Текст книги "Славянские сказки"

Автор книги: Инга Геркан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Жаворонки

Жил в старину бедняк-сапожник с женой Агишкой.

Однажды зимой – а зима выдалась морозная – не хватило у них дров. Ветер выдул из лачуги последнее тепло. Сапожник не мог держать в застывших пальцах ни шила, ни дратвы. Где уж там было работать!

Агишка вспомнила, что еще летом видела она на краю леса трухлявый межевой столб. Вспомнила и говорит мужу:

– Как-никак, а выйдет из этого столба добрая вязанка дров.

Прошли они к межевому столбу, начали его рубить и не заметили, как подошел к ним сзади лесничий Гардош – высокий и сильный человек; он нес на плече совсем еще маленького мальчика.

Когда сапожник с женой увидели лесничего, они испугались, кинули в снег топоры и бросились бежать. Но Гардош крикнул им вдогонку:

– Не бойтесь! Согласитесь на мое предложение, и тогда никто не узнает, что вы хотели украсть этот столб.

Сапожник с женой остановились. Сапожник стащил с головы шапку и спросил:

– А что же это за предложение, ваша милость?

– Возьмите на воспитание этого мальчика. Он сирота. Я дам вам триста талеров и пришлю воз дров.

Сапожник с женой переглянулись и согласились – триста талеров на дороге не валяются. Сапожник унес мальчика в свою лачугу. Вскоре к дверям лачуги подъехала подвода с дровами. Агишка затопила печку. Когда в лачуге стало так жарко, что мальчик начал дремать, Агишка раздела его, чтобы уложить в постель, и нащупала в рубашонке мальчика зашитые монеты. Она торопливо распорола рубашонку и пересчитала деньги – там было двадцать пять тяжелых золотых луидоров.

Мальчик уснул, а сапожник с женой все пересчитывали талеры и луидоры и шептались, как они теперь заживут на эти легкие деньги. И действительно, они с тех пор не знали нужды.

Ни сапожник, ни Агишка, ни их соседи – никто не знал, откуда взялся этот мальчик, чей он, почему лесничий вынес его из лесу. Да, признаться, они и не очень этим интересовались.

А мальчик был сыном молодой красавицы Веславы.

Веслава рано овдовела. Тогда ее сосед, злой и жадный князь Вацлав, вероломно напал на ее дом, захватил его, разграбил, а красавицу Веславу вместе с маленьким сыном заточил в темную каменную башню на берегу озера Гопла.

Однажды Веслава сидела за прялкой в этой сырой башне и плакала. Что-то застучало в печке, будто ветер задребезжал заслонкой. Но это оказался не ветер, а маленький лысый карлик. Он вылез из печки, стряхнул с себя золу, поклонился Веславе и сказал:

– Не пугайся. Я хочу тебя спасти. Сначала я уведу твоего мальчика и спрячу его в безопасном месте, а потом приду за тобой.

Карлик накормил мальчика белым хлебом с медом, отнес к лесничему Гардошу и сказал ему:

– Я обещал спасти мать этого мальчика. Мы с тобой переправим ее в чужие земли. Согласен? А мальчика отнеси жене сапожника Агишке. Она, кажется, добрая женщина. Она его вырастит и воспитает. Когда отдашь мальчика, то выйди в тот же день в полночь в лес, прислонись к дуплистому дубу и жди, пока три раза не прокаркает ворон. Тогда натяни лук и пусти стрелу в темноту, в сторону дороги. Но не смотри, в кого попала стрела. Если исполнишь все, как я сказал, то получишь награду. А если ослушаешься, то мне придется на долгие годы уйти под землю, а ты будешь жестоко наказан.

Гардош взял мальчика, понес его к Агишке, но, не дойдя до ее дома, встретил ее с мужем около межевого столба и отдал ей мальчика, а сам в полночь пошел в лес. Там лесничий прислонился к дуплистому дубу и стал ждать. Много лет стоял этот дуб и многое помнил – и шумные городские охоты, и свист разбойников в оврагах, и шепот крестьянок, тайком собиравших около его корней желуди, чтобы печь из них лепешки для голодных своих ребят, и зимние ночи, и летние зори, когда цветет трава и птицы поют хором, радуясь свету.

Три раза зловеще прокаркал ворон. Гардош пустил наугад стрелу и услышал, как поблизости жалобно заржал чей-то конь. Гардош вышел на дорогу, зажег смолистую ветку и при ее свете увидел на земле смертельно раненного стрелой всадника – князя Вацлава.

Лесничий испугался, как бы не обвинили его в смерти князя. Поэтому он пришел на рассвете в городской суд и заявил, что ночью на лесной дороге князя убили разбойники. Потом он подумал немного, пошел к княгине, жене Вацлава, и сказал ей:

– Твоего мужа, княгиня, этой ночью убили разбойники. Мое сердце давно сохнет по тебе. Будь моей женой. Но знай: если не согласишься, то потеряешь все – и земли, и замки, и богатства. И умрешь страшной смертью. Потому что все подземные карлики-чародеи находятся у меня в услужении.

Княгиня ни минуты не думала и тут же обручилась с Гардошем.

А сын Веславы рос между тем в семье сапожника. Мальчика звали Казимиром.

Как-то на масленице Агишка поставила тесто, чтобы испечь жаворонков, а сама вышла на минуту из лачуги. Тотчас через порог переступила незнакомая молодая красавица в зеленом шелковом платье. Платье ее так шелестело, будто легкий ветер бежал, не переставая, по спелой пшенице.

Незнакомка взглянула на Казимира, и слезы появились у нее на глазах. Она прижала палец к губам, прошептала Казимиру: «Молчи!» – и быстро всыпала в тесто горсть белого порошка. В это время вошла Агишка. Незнакомка любезно улыбнулась ей и сказала, что пришла купить себе туфли. Она купила туфли и ушла. А Агишка начала печь жаворонки. Вместо глаз она прилепляла к их головкам сладкий изюм.

Жаворонки быстро подрумянились в жарко натопленной печке. Когда Агишка взяла одного жаворонка и хотела попробовать, испекся ли он, жаворонок неожиданно захлопал крыльями, вырвался у нее из рук и юркнул в трубу. А за ним поднялись и улетели в трубу и все остальные жаворонки.

Когда последний жаворонок вспорхнул и улетел, Агишка всплеснула руками и так отчаянно закричала, что из всех соседних домов сбежались любопытные хозяйки.

Они уперли руки в бока, покачали головами, поохали и наконец сказали:

– Ну конечно, это дело не обошлось без нечистой силы!

Тогда Казимир рассказал, что он видел, как красивая женщина в зеленом платье всыпала в тесто белый порошок.

– Ах, вот как! – закричала Агишка. – Так это ты, гадкий мальчишка, позволил нас околдовать! А мы-то тебя поили, кормили и учили уму-разуму!

Она долго кричала на Казимира, называла его отравителем и замахивалась на него кочергой. Потом пришел сапожник, выслушал жалобы Агишки, избил Казимира и выгнал его из лачуги.

Мальчик ушел за город. Он долго брел по лесной дороге, устал, сел отдохнуть на придорожный камень и заплакал от обиды. Неожиданно он почувствовал запах жаворонков. Он оглянулся и вскочил – стая только что выпеченных жаворонков вылетела из леса и с веселым писком закружилась вокруг Казимира.

Один жаворонок был с золотыми крылышками. Мальчик решил, что он, должно быть, вожак стаи.

Казимир отдохнул и пошел дальше. Жаворонки полетели следом за ним. Чем дальше шел Казимир, тем больше и шумнее делалась стая жаворонков. Когда мальчик проходил через какую-нибудь деревню, все жаворонки, что пеклись в печах, вылетали из труб и догоняли стаю. Тучи жаворонков шумели над Казимиром.

Жаворонок с золотыми крылышками пронесся у самого плеча Казимира. Мальчик хотел схватить его, но жаворонок выскользнул из его рук и прощебетал:

– Не трогай меня. Если ты меня съешь, все жаворонки улетят от тебя. Ты лучше послушай, что я тебе расскажу. Вон там, за этим лесом, ты встретишь на лугу пастуха с холщовой торбой. В торбе у него спрятан волшебный шнурок. Попроси у него этот шнурок. Он спасет тебя от меча, кинжала, от стрелы и от любого несчастья.

Вскоре лес кончился, и Казимир вышел на пестрый от цветов, некошеный луг. Посреди луга стоял пастух с холщовой торбой.

Казимир подошел к пастуху и попросил у него шнурок.

Как только мальчик сунул шнурок себе в карман, он тотчас почувствовал необыкновенную силу и бодрость. От его усталости и горя не осталось и следа.

К закату солнца Казимир вошел в цветущий парк. В глубине парка высился замок. То было поместье Гардоша.

Хозяин замка и слуги задолго до появления Казимира услышали свист и щебет Жаворонковых стай. Они вышли к воротам и увидели мальчика, окруженного тысячами румяных, с душистой корочкой, только что испеченных и еще теплых жаворонков. Изюмные глаза птиц весело блестели в лучах заходящего солнца. Сотни жаворонков влетели в окна замка и носились по нарядным залам. Княгиня хохотала и отмахивалась от них веером, а слуги с жадностью бросились ловить их.

Гардош не узнал Казимира и был очень рад приходу необыкновенного, гостя. Он пригласил мальчика пожить в замке и отдохнуть. Казимир согласился.

Жители замка уже с раннего утра объедались жаворонками. Повара перестали готовить обеды и ужины. Каждый день кто-нибудь из слуг заболевал от обжорства. А жаворонки не убывали. Они шумели в вековых липах. Их было, пожалуй, больше, чем листьев на деревьях, и все цветы в парке закрылись от обиды, потому что не могли пересилить своим слабым дыханием здоровый и вкусный запах хорошо испеченных жаворонков.

Гардош с каждым днем все пристальнее присматривался к мальчику, и так как Казимир был очень похож на свою мать, красавицу Веславу, то Гардош в конце концов догадался, что за гость поселился в его замке. А догадавшись, испугался. Может быть этот мальчик знает, что он, Гардош, обещал спасти его мать, но изменил обещанию и она по его вине погибла в озере Гопла?

– Я сразу догадалась, – говорила Гардошу княгиня, его жена, – что этот мальчик пришел неспроста. Он хочет отомстить тебе за свою мать. Он погубит нас. Погубит!

– Я взял его от матери, – отвечал неуверенно Гардош, – совсем еще маленьким. Он не помнит ее. Он не может знать, что с ней случилось. Не говори глупости!

– Кто-нибудь из знавших Веславу нашел его и все ему рассказал, – упрямо отвечала княгиня. – Я уверена. Я не успокоюсь, пока этот мальчик не отправится на тот свет.

Княгиня плакала по ночам от страха и злости. А Гардош ходил хмурый и озабоченный. Ему хотелось избавиться от Казимира, но мешала скупость: с тех пор как Казимир поселился в замке, Гардош совсем перестал кормить своих слуг и батраков. Они питались только жаворонками, и благодаря этому в кладовых замка сохранилось много добра.

Но все же страх оказался сильнее скупости: Гардош ничего не сказал, когда княгиня призналась ему, что решила отравить мальчика.

С вечера княгиня поставила тесто и всыпала в него отраву. А утром сама испекла несколько жаворонков, обмазала их конским салом и принесла на блюде Казимиру. Мальчик протянул руку, чтобы взять одного жаворонка, но в то же мгновение со звоном лопнуло и рассыпалось на тысячи осколков стекло в окне и в комнату ворвался жаворонок с золотыми крылышками. Он запыхался, но все же успел звонко крикнуть:

– Не ешь! Это отрава!

На шум прибежал Гардош. Он выхватил кинжал и бросился на Казимира. Но мальчик был подпоясан волшебным шнурком, и кинжал выпал из разжавшихся пальцев Гардоша. Тогда Гардош закричал:

– Эй, слуги! Челядь! Вяжите его!

Слуги кинулись на мальчика. Один из слуг сорвал с Казимира заколдованный шнурок и связал мальчику руки.

Гардош схватил мальчика, вскочил на коня и поскакал к озеру Гопла. Он остановил коня у высокой пустой башни – той самой, где когда-то томилась мать Казимира, – втащил мальчика на самый верх башни и сбросил оттуда в озеро.

Неожиданно налетела огромная стая жаворонков. Впереди летел жаворонок с золотыми крылышками. Жаворонки подхватили Казимира десятками крыльев, перенесли через озеро и осторожно опустили на землю в зарослях.

Вожак стаи взмахнул золотыми крылышками, и волшебный шнурок, связывавший мальчику руки, развязался, упал в траву, свернулся клубком и медленно покатился на восток.

– Иди за клубком! – крикнул Казимиру вожак.

Жаворонки улетели, а Казамир пошел за белым клубком. Клубок долго катился вдоль берега озера, обегал кочки, раздвигал высокие стебли травы и, наконец, остановился около одинокой хижины.

Казимир поднял клубок, спрятал его в карман и вошел в хижину. В ней жил седой рыбак со старухой-женой.

Казимир нанялся к рыбаку в помощники. Он сделал себе удочку из волшебного шнурка. Рыба на неё клевала беспрерывно. Казимир за день вылавливал больше, чем рыбак мог взять в сети за несколько богатых уловов.

Однажды рыбак и Казимир закинули сети на самом глубоком месте озера – таком глубоком, что вода над ним стояла черная и густая, как смола. В сеть попалась огромная, тяжелая рыба. Она едва поместилась в ветхом рыбачьем челне.

Втроем – вместе с женой рыбака – они внесли рыбу в хижину, долго ею любовались и не заметили, как из печи вылез лысый карлик. Он прикоснулся к рыбе и сказал:

– Стань опять тем, чем ты была. Заклятье кончилось.

Чешуя с рыбы отпала, и в хижине появилась высокая красавица. На ней было зеленое шелковое платье. Оно шумело, как листва деревьев от теплого ветра. Казимир узнал в этой женщине ту незнакомку, что приходила в мастерскую к сапожнику.

– Спасибо тебе, – сказала женщина карлику, – ты спас моего мальчика и меня. Гардош связал меня и сбросил в самое глубокое место озера. Я превратилась в рыбу и тринадцать лет жила в холодной воде озера Гопла. За все эти годы я могла только раз принять человеческий облик. Это было на масленицу. Я пошла к сапожнику, чтобы хоть мельком увидеть своего мальчика. Я окружила его волшебными жаворонками, и они спасли его от опасностей и несчастий.

– А Гардош! – воскликнул карлик. – Изменник и подлый человек! Неужели мы его не накажем?

Карлик попросил у Казимира волшебный шнурок, взмахнул им, и вдруг все небо почернело от несметных стай жаворонков. Они летели со страшным шумом над хижиной рыбака к замку Гардоша.

А впереди мчался, разрезая золотыми крылышками воздух, жаворонок-вожак.

Гардош увидел тучи жаворонков и от радости захлопал в ладоши – снова в его замке появилась даровая и вкусная еда. И он, и его жена, и все слуги начали ловить жаворонков и жадно глотать их. Через несколько минут все были сыты, но жаворонки летели так густо, что сами набивались в рот к Гардошу и его жене. И в конце концов Гардош задохся и упал мертвым. А вслед за ним задохлась и умерла его злая жена. Не минула изменников заслуженная кара!

Красавица Веслава щедро наградила седого рыбака. В этом ей помог карлик. Казимира она научила честно трудиться и считаться только с правдой. Поэтому слава о Казимире пережила его на многие гады и дошла в этой сказке до наших дней.

Зося и Янина

Жила-была когда-то в горной деревеньке жадная богачка хитрая Янина. Старых и малых в округе она провела, в зеленой пуще лисиц обманула и самого пана волка заставила поплакать.

Дом у Янины был черепицей крыт, ворота дубовые, ставни тесовые, в подвалах бочонки с вином и окорока копченые, а в амбарах зерна полным-полно.

Рядом с богатым домом Янины стояла бедная хатёнка, чёрным камышом покрыта, гнилым бревном подпёрта. И жила в этой хатёнке вдова Зося и семеро ее детей. А есть-то им было нечего: в подвале – только мыши, а в амбаре пусто.

Под самый Новый год простушка-хлопотушка Зося в амбар пошла, метёлочкой по сусекам муку подмела, в ларе наскребла, из последней муки каравай испекла.

А в соседнем доме, у Янины, дверь настежь, дым коромыслом. На всю улицу пахнет варёным и жареным. Музыка играет, гости пляшут краковяк.

Под вечер, когда метель, словно белая птица, полетела, вышел из лесу дряхлый старик.

Елки и берёзы ему в пояс поклонились, медведь проснулся, вылез из берлоги и руку деду лизнул.

Старик в деревню пошёл, добрался до высокого крыльца, стал просить богатую хозяйку:

– Ясная панна, позвольте мне переночевать в вашем доме!

– Уходи, откуда пришёл! Мой дом открыт для богатых гостей! – закричала Янина и крепко захлопнула дверь – чуть старику бороду не прищемила.

Ничего не сказал старик, только вздохнул и пошёл в соседнюю хатёнку, к бедной Зосе. Он открыл дверь, как раз когда хозяйка горячий хлеб из печи вынимала.

Не успел старик слово вымолвить, как Зося воскликнула:

– Пожалуйте к печке, добрый гость, здесь вы отогреетесь! Прошу! Садитесь ужинать. Только еда у нас простая: хлеб, да картошка, да меда ложка – давно к празднику берегу.

Поблагодарил старик хозяйку, погрелся возле печки, сел за стол. Начался новогодний ужин – да какой весёлый!

Старик на потеху ребятам то рычал медведем, то лисицей лаял, то шмелём гудел, то соловьём щелкал. За потехой время незаметно прошло.

Наступила ночь, старик уснул за печкой. А рано утром в путь собрался. Зося схватила со стола последнюю горбушку хлеба – ничего не жаль для хорошего человека! – сунула в мешок старику. Тот ласково улыбнулся и сказал:

– Все, что ты начнёшь сегодня утром делать, хозяйка, не кончишь до заката.

Удивилась Зося такому пожеланию, но не стала переспрашивать.

– Я приду сюда через год. Не говори обо мне никому! – сказал старик и скрылся, будто растаял среди белой метельной мглы.

Зося подошла к столу и руками всплеснула. За столом семеро детей, все есть хотят, а еды-то нет! Последнюю горбушку Зося отдала старику. Что будешь делать?

Да тут, по счастью, вспомнила Зося, что у нее в сундуке лежит тонкий белый холст.

Богатая Янина давно собиралась этот холст купить, да уж очень дешево давала. Тогда не соглашалась Зося, а теперь вздохнула, открыла пестрый сундучок, где лежал холст, и решила холст смерить, а потом и продать.

Стала Зося мерить холст. Мерит его, мерит, а смерить не может. Как молочный ручей, течет из сундучка белый холст.

Позвала Зося на помощь ребят. Ребята прибежали, стали матери помогать. Мерят холст, мерят, а смерить не могут.

Уж от холста тесно в хате стало. Холст, как снежные сугробы, на полу лежит, а полотняный ручей течёт и течёт из узорного сундучка…

Позвали ребята на помощь соседок.

Красное солнце к полудню пошло.

Зося мерит холст, ребята мерят, соседки помогают. Мерят холст, мерят, а смерить не могут.

А солнце к закату покатилось.

Уже и во дворе стало тесно. Вышли люди на улицу.

Зося холст мерит, ребята мерят, соседки помогают. Мерят холст, мерят, а вымерить не могут.

Красное солнце за горы закатилось.

Пёстрый сундучок захлопнулся. Сели наземь Зося, ребята и соседки. Кончилась работа – измерили холст.

На девяти соседских подводах отвезла Зося в город свой тонкий широкий холст, на ярмарке холст продала. В деревню вернулась – новый дом себе поставила. Хозяйство завела – кур, поросёнка, корову купила. Стала жить не широко, но с достатком. И такой же осталась доброй, работящей, как и прежде: друзей угощала, соседям помогала.

Зосе никто не завидовал – все на ее житье радовались. Только жадная Янина, как лисица хитрая-прехитрая, как лисица рыжая-прерыжая, день и ночь голову ломала – всё думала и никак надумать, угадать не могла, откуда у Зоей столько тонкого холста взялось.

Прошла весна-красна, лето пролетело, и снова зима в ворота вкатила.

Поехала Янина в город Краков. Пошла в аптеку и купила разговорный порошок.

Янина размешала порошок в горячем вине, вино в кубок налила, ветчину и медовые лепёшки на стол поставила и послала ребят за соседкой.

Зося пришла в гости, поклонилась, за стол села, отведала угощенья. И развязал ей язык разговорный порошок – всё как есть поведала Янине о старике.

Как только ушла Зося, жадная Янина стала самой себе кулаками грозить:

– Я всех лисиц обманула, пана волка до слез довела, а волшебного старика в дом не догадалась пустить! Ну, да ладно, теперь я все верну себе.

Вот утром под Новый год хитрая Янина велела своим батракам со двора уйти. Не хотелось ей, чтоб они старика увидали. И гостей в этот день звать не стала. А своих ребят послала за околицу караулить старика.

Смеркаться начало, метель полетела, как белая лебедь. Ребята в дом вбежали, кричат:

– Мамка, старик из лесу вышел!

Янина сейчас же детей за стол посадила, дала каждому в руку по куску хлеба с салом, велела держать в руке, но не есть. Сама на улицу выбежала, старика встретила, с почётом к дому повела:

– Пожалуйте ко мне, ясный пан, отдохните, добрый гость!

А добрый гость нахмурил брови, спрашивает, отчего хозяйка с прошлого года подобрела.

– Так это же не я была! – отвечала хитрая Янина. – Прошлый год моя сестра вас встретила. Мы с ней лицом друг на друга, как две капли воды, похожи, а сердца у нас разные: у сестры – злое, у меня – доброе.

– Ну, каково сердце, такова и награда, – сказал старик и в дом вошёл.

А Янина тут же у своих детей вырвала из рук ломти хлеба с салом, подала старику. Он съел ломоть, выпил воды и лёг спать за печкой. А рано утром, до рассвета, собрался в путь.

На прощанье старик сказал Янине:

– Что начнёшь делать сегодня утром, не кончишь до заката.

И ушёл, будто растаял в предутренней мгле.

А Янина к сундуку побежала. Не холст мерить она хотела, а тонкое сукно заранее приготовила. Бросилась Янина к сундуку, да второпях ведро задела, воду пролила.

Воды в доме больше нет, а дети пить просят.

Схватила Янина ведро, по воду пошла. Набрала воды, понесла полное ведро домой, да на пороге споткнулась, разлила воду. Опять она к колодцу идёт, опять ведро домой несёт, а дотащить не может.

Солнце к полудню поплыло.

Кликнула Янина на помощь ребят. Вот с ней ребята ведро несут, несут у порога разольют – донести не могут.

Солнце за полдень поплыло.

Кликнули ребята на помощь соседок. Янина, ребята, соседки ухватились за ведро. Несут ведро, несут, а на пороге разольют – дотащить не могут.

А солнце к закату идёт.

Кликнули соседки на помощь Зосю. Зося ведро взяла, ни капли не пролила, в дом к Янине внесла, в уголок поставила.

И в ту же минуту красное солнце закатилось. Поздно было жадной Янине мерить тонкое сукно.

Идут мимо дома люди – смеются над Яниной; бегут лисицы – хохочут; сам пан волк бредёт – ухмыляется.

А Зося, простушка-хлопотушка, в свою хату воротилась, села с гостями и ребятами за стол, и начался тут праздничный пир.