355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Имие Ла » Хроники Смертельной Битвы-2: Турнир второй (СИ) » Текст книги (страница 8)
Хроники Смертельной Битвы-2: Турнир второй (СИ)
  • Текст добавлен: 16 апреля 2017, 00:00

Текст книги "Хроники Смертельной Битвы-2: Турнир второй (СИ)"


Автор книги: Имие Ла



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Этот конфликт в семье не был простой ссорой родственников – его причины были куда более серьезными. Столкнулись два миропорядка, два взгляда на жизнь. Страшную цену пришлось заплатить и самим Киу и Шаранн, и их детям за ослепленность страстью, безумной любовью, которая не была истинной, но была принята за таковую.

Теперь поздно. Уже ничего не исправишь.

Тем более не исправишь отношения с Великим Кунг Лао. Он был в свое время лучшим из воинов Света – человеком, который подавал самые большие надежды. Он и остался таковым, но теперь превратился из защитника Земли в заклятого врага. Случайность разбила в прах все, что только можно. Для Рейдена он был к тому же не просто одним из многочисленных протеже – младший сын Шиннока считал его почти что своим другом, доверял ему. Раньше бог грома к тому же подспудно считал себя виновным в том, что Кунг Лао был лишен нормальной человеческой жизни, но Тьен в свое время почти что сумел убить в нем совесть, и сейчас протектор Земли уже практически не слышал ее голоса.

Они могли подумать об этом раньше, но не захотели...

От размышлений Рейдена оторвал Джонни Кейдж, нашедший его в саду.

– Представь себе, мне сказали, что я буду драться с Кинтаро. Еще один шокан! – возмущался актер.

– Джонни, тебе придется постараться в этот раз придумать что-то новенькое. По-моему, Император специально запретил использовать на турнире всякие арены, где можно подстроить противнику некую пакость – типа, скинуть его вниз со скалы и так далее, – быстро ответил бог грома.

Джонни на мгновение задумался.

– Рейден, мы можем использовать какое-либо оружие? – спросил он.

– Вроде в правилах запретов на оружие нет, – вспомнил тот.

– Ну, тогда и проблем нет. У меня есть кое-какая идея, – поделился с ним Джонни.

– Когда ты с ним дерешься? – спохватился Рейден.

– Через два дня. Время есть.

– В таком случае – действуй и будь осторожен, – обнадежил актера протектор Земли.

14. ...и опять!

Мальчик на днях зоопарк посетил:

Там крокодилу он морду набил,

Кинул гранату он в пасть бегемоту -

Мальчик не любит живую природу...

На следующую ночь Джакс решил снова пойти побродить по окрестностям. Почему-то он совершенно не испытывал никакого беспокойства по поводу предстоящего поединка Джонни Кейджа с очередным шоканом – скорее его волновал возможный срыв запланированных боев по вине Чоу и его собачки, которые вечно портили майору Бриггзу настроение и приводили его в бешенство.

Возможность удачной реализации плана по устранению отвратительного животного подвернулась Джаксу совершенно неожиданно. Он тихо-мирно прогуливался вокруг дворца и наслаждался прекрасной погодой, как вдруг из какого-то окна с громким визгом выпала собачка. Незадолго до того, как Джакс вышел погулять, она забралась в покои генерала Бараки, который вообще ненавидел добрую часть животных лютой ненавистью. Естественно, шавке пришлось покинуть помещение – безжалостный генерал-мутант выбросил ее в форточку.

Джакс злорадно улыбнулся, мысленно возблагодарив судьбу. С целью убедиться в том, что это все-таки та собачка, он посветил на нее фонариком, после чего примерился и наступил на шавку ногой. Напарник Сони был высоким человеком могучего сложения и весил больше ста килограммов, и поэтому гадина, едва успев громко завизжать, сразу же лопнула. Джакс с перекошенным от злости лицом принялся танцевать на раздавленной питомице Чоу твист, размазывая ее содержимое по асфальту. Хрустнули кости, полезли мозги, а майор для надежности еще и попрыгал на останках собачки. Проходившие мимо два охранника-эденийца совершенно спокойно продолжали беседовать друг с другом, делая вид, что происходящее безобразие их совершенно не касается.

Вытерев сапоги о траву, Джакс подумал, что убирать то кровавое месиво, которое ранее было собачкой, он не станет – собственно говоря, питомица-то Мастера, пусть он и чистит территорию. Майор Бриггз почувствовал невероятное облегчение – у него просто камень с души свалился, когда он размазал собачку по асфальту. После этого он в прекрасном настроении продолжил прогулку.

***

На следующий день, когда Рейден собрал Избранных в дворцовом саду для чтения морали по случаю назначенного на следующий день поединка Джонни с шоканом Кинтаро, младшим братом ныне покойного принца Горо, Джакс пребывал в прекраснейшем настроении. Он искренне радовался тому, что шавка более не будет пакостить всем окружающим.

В тот самый момент, когда Рейден произносил очередную пафосную речь по поводу опасности шоканов для жизни, на горизонте появился великий Мастер, который приблизился к бедным Избранным, неся на руках то, что осталось от собачки, и принялся тыкать подтухшими останками в своих сотоварищей, возмущенно причитая. Жара в Эдении и не думала спадать, так что труп шавки, пролежавший целую ночь на улице, уже успел несколько подпортиться, и вкупе с естественным ароматом гадины эффект получился просто невообразимый.

Рейден и Джонни с ужасом зажали носы. Лю и Кунг Лао шарахнулись в стороны. Джакс продолжал стоять, как каменный.

– Кто это жделал?!!! Кто убил мою шобаку????!!!! – продолжал орать Чоу.

Все молчали. Джакс смерил Мастера уничижительным взглядом. Мастер с тоской созерцал кровавые ошметки.

Майор Бриггз не выдержал.

– Что ты тут со своей собачкой носишься? Новую заведи! Это ее слуги Шао Кана по двору размазали вчера после того, как она одному из них сапог обосрала! Смотрел бы лучше за своей скотиной, старый уебок!!! Пошел отсюда!

Мастер скорбно созерцал зловонные останки собачки. Джакс вспомнил, как вчера, когда он давил собачку сапогами, из трупа животного ползла грязная желтовато-коричневая жижа, перемешанная с шевелящимися аскаридами, и его невольно передернуло от омерзения. Внутри у него все клокотало от ярости.

– Я сейчас тебя пристукну... – злобно прошипел майор сквозь зубы, сжимая кулаки, после чего облил Чоу потоком отборной брани.

Юный Кунг Лао, не выносивший подобного непотребства, посмотрел на Джакса и Мастера с укоризной. Рейден и Лю молчали – им самим уже надоел Мастер. Джонни одобрительно улыбался.

Мастер Чоу не ожидал того, что в следующую секунду схлопочет от Джакса сокрушающий удар ногой в челюсть и шмякнется на землю.

– Это не слуги Шао Кана размазали собачку. Это я. И тебя сейчас размажу, чтоб ты ей составил компанию на том свете, – зловеще проговорил майор.

– Джакс, может, не надо, а то... – нерешительно вмешался Лю.

– Надо, Лю. Надо. У него и так уже заметен прогрессирующий распад личности, так что хуже уже не будет.

С этими словами Джакс повернулся к Мастеру, который уже успел подняться на ноги и теперь хотел было собрать останки своей собачки, которые выронил при падении, дабы похоронить их с честью, после чего сначала с размаху огрел его кулаком по голове, а потом ударил ногой под ребра. Великий Мастер Чоу упал на землю и отключился.

– Кажется, он отбросил копыта, – нарушил молчание Джонни Кейдж.

– Все, господа, хватит заниматься глупостями, – ответил разозленный Джакс. – Рейден, расскажи нам теперь поподробнее, какова программа турнира и что мы там будем делать.

– Завтра Джонни дерется с Кинтаро, как я уже сказал, – голосом робота ответил ошарашенный расправой с Мастером божок. – Завтра состоится и официальное открытие турнира, которое сначала сорвали, а потом почему-то перенесли еще на два дня... Кунг Лао, твоим противником послезавтра будет Рептилия.

– Как насчет Лю, меня и тебя? – спросил Джакс.

– Пока ничего не знаю, – неопределенно пожал плечами протектор Земли.

– Надеюсь, за Мастера никто на меня не в обиде... просто это было уже выше моих сил, – покосился на товарищей майор.

Все молчали. Чоу уже давно был у всех Избранных и у самого Рейдена поперек горла, но никто из них не решался прибить Мастера или спровадить назад в Земной Мир. Джакс подумал, что молчание – это знак согласия, и предложил продолжить обсуждение предстоящих боев. Тем временем Чоу очухался и, пользуясь тем, что Джакс отвлекся, уполз куда-то на карачках.

***

Вечером того же дня прогуляться пошел теперь уже Кунг Лао.

Неподалеку от Имперского Дворца юному рейденопоклоннику повстречался Хидийоши – один из самых страшных убийц Шао Кана.

Увидев куэтанца, Кунг Лао с жалобным выражением лица протянул к нему розовую свинку-копилку и принялся произносить заранее заготовленную речь.

– Подайте во имя Старших Богов сколько можете на нужды общества «Белый Лотос». Мы очень нуждаемся в вашей поддержке и просим вас...

Чем дольше Хидийоши слушал речь юного попрошайки, тем более весело ему становилось. Он вынул из кармана пару мелких монет и опустил их в свинку-копилку.

– Бери и иди отсюда, – рассмеялся он.

Обнадеженный Кунг Лао пошел побираться дальше. Чуть поодаль он наткнулся на Таджу – верную соратницу Эсмене, заслуженную защитницу Земного Мира и заместительницу главы синдиката «Черный Лотос».

– Милостивая госпожа, подайте сколько можете во имя Старших Богов на нужды общества «Белый Лотос»...

– Какой-какой лотос? Белый? – поинтересовалась Таджа с милой улыбкой.

– Белый...

– А на «Черный Лотос» не хочешь пожертвовать? Свинка конфискована, – девушка с невозмутимым видом забрала у Кунг Лао его свинку-копилку. – Собранные тобой в Эдении средства пойдут на ремонт нашей резиденции. Больше не будешь попрошайничать на чужой территории. Тут тебе не Храм Света.

– Отдай свинку! – возмутился юноша.

– Будешь возмущаться, скажу Императору, как ты тут всех доставал. Пойдешь разбираться непосредственно с ним.

Попытка сбора денег для «Белого Лотоса» провалилась.

***

Тем временем Лю Кангу и Джонни Кейджу принесли поесть. В этот день на ужин была мясная похлебка. Актер попробовал ее и счел вполне вкусной, но его друг оказался явно не в восторге.

– Суп вполне ничего, – произнес Джонни, опустив ложку. – Мне нравится. Я еще по их приемам заметил – умеют местные готовить.

– Джонни, супы с мясом – это трупная вытяжка, – возмутился Лю. – Надо придерживаться вегетарианской диеты. Мне в Храме Света с детства внушали, что неэтично убивать животных для того, чтобы насытиться.

– Лю, ты мне уже нашего защитника прав капусты напоминаешь, – нахмурился актер. – Надоело очень. Избавь меня от подобных речей. Не нравится – просто не кушай. Сейчас ученые узнали, что растения тоже боль чувствуют. Когда картошку чистят, она испускает какие-то импульсы – грубо говоря, орет. Что же теперь, совсем ничего не кушать?

– Картошка все-таки не такая живая, как курица! – назидательным тоном ответил его друг.

– Лю, я серьезно. Как ни включишь телевизор – везде кишат политкорректные вегетарианцы и пропагандируют всем и вся свой образ жизни. Вон недавно в Нью-Йорке магазин меховых изделий зоопартизаны разгромили. Не нравится вам носить кожу и мех и есть мясо – так просто не носите и не ешьте, я же не против, но меня это уже достало очень сильно.

– Джонни, ты не понимаешь, что мясо – это убийство? Мясная диета – это же трупоедство! – попытался убедить товарища Лю Канг.

– Извини, но вся наша жизнь – череда убийств. Идем по улице – червяков давим. А то, что мы тут в турнире участвуем – это как? Ты, когда этого проклятого Шэнг Цунга и его прислужников убить пытался, о чем думал? О том, чтобы окружающим нас людям не угрожали враги, так ведь? Это же тоже неэтично в высшей мере! Однако ты ведь сам понимаешь, что бы случилось, если бы мы не выиграли турнир! Мы это сделали для своего же блага и для блага наших близких. А ты тут плетешь, что неэтично убивать животных, чтобы их есть. Тогда убивать врагов, чтобы защититься – это еще хуже?

Лю смутился. Ему явно была не по душе такая постановка вопроса.

– Ты нелогично рассуждаешь, – продолжал Джонни, параллельно доедая суп.

– Я все равно этот трупный отвар есть не буду.

– Ходи голодный. Сил не будет с врагами сражаться, – фыркнул актер.

Лю демонстративно встал из-за стола, взял тарелку с супом и отправился в туалет. Джонни сначала услышал плеск, а потом шум спускаемой воды, и тихо рассмеялся.

– Теперь ты суп в сортир выплеснул...

Новый чемпион вернулся, изобразив на лице нечто среднее между расстройством и недовольством. Его друг, напротив, после съедания трупной вытяжки пребывал в прекрасном расположении духа.

– Джонни, ты специально так делаешь, чтоб позлить меня? – недовольно спросил он.

– Нет, конечно. Просто... ну не люблю я все эти новомодные увлечения. Может, я даже слишком консервативен для представителя актерской среды, – отшутился Джонни. – У нас весь Голливуд чем-то увлекается. Кто нудизмом, кто поклонением хрену лысому, кто уринотерапией, кто лечебным голоданием по Агенту Смиту. Теперь и ты во все эти новомодные заморочки подался. Это очень трудно – просто быть обычным нормальным человеком?

– Это для меня образ жизни! – надулся Лю.

– Не лезь с этим к другим. Хорошо? – попросил актер.

Его друг скроил обиженную физиономию.

– Лю, знаешь, многие мои коллеги-актеры еще и обожают вести на публику разнообразные душещипательные беседы на тему того, как им жалко бедных животных: вот, долой мясоедство, долой то, долой это! На деле же – хоть бы раз кто из них бездомную кошечку приютил. Только и могут что языком возить во всяких тупых шоу Джаббы Свингера. В прошлом месяце там сидели в неглиже два каких-то закомплексованных упыря обоих полов и полчаса распинались на тему того, что они принципиально ходят без одежды. Я случайно включил этот маразм от нечего делать и думаю теперь: как мог на это без тазика любоваться? Жалко бедненьких, замерзнут же!

***

Монахи, которые воспитывали Лю Канга, с детства приучали будущего чемпиона к вегетарианской диете, но причина столь странных пищевых пристрастий заключалась совсем в другом: дела с рационом и прочими житейскими вещами в Храме Света обстояли весьма неприятным образом.

Обитатели этого заведения никогда не испытывали особого желания работать в поле, но зато не ленились бродить по окрестным деревням и побираться, а также эксплуатировать благочестивых местных жителей (ходят слухи, что во времена Мао Цзэдуна одного из наставников Храма даже судили за тунеядство). Естественно, подавали им не слишком много – народ в округе жил небогатый, а поскольку браться за лопату и вилы предающиеся созерцанию истины и вознесению молебнов Страшн... тьфу, то есть Старшим Богам монахи считали ниже своего достоинства, то надо было как-то выкручиваться. В связи с этим кто-то из относительно умных монашков придумал теорию, согласно которой кушать мясо неэтично. Придумал он это, ясен пень, для того, чтобы сэкономить на еде для обитателей Храма Света – мясо-то дороже овощей, но наивный Лю Канг принял это за чистую монету и питался исключительно зелеными дарами природы. В таком случае напрашивается неутешительный вывод: монахи проиграли девять турниров подряд по причине банального недокорма в Храме, а Лю Кангу просто очень сильно повезло.

Ежели на территорию Храма случайно заползала змейка, запрыгивала лягушка или забегала мышка, она незамедлительно заканчивала свое бренное земное существование в супе наставника. Надо сразу сказать, что при этом наставник обыкновенно изображал постную рожу, клал бедную животную в мешок и говорил, что вроде как собрался унести ее в рощу, дабы никто из монахов нечаянно не наступил на нее во время тренировки. На деле уносил он ее варить, а монахи искренне верили, что их наставник так свят, что заботится о благе всех живых существ (тоже мне, бодхисатва нашелся!). Глава Храма занимался также и тем, что доедал кур, уток и ворон, презентованных Тьеном. Все остальные же монахи были вынуждены довольствоваться травой и овощами. Воспитывавший Лю Канга мышеед-кошкоед-наставничек Хуй Я, павший от рук внешнемирцев, умело скрывал поедание животных от своих подопечных, однако когда Эсмене во времена своей золотой юности застукал тогдашнего наставничка за аналогичным занятием, тот принялся с неподдельной ангельской улыбкой уверять юношу в том, что в тарелке у него рис, а не кошатина, но впредь его последователи стали вести себя осторожнее (да, так Эсмене в его оправдания и поверил...).

Удобств в Храме, естественно, не наблюдалось и не предвиделось. Мылись монахи в ближайшем ручье, а наиболее важные блага цивилизации находились под теми кустами, которые еще не съели. Спали они на полу на каких-то засаленных тюфячках с клопами либо на циновках, а то и просто на голых камнях и досках, отопления в Храме тоже не было. Поэтому можно себе представить, как прекрасно себя чувствовал переехавший в Америку Лю Канг даже в самой дешевой съемной квартире, где у него, по крайней мере, были горячая вода и канализация. Незадолго до разрушения Храм Света мало-помалу начал сам разваливаться на части и без помощи врагов, что неудивительно – ведь само здание было построено около тысячи лет назад, но капитальный ремонт в нем ни разу не проводили. Проще было вытянуть из свиньи обещание не есть известной субстанции, нежели из Рейдена деньги на реставрацию обиталища его собственных поклонников. Несколько стен Храма уже успели частично обвалиться до того, как туда явились внешнемирцы, на крыше начали произрастать довольно приличных размеров деревца; единственное, чего в Храме уж точно не было – это животных, так как их скушал наставник.

Отдельные люди, приходившие в Храм Света нести благо монахам и учить их истине (а что есть истина, собственно говоря?), были учениками самого Тьена. Нередко с целью очернить врагов они распускали о себе самые что ни на есть невероятные слухи. Например, Мастер Чоу с пеной у рта утверждал, что вся его деревня была вырезана куэтанцами, но никто не задумывался, как это могло произойти, если столь откровенные вторжения прежде десяти официальных побед на турнире были строжайше запрещены Старшими Богами и не могли остаться незамеченными. Они, конечно же, особо почитались монахами Храма как весьма просвещенные личности, достигшие высшей мудрости, и те во всем их слушались, даже если мудрейшие ученики Тьена приказывали им попрошайничать или заниматься проституцией (естественно, потом отобрав и пропив все деньги). Самое оригинальное заключалось в том, что те несчастные люди, которые волею судеб оказались на службе у Тьена и Рейдена, не только не получали у них никакой заработной платы (Император, например, всегда назначал своим солдатам хорошее жалованье, да и одевал их довольно прилично), но даже нормальной еды и одежды. Поэтому когда Эсмене в молодости сразу после победы над Шэнгом пошел свататься к Джен и рассказал обо всем ее отцу, барон, естественно, поинтересовался доходами будущего мужа своей единственной дочери. Бедный чемпион растерялся и расстроился, так как никакого личного имущества, кроме медали за победу на турнире, штанов и рубашки, не имел. Понятно, что родитель отказал ему в руке Дженивьер, но тогда у незадачливого жениха еще не возникло простого естественного вопроса: неужели Храм Света не только не мог наградить своего чемпиона деньгами (победа все-таки Рейдену была нужна, а не кому-то еще), но и хотя бы построить ему свой дом и выделить небольшой участок земли для ведения хозяйства?

В ранней юности тогда еще неопытный и наивный Эсмене регулярно упрекал куэтанцев в чрезмерной меркантильности, но потом понял, почему им в похожих ситуациях гораздо ближе позиция барона, нежели бессеребренников-монахов, поскольку новобрачным надо не просто вместе жить – надо еще и поразмыслить, где жить, как жить и на что жить, в особенности когда дети появятся. После всего, что с ним произошло, бывшего чемпиона удивляло только одно: неужели до сих пор встречаются столь наивные люди, которые готовы отречься от всех мирских благ и даже от своего "я" во имя некоей абстрактной высокой цели, которая на деле оказывается бесплатной работой на очередных Старших Богов?

***

Мастер Чоу под покровом ночи приполз в деревеньку светлых эденийцев и залег в кустах.

Надо было разведать обстановку.

15. Победитель шоканов

Заползший в деревеньку светлых эденийцев мастер Чоу спрятался в кустах, чтобы его не заметили, и принялся внимательно следить за происходящим вокруг, чтобы не упустить момент, когда можно будет незамеченным поймать на улице новую собачку. Мастер не хотел попадаться на глаза жителям деревни, ибо те бы расценили похищение одной из многочисленных бегавших по деревне собачек как жуткое святотатство: дело было в том, что светлые эденийцы, отказывая себе в лучших кусках, откармливали собачек в жертву бывшему протектору Эдении Аргусу.

Аргус, один из Младших Богов, был весьма примечательной личностью. В бытность свою протектором Эдении он корчил из себя пламенного сторонника Старших Богов и, страстно уверяя их в своей любви и преданности, ползал на коленях перед их алтарем по десять раз на дню, возжигая благовония и читая молитвы, хотя в душе при этом тайком мечтал, чтобы хоть кто-нибудь из них сдох или сложил с себя полномочия, потому что тогда у Аргуса появился бы шанс занять вакантное место Старшего Бога: экс-протектор Эдении был первым в очереди на получение статуса Старшего Бога после Рейдена.

Аргус был двуличным трусом и сластолюбцем: взяв в жены первую красавицу Эдении Делию, владевшую огненной магией, он гулял от нее направо и налево, подарками, деньгами, уговорами и даже угрозами добиваясь милостей от эденийских женщин. Когда эденийские воины проиграли десять турниров подряд, горе-протектор не вышел вместе со своими пламенными поклонниками навстречу врагу с оружием в руках: прихватив с собой любимую женушку, он сбежал просить убежища в Земной Мир под крылышко Рейдена, Тьена и Старших Богов: убежище ему предоставили, и с тех пор Аргус жил себе припеваючи... на чужие денежки. Ходили слухи о том, что Аргус незадолго до позорного бегства собственноручно прикончил двух своих сыновей Дэгона и Тэйвена; причиной, согласно слухам, послужило то, что юноши, узнав о нападении врага, хотели идти вместе с королем сражаться с куэтанцами, но Аргус побоялся того, что его сыновья попадут к Шао Кану в плен, а тот вытрясет из них всю информацию о махинациях горе-протектора (видимо, было папеньке что скрывать). В эти предположения мало кто верил, поскольку Аргус не умел обращаться с оружием и побоялся бы напасть даже на воробья, а сыновья его были очень неплохими воинами, но факт оставался фактом: незадолго до вторжения Шао Кана Дэгон и Тэйвен бесследно исчезли.

Сам Аргус чрезвычайно любил деликатесные блюда из маленьких собачек, считая их мясо особо нежным: вероятно, столь странные кулинарные пристрастия у горе-протектора появились благодаря тому, что стараниями Джеррода кушать в Эдении было особо нечего. Рацион эденийских простолюдинов составляли в основном кузнечики, воробьи, трясогузки, хлеб из лебеды и желудей, суп из древесной коры и картофельных очисток и прочие малосъедобные объекты живой природы: Джеррод драл жуткие налоги со всех, кто держал домашний скот, и многие эденийцы быстро сообразили, что собачки домашним скотом не считаются, кушать их можно, а налоги платить не надо. Хоть Аргус и сбежал в Земной Мир, его любовь к деликатесному мясу стала основой традиции, и светлые эденийцы еженедельно приносили откормленную собачку в жертву идолу с козлиной головой, изображавшему, судя по всему, горе-протектора собственной персоной.

Итак, Мастер Чоу, несколько часов пронаблюдав за улицей из своего укрытия, на рассвете наконец увидел, как из одного дома выскочила маленькая собачка, чем-то отдаленно напоминавшая его прежнюю питомицу. С несвойственной его почтенному возрасту резвостью Мастер выскочил из кустов и бросился за собачкой. Едва он успел схватить ее за задние лапы, как перед ним вдруг возник хозяин собачки – светлый эдениец, шедший с ведром на реку за водой.

– Это еще что такое? – возмутился эдениец, глядя на Чоу и собачку, которая верещала не своим голосом и изо всех сил старалась вырваться и удрать.

Чоу смиренно потупил глаза.

– Ну-ка, отпусти собаку!

Не отвечая, Чоу схватил собачку в охапку, хотя бедное животное отчаянно сопротивлялось и кусалось, и попытался убежать, но эдениец с размаху огрел его ведром по голове. Чоу еще крепче прижал к себе песика, сжав его в своих могучих объятиях так, что из бедной шавки полез помет, но тут его настиг второй удар. Чоу выпустил полузадушенное животное и решил побыстрее смотаться, пока не проснулись другие жители деревни и не навешали ему по полной программе.

***

Джонни Кейдж шел на арену, совершенно не чувствуя страха. Даже все пламенные речи Рейдена о том, насколько опасны и яростны могут быть шоканы в бою, какие они хорошие воины и как сложно может быть обычному человеку их одолеть, не смогли вселить даже капли неуверенности в сердце киноактера. После победы над Горо он был почему-то абсолютно уверен в том, что еще один шокан не составит для него особой проблемы даже в открытом бою, где нельзя заманить противника в ловушку. Джонни знал, что сможет справиться даже с таким опасным врагом.

Кинтаро уже ждал его, стоя на арене перед императорским троном. Джонни подумал, что этот шокан наверняка только начал свою военную карьеру и не имеет такого количества поклонников, как Горо – на трибунах царила абсолютная тишина. Гробовое молчание. Или они не верят в победу Кинтаро?

Здоровенный шокан ростом в полтора человеческих – Джонни показалось даже, что новый враг несколько выше Горо – нерешительно поправил небрежно наброшенную на плечи тигриную шкуру. Он явно ожидал, что враг будет безоружен, и невероятно удивился, увидев в руке у актера тяжелую ржавую железную цепь. Еще несколько дней назад Джонни заметил, что на одном из дворцовых балконов недавно провели ремонт, заменив старые заржавевшие цепи-заграждения на новые из нержавеющей стали, при этом старые сложили в коридоре, но не успели еще вывезти на свалку. Отправляясь на арену, актер предусмотрительно прихватил одну из цепей с собой.

Лица Шэнг Цунга и Тарсониса – главных распорядителей боев – оставались совершенно непроницаемыми. Казалось, оба совершенно не замечают необычного оружия Джонни. Киноактер встал напротив врага, выставив вперед левую ногу и держа в опущенной правой руке железную цепь. Над ареной по-прежнему царила напряженная тишина. Шэнг Цунг медленно повернулся к стоящему на одной из трибун Тарсонису. Тот поднял и резко опустил руку – это было сигналом к началу поединка.

Джонни, будучи опытным бойцом, отлично понимал одну важную для всех мастеров боевых искусств вещь: высокий и тяжелый противник имеет преимущество перед маленьким и легким, поскольку обладает большей силой удара, но и у второго есть свои особенности – он не в пример проворней тяжеловеса. Пока Кинтаро замахивался для первого удара, Джонни успел ударить его железной цепью по локтю нижней правой руки. Шокан утробно взревел и отпрянул, рука, по которой пришелся удар, бессильно повисла. Зрители по-прежнему напряженно молчали.

«Я сломал ему кость или раздробил сустав, – подумал актер, – осталось окончательно вывести его из строя, и победа у меня в руках».

Пользуясь тем, что Кинтаро на несколько мгновений впал в ступор, Джонни сильно раскрутил цепь. Увидев, что шокан опомнился и теперь замахивается уже двумя левыми руками, актер с силой ударил его по предплечью верхней левой руки, но при этом конец тяжелой крутящейся кованой цепи угодил врагу в висок.

Мгновение Кинтаро стоял с нелепо вытаращенными глазами и вскинутыми вверх уцелевшими руками, а потом зашатался и беззвучно осел на чисто выметенные камни арены. На лице Тарсониса застыла гримаса неприятного удивления – такого развития событий эдениец не ожидал. Шэнг Цунг же, напротив, выглядел бесстрастно-спокойным.

-Бой окончен. Победу одержал Джонни Кейдж, – произнес черный маг равнодушно-официальным тоном в полной тишине.

***

Ни смекалка, ни сноровка, ни отвага не нужны,

Если можно потихоньку укокошить со спины...

К вечеру Джонни, чувствуя себя совершенно вымотанным, решил пораньше лечь спать. Друзья-Избранные искренне им восхищались, называя его теперь заслуженным победителем шоканов, но нервное напряжение дня дало себя знать, и Джонни, на закате уйдя в свою комнату, свалился на постель и заснул крепким сном без сновидений.

Актер проснулся от какого-то непонятного шороха в комнате. Не сразу разлепив глаза, он решил, что в открытое окно влетела ночная бабочка, но внезапно почувствовал холод стали на шее и, в этот миг проснувшись окончательно, увидел над собой два светящихся ярко-белым светом глаза без зрачков. Джонни не успел среагировать, не успел ударить внезапно подкравшегося из темноты врага – тот мгновенно полоснул его острым лезвием по горлу.

16. Черная дыра

– Все так хорошо начиналось, а тут мы внезапно находим утром тело победителя вчерашнего боя с перерезанным горлом. Да еще в его собственной комнате, – Император выглядел удрученным и расстроенным.

– Хотелось бы знать, кто это сделал, – возмущенно ответил ему Шэнг Цунг. – Больше чем уверен, что это снова фанатики из Братства Тени. Нескольких я видел в начале месяца – шныряли возле дворца. Я прикажу удвоить охрану и выдворять вон с турнира всех подозрительных лиц. Новые происшествия нам не нужны.

– Хорошо, так и сделай.

– Я уже сказал Избранным, кого подозреваю, и пообещал приложить все усилия, чтобы найти и обезвредить виновника, – произнес черный маг. – В очередной раз всякие непонятные личности нарушают наши идущие как по маслу планы. Что-то там у них в Братстве Тени окончательно чердак съехал.

– Если вы хотите знать имя виновника, то это сделал я, – из-за двери раздался голос, очень похожий на голос Шэнга, и в комнату вошел высокий молодой человек, чертами лица сильно напоминавший придворного мага Императора.

– Ты?! – в один голос воскликнули Шао Кан и Шэнг Цунг, уставившись на вошедшего. – Как ты...

– Очень просто. Влез по барельефам на стенах, решеткам и водосточной трубе в окно. Дальнейшее не составило труда, тем более что проклятый слуга Рейдена спал, – ответил молодой человек с нагловатыми нотками в голосе, явно ожидая одобрения своих действий, и с несколько развязным видом оперся на дверной косяк.

– Позволь поинтересоваться – зачем? – недовольно усмехнулся черный маг.

– Он двоих шоканов на тот свет отправил. Раньше с ними никто не справлялся. Избранный слишком опасен, – ответил тот таким тоном, словно делал собеседникам одолжение.

– Это подло, Ави. Подло, гадко и мерзко, – злым голосом ответил Шэнг. – Джонни вполне честно выиграл этот бой. Я ценю честные бои и умеющих драться противников, но дело даже не в этом. Нападать исподтишка на спящего врага, не ожидающего твоего удара – не просто отвратительно, а в высшей мере отвратительно. Временно попрошу тебя покинуть помещение. Отправляйся к Джастину. Я переговорю с Императором и приду к вам. Давно собирался вправить мозги вам обоим, только удобного случая не представлялось. Теперь представился. Уходи и не зли меня.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю