Текст книги "Постмодернизм от истоков до конца столетия - эволюция научного мифа"

Автор книги: Илья Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

"О деконструктивизме" (87) признал существование постструк

турализма как влиятельнейшего течения в современной критике,

посвятив при этом немало страниц спорным вопросам периодиза

ции постструктурализма и времени его окончательного размеже

вания со структурализмом.

При определенной спорности и противоречивости его общей

позиции, обусловленной вынужденной оглядкой на свои прошлые

высказывания, в его аргументации немало здравого смысла, осо

бенно в той ее части, где говорится об эволюции будущих теоре

тиков постструктурализма, о сохранении в их позиции структура

листских представлений, о значительном количестве промежуточ

ных, переходных концепций, которые крайне трудно безоговороч

но отнести к какому -либо направлению. Во всяком случае опре

деленная доля истины есть в его утверждении, что "тщательный

анализ критики, сконцентрировавшей свое внимание на различии

между структурализмом и постструктурализмом, привел бы к

заключению, что структурализм, как правило, более похож на

постструктурализм, нежели многие постструктуралисты друг на

друга", и что "различие между структурализмом и постструкту

рализмом крайне ненадежно" (87, с. 30). Это всего лишь доля

истины, и полностью с Каллером трудно согласиться: реальная

картина как структурализма, так и постструктурализма отнюдь не

такова, какой бы ему хотелось ее видеть.

Каллер при этом поднимает очень интересный вопрос о

постструктуралистской интерпретации творчества и концепций тех

теоретиков и мыслителей, которые традиционно считались отцами

структурализма и создателями не только его общепризнанных

основ, но и его общего облика, с которым он вошел в историю.

Мне, однако, представляется, что позиция Каллера в данном от

ношении не бесспорна и уязвима. "Меняются времена и мы с

28

ГЛАВА I

ними", – гласит латинская пословица, и вряд ли стоит рассмат

ривать и оценивать какое-либо явление вне контекста его истори

ческой эволюции. Разумеется, преемственность между структура

лизмом и постструктурализмом несомненна, но этот факт не дол

жен заслонять собой той неоспоримой истины, что постструктура

лизм подверг кардинальному переосмыслению многие постулаты

структурализма, а некоторые из них самым решительным образом

отверг.

... у Лакана и Барта...

С этим связан и тот весьма

любопытный и буквально на ка

ждом шагу встречающийся факт,

когда одного и того же исследо

вателя разные теоретики постструктурализма либо безоговорочно

включают в число его основателей, либо столь же категорично из

этого числа исключают. Так обстоит, например, дело с Лаканом.

Терри Иглтон и Винсент Лейч относят его к ряду основных

постструктуралистских мыслителей, в то время как Джозуэ Ха

рари предпринял немало усилий, чтобы доказать обратное. Самый

показательный случай – переосмысление теории Лакана о пла

вающем означающем. Хотя структуралисты активно ею пользова

лись против реалистического мимесиса, только постструктурали

сты сделали из нее окончательный вывод, заявив о полном раз

рыве между означающим и означаемым, между знаком и озна

чаемым им явлением. Другой пример: Деррида одним из первых

указал на различие между ранним и поздним Фуко; возможно,

он и преувеличил эту разницу, на то, что она существует, никто

не подвергает сомнению. Барт действительно, как справедливо

отмечает Каллер, сочетает в "S/Z", работе 1970 г., структурали

стский и постструктуралистский подходы, но это не отменяет того

факта, что данное произведение Барта явилось поворотным в его

эволюции к постструктурализму. Следы структурализма, разуме

ется, ощутимы в "S/Z", но суммирующий, конечный вывод, ос

тающийся в представлении читателя после прочтения этой книги,

вне всякого сомнения свидетельствует о ее явно постструктурали

стском характере.

... у Леви-Стросса.

Еще один характерный при

мер. В свое время Н. Автоно

мова совершенно справедливо

отметила еще в отношении Ле

ви-Стросса "естественность" сопоставления "его концепции с

концепцией "третьего позитивизма" и философов-аналитиков, для

которых вопрос о роли и месте языка в логической структуре

29

РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

знания и соответственно в обосновании познания посредством

языка был вопросом первостепенной важности" (4, с. 126). Хотя

здесь она рассматривает проблему еще со структуралистской точ

ки зрения, поскольку говорит о "роли структуры языка в обосно

вании познания" (там же, с. 126 – 127), последнее, т. е. роль

структуры, далеко не столь актуально для "постструк

туралистской программы", но сама сугубо языковая трактовка

познания, общая для философов-аналитиков, структуралистов и

постструктуралистов (другое дело, что постструктуралисты отка

зались как от структуры, так и от постулата личности), была ею

отмечена абсолютно точно.

В этом плане заслуживает особого внимания то место в ее

работе, где она весьма убедительно наметила общий контур эво

люции взглядов Леви-Стросса от правоверно-структуралистской

позиции к тенденции, которую в свете позднейшего развития

постструктурализма нельзя назвать иначе как предпостструктура

листской: "Мы уже видели, как рационалистический (или даже,

говоря словами Леви-Стросса, "сверхрационалистический") пафос

его концепции уступает место сфере этического, как поначалу

безоговорочное доверие к лингвистической методологии сменяется

в более поздних его работах символикой музыкальных форм (в

качестве концептуальной аналогии для этнологического исследо

вания), как направленность на построение моста между природ

ным и культурным сосуществует в его концепции с проектом рас

творения человека в природе, в совокупности химических и физи

ческих взаимодействий и т. д. и т. п." (4, с. 141).

Можно полностью согласиться и с тезисом Автономовой, что

в творчестве Леви-Стросса было два этапа реабилитации

"структуры социальности и структур сознания первобытных ди

карей" (там же, с. 142), и если на первом этапе ему удалось

"доказать полноправное своеобразие первобытного образа жизни

и мышления" (там же), то на втором, где он попытался обнару

жить общечеловеческое, всеобщее измерение современной евро

пейской и первобытной цивилизации, он встретился с трудностя

ми, не разрешимыми в рамках своей собственной, т. е. структур

ной, методологии.

В своей известной работе о французском структурализме

1977 г. "Философские проблемы структурного анализа в гумани

тарных науках (4) Н. С. Автономова отмечает выявившуюся к

рубежу 60-70-х годов "отчетливую противоречивость" позиций

"традиционного структурализма" и "новой тенденции" в лице

Дерриды, Барта, Фуко и Лакана: "На первый взгляд, рассмот

30

ГЛАВА 1

рение концепций Деррида наряду с другими концепциями иссле

дователей-структуралистов кажется не вполне оправданным, по

скольку Жак Деррида относится к структурализму достаточно

критично, усматривая в его "логоцентрической" направленности

отчетливые следы западноевропейской метафизики" (там же,

с. 159). И добавляет при этом: "Ни Барт, ни тем более Фуко

или Лакан не соглашаются признать себя структуралистами; по

жалуй. один Леви-Стросс открыто называет себя так, не боясь

теперь уже несколько "старомодной" привязанности к идеалам

естественнонаучной и лингвистической строгости" (там же). И

тем не менее вопреки, казалось бы, столь очевидному размежева

нию она приходит к заключению: "Однако есть основания услов

но называть, скажем, Фуко структуралистом второго поколения

(после Леви-Стросса), а Жака Дерриду – теоретиком третьего

поколения" (4, с. 159).

Постструктурализм – законный сын структурализма

И в принципе здесь нет ни

чего удивительного, поскольку,

как уже не раз отмечалось, пост

структурализм является законным

сыном структурализма, так как

вырос из него в результате дол

гого процесса постепенного трансформирования, видоизменяя ис

ходные постулаты своего предка, и его недаром определяют как

"постструктурализм". В каком-то смысле структурализм латентно

содержал в себе предпосылки постструктурализма, которые нахо

дились в нем в скрытой или зародышевой форме и проявились

открыто лишь тогда, когда стали явственно ощущаться ограни

ченность возможностей структуралистской доктрины, истощение

ее теоретического потенциала.

Разумеется, на эту проблему можно посмотреть и с другой

стороны: многое из того, что раньше приписывалось структура

лизму в качестве его неотъемлемой, составной части, с течением

времени подверглось решительной переоценке и начало рассмат

риваться как нечто ему совершенно противоположное и несвойст

венное, но так всегда бывает в истории развития науки, когда на

смену одной научной парадигме приходит другая.

Не могу в связи с этим умолчать и о своей собственной по

зиции в этом вопросе. В моей кандидатской диссертации

"Теоретические итоги эволюции "новой критики" от американ

ского "неогуманизма" до французского структурализма" (1979)

(31) я тоже рассматривал новые тенденции, проявившиеся в дея

тельности группы "Тель кель", как естественный результат раз

31

РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

вития структурализма. И хотя в главе о творчестве

Ю. Кристевой писал о "кризисе структуралистской доктрины"

(там же, с. 155) и попытался. более или менее подробно объяс

нить, в чем этот кризис заключался, отмечал во введении, что

некоторые современные критики относят Ж. Дерриду,

Ж. Делеза, Р. Жирара и Ю. Кристеву к постструктуралистам,

тем не менее для меня по-прежнему эти новые тенденции пред

ставляли собой тогда еще "крайний случай в общей картине раз

вития западного структурализма" (там же, с. 194). Понадобилось

время, чтобы осознать качественное отличие постструктурализма

от структурализма.

Нарратология в структуралистской и постструктуралистской трактовке

На примере разработок,

проводившихся в области нарра

тологии, пожалуй, лучше всего

прояснить процесс превращения

структурализма в постструктура

лизм. Если понимать нарратоло

гию как описание процесса ком

муникации исключительно внутри

художественного текста, то здесь по преимуществу господствуют

представления, не выходящие за пределы собственно структура

листской парадигмы. Как только возникают проблемы, касаю

щиеся взаимоотношения текста с автором и читателем, при не

пременном условии интенсивно интертекстуализованного понима

ния природы человеческого сознания, то речь уже идет о пост

структуралистской перспективе. Здесь очень важно именно по

следнее условие, потому что без интертекстуализации сознания

можно говорить лишь о рецептивно-эстетическом подходе.

Как явствует из вышеизложенного, малейшее изменение ак

цента, или, как принято говорить в терминах постструктурализма,

точки отсчета, системы координат, легко может привести к клас

сификационному заблуждению. Имея дело с современными на

правлениями зарубежной критики, постоянно сталкиваешься с

определенным набором понятий и представлений, общих для са

мых разных школ и направлений. В этом смысле они действи

тельно близки друг другу, и разграничение между ними можно

провести лишь по тому, что в них выдвигается на первый план, а

также по общей совокупности признаков, которая в ином вариан

те, в другом сочетании становится иной для другого критического

течения.

32

ГЛАВА I

Вызревание постструктурализма: у Кристевой...

История становления пост

структурализма в этом плане

весьма показательна, так как

отмечена длительным периодом

постепенного вызревания в не

драх структурализма. Типичный

пример – теории Ж. Женетта и Ж. Рикарду. То же самое

можно сказать и о Ю. Кристевой, которая еще в "Тексте рома

на" (1970) в основном оставалась в пределах структурализма, в

то время как в "Семанализе" (1969) уже явно просматриваются

типично постструктуралистские предпосылки, получившие свое

окончательное оформление (в том варианте постструктурализма,

который создавала Кристева) в "Революции поэтического языка"

(1974). И дело здесь не в том, что "Текст романа" был создан

раньше, чем окончательная редакция "Семанализа", и лишь толь

ко позже вышел в свет. Суть проблемы в том, что структурали

стские и постструктуралистские представления сосуществовали

одновременно в ее научной парадигме, плавно перерастая из од

них в другие, не проявляясь в форме резкого качественного скач

ка. Это вообще характерно для французской модели формирова

ния постструктурализма, где практически все структуралисты со

временем осознали, что они постепенно перешли на позиции пост

структурализма. Такова была эволюция М. Фуко, Р. Барта,

Ж. Женетта, той же Ю. Кристевой, Ц. Тодорова.

... и у Греймаса.

Даже если мы обратимся к

А.-Ж. Греймасу, то и у него,

казалось бы, изначально чуждого

основной тенденции постструктурализма к дезавуированию самого

понятия структуры, при тщательном анализе и уже, разумеется, с

позиции того опыта, что дает нам временная дистанция, можно

обнаружить несомненные признаки размывания структуры, ее

деструктивного демонтажа. Очень противоречивой была позиция

Греймаса и в отношении к прин

ципу бинаризма.

Критика бинаризма у Греймаса и Дерриды

Несмотря на то, что именно

на нем основана вся его гранди

озная схема "мира смысла" как

"мира культуры", он был одним

из первых, кто начал работу по созданию логического аппарата

опосредствования смысловой взаимоисключительности членов

оппозиции, конечным результатом которой, вне зависимости от

33

РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

его начальных интенций, явилось снятие этой бинарной несовмес

тимости. Иными словами, и у Греймаса можно выявить тот же

ход развития изначально присущих структурализму тенденций,

которым шел и Деррида, решавший ту же проблему, но уже с

помощью "принципа дополнительности".

Разумеется, это нисколько не снимает вопроса о кардиналь

ных различиях, существующих между этими учеными. Нам здесь

было важно наметить лишь самую общую перспективу перехода

одного состояния в другое (в данном случае всего лишь по двум

признакам: по отношению к концепциям структуры и бинаризма,

что далеко не исчерпывает даже минимально необходимый набор

параметров, только вся совокупность которых и дает основания

говорить о наличии феномена постструктурализма, а не о некото

рых, пусть и весьма существенных, его предпосылках). Тем не

менее на этом было важно остановиться, учитывая то значение,

которое имела теория бинаризма для общеструктуралистских

представлений. Бинаризм – это концепция, согласно которой все

отношения между любыми феноменами сводимы к бинарным

структурам, т. е. к модели, в основе которой лежит наличие или

отсутстаие какого-либо признака, иными словами, различия. По

этому теоретическое размывание самого принципа различия ост

рием своей критики было направлено против понятия структуры.

Примечательно, что у Греймаса этот процесс теоретического

размывания принципа различия шел в определенной мере латент

но, возможно, и скрытно от него самого, и выявить его можно

было лишь с помощью скрупулезного анализа. Главное же, что

он не привел к тому решительному опровержению исходных по

стулатов, каким был отмечен путь Дерриды. С определенной до

лей колебания между уверенностью и гипотетичностью можно

было бы наметить и другие постструктуралистские тенденции его

учения, наиболее явственно проявившиеся, на мой взгляд, в трак

товке двух положений: личности индивида и теории познания.

Однако самым примечательным фактором в научном наследии

Греймаса (конечно, с точки зрения наших поисков постструктура

листских тенденций в структурализме) явилась его трактовка раз

личия.

Дискредитация принципа различия

Разумеется, никто из пост

структуралистов не отрицает су

ществования различий, диффе

ренцированных признаков ни с

философской, ни с практической

точки зрения, и суть проблемы заключается как раз в том, что

34

ГЛАВА 1

все их теории представляют собой попытки лишить различие как

элемент общеструктуралистской доктрины его жесткой системной

обусловленности, как и вообще характера системной последова

тельности. Иными словами, в ходе фронтальной атаки на струк

туры и структурализм выдвигались различные концепции, имев

шие своей целью научную дискредитацию как структурализма в

целом, так и его отдельных элементов. В процессе этой ревизии

структурализма кардинальному переосмыслению подверглась и

идея различия, т. е. отличительного признака.

В этом отношении, пожалуй, можно согласиться с Вельшем,

когда он называет постструктурализм тем "течением, которое

отмежевывается от постулата структурализма о неснимаемости

различия, которое считает, что можно переступить через любое

различие по пути к единству"

(286, с.141).

Критика "универсальной грамматики" структурализма

Постструктуралисты дейст

вительно преодолели, сняли про

блему различий как доминантное

представление лингвистически

ориентированного структурализ

ма, воспринимавшего мир по

аналогии со структурой языка

как систему различительных признаков и экстраполировавшего

лингвистические теории до уровня мировоззренческих. Вселенная

для них строилась по законам языка и формировалась по прави

лам грамматики. Вспомним хотя бы "Грамматику "Декамерона"

Цветана Тодорова, вышедшую в 1969 г., т. е. в то самое время,

когда активно формировалась теория постструктурализма, где он

постулирует существование универсальной грамматики: "Эта уни

версальная грамматика является источником всех универсалий,

она дает определение даже самому человеку. Не только все язы

ки, но и все знаковые системы подчиняются одной и той же

грамматике. Она универсальна не только потому, что информиру

ет все языки о мире, но и потому, что она совпадает со структу

рой самого мира" (278, с. 15).

Очевидно, стоит привести современную точку зрения на

структурализм, отфильтрованную в результате четвертьвековой

постструктуралистской критикой: "Структурализм, как попытка

выявить общие структуры человеческой деятельности, нашел свои

основные аналогии в лингвистике. Хорошо известно, что струк

турная лингвистика основана на проведении четырех базовых

операций: во-первых, она переходит от исследования осознавае

35

РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

мых лингвистических феноменов к изучению их бессознательной

инфраструктуры; во-вторых, она воспринимает термы оппозиции

не как независимые сущности, а как свою основу для анализа

отношений между термами; в-третьих, она вводит понятие систе

мы; наконец, она нацелена на обнаружение общих законов"

(Саруп; 261, с. 43).

Не оспаривая в целом правоту основных положений этой

обобщающей характеристики, я бы сразу хотел отметить ее явную

ограниченность, прежде всего в том, что она не учитывает семио

тический аспект и самой структурной лингвистики, и структура

лизма как такового, на ней основанного. Рассматривать же

структурализм вне семиотики – значит заранее обрекать себя на

сильно искаженное о нем представление. Эту характеристику

можно отнести лишь к Леви-Строссу, да и то если понимать его

весьма упрощенно, поскольку здесь опущены очень существенные

детали. Но справедливости ради необходимо признать, что имен

но этот образ структурализма и доминирует среди большинства

постструктуралистов и постмодернистов в качестве излюбленной

мишени их критики. Таким образом, как мы видим, для того,

чтобы понять, чем же собственно является постструктурализм,

необходимо сначала разобраться в общей картине его взаимоот

ношений со структурализмом. Для этого, в свою очередь, важно

исследовать две стороны фактически одной проблемы: временной

аспект формирования постструктуралистской доктрины и ее кри

тико-теоретический аспект, выражавшийся в тех претензиях, ко

торые она предъявляла учению своего предшественника и конку

рента в борьбе за умы; при этом мы не должны забывать, что

проблема хронологии для постструктурализма, так же как и про

блема его взаимоотношения со структурализмом, – это вопрос

становления постструктуралистского самосознания, процесс его

превращения из "явления-в-себе" в "явление-для-себя".

Когда американский историк литературной критики Джозуэ

Харари попытался разграничить структурализм и постструктура

лизм, он прежде всего отметил нечеткость всех имеющихся опре

делений этих понятий, как сделанных до него, так и его собст

венных: "Во-первых, нет единого взгляда на структурализм, и,

во-вторых, структурализм как движение четче всего определяется

на основе тех трансформаций, которые он осуществил в дисцип

линах, испытавших его воздействие". Что же касается постструк

турализма, то сам критик ставит вопрос о нем не для того, чтобы

"получить ясный или однозначный ответ, а всего лишь предвари

тельные ответы, которые в конце концов могут быть сведены к

36

ГЛАВА I

констатации существования научной парадигмы, лишь незначи

тельно отличающейся от предлагаемой структурализмом" (276,

с. 27).

Датировка зарождения постструктурализма

Если что и вызывает здесь

удивление, так это признание

Харари, писавшего эти строки в

1979 г., что и к концу 70-х го

дов далеко не всем теоретикам

литературы даже на Западе было ясно, когда же, собственно,

структурализм превратился в постструктурализм. Надо сказать,

что единого консенсуса на этот счет среди западных историков

критики не существует. Американец В. Лейч, не отрицающий

зависимости деконструктивизма, под которым обычно понимают

литературно-критическую практику или методику критического

анализа, базирующего на общефилософских теориях постструкту

рализма, от французской теоретической мысли и тем самым суще

ствование постструктурализма во Франции в более ранний пери

од, относит зарождение деконструктивизма в США к

1968-1972 гг. Англичанин Энтони Истхоуп датирует формирова

ние французского постструктурализма 1962-1972 гг. и британ

ского его варианта – концом 60-х годов.

В самых последних работах обзорного характера предприни

маются попытки отнести возникновение постструктурализма и

деконструктивизма как можно к более ранним срокам – чуть ли

не к началу 60-х годов, а также, и в этом особенно усердствуют

американские исследователи, синхронизовать даты появления этих

течений, изображая их как явления одновременного порядка.

Здесь, однако, слишком уж явно просматриваются национальные

тенденции американских критиков, стремящихся отстоять если не

полную независимость или приоритетность то по крайней мере

национальную специфику деконструктивизма как явления исклю

чительно американского характера, и пытающихся доказать, что в

противоположность Европе на другом берегу Атлантики процес

сы вызревания новой парадигмы шли значительно решительнее, а

в хронологическом плане практически одномоментно с формиро

ванием французского постструктурализма.

За исключением тезиса о независимости деконструктивизма,

который всерьез никто не отстаивает, хоть, и много говорится о

его преемственности и верности американской традиции

"пристального прочтения" (особенно заметной у П. де Мана), на

основании чего его часто и называют "новым неокритицизмом",

все остальные моменты подобного рода аргументации заслужива

37

РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

ют внимательного, хотя, разумеется, и несомненно критического

отношения.

Сложность проблемы периодизации постструктурализма и,

естественно, деконструктивизма объясняется постепенным, весьма

неравномерным – в разных сферах шедшего с разной скоростью

– вызреванием постструктуралистских предпосылок и представ

лений внутри самого структурализма. Именно этим во многом

обусловлен тот факт, что некоторые западные литературоведы,

культурологи и философы очень часто либо путают эти понятия,

либо, говоря о структурализме, описывают те его признаки, кото

рые носят явно постструктурали

стский характер.

Три периода Барта

Как всегда, говоря о хроно

логии, в данном случае формиро

вания постструктурализма, необ

ходимо учитывать прежде всего не отдельные его признаки у того

или другого его представителя или предшественника, а с точки

зрения влияния последнего на достаточно широкие круги творче

ской интеллигенции Запада, т. е. учитывая его вклад в общую

теорию этого течения. Например, Г. К. Косиков довольно убеди

тельно выявляет в духовной эволюции такой кардинальной для

становления постструктурализма фигуры, как Р. Барт, три перио

да: "доструктуралистский" (куда он относит его работы "Нулевая

степень письма", 1953, и "Мифологии", 1957);

"структурно-семиотический", приходящийся на рубеж 50-60-х

годов ("Система моды" закончена в 1964 г., опубликована в

1967 г., "Основы семиологии" – 1965); и третий -

"постструктуралистский", наступивший к началу 70-х годов

("C/Z", 1970, "Удовольствие от текста", 1973, "Ролан Барт о

Ролане Барте", 1975), где его усилия были направлены "на пре

одоление сциентистского структурализма" (9, с. II).

В принципе у меня нет никаких разногласий с Косиковым

относительно этапов эволюции взглядов Барта. Единственное,

что, по моему мнению, следует несколько больше акцентировать,

– это плавность перехода Барта на постструктуралистские пози

ции, тем более что и сам Косиков обращает "внимание на из

вестную двойственность методологических установок в 60-е го

ды" (там же, с. 10). В свете общей перспективы развитая пост

структурализма, когда уже становится ясным весьма постепенный

характер вызревания постструктуралистских представлений в не

драх структуралистских установок, мне кажется возможным, взяв

за образец такие работы Барта, существенно повлиявшие на

38

ГЛАВА I

дальнейший ход развития постструктурализма, как "Смерть авто

ра" (1968) (9) и "Эффект реальности" (1968) (9), выдвинуть

предположение, что уже в конце 60-х годов он стал занимать

позиции, которые с довольно большой степенью определенности

можно охарактеризовать как постструктуралистские 3.

В этом плане американские исследователи гораздо решитель

нее в своих утверждениях (Лейч, Харари и др.), однако, очевид

но, необходимо отнестись к этому со здравым скептицизмом, учи

тывая, что им вообще свойственна тенденция отодвигать на более

ранние сроки появление деконструктивизма в своей стране, чуть

ли не к середине 60-х годов – времени, когда Деррида читал

лекции в американских университетах; отсюда и их стремление

отыскивать его аналогии во французском постструктурализме

начала 60-х годов.

Естественно, процесс вызревания постструктуралистского

мироощущения, создания соответствующего ему понятийного ап

парата и присущего только ему подхода и метода анализа шел

крайне неравномерно, у разных мыслителей по-разному и с раз

личной скоростью, то убыстряя, то замедляя свой темп. Так, на

пример, если снова вернуться к Барту, то в первой половине и

середине 60-х годов его переход на постструктуралистские пози

ции был значительно медленнее, чем у Фуко или у более моло

дого поколения критиков, объединившихся вокруг журнала "Тель

кель". Однако в конце 60-х годов темп его эволюции заметно

ускорился, и он создал ряд работ, которые сыграли весьма суще

ственную роль в оформлении самого облика постструктурализма и

без которых он наверняка не стал бы таким влиятельным явле

нием.

Но практически то же самое можно сказать и о

Ю. Кристевой, Ф. Соллерсе, Ж. Делезе, да, очевидно, и о Дер

риде – все они активно разрабатывали теорию постструктура

лизма в основном начиная с середины 60-х годов. Другое дело,

что концепции одних оказались более сильными, более влиятель

ными, но это станет ясным лишь позже, и в конце 60-х годов

Деррида был лишь одним из многих и не пользовался той обще

признанной славой патриарха постструктурализма, его прародите

ля и зачинателя, которой обладает сейчас. Изменения в структу

ралистской доктрине нарастали постепенно и дали качественный

скачок лишь в самом конце 60-х – начале 70-х годов, что,

впрочем, было признано далеко не сразу и не всеми историками

_______________________________________

3 Более подробно о взглядах Барта см.: Постструктуралиэм. Деконструкти

визм. Постмодернизм. С. 154-175.

РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

39

критики, споры между которыми о хронологии этого течения не

утихают до сих пор. Поэтому лишь впоследствии работы

М. Фуко и Р. Жирара начала 60-х и Ж. Лакана 50-х годов

были переосмыслены как постструктуралистские, во время своего

появления они таковыми не счи

тались.

Рождение французского постструктурализма

Сейчас с 30-летней времен

ной дистанции многое видится

гораздо яснее и понятнее, и уже

не возникает сомнения, что в

пятилетие с 1967 по 1972 г. в основном и сформировалось то

явление, которое все теперь называют французским постструкту

рализмом, а 1968 г. – год выхода коллективной работы "Теория

ансамбля" (277) – знаменовал собой осознанный акт превраще

ния постструктуралиэма из фено

мена-в-себе в феномен-для-себя.

Рождение и датировка американского постструктурализма

Существуют, разумеется, и

другие точки зрения. Лейч, на

пример, дает для деконструкти

визма иную хронологию: "Первая

фаза развития деконструктивизма

в Америке, длившаяся с 1968 по 1972 г., привела к формирова

нию доктрины. Вторая фаза, с 1973 по 1977 г., была отмечена

бурными дебатами и анализом ранее появившихся текстов. Третья

фаза, датируемая 1978-1982 гг., стала свидетелем распростране

ния и институционализации школы. Как раз во время этой фазы

появились многочисленные переводы, включая шесть книг и мно

жество эссе Дерриды. Были опубликованы также введения в

теорию деконструктивизма, например, Джонатана Каллера "О

деконструктивизме: Теория и критика после структурализма"

(1982) и моя собственная "Деконструкттаная критика: Введение"

(1982). Четвертая фаза, начавшаяся в 1982 г., стала свидетелем

распространения деконструктивизма на другие сферы, включая в

том числе теологию, литературную педагогику и политику" (213,

с. 269).

Однако доводы Лейча при более тщательном анализе произ

ведений, причисляемых им к деконструктивизму, не представля

ются достаточно убедительными. Тот факт, что Деррида в

1966 г. выступил с критикой структурализма на конференции в

Университете Джонса Хопкинса, еще не является свидетельством

того, что его идеи, которые начали формироваться во Франции

где-то с 1962 г., были тут же усвоены широким кругом амери

40

ГЛАВА I

канских ученых. Фактически к деконструктивистам, деятельность

которых можно было бы отметить в первой фазе по хронологии

Лейча, есть более или менее достаточные основания отнести лишь

де Мана и Риддела, да и то с существенными оговорками.

Первой работой американского деконструктивизма все теоре

тики единодушно называют "Слепоту и проницательность"

(1971) (102) Поля де Мана. Однако большинство ее глав, пер

воначально появившихся в виде журнальных статей на француз

ском языке (глава – V в 1960 г., II – в 1966 г., 1-в 1967 г.,

VI – в 1969 г.), еще весьма далеки от деконструктивистской

проблематики. И по тематике" и по своему понятийному аппара

ту, и по мировоззренческим предпосылкам они отмечены духом

"критики сознания" и несомненным влиянием Жоржа Пуле. И