Текст книги "Бухта радости"

Автор книги: Инга Деккер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА 6

– Ух ты, сколько народищу на улицах! – воскликнула Алберта на следующий день, когда Лоренс взял ее под руку, чтобы хоть как-то оградить от толчков в толпе. – Похоже на то, что вы со своим праздником в честь Монтегю здорово подстегнули местную торговлю. Меня просили передать, что все очень благодарны вам, даже если в ваши планы и не входило оживление бизнеса в Бухте Радости.

– Не благодарите меня, Берти. Я получил огромное удовольствие. Никогда раньше я не принадлежал какому-либо городу.

– Вы ведь живете в Трентоне.

– Верно, но я так часто улетаю и прилетаю, что город служит просто местом передышки между деловыми поездками.

– Это, должно быть, утомительно.

– Я богатею на этом. Это очень возбуждает.

Алберта удивленно приподняла брови и отклонилась назад, чтобы лучше рассмотреть его.

– Можно подробнее?

Лоренс развел руки в стороны.

– Клиент говорит мне, что ищет что-то, а что именно не знает. Моя задача – вычислить, что он имеет в виду, и достать это, найти сокровище, при виде которого клиент замурлычет от удовольствия.

– Трудно, наверное?

– Да, часто даже очень трудно. Вы удивились бы, узнав, как часто я обнаруживаю, что сокровище, которым и не мечтали обладать заказчики, находится ближе, чем можно было предположить. Порой это оказывается уникальным произведением искусства, о чем продавец даже не догадывается. Неизвестный мастер творит в квартире над магазином в трех кварталах от дома заказчика. Человек порой находит красоту, долгие годы прятавшуюся чуть ниже угла его зрения.

Алберта посмотрела в глаза Лоренса – чуть выше угла ее зрения.

– Вы пытаетесь что-то сказать, Лоренс? – поинтересовалась она.

– Да. Вы – сокровище для работодателя, и вам нужно посидеть.

– Ничего мне не нужно, – нахмурилась Алберта. – Мы приехали сюда познакомиться с самыми интересными людьми Бухты Радости, и я работаю.

Лоренс бросил взгляд на свои часы.

– Уже не работаете. Время второго завтрака. И вы уже познакомили меня сегодня с множеством людей.

– Привет, мистер Стоун, – крикнула с другой стороны улицы женщина, выгуливавшая четырех собак.

– Доброе утро, – отозвался Лоренс. – Надеюсь, вы нашли хозяев для всех своих бездомных подопечных?

– Когда вернетесь в Трентон и вам потребуется домашний любимец, позвоните мне. Я найду для вас идеальную собаку, – крикнула женщина, поворачивая за угол.

– Чудесная женщина, а? – спросила Алберта. – Она кормит собак из своего кармана. А что скажете о Симе Прате? Он сказал, что вы были добры к нему.

– Хороший паренек. Очень прилежный, – признал Лоренс. – Его определенно ждет блестящее будущее.

– Он действительно хорошо отполировал вашу «альфа-ромео»? Возможно, это был самый яркий момент за прожитые им шестнадцать лет. Его жизнь не назовешь легкой.

– Мне пришлось упрашивать его взять деньги, – хохотнул Лоренс. – Он сказал мне, что считает честью для себя заняться такой роскошной машиной, красивее которой он ничто неможет представить себе.

– Да, конечно. Дайте ему год или два. Просто Сим пока еще мало общался с противоположным полом.

Но ты-то общалась, подумал Лоренс. Если бы даже Франсис не высказал свои замечания за недавним обедом, если бы даже ее братья не проявили такую повышенную подозрительность, я все равно узнал бы правду. На ее лице появляется довольное, но одновременно настороженное выражение всякий раз, когда я оказываюсь слишком близко. Алберта испытала боль и не хочет испытать ее снова. Я же, пообещал себе Лоренс, постараюсь ничем не навредить ей.

Среди прочего следует притормозить женщину, которая явно жмет только на кнопку «Полный вперед». Любопытно все же, что нужно сделать мужчине, чтобы заставить Алберту стать мечтательной и томной.

Когда только я откажусь от подобных мыслей…

– Пойдемте, – сказал Лоренс, взяв ее за руку. – У меня идея.

– Что за идея?

– Не будьте такой подозрительной.

– Я всегда подозреваю того, кто заявляет, что у него идея, и не говорит, в чем заключается эта идея.

Это можно понять. Никому не нравятся удары исподтишка.

Лоренс улыбнулся ей.

– Я подумал, что нам не помешает передышка. За несколько последних дней я познакомился с большинством жителей города. Многое узнал об их семьях, подноготной, мечтах. Вы готовите для меня уже на протяжении полутора недель, а у меня так и не было шанса увидеть что-нибудь из опубликованного вами. Желание же есть.

– Вы можете пожалеть. Я легко впадаю в раж, когда начинаю говорить о своей писанине.

– Вы? В раж? – усмехнулся Лоренс. – Не могу в это поверить, Берти. А теперь ведите меня. – Он протянул руки вперед, словно ожидал, что она наденет на него наручники.

– Хорошо, – усмехнулась Алберта в ответ. – Вы сами напросились. Не говорите потом, что я вас не предупреждала. И не хныкать, если вам быстро наскучит.

Она улыбнулась и круто повернулась, отчего ее длинные волосы расплескались на ветру. Лоренс пристроился сбоку, размышляя, что его план срабатывает. Наконец-то он усадит ее на стул больше, чем на пять минут.

– Сначала второй завтрак, – тихо объявила Алберта, впуская Лоренса в свой уютный голубой коттедж, расположившийся на обсаженной деревьями улочке.

– Обязательно, – ответил Лоренс, подмечая в интерьере отдельные черточки, делавшие дом похожим на свою хозяйку. Тепло и цвет отличали гостиную. В хрустальной вазе стояли красные маки и желтые маргаритки. Солнце ярко светило сквозь стеклянную стену. Сине-желтые лоскутные коврики усеивали дубовый пол медового цвета.

– У меня есть план, – прошептала Алберта с заговорщическим видом. – Я накормлю вас так, что вы не сможете даже пошевелиться, а потом принесу свои книги и заставлю вас восхищаться ими.

Ее смех походил на благотворно действующее на нервы журчание ручейка. Лоренс последовал за ней на кухню.

– На этот раз позвольте мне помочь вам, – предложил он свои услуги.

Алберта покачала головой, но он не дал ей и слова вымолвить, прикоснувшись пальцем к ее губам.

На уме у нее одна только работа, думал Лоренс. Мое прикосновение, должно быть, напомнило ей, что я все же мужчина. У Алберты есть все основания на свете осмотрительно относиться к окружающим ее мужчинам. Мне не следовало бы прибегать к подобному приему. Это ведь нечестно, но мне так нравится прикасаться к ее коже, что просто невозможно удержаться от таких коротких контактов.

– Никто не любит чувствовать себя бесполезным, дорогая, – заговорил Лоренс. – Я – человек обычно очень занятой. Поэтому пожалейте меня и дайте мне какое-нибудь задание.

– Ладно, – со смехом ответила она. – Я могу понять желание быть полезным. – Она передала ему овощи и разделочную доску.

– Я понимаю, вам до смерти хочется порезать самой эти зеленые перцы, – произнес он несколько заунывным тоном, – и поэтому еще больше ценю предоставленную мне возможность помочь вам.

Все же интересно, думал Лоренс, позволит ли она мне помочь ей в чем-то другом? В чем-то более существенном? Ведь именно для этого я приехал в Бухту Радости – оказать кому-то помощь.

На этот раз Алберта надела строгий белый фартук. Чисто больничный. О всяких глупостях даже не думать. Только узенькая полоска крошечных вышитых розочек по лямкам и по верху груди.

Господи, меня этот фартук просто сводит с ума, мысленно простонал Лоренс. Никогда еще не испытывал желания заниматься чьим-то фартуком, тем более снимать его с женщины с помощью зубов, но сейчас меня почему-то мучают именно такие нездоровые мысли.

Подождав, пока он покрошит перцы и нарвет листьев для салата, Алберта протянула ему папку.

– Здесь собранные мною дополнительные сведения. Вы хотите, чтобы я показала свои сокровища, но потом вам придется потрудиться самому в охоте за вашим собственным сокровищем, мистер Стоун, – как бы подольстилась она.

– Вы просто не желаете моей помощи в готовке, – поддразнил ее Лоренс.

– Я деспотичный шеф-повар, – призналась она, тряхнув головой, отчего ее конский хвост цвета карамели заструился по белой коже ее шеи.

– Вы самая недеспотичная личность, какую я только знаю.

– Это вы сейчас так говорите, но только попытайтесь начать надоедать мне на кухне и узнаете, какой я на самом деле тиран. А теперь посидите, просмотрите еще раз свои записи. До вашего поминания Монтегю остатись полторы недели. Вам нужно сделать выбор. Слава Богу, не мне, а вам придется принимать решение. Вам нужна спокойная обстановка. Я буду передвигаться на цыпочках, готовя завтрак. Вы не услышите даже моего дыхания. Не почувствуете моего присутствия, – заверила его Алберта.

Словно такое вообще возможно, невольно подумал Лоренс. Спустя полчаса, подняв взгляд от бумаг, он заметил, как почти сексуально улыбается Алберта, хлопочущая над плитой. Мягкая округлость ее щеки возбудила в нем желание прикоснуться к ней. На ее лице было выражение влюбленной женщины, собиравшейся угодить своему партнеру.

– Проклятье! – воскликнул Лоренс, сломавкарандаш, который сжал слишком сильно.

– Вы чем-то расстроены? – спросила она.

– Страшно, – признался он.

– У меня есть как раз то, что надо, – пообещала она, и Лоренс чуть не застонал.

Она шагнула к нему достаточно близко, чтобы он смог вдохнуть лимонный запах ее тела и почувствовать тепло ее кожи, и протянула ему столовую ложку.

– Попробуйте-ка. Это для вас.

– Что это?

– Рай на ложке. Пробуйте.

Лоренс наклонился вперед, и она просунула ложку между его губами.

Он застонал от наслаждения, и она удовлетворенно рассмеялась.

– Что это такое? – спросил он опять.

Алберта пожала плечами.

– Я только что придумала это блюдо. Полагаю, оно сгодится для вечеринки, на которой соберутся все ваши кандидаты и вы примите окончательное решение.

– Вечеринка, похоже, получится замечательная, – сказал он и кивнул на груду записок перед собой. – Вы многое знаете о людях.

Алберта слегка нахмурилась.

– Естественно. Как-то нехорошо… говорить о частной жизни людей или фиксировать ее на бумаге. Мне, наверное, не следовало делать это.

Лоренс и сам почувствовал угрызения совести. Не из-за сбора детальных сведений о жизни людей, ибо знал, что никогда не использует эту информацию в негодных целях, а потому, что причинил страдание Алберте, попросив ее собрать эти сведения.

– Я и не подумал, как трудно вам придется. Берти, не занимайтесь больше этими делами. У меня достаточно информации. Вам больше незачем…

Она вдруг покачала головой, и узенькая ленточка, удерживавшая ее шелковистые волосы на затылке, пока она готовила, соскользнула, высвободив длинные пряди.

– Нет, дело не в этом. Я в восторге оттого, что вы делаете. И рада помочь вам. Не только вам, но и другим. Сколько людей когда-либо имело такую благоприятную возможность? Просто… Я даже не знаю. Я никогда не анализировала так тщательно отношения со своими друзьями. Никогда не погружалась так глубоко в условия жизни людей. Чаше всего всякие события просто случаются. Разве не так?

Определенно случаются, думал Лоренс, скрестив руки на груди, чтобы удержаться и не заключить ее в объятия, не расцеловать ее, не дать чему-то «просто случиться».

– Вы хороший товарищ, Берти, – тихо сказал он. – Хорошая соседка. И непревзойденная повариха. Давайте же распробуем, как следует, этот ваш «рай». А потом покажите мне другую свою работу – то, чем вы занимаетесь после трудового дня.

Я же никогда никого не пускаю в свой кабинет, сообразила Алберта, распахивая дверь и показывая Лоренсу святая святых.

– Я бы навела здесь чистоту, если бы знала, что вы посетите меня. – сказала она, приподняв в смущении плечи.

Она шагнула к письменному столу с явным намерением привести в порядок разбросанные по нему бумаги, но Лоренс остановил ее, на мгновение прикоснувшись к ее руке.

– В один прекрасный день я приглашу вас в Трентон и покажу свой офис, – пообещал он. – Моя секретарша грозит позвать пожарного инспектора всякий раз, когда ей приходится заходить в мой кабинет.

Алберта не удержалась от смеха.

– Ладно, не буду и пытаться переплюнуть вас в этом. Вы уверены, что все еще хотите увидеть мою работу?

– Я не прошу того, чего не хочу.

Его голос прозвучал внушительно. Алберта не сомневалась, что этот мужчина доводит до конца все, что предпринимает. Он наверняка не дает обещаний, если не намерен выполнять их. Она была уверена в том, что Лоренс вообще дает мало обещаний.

– Вот моя коллекция, – сказала она, распахивая стеклянные дверцы дубовой книжной полки. – Какая уж есть.

Лоренс присвистнул.

– Как вижу, вы пишите уже давно.

Алберта передернула плечами. У нее было ощущение, словно она впервые стояла обнаженной перед мужчиной.

– Не все поступало в продажу. Некоторые из этих работ я отпечатала только для себя или для местных благотворительных фондов. Да, отец говорил, что я родилась с ложкой и кастрюлей в руках. Мать умерла, когда мне было десять, и я взяла на себя всю готовку в семье. И не останавливаюсь с тех пор.

Лоренс провел рукой по блестящим корешкам книг и спросил:

– Можно взглянуть?

– Конечно, они были написаны, чтобы их читали.

У нее все же перехватило дыхание, когда он благоговейно принялся перелистывать ее последнее произведение. В комнате надолго установилась тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц. Наконец Лоренс оторвал взгляд от книги.

– Невероятно, – сказал он с восхищением. – Берти, это больше, нежели простая коллекция рецептов, хотя я не сомневаюсь и в ценности самих рецептов. Вы включили и сведения об истории различных блюд, и местный фольклор. Как я догадываюсь, эту кайму написал Матью Кэпнер. В городе мне попадались его книги.

– Он настоящий мастер, правда?

Лоренс зафиксировал на ней взгляд своих серебристых глаз.

– Это ведь не просто кулинарные книги, Берти, – сказал он, взяв другой том и просматривая его. – В этой, например, каждый рецепт сопровождается поэмой. Человек должен устроиться поудобнее и читать это ради наслаждения чтением. В эти обложки вы вложили гораздо больше, чем рецепты блюд, от которых слюнки текут. Вы как бы вошли в кухню читателя. Это что-то особенное.

Лоренс взглянул на нее сверху вниз, и Алберта испугалась, что на ее глаза вот-вот на-вернутся слезы. Для большинства людей мои сочинения, размышляла она, всего лишь кули-нарные книги. Просто руководства для приготовления вкусных кушаний. А ведь я всю душу вкладываю в них. Я писала их, когда переживала свои утраты и праздновала свои успехи. Никто еще не раскрывал мою загадку…

– Благодарю вас, – тихо произнесла она.

Он негромко рассмеялся.

– За что, Берти? За то, что я увидел очевидное? Да какой мужчина не увидел бы этого?

Она только удивленно смотрела на него снизу вверх.

Совершенно естественным показался тот факт, что она придвинулась к нему, и он тоже сократил расстояние между ними. И не было ничего удивительного в том, что тогда он наклонил голову и накрыл ее губы своими.

Ее удивило только то, что случилось потом. Всю ее охватило острое и глубокое желание.

– Берти, – прошептал Лоренс, чуть отклоняясь от нее, но тут же их губы встретились вновь.

Она тесно прижалась к нему, обвила руками его шею. Его поцелуй был жадным и требовательным.

– Еще ближе, – потребовал Лоренс, когда она отстранилась, чтобы отдышаться.

И Алберта почувствовала, как ее сгребли в вызывающие головокружение объятия. У нее появилось ощущение, будто ее тело не имеет границ, не имеет пределов, словно она перетекла в тело Лоренса и стала частью его.

Но ей хотелось чего-то большего. В ней нарастали неуемное вожделение и нетерпение. Оторвавшись от его губ, она поцеловала его в шею.

Лоренс приподнял ее, отодвинул тубами фартук и блузку. Вскоре его губы ласкали ее кожу над ключицей, а потом и ниже.

Его темные волосы струились между ее пальцами, его прикосновения были пыткой, от которой у нее разгоралось желание прильнуть к нему, убрать все существовавшие между ними барьеры.

Лоренс опустился перед ней на колени, обвил ее бедра руками и поцеловал самое чув-ствительное место ее тела, и его жаркое и влажное дыхание проникло через тонкую ткань, отделявшую его губы от ее плоти.

Лоренс не сдержал стона.

Алберта просто задыхалась.

И тут взбрыкнул ребенок. И сильно.

Алберта дернулась.

Лоренс замер. Целую секунду его глаза выражали потрясение. Потом в них промелькнуло нечто похожее на боль. Он уставился на ее живот, словно забыл, что она на сносях, словно совершил преступление без надежды на искупление. В конце концов он сел на пятки и уставился на Алберту, хотя и не отпускал ее пока.

Медленно и грациозно он ослабил свою хватку, поднялся на ноги и отошел от нее.

– Я забылся, но… В общем, нет никакого секрета в том, что уже много дней я жаждал прикоснуться к вам, – тихо и мягко произнес он. – Думаю, вы со мной согласитесь, что мы поступили не совсем разумно.

Алберта прекрасно понимала, что подобное поведение нельзя назвать разумным. Теперь она знала, как сильно хочет его.

– Да уж, – согласилась она. – Полагаю, было бы безумием повторять такое.

– Не повторим, – пообещал Лоренс. – У вас сейчас и без того хватает забот. И они скорее всего не включают занятие любовью с мужчиной, улетающим через полторы недели.

Алберта не нашлась, что ответить. Она не могла позволить разыграться своему воображению и представить себе, каково было бы заняться любовью с Лоренсом.

– Вы правы, – покачала она головой. – Позвольте мне показать вам остальные работы.

– Давайте.

И рука Лоренса легла как раз на ту единственную книгу, которую она ни за что не показала бы ему, если бы сохранила способность соображать.

– «Средства, усиливающие половое чувство мужчин»? – удивился он, выгнув брови дугой.

Алберта покраснела, ей даже стало жарко, и она потянулась за книгой.

– Я же смотрю! – запротестовал Лоренс, делая шаг в сторону.

– Отдайте!

– Другие-то видели. Книга опубликована, а я еще даже не открыл ее.

– Упрямец.

– Еще какой! Ну же, я хочу посмотреть. Эта книга должна быть действительно интересной и очень важной. Спросите любого мужчину.

И Алберта сообразила, что они оба нуждаются именно в таком шутливом подходе.

– Я очень горжусь этой книгой, – заявила она, пытаясь взглянуть на Лоренса сверху вниз.

– Вот и гордитесь, Берти, – поддержал ее Лоренс. – Есть чем. – Его рука замерла над «Средствами». – Вы не будете возражать, если я одолжу ее у вас?

Его совершенно неожиданный вопрос как бы стряхнул с нее оцепенение, вызванное соб-ственной несдержанностью.

– Зачем она вам?

Его губы сложились в загадочную улыбку, и у Алберты дрогнуло сердце.

– Я еще не знаком с этой стороной вашей личности и хотел бы посмотреть, каков лично ваш вклад в эту книгу.

Алберта наморщила носик, но не стала противиться его желанию.

– Должна предупредить вас, что это – строго объективная книга, – сказала она, безуспешно пытаясь сдержать улыбку.

– Леди, – рассмеялся Лоренс, – в вас самой нет ничего строго объективного.

Когда они вышли из дома Алберты, Лоренс нес в руке книгу об усиливающих половое влечение средствах, и любой наблюдатель мог разглядеть ее исполненное золотыми буквами название.

Алберта всегда гордилась этой книгой, которая потребовала широкого исследования и больших усилий. Интересно, невольно подумала она, что подумали бы братья, узнав, что эта книга попала в руки Лоренса Стоуна.

ГЛАВА 7

Мне следует держаться подальше от губ Лоренса, размышляла Алберта на следующее утро, водя щеткой пылесоса по полу.

Его объятие еще долгие часы отдавалось дрожью во всем ее теле. Момент же, когда Лоренс почувствовал, как взбрыкнул ее ребенок, запомнится, наверное, навсегда. И испуг, и тревога в его глазах, сменившиеся раскаянием. Он ведь забыл на мгновение, что я беременна, а вспомнив, тут же оставил меня в покое.

– Почему бы и нет? – пробормотала Алберта. – Ведь он с самого начала дал ясно понять, что брак его не привлекает. И его не в чем упрекать.

По крайней мере он честно обрисовал, как обстоят дела. Никогда еще ни один мужчина не вел себя с ней так честно.

Так отчего я печалюсь все утро? – мысленно спросила себя Алберта.

А оттого, что беременна. И чувствительна сверх меры. И на какой-то миг почувствовала себя красивой женщиной, а не пузатым бочонком…

Это вовсе не означает, что я позволю кому бы то ни было провалить мой план спокойной жизни, твердо сказала себе Алберта. И нуждаюсь я только в моем будущем малютке и в моей работе.

Она ожесточенно потыкала щеткой в углу и заявила вслух:

– Я никому не позволю причинять мне душевные муки! А Лоренс Стоун как раз и есть душевная мука! Никаких сомнений, этот мужик перецеловал тысячи женщин и разбил сотни сердец. Но ни одна из них не была беременна. Кроме его супруги.

Его супруга. Что за женщина она была? Может, у Гвен сохранились старые журналы, в которых есть ее фотографии?

О Господи! Алберта замерла. И стояла, опираясь на ручку гудящего пылесоса и считая секунды, пока приходила в себя.

Да что же я так извожу себя, думая о бывших женщинах Лоренса? Через считанные дни я стану всего лишь его бывшей кухаркой, еще одной женщиной, которую он целовал в минуту временного помешательства, а затем бросил.

Меня бросали слишком много раз. Так уходи!

– Не могу, – вслух прошептала она.

Причины тому были вполне основательные.

Во-первых, она хотела опробовать свое кулинарное искусство на гостях устраиваемого Лоренсом торжества и помочь своим друзьям.

Во-вторых, она знала, что при всем своем благополучии Лоренс не избавился от старых шрамов, оставленных людьми, которые бросали его. Мать. Жена. Ведь он чувствует себя неуютно, слишком близко подпуская к себе людей, но все-таки приехал сюда ради доброго дела. Так как же Берти могла пренебречь этим?

Она должна была остаться.

Алберта с силой толкнула от себя пылесос и, как бы подытоживая собственные мысли, выключила его. Сдув упавшие на лоб пряди волос, она обхватила себя руками.

– Берти?

Глубокий голос Лоренса выдал его испуг.

Алберта повернулась и увидела его в дверях. Он пялился на пылесос так, словно тот отрастил три головы и извергал пламя.

– На такие штуки следует вешать предостерегающие надписи. Вам он ничем не навредил?

Навредил не пылесос, а ты, подумала она. Не поэтому ли ощущение в губах такое, будто они раздулись и лопнули? Интересно, почувствовала бы я себя лучше, если бы он еще раз поцеловал меня? Вслух она произнесла:

– Не навредил. Я просто… Даже не знаю… Пылесос похож на большого зверя, который пожирает грязь и которого приходится тянутьт и толкать. Но я наслаждаюсь своей победой над пылью на всех фронтах. – Алберта попыталась улыбнуться и отделаться от непристойных мыслей.

– Большой зверь?

– И свирепый.

– И тяжелый, – заключил Лоренс, внимательно оглядывая «зверя».

– Не делайте этого, – предостерегла его Алберта.

– Чего? – Лоренс сложил руки на груди и уставился на нее, растянув губы в своей лени-вой улыбке.

– Вы снова беретесь не за свое дело. Что-то там замышляете. Вот так вы обходитесь со своими клиентами? Когда они говорят, что хотят украсить стены своих ванных комнат золотыми морскими коньками, а вы уже решили, что на самом деле им нужны выполненные со вкусом миниатюрные гравюры.

– Увы, моя тайна раскрыта, – прошептал Лоренс, изогнув брови дугой.

– Да я вас насквозь вижу!

– В самом деле?

Алберта схватилась за ручку пылесоса в отчаянном желании найти хоть какую-то опору, поскольку заподозрила, что вопрос содержал определенный подтекст.

– Так о чем я, по-вашему, думаю? – Его низкий голос звучал необыкновенно сексуально.

Алберта гордо выпятила подбородок. Мне не привыкать иметь дело с высокомерными богачами, накачивала она себя. Не только ты, Лоренс, навязываешь клиентам вещи, которые те и не собираются приобретать.

– Вы думаете, что нам необходимо поехать в город и справиться, готовы ли фотопортреты Монтегю и позаботился ли мистер Маклин о сцене, микрофоне и динамиках.

Лоренс чуть склонил голову набок и произнес не без иронии:

– Нечего сказать, умненькая леди. Я и правда думал, что мне необходимо поехать в город. Может быть, не только в Бухту Радости. Скажем, в Трентон. Нужно провернуть кое-что там.

– Бизнес?

– Можно сказать и так. А как относится ваш врач к тому, что вы выполняете тяжелую работу? – Его взгляд снова задержался на пылесосе.

Алберта невольно рассмеялась.

– Он не советовал мне копать канавы, но все, что обычно делают женщины, не возбраняется и мне. Я вполне здорова, Лоренс.

– Но ведь вам скоро рожать?

– Я вас не подведу. У меня еще есть недели три.

– Вы не устали?

Еще как устала, думала Алберта. Сколько сил нужно иметь, чтобы устоять перед твоим мужским обаянием. Вслух же она заявила:

– Я могу пропылесосить без устали еще три дома.

Лоренс сморщил лоб.

– Но вы ведь не собираетесь делать это? Я хочу сказать: у вас же нет работы на стороне, о которой я не знаю? Надеюсь, вы не собирае тесь передвигать мебель или залезать на стремянку, чтобы помыть окна?

Алберта не смогла удержаться от улыбки.

– Хотите, я попрошу доктора Моралеса позвонить вам и подтвердить, что такая работа невредна для моего здоровья? Со мной все будет в полном порядке. Я вас не подведу.

– Думаю, вы никогда и никого не подводили, разве только себя саму.

– Я не великомученица, Лоренс, и не стану рисковать жизнью и здоровьем ребенка.

Он кивнул и вышел с хитрой улыбкой.

Немного позже Алберта поняла, чему он улыбался. Она вышла из кухни, развязывая на ходу тесемки фартука, в тот момент, когда Симеон Прат вкатывал в гостиную самодвижущуюся мусороуборочную машину с удобным сиденьем.

– Эй, Берти, посмотри-ка, что приобрел мистер Стоун. Шикарная штука, а?

– Потрясающая, – согласилась она, прикрыв рот ладошкой. О Господи, что еще придумал этот неугомонный! И зачем? Мне ведь осталось проработать на него всего полторы недели. И что он будет делать потом с этой штуковиной?

– Он взял меня с собой, – возбужденно рассказывал тем временем Сим. – Смотри, мистер Стоун выбрал машину с откидывающейся рулевой колонкой, чтобы ты не стукнулась о нее животом. И убедился, что она не раскатывает слишком быстро и снабжена всеми устройствами, обеспечивающими максимальную безопасность. Я еще не встречал покупателя, который обрушивал бы на продавца столько вопросов. Мистер Стоун определенно знает, как заполучить то, что желает.

Когда в дверях появился Лоренс с немым вопросом во взгляде, Алберта, в свою очередь, задалась вполне естественным вопросом: а чего, собственно, он в действительности желает?

Лежа той ночью в постели, она старалась не думать о Лоренсе. В действительности он, наверное, желает, чтобы все было сделано, как полагается. И чтобы я оставалась в состоянии завершить начатую работу еще до родов. А потом он уедет, как только его миссия будет выполнена.

А чего хочу я?

Чтобы все кончилось прежде, чем я увязну еще глубже. Но и кое-чего еще. Хочу, чтобы Лоренс убедился, как не права была его жена. Никто не смеет считать его холодным и бесчувственным человеком.

Он испытывает глубокие чувства. Просто таит их в себе, полагая, что они принадлежат только ему. Но они же становятся очевидными, стоит лишь пообщаться с ним.

Каким должен быть человек, чтобы позаботиться о беременной женщине, купив для нее самоходный пылесос, который ему самому никогда не понадобится?

– Добрым, – шепчет Аяберта, смежая веки. – И щедрым. Настоящим мужчиной, но лучше бы он мне не снился сегодня.

Она заснула, и снился ей Лоренс.

– Что еще за секрет, Берти? – спрашивал ее Лоренс на следующий день пополудни. – Что-нибудь связанное с памятью о Монтегю?

Она покачала головой и улыбнулась, поворачивая машину.

– Близко, но не совсем. Спасибо, что позволили мне вести машину.

– Ваш врач заверил меня, что вам это не возбраняется.

Она повернулась к Лоренсу.

– Вы с ним встречались?

Что это? Уж не покраснел ли Лоренс? Да не может быть!

– Скорее столкнулся с ним в городе. По правде сказать, не случайно. – Лоренс определенно порозовел! – Признаюсь, мне было не совсем по пути, но очень уж хотелось убедиться, что я не слишком перегружаю вас работой.

– И теперь знаете, что не слишком?

– Похоже на то. Добрый доктор объяснил мне, что вы счастливы только тогда, когда заняты делом и проявляете заботу о людях, и как важно, чтобы вы оставались счастливой. Подозреваю, таким образом меня тактично попросили не доставлять вам неприятностей. О вас беспокоятся не только ваши братья.

– Обычная вещь для маленького городка, – согласилась Алберта, пожав плечами.

– Думаю, дело не только в том, что вы пробуждаете в людях желание оберегать вас.

Тут ты ошибаешься, сказала про себя Алберта. Многие не питают ко мне нежных чувств, но сейчас не время вдаваться в подробности.

– Приехали, – объявила она, сворачивая на подъездную дорожку. Лоренс повернулся и уставился на открывшийся перед ним вид – скромный белый коттедж в глубине небольшого пляжа, устланного галькой.

– Что-то знакомое, – проронил он. – Хоть и смутно, но знакомое.

– Я так и думала. Один из моих друзей – член исторического кружка. Он коллекционирует книги регистрации постояльцев сдающихся в аренду домов. Когда-то здесь на протяжении ряда летних сезонов останавливался человек по имени Монтегю Ричардсон. Наверное, здесь вы и познакомились с ним.

Лоренс усмехнулся и возразил:

– Не совсем так. Я познакомился с Монтегю в толпе, собравшейся посмотреть фейерверк 4 июля. Там-то я и попытался обчистить его карманы. Однажды он действительно привозил меня сюда. Здесь он договаривался с моей матерью о помощи в моем воспитании и образовании.

Алберта похолодела, услышав последнюю фразу. Какой же была его мать, чтобы вот так договариваться об отказе от собственного сына?

– Может, не следовало приезжать сюда? – вслух засомневалась она.

Длинными сильными пальцами Лоренс приподнял ее подбородок и повернул ее лицо к себе.

– Я разделался с прошлым много лет назад. Мать, в сущности, отказалась от меня еще до моего рождения. Так что этот дом вызывает во мне только чувство благодарности за то, что мне выпала такая удача – оказаться в нужном месте в нужный момент.

Алберта старалась поверить, что он говорит правду, но понимала, что должна была спросить, не собирается ли он посетить это место, а не привозить его сюда без предупреждения.

– Все в порядке, Берти, – сказал Лоренс, словно угадал ее мысли. – Я рад, что мы приехали сюда. Именно здесь в конечном счете моя жизнь изменилась к лучшему.

– Хотите зайти в дом? Хозяин уехал сегодня в национальный парк, но заверил, что не имеет ничего против нашего визита.

Лоренс отметил про себя ее взволнованность и решил, что ничто на свете не заставит его сказать правду, а именно: как сжимается его сердце от одной только мысли о том, что придется зайти в этот дом.

Пока они обходили дом, который когда-то выглядел элегантным, но со временем пришел в запустение, Лоренс признал, что визит оказался полезным.