Текст книги "Бухта радости"

Автор книги: Инга Деккер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Я очень уважаю тебя, Берти. Ценю и тебя, и твою работу, – снова заговорил он. – Но у тебя появились новые заботы. Твоя жизнь изменилась. Значение предстоящего праздника бледнеет в сравнении с тем, что ждет тебя впереди.

Алберта покачала головой и упрямо напомнила:

– Он ведь так много значит для тебя.

– Я не могу только брать от тебя, Берти, черт бы все побрал! Я хочу и давать тебе то, в чем ты нуждаешься. Тебе необходимо отдохнуть. Хочешь ты того или нет, но я заказал в Трентоне несколько поваров, которые приедут обслужить торжество. Тебе не остается ничего иного, как дать им руководящие указания.

Алберта весьма многозначительно покачала головой.

– Не лги, будто ты только брал от меня. Ты же помог мне родить мою девочку.

– Позволь мне сделать больше для тебя. Нечто такое, в чем ты действительно нуждаешься именно сейчас.

Я-то знаю, думала Алберта, что ты никогда не сможешь дать мне то, чего я больше всего жду от тебя. Я знаю, что как раз сейчас, когда я постепенно теряю тебя, мне меньше всего хочется потерять тебя окончательно.

Но не могу же я дать тебе понять, как сильно я тебя люблю. Это было бы несправедливо после всех твоих предостережений. Происходящее сейчас не идет ни в какое сравнение с прежними моими разочарованиями и неудачами. Я же с самого начала знала, что ты уедешь. И ты не давал никаких обещаний, которые нарушил бы впоследствии.

Алберта постаралась справиться с эмоциями и как можно мягче спросила:

– Так ты хочешь предоставить мне возможность и время заниматься только дочкой?

– Я настаиваю на этом!

Лоренс уставился на нее потемневшими от гнева глазами. Они оба прекрасно понимали, что после праздника он уже не будет ее хозяином. Всего лишь бывшим работодателем. Не более того.

Разве что в моем сердце, размышляла Алберта, где всегда найдется достойное тебя место.

– Я не хотел бы навлечь на тебя несчастье, м тихо проронил Лоренс.

Интересно, догадываешься ли ты, что я влюбилась в тебя? Уж не беспокоишься ли ты о том, что на твоей совести окажется еще одна женщина? Нет, не хочу я вызывать у тебя раскаяние и сожаление.

Старательно улыбаясь, Алберта ответила:

– Я никак не могу быть несчастной. Мне же предстоит командовать целой бригадой шеф-поваров из большого города. Какой женщине не понравилась бы такая возможность?

Лоренс улыбнулся в ответ и с нежностью коснулся ее щеки.

– Тебе это определенно понравится, – прошептал он. – Будь счастлива, Берти.

– Давайте завершим наше сотрудничество, как положено, – согласилась она.

С печальной улыбкой Лоренс наклонился и поцеловал ее в губы.

– Да, – прошептал он, и его горячее дыхание опалило Алберту. – Давай дойдем до конца, как положено.

Его слова обрели однако иной смысл, когда Алберта вернулась к себе домой, где в двери ее ждала записка от Ансельма:

«Добро пожаловать домой, прекрасная Алберта! Надеюсь, вы с удовольствием воспримите известие о том, что на праздник приедет моя жена. Возможно, вы захотите познакомиться с ней. У вас двоих так много общего. Лоренс и… я. Давайте устроим вечеринку. Как вам эта идея? Вы двое могли бы сравнить свой опыт».

Меня, поняла Алберта, лишают возможности закончить дело, как полагается. Нет сомнений, что возникнут серьезные осложнения.

Мне придется сделать значительно больше, нежели просто отдавать распоряжения, поскольку я не могу позволить этой кошмарной парочке подвергнуть Лоренса новому унижению. Я обязана проследить, чтобы они держались подальше от него, даже если для этого мне придется отказаться от проводов, которые я хотела бы устроить для любимого человека. Хорошо, что я могу рассчитывать на помощь братьев.

Алберта сняла телефонную трубку и принялась набирать номер.

ГЛАВА 11

День памяти Монтегю выдался ясным и безветренным – почти идеальным с точки зрения погоды. Так почему меня одолевают дурные предчувствия? – задавался вопросом Лоренс, проснувшись рано утром.

Может быть, я волнуюсь не только за удачное проведение торжества? Скорее я больше беспокоюсь о судьбе одной женщины и ее крошки-дочери. Вероятно, я похож на братьев Джонсонов гораздо больше, нежели мог себе представить.

Как же не хочется оставлять Алберту на произвол судьбы. Теперь, когда ей необходимо заботиться в первую очередь о своем ребенке, ее жизнь осложнилась еще больше. Но разве она остепенилась? Нет, черт побери! А чего собственно я ожидал? Ведь Алберта из тех женщин, которые думают прежде всего о других людях.

Быть может, со временем она наладит отношения с Чарли. Одна только эта мысль разрывает мне сердце, но ее следует принимать во внимание. Чарли как раз такой человек, который должен знать, как позаботиться о доброй и любящей женщине и милой малютке. Может быть, Алберта выйдет в конце концов за него замуж?

Может, и не выйдет.

А меня это совершенно не касается.

Лоренс провел рукой по волосам и выругался про себя. Я должен примириться со сложившимися обстоятельствами, начал внушать себе он. Все придет в норму, как только я уберусь из Бухты Радости и расстанусь с сентиментальными воспоминаниями, которые она навевает.

Минуты через три, когда Алберта проскользнула в его комнату с подносом, нагруженным яичницей, фруктами и только что поджаренными блинами, Лоренс уже был в состоянии улыбаться. Она выглядела восхитительно виноватой и оттого еще более соблазнительной.

– Завтрак в постель? – удивился он, сел и прикрылся простыней.

Алберта поставила поднос на ночной столик и откинула волосы назад.

– Вот, п-подумала, что в-вам п-предстоит т-трудный день… – Она заметно заикалась чуть ли не на каждом слове. – Вам, наверное, нужно дополнительное время, чтобы обдумать все еще раз. Все же сегодня – большой день, и я не хотела оставить вас без горячего завтрака. К тому же вы проспали.

И вовсе не проспал. Я тут волнуюсь о твоей судьбе, но тебе незачем знать об этом, с нежностью подумал Лоренс. Он улыбнулся, чтобы Алберта не чувствовала себя неловко в его спальне, и поинтересовался:

– А где Мэри Луиза?

– Спит в люльке, которую вы принесли для нее. Во всяком случае спала, – поправилась она, услышав, как зашевелилась и закряхтела дочка в дальней комнате.

– Ты ей сейчас нужнее.

– Она, наверное, тоже решила позавтракать, – кивнула Алберта.

Лоренс с шумом втянул в себя воздух. У него кровь закипала от одной только мысли о том, как Алберта прижимает ребенка к своей груди. Кормление малютки выглядит так интимно. Так необходимо, когда жизнь и любовь доведены до самого элементарного уровня. Мать, кормящая свое дитя собственной плотью.

Какая-то безнадежность опалила внутренности Лоренса. Он постарался проигнорировать эту боль. Все равно она не имеет никакого значения. Всего через день я вернусь в свою жизнь, в свой бизнес, а уж мне ли не знать, как все закрутится. Бизнес отнимает все мое время, пожирает мою душу. И мне это даже нравилось. Когда мое внимание привлекала какая-нибудь женщина, я заранее знал, что рано или поздно мой бизнес придет в коллизию с моим интересом к женщине и… победит. Так происходило со мной всегда. Последние несколько недель стали исключением из правил, недолгим погружением в безумие, но теперь все кончено, что, вне всякого сомнения, хорошо и даже неизбежно.

– Поторопись к Мэри Луизе, – мягко подсказал он. – А я уже встаю.

Когда Алберта вышла, он попробовал приготовленные ею блюда. То был вне всякого сомнения самый вкусный завтрак, который он когда-либо отведывал. Но думал он не о пище насущной, а о том, что происходило в той дальней комнате.

Лоренс ехал в сторону парка вместе с Албертой и Мэри Луизой на заднем сиденье машины, которую арендовал специально для нее. Мне бы чувствовать бурную радость, думал он. Ведь я еду совершить задуманное. Я должен бы испытывать удовлетворение, а меня обуревают чувства страха и утраты.

Разумеется, речь идет о временном явлении, и оно изгладится из памяти, как только я покину этот городишко. Но сейчас-то мои ощущения вполне реальны. Остается лишь следить за дорогой и не смотреть на женщину, с которой приходится расставаться навсегда.

Его руки коснулись пальцы Алберты. От неожиданности он дернулся, и машина едва не оказалась в кювете.

– Вы уверены, что все идет хорошо? – спросила Алберта.

Лоренс постарался убедить себя, что она говорит о празднике в память Монтегю.

– Я нанял целую армию старшеклассников. К данному моменту они должны были уже все перевезти, установить столы и повесить флаги, а цветочники – украсить весь парк цветами. Музыканты настраивают свои инструменты, и вот-вот потечет шампанское. Твоя сестра обещала сразу же связаться со мной, если что-то пойдет не так, но пока от нее нет никаких известий – ни плохих, ни хороших.

– Хочется, чтобы у вас все получилось, как задумано.

Лоренс бросил быстрый взгляд на Алберту – она выглядела очень милой и хрупкой в своем бледно-желтом наряде. Краем глаза он мог видеть крошечную Мэри Луизу – зевавшую и забавно размахивавшую маленькими кулачками.

– Все так и идет, – заверил он Алберту.

И действительно шло, по крайней мере внешне. Когда они приехали в парк в центре городка, на обнесенной белой решеткой эстраде струнный оркестр исполнял вариации Моцарта. Заполонившие городок состоятельные посетители поглощали приготовленные Албертой дары моря и восхищались красотой клумб с белыми розами и корзинами с алыми и золотистыми анютиными глазками, дополнявшими и без того роскошную парковую растительность. В бухте на расстоянии в пару сотен ярдов красовались нарядные яхты. Великолепная картина, достойная кисти великого художника.

Ради этого я и приехал сюда. Планировал и предвкушал нынешний праздник. И вот наступил день прощания с Монтегю и… с Албертой.

– Готова?

Алберта кивнула, чувствуя, что просто растворяется в его серебристо-серых глазах. Но ведь так нельзя, подумала она, я должна быть бдительной.

Прошли двое суток со времени получения записки Ансельма, и она не сомневалась, что он находится где-то в парке.

Вот почему, когда Лоренс улыбнулся и предложил ей руку, чтобы провести ее к сцене, устроенной рядом с оркестровой эстрадой, Алберта покачала головой и прошептала:

– Удачи!

Лоренс склонился над ней и спросил с улыбкой:

– Так ты решила, что я должен проделать все один?

– Разумеется, это же ваш день!

– Сегодня день Монтегю, мой ангел. День воздаяния ему. День памяти для людей, которым выпала удача в жизни только потому, что жил такой Монтегю и совершал добрые дела. Таким по крайней мере я хочу видеть этот день. И ни за что не оставлю тебя внизу, ибо ты столько сил отдала нынешнему мероприятию. Ну-ка пошли. Отдай Мэри Луизу одному из своих родственников и иди со мной, дорогая.

Лоренс церемонно протянул ей руку.

Алберта заглянула в его глаза. Больше всего ей хотелось находиться рядом с ним, продемонстрировать ему свою поддержку, да просто быть с ним как можно дольше. Но здесь, внизу, она может больше пригодиться.

– Мэри я нужна больше, – ответила она, зная магическую силу этих слов.

Лицо Лоренса обрело торжественность. Ласково коснувшись пальцем ее щеки, он проронил:

– Тут ты права. Ну что ж, я пошел. – Перешагивая длинными ногами через две ступеньки, он поднялся на сцену.

Никогда еще он не выглядел таким элегантным, внушительным, красивым и… недоступным, думала Алберта. В последний раз я позволю себе такую мысль. Прижав к себе корзинку с дочкой и делая вид, что ищет что-то в сумке с детскими причиндалами, она выбралась с уставленного скамейками участка и переместилась на периферию собравшейся толпы.

Отсюда мне будет хорошо слышно Лоренса и одновременно видно всех. Если только Ансельм появится здесь и попытается предпринять какую-нибудь пакость, я буду начеку.

Алберта еще раз прочесала взглядом толпу и сосредоточила свое внимание на Лоренсе.

Он смотрел прямо на нее, предназначая только ей свою чуть прохладную и знающую улыбку, которая уже некоторое время снилась ей по ночам. Алберта старалась запомнить охватившие ее ощущения. После сегодняшнего торжества у меня только и останутся эти ощущения, воспоминания и сны. Но сегодня я еще вижу его, слышу его голос, который может и успокаивать, и приказывать, и… обольщать.

– Благодарю всех, кто откликнулся на мое приглашение, – обратился Лоренс к собравшимся своим удивительно сочным голосом. – Когда три недели назад я приехал сюда, я не знал никого из вас, жителей Бухты Радости. С вашим городом меня связывала только память о человеке, который много лет назад спас мне жизнь. Монтегю Ричардсон был добрым человеком. Он видел дальше очевидных недостатков человека и настаивал на его совершенствовании. Здесь присутствуют люди, которые, благодаря Монтегю, получили шанс спастись. Как и я, они приехали сюда потому, что он изменил всю их жизнь.

Алберта жаждала видеть только Лоренса, одного Лоренса, но пока не могла позволить себе это. Отведя взгляд от сцены в ту сторону, где находился центральный вход в парк, она заметила подъехавшую в тот момент машину. Из нее вышла красивая брюнетка, которая держала на руках темноволосого ребенка лет трех. С другой стороны машину уже обходил мужчина, не смотревший ни на женщину, ни на ребенка. Его взгляд как бы рассекал толпу. Его красивое лицо хмурилось.

Алберта быстро оглянулась, увидела, что Лоренс вопрошающе смотрит на нее, и изобразила ободряющую улыбку.

– Монтегю, как мне кажется, считал, будто после его смерти некому будет продолжить его дело. Но сегодня мы собрались здесь, чтобы дать новую жизнь его наследию, его заветам, – продолжал Лоренс. – Я приехал сюда отдать дань его памяти и встретил здесь особую поддержку. Уверен, все вы знаете замечательную женщину по имени Алберта.

Лоренс улыбнулся Алберте, и взоры собравшихся обратились на нее.

– Я приехал сюда в поиске трех достойных людей, чтобы продолжить дело Монтегю. Попросил Алберту помочь мне. Сегодня я с удовольствием называю тех, кто удостоился поддержки со стороны Фонда памяти Монтегю Ричардсона. – Лоренс вновь перенес все свое внимание на собравшихся.

В толпе послышались восклицания, затем последовали восторженные аплодисменты. Алберте показалось, что Ансельм раздраженно выругался. Возможно, то была лишь игра ее воображения. Он просто не мог так быстро пробиться от далеко расположенного входа в центр толпы. Но был уже близок. Она догадывалась, зачем явился этот гадкий человечишка. Он привез жену и ребенка, чтобы испортить Лоренсу праздник, унизить его, напомнить ему об испытанных им муках. Ансельму, по сути, не нужно было даже ничего делать. Достаточно лишь предъявить эту женщину с ребенком. Ансельм хотел, видно, напомнить Лоренсу, что отобрал у него принадлежавшее ему по праву, и собирался сделать это публично, дабы лишить того радости от сознания выполненного долга по отношению к Монтегю.

Если Ансельм не добьется своего сегодня, то повторит попытку в другой раз. Алберта ничуть не сомневалась в этом. Но сегодня у него не должна получиться его задумка. Нив коем случае.

Толпа еще аплодировала, когда Алберта сунула в рот пальцы и издала пронзительный свист. Лоренс с немалым удивлением уставился на нее, и она весело улыбнулась ему.

Умение свистеть пригодилось бывшей девчонке-сорванцу, которая не раз дралась вместе со своими братьями. Сейчас ее свист послужил сигналом. Краем глаза Алберта заметила, как братья двинулись к толпе, и кивнула проходившему мимо Стану.

– Не волнуйся, крошка, – подбодрил он сестру. – После того, что ты рассказала мне вчера об Ансельме, мы все на стороне Лоренса и никому не позволим сорвать праздник. Алекс сейчас проявит огромный интерес к самым дорогим предметам, которыми промышляет старина Ансельм. По крайней мере мы займем его на несколько минут.

– Лучшего старшего брата я и пожелать бы не могла, – сказала Алберта, приподнялась на носочки и поцеловала его в щеку. Затем снова повернулась в сторону Лоренса и заметила, что он с изумлением взирает на них, явно заинтересовавшись происходящим. В следующую секунду он оглядится и поймет, куда направляются ее братья.

Алберта двинулась в сторону сцены, молясь, чтобы Лоренс посмотрел на нее. И он посмотрел. Сразу же, как если бы уловил ее биотоки, повернулся в ее сторону и вопрошающе взглянул на нее потемневшими глазами.

– Передумала и решила присоединиться ко мне, дорогая? – спросил он, когда она приблизилась к сцене.

Его слова едва не разбили ей сердце. Я бы с радостью, думала Алберта, присоединилась к тебе навсегда. Теперь же, когда Ансельма нейтрализовали, я хочу быть поближе к тебе.

Поднявшись по ступенькам с Мэри Луизой на одной руке, Алберта приблизилась к Лоренсу. Он взял ее за руку, и ее сердце бешено забилось.

– Как я рад, что ты со мной, – прошептал он, отклонив от себя стойку с микрофоном.

Радовалась и Алберта, сознавая, что поступила правильно, подойдя к Лоренсу. И собиралась насладиться его близостью в те немногие минуты, которые оставались в ее распоряжении.

Лоренс удовлетворенно улыбнулся и вновь обратился к собравшимся гостям:

– Я приехал, чтобы найти трех хороших человек, которым нужна поддержка. Попросил Алберту помочь мне в моем начинании. Она и люди, с которыми она меня познакомила, показали мне тщетность выбора трех лучших или наиболее достойных людей. Здесь, в Бухте Радости, я нашел целую общину, члены которой заботятся друг о друге. Поэтому для начала в текущем году будут предоставлены следующие гранты. – Лоренс зачитал длинный список, начинавшийся с Эстер Гиллерс и Симеона Прата.

– Лоренс, – восторженно прошептана Алберта, – какой вы все же замечательный человек!

Она почувствовала, как он вздрогнул. Откашлявшись, Лоренс объявил, что гранты будут предоставляться ежегодно, что он также основал фонд помощи таким местным филантропам как Франсис и Луси Уилборны и что третий фонд будет оказывать поддержку местным ремесленникам и деловым людям. В текущем году жребий пал на Чарли Глиттерса.

Темные горячие глаза Лоренса вглядывались в ее глаза. Алберта сообразила, что он делает: готовит для нее мужа, поскольку не останется здесь, чтобы самому позаботиться о ней У нее перехватило дыхание. Она приподнялась на мыски и поцеловала его в щеку на глазах увлеченно аплодировавшей публики.

– Пойдем отсюда, – предложил Лоренс.

– А торжество?

– Официальная часть уже закончилась, – ответил он и повернулся к микрофону. – Так будем помнить Монтегю! Благодарю тебя, – обратился он к фотопортрету, установленному рядом со сценой. – Мы тебя никогда не забудем.

– Счастливого пути, Лоренс! – крикнул кто-то в толпе.

– Спасибо вам, мистер Стоун, – громко сказал кто-то еще. – Мы не забудем ни его, ни вас.

– Мы не забудем, – прошептала Алберта. – Обещаю тебе.

Лоренс не понял, имела ли она в виду Монтегю или его самого. Он достаточно хорошо узнал Алберту и понял, что она не даст изгладиться памяти о Монтегю. Однако было бы просто глупо надеяться, что она будет помнить некоего Лоренса. И все же я люблю ее достаточно сильно, сообразил он, и знаю себя достаточно хорошо, чтобы понять, что ей лучше не помнить меня слишком долго.

Лоренс глубоко вздохнул и в очередной раз обратился к публике:

– Благодарю всех, кто участвует сегодня в торжестве. Сегодня я улетаю в Трентон, но это, надеюсь, не помешает вам насладиться угощением, играми и размещенными в парке экспонатами, посвященными истории Бухты Радости. Пожалуйста, продолжайте праздновать день памяти Монтегю.

Под гром аплодисментов он помог Алберте спуститься по ступенькам. Она увидела Гвен и попросила ее позаботиться о Мэри.

– Сюда, – торопил Лоренс, уводя ее в рощицу, пока толпа не осталась позади, затем повернулся к ней и притронулся к ее подбородку.

– Ничего страшного не случилось бы, – нежно проговорил он. – Я видел Ансельма и Нетти. Но все равно, благодарю тебя. – Он коснулся губами ее щеки.

Алберта с удивлением воззрилась на него и прикусила нижнюю губу.

– Я надеялась, что ты их не заметишь. И не заметил бы, если бы мне удалось организовать все получше и избавить тебя от неприятностей. Сожалею.

– А я ни о чем не сожалею, – улыбнулся Лоренс. – Ведь иначе я так и не узнал бы, что ты умеешь так здорово свистеть. Ты меня постоянно изумляешь, дорогая. Так что не сожалей ни о чем. Будь счастлива. Уж сделай одолжение и будь счастлива.

Алберта кивнула, глядя на него снизу вверх широко открытыми сине-зелеными глазами, которые постепенно затуманивались. Лоренс сообразил, что нельзя затягивать прощание.

– Я договорился с Гвен – она отвезет тебя с Мэри домой, – сообщил он. Если бы я сам повез вас, подумал Лоренс, то обязательно зашел бы в дом и постарался бы попрощаться должным образом. Ведь мне хочется гораздо большего, чем просто сказать «прощай».

Это невозможно по многим причинам. Она только-только родила. Ее тело не готово к мужскому натиску. Но даже если бы все было иначе, то и тогда, размышлял Лоренс, я не стал бы прощаться с ней подобным образом, то есть не стал бы укладывать ее в постель, чтобы тут же оставить ее. Не хочу поступать, как другие мужчины, которые, попользовавшись, бросали ее ни с чем. Я тоже не могу предложить ей ничего существенного.

– Ваши вещи уже в машине? – Ее голос прозвучал как-то по-детски, совсем не так, как обычно.

– Да, все готово, – подтвердил Лоренс с надеждой, что его-то голос звучит нормально и он не скажет ничего такого, о чем они оба пожалели бы.

И все же он сделал то, о чем следовало только сожалеть: наклонился и прикоснулся к ее шелковистым волосам. Да и как было не притронуться к ней, когда она выглядит такой потерянной – как женщина, очень нуждающаяся в ласке.

– Ты – необыкновенная женщина, мой ангел, – сказал Лоренс, но не увидел на ее лице ожидаемой улыбки. Наверное, другие мужчины говорили ей то же самое. И будут еще говорить, напомнил он себе.

– Пока ты не уехал, хочу сказать тебе одну вещь, – заговорила она дрожащим голосом. – Я никогда не забуду, что ты сделал здесь – ты изменил жизнь горожан.

Сейчас его заботила только ее жизнь.

– А ты изменила меня. Ты восстановила мою веру в беременных женщин, – сказал он, желая поддразнить ее, хотя сказанное полностью соответствовало действительности.

Наконец-то она улыбнулась, хотя глаза ее заметно затуманились.

– Меня это радует, – ответила она. – Может, в следующий раз, когда ты встретишь беременную женщину, которая изъявит желание поработать на тебя, ты не будешь таким придирчивым.

– Прощай, милая, – шепнул Лоренс, касаясь губами ее губ. – Никому не позволяй поступать с тобой несправедливо.

– Не позволю, – взволнованно прошептала Алберта, приподнялась на цыпочки и поцеловала его, прильнув к нему всем телом. – Вспоминай и ты об этом лете.

Да разве я смогу забыть тебя, думал Лоренс. Скользнув ладонями по ее спине, он подхватил ее за ягодицы, приподнял повыше и устроил для себя настоящее пиршество из ее губ. Он прижимал ее к себе так, словно силился навсегда оставить ощущение ее тела в памяти своего тела. Он вкушал ее губы снова и снова, пока желание овладеть ею не довело его почти до исступления.

– Никогда не забуду, – пообещал Лоренс и попросил: – Береги себя и ребенка! Пожалуйста!

Он поставил Алберту на землю, откинул волосы с ее лица и на прощание оглядел еще раз самую привлекательную из когда-либо созданных Богом женщин.

И поспешил уехать, чтобы не совершить ошибку и не остаться.