Текст книги "Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Инга Ветреная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16

– Машенька, а что это у нас творится? – начала рабочую планерку в узком кругу баба Яга.

– На повестке дня следующие проблемы: Елисея определенно решили укокошить, Кощей мутит воду, отвлекая нас от расследования, силовики тихушничают, царь-батюшка бесится – это если вкратце, – бодро рапортовала я.

– По всему выходит, Кощей слово свое решил назад забрать, и Елисеюшку нашего сгубить, – обреченно завыла Янина.

– Непохоже, – задумчиво ответила я, – мне вчера посчастливилось подслушать один очень занятный разговор, так вот, из него следует, что сам Кощей нам в том озере всплыть помог.

– А может, вороги специально тот разговор подстроили, чтобы от злыдня подозрения отвести? – засомневалась баба Яга.

– Может, – согласилась я, и мы молча задумались.

– Все-таки многовато получается проблем на нас троих, – по-стариковски заворчала Янина, потом подняла на меня глаза и виновато заговорила: – Ты прости меня, Машенька, за слова обидные. Новая личина на мне еще не прижилась, вот и вылетают из меня глупости одна пуще другой.

– Прощение тебе, дева юная с престарелыми мозгами, нужно просить у моего сына, его ты сильно обидела. А глупости твои правдой зовутся. Да, вот только к правде-матушке у Вас, Янина Серафонтовна, очень избирательное отношение. Старшие царевичи у вас с Ягой умники-разумники, во что вы искренне верили, на поверку оказались бабниками никчемными. И всех это положение вещей устраивало! А мое туманное семейное прошлое вам покоя не дает! – возмущалась я.

– Так ты все время о нем молчишь! – пыхтела молодка.

– И молчать буду! – отрезала я. – И нечего своими длинными носами ко мне лезть! Нет в этом вопросе к вам никакого доверия! Хватит с меня прошлой ворожбы. Что-то мне больше не хочется в студеной воде попу морозить из-за того, что вы по доброте душевной и исключительно из любви к ближнему, то есть ко мне, еще какой-нибудь волшебной дрянью наградите!

Бабуськи прониклись, но остались при своем, само-собой, исключительно правильном, мнении.

– Чегось с повесткой дня делать будем? – миролюбиво поинтересовалась баба Яга.

– А что тут поделаешь? – отрабатывая свои промахи, рьяно взялась за дело румяная Янина. – Кощею мы не указ, до Ждана не дотянуться, чтобы урезонить.

– Остаются богатыри наши разлюбезные и тот, кто соколика Елисеюшку утопить решил, – расставила приоритеты старушка, мы согласные с ней, дружно покивали.

– Значит, за хлопцами нужно приглядеть, да побольше о них разузнать, – почесала свой очаровательный нос царская тетка.

– Вот сейчас и начнем разузнавать все у первого нашего богатыря, – подытожила я совещание.

Из коридора послышались торопливые шаги.

Глава 17

– Машенька, – услышала я взволнованный голос доверчивого служивого.

– Я здесь, Тихон Игнатьевич! – отозвалась я, сидя в удобном мягком кресле в напряженном ожидании.

Стрелец подскочил ко мне, приобнял и встревоженно заглянул в лицо. Вслед за ним вошел царенок.

– Да ты и не плачешь совсем, – немного растерялся старший стрелец.

– А чего ей реветь? Это не она младшего царевича убить пыталась, – грозно шипела Яга, надвигаясь на Тихона, пока Янина что-то шептала себе поднос, отчего все окна и двери плотно захлопнулись и подёрнулись пеленой.

Стрелец недобро оскалился:

– Догадались, значит, кошелки старые!

– Не догадались, а увидели в тарелочке с голубой каемочной, – поправила я мужика. – Да и кошелка далеко не старая, а вполне молодая!

– Янина? – в интонации Тихона слышался приговор молодухе.

Как же ты, мой родной, с такой сообразительностью и до старшего стрельца дослужился?

– Я! – мое заявление впечатлило мужика.

Меня тут же грубо перехватили и, дернув, поставили на ноги, приставив к горлу острый нож.

Пытать мы его собрались! Что-то переоценила я свои возможности, привыкла, что все меня обхаживают, вот сейчас и поплачусь за свою легкомысленность!

– Тихон, ты жить хочешь? – спокойно спросила я, еле сдерживая дрожь в коленях.

Вибрировать мне сейчас нельзя, от этого порезаться можно.

– Машенька, это я сейчас твоей жизни угрожаю, а не ты моей! – уточнил стрелец, указывая на мою невнимательность.

Не зря я вычеркнула его из списка потенциальных претендентов на мою руку и сердце, мужик-то оказался злопамятный.

– Я о том, что Кощей мне безопасность в его государстве гарантировал, а ты меня убить вознамерился! А еще в любви клялся и жениться обещал! – я с трудом кривила губы, симулируя капризы.

– Так ты замуж за меня выходить отказываешься, только голову дуришь! – перечислял все мои промахи дотошный служивый.

– Так что ж меня теперь за это убивать нужно?! – вот здесь я возмутилась вполне искренне, крутанувшись в объятьях своего ухажера.

И судя по решительному выражению лица старшего стрельца, мои выводы были верны. Ах, ты, гад усатый! Женщина, видите ли, ему отказала, а он ее в расход тут же определил! То, что у нее ребенок маленький и куча трудноразрешимых проблем – это мелочи жизни, его не касающиеся! Любите его! Восхищайтесь мужской решительностью! Благодетель малосообразительный!

От возмущения я потеряла дар речи. Старушки тоже не могли подобрать литературных эпитетов в адрес стрельца и тихонько матерились в сторонке. Шею защипало, я провела по ней рукой и увидела на своих пальцах кровь. Видимо, пока кружилась в объятьях отвергнутого ухажёра, все-таки порезалась о лезвие ножа.

– Ну, все, Тихон, хана тебе! Ты где пледпочитаешь быть похолоненным, здесь или твой тлуп в тлидесятое цалство везти? – меланхолично, стирая кровь со своей шеи, уточнил Елисей.

Все-таки удобное проклятье я придумала: поцарапали меня, а кровью истекают сразу три царевича, двое из которых, сейчас стоят перед грозными очами дохлика.

– Пока Кощей об этом узнает, я уже сбегу! – ощерился стрелец.

И тут нож из его рук выпал, а самого Тихона нехило впечатало в стену гостиной, аккурат в пыточный крест, где и зафиксировало при помощи кожаных ремней. Бессмертный стоял в дверях комнаты, страшный от гнева. Глаза холодные, аж колются, руки сжаты в кулаки, поза напряженная, будто он сейчас кинется на стрельца и разорвет его на части.

– Что тут происходит? – еле слышно прошипел бледненький.

– Ррработаем, – от разъяренного вида дохлика я не устояла на ногах и осела на пушистый, ярко-красный ковер.

– Доплос подозлеваемого ведем! – отчеканил царенок, самообладанию которого можно было только позавидовать.

– А как ты нашу охранку прошел? – спохватилась баба Яга.

– Это мой замок! – сподобился на ответ бледнолицый.

На это бабульки уважительно покивали головами.

– Почему во время допроса кровь идет у Марии, а не у подозреваемого? – отчитывал бабусек бледненький.

– Обманный маневр, чтобы поганец расслабился и выложил нам все, что знает, – да-да, старых перечниц голыми руками не возьмёшь.

– Выложил? – хриплый голос Бессмертного вызывал ужас.

– Нет! – крепились и отвечали старушки.

– То есть «маневр» не работает? – ну все, нам несдобровать, сейчас нас Кощей наказывать будет.

– Да! – врать было бесполезно, поэтому бабусям пришлось ответить правду, как их от этого не кривило.

– Может, пора менять тактику и вспомнить классику? – громко выдыхая, спросил Бессмертный.

– Прав ты, Кощеюшка, – беря в руки свой любимый пыточный инструмент – кожаную плеточку, разулыбалась баба Яга. – Хватит, Маша, баловаться с новаторством, давай по старинке, это надежней будет!

Как эти кокетки вертлявые с Бессмертным-то быстро сговорились! Одна я тут глупости предлагаю, а эти умудренные опытом вертихвостки потакают мне, чтобы не обидеть! Стало грустно!

– А лечить меня кто-нибудь будет? – закапризничала я, демонстрируя свои окровавленные пальчики.

Ко мне тут же подошла Янина, что-то прошептала, платочком шею утерла и деловито пошла к столу выбирать орудие труда. Долго ходила вокруг столов, полок и этажерок, и, наконец, остановилась на секаторе. Видимо, сегодня кровь будут пускать не только мне.

Бабульки выжидающе смотрели на бледненького, явно намекая, что ему тут не рады, и он может нас покинуть. Но Кощей на это лишь усмехнулся и взмахом руки, освободив ближайшее к себе кресло от ошейников, плеток и иного инвентаря, величественно уселся на него, давая понять, что покидать «пыточную» не собирается. Бабуськи быстро перевели взгляд на меня, мол, что делать будем? Я лишь пожала плечами.

Действительно, что мы можем с этим поделать? Злыдню скучно, его душа требует развлечений! И его можно понять, допрос, проводимый этими двумя интриганками – зрелище увлекательное! Пусть сидит, наслаждается страданиями старшего стрельца.

Глава 18

– Тихон Игнатьевич, поведай-ка нам, как ты, голубь сизокрылый, до такой жизни докатился? – первой слово взяла баба Яга.

– Почему я царевича Елисея убить хотел? – служивый выбрал тактику сарказма.

Зря, в этом искусстве бабуськам, даже помолодевшим, не было равных.

– Нет, почему ты любовь всей своей жизни, единственную женщину, которую пожелал взять в жены, мать твоих еще неродившихся детей, чуть два раза не убил? Причем первый раз был вполне успешным! Только чудо помогло Машеньке не утонуть! – Янина практически рыдала.

Информация, поданная в новом ракурсе, ошеломила мужика. Надменность, решительность и враждебность вмиг слетели со стрельца. Знай наших! А то висит тут перед нами растопыренный и бравирует героическим мученичеством. И стоило только основание для геройства разложить по полочкам, то получается, что не герой перед нами, а отморозок, не мученичество, а пшик!

– За что ж ты ее так жестоко наказать-то решил? За объятия страстные, взгляды ласковые, поцелуй жаркий? В чем она перед тобой провинилась? – подробно перечислила все мои блудливые прегрешения баба Яга.

А что нам тут скрывать? Все же свои! Скромность в наших рядах – бесполезное качество!

Тихон обреченно повис на фиксирующих его ремнях и уронил голову на грудь.

Браво! Интриганки сходу нашли слабое место стрельца, и теперь без продуху колотят по нему отбойным молотком! У Тихона нет шансов!

– Так она же с Кощеем! – отказываясь сдаваться, встрепенулся мужик, вскинув на меня взгляд, в котором бурлили боль, раскаяние, обида, нежность, обвинения.

– А что ты сделал, чтобы защитить СВОЮ слабую женщину от произвола Бессмертного? – громко и торжественно негодовала Яга, так, что под потолком «пыточной» начало гулять эхо. – Не в обиду будет сказано тебе, наш гостеприимный хозяин, – едва слышно добавила бабуська, заискивающе оглядываясь на бледненького.

Тот лишь одобрительно кивнул.

– Я ее замуж звал! – крикнул в отчаянии Тихон, и столько боли и обиды было в этом возгласе.

Я внимательно отслеживала реакцию стрельца, не выходя из образа бедной страдалицы, не обращая внимания на то, что творилось за спиной. Там, где сидел Кощей, слышался странный треск, отвлекающий мое внимание и мешающий сосредоточиться.

– Так ты ей предлагал замуж за себя выйти, поселиться, спрятавшись в глуши, и оставить собственного сына в руках злодея! – открывая Тихону глаза на его «благородство» зычно отчитывала разрумянившаяся Янина. – Кощеюшка, ты только не обижайся! – тут же поправилась девушка.

– Так я же говорил ей, что новых нарожаем, много! Столько, сколько сама захочет! – объяснял нам, как полным дурам, простые истины бравый защитник тридесятого государства.

– Ты вместе со всеми своими подчиненными четырехлетнего малыша уберечь на смог, а потом возвращать его отказался, кто ж от тебя рожать-то будет, тем более, много?! – возмущенно вскрикнула баба Яга, растолковывая Тихону его бедственное положение.

Видимо, с трудом, но для мужика стала вырисовываться полная картина, потому что он начал тихонечко ругаться себе под нос. Да так витиевато, что старушки слушали его, затаив дыхание, и даже еле слышно повторяли некоторые выражения, стараясь заучить наизусть.

– Кто приказал убить Елисея? – спросила я, решив, что уровень самобичевания у стрельца уже уперся в потолок.

– Я сам! – Тихон почти рычал.

– Врешь! – холодно констатировала баба Яга.

– Вру! – безжизненным голосом подтвердил стрелец.

– Правду расскажешь? – тихо спросила я.

– Нет! – в ответе служивого звучала обреченность.

– Почему? – добавив в интонацию слез, давила я на служивого.

– Не могу, – Тихон прятал глаза.

– Эксперты мои колдовские, а ну гляньте на него повнимательнее, – распорядилась я.

Яга с Яниной, крадучись, подошли к стрельцу и стали, поддергивая кривенькими носами, плотоядно его обнюхивать.

– А если мы не сможем Тихона допросить, то в ласход пустим? – присев рядом со мной на ярко-красный ковер, поинтересовался Елисей.

– Ты ж у нас самый лучший из царевичей! Добрый, участливый, обходительный, умный, нежный! – укоризненно напомнила я оболтусу. – Вот и не выходи из образа! А для того, чтобы решать, когда и кого в расход пускать, у нас злодей вселенского масштаба имеется.

Сзади послышался смешок, я, не отрываясь, наблюдала за работой экспертов. Обнюхав силовика с ног до головы, буквально водя носами по его коже и одежде, отчего тот вжимался в деревянный крест, бабульки сообщили неутешительную новость:

– Заклятие на нем, тоже, что и на Збаре было. Можно попытаться вскрыть и допросить быстренько, но помрет железно.

Старушки и царенок вопросительно смотрели на меня, ожидая пока я решусь и объявлю приговор.

– Если это необходимо для спасения Вани, то я готов пожертвовать своей жизнью, – обреченно проговорил Тихон, глядя мне прямо в глаза.

Ох, и неплохо ж ты меня изучил, Тихон Игнатьевич! Точно знаешь, что на душегубство я не пойду, вот и позволяешь себе окатить нас пафосом из помойного ведра! Да кто тебе сказал, что ты можешь это делать безнаказанно?!

– Ну, коли славный воин, живота своего не жалеет ради спасения моего сына, то мне остается только с честью принять его благородную жертву! – величаво приговорила я, трогательно сложив руки у себя на коленочках и ответив стрельцу взглядом, полным благодарности.

Рядом со мной торжественно засопел косенький, пытаясь царственно распрямить кривенькие плечики.

– Вот и хорошо, касатик ты наш! Не тревожься! Весть о твоем славном подвиге разойдется по всему тридесятому царству, герой ты наш незабвенный! – нежно шептали бабуськи будущему покойнику, готовясь к его умерщвлению.

Баба Яга отошла на шаг назад, встав в стороне от креста, и, подняв руки к потолку, стала подпрыгивать и хлопать над головой в ладоши. Девушка Янина при этом, демонстративно пощёлкав секатором, начала аккуратно срезать со стрелецкого мундира пуговки, неторопливо так, вкрадчиво, одну за другой. Лицо стрельца посерело, глаза от страха расширились, изо рта послышался сначала приглушенный вой, который перерос во вполне внятный крик:

– Не надо!

– Что не надо? – продолжая бесноваться, уточнила баба Яга.

Янина уже довольно успешно отрезала рукава.

– Заклинание снимать не надо! – подтвердил наши догадки служивый.

– Ты же сам хотел собой пожертвовать ради Машиного сына, – не снижая темпа в кромсании нижней рубахи, напомнила Янина.

– Передумал! – злился силовик.

– Рассказывай, что знаешь, иначе точно с тебя проклятье снимем! – перешла на прямые угрозы Яга.

Стрелец поник головой, обреченно стал думать, он то открывал рот, чтобы что-то нам сказать, то вновь его закрывал, при этом дрожа всем телом. Ну что ж, поможем товарищу предателю сливать своего заказчика:

– К тебе обратились за услугой в тридесятом царстве?

– Нет! – односложные ответы давались Тихону относительно легко.

Что ж, будем двигаться в этом направлении.

– По дороге к Кощею в гости?

– Нет!

– Значит, здесь, – сделала я у себя в блокноте пометку.

Услышав мой вывод, старшего стрельца стала бить крупная дрожь.

– Обратившийся встречался тебе в тридесятом царстве? – зашла я к интересуемой меня информации с другого бока.

– Нет!

– По дороге?

– Нет!

– Значит, не посол! Кто-то новенький! – правильно поняв стратегию выстроенных вопросов, подытожила баба Яга.

– Ты Прошку надоумил проклятыми иголками воспользоваться? – влезла в допрос Янина.

– Нет, не я это!

Все-таки посла рук дело? Или тот был только заказчиком и воспользовался услугами другого исполнителя?

– Ты Ваню выкрал? – задала я самый волнующий меня вопрос.

– Нет! – горячо ответил Тихон.

И что-то это «нет» уж больно мне не понравилось.

– Подчиненные твои?

И тут стрельца неимоверно затрясло.

– Ты Исту похитил? – Яга была строга и сосредоточена.

Трясти стрельца стало еще больше.

– Значит, это твоих рук дело, поганец! – взвизгнула Янина. – Мы тебе доверяли, а ты нам что устроил? Детей пошел воровать?!

– Как же! Доверяли вы мне! Все время скрытничали, да шушукались, – в обидах начал кричать на нас силовик.

– Значит, не зря скрывали, – резюмировала я. – Все о нас заказчику Елисейкиного убийства рассказал?

– Все! – сдулся Тихон.

– Что обещали за смерть оболтуса? – деловито уточнила я, делая пометки в блокноте.

Тихон смотрел на меня тяжелым немигающим взглядом, долго и обреченно:

– Тебя!

– Слышишь, Елисей, как твою бесполезную жизнь высоко оценили, в цельную меня! Вопрос: как бы заказчик расплачивался, если бы мы с тобой вместе утонули?

– Загадка! – ерничал косенький.

– Как же тебе меня пообещать могли, если мне защиту сам Кощей посулил? – уточняла я факты.

– Наигрался бы тобой и выбросил, – Тихон будто выплюнул эти слова.

Хорошая рабочая версия.

– А ты бы подобрал? – я не смогла сдержать усмешки.

– Спас и обогрел! – объяснила мне прописные истины Янина.

– Убийца, Тишка, из тебя никудышный, даже с ребенком, младшим царевичем, справиться на смог! Позорище! – громко издевалась над силовиком баба Яга с явным удовольствием.

– Кто ж знал, что Машенька за царевичем в озеро полезет? – оправдывался несчастный мужик.

– Ты ж опытный воин, должен был все рассчитать. Не учел, что она у нас сердобольная! Не убийца ты, а горе-горемычное! Перед Кощеем-то как стыдно! – прикрыв от позора глаза, причитала Янина.

– Кощей, а Вы не желаете принять участие в допросе провинившегося? – повернувшись к бледнолицему, поинтересовалась я.

Перед моими глазами предстала интересная картина: дохлик сидел на когда-то большом и мягком кресле, вцепившись руками в остатки обивки. Вокруг него валялись обломки подлокотников, лоскуты обивочной ткани, вата. По выражению лица бледненького сложно было сказать, что с ним происходит, о чем он думает.

– Как Вы, Мария, себе это представляете? – холодно задал вопрос бледнолицый.

Если учесть, что нас назначили личными аниматорами Бессмертного, то сложно понять, как он планирует развлекаться, если простенький допрос ввел его в состояние Снежной Королевы: на лице холодная маска, тело заморожено. Нужно отметить, что вовлечь развлекаемого в интерактивную деятельность не получилось, участник отказался идти на контакт.

– Ну, например, снять с паразита смертельное заклинание, чтобы мы смогли узнать имя заказчика? – предложила я пойти самым простым путем.

– Нет, Мария, это слишком легко и неинтересно. Насколько я понял, Вы уже сталкивались с подобной ворожбой, и каким-то образом все-таки вышли на моего посла, тем самым догадавшись, где искать Ванятку! – похвалил нас бледненький.

– Кстати, о после! – встрепенулась я. – Где этот милейший человек? Очень бы хотелось с ним познакомиться!

– Допросить! – махнув кожаной плеточкой, уточнила баба Яга.

– Покалечить! – щелкнув секатором, конкретизировала розовощекая Янина.

– Видите, сколько интереснейших мероприятий мы можем провести с его участием! – энтузиазм так и фонтанировал из меня.

– Мария, ставки в нашей игре очень высоки! На кону стоит Ваше с Ваней возвращение домой! Поэтому я не намерен играть с тобой в поддавки, – снисходительно ответил мне злыдень.

Аниматорствовать тут же расхотелось. Захотелось воспользоваться секатором и проверить, насколько же эта бледная поганка бесчувственна. Думаю, пара-тройка отсеченных пальцев успокоит мой порыв к разрушению. Шантаж – это неприятно! Но тут нас прервали.

Глава 19

– Великий государь, царь тридесятого царства требует предъявить ему его подчиненных и родственников для доклада, – послышался из-за двери Костин голос.

На душе чуть потеплело. Я обернулась, оглядывая всех присутствующих. Учитывая, что Яга, Янина и Елисей ближайшие родственники Ждана Годиновича, то выходит сатрап меня в подчиненные записал! Самоуверенно! Осознание этого факта еще больше меня разозлило. Ну что ж, начальник, держись и не жалуйся, коли меня в свои работники так неосмотрительно зачислил! Я поднялась с ковра и отряхнула подол платья, беря себя в руки.

– Надо же, время обеда! Я и не заметила, как допрос быстро кончился! Вот что значит, быть занятым любимым делом! – нарочито бодро воскликнула я. – Ну что, Тихона будем отвязывать или пусть тут повисит?

От моего вопроса лицо бледненького вытянулось от изумления.

Да-да, от страха и исключительно в близком присутствии дохлика, я могу иногда падать в обморок. Зато меня можно не кормить, но только не лишайте возможности кого-нибудь подопрашивать, а если это делать в компании своих виртуозных коллег, то можно испытать неописуемое удовольствие.

– Пусть повисит, – разрешил Кощей. – Оставим с ним охрану, никуда не денется.

Старший стрелец, заслышав эти разговоры, лишь обреченно подвывал, прощаясь со своим светлым будущим.