доводит свою жертву до грани, но позволяет ей жить только для того, чтобы она пережила ещё большую агонию.

Нет, Вероника, хватит тонуть в жалости к себе! Жизнь продолжается, она всегда так или иначе продолжается, и у тебя есть жизни, которые нужно спасти! Я должна убить отца, в конце концов – он снова украл то, что я любила. Сначала он прогнал маму, теперь убил Айса. Пора бороться. Пора перестать мириться со всем!

Я выпрямляю спину и поднимаю голову.

– Что будет с Айсом?

– Его, как и положено, сожгут.

Ещё один укол в моё сердце.

– Могу я увидеть его ещё раз?

Воин, кажется, его зовут Дин, подходит к нам:

– Его увезли. У нас тоже нет больше времени, надо воспользоваться всеобщим беспорядком.

Да, мне нужно смотреть в будущее. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы положить этому конец. В Уайт-Сити и за его пределами, в Резуре, есть люди, у которых ещё есть жизнь. Есть дети и любимые. Люди, которые счастливы. Я буду бороться за их будущее.

Глава 11. Новая эра

Эндрю провожает меня через парк к высотке, где мы с отцом живём. Когда я смотрю на множество этажей стеклянного здания, тошнота снова усиливается.

Эндрю стоит со мной за деревом на краю парка и смотрит через улицу на главный вход. Я узнаю швейцара в его бордовом мундире. Пожилой мужчина стоит за стеклянной дверью и смотрит наружу, перед ним взад-вперёд бегают возбуждённые люди.

Я прислоняюсь к стволу и вглядываюсь в крону. Раньше я любила этот парк и гуляла здесь почти каждый день, но теперь крохотное зелёное пятно – всего лишь копия того, что меня ждёт за куполом. Там свобода, голубое небо, звёзды. Увижу ли я всё это снова?

– Мы встретимся снова, Эндрю?

Я протягиваю руку и провожу рукой по его щеке. Он выглядит напряжённым. Хотя он лишь немного старше меня, жизнь уже наложила отпечаток на его лицо. Морщинки, играющие вокруг глаз и выгравированные на лбу, рассказывают свои истории. Даже если моя любовь навсегда – Айс, я не хочу терять Эндрю как друга. Он значит для меня больше всех, кто у меня остался, сразу за ним Мираджа. Наравне с мамой и сестрой, конечно, но я не хочу сейчас о них думать. Или, вообще-то, я должна думать о них, чтобы оставаться сильной. Мама умерла бы от горя, если бы со мной что-то случилось. Она и без того будет за меня бояться, если отец расскажет ей, что меня похитили.

Эндрю прижимает мои пальцы к своей щеке:

– Конечно, мы ещё встретимся, Ника. Мы будем управлять городом вместе, бок о бок, когда всё это закончится. Мы добьёмся большего успеха, чем наши родители.

Улыбаясь, я смахиваю слезу и протягиваю ему пистолет.

– Ты всегда был идеалистом.

– Реалистом, – с усмешкой отвечает он.

Я обнимаю его, желая увидеть его снова в ближайшее время.

– Я очень боюсь.

Он целует меня в щёку и шепчет мне на ухо:

– Я знаю. Но тебе не стоит. Ты не одна.

– Что ты имеешь в виду? – шепчу я ему в шею.

– Всё будет хорошо, по крайней мере, для тебя. Просто поверь мне.

Кажется, он хочет сказать что-то ещё, но затем поспешно отводит взгляд.

Вздохнув, я пробегаю пальцами по его волосам, прежде чем отпустить его и пробормотать:

– Я же говорю, идеалист.

* * *

Через три минуты я стучу в стеклянную дверь небоскрёба.

Швейцар качает головой и говорит по переговорному устройству:

– Я не могу впустить никого, кто здесь не живёт.

– Но я живу здесь!

Я убираю волосы с лица.

Глаза старика расширяются:

– Мисс Мурано! – Он немедленно открывает дверь и поспешно запирает её за мной. – Вы живы?! Я думал, вас похитили?

В вестибюле стоит мёртвая тишина, никого нет, но я прикладываю палец к губам:

– Тсс, никто не должен знать, что я вернулась.

Швейцар поспешно кивает.

– С вами всё в порядке? Повстанцы что-то сделали с вами?

– Я в порядке, но сейчас не могу говорить, мне нужно увидеться с отцом. Он здесь?

– Он прибыл несколько минут назад. Сказал никого к нему не пускать, но он определённо имел в виду не вас. – Он ведёт меня к лифту и нажимает кнопку. – Могу я сопроводить вас?

Я тяжело сглатываю. Отец здесь…

– Нет, спасибо, оставайтесь здесь.

– Что-то там назревает, – говорит он с мрачным лицом, когда двери лифта открываются. – Возможно, вам стоит уехать из города, пока можете.

Я знаю, что старик любит меня, он тепло улыбался мне каждый раз, когда я проходила мимо него, чтобы пойти на пробежку в парке.

«Я здесь, чтобы предотвратить катастрофу», – хочу я сказать, но сомневаюсь, что смогу это сделать.

* * *

Я прикладываю большой палец к сканеру на входной двери. Она открывается, и я собираю всё своё мужество перед тем, как войти. Но я не успеваю пройти далеко – на меня бросается огромный монстр, погребая под своим телом и выдавливая весь воздух из моих лёгких. Чудовище – это телохранитель отца, бывший Воин с орлиным носом! Узнав его, я произношу:

– Что это значит? Я хочу пойти к отцу!

– Итан! – слышу я его голос. – Кто наш незваный гость?

Шкаф слезает с меня, и я наконец снова могу дышать. Стоная, я растягиваюсь на спине.

– Это ваша дочь, сэр, – в голосе звучит нотка раскаяния.

– Вероника?

Отец немедленно становится на колени рядом со мной и срывает парик с моей головы. Я и забыла, что он всё ещё на мне. Теперь я чувствую себя голой и уязвимой, когда отец смотрит на меня сверху вниз, и смотрит скептически.

– Что ты здесь делаешь?

Моё сердце бешено стучит о грудную клетку.

– Я-я-я смогла сбежать.

Когда он приседает, внезапно тянет меня к себе на руки и обнимает, это застаёт меня врасплох.

– Я так счастлив, что ты снова здесь, – бормочет он.

Отец и счастлив? Он действительно проявляет чувства или это всего лишь игра, чтобы заставить меня чувствовать себя неуверенно?

Я осторожно обнимаю его. Он убийца моего любимого, он позволил убить Айса! Хотя я знаю это и хочу ненавидеть отца, его объятия сбивают меня с толку. Я ждала этого годами. Почему именно сейчас? Неужели он действительно рад меня видеть?

– Как тебе удалось сбежать?

Я придумала идеальный текст, сотню раз перебирала его в голове, но теперь всё летит кувырком.

– Сделала вид, что серьёзно больна, и попала в больницу. Там меня уже не охраняли так тщательно, и когда мой надзиратель заснул, я сбежала и…

Отец помогает мне встать на ноги, но потом его глаза снова остывают, и он отпускает меня так быстро, как будто у меня заразная болезнь:

– Давай поговорим позже.

Позже, когда он приведёт меня к другим сенаторам. Меня точно раскусят. Может, даже подключат к полиграфу. О боже, об этом я не подумала!

Я иду за ним в кабинет, телохранитель остаётся перед дверью.

– Ты немедленно соберёшься и полетишь к своей матери.

Я выдыхаю от облегчения. Полиграфа не будет. И разговор развивается лучше, чем ожидалось, я держу свой страх под контролем.

– Как мама? Надо сказать ей, что я вернулась.

Отец поспешно бросает бумаги в портфель, между делом загружая данные со своего компьютера на флешку.

– Необязательно, она не знает, что случилось.

Он ничего ей не сказал?

Очевидно, он замечает мой озадаченный взгляд.

– Стивен – единственный в Нью-Ворлд Сити, кому известно, что происходит здесь на самом деле, их Сенату известно только, что мы собираемся уничтожить аутлендеров. И так должно оставаться до тех пор, пока этот город снова не окажется под контролем. Затем мы возьмёмся за Резур.

– Что ты хочешь с ним сделать? – Мне нужно узнать, что он планирует! – Я могу рассказать тебе всё о Резуре, я запомнила всё, что только могла. – Я чувствую себя низкой. Как двойной агент. За исключением того, что у них определённо нет моральных проблем.

Отец смотрит на меня, приподняв брови:

– Ты любила его, да?

О боже, он говорит об Айсе! По спине пробегает ледяной холод. Я не могу сейчас ошибиться. «Сконцентрируйся, Вероника!»

Как можно холоднее я отвечаю:

– Да, любила или, по крайней мере, верила в это. Пока этот предатель не разрушил мою жизнь.

Я стараюсь казаться разозлённой, чтобы замаскировать своё горе. При этом я смотрю отцу прямо в глаза. Один неверный взгляд, одно неверное движение могут меня выдать. Лучше оставаться поближе к истине.

– Я поддалась его очарованию. Он играл со мной, воспользовавшись моей неопытностью и тягой к теплу. Он напирал на меня, пока я не сдалась. – Я сжимаю кулаки. – Я была слаба и одинока, но теперь хочу быть сильной. Я никогда больше не хочу испытывать те чувства, которые делают меня слабой. – Чем больше я говорю, тем громче становится мой голос. – Жаль, что его убила не я!

Меня вот-вот вырвет, но я удивляюсь своей силе, той крохотной части меня, которая по-настоящему холодна и расчётлива. Вероятно, это связано с годами тренировок, потому что отец ненавидит, когда я показываю перед ним чувства. Рядом с ним я веду себя словно робот.

Глаза отца сверкают, уголок рта дёргается:

– Это моя дочь.

Он гладит меня по спине, словно я его приятель, и продолжает упаковывать документы.

– Мне нужен каждый союзник.

Я киваю.

– Могу я что-нибудь сделать?

– На данный момент можно только паковать вещи. Мы уезжаем через час.

– Мы? Ты поедешь со мной?

Он кивает.

– Твоё похищение было испытанием, и я горжусь тем, как ты всё это пережила. Наконец-то ты достигла твёрдости, необходимой для работы. Здесь будет создано нечто новое, всё будет ещё больше и лучше.

– Что ты имеешь в виду?

Его глаза приобретают такой сумасшедший блеск, что я внезапно начинаю бояться отца.

Он ненадолго делает паузу, пока его компьютер загружает новые файлы на флешку.

– Сегодня утром я проклинал себя, потому что из-за того, что был ослеплён ненавистью к Тренту, моя месть привела к таким неприятным последствиям. Он всё запорол! Он не вернул тебя и перешёл на сторону врага. Теперь ещё и люди слетели с катушек, эти паразиты! Но, возможно, мы должны быть им благодарны. Наконец, есть возможность проверить газ.

– Какой… газ? – осторожно спрашиваю я.

– Он работает как своего рода нейромедиатор; через дыхательные пути попадает в кровоток, а оттуда в мозг. Химические вещества-посредники прикрепляются к рецепторам и как бы программируют его. Мы разрабатывали этот газ в нашем секретном исследовательском отделе на протяжении многих лет и неоднократно тестировали на заключённых. Он делает людей послушными, они будут следовать за нами, как дрессированные обезьяны. Ещё месяц назад газовые баллоны были установлены в системы циркуляции воздуха. Когда их запустят сегодня вечером, газ разлетится по всему городу.

Он говорит и говорит, а я могу лишь шокированно слушать. Как только мне начинает казаться, что хуже быть уже не может, я понимаю, что становится ещё хуже.

– Все будут дышать этим газом? – спрашиваю я как можно равнодушнее.

– Не все, порядка двухсот мужчин и женщин эвакуируют в защитный бункер. Врачи, исследователи, верные сторонники нашего дела. В конце концов мы не можем уничтожить умы всех людей, нам нужны наши светлые головы, потому что не известно, какой ущерб нанесёт газ в долгосрочной перспективе.

– В бункер?

Я пытаюсь дышать ровно. Члены Сената безжалостнее, чем я могла себе представить в самых мрачных мыслях.

– Да, под большой башней, я только что оттуда. Там остальные переждут газовую атаку. Но я решил пока навестить Стивена. В любом случае, мне надо многое с ним обговорить.

– Грандиозный замысел, – говорю я с максимальным энтузиазмом.

– Да, и, если всё пройдет хорошо, мы сможем послать наших Воинов вместе с армией из Нью-Ворлд Сити в Резур, не опасаясь, что один из них снова станет перебежчиком, потому что они тоже снова станут кроткими как овечки. Газ изменяет структуру мозга, люди перепрограммируются, как роботы. Это средство сделает нас богатыми! Мы продадим его всем другим городам с куполами. Мы сможем использовать вырученные средства для создания нового воздушного флота, чтобы в один прекрасный день мы могли стать правителями всех городов.

Отец безумно смеётся и становится похож на какого-то сумасшедшего профессора.

Но это мой отец. И я единственная, кто сейчас может его остановить.

* * *

Я слоняюсь по своей квартире, как зомби, и чувствую себя опустошённой. Мне давно пора было собраться, скоро позвонит отец. Можно было бы принять душ, но у меня ни на что нет сил, я ничего не чувствую, ничего не знаю, голова пуста. Вместо этого я открываю дверь внутреннего дворика, чтобы впустить воздух. Несвежий воздух купола. Дверь была лишь прикрыта, я никогда её не запирала. Зачем? Сюда никто не может попасть, а поскольку в Уайт-Сити погода не меняется, мне не нужно бояться, что квартиру зальёт дождь.

С тех пор, как я узнала, как выглядит и пахнет мир снаружи, я не хочу дышать другим воздухом, и я хочу наслаждаться покалывающими лучами солнца на моей коже, даже если они не идут мне на пользу.

Я устала, устала бесконечно. Не только потому, что не выспалась, но и потому, что не знаю, что делать дальше. Без Айса и с осознанием того, что с жителями Уайт-Сити вот-вот произойдёт нечто ужасное. А затем доберутся и до резурцев.

Измученная, я бросаюсь на кровать и вжимаюсь носом в простыню. Ткань до сих пор хранит его запах, я глубоко вдыхаю его, что, к сожалению, заставляет моё сердце болеть ещё сильнее. Как бы я хотела, чтобы Айс был сейчас в моей ванной и в любую секунду мог шагнуть в спальню, голый, с той порочной улыбкой, которой он улыбался рядом со мной.

На самом деле, мне кажется, что я чувствую на себе его взгляд и повсюду чувствую присущий ему мужской запах, смешанный с запахом лосьона после бритья.

Мой мозг играет со мной злую шутку.

Нет, я этого не вынесу, всё напоминает мне о тех нескольких замечательных часах, которые у нас были.

Я с трудом вылезаю из постели и выхожу на террасу на крыше. Уже почти полдень, но вместо обычной тишины я слышу крики. Люди до сих пор негодуют, похоже, никто не занимается своей работой.

Я смотрю через парапет, там люди с плакатами. Протестующие? Они маршируют взад и вперед перед зданием и выкрикивают лозунги, которые отсюда я расслышать не могу. Но совершенно ясно одно: они хотят справедливости, хотят объяснения всему этому, они больше не желают, чтобы их подавляли.

Вздохнув, я закрываю глаза и прислоняюсь к перилам. Скоро они все станут делать то, что велит им Сенат. Сегодня вечером здесь на самом деле станут жить зомби.

Как мне предупредить Эндрю и остальных? У меня нет возможности связаться с ними. Я даже не знаю, где они. До этого момента план был продуман, но что дальше?

Эндрю хотел, чтобы я ему доверяла. Я видела, что он что-то от меня скрывает. Что и почему? И каким образом всё должно стать хорошо? Теперь я знаю, что задумал Сенат, и Эндрю также подвергнется воздействию газа.

Я не могу этого допустить!

Убить отца? У меня не получится – для этого мне придётся убрать с пути его телохранителя. Но может, мне удастся отца перехитрить. А потом… я должна буду найти наших людей и всё им рассказать.

Да, это единственный способ. Надо лишить отца и его телохранителя возможности действовать, иначе я не смогу выбраться из этой проклятой квартиры! Но пистолет я отдала Эндрю, мой же находится в сейфе в кабинете отца, и я не знаю кода.

Я наклоняюсь сильнее, мои глаза по-прежнему закрыты. Если я ещё немного перегнусь через парапет, я упаду.

– Что же мне делать? – шепчу я.

Когда внезапно меня обнимает рука и сзади прижимается тёплое тело, я открываю глаза и застываю. О боже, это что, телохранитель отца?

– Теперь всё будет хорошо, детка, – бормочет он мне на ухо.

Невозможно, это…

– Айс? – Мой голос – не более чем дыхание.

Должно быть, я сплю – это не может быть он. Я не смею посмотреть на его руку, не смею обернуться, вместо этого я касаюсь его пальцев. Тот, кто держит меня, ощущается настоящим. Живым. Я пощипываю тонкие волоски на тыльной стороне ладони и представляю перед глазами руки Айса. Да, они были слегка волосатыми.

– Это на самом деле ты? – тихо спрашиваю я.

Я едва могу говорить, мой голос так дрожит.

– Повернись, детка, и посмотри на меня, – мягко приказывает он.

Мои ноги двигаются, делая в точности то, что он мне говорит, но разум сопротивляется. Я знаю, что Айс не может стоять позади меня, наверняка, это какой-то подлый розыгрыш. Или я сошла с ума.

Я видела, как его застрелили, как из него потекла кровь и как два Воина протащили мимо меня его неподвижное тело. Он что, вернулся как призрак?

Повернувшись на сто восемьдесят градусов и увидев перед собой широкую грудь в чёрной футболке, я задыхаюсь. Больше всего меня пугает дырка на ткани. Именно туда попала пуля.

Всё-таки призрак?

Дышать становится тяжелее, я всё ещё не решаюсь запрокинуть голову. Вместо этого просовываю палец в отверстие и нащупываю кожу. Тёплую. Живую.

Я тут же задираю футболку. Появляется пресс, на котором мне знакомо каждое возвышение и каждое углубление. Я осторожно провожу по нему пальцами. В том месте, куда должна была попасть пуля, лишь синяк.

– Ай, – говорит Айс с улыбкой в голосе, когда я нажимаю указательным пальцем на это место и краем глаза замечаю кобуру с пистолетом у него на поясе.

Я тут же снова нажимаю на пятно, пока Айс не берёт мой палец в руку. Мои глаза наполняются слезами, но наконец я осмеливаюсь на него взглянуть.

– Боже… – Это действительно он!

– Для тебя просто Айс, детка, – его улыбка доходит почти до ушей.

Я протягиваю обе руки, чтобы почувствовать его лицо, провожу большим пальцем по его нижней губе, касаюсь волос.

– Как такое возможно? – задыхаясь, шепчу я.

Я так сильно трясусь, что едва могу дотронуться до Айса.

Он берёт мои пальцы и целует их.

– Моя казнь была инсценировкой. Под футболкой на мне была одна из этих супертонких арамидных защитных тканей и к ней был прикреплён плоский пластиковый пакет с кровью. – Он показывает мне порез на своём предплечье. О боже, это была его кровь? – Вот почему пуля не вошла в моё тело, правда сломала ребро.

– К чёрту ребро, – категорично заявляю я, хватаю Айса за шею и притягиваю к себе.

Он прижимает меня к своему твёрдому телу, и наши губы порывисто встречаются. Его язык сразу же проникает в меня, доминирует надо мной, дразнит. Я чувствую Айса, вкушаю его, наслаждаюсь ударами его языка и его руками на моей заднице. Наши сердца бьются вместе, взволнованные и возбуждённые.

Поцелуй никогда не был таким прекрасным. У него вкус жизни. Вкус Айса.

Холод в груди сменяется пылающим жаром, моё тело электризуется от кончиков пальцев ног до кожи головы. Жизненная сила возвращается в каждую клетку. Я могла бы взорваться от радости.

– Я была уверена, что потеряла тебя. – Слёзы всё ещё текут по моим щекам, и Айс вытирает их большим пальцем. – Ты выглядел таким мёртвым.

Он вымученно улыбается:

– Когда я увидел тебя в толпе, моё сердце едва не выскочило из груди. Мне жаль, что ты не знала. Если бы я знал, что ты придёшь, как-нибудь сообщил бы тебе.

Сначала я хочу с ним согласиться, особенно когда вспоминаю те ужасные часы, но потом передумываю:

– Нет, всё было правильно, иначе отец мог бы понять, что я лгу. А так я смогла использовать весь свой гнев, всю ненависть и печаль, чтобы его обмануть.

– Тебе это хорошо удалось, – шепчет Айс, пристально глядя на меня.

Боже, я до сих пор не могу поверить, что он стоит передо мной. Я глажу его грудь и трусь о него носом.

– Но и ты тоже отличный актёр. Как тебе удалось так притвориться?

– Годы обучения.

Тяжёлая военная подготовка окупилась. Кроме того, Айс ненавидел свою работу телохранителем, но никогда не признавал этого. Ему постоянно приходилось притворяться.

– Это Джекс подстроил казнь? – спрашиваю я, затаив дыхание и по-прежнему касаясь Айса повсюду.

– Всё было спланировано заранее. Я понятия не имел, что вы придёте.

– Не брошу же я тебя в беде, мой крепыш.

Улыбаясь, он целует меня в лоб.

– Я думал, ты серьёзно больна.

– Я просто слишком долго пробыла под солнцем. Так что тебе вообще не было нужды ехать. Я так себя винила.

– Детка, я очень боялся за тебя. Ничто не остановило бы меня.

Он ерошит мои волосы и целует меня в макушку. Кажется, ему тоже необходимо меня трогать повсюду. Я могла бы стоять так часами, просто глядя на него и ощущая его.

– Расскажи мне, как всё прошло, иначе я до сих пор не могу поверить, что ты жив.

– Идём. – Айс берёт меня за руку и тянет в спальню. Затем он открывает входную дверь квартиры и прислушивается к звукам из коридора. – Твой отец и его сторожевой пёс всё ещё заняты в кабинете. Дверь открыта, они пакуются.

Я вдруг возвращаюсь в реальность.

– Господи, Айс, они хотят подчинить себе жителей города с помощью газа!

Я поспешно рассказываю ему то, что знаю.

Вздохнув, он садится рядом со мной на кровать.

– Сколько у нас есть времени?

– Газ распылится сегодня вечером, когда включатся циркуляторы воздуха.

Айс поднимает брови:

– А когда тебе улетать?

– Отец позовёт меня с минуты на минуту.

– Вот чёрт, – бормочет Айс, приглаживая волосы пальцами. – Я не могу быстро сообщить Джексу. Он ждёт информации в подвале.

– Я не собираюсь ехать в Нью-Ворлд Сити.

Айс кивает.

– Я больше не спущу с тебя глаз, детка.

Я по-прежнему многое хочу узнать, но время уходит.

– Почему ты вообще здесь? И как ты вошёл?

– Дин сказал мне, что Эндрю послал тебя сюда, поэтому я поднялся по шахте лифта из подвала на крышу и спрыгнул на террасу.

– Это звучит так просто, но ведь здание охраняется!

– Система сигнализации в шахте была до смешного простой, да и на крыше детекторов движения нет. Никто и никогда не предполагал, что в здание захочет проникнуть Воин.

Правильно, лифт идёт до самого верха, потому что на всех крышах выращивают растения: декоративные и культурные. Однако садовники имеют доступ туда только с охраной.

– Я был здесь ещё до тебя, поэтому знаю, что у твоего отца есть сторожевой пёс Итан. Если бы он продержал тебя на секунду дольше, я бы его убил.

Я удивленно отступаю.

– Ты видел нас?

– Я всегда был рядом с тобой, за исключением времени, когда ты была в кабинете, тогда я чуть не сошёл с ума, и уже собирался вцепиться этому Итану в глотку.

Всегда рядом со мной… Эндрю знал это! Наверное, ему сказал Дин. Отсюда то страдальческое выражение лица!

Все они разыграли спектакль, чтобы не поставить под угрозу план. Эндрю, должно быть, было чертовски трудно мне не сказать.

– Я обязан жизнью Дину. Тогда, в больнице меня арестовало старое подразделение Джекса. Как только мы остались одни, Дин расспросил меня обо всём, правда ли то, что было показано на видео. Он тут же захотел нам помочь. И сказал, что никогда не будет стрелять ни в одного из своих братьев, и уж тем более в друга Хрома.

Я открываю глаза.

– Никогда бы не подумала, что вы друзья.

Айс озорно ухмыляется и подмигивает мне:

– Я немного притворялся.

Как хорошо, что Айс рядом со мной, мне хочется кричать от счастья!

– Я рассказал Дину всё, мне нечего было терять. А поскольку Джекс и Хром, судя по всему, были двумя из лучших Воинов в отряде и никогда бы просто так не перешли на другую сторону, он поверил мне и признался, что многие из них злятся. Сначала они были разочарованы тем, что прекратились шоу, а после того, как было показано видео, пришли в настоящее бешенство. Некоторые уже давно думали выступить против Сената, но все понимали, к чему это приведёт. Тем не менее, после исчезновения Хрома среди солдат сформировались секретные подгруппы, которые делают всё возможное, чтобы узнать правду. Когда я рассказал им, к чему приводят новые инъекции, они едва не слетели с катушек. Если дело касается нашей мужественности, мы очень чувствительны. Теперь информация уже должна распространяться как лесной пожар. У Хрома и Рока, вероятно, не будет больших проблем с тем, чтобы завоевать достаточно братьев для нашего дела.

Это захватывающие новости, которые действительно нам помогут.

– Зачем вы устроили спектакль с казнью? – сдавленным голосом спрашиваю я.

Вдруг снова всплывают ужасные воспоминания.

Айс нежно сжимает мою руку.

– Это нужно было сделать, чтобы дать нерешительным братьям толчок принять решение в нашу пользу.

– Значит, врач тоже был с вами заодно, – говорю я.

– Ну да, Дин заставил его солгать, иначе он бы застрелил его.

Вот почему мужчина выглядел таким напуганным.

Я хватаю Айса за руки:

– Нам надо немедленно предупредить остальных. Самый быстрый способ сделать это – через компьютер отца.

Айс кивает:

– Тогда мне лучше сначала убрать с дороги Итана.

* * *

– Ты всё собрала? – спрашивает отец, когда я, пройдя мимо его телохранителя, вхожу в кабинет.

Отец стоит у окна и складывает бумаги во второй портфель.

– Да, всё готово, – говорю я как можно твёрже, хотя колени у меня дрожат.

Мне нужно как-то добраться до компьютера. Он всё ещё включен.

Я медленно подхожу к столу. В него встроен сейф, в котором хранится наше оружие. Дверца открыта!

Я так нервничаю, что врезаюсь в офисное кресло и вцепляюсь пальцами в спинку стула.

– С тобой всё в порядке? – Отец пристально смотрит на меня.

– Просто волнуюсь. – Это даже не ложь.

Он хмурится и продолжает собирать вещи. Его внезапная забота незнакома мне. Сердце сжимается. Даже если отец этого не показывает… Думаю, он рад, что я снова здесь. Но это меня не остановит. Мне достаточно вспомнить, что это он приказал казнить Айса и нажал на кнопку, чтобы пустить пулю в его сердце.

Когда я слышу приглушенный звук за дверью, – о боже, это был выстрел? – я молниеносно залезаю в сейф и вытаскиваю пистолет. Слишком поздно я замечаю, что отец уже держит пистолет и направляет его на меня. Должно быть, он был в портфеле.

– Итан! – кричит отец, продолжая целиться в меня. – Что случилось?

Ответа нет.

Отец прищуривается и качает головой:

– Предательница! Я тебе доверял! Я думал, мы команда?!

– Команда? – фыркаю я, пятясь к двери. Где Айс? – Ты казнил человека, которого я люблю! – Я смаргиваю подступающие слёзы. – Ты лгал мне от начала и до конца. Ты забрал у меня мою мать, ты управлял моей жизнью. Я чувствовала себя пленницей!

– У тебя было всё! И ты могла бы иметь гораздо больше.

Внезапно он бледнеет и смотрит мимо меня, и я понимаю, что позади меня стоит Айс.

– Брось пистолет, – рычит он.

– Ты… мёртв!

Мой отец направляет ствол на Айса, я слышу выстрел. Или два?

Пистолет отца вылетает из его руки, в тот же момент я поворачиваюсь к Айсу, опасаясь, что он ранен. Но он стоит, неподвижный, с вытянутой рукой, по-прежнему направленной на отца.

– Выйди! – приказывает он мне.

Я едва могу шевелить ногами, они не хотят меня слушаться. Отец лежит на полу и прижимает к телу окровавленную руку.

– Пожалуйста, не убивай его, – шепчу я, когда Айс хватает меня за руку и вытаскивает из комнаты.

Даже если я ненавижу отца за всё, что он со мной сделал, он всё равно мой отец. И не сказать, чтобы всегда всё было плохо. Когда мама ещё жила с нами, были даже хорошие времена.

– Иди, – повторяет Айс более настойчиво.

Если бы он хотел убить отца, уже сделал бы это.

Я выхожу из кабинета с пистолетом в руке. Внезапно мне кажется, что он весит целую тонну, хотя это новейшая модель: сверхлёгкая и тихая.

Телохранитель отца лежит в конце коридора в луже крови. Айс прострелил ему лоб. Мужчина смотрит на меня пустыми глазами. Здесь мой Воин действовал хладнокровно.