Текст книги "Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 3 (СИ)"
Автор книги: Инга Ветреная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 8
– Мария Васильевна, Вас и детей Кощей Бессмертный приглашает на ужин, – важно проговорил Серый, когда я вышла из ванной (а как еще называть это помещение? Бассейная? Помывочная? Ванная звучит привычно!) в одном полотенце.
От увиденного у волчары открылась пасть, откуда вывалился язык. Воспользовавшись оцепенением хищника, два маленьких шкодника подкрались к нему со спины и больно дернули за хвост, затем, громко смеясь, разбежались в разные стороны. Пушистик высоко подпрыгнул на месте и взвыл от досады. Видимо, он и не предполагал, что к такому опытному хищнику смогут подкрасться два малолетних хихикающих постреленка. Это был неслыханный позор! Лично я так перевела его пронзительный вой, когда улепетывала в ванную переодеваться.
В столовую шли чинно, при полном параде, в сопровождении важных каменюшек. Даже Ванятка и Источка прониклись пафосом и шли удивительно спокойно. Нас, как и вчера, в трапезной встречал сам Кощей Бессмертный, ожидаемо, на пир, кроме нас, никого не пригласили, даже Серый Волк остался за закрытой дверью.
– Добрый вечер, уважаемая Мария Васильевна! – хозяин замка, как всегда, был любезен.
– Рада снова видеть тебя, Кощей Бессмертный! – совершенствовала я свою лесть.
– Добрый вечер, дядя Кощей! – а вот малыши были искренны в своих чувствах.
– Чада, не стойте в дверях, проходите за стол, наверняка проголодались после купания, – весело скомандовал Бессмертный.
Мелкие радостно покивали и, соревнуясь «кто быстрей», побежали к столу с дикими криками. Я исподтишка наблюдала за бледненьким: беготня и детские крики его абсолютно не раздражали, он с интересом следил за малышами и слегка улыбался, тщательно скрывая клыки.
В этот раз подсвечников на столе не было, при этом огромная зала ярко освещалась волшебными светильниками. Кощей, как галантный кавалер, подождал пока я займу свое место, а потом уже сел сам. Стол был заставлен неимоверным количеством изящных и манящих блюд. Желудок призывно сжался, напоминая о том, что сегодня я так и не смогла проглотить ни куска. Что ж, кажется, я уже начинаю привыкать к бледнолицему, можно чего-нибудь и пожевать. С этими радостными мыслями я и взялась за вилку и, улыбнувшись, посмотрела на Кощея. Зря! Холодный взгляд пронзил нервную систему, погубив несчетное количество моих несчастных нервных клеток, желудок завязался узлом, к горлу подступила тошнота. Что ж, Кощеюшка – это убойная мотивация не хомячить на ночь! Положив вилку на место, решила заняться делом. А что еще остается?
– Кощей, а ты суеверен? – издалека начала я допрос.
Бледненький традиционно ничего не ел, в знак солидарности, что ли? Он крутил в руках хрустальный бокал с красной жидкостью. На фоне его бледного лица и общей худобы подсознание автоматически дорисовывало длинные вампирские клыки, алые глаза и кровь, стекающую у него по подбородку. Меня знатно передернуло. На это бледнолицый приподнял правую бровь и усмехнулся. Мда, с таким подозреваемым можно вести допрос только под наркозом, причем под наркозом должна быть я.
– Странный вопрос. Суеверие – это удел либо молоденьких, неопытных девиц, или старых бабок, про которых смерть по рассеянности позабыла. С ней иногда такое случается.
Они что, знакомы? По моей спине пробежал табун мурашек и рассеялся где-то на попе – там места много, есть где попастись.
– Но ты так поверил в пророчество своих гадалок, что мне показалось удивительным для твоего жизненного опыта, – витиевато намекала я на его наивность.
– Практика предсказаний давно введена мною для предупреждения пакостей со стороны врагов и друзей моего государства, – спокойно объяснял мне Бессмертный. – И показала себя, как очень удачное тактическое решение. Часто бывало, что я знал о грядущем нападении задолго до того, как данная идея придет в голову моим ворогам и упреждал удар.
Какое удобное политическое решение!
– «Мы вас немного побомбили, потому что нам гадалка предсказала, что вы на нас напасть захотите.
– Так мы в мыслях не держали на вас нападать!
– Так мы и бомбили вас несильно!»
Вернусь домой и больше никогда не буду смотреть политические шоу!
– А бывали ли случаи, когда предсказания гадалок давали осечку?
Хотя, какие могут быть осечки, если они даже не давали шанса случиться предсказанному событию, тут же уничтожая угрозу?!!
– Случалось, но крайне редко, – Бессмертный был на удивление терпелив.
– А в какой форме гадалки делали предсказания? – не унималась я.
– Устной, – ну вот и сарказм проснулся, а то сидит тут вялым одуванчиком, весь белый да пушистый. Подозрительный!
– Я имею в виду: содержание, – пояснила свой вопрос. – Смысл был однозначен или у тебя возникли сомнения в трактовке?
Кощей увлекся мыслительным процессом, а я подкладывала детям вкусняшки на тарелки. Для нормального развития дети должны полноценно питаться, а для нормальной талии их мамы должны голодать! Бедная я, бедная!
– Что, конкретно, тебя смутило в предсказании моей погибели? – Бессмертный решил пойти коротким путем и задал интересующий меня вопрос.
Клиент созрел! Будем брать! Или это мне только кажется? Играет со мной?
– Смутило то, что там и слова нет о твоей погибели, – озвучила я приманку.
Кощей неспешно отпил вина из своего бокала, на его лице появилась сдержанная полуулыбка. Все-таки добрый он, заботится о моем психическом здоровье. А мог бы оскалиться в тридцать два зуба, и у меня память и зрение отказали бы.
– Хотелось бы услышать аргументы, – в его голосе не было угроз, складывалось впечатление, что мы ведем увлекательную светскую беседу, а не обсуждаем сомнительную вероятность его гибели.
– В предсказании лишь две строчки имеют для тебя негативный оттенок. Это…, – я вытащила из рукава листочек с аккуратно выписанным на нем текстом (да-да, я готовилась) и процитировала: – С ней встречи миг лишит тебя покоя, на муки и терзания обречет. Все остальное лично тебя не касается.
– А кого касается? – Кощей тоже умел быть дотошным.
– Касается изменяющейся ситуации вокруг тебя, твоего отношения к происходящему. Самое главное – в пророчестве ничего не говорится о способах твоего умерщвления, месте погребения, похоронах и поминках, – как можно равнодушнее вещала я.
– Способах умерщвления, говоришь? Занятно, занятно! – на безжизненном лице злыдня не дрогнула ни одна мышца, но его глаза смеялись.
СМЕЯЛИСЬ! У меня бред! Заколдовали! Я лихорадочно достала из кармана заветный русалочий флакончик, капнула из него в бокал с водой зельица и махом выпила все содержимое, зажмурилась и стала ждать последствий.
– Мария! – услышала я чуть обеспокоенный голос Кощея.
Ну вот, теперь к визуальным галлюцинациям присоединились и слуховые!
– Не налегайте на зелье! Передозировка – вещь неприятная, – проинформировал меня Бессмертный.
– Хвост вырастет или чешуей покроюсь? – поинтересовалась я, приоткрыв один глаз.
– Стервозность увеличится! – ответил шуткой бледненький.
– Тогда не страшно, она у меня и так на максимальном показателе, в потолок упирается, – отмахнулась я от шутки.
Присмотрелась к оппоненту: серьезен, холоден, безразличен. Красавчик! Таким он мне больше нравится! Кощей некоторое время сидел молча, я не вмешивалась в его мыслительный процесс, вновь занялась питанием детей.
– Знаешь, Мария, возможно, ты и права: о прямой угрозе в предсказании не говорится, – задумчиво произнес злыдень.
Внутри у меня все возликовало. Да-да-да, дорогой ты мой! И всего-то сорок минут реверансы разводил!
– Но общий посыл текста вызывает у меня некоторую обеспокоенность, – холодно проговорил дохлик.
В переводе на великий и могучий: «Иди ты, Маша, в баню со своими дилетантскими рассуждениями. Правительство выбрало курс, ему и будем следовать, а чтобы его изменить, у тебя, красавица, аргументы слабоваты!» Что ж, зайдем с другой стороны.
– А как твои специалисты интерпретировали строчку «И крохотный росточек прорастет»? – пошла я ва-банк, неотрывно смотря на бледненького.
По его лицу пробежала тень. Или мне это показалось?
– Согласен, это место вызывает у самых сведущих моих прорицательниц противоречия в толковании предсказания, – Кощей впился в меня ледяным взглядом.
– А ты не хотел бы допустить, что «крохотный росточек» – это что-то хорошее. А если род бабы Яги пресечется, то этого хорошего уже не случится? – серьезно спросила я.
Только бы не сорвалось! Только бы не сорвалось! – молила я про себя.
Бессмертный не сводил с меня глаз и молчал. Это продолжалось довольно долго. Я решила не мешать злыдню думать и снова занялась детьми. Те уже давно поели и покинули стол, предпочитая ходить, бегать, лазать и создавать хаос. После похищения я пересмотрела свои взгляды на воспитание своего ребенка. Вот он живой, здоровый, радостный бегает рядом, что-то роняет, над чем-то смеется. Какое счастье!
– Мария, а по-твоему, что именно говорит пророчество о моем счастье? – нарушил мои невеселые мысли дохлик.
Его вопрос был со скрытым подвохом. Так я и поверила, что сам Кощей Бессмертный – самый страшный и ужасный будет со мной о чем-то советоваться. Не по статусу мне!
– Мне кажется, что слова пророчества можно понять как послание о твоей встрече с суженой и вашем будущем семейном счастье, – как можно доброжелательней вещала я.
У Кощея полезли вверх брови, а потом он банально расхохотался над моими словами.
– И кем является моя суженая, которую ты разглядела в пророчестве? – веселился бледненький.
Ну вот, мы и подобрались к самой волнующей теме, главное, чтобы поклевка не сорвалась.
– Если судить по словам, описывающим «деву», то существует большая вероятность, что это будущая младшая дочь царевича Елисея, – демонстрируя листочек с текстом, продолжала я втирать свою версию пророчества дохлику.
– То есть ты считаешь, что она не убить меня должна, а замуж за меня выйти? – провоцировал меня на рисковый ответ Бессмертный.
Решайся, Маша, а не дрожи, как осиновый лист. В конце концов, попытка – не пытка.
– Да, – выдохнула я.
Кощей хмыкнул и вновь покинул меня, уйдя в свои мысли, дети бегали по залу, сея разрушения.
– Ты считаешь, что нужно рискнуть и дать шанс Елисею стать отцом?! – чуть улыбаясь, свысока пошутил дохлик.
– Я считаю, что ТЕБЕ нужно дать шанс стать отцом? – серьезно, неотрывно глядя в его холодные, прозрачные глаза, ответила я.
Улыбка тут же сползла с лица Кощея. Ну, все, Маша, доигралась! Сейчас тебя убивать будут! Убивать не стали:
– Может, и права ты, Мария, – задумчиво сказал Бессмертный. – Убить-то я всегда его успею.
Бедный Елисей, в этой фразе ценность его жизни упала до уровня червяка.
– В связи с новой трактовкой предсказания, сними, пожалуйста, с него проклятие твоих иголочек, – у меня внутри аж все задрожало от надежды скорой возможности попадания домой.
Все бы так удачно получилось: уговор со старушками был – расколдовать Елисея, а если Кощей мне его преобразует, то можно расследование не заканчивать, вместо этого прижать старых перечниц к стенке и взыскивать должок. Мол, позвоночник оговоренного объекта выпрямился, глазоньки сошлись в районе переносицы, гнусавость пропала, тогда вертай нас домой! Поджилки тряслись, ладошки взмокли, сердце малой пташкой рвалось из груди.
– Мария, конечно, я бы мог хоть сейчас расколдовать младшего царевича, – в морозном спокойствии развеял все мои надежды дохлик. – Но ты забыла тему нашего вчерашнего с тобой разговора, – я навострила ушки. – Скука – это самая большая беда в моей жизни, – обрыдаться, как мне тебя жалко! – А поиск виновного в злоключениях Елисея в твоем исполнении и в сопровождении яркой команды впечатляющих личностей обещает изничтожить мою проблему.
Другими словами, развлекай меня, Мария, пока не надоешь. Нужно хотя бы поторговаться, у меня нет ни желания, ни сил, ни времени быть аниматором у этого ходячего трупа.
– А что произойдет в том случае, если мы найдем злодея? – выспрашивала я.
– А что бы ты хотела, Мария? – в его исполнении мое имя приобретало рычащие нотки и звучало угрожающе. – Получишь все, что захочешь, только не торопись сейчас говорить свое желание, вдруг оно у тебя со временем изменится? Потом жалеть будешь!
И говорил он это так игриво, будто с двойным смыслом. Все ясно, угрожать опять будут и сыном шантажировать. Знаем, плавали.
После осознания услышанного, моя игривость с меня тут же слетела. К горлу подступил страх, плечи опустились, в носу защипало, к глазам подступили слезы. Все, сил моих нет! Если с бабками, силовиками и даже с царем я могла ругаться, скандалить, одним словом, бороться, то этот же страшный до жути. Если захочет получить желаемое, то обязательно добьется своего, не чураясь самых болезненных способов.
– Мария, ты чего себе такого напридумывала, что так громко носом сопишь? – недоумевал злыдень.
– Шантаж, угрозы, пытки, увечья, … – равнодушно перечисляла я, но меня бесцеремонно перебили.
– Я ей говорю, что мне скучно, хочу развеяться, а она мне рутину моей жизни описывает, – Бессмертный явно надо мной насмехался.
Но вот мне смеяться совсем не хотелось, чувство юмора начало отказывать, а это плохо, так и до депрессии можно докатиться. Кто потом меня из нее вытаскивать будет? Нет в этой сказке таких умельцев.
– Да, что ж ты так опечалилась? – заволновался Кощей.
Я сидела с опущенной головой, ссутуленными плечами и совершенно выпала из беседы, увлеченная развитием темы жалости к себе.
– Вот найдешь мне виновного в злодействах против рода бабы Яги, то я тут же сделаю все, что ты пожелаешь, – твердо проговорил Бессмертный.
– И домой отправишь? – задала я самый интересующий меня вопрос.
Кощей тут же изменился в лице, стал строже:
– Отправлю!
И сказал это он так решительно, что я ему поверила, но решила не сдаваться так быстро. Актриса из меня так себе, третьесортная, но я, поднатужившись, применила весь свой талант и изобразила сомнения. Бледненький меня понял, зло прищурился и, наклонившись ко мне, произнес:
– Сомневаешься? – набатом прозвучало в моей голове.
Но ничто так не делает нас стойкими к чужим запугиваниям, как правота наших действий, вдохновленная жалостью к себе любимой.
– Сомневаюсь, – искренность моего ответа зашкаливала, слезы висели гроздьями на ресницах, как немой укор дохлику.
Я сидела, съежившись, на стуле, теребя руками подол платья и смотрела в упор на Бессмертного. Вот ведь страшен! У него даже на ушах смертельно-бледная кожа! Брови почти белые, их совершенно не видно на лице, но надбровные дуги такие резкие, что создается впечатление, что у него на бровях костные наросты. Нос острый, прямой, длинный. В детстве Кощей наверняка был деревянный, и звали его Буратино, а под старую лавочку, он пересадил себе белую кожу и стал Кощеем. Теперь понятно, почему он так редко улыбается, наверняка многие мышцы на лице потеряли свою чувствительность. Вот так вот, уставившись в лицо главного злыдня своей сказки, я гоняла в голове всякий бред.
– Чем тебе доказать, что я сдержу свое слово? – гневался бледненький.
Я лишь равнодушно пожала плечами. Уж если усугублять, то делать это эффектно. От того, что я пошевелилась, одна слезинка сорвалась с ресницы и покатилась по моей щеке. Я продолжала рассматривать бледнолицего: цвет глаз у него какой-то неестественный, прозрачный, как стекло, и, в тоже время, бледно-голубой. Наверняка, такие глаза были у Снежной Королевы. Может, она Кощея в детстве поцеловала и напрочь эмоции заморозила? Ага, а до поцелуя его звали Кай!
– Желание назови! – уже гораздо сдержанней, я бы даже сказала, с опаской, попросил у меня бледненький. – Любое! Все сделаю!
Ну, если у мужчины такая острая потребность доказать свою состоятельность в колдовстве, то не будем препятствовать. Что у нас по списку первостепенных дел? Первое – вернуться домой – отказали. Второе – расколдовать Елисея, а потом вернуться домой – отказали. Мой взгляд отстраненно блуждал по залу и вновь задержался на детях, для плена они очень весело и непринужденно играли. Плен! Иста! Третий пункт списка – вернуть Источку матери! Я вновь в крайней степени сомнения посмотрела на Бессмертного, он уже не скрывал того, что я его здорово разозлила. Как я посмела сомневаться в его колдовской мощи и нерушимости мужского слова! Думал, что он у меня – первый глава государства, блюдущий исключительно собственные интересы, а не бедной матери с ребенком? Наученные мы!
– Верни Исту домой к матери – лекарке Збаре в столицу тридесятого царства, – дотошно перечисляла я все параметры своего желания.
– Неужто до такой степени не доверяешь? – шипел на меня дохлик.
Он что, обиду мне высказывает? Еще бы губы надул свои бледные и тонкие, как маленькая девочка, а я бы посмеялась!
– Докажи, что ты достоин моего доверия, – вставила я шпильку и вновь перевела взгляд на детей.
Они бегали по залу, играя в догонялки, при этом громко смеялись. Ванятка бежал за подружкой вокруг большого стула и пытался ее «осалить». Со стороны Кощея послышался хлопок, и, когда я вновь повернулась к малышам, то увидела, что сынишка стоит один с растерянным видом, а Источки уже нигде не было.
– А где Иста? – напугался Ванятка.
– Дома, с мамой, – ответил нам Бессмертный.
– А как это можно проверить? – не унималась бесстрашная я, давая затрещины кощееву самолюбию.
Тут двери в зал открылись, и в залу вошел слуга, неся на золотом подносе местное средство связи – тарелочку с голубой каемочкой и наливным яблоком. Аппарат поставили прямо передо мной, и Кощей лично крутанул фрукт.
Поначалу яблоко крутилось по белому дну тарелки, потом оно подернулось дымкой, и вот нам уже показалась комната в простеньком деревянном доме, на полу которого на коленях стояла лекарка Збара и обнимала счастливую Исту. Вот и замечательно! Одним заложником в кощеевом плену меньше! Один пункт списка намеченных дел выполнили. Осталось всего ничего! С такими мыслями, сославшись на усталость, мы с Ваняткой в сопровождении охраны и Серого Волка отправились в свои комнаты спать. Чувствую, силы мне еще здесь понадобятся. Бледненький затейник приготовил для нас обширную развлекательную программу. Как бы еще в нее вписать расследование, пока ума не приложу, но это только пока.
Глава 9
Так жить нельзя! – бурча переливами, настаивал мой желудок. – Я у тебя в комплекте внутренних органов наличествую, поэтому будь любезна обеспечь меня работой!
Да и перегрузки в нервной системе напоминали только об одном: ЭНЕРГИЯ! Мне нужна энергия! Вот с такими мыслями я и стала собираться на охоту.
– Мария Васильевна, голубушка, это уже стала пагубной привычкой – блуждать в темное время суток по замку, – выговаривал мне пушистик, укладываясь на кровать, рядом с расстроенным Ваняткой.
– Что не запрещено, то разрешено! – философствовала я. – Патрон озвучил запрет на мои экскурсии?
– Нет.
– Ну вот и нянчись, а я пойду пройдусь до холодильника. Может, чего интересного найду или кого… – грустно протянула я.
Вот где он блондится? Я скучаю, а его нигде нет! Безобразие! Пойду холодильнику выскажу все претензии! Этот метод всегда мне помогал успокоиться. Вот и не буду отвергать помощь старых друзей! Плюс еще, вылазка показалась мне оптимальной возможностью прояснить некоторые вопросы. Найти все ответы я даже не надеялась, но обнаружить хотя бы ниточку, ведущую к разгадке, было бы очень хорошо. Выйдя в коридор, вновь обнаружила почетный караул у своих дверей. Это очень радовало и, честно говоря, успокаивало. Такая трепетная забота о безопасности моего сына и моего душевного состояния подкупала.
Тварюшки вопросительно на меня посмотрели, на что я лишь потрепала их за каменными ушками, махнула рукой и отправилась на поиски новых приключений.
Сказочный замок в вечернее время суток завораживал. Сегодня казалось, что волшебных светлячков стало гораздо больше, а вот прислуги, наоборот, меньше. Интересно, это специально для меня расчищают дорогу или это первые признаки паранойи? Вновь с любопытством блуждала по просторным коридорам замка, разглядывая музейные экспонаты и предметы искусства. В этот раз я явно свернула в другую сторону, потому что оказалась не в хозяйственном крыле, а где-то рядом с покоями Бессмертного, если судить по увеличивающемуся со всех сторон накалу роскоши. Золотая роспись и мозаика из полудрагоценных и драгоценных камней давила на психику, не давая расслабиться. Вертя головой во все стороны, свернула в картинную галерею. Свет здесь был приглушенный, и лица на портретах я могла разглядеть с трудом. На самом большом и помпезном красовался хозяин замка, дохлик был величественен и страшен. Художник смог талантливо передать и наводящий ужас взгляд, и надменность, и парализующую ауру злыдня. Интересно, живописец после завершения работы над портретом выжил или его скосил инфаркт? Остальные картины были выполнены не менее талантливо и достоверно. Здесь висели портреты и Радзимиша Уриковича, и Вацлава Чеславовича, и Миежко Збигневича, и Бенедикта Яцековича, а еще немало незнакомых мне лиц и морд. Змей Горыныч был прекрасен, он живописно палил огнем какую-то деревеньку сразу из трех голов, при этом умудряясь делать горделивый вид, явно работая на зрителя. На соседнем портрете Соловей-Разбойник энергично сдувал какое-то поселение при помощи своего свиста. На третьей картине немалое войско во главе с Кощеем брали штурмом неприступную крепость. Видимо, для того, чтобы оформить эту выставку военных достижений, бледненький изрядно проредил поселения своих соседей. В самом конце галереи я нашла портрет Кости. Парень на нем был изображен серьезным с задумчиво-грустным взглядом, устремленным куда-то вдаль, за зрителя.
– Нравится? – внезапно раздался голос за моей спиной.
От неожиданности я вскрикнула и подпрыгнула на месте.
– Ты чего пугаешься? – удивился Костя, нежно обнимая меня.
– Ты чего пугаешь?! – негодовала я.
– Увидел тебя, рассматривающую мой портрет, вот и решил поинтересоваться, – улыбнулся парень.
– Нравится, – честно ответила я. – Только ты тут о чем-то грустишь или о ком-то.
Собственная догадка мне не понравилась, и я отвернулась от секретаря.
За спиной послышался вздох, и Костя спросил:
– Ты что-то ищешь или просто гуляешь?
Я вспомнила цель своего похода и ответила:
– Ищу! Холодильник!
Парень вопросительно выгнул бровь, не поняв моего ответа, но тут ему на помощь поспешил мой живот, громко заурчав.
– Ты сегодня что-нибудь ела? – в голосе парня слышалось искреннее беспокойство.
– Не случилось, – усмехнулась я. – На каждом приеме пищи рядом находился Кощей, а в его присутствии мой чудесный организм поглощать пищу категорически отказывается.
– Пойдем! – взяв меня за руку, скомандовал парень.
– Куда? – в принципе я не против пройтись с ним по темным коридорам этого сказочного замка, но хотелось бы чуть больше ясности, чтобы в итоге не расстраиваться, если мои мечтания не совпадут с реальностью.
– Кормить тебя буду! – улыбнулся мне Костя.
Какие ямочки на щечках и глаза теплые карие! Горячая рука крепко держала мою ладонь, и Константин уверенно вел меня по коридорам замка.
Мы шли куда-то вверх, поднимаясь по лестницам, пересекая пролеты. Мне было очень любопытно, куда ведет меня парень. Вскоре мы оказались на открытой площадке под звездным небом. От нее отходили каменные мосты, которые соединяли с этим чудесным местом башни замка, его стены и оборонительные укрепления. Интересно, по каким законам физики велись расчеты этих невиданных мною до сегодняшнего вечера сооружений? Казалось, будто эти мосты парили в воздухе, при этом их размеры были глобальны, впрочем, как и все в этом замке. По парящим каменным мостам спокойно могли разъехаться две фуры. На площадке, куда привел меня Костя, уже стоял накрытый стол, свечи. Ночное небо с яркими звездами навевало романтику. Ситуация напоминала классическое свидание. Было очень трогательно, у меня от восхищения защемило сердце. Как это прекрасно! Костя подвел меня к столу и усадил на стул:
– С какого блюда желаешь начать наш ужин?
Хотелось язвительно ответить «с бараньей ноги», но сумела сдержаться, припомнив воспитание:
– С куриного крылышка, – чуть потупившись, тихо ответила я.
Мою просьбу тут же выполнили, попутно положив в тарелку еще какие-то овощи. Костя заботливо пододвинул ко мне блюдо с пирожками и другим вкусностями, образуя вокруг меня гастрономический полукруг. Я от такой заботы тут же подобрела. Неспешно жуя и любуясь звездным небом, я наслаждалась моментом. Погода была теплая, ночь темная, на столе горели свечи. Константин сидел рядом со мной и не сводил с меня сияющих глаз.
– Как прошел твой день? – засмущавшись, отвлекала я парня от лицезрения процесса моего питания.
– Скучал по тебе, но прости, так и не смог перед тобой появиться, – сокрушался кареглазый, да так искренне, что мое сердце пело и плясало.
Он тоже скучал! Он тоже по мне скучал!
В ночи его глаза казались абсолютно черными и мистическими, я утонула в их глубине, теряя себя. Костя придвинулся ближе ко мне и взял за руку. Его ладонь показалась обжигающе горячей, и этот огонь побежал по моим венам. Его губы пахли спелой вишней, и их нестерпимо хотелось попробовать.
– Ну, щнаконец-то, Щмария Щвасильевна! Щгде же вы щвесь щдень от щнас щкрывались? – Соловей-Разбойник был весел и ретив.
Чтоб ему подавиться своим приподнятым настроением! Не убыло бы от него, если бы он появился минуть на двадцать – шестьдесят попозже. По мне, между прочим, скучали! Мне за это срочно нужно спасибо сказать, а лучше показать!
Костя с большой неохотой выпустил мою руку и поприветствовал друга:
– И тебе добрый вечер, Соловей!
– Щдравствуй, щдравствуй ЩКОСТЬЯ! – растягивая переиначенное мною имя парня, поздоровался Разбойник. – И щкак щтолько наш щпатрон щтебя ощтпустил, щнезаменимый ты нащ? Ты же щвечно щвесь в щделах и щзаботах.
– Утомился он, отдыхать изволит, – отбил нападки Соловья кареглазый.
– Добрый вечер, уважаемый Соловей-Разбойник, – перевела я на себя внимание. – Как у тебя дела? Как день прошел?
– На щлужбе, щлюбезная Щмария Щвасильевна! – не спросив ни у кого разрешения, Разбойник нагло уселся на стул рядом со мной и стал себе накладывать яства. – Щвесь щдень в щделах и щзаботах, щпообедать щнекогда.
– Отчего же в столь защищенном царстве, столько забот появилось, что у тебя даже времени отдохнуть не было? – видимо практика ведения допросов начала перерастать в неосознанную привычку, сама не замечаю, как начинаю задавать ненужные вопросы. Или нужные?
– Щмного щвремени щпонадобилось, щчтобы ущтрясти все щвопросы по щприсоединению щпорных щземель, – хвастался своей значимостью Соловей.
– И как ты оцениваешь мой заплыв с Елисеем? Смог ли он повлиять на сговорчивость царя-батюшки при решении данной проблемы? – как можно безразличнее задала я вопрос.
За столом наступила гробовая тишина, Соловей замер с вилкой в руках, на которую была наколота маленькая помидорка. Костя как будто окаменел, лишь его пронзительные глаза сверлили нахального Разбойника.
– Какой еще Машин заплыв с Елисеем? – злющий парень задал этот вопрос перепуганному Соловью, но тот положил помидорку в рот и начал долго и тщательно жевать, прикидываясь очень занятым.
– Сегодня в озере изволили царевича Елисея топить, как котенка, – пояснила я ситуацию Косте.
Хотя, если быть честной с самой собой, то я откровенно жаловалась. Тот, не оборачиваясь на меня, а продолжая препарировать друга взглядом, изрек слышанный мной уже не в первый раз сегодня аргумент:
– Так он же непотопляемый! Зачем ты за ним полезла в воду?
Я меланхолично жевала наивкуснейшее мясо. А чего мне торопиться вступать в диалог по поводу глупого и, совершенно очевидного для всех, кроме меня, ненужного моего участия в спасении оболтуса. Я уже сегодня отвечала на подобные вопросы, можно было и не спешить, наслаждаясь едой. Меня терпеливо ждали.
– Нашлись умельцы и измыслили способ упокоить кривенького. Смекалистые ребята! У Елисея были все шансы нахлебаться чудодейственной водицы и больше не всплыть. Но самое замечательное в этой истории то, что чудо-переговорщики решили для большей покладистости представителей тридесятого царства и, особенно его государя, Ждана Годиновича, продемонстрировать утопление собственного сына во всей красе, – жаловалась я Косте, отпивая что-то рубиновое из высокого бокальчика.
Видимо, напряжение дня постепенно меня отпускало и в отсутствии детей мне, банально, была нужна жилетка, в которую я могла бы поплакаться. Костя, как никто, подходил на эту роль.
– Так, – в голосе Константина послышались металлические интонации. – Показали папаше, как его младшее недоразумение тонет, чтобы гонор свой спрятал, а ты тут, Маша, при чем?
– Ты прав, я действительно ни при чем, мимо проплывала, хотела косенькому помочь, коли остальные спасатели решили на бережку позагорать, – меланхолично рассказывала, потирая больное горло. – А кривенький в панике меня на дно потащил. Как тебе, Соловушка, зрелище? Впечатлило? Мы с Елисеем достаточно достоверно тонули? – зло цедила я, уставившись на весельчака.
С лица Разбойника смыло всю краску, сидел белый, как мел. Судя по моему менторскому тону, в бокальчике у меня определенно не морс. Я вновь отпила жидкость и покатала ее во рту. Вино! Горынычевское! Беда!
Перевела взгляд на Костю: злого, грозного, пыхтящего, нависающего над Соловьем. Может, если парень набьет Разбойнику лицо, мне полегчает? Не так обидно будет за свое утопление.
Эх, общение с вертлявыми интриганками пагубно на мне сказывается, кровожадная я стала! Чисто из миролюбивых соображений хлебнула еще из своего бокальчика и протянула емкость «мальчикам» за добавкой. Меня не обидели и подлили нектарчика для дальнейшего злоупотребления.
– Как ты допустил, что она тоже полезла в воду? – шипел на Соловья Костя.
– Я щдопустил? Да щменя щвообще на ощзере не щбыло! Я со Щжданом по щповоду щземли щбодался, – оправдывался Разбойник.
– Тогда, кто допустил, что Маша чуть не утонула? – злился парень.
– Кощей! – любезно подсказала я. – Стоял и смотрел, как мое несчастное тельце скрывается в пучине озера. Он у вас кремень, выдержке обзавидоваться можно. Ни один мускул на лице не дрогнул. Злыдень!
Меня несло! А конкретнее, вино выносило из меня все накопившиеся за день обиды. В носу защипало, к горлу подкатил комок, и пострадавший орган дал сбой: я отчаянно закашлялась, хватаясь за шею.
– Маша, что с тобой? – подскочив ко мне, спросил Костя.
Я не стала ничего объяснять, а просто расстегнула пару пуговиц и отогнула воротник, демонстрируя свои синяки. Парни ужаснулись, прониклись, нахмурились.
– А чего ты сразу не сказала, что тебе больно? – обиженно спросил Костя, протягивая руку, чтобы дотронуться до шеи.
