Текст книги "Славянские сказки"

Автор книги: Инга Геркан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Силян-аист

Сказывают люди, что жил-был на свете один добрый и честный человек. Звали его Божин. У него было три сына и дочь. Двое старших сыновей умерли, остался младший, Силян. Отец с матерью души не чаяли в сыне, только о нем и думали, вот и разбаловали мальчишку. Ходит Силян в школу, учителей не слушается, учиться не хочет. Ему бы только на речку бегать, рыбу ловить да купаться. Рос-подрастал Силян, вырос большой – женить пора, а работать не работает, баклуши бьет. Отец с матерью не знали, что с ним делать, и порешили его женить. Думали: женится – переменится. И вот женили его на самой пригожей и работящей девушке во всем селе. Звали ее Неда. Через год у Силяна и Неды родился мальчик, и назвали его Велко.

Хоть и женили Силяна, а он все равно не работает. Отец его пашет да сеет, мать стряпает, жена Неда и сестра Босилка жнут, а Силян нарядился во все новенькое и по базару слоняется. Жили они в подгородном селе Коняре, и Силян повадился то и дело ходить в город: наестся там белого хлеба, халвы, разных сладостей, а потом бражничает со всякими забулдыгами. Отец с матерью его уговаривали:

– Не ходи, сынок, по кривой дорожке с плохими товарищами; послушай, чему тебя родители учат. А не то берегись – как бы тебя не настигло проклятие да не отняло у нас. Или не слыхал сказки про кукушку и филина? Раньше они людьми были, братом и сестрой, да не стали слушаться родителей, вот и пало на них проклятие – обратились в птиц. Кукушка летает днем, кричит «ку-ку» – брата ищет, а филин летает ночью, кричит «ух», да не может сестру найти. Так и ты: не будешь родителей слушаться – придет день, покаешься.

Отец с матерью говорят, а Силян в потолок глядит да балки считает. Не то что слушать родителей, а и смотреть-то на них не хочет. Уперся глазами в потолок и думает:

«Что попусту слова тратите? Неужто не видите, что они мне в одно ухо влетают, из другого вылетают? Ну, погодите же! Завтра, как рассветет, я опять уйду в город, да уж и не вернусь домой. Опостылели мне ваши дурацкие советы».

Как задумал Силян, так и сделал. На другой день вышел из дома на заре, не простясь с родными, и зашагал в город. Пришел на постоялый двор, где всегда останавливался, наелся, напился, потом спать завалился. Нынче кутит Силян, завтра кутит, да так все и кутил, пока деньжонки свои не проел, не пропил. А как вышли деньги, стал Силян голодать. Голодает, а вернуться домой все-таки не хочет.

И вот заходит на постоялый двор какой-то поп и спрашивает хозяина:

– Не знаешь ли кого-нибудь, кто взялся бы водить меня по деревням да вместе со мной милостыню просить?

Этот поп собирался на богомолье в Ерусалим, – хотелось ему сделаться богомольцем – хаджией, а ехать было не на что. Вот он и надумал просить милостыню, чтобы собрать денег на дорогу. Услышал Силян его речи, обрадовался и говорит:

– Эта работа как раз для меня, батюшка. В нашей стороне я все деревни знаю. Буду водить тебя из села в село, если возьмешь меня с собой на богомолье. Мне тоже хочется, чтобы люди меня величали хаджией.

Согласился поп, и пошли они побираться по деревням. Все лето побирались. Собрали денег на дорогу и отправились на богомолье. Пришли в Салоники, сели на парусное судно, и ветер понес их в море. Плыло-плыло судно по морю, и вдруг как подует сильный ветер. как разбушуется страшная буря! Понесла буря судно по морским волнам, стала его трепать, качать вверх, вниз – то в воду окунет, то вверх дном опрокинет, пока не ударилось судно о скалы и не разбилось в щепки. Все люди, что были на судне, потонули, один Силян ухватился за доску и спасся. Выбрался он на берег ни жив ни мертв и повалился на свою доску.

Долго пролежал Силян на берегу, и все ему чудилось, будто его волны несут. Прошло сколько-то времени, оправился Силян и пошел бродить по незнакомой земле. Шел-шел, дошел до моря. Побрел в другую сторону – опять к морю вышел. Смекнул тогда Силян, что волны выбросили его на остров. Пошел он искать деревню или город, да ночь застигла его близ одной пещеры. Возле пещеры бил ключ, а у ключа росла ежевика. Силян набрал ежевики, напился воды и лег спать в пещере. Как может спать человек на чужой земле, в темной пещере, так и Силян спал – за всю ночь глаз не сомкнул. Все думал да раздумывал: куда это он попал да что за остров, почему тут ни живой души не видно, почему собаки не лают и петухи не поют.

Заплакал Силян.

– Ох, матушка-матушка! Ох сыночек мой Велко, и ты, жена, и ты, сестра! Что-то вы сейчас поделываете? Может, плачете обо мне, может, горюете, что я от вас убежал, как и я горюю по вас? Эх, почему я вас не послушался, почему не остался дома? Почему не стал работать в поле, а ушел на это погибельное богомолье? Захотелось, видишь ли, дураку, чтобы люди его величали хаджией! Доведется ли мне опять увидеть родное свое село Коняре! И тебя, отец, и тебя, мама, и тебя, сыночек Велко! И тебя, жена, и тебя, сестра! Как же мне отсюда выбраться, когда тут вокруг море? Куда ни глянешь – вода да вода!

Так Силян думал-раздумывал до самой зари, пока его дремота не одолела, а когда проснулся, уже светило солнце. И пошел Силян искать людей.

Поднялся он на гору, оглянулся кругом, видит – внизу, между горой и холмом, поле. Силян спустился на поле и пошел по дороге. Шел-шел, видит– на лугу муж с женой сено косят. Идет к ним Силян, а сам думает: «Если они болгары, мы друг друга поймем. Но откуда взяться болгарам на острове посреди моря? А если они турки или греки, как мне их понять, когда я ихнего языка не знаю?»

Подошел Силян к мужу и жене, поклонился, но сказать ничего не сказал, – ведь он не знал, что они за люди. А те завидели его, перестали косить и говорят по-болгарски:

– Что ж это ты, братец Силян, поклонился, а ни слова не вымолвил? Онемел от страха или что?

– Я хотел с вами поздороваться, – отвечает Силян, – да не думал, что вы говорите на моем родном языке, а выходит, вы даже имя мое знаете. Я вас в первый раз вижу и никак в толк не возьму, как это вы узнали, кто я такой.

А муж ему в ответ:

– Ветер занес тебя, Силян, на нашу землю, куда еще человеческая нога не ступала. Если так, мы тебе скажем, почему нам известно, кто ты такой. Только сперва садись да поешь хлеба и брынзы. Потом все вместе пойдем к нам домой, – будешь у нас гостить. Тогда и расскажем, почему мы тебя знаем.

Вечером муж и жена привели Силяна к себе домой. Не успели они войти во двор, как ребятишки закричали:

– А-а-а! Вот идет Силян из Коняре!

Подивился Силян. «Что же это такое, – думает, – сон или явь? Почему меня и дети знают? Я же их никогда в глаза не видел».

Вошел Силян в дом. Все домашние с ним поздоровались, сказали: «Добро пожаловать!» Сели ужинать. Угостили Силяна, как дорогого гостя, самыми лучшими кушаньями. После ужина пришли соседи, увидели Силяна и говорят:

– А, Силян, какой это ветер занес тебя на нашу землю?

Видит Силян, что вся деревня его знает, а он сам не узнает никого, – еще пуще дивится. Тут самый старый сосед уселся рядом с Силяном и стал его расспрашивать:

– Ну, Силян, расскажи-ка, сынок, как живет-поживает твой отец Божин, жив ли он, здоров ли? А матушка твоя как? А как твой сынишка Велко, жена Неда, сестра Босилка? Живы ли они, здоровы ли? Все ссоришься с батькой из-за пьянства или бросил пить?

– Пью, – отвечает Силян, – из-за этого я и ушел от батюшки с матушкой, от жены и сынишки, – должно, бес попутал. Не будь этого проклятого пьянства, не стряслась бы со мной такая беда… А вы почему знаете меня и моих родных? – спрашивает Силян старика.

– Мы жили в вашем селе Коняре, когда тебя еще на свете не было, – отвечает старик. – Да и теперь каждую весну отправляемся в Коняре, а осенью опять возвращаемся на свой остров. Живали мы и в вашем доме, – получше тебя знаем, как у вас там дела идут. Мы знаем по именам всех твоих домашних и всю вашу родню, да и всех жителей села тоже.

Сидит Силян, диву дается. «Да что же это такое? – думает. – Люди незнакомые, вижу я их в первый раз, а они лучше меня знают, как все обстоит у нас дома, да и во всем селе!» И Силян попросил старика разгадать ему эту загадку. Старик стал рассказывать:

– Весной мы превращаемся в аистов, – говорит, – улетаем в ваше село и там живем на крышах. С крыши все видно, что в селе делается. А вечером, как соберутся люди у очага, мы слушаем, о чем они между собой разговаривают.

– Как же это вы превращаетесь в аистов? – спрашивает Силян. – Вы же люди!

– Да, мы – люди, – отвечает старик, – такие же люди, как все, а в аистов мы превращаемся потому, что нас прокляли страшным дедовским проклятием. Был я тогда еще мальчишкой и водился с плохими ребятами. Мы не слушались родителей, баловались, всякие пакости делали. Все село от нас плакало. Все люди нас ругали, уговаривали слушаться старших, – не буянить, не обижать никого; советовали учиться, чтобы потом людям пользу приносить. А мы никого не слушали, никого знать не хотели. И вот зашел как-то в наше село незнакомый старец. Стали мы его дразнить, а он осерчал да и шлепнул кого-то из нас. Тогда мы его камнями закидали. Попало ему камнем по голове – ну, он и кончился. Похоронили его под явором; а пока зарывали, старец стал говорить из могилы. Сказал, что все те, что в него кидали камнями, обратятся в аистов. Осенью будут улетать в чужие края, а весной возвращаться на родину. И еще сказал, что на чужой земле, под деревом, появятся два родника, один с аистовой водой, другой – с человечьей. Там, как придет весна, искупаются люди в аистовой воде и станут аистами, а как придет осень, искупаются в человечьей воде и опять станут людьми. И вот с той поры мы каждую весну превращаемся в аистов и улетаем за море, в ваше село, а как вернемся осенью на свой остров да искупаемся в человечьей воде, опять становимся людьми.

– Скажи, дедушка, как мне в свое родное село вернуться? – спрашивает старика Силян. – Не заходят ли сюда корабли?

– Нет, Силян, корабли сюда не заходят. Берега у нашего острова крутые, скалистые. Если к нему и подойдет корабль, волны его разобьют о скалы. Но я тебе все-таки скажу, как ты можешь вернуться. Придет нам время улетать в ваше село, ты искупайся в роднике с аистовой водой – обратишься в аиста и полетишь вместе с нами. Только сперва налей человечьей боды в бутыль, обвяжи ту бутыль веревкой и надень себе на шею. Как вернемся на родину, омойся этой водой – опять станешь человеком и пойдешь к своим родным.

Не поверил Силян словам старика. Тогда старик повел его к роднику, искупался в нем и обратился в аиста. Полетел туда сюда, искупался в другом роднике – стал человеком. Поверил тогда Силян, что и он сможет вернуться в родное село, и обрадовался великой радостью. И стал он просить старика:

– Давай улетим в наше село немедля!

– Нет, Силян, нельзя. Там у вас теперь зима, а ведь аисты, сам знаешь, очень зябкие птицы. Потому-то они и улетают осенью в теплые страны. Потерпи. Придет время, улетим.

Всю зиму прожил Силян на том неведомом острове, что лежит за девятью морями. Но теперь он был уж не тот Силян, что ни отца, ни матери не слушался и работать не хотел. Теперь он целый день трудился вместе с соседями, а хмельного в рот не брал. Все ждал, дождаться не мог, когда же придет пора улетать.

Пришла и эта пора. Выкупались все жители острова в аистовой воде и обратились в аистов. Выкупался и Силян. Тоже аистом стал. Повесил себе на шею бутыль с водой из человечьего родника и вместе с прочими аистами полетел в село Коняре. Завидел Силян родное село и отчий дом, обрадовался да позабыл про бутыль с человечьей водой, что у него на шее висела. Не помня себя, ринулся стремглав к земле, а бутыль ударилась о камень и разбилась. Разлилась человечья вода. Нечем было омыться Силяну, так он и остался аистом. Обомлел Силян, залился слезами, да, видно, делать нечего – что упало, то пропало. Взлетел Силян, сел на крышу своего дома, в гнездо старого аиста. Тут старый аист ему сказал:

– Это мое гнездо, Силян, а ты селись вон в том, что на другом доме.

Отлетел Силян на крышу соседнего дома и смотрит сверху на свой двор. Видит – мать его доит корову, молодуха его, Неда, доит овец, а сестра Босилка разводит огонь – обед готовить. Все домашние работают, а у Силяна, как и встарь, работы нет. Стосковался Силян по своим родным, захотелось ему подойти к ним поближе. И вот он спустился на двор и стал прохаживаться между малыми ягнятами. Тут из дома выбежал его сынишка Велко. Увидел аиста и кричит матери:

– Мама, мама! Аист хочет моих ягнят обидеть!

– А ты прогони его, сынок, – говорит мать.

Велко поднял камень да как запустит им аисту Силяну в голову – чуть не убил. Закружилась у Силяна голова. Силится он взлететь на воздух, да не может. А Велко хвать его за ноги и опять кричит матери:

– Мама, мама! Я аиста поймал! Привяжу его за ногу веревкой и буду с ним играть.

– Не надо, сыночек, – говорит мать. – Отпусти аиста, он людям ничего плохого не делает, только хорошее.

Велко послушался матери, отпустил аиста. Взлетел Силян-аист и опять сел на крышу.

Спустя несколько дней Силян свил себе гнездо и зажил поблизости от своих родных.

И вот раз пошел его отец Божин пашню пахать и внучка с собой взял, волов водить. Взмахнул крыльями Силян-аист, полетел к ним на поле и опустился на землю, поближе к сынишке. Стал Силян ходить за сохой по борозде, а сынишка его увидел и кричит деду:

– Дедушка, дедушка, это наш аист!

– Пусть себе ходит, внучек, – говорит дед. – Он нам не помеха.

Пахали-пахали, и вот опять маленький Велко кричит деду:

– Смотри, дедушка, аист все за нами ходит!

– Оставь аиста в покое, внучек, води волов побыстрее, скоро стемнеет.

А Велко все назад оглядывается, на аиста смотрит, деда сердит.

– Ты чего ворон считаешь, внучек? – кричит дед. – Для этого я тебя с собой взял?

Рассердился Божин, замахнулся длинной палкой, какой волов погонял, – хотел аиста отогнать, да нечаянно попал ему по ноге, перебил ногу. Улетел Силян-аист домой, опустился на крышу, стал на здоровую ногу, другую поджал и плачет от боли.

Вечером все домашние вернулись с работы и сели ужинать у очага. А Силян сел в свое гнездо на крыше и стал слушать их разговоры. Вот маленький Велко и говорит матери:

– Мама, нынче аист прилетел на пашню, а дедушка как хватит его палкой по ноге! Должно быть, ногу ему перебил.

А дед на это:

– Это ты виноват, Велко. Зачем все на аиста оглядывался, про волов забывал? Жалко мне аиста. Замахнулся на него в сердцах и ушиб нечаянно.

– Лучше бы ты меня ударил, дедушка, а не аиста, – говорит сынишка Силяна.

А Силян лежит в гнезде, все слышит и плачет.

Как-то раз сестра его Босилка сидела во дворе и низала себе монисто из мелких монет. Низала-низала, пошла в дом попить воды, а монисто на рогожке оставила. Тут Силян спустился, взял в клюв монисто и отнес к себе в гнездо на крыше. В другой раз жена Силяна разостлала во дворе рогожу и села на ней вышивать вдовью рубашку черными нитками. Сама вышивает, сама плачет-приговаривает:

– Не так бы я жалела Силяна, кабы он умер дома да знала бы я, где его могила. А он, бедный, в море потонул, когда отправился на то проклятое богомолье.

Плачет Неда, причитает, а Силян слушает да слезы роняет. Ушла куда-то Неда, а Силян спустился на рогожку, взял в клюв клубок и спрятал в своем гнезде.

Спустя месяц выдавали замуж сестру Силяна Босилку. Пришли сваты с женихом, заиграли волынщики, гости стали водить хороводы – пляшут, ног не жалеют. А Силян стоит с перебитой ногой на крыше, смотрит и думает: «Эх, вот бы и мне поплясать в хороводе!» Пошли сваты в дом угощаться, а Неда взяла за руку своего сынишку Велко и ушла в амбар поплакать о пропавшем муже. Силян слушает ее с крыши, и сердце у него прямо разрывается от горя.

И вот пришла пора аистам улетать в теплые края. Собрались они все на речном берегу, наелись лягушек и полетели. Летели три дня и три ночи, да еще три дня и три ночи, долетели до острова аистов. Силян провел на чужбине еще пять месяцев, пока опять не настала весна и не пришла пора аистам возвращаться в Коняре. И вот опять налил Силян человечьей воды в бутыль, привязал ее к себе крепко-накрепко и вместе с другими аистами улетел в родное село.

Летели-летели, долетели до Коняре. Опустился Силян на отцовском дворе и – прямо в амбар. Омылся там человечьей водой и опять стал человеком, прежним Силяном, сыном Божина, мужем Неды, отцом Велко. Вышел из амбара Силян, зашагал по двору к дому. Увидела его собака по кличке Лиса, не узнала, залаяла. А Силян ей говорит:

– Что же ты это, Лисонька? Или не признала хозяина?

Как услышали родные его голос, выбежали все из дома, бросились обнимать Силяна. Что радости было! Ни конца ни краю. А Силян схватил в охапку своего сынишку Велко, давай его целовать да миловать – и думать забыл, что прошлой весной Велко его по голове стукнул. Отец Силяна Божин накурил водки-ракии, хотел сына угостить. Но Силян пить не стал и говорит:

– Много пришлось мне вытерпеть из-за проклятого пьянства да оттого, что не слушался отца с матерью. А как хлебнул я горя, так дал себе зарок не пить ни вина, ни водки, жить дома да работать. Правду ты говорил, тятя: кто не работает, тому и есть не полагается.

Услышал эти речи отец Силяна, обрадовался, зарезал самого жирного барашка, позвал в гости соседей. Все ели, пили да Силяна расспрашивали, где он был-побывал, куда ходил, что видел.

Рассказал им Силян про все, что с ним приключилось, от начала и до конца, но никто не поверил, что он превращался в аиста. Влез тогда Силян на крышу, достал из гнезда сестрино монисто да женин клубок черных ниток и показал их всем. Потом рассказал, как отец ударил его палкой и ногу ему перебил. Тут уж все поверили и зареклись никогда не обижать аистов.

Медведица-стервятница

За девятью горами на десятой жила-была медведица-стервятница, великая пакостница, – кого ни встретит, того сожрет. И вот сожрала она все живое в горах, спустилась на равнину и добралась до деревень. Там схватит вола и съест, тут схватит коня и съест, а встретит человека – и его не помилует. Тяжко приходилось от нее народу – не смели люди ни в поле работать, ни скот выгонять на пастбище, ни даже за порог выйти. Уж такая лютая, уж такая сильная была медведица, что никто не решался с нею сразиться. Думали-гадали люди, как горю пособить, как избавиться от медведицы. Ничего не могли придумать. Запустели у крестьян поля, заросли бурьяном, а скот подыхал с голоду во дворах.

Но вот в одну деревню, что стояла под горой, пришел мальчик-незнакомчик. Видит – ходят крестьяне повесивши голову, сидят пригорюнившись. Стал их спрашивать:

– Что у вас тут такое, добрые люди? Отчего вы свои поля забросили? Почему ходите повесивши головы?

Рассказали ему люди про страшную медведицу-стервятницу, а мальчик им в ответ:

– Не бойтесь, люди, я эту медведицу убью.

– Э, мальчик, не хвастайся! У нас есть молодцы посильнее да похрабрее тебя, а и те не смеют к ней подступиться. Так уж куда тебе! Ты и подавно с ней не сладишь.

– Дело тут не в одной только силе да храбрости, – говорит мальчик. – Хочешь убить медведицу, надобно еще кое-что. Помяните мое слово, захвачу я медведицу живьем и приведу к вам в деревню.

Послушали люди его речи и говорят в ответ:

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! Так-то, мальчик. Приведешь медведицу живьем, тогда мы тебе поверим.

– Ладно, когда-нибудь опять про это поговорим, – молвил мальчик и ушел – да прямо в лес, где жила страшная медведица.

А медведица жила в пастушьей хатке вместе со своим малым медвежонком. Мальчик заглянул в хатку, видит – медведицы нет, и постучал в дверь. Вылез медвежонок, увидел мальчика, подивился его смелости и спрашивает:

– Эй, мальчик, чего тебе здесь надо? Или не боишься, что моя мать тебя съест?

– Боюсь, как не бояться! – отвечает мальчик. – Да что ж поделаешь? Ведь я бедняцкий сын, брожу по свету, ищу работы, батрачу – да тем и кормлюсь. А люди нынче до того страшатся медведицы-стервятницы, что всю свою работу побросали. Нечем стало жить, я и пришел тебе послужить. Прошу тебя, как родного брата, дай мне чего-нибудь поесть, – я с голоду помираю.

Медвежонок был добрый, пожалел он мальчика, накормил. Надо вам сказать, что мальчик прочитал много книжек и знал великое множество сказок. Вот наелся он досыта и начал рассказывать медвежонку сказки – одна другой лучше. Рассказывал-рассказывал и вдруг замолчал, не кончив последней сказки, самой лучшей. Помолчал и говорит медвежонку:

– Ну, хватит! Надо мне уходить подобру-поздорову, а то как бы твоя мать меня тут не застала. Застанет – сожрет.

А медвежонок уж успел полюбить мальчика. Не хотелось ему расставаться с таким сказочником. И стал он просить мальчика досказать хотя бы последнюю сказку.

– Ладно, – говорит мальчик, – но ты упроси свою мать меня не есть. Тогда я у вас останусь. Заживем вместе, а я день-деньской буду тебе сказки рассказывать. Сейчас я полезу на чердак, а когда твоя мать придет, ты проси, чтобы она меня не ела. Если ©на согласится, я спущусь и доскажу тебе сказку.

Влез мальчик на чердак и притаился. Вскорости пришла медведида-стервятница. Медвежонок стал ее просить:

– Матушка, нынче к нам пришел один бедный мальчик и каких-каких только сказок мне не рассказал! Не хотелось мне его отпускать, да он меня не послушался, ушел – побоялся, как бы ты его не съела. Если мальчик опять придет, ты его не ешь, матушка, а оставь у нас. Будем жить вместе. А то мне скучно день-деньской сидеть одному в хатке. Мы с ним будет играть, он мне будет сказки рассказывать.

– Ладно, не буду его есть, – согласилась медведицы. – А коли он знает хорошие сказки, так и я послушаю.

Услышал мальчик ее слова, слез с чердака и стал досказывать последнюю сказку, а когда досказал, начал другую, потом третью. Всю ночь рассказывал сказки – одна другой лучше, да так и остался жить в хатке с медведицей и медвежонком.

День за днем мальчик рассказывал им сказки, а сам все думал, как бы ухитриться взять медведицу живьем и увести в деревню. Думал-думал и придумал. Пробил дыру в кровле. Прошел дождик, через дыру полилась дождевая вода, и не осталось в хатке сухого места. Сердится медведица, ворчит на дождь, да ничего поделать не может. Вот мальчик ей и говорит:

– Не горюй, бабушка-медведушка, я тебе новую хатку выстрою.

Сходил мальчик к угольщикам, выпросил у них топор и гвозди и построил новую хатку. Хатку не хатку, а громадный сундучище на колесах. И вот опять пошел сильный дождь. Мальчик и говорит медведице с медвежонком:

– Полезайте в новую хатку и сидите там, пока дождь не пройдет.

Послушались его медведица с медвежонком, влезли в сундук, а мальчик мигом захлопнул крышку, запер сундучище на замок и покатил его в деревню. Заревела медведица-стервятница – по всему лесу гул пошел, – да, видно, делать нечего. А мальчику и горя мало – катит себе да катит сундук, а сам песенки поет, посвистывает, как ни в чем не бывало.

Услыхали крестьяне медвежий рев, попрятались кто куда. А мальчик пошел по деревне – ходит от двери к двери, собирает народ. Вышли люди, узнали, что медведица-стервятница сидит в сундуке под замком, похватали кто вилы, кто топоры, убили медведицу-стервятницу. А медвежонка отпустили на все четыре стороны, – уходи, мол, подобру-поздорову. Да медвежонок-то не побежал в лес, – подошел к мальчику и стал его просить рассказать сказку.

Смотрят на них крестьяне, диву даются. В толк не возьмут, как это мальчик сумел загнать медведицу в сундук и с медвежонком подружиться.

А мальчик им и говорит:

– Я же вам сказал: кто хочет убить медведицу, тому не только сила да храбрость нужны, но еще кое-что. А что – догадайтесь сами.