Текст книги "Хроники Смертельной Битвы-4: Месть Шиннока"
Автор книги: Имие Ла
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
– А сколько тебе сейчас лет? – Соня пристально смотрела на суровое лицо Джерека с жесткими упрямыми чертами, пытаясь угадать его возраст.
– Если тебе так интересно – скрывать не стану. Тридцать два.
– Почему ты ушел? Твои родители с тобой плохо обходились, пили, поднимали на тебя руку?
Джереку стало искренне смешно.
– Ты думаешь, уйти из дома можно только потому, что тебя бьют и оскорбляют? Нет, никто этого не делал, и мои родители не пили ничего крепче кока-колы. Меня бесила их правильность. Они пытались сделать из меня какой-то идеал: внушали мне, что я должен прилежно учиться, получать только отличные оценки, всегда быть прилично одетым и вежливым. Доходило до того, что мать заявляла мне: «У тебя не должно быть от меня никаких секретов» и подслушивала мои телефонные разговоры. Я в один прекрасный момент просто не смог больше существовать в своей семье: собрал рюкзак, сделал вид, что иду в школу, и исчез. Мне всегда хотелось быть просто собой, а не уважаемым гражданином Штатов. Поверь, «Черный Дракон» дал мне такую возможность.
– А еще возможность совершать разнообразные преступления.
– Потому что мы не собираемся подчиняться законам вашего государства. Из принципа. Вы все искренне считаете, что не бывает ничего лучше в жизни, чем стать добропорядочным членом этого общества со всеми вытекающими отсюда последствиями. Носить придуманные любящими папой и мамой дурацкие имена, ходить в школу, где каждый первый – идиот, включая учителей, потом в колледж или университет, после чего стать приличным работником и прилежно выполнять свои скучнейшие обязанности, а помимо этого примерным семьянином и каждый день жиреть на три килограмма, объедаясь попкорном и разгуливая по дому в заляпанной кетчупом растянутой футболке. Выйти на пенсию, свихнуться и закончить жизнь в доме престарелых в качестве никому не нужного овоща. Великолепная перспектива. Лучше уж на электрический стул.
Соня была не на шутку ошарашена таким поворотом дела и столь гневной отповедью. Джерек заметил растерянность на ее лице.
– Думала, что мы просто кучка алчных бандитов? Ошибалась. Наш синдикат собирает людей со всего мира, которые не согласны с законами «приличного общества». По крайней мере, среди своих людей я – воин, а не жирный маклер, трясущий чековой книжкой. Смерть от пули гораздо лучше смерти от ожирения, каковым страдает вся моя милая родина.
– И все-таки: как тебя зовут на самом деле? Я уже давно тебя об этом спрашиваю – с самого начала нашей беседы.
– А это так важно? Джерек. Больше никак. Я оставил то имя и фамилию, которыми наградили меня родственники, в прошлой жизни. Насколько мне известно, по вашим законам, – Джерек умышленно подчеркнул слово «вашим», – человека через сколько-то лет после его исчезновения объявляют умершим. Тот, кем я был раньше, умер. Есть я. Довольствуйтесь этим.
– Тебе не жалко было своих родителей? Они, поди, по тебе все глаза проплакали, и мне все-таки кажется, что они тебя очень любили... – решившей все-таки заставить бандита признаться во всем и заодно в том, кем он на деле является, Соне показалась эффективной попытка воззвать к совести арестованного.
– Меня? Ты думаешь, они любили меня? Такого, какой я есть? Они придумали себе некий идеальный образ «хорошего сына» и пытались подделать меня под него. Если они и плакали, то вовсе не потому, что были лишены общения со мной. Они были лишены материала, из которого можно было изобразить себе этого «хорошего сына», а вовсе не меня как личности. Как равного себе человека меня воспринимали только мои друзья из «Черного Дракона». В том же доме во мне вообще человека не видели. Только целыми днями внушали, как должен себя вести хороший американский мальчик.
– Почему тебе нужно было найти, как ты говоришь, друзей только в среде этих преступников? Ты мог бы в других местах...
– Не мог бы. И понимаю, почему Кэно ушел к Шао Кану.
– Он сейчас там?
– Не скажу. Это неважно. Вы снова решите не дать ему покоя и откроете на него охоту, хотя он уже давно ничего не делает в этом мире. Другие люди из нашего синдиката действительно занимались здесь темными делами, а Кэно уже почти три года ничего не предпринимал.
– Он много чего сделал раньше.
– Мало ли кто чем занимался раньше. Забудь о Кэно .Он бы уже давно забыл о тебе, если бы не ты сама. Вы все такие. Ты мне говоришь про мою организацию. Можешь поверить, большинство из людей в ней намного лучше законопослушных граждан. По крайней мере, никто не пытается подчинить тебя и навязать тебе свое видение мира. Ты меня не понимаешь, как я смотрю.
– Если честно-нет... – Соня пребывала в полной растерянности.
– Вы живете по стандартам и схемам. Вам только кажется, что вы – личности, на деле же... Все ходят в одной и той же одежде. Попытайся кто из вас надеть нечто неординарное, его осудят и хорошо, если не затравят. Всем с детства внушается, что в таком-то возрасте каждый человек должен бросить играть в машинки, в таком-то завести себе девушку, в таком-то уйти на пенсию. Сама с этим никогда не сталкивалась? – Джерек вопросительно посмотрел на нее.
– Меня саму дразнили в школе за то, что я ни с кем не встречалась. А над моей лучшей подругой Мэгги смеялись, потому что она до четырнадцати лет играла в куклы.
«Дело принимает опасный оборот. Не я раскручиваю его, а он пытается убедить меня в своей правоте. Интересно, чего он добивается...»
– Сама видишь, что происходит. А если по сути – то какое всем дело до того, с кем ты встречаешься или не встречаешься и в каком возрасте? Или до того, играет ли твоя подруга в куклы? Вы вот очень любите осуждать куэтанцев – тирания у них сплошная и никаких гражданских свобод нет. Я их тоже не слишком люблю за жестокость, если быть честным, хотя эденийцы намного хуже, но вот у них никто бы даже не подумал, что можно осудить человека за какие-то вещи, которые никого, по сути дела, не волнуют и волновать не должны. И одеваются все, как кому нравится.
– Я там была. Я знаю.
– Кэно там явно лучше, чем здесь.
– Так он там?
– Не скажу. Не надейся. К чему весь этот разговор? Если тебе очень хочется выяснить что-то обо мне, то я тебе уже сказал все, что хотел и мог. Насчет Кэно и моего синдиката – тут не трать зря время, ты не узнаешь ничего. А если хочешь поговорить со мной о жизни или об отличии Внешнего Мира от Земли – пожалуйста, – Джерек явно насмехался над Соней, но она предпочла сделать вид, что не заметила. – Я говорю только о том, о чем хочу. Если я не захочу говорить на определенную тему, то и не стану. Не пытайся вытрясти из меня сведения о «Черном Драконе» или местонахождении Кэно: это бесполезно. Хоть я и не разделяю его любви к Куэтану, но выдавать его не буду, как бы тебе этого ни хотелось.
Соня безмолвно посмотрела на Джерека, которому, казалось, было совершенно безразлично то, что он сидит в камере в наручниках, а не находится на свободе, и поймала себя на мысли, что просто не может одержать моральную победу над своим оппонентом. Каким образом можно вытянуть из него сведения о его соратниках?...
***
– Джакс, если честно, это просто невозможно. Час от часу не легче. Сначала ко мне пришли Кунг Лао и Саб-Зиро с веселенькими новостями, а потом на следующее утро – я еще не успела ничего сообщить никому из наших, кроме Ночного Волка – меня вызвали и заставили участвовать в этой проклятой спецоперации, а потом допрашивать Джерека. Я не знаю, как и чему их учат в «Черном Драконе», но я просидела с ним целый день и ничего, кроме всяких малозначащих фактов из его биографии, так и не выяснила. Нам это все равно ничего не дает. Я падаю от усталости.
– Пойдем сходим в кафе и отдохнем. Меня, если честно, эта история тоже удручает. Наутро во всем разберемся на свежую голову, а сейчас я предпочитаю выпить чаю с пирожными.
– Я спать не буду. Представь себе, что случится, если Шиннок и его полуненормальные подручные снова сюда явятся. Все превратится просто в ад. Он же сумасшедший. Когда я говорила с Саб-Зиро, он рассказывал мне про Шиннока совершенно жуткие вещи. Все было близко к логическому концу, но явился этот психопат и – что самое ужасное – втянул в свой адский план всех, у кого не хватило ума или мужества отказаться.
– Соня, успокойся. Проблемы надо решать по мере их поступления. Пока еще ничего не случилось.
Джакс чувствовал, что скоро Избранным действительно придется снова разбираться с Шинноком и его сторонниками, но предпочитал никогда не впадать в панику и уныние заранее.
***
Запертый в «одиночке» с бронированной дверью Джерек следил сквозь окошко за охранниками, которые, решив, что особой опасности заключенный в столь хорошо укрепленных камере и здании представлять не может, развлекались на рабочем месте игрой в «тетрис». Особых проблем быть не должно. После полуночи его уже здесь не будет. Хороший сюрприз ждет Соню, которая завтра снова явится вести с ним задушевные беседы!
– Здравствуй, Джерек, – шепнул ему кто-то сзади. – Убираемся отсюда, только очень тихо. Кристалл для телепортаций при мне.
– Тасия?
Позади него стояла миловидная девушка со слегка раскосыми миндалевидными глазами, высокими скулами и коротко подстриженными черными волосами, одетая в фиолетовую топ-блузку и обтягивающие брюки такого же цвета. На поясе у нее висели слегка изогнутые парные клинки.
– Сначала мы вернемся на базу за всем необходимым, а потом пойдем за медальоном. Кэно сказал – он должен быть спрятан рядом с храмом Старших Богов.
– Тасия, что бы я без тебя делал? – лицо Джерека озарила искренняя улыбка. – Если Кэно здесь нет, то мы получим силу Черного Дракона.
– Скрытую в том самом медальоне...
...Когда в полночь один из охранников решил заглянуть в камеру, в ней было пусто – и никаких следов побега.
– Измена
Прекрасно раннее утро в Эдении. Поют птицы, порхают бабочки, греет летнее солнце.
Китана стояла в своем отреставрированном дворце, где еще пахло свежей краской после быстро проведенного ремонта, около высокого арочного окна. Королева Синдел сидела рядом в кресле и вышивала замысловатые золотые узоры на вороте своего нового платья. Парадное платье, которое Синдел сшила себе сама, было ярко-фиолетового цвета, что вызвало большое неудовольствие Китаны, но королеве было последнее время явно безразлично мнение своей дочери. Более того: временами Китана настолько раздражала Синдел, что та с трудом сдерживалась, чтобы не засветить ей в физиономию.
– Так что скажешь, мама? – принцесса на минуту оторвалась от созерцания утреннего пейзажа.
– То же, что и раньше, – нахмурилась королева, не глядя на дочь. – Ты уже достала меня своим глупым альтруизмом. Тебя Рейден этому научил, не так ли?
– Мама, прекрати ехидничать! Рейден – такой же нормальный человек, как и все остальные!
– Не человек, и не особо нормальный. Ты еще слишком юна и глупа и не понимаешь того, что он просто пользуется вами. Я-то это уже давно заметила. И всякие призывы любить окружающих он вам ради этого вбивал в голову.
– А тебе это Шао Кан сказал, так?
– При чем здесь он? Я и сама все понимаю и вижу!
Этим утром к Китане явился посланник от небольшой группы людей, сбежавших из какого-то мирка, где, по их словам, вновь объявившийся Рептилия устроил кровавую баню. Он умолял принцессу пустить их в Эдению на постоянное место жительства, но в одиночку Китана такие вопросы решать не могла, так как официальной правительницей государства была все-таки ее мать. Сама же Синдел то ли не любила чужаков, то ли заподозрила некий подвох, но выполнять их просьбу о предоставлении убежища, невзирая на все увещевания дочери, явно не собиралась.
– Мама, ты ничего не понимаешь!
– С чего ты взяла? Не верю я всяким «несчастненьким» – они только и ищут способ сесть другим на шею и жить на их денежки.
Китана решила переменить тему разговора, поняв, что переубедить мать все равно не сможет – та просто не хотела слушать ее доводы.
– Какого мерзкого цвета все-таки твое платье... Этот жуткий фиолетовый могут любить только куэтанцы.
– Мне тоже нравится, – невозмутимо ответила королева. – Если они его любят, из этого следует логический вывод о том, что я не могу его любить только потому, что они какое-то время были нашими врагами?
– Они и сейчас наши враги.
-Ты слишком любишь принимать желаемое за действительное. Перепортила отношения со всеми соседями только потому, что они придерживаются иных взглядов. Тебе надо себя непременно позиционировать как упертого сторонника противоположной точки зрения. На деле – нас не должно особо волновать, кому и чему они там поклоняются и что делают на своей территории. Не наша это забота.
– Как ты можешь так говорить?
– Китана, Рейден и его компания тебя окончательно испортили. Я не узнаю собственную дочь.
– А я не узнаю собственную мать!
– Если тебе не нравится то, что я делаю и говорю, то ты можешь в течение суток собрать свои вещи и убраться отсюда раз и навсегда. У меня есть друзья, которые помогут мне управиться с государством и без тебя.
– Это кто еще? Неужто куэтанские выродки?
– А даже если и они, то что? – королева посмотрела на дочь, не скрывая издевательской усмешки на лице. В этот момент в дверь заглянула одна из дворцовых служанок.
– Госпожа королева, Таня, дочь посла Хаинара, просит Вас принять ее.
– Пусть войдет, – резко ответила Синдел, прежде чем Китана, которая Таню очень сильно не любила, успела хоть как-то отреагировать.
Таня, одетая в невзрачное черное платье безо всяких вышивок и украшений, бесшумно скользнула в зал.
– Королева, сегодня меня попросили передать вам письмо, – вкрадчивым голосом произнесла девушка, подавая Синдел сложенный вчетверо лист бумаги.
– Хорошо, сейчас я его прочту. Останься, – Синдел развернула послание и быстро просмотрела его. – Это от твоих протеже, Китана. Теперь они просят помощи лично у меня. Так уж и быть – я все сделаю, но только потому, что они обратились конкретно ко мне.
– Мама, зачем ты так себя ведешь?
– А ты постоянно забываешь, кто здесь главный. Запомни как следует: это не ты.
– Но, мама...
–Не смей здесь командовать. Таня, найди тех, кто передал тебе письмо, и объяви им, что сегодня после обеда я открою для них портал.
***
Рэйко в ожидании приказаний смотрел на Шиннока, неподвижно сидящего на камне неподалеку от стен крепости. Сегодня Таня должна была заставить Китану или Синдел открыть портал для армии Не-Мира. Конечно, Шиннок мог бы сделать это сам, но прямое нападение на страну не входило в его планы – он собирался тихо дойти до королевского дворца, а там уж и объявить о своей истинной сущности, помимо этого незаметно пустив в действие Амулет. Если напасть на Эдению открыто, эденийцы все поймут в первые минуты, а там еще и подчиняться не захотят. Внушить все что угодно можно только тайно. Знающий о воздействии может ему и не поддаться. Хотя нужно ли это воздействие...народ, говорят, Китану и без того недолюбливает.
Генерал подумал при взгляде на своего повелителя, что выглядит тот откровенно жутко. Безумное лицо было по-прежнему совершенно неестественного цвета – проведенные в Не-Мире годы явно не могли не отразиться на внешнем виде Шиннока, да и на его общем физическом и душевном состоянии тоже. Жаль его, но что тут сделаешь...Шиннок считает, что его навязчивый бред истребления человечества и кровавой мести Рейдену – величайшая идея, и переубедить его вряд ли удастся. Рэйко понимал, что Киу Кан превратился милостью своего младшего сына просто в полубезумное чудовище, и тем не менее, будучи человеком достаточно здравомыслящим и понимающим, искренне хотел вытащить Шиннока из этого состояния. К счастью, ему уже удалось уговорить своего повелителя привести себя в порядок, надеть нормальную одежду вместо замызганной мантии и причесаться.
– Мой повелитель, что я конкретно должен буду делать, когда вы подадите мне знак?
Шиннок медленно повернул голову и отбросил капюшон черного балахона, скрывавшего лицо.
– Прийти в Эдению – желательно сразу во дворец. Думаю, после применения Амулета никто не станет оказывать сопротивление.
– А если станут?
– Этих убей. Ты же знаешь все о светлых эденийцах.
– Конечно. С ними не договориться.
– С Китаной и ее мамашей я разберусь сам. Мне интересна еще одна вещь, и мне хотелось бы, чтоб ты это разузнал, – Шиннок говорил глухим, совершенно лишенным какого-либо намека на эмоции голосом. – У нее есть так называемая сестра-близнец, Милина. После Уничтожения она куда-то исчезла. Постарайся разузнать все о ней и ее местонахождении. Если обнаружишь ее – приведи ко мне, я хочу с ней поговорить.
– Как скажете, повелитель.
Рэйко с чувством глубокого удовлетворения подумал о том, что сегодня Киу Кан вроде обошелся без своих обычных приступов безумия, хотя что еще будет в королевском дворце – неизвестно.
– Как только я подам тебе знак – тут же сообщи об этом Куан Чи и Комодаю. Мне нужно, чтобы они были со мной в Эдении.
– А в Не-Мире?
– Там останется правитель Призрачных Земель. Ему хватит работы.
– Как пожелаете. У меня еще один вопрос... вернее, это касается нас всех.
– Говори.
– Старшие Боги.
– Ну и что? Они заняты собой – не Эденией. Ты же прекрасно знаешь Рейдена, – при последнем слове лицо Шиннока скривилось в странную гримасу не то ненависти, не то омерзения. – Ему нет дела ни до кого и ни до чего, пока это никак не угрожает его собственному спокойствию и безопасности. Когда он спохватится...будет уже поздно. А что до Старших Богов, – Шиннок на мгновение задумался, – у меня есть один план. Только сначала надо окончательно усыпить их бдительность, а уж потом вплотную заняться ими.
– Таня сказала своему отцу, кого им надо ждать в гости?
– Конечно. Хаинар, а не Рейн, будет моим наместником в Эдении. Рейн слишком импульсивен. Я уже все решил. У меня к тебе одна убедительная просьба: через час, когда эти кретины откроют нам портал, а ты будешь ждать моего сигнала в крепости, оповести о моем возвращении тех из Младших Богов, кто остался верен мне...и кому удалось выжить после той бойни, которую устроил Рейден, – произнес Шиннок с горькой усмешкой.
***
– Приветствую вас, гость из Трече, – Китана держалась с нескрываемой гордостью, ей было явно приятно ощущать себя в роли спасительницы безвинных жертв жестокого прислужника Шэнга, и она с интересом ждала того момента, пока глава прибывших беженцев снимет свой черный балахон и ей наконец удастся его рассмотреть. – Надеюсь, вы добрались благополучно?
– О да, принцесса, очень благополучно, – раздался глуховатый голос из-под скрывающего лицо капюшона. Если бы Китана была менее самоуверенна и обладала бы проницательностью своей бывшей подруги Сони, то она смогла бы заметить, что ее гость явно что-то прячет под длинным балахоном и не зря закрыл капюшоном лицо, но ей в тот момент даже не пришло в голову заподозрить, что что-то не так.
– Где остальные?
– Я попросил их подождать у входа во дворец... на тот случай, если вы откажетесь нас принять.
Стоявшая за спиной Китаны Таня довольно ухмылялась, но принцесса уже успела забыть о ее присутствии в зале и ни разу не посмотрела в ее сторону. Синдел же явно была обижена на дочь и делала вид, что никого и ничего не замечает, уткнувшись в книгу.
– Такого и быть не могло, – Китана мило улыбнулась. – Не желаете ли пригласить в наш дворец всех ваших спутников и выпить чаю с жасмином?
– С удовольствием, – гость неожиданно распрямился и отбросил с лица капюшон. – Что, не ожидали меня увидеть? Охрану можете не звать – вряд ли кто придет. У моих людей хорошее оружие.
Китана побледнела, отступив к стене под пронзающим ее взглядом горящих зеленых глаз. Таня довольно улыбалась, но тут произошло нечто совсем уж неожиданное.
Королева Синдел медленно встала с кресла, поправила волосы и, взяв на руки сидевшую на подоконнике черную как смоль гладкошерстную кошку (Китана бедное животное не выносила и все время гоняла, при случае безжалостно пиная), произнесла нарочито по-куэтански, смерив дочь убийственным взглядом:
– Я предупреждала тебя. Предупреждала все время и о том, что за свои деяния надо отвечать. Моя совесть чиста – на моих руках нет чужой крови, и я не запятнала себя предательством. Любой это подтвердит, и мне не в чем оправдываться. Что ж, я действительно пойду попью чаю с жасмином, а вы тут с aiffari – Shiann Nokke разбирайтесь как хотите. И оправдывайся перед ним в своих деяниях как удастся. Меня это больше не волнует – ты сама виновата.
Китану бросило в дрожь.
– Мама, как ты можешь?
– Ты сама виновата – я тебе уже который раз это повторяю. Рейден использовал тебя в своих целях, а ты на это повелась и наделала кучу глупостей. Оправдывайся теперь, а я на тебя посмотрю.
Шиннок явно тоже не ожидал такого поворота событий. Он пришел сюда с намерением сразу разделаться с Синдел, а она может оказаться ему полезной... Не такой уж она и плохой человек, как он думал раньше.
– Таня, – обернулся он к своей союзнице, – позови сюда своего отца, и, когда придет Рэйко, заприте принцессу в ее комнате под надежной охраной. Надеюсь, она уже поняла, что пытаться бежать или оказывать сопротивление бесполезно.
Китана посмотрела на Шиннока с нескрываемым ужасом.
– Ты хочешь убить меня? Убей, я не боюсь смерти.
– Я еще подумаю, что мне с тобой сделать. Заткнись – за умную сойдешь.
Таня хмыкнула. Китана в ужасе подумала о том, что Синдел была права – надо же было попасться на такую простую удочку...
– Те, кто верен мне, не станут подчиняться тебе! – выкрикнула она в лицо Шинноку.
– Во-первых, их не так много, как ты думаешь, – издевательски улыбнулась Синдел, – и тебе давно пора перестать корчить из себя революционерку, милая доченька. У тебя это плохо получается, да и ни к чему это – тебе явно не хватает харизмы. Никто тебя не любит. Во-вторых... если я прикажу тем, кто верен МНЕ, не слушать тебя...
– В этом нет нужды, королева, – Шиннок был очень доволен таким поворотом дел. – Амулет снова у меня, и я уже успел пустить его в ход. Мало кто в Эдении теперь не поверит в то, что лучшим выходом было бы подчиниться мне.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Рэйко.
– Повелитель, ваше приказание выполнено, я...
– Все хорошо, Рэйко, – Шиннок благосклонно посмотрел на своего генерала, – теперь будь так добр позвать сюда Комодая и Ротдара с их лучшими людьми и проводи принцессу Китану в ее покои, после чего позаботьтесь о том, чтобы она оттуда не выходила даже в коридор. Мы же с королевой и в самом деле пойдем пить чай. Таня покажет вам расположение комнат во дворце.
***
– Синдел, – Шиннок в кои-то веки раз пребывал в нормальном, а не подавленном настроении после обретения неожиданного союзника и успешного выполнения плана, – значит, говорят, что Шао Кан все-таки жив?
– Не просто говорят, а знают точно. Если честно, я, к сожалению, давно не общалась ни с кем из их мира, но тем вестям, которые приходят оттуда, можно доверять.
– Ты меня обрадовала.
– Я представляю себе, каково тебе было все эти месяцы пребывать в неведении относительно того, жив он или нет, – Синдел налила чай в чашки и поставила на стол испеченный вечером эденийский пирог с фруктами. – Ешь, в этом гнусном Не-Мире не то что пирога, а и хлеба обычного днем с огнем не сыщешь.
– Ты права... Спасибо.
Неожиданно раздался стук в дверь.
– Хозяин, вы там? Я прибыл по вашему приказу!
Шиннок попробовал изобразить некое подобие улыбки.
– Куан Чи. Сейчас я попробую его куда-нибудь спровадить, чтобы не мешал нам беседовать.
– Кстати, где Рейн?
– Обещал быть к вечеру. Куан, заходи, у меня к тебе дело!
Куан Чи, войдя в комнату, согнулся перед Шинноком в подобострастном поклоне.
– Что прикажете, хозяин? – Синдел, стоявшая с чайником в руках, хотя ей, согласно первоначальному плану, давно полагалось сидеть взаперти, сильно удивила придворного мага Шиннока, но он сразу понял, что его командир имел, скорее всего, очень серьезные причины для того, чтобы столь резко изменить свои намерения.
– Куан, отправься, пожалуйста, к Храму Вечности и к Храму Элементов на разведку. Если нужно – возьми с собой отряд. Разузнай, что делают Старшие Боги и их подручные и в курсе ли они относительно произошедшего сегодня в Эдении.
– Будет исполнено незамедлительно, хозяин, – Куан Чи удалился, плотно прикрыв за собой дверь.
Шиннок взял в руки чашку с чаем.
– Хоть об чашку погреться...
– Тебе что, холодно? – Синдел искренне удивилась. – Лето же на улице...
– Не знаю... Мне почти все время холодно, как бы я ни пытался одеться потеплее.
– Это тебя в Не-Мире так доконали, – Синдел посмотрела на него с жалостью. – Со временем пройдет, я уверена.
– Китана к тебе плохо относится.
– Она мне не верит и не хочет меня слушать. Иногда я не понимаю, чего она добивается. Посади ее под замок, но не трогай. Я тебя очень прошу. Может, она опомнится.
– Это зависит от того, как она будет себя вести. Я тоже надеюсь на то, что она не станет оскорблять меня или тебя. Пусть лучше смирится с происходящим.
– Китана не может простить мне некоторых моих поступков, но даже не хочет понять, что мной в те моменты руководило.
– Твое... неудачное замужество?
Синдел помрачнела.
– Извини, если наступил тебе на больное место.
– Ничего. Мне вообще не везет в личной жизни. Два раза выходила замуж, оба неудачно. Другие один раз выйдут, и всю жизнь живут в любви, радости и согласии. Первый раз... скажу тебе честно и откровенно, хотя мало кто об этом знает – я просто вышла замуж не по любви.
– То есть?
– Мои родители были из обедневшего знатного рода Эдении. Как-то раз мы приехали на бал в королевский дворец, и я очень понравилась Джерроду. Он сказал моему отцу, что если он отдаст меня за него замуж, то моя семья получит из королевской казны достаточно денег, чтобы расплатиться со всеми долгами и восстановить свое положение. Я тогда еще по молодости даже не очень понимала, что такое создание своей семьи, но пришлось выходить замуж. А что до моего второго брака... неприятная история, не хочу вдаваться в некоторые подробности.
Шиннок знал о том, что королева накладывала на себя руки, а потому решил не задавать лишних вопросов и только понимающе кивнул.
– Твой сын – очень хороший человек, и он не сделал мне за все время нашей совместной жизни ничего плохого. Во всех проблемах виноваты либо внешние обстоятельства, либо определенные люди, – продолжала Синдел. – Могу сказать только одно: теперь у нас с ним ничего не выйдет – он признался мне где-то около года назад, что любит другую женщину.
– Кого именно? – удивился Шиннок.
– Если честно – спрашивать не стала. Это его сердечная тайна.
Синдел встала с кресла и взяла Повелителя Ветров за руку.
– У тебя действительно очень холодные руки. Давай согрею.
– Я не ранен – я убит
Мой товарищ, в смертельной агонии не зови понапрасну друзей...
Циничная песня времен Второй Мировой
Фуджина с ранней юности приучали беспрекословно слушаться Старших Богов.
Почтительное отношение его к Рейдену стало еще более утрированным, когда Рейден после Уничтожения изменил свой статус. Это усугублялось еще и тем, что с детства Фуджин был безответно влюблен в несчастную дочь Рейдена Ан-Джэн Лэй, которая точно так же, как и большая часть окружения великого божества грома, страдала от диких выходок и претенциозности своего папы, но в основном старалась помалкивать, так как Рейден все равно ее не слушал.
Когда Рейден предложил Фуджину стать новым хранителем Земного Мира, у юного бога тайфунов и в мыслях не было отказаться. К своим новым обязанностям он относился очень ответственно и старался следить за всем как можно лучше, для очередной жертвы Рейдена казалось счастьем принимать участие в столь ответственном деле.
Фуджин действительно был просто очередной жертвой. Новоиспеченный Старший Бог вовсе не собирался отказываться от использования окружающих в своих целях. Рейдену было неплохо и в Храме Вечности: свалив всю ответственность на Фуджина, который был рад все делать для отца своей любимой, он благополучно забыл о Земле и не вспоминал о ней даже тогда, когда Фуджин стал сообщать великому божеству о появлении подозрительных личностей рядом с Храмом Элементов и другими важными для Светлых местами.
Надо сказать, что сама Лэй относилась к Фуджину очень хорошо, хотя любила другого человека, из-за чего постоянно ссорилась с отцом. Сердце ее давно принадлежало Саб-Зиро-младшему, на которого после того, как ниндзя примкнул к Избранным, Рейден, привыкший оценивать людей по принципу их полезности для великого дела Света, возлагал большие надежды, но тем не менее считал Саб-Зиро жалким смертным, недостойным его дочери. Рейден предпочел бы, чтобы его дочь выбрала все-таки Фуджина, и неоднократно ей на это намекал, но сердцу, как всем давно уже известно, не прикажешь, и для Лэй молодой бог тайфунов был всего лишь хорошим другом.
Фуджин по характеру был прямой противоположностью Рейдену. Он никогда не плел интриг и не лгал, уважал чувства окружающих, не навязывался Лэй со своей любовью, не унижал тех, кто был слабее его, не называл людей жалкими смертными и не пытался использовать их в своих целях – с юным Кунг Лао из «Белого Лотоса» он даже подружился и нередко советовался, если на новой службе у него возникали какие-либо сложности. Бескорыстный идеалист Фуджин искренне желал Лэй счастья в личной жизни и на ревность был просто не способен от природы, поскольку впридачу ко всему к более удачливому сопернику не питал ровным счетом никакой антипатии. Все было бы у Лэй прекрасно, если бы ее папой не был Рейден, для которого неожиданное взаимное влечение дочери и Саб-Зиро было ненужной помехой, а поэтому добросердечный божок принялся промывать Лэй мозги, старательно внушая бедной девушке, что ледяной ниндзя ей не пара. Вследствие этого несчастная Лэй уже пару лет металась между двух огней, не желая и расставаться со своей любовью, и обижать отца.
...В это летнее утро Фуджин пошел прогуляться в рощу недалеко от Храма Элементов, где он жил практически все время. Теплый ветер трепал его длинные платиновые волосы, и новый хранитель Земного Мира даже на время забыл о последних тревожных событиях.
Ненадолго.
Выйдя на небольшую полянку, Фуджин к своему ужасу наткнулся на того, кого явно не ожидал здесь увидеть и довольно сильно боялся – черного мага Куан Чи.
У Фуджина даже не было сомнений в том, что следует делать в таких ситуациях: он был слишком честен и благороден для того, чтобы, подобно своему наставнику Рейдену, сбежать от врага. Сам Куан Чи в первые секунды застыл от неожиданности, а потом хотел было побыстрее скрыться, но Фуджин смерил его строгим взглядом своих светлых сияющих глаз и произнес:
