Текст книги "Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Инга Ветреная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 41

У меня, видимо, дежавю! Я оглянулась и увидела Ванятку, гордо восседающего на Сером Волке, пока тот внимательно сканировал пространство на предмет угрозы его подопечному. Я подбежала к сынишке с нянькой и автоматически стала искать глазами оболтуса. Его нигде не было. Понятно! Елисей! Все свесились за борт, что-то живо обсуждая. Шикнув на сынишку, чтобы сидел на няньке и не дергался, выглянула за ограждение.

Елисей в состоянии свободного падения стремился к земле, громко вереща. Бабуськи хаотично пытались колдовать, но, видимо, так напугались и растерялись, что у них ничего не получалось. Я метнула взгляд на Кощея, тот лишь пожал плечами, давая понять, что несчастный случай с оболтусом вполне его устраивает. От бессилия Яга зло топнула ногой и прокричала:

– Да, чтоб вам провалиться всем!

Два советника, одна чадра и вся кощеева охрана, включая часть тварюшек, тут же провалились в трюм.

– Сработало! – обрадовалась великая колдунья тридесятого царства. – Янина, поднажмем!

Тварюшки! Я подлетела к вожаку каменюшек и грозно ему скомандовала:

– Поймать Елисея и принести на корабль!

Горгулька застыла каменной статуей и не двинулась с места. Я постучала ей по голове, носу, рогам, но горгулька так и не ожила. Вновь посмотрела на Кощея, чутье меня не подвело, именно злыдень не позволил тварюшке помочь Елисею. От безысходности уже практически выла в голос, вместе с беспомощными бабуськами. Те уже никого не стесняясь, махали руками, делая замысловатые пасы, и с рыданиями читали стишки, но Елисей продолжал лететь вниз, неумолимо приближаясь к земле. От осознания неизбежного меня начала колотить крупная дрожь, по щекам текли слезы. Я зажмурилась, посылая молитвы всем известным богам.

– Да, отцепись ты, болезный! – раздался в тишине, рычащий голос Горыныча.

Распахнув глаза, увидела, как Змей пытается стряхнуть царенка со своих когтистых лап, но тот крепко цеплялся за конечности динозаврика, видимо, от испуга у оболтуса свело конечности. Наконец, Горыныч резко дернул задними лапами, и Елисейка свалился на палубу, жестко приложившись об нее. Бабульки тут же отмерли и кинулись проверять роднульку на наличие ран и ушибов. Но, судя по дружному выдоху, у оболтуса все было благополучно. Он был обнят, расцелован и затискан. От переполнявших Янину чувств, молодая зараза подбежала к приземлившемуся на корабль дракончику, поцеловала его в щеку правой головы и вновь убежала к внучку. Горыныч застыл от неожиданно полученной ласки, не зная, что дальше делать, чтобы не спугнуть свое зареванное счастье.

– Раз! – негромко, но по-бухгалтерски скрупулёзно, подсчитала я, но Змей меня услышал.

– Ты-то тут при чем? – зашипела на меня рептилия.

– То есть ты нагло считаешь, что я тут вовсе не при чем? – испытывающе приподняла я бровь. – Значит, дальше сам будешь действовать! Бутылки верну по возвращении в замок!

– Ладно-ладно, обидчивая какая! – тут же пошел на попятную бронтозаврик, – Так и быть, этот поцелуй тебе засчитаю! Но в следующий раз на такой подвох не куплюсь!

– Мы с тобой об ухаживаниях договаривались, вот и действуй, меркантильный ты мой, – усмехнулась я, протягивая Змею носовой платочек для Янины.

Дракоша тут же схватил тряпицу и унесся утешать свое вредное счастье.

– Янинушка, что ж ты слезами мне сердце рвешь?! Успокойся, красавица моя! – лепетал динозаврик, трогательно протягивая зареванной заразе носовой платок.

– Я ТЕБЕ сердце рву!? Эгоист бесчувственный! Сухарь в чешуе! Елисеюшку нашего чуть жизни не лишили, перепугался весь, а ты только о себе думаешь! – самозабвенно истерила румяная зазноба.

От явной несправедливости у рептилии от возмущения дым пошел из ноздрей. Надышавшись, Янина чихнула, отчего еще одного советника и оставшуюся чадру сдуло в трюм, и громко высморкалась в горынычевский платочек, яростно сверля бронтозаврика глазами.

– Знаешь что, ягодка ерепенистая, я только ради тебя этого пришибленного спас, и какие слова я слышу в свой адрес? – начал раскаляться горе-ухажёр.

Мда, эти темпераментные сказочные герои сами точно не договорятся, нужно помогать, иначе Янине будет сложно еще два поцелуя отрабатывать. Она сама к нему не побежит, он тоже больно гордый, и шагу навстречу ей не сделает. Еще лет пятьдесят будут препираться.

– Правильно, ругай его, Янинушка, – с нажимом произнесла я ее имя, отчего Горыныч тут же утих, но возмущенно пыхтеть не перестал. – Покричи, может, полегче станет. Такой испуг пережила, не каждое женское сердце выдержит, – с очень прозрачным намеком произнесла я.

Змей тут же сообразил, в какую сторону я клоню, и подхватил мою мысль:

– Да-да, Янинушка, если тебе от этого полегчает, то покричи на меня, можешь даже ударить, – пылко причитал динозаврик. – Только несильно, чтобы кулачки свои нежные не поранить.

От щемящей нежности, которой было пропитано каждое слово Горыныча, слезы по щекам Янины потекли еще больше, превратившись в нескончаемые потоки.

– Может, мне на кого покричать? – философски проворчала баба Яга.

– Не нужно, нет тут таких стойких, чтобы твой скандал пережили, – восхищаясь Янининым спектаклем, прокомментировала я.

– Янина, не переигрывай, – шикнула на сестру Яга. – Елисейку совсем перепугала.

Молодая зараза тут же утерла нос, и, погладив бледного царенка по голове, скосила на Горыныча кокетливый взгляд. И судя по трем вытянутым клыкастым мордам, столь милостивую реакцию от любви всей своей жизни, он получил впервые за пятьдесят лет. Как только он повернулся ко мне, демонстрируя три наиглупейших улыбки, я не удержалась от шпильки:

– Ну, и когда мне тебе, Змей, бутылки занести?

– Я тебе занесу! Я тебе занесу! – угрожающе задымил на меня бронтозаврик.

Шутки шутками, но один наиважнейший вопрос стоял на повестке дня: кто же столкнул Елисея за борт?

– Кто? – устрашающе зашипела баба Яга. – Кто посмел моего внучка обидеть?

– Да больно кому нужен ваш пришибленный! – гневно орал, поднимающийся из трюма советник по колдовству, попавший туда по пожеланию бабы Яги.

К нему тут же подскочила Янина и зло ощерилась:

– Это ты сморчок холостой, колдовать нам мешал! Да я тебя сейчас…

– Ну и что ты, неумеха луноликая, мне сделать можешь, если собственного внука проворонила? – насмехался над расстроенной девицей кощеев советник по колдовству.

Зря, вредность в Янине проснулось раньше, чем сформировалось собственное я. Поэтому, увидев, как на милом личике расцветает плотоядный оскал, Бенедикт Яцекович напрягся.

– Что Я, неумеха в колдовстве да ворожбе, тебе сделать смогу? Да, чтобы тебе, заморыш неженатый, пакость учинить, мне силу свою ведьмовскую тратить и не нужно! – зловеще скрежетала румяная зараза, нависая над скукожившимся от страха советником самого Кощея Бессмертного.

Игра Янины завораживала, восхищала манера себя подавать, умение держать аудиторию в напряжении, вести за собой, заставить ловить каждое слово!

– Вот сейчас приласкаю тебя нежно да трепетно, а что-то делать с тобой будет уже Змей Горыныч! – громко, чтобы каждый на борту Летучего корабля услышал ее, прошелестела на ушко оцепеневшему советнику довольная баба Янина. – В его колдовской силе и причудливой выдумке сомневаться изволишь?

Из-за спины послышался грозный рык, сопровождающийся демонстрацией решительности действий в виде дымовых струй, направленных на скукоженного Бенедикта. Пока молодуха пыталась расколоть бледного, но стойкого колдуна, на палубу поднялись остальные советники Кощея. Они встали рядом со своим перепуганным товарищем, давая понять, что с ними мы не справимся. Мои бабульки, расположившись напротив оппонентов, тут же зашептали боевые стишки, но, как они не старались, ничего не происходило. Я бросила взгляд на Кощея, судя по насмешливому выражению лица, происходящее его забавляло, и вмешиваться он не спешил. Походу помогать нам тут никто не будет, придется самим как-то выкручиваться.

– Ну, как? Что-нибудь получается? – нервничала я.

– Да, ни шиша! – злилась седенькая старушка. – Все боевые заклинания, даже с самой убойной силой, отлетают, как от стенки горох!

– Я скоро от истощенья на палубу хлопнусь, а эти … стоят, только зубы скалят! – негодовала обиженная вредина.

– А если их не боевой магией взять, а как-нибудь иначе прищучить? – беспокойно переминаясь с ноги на ногу, едва слышно предложила я.

– Это как? – заинтересовалась седенькая любительница пыток.

– Страху нагнать, да болезнями подзаразить! – осенило меня.

– Можно попробовать, – задумалась Янина. – Тут следует использовать ворожбу другого порядка, не боевую. Тогда на нее защита может и не сработать!

– Какой страх нагонять будем? – злорадно уточнила баба Яга.

– Ну, учитывая, где мы находимся, – задумалась я, – то страх высоты и морская болезнь в самый цвет будет!

Бабуськи сделали шаг вперед, так что мы с Ваняткой и Елисеем остались у них за спинами, Горыныч почуяв неладное, вспорхнул над палубой, предпочитая сопровождать кораблик по воздуху, Серый Волк прыгнул в рубку, баррикадируя двери, Кощей едва заметно махнул рукой. Обведя всех собравшихся на палубе победным взглядом, интриганки с удовольствием раскатисто чихнули. И тут началось что-то невероятное. Половина присутствующих дружно позеленела лицами и рванула к бортам Летучего корабля. Сноровисто перевесившись за ограждения, болезные громко звали Ихтиандра, пугая остальных переливами и руладами своего зова. Другие горемычные в едином порыве встали на четвереньки, и практически ползком двигались по направлению к трюму, но мстительные кошелки, демонстративно захлопнули посредством колдовства двери в единственное имеющееся убежище, давая понять, что спасения не будет. Трясущийся отряд членистоногих тут же пополз врассыпную, цепляясь, за трапы, мачту, канаты. Кто-то обнимал мачту всеми конечностями, кто-то приматывал себя канатами к пушке, кто-то судорожно цеплялся за трап. Удивительно, но паника происходила в тишине, под дружную чечётку, выбиваемую зубами.

– Помогите! – из какого-то ящика, послышался жалостливый голос Роксаны.

– Деточка, – пропела елейным голосом Яга. – Мы же немощны и криворуки, в колдовстве не сведущи!

– Пусть великие колдуны великого Кощея Бессмертного вам помогают, – злорадно скрежетала довольная Янина.

– Бенедикт, давай чары снимай быстрей, а не то Кунегунду с Войцехой сейчас попрошу чадры снять, как только им чуть лучше станет, и они смогут с поручня слезть, – запугивала Роксана.

– Это же примитивнейшая ворожба, я с таким никогда не сталкивался. Достойные противники такое колдовское недоразумение не применяют! – возмущался советник по колдовству, судорожно обнимая ногами мачту.

– Бабушка Яга, Янина, заметили, как ваш статус подрос от неумех в колдовстве до достойных противников! – подчеркнула я, отчего старые перечницы весело разулыбались. – Кажется все при деле, можно и срочное совещание начинать! – деловито подытожила я.

Глава 42

Я взяла Ванятку на руки, бабуськи подхватили еще дезориентированного оболтуса, и мы рванули в глубь корабля. Провожал нас задумчивый взгляд Бессмертного. Оккупировав одну из кают и плотно прикрыв дверь, уселись на скамейки, перепуганно дыша.

– А…, – начала было что-то говорить Янина, но мы на нее громко шикнули, и она, смутившись, тут же замолчала.

У румяной красавицы или память девичья открылась, или склероз вернулся, но с ее-то опытом начинать опрос, не поставив полог тишины – стыдно. Баба Яга сосредоточенно шепнула стишок, и мы приступили.

– Елисей, рассказывай, как это произошло? – наглаживая испуганную кровиночку по головке, ласково скомандовала баба Яга.

Оболтус тут же весь подобрался, пытаясь сфокусировать глаза в одной точке.

– Гулял я по палубе этого чудесного колабля, как было мне лекомендовано, подальше от Кощея Бессмелтного, – мы дружно покивали, одобряя выбранную им тактику поведения. – Вы тогда еще втлоем с дипломатом беседовали, Святоял с Любомилом местных балышень, астлономии необученных, очаловывали, – мы не смогли с собой совладать и закатили глаза. – Ванюшка из лука устал стлелять и пелеключился на сказки, Кощея замолить ими пытался. Я от скуки и пошел летучий колабль лассматливать, как хитло он устлоен.

Пытливый ум у молодого человека – черта положительная, но в случае Елисейки, лучше бы он от бабок не отходил, и сидел подле них, как привязанный. Меньше бы прыгал с летательных аппаратов без парашюта.

– Кто тебя через борт кувырнул? Ты кого, милок, видел? – ускоряла опрос баба Янина.

– Никого! – смущенно ответил кривенький.

– Меня опять по шее стукнули, в лот кляп сунули, на голову мешок одели и за болт скинули! – печально вещал царенок.

– Подумай, Елисей, это был один человек, или их несколько было? – подсказывала я.

Царенок задумался, мы напряженно ждали ответ.

– Один он был, слова не плоизнес, действовал быстло и умело. Я даже опомниться не успел, а уже лечу! – от стыда, парень не знал, куда прятать глаза.

– Мешок и кляп где? – допытывалась я.

– Улетели, – опечалился парень, за свою несообразительность.

– Кем от Елисея пахнет? – вспоминая, то, как Яга при пожаре всех обнюхивала, спросила я.

Бабульки, как опытные ищейки, начали обнюхивать притихшего внучка.

– Святояром пахнет и Любомиром, – докладывала баба Яга.

– Я с ними с утла здоловался, – сообщил оболтус.

– Радзимишем и Вацловом, – доложила Янина

– Миежком и Бенедиктом, – добавила Яга.

– Я им пелед посадкой на колабль луки жал.

– Тьфу ты, непутевый! Теперь из-за твоих хороших манер, непонятно, кто убить тебя хотел! – ругала внучка баба Яга.

– А почему ваше колдовство не сработало? – рассуждала я с другой стороны.

– Не знаю! Кто-то от нас Елисейку будто отрезал. Никак не могла до него дотянуться, – шипела Яга.

– Как будто зеркало поставили, все наше колдовство к нам обратно возвращалось, – объясняла Янина.

– Кто у нас такой умный и на это способен? Кощей? – начала перебирать я кандидатов в душегубы.

– Он может, у него на это и сил, и ума хватит! – одобрила первую кандидатуру баба Яга.

– Бенедикт Яцекович – советник по колдовству? – примеривалась я ко второй кандидатуре.

– Этот тоже мудрен, мог и сподобиться! – поддержала мой выбор Янина.

– Только зачем ему это? – задала вопрос Яга, ответа на который у нас не было.

Мы дружно вздохнули и глубоко задумались. Даже дети прониклись царящей вокруг серьезной обстановкой, Ванятка притих у меня на коленях, царенок старался дышать через раз.

– Кто еще из присутствующих обладает колдовскими талантами подобной силищи? – вела я мозговой штурм.

– Ты иногда нам сюрпризы преподносишь, – попыталась пошутить вредная зараза.

– Еще версии! – не одобрила я веселье.

– Сложно сказать, остальные советники у Кощея тоже не так просты, как пытаются казаться, – рассуждала баба Яга.

– Скрытные они больно, нам об этих советниках ничегошеньки не известно, – добавила недовольная Янина.

– И это означает, что в принципе, каждый из них мог поставить то зеркальное отражение! – сделала я промежуточный вывод.

– Когда Елисей с корабля вывалился, Миежко с нами беседовал, – напомнила баба Яга.

– Только что это нам дает? Можем ли быть уверены, что он к попытке убийства Елисея не причастен? – привычно рассуждала я вслух.

На это авторитетные колдуньи тридесятого царства лишь пожали плечами.

– А почему охранки да ворожба, что на Елисея навешаны, не сработали? Их кто-то снял или обезвредил? – продолжала я перечислять неприятные факты.

Бабуськи вновь закружили вокруг царенка, внимательно его рассматривая и жутко прищуриваясь.

– Охранки на месте, только спят они! – зашипела разъяренная Янина.

От услышанного у меня волосы на всем теле встали дыбом. На Ване тоже охранок навешано, только из сегодняшнего покушения можно сделать единственно верный вывод, что вся это ворожба абсолютно бесполезна. Вон, Елисея, взрослого парня, оберегаемого сердобольными бабуськами со всех сторон, вновь чуть удачно не укокошили. Из всех охранных мероприятий пока самым действенным является Серый Волк в роли няньки, и вот такого охранника у оболтуса, к большому сожалению, нет. Именно поэтому он периодически то тонет, то без парашюта летает.

– Необходимо пересмотреть систему безопасности царенка, – озвучила я самую насущную проблему.

Бабуськи напряженно задумались, перебирая варианты.

– Я же к Кощею совсем не подхожу, я его в упол не замечаю, – обиженно загундосил оболтус. – А он зачем так?

– А может, не он? А может, для него? – рассеянно проговорила я, обнимая Ванятку.

– Мама, а Елисей больше летать не будет? – беспокоился мой непоседа.

– Нет, маленький, теперь Елисей от своих бабушек и на шаг не отойдет, – успокаивала я ребенка.

– Стыдно это, около бабкиных подолов путаться! – горделиво заворчал дважды перспективный труп. – Может, плиставить ко мне Любомила или Святояла? – с надеждой спросил косенький.

– А может, Тихона Игнатьевича вернуть? А то он слишком халатно отнесся к твоему убийству. Дела нужно всегда доводить до конца. Как мы тебя учили?! – возмутилась Янинина язвительность. – Среди бабкиных подолов ему, видите ли, неуютно! Тогда летай, тони и не жалуйся!

– Плостите, – осознал царенок свою неблагодарность. – Только что ж вы меня за луку водить везде будете? – не сдавался кривенький.

– Почему же сразу за руку?! – откровенно издевалась я. – Можно воспользоваться наручниками. Что они в пыточной зря пылятся? Ошейник с поводком тоже очень интригующе звучит!

Глаза косенького распахнулись в немом удивлении, а вот бабульки, хитро прищурившись, рассматривали то шею внучка, то его запястья, выбирая средство защиты любимой кровиночки, отчего оболтус нервно ежился, вызывая жалость. Да, с такими бабушками не забалуешь!

Судя по движению корабля, наше воздушное судно приземлилось.

– Ну, что сообщники, дальше прятаться нам не дадут! Поэтому, предлагаю выйти и всех наших врагов победить! – бодро скомандовала я.

– А если всех не получится? – заканючил Елисей.

– Тогда просто всех накажем! – Яга была решительна, как никогда.

– За что? – растерялся косенький.

– Потом придумаем! – легкомысленно отмахнулась Янина, беря Елисея за руку, и ведя на палубу.

Мы с Ваняткой и Ягой последовали их примеру. Вышли на белый свет под хмурые взгляды всей честной, но бледной компании. Нам явно были не рады, но мы не расстроились.

– Жив ли внучок ваш? – издевательски поинтересовался Радзимиш Урикович – зеленоватый и злопамятный военный советник, так неосторожно мною и бабульками обиженный.

– Не дождетесь! – огрызнулась Яга, вставая рядом с внуком, пока мы с Яниной внимательно фиксировали реакцию каждого встречающего нас.

Мы с хмурыми бледными лицами чинно подошли к трясущимся после пережитого Роксане с подружками. Елисейка пытался от нас ретироваться, что только усилило хватку его бабулек. Он, как и подобает опытному придворному, сделал вид, что так и положено. Стоял, посвистывая в сторону и строя моему Ванятке смешные рожицы. Моему сынишке тоже была предоставлена свобода лишь на длину рук с фиксированным церберским захватом. Нервы у нас троих пошаливали. Дети отнеслись к этому с пониманием.

– Ну что, девочки, сегодня, как и договаривались, проведем вечер в исключительно женской компании? – как можно легкомысленнее спросила я.

– Дела у нас срочные появились, – раздраженно пряча глаза, заявила слегка вибрирующая Роксана.

– Сегодня никак не сможем, – поддержала подругу Кунегунда, глубоко дыша.

– Как-нибудь в следующий раз, непременно, – плохо врала, но звонко икала Войцеха.

Яга громко вздохнула и томно закатила глаза:

– Ночь-то сегодня какая!

Янина потянулась всем телом, изящно выгнув стройный стан дугой:

– Разве можно молодым незамужним девушкам упустить такую ночь? Она только один раз в год бывает!

Судя по тому, как девчонки напряглись и неотрывно следили за действиями старушек, в интригах они были не слишком опытны, так, на уровне школяров. Сопровождавшие меня мастерицы в звании академиков, печально качали головой, ясно давая понять, что матрешки упускают единственный шанс в своей жизни на светлое будущее. А зная вредный характер старых перечниц, это была истинная правда. Ибо если метелки спелёнатые сегодня к нам не явятся на допрос, остатки их дней будут беспощадно загублены, и никакие слезы из крысиных глаз и сопли из пятачков и хоботков им не помогут.

– Сегодня вечером мы будем гадать на суженых, – таинственно сообщила я.

– А толку-то, что мы о них узнаем? – распылялась Кунегунда, косясь на вояку.

– Они все равно от нас, как от чумных шарахаются! – чуть ли не в голос рыдала Войцеха, бросая взгляды на министра внутренних дел.

– Не правы вы, девочки, – начала поучать Яга. – Суженый – это мужчина, с которым ВЫ всю жизнь будете счастливы.

– А для того, чтобы ОН с вами был счастлив, достаточно и любовного приворота! – еле слышно прошептала Янина и усмехнулась на глупых куриц в панировке.

Судя по реакции Роксаны, глаза у девчонок тоже загорелись, они тут же устремили свои взоры нам за спины, мысленно зачитывая приговор своим жертвам. Что ж, чудно-чудно! Теперь эти матрешки от нас никуда не денутся!

Я уже спускалась на землю, когда ко мне подскочил счастливый дракончик и, любуясь на свою зазнобу, самая вредная средняя голова мне тихонько шепнула:

– Машунечка, если тебе еще мое вино потребуется, ты только шепни!

– Нет уж, больно расценки у Вас, Змей Горыныч, высокие, – надменно зашипела я в ответ. – Не могу я больше чести уважаемой Янины Серафонтовны ронять.

– А ронять не нужно, я просто так предложил, в качестве жеста доброй воли, в помощь бедной голодной матери с ребенком на руках в чужой стране и без мужской поддержки, – заверил динозаврик и помчался предлагать Янине свою лапищу, чтобы та смогла перешагнуть через камешек на тропинке, размером с грецкий орех.

А Горыныч, оказывается, умеет быть галантным к объекту своего обожания, и даже истинное положение моих дел способен рассмотреть!

Я дождалась, пока все пройдут вперед, и со мной поравняется немного нервный Святояр. Видимо, паническое привязывание себя к трапу ему не больно понравилось, но боярин с пониманием отнесся к производственным осечкам. Он окинул меня встревоженным взглядом, я не дала ему времени на лишние вопросы:

– Вы с Любомиром разговаривали с Роксаной и ее подружками. Которая из них стояла слева от фаворитки?

– Кунегунда.

– А справа, соответственно, стояла Войцеха?

– Да.

Чудно! Этот вопрос прояснили.

– Во время беседы кто-нибудь с палубы отлучался?

– Да, я!

У меня брови от удивления взметнулись.

– Кунегунда попросила меня помочь открыть сундучок со снадобьями в каюте, пожаловалась, что укачало ее, – понимая свой просчет, докладывал Святояр.

– Кто-нибудь еще отлучался? – пыталась я составить полную картину. Я так увлеклась разговором с Миежко, что совершенно не заметила, что кругом творится.

– Да, Радзимиш и Бенедикт выходили в кубрик за коллекционным вином, Кощей вниз спускался за новой потешкой для Вани, Миежко тоже где-то прогуливался, перед самым полетом царевича появился и к тебе подошел.

– А ты, когда на палубу вернулся, Елисей уже кричал? – допытывалась я.

– Да! Мы с Кунегундой потому и вернулись, что крики услышали, – воевода был предельно честен.

Я не сводила глаз с боярина.

– Ну что ты на меня так пытливо смотришь?! – насмешливо спросил у меня Святояр. – Ты права, у меня была отличная возможность выбросить царевича за борт, но я этого не делал!

И говорил он это крайне убедительно. Да только мы все за последнее время неплохо поднаторели в актерском мастерстве! И кому мне теперь верить?

– Мама, я спать хочу! – дернул меня за руку Ванятка.

– Ты прав, мой дорогой, тихий час – это святое! – улыбнулась я своему непоседе, и мы отправились спать.