Текст книги "Постмодернизм от истоков до конца столетия - эволюция научного мифа"

Автор книги: Илья Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

ралисты рассматривают концеп

цию "универсализма", т. е. лю

бую объяснительную схему или

обобщающую теорию, претендующую на логическое обоснование

закономерностей мира действительности, как "маску догматизма",

называя деятельность подобного рода проявлением "метафизики",

которая служит главным предметом их инвектив и под которой

они понимают принципы причинности, идентичности, истины и т.

д. Столь же отрицательно они относятся к идее роста или про

гресса в области научных знаний, а также к проблеме социаль

но-исторического развития. Более того, сам принцип рациональ

ности постструктуралисты считают проявлением "империализма

рассудка", якобы ограничивающего спонтанность работы мысли и

воображения, и черпают свое вдохновение в бессознательном.

Отсюда и проистекает то явление, которое исследователи пост

структурализма называют "болезненно патологической заворо

женностью" (morbid fascination, по выражению М. Сарупа)

(261, с. 97) его представителей иррационализмом, неприятием

концепции целостности и пристрастием ко всему нестабильному,

противоречивому, фрагментарному и случайному.

Таким образом, постструктурализм проявляется прежде всего

как утверждение принципа методологического сомнения по отно

шению ко всем позитивным истинам, установкам и убеждениям,

существовавшим и существующим в западном обществе и приме

няющимся для его легитимации, т. е. самооправдания и узакони

вания. В самом общем плане доктрина постструктурализма -

14

ГЛАВА I

это выражение философского релятивизма и скептицизма,

"эпистемологического сомнениям, являющегося по своей сути тео

ретической реакцией на позитивистские представления о природе

человеческого знания.

Критика метафизического дискурса и критика языка

Выявляя во всех формах ду

ховной деятельности человека

признаки "скрытой, но вездесу

щей" (cachee mais omnipresente)

метафизики, постструктуралисты

выступают прежде всего как

критики "метафизического дис

курса". На этом основании со

временные западные классификаторы философских направлений

относят постструктурализм к общему течению "критики языка"

(la critique du langage), в котором соединяются традиции, веду

щие свою родословную от Г. Фреге (Л. Витгенштейн,

Р. Карнап, Дж. Остин, У. В. О. Куайн), с одной стороны, и от

Ф. Ницше и М. Хайдеггера (М. Фуко, Ж. Деррида) – с

другой. Если классическая философия в основном занималась

проблемой познания, т. е. отношениями между мышлением и ве

щественным миром, то практически вся западная новейшая фило

софия переживает своеобразный "поворот к языку" (a linguistic

turn), поставив в центр внимания проблему языка, и поэтому

вопросы познания и смысла приобретают у них чисто языковой

характер. В результате и критика метафизики принимает форму

критики ее дискурса или дискур

сивных практик, как у Фуко.

Знание как продукт

Так, для Фуко знание не

может быть нейтральным или

объективным, поскольку всегда

является продуктом властных

отношений. Вслед за Фуко постструктуралисты видят в совре

менном обществе прежде всего борьбу за "власть интерпретации"

различных идеологических систем. При этом "господствующие

идеологии", завладевая индустрией культуры, иными словами,

средствами массовой информации, навязывают индивидам свой

язык, т. е., по представлениям постструктуралистов, отождеств

ляющих мышление с языком, навязывают сам образ мышления,

отвечающий потребностям этих идеологий. Тем самым господ

ствующие идеологии якобы существенно ограничивают способ

ность индивидуумов осознавать свой жизненный опыт, свое мате

риальное бытие. Современная индустрия культуры, утверждают

15

Р0ЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

постструктуралисты, отказывая индивиду в адекватном средстве

для организации его собственного жизненного опыта, тем самым

лишает его необходимого языка для понимания (в терминах пост

структуралистов – "интерпретации") как самого себя, так и ок

ружающего мира.

Таким образом, язык рассматривается не просто как средст

во познания, но и как инструмент социальной коммуникации,

манипулирование которым господствующей идеологией касается

не только языка наук (так называемых научных дискурсов каж

дой дисциплины), но главным образом проявляется в "деградации

языка" повседневности, служа признаком извращения человече

ских отношений, симптомом "отношений господства и подавле

ния". При этом ведущие представители постструктурализма

(такие, как Деррида и Фуко), продолжая традиции Франкфурт

ской школы Kulturkritik, воспринимают критику языка как кри

тику культуры и цивилизации.

Привлекательность постструктурализма

Причины, по которым об

щефилософские идеи постструк

турализма оказались столь при

влекательными для современного

литературоведения, обусловлены

рядом факторов. Во-первых, все основные представители пост

структурализма (Ж. Деррида, Ж. Делез, Ф. Гваттари, М. Фуко,

Ж. Лакан, Р. Барт, Ю. Кристева), что, кстати, очень характер

но вообще для теоретической мысли конца XX в., активно ис

пользуют художественную литературу для доказательства и де

монстрации своих гипотез и выводов. В этом отношении пост

структурализм, о чем уже говорилось выше, находится в общем

русле той тенденции научного мышления современности, для ко

торого изящная словесность стала испытательным полигоном для

разного рода концепций философского, культурологического, со

циологического и даже научно-естественного характера.

Во-вторых, сама специфика научного мышления, заостренного на

языковых проблемах и апеллирующего не к языку логического и

строго формализованного понятийного аппарата, а к языку интуи

тивно-метафорических, поэтически многозначных понятий, вызы

вала повышенный интерес к проблематике литератур

но-художественного свойства. И, наконец, в-третьих, при таком

подходе литературоведение, со своей стороны, перестает быть

только наукой о литературе и превращается в своеобразный спо

соб современного философствования.

16

ГЛАВА I

В связи с этим резко изменились роль и функция литерату

роведения как науки. С одной стороны, оно начало терять свою

специфику, традиционный набор признаков и параметров, харак

терных лишь только для него как строго специализированной

дисциплины тем и объектов исследования, а также привычный

понятийный аппарат и аналитический инструментарий. Литерату

роведение стало размываться, превращаться в интердисциплинар

ную науку без четко сформулированного и определенного предме

та изучения.

Разумеется, речь не идет обо всем современном западном

литературоведении, а лишь о наиболее характерных тенденциях

его теоретического обоснования. И еще одно немаловажное заме

чание. Уход в философское теоретизирование гораздо характернее

для французских философов-литературоведов, нежели для их за

океанских коллег. Но даже и у последних практически любой

анализ художественного произведения volens nolens, как правило,

имеет тенденцию превращаться в философские рассуждения о

познаваемости (вернее, о непознаваемости) мира, о специфиче

ской природе языка и ненадежности знания, получаемого с его

помощью. Фактически основные теоретики деконструктивизма

(например, П. де Ман, Г. Блум, X. Миллер) не столько анали

зируют художественные тексты, сколько стремятся выявить их

скрытый алогизм, обусловленный риторической природой языка.

Да к тому же не следует забывать, что деконструктивизм не при

знает существования отдельного текста как такового, его привер

женцы вообще изучают не тексты, а "интертекстуальность".

Разумеется, приоритет общетеоретических интересов у осно

воположников постструктурализма и деконструктивизма не ис

ключает наличия примерных, образцовых анализов отдельных

текстов, моделирующих основные принципы "нового подхода" к

произведению, как у первопроходцев этого течения, так и прежде

всего у большой массы критиков, захваченных этим движением и

составляющих, условно говоря, его нижний эшелон. Как уже от

мечалось, даже и эти анализы во многом сохраняют абстракт

но-теоретический характер, хотя справедливости ради необходимо

сказать, что это больше является достоянием скорее французских,

нежели американских критиков, у которых гораздо заметнее пре

обладание практических интересов к скрупулезному словес

но-текстуальному анализу в духе традиций "тщательного прочте

ния" "новой критики".

17

РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

Четыре направления критики структурализма

В философско-методологи

ческом плане теория постструк

турализма развивалась как кри

тика структурализма, которая

велась по четырем основным направлениям:

проблемам структурности, знаковости, коммуни

кативности и целостности субъекта.

Следует отметить, что критика концепции целостного субъекта

была осуществлена в значительной мере уже в рамках структура

лизма и в теории постструктурализма получила лишь свое оконча

тельное завершение.

Если попытаться осмыслить, каков же был общий итог

столь, казалось бы, разных подходов и предлагаемых схем и тео

рий Ж. Дерриды, Ю. Кристевой и Р. Барта с семиотической

точки зрения, то постструктуралистская подоплека обнаружится

прежде всего в разрушении традиционной структуры знака. В

первую очередь эти попытки были направлены на размывание

замкнутости, внутренней закрытости знака (знаменитое понятие

cloture, вокруг которого развернулись споры в конце 60-х -

начале 70-х годов) по отношению к другим знакам, способности

означающего прямо, непосредственно и полно репрезентировать,

представлять обозначаемое им явление.

"Знакоборчество"; "скользящее означающее" Лакана

Прежде всего была пред

принята попытка дезавуалироватъ

традиционную структуру знака,

– то, что Р. Барт по аналогии с

иконоборчеством назвал "знако

борчеством" (58, с. 271). Пер

вым против соссюровской кон

цепции знака выступил в 50-х годах Ж. Лакан, отождествив

бессознательное со структурой языка, и заявил, что "работа сно

видений следует законам означающего" (206, с. 116). Он утвер

ждал, что означающее и означаемое образуют отдельные ряды,

"изначально разделенные барьером, сопротивляющимся обозначе

нию" (207, с. 149). Тем самым Лакан фактически раскрепостил

означающее, освободив его от зависимости от означаемого, и ввел

в употребление понятие "скользящего", или "плавающего озна

чающего".

18

ГЛАВА I

Критика "трансцендентального означаемого" у Дерриды

Но, собственно, наиболее

авторитетное среди постструкту

ралистов теоретическое обоснова

ние этой критики традиционной

концепции знака дал Ж. Дерри

да. Он предпринял попытку оп

ровергнуть эпистемологическое

обоснование, на котором покоил

ся классический структурализм, а именно невозможность разде

ления означаемого ряда от ряда означающего в функционирова

нии знака. Детально разработанная аргументация Дерриды на

правлена не столько на выявление ненадежности любого способа

знакового обозначения, сколько на то, что обозначается, – на

мир вещей и законы, им управляющие. С точки зрения француз

ского ученого, все эти законы, якобы отражающие лишь желание

человека во всем увидеть некую "Истину", на самом деле не что

иное, как "Трансцендентальное Означаемое" – порождение

"западной логоцентрической традиции", стремящейся во всем

найти порядок и смысл, во всем отыскать первопричину (или, как

чаще выражается Деррида, навязать смысл и упорядоченность

всему, на что направлена мысль человека).

В частности, вся восходящая к гуманистам традиция работы

с текстом выглядит в глазах Дерриды как порочная практика

насильственного овладения текстом, рассмотрения его как некой

замкнутой в себе ценности, практика, вызванная ностальгией по

утерянным первоисточникам и жаждой обретения истинного

смысла. Понять текст для них означало "овладеть" им,

"присвоить" его, подчинив его смысловым стереотипам, господ

ствовавшим в их сознании.

Центр как "феноменологический голос"

Здесь на первый план вы

ходит вторая важная сторона

деятельности Дерриды – его

критика самого принципа

"структурности структуры", в

основе которого и лежит понятие

"центра" структуры как некоего организующего ее начала, -

того, что управляет структурой, организует ее, в то время, как

оно само избегает структурности. Для Дерриды этот центр – не

объективное свойство структуры, а фикция, постулированная на

блюдателем, результат его "силы желания" или "ницшеанской

воли к власти"; в конкретном же случае толкования текста -

следствие навязывания ему читателем собственного смысла.

19

РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

В некоторых своих работах Деррида рассматривает этот "центр"

как "сознание", "cogito", или "феноменологический голос". Само

интерпретирующее "я" вместе с тем понимается им как своеоб

разный текст, составленный из культурных систем и норм своего

времени1.

Эта критика структуры – самая показательная сторона док

тонны постструктурализма. Наиболее последовательно она прово

дилась в теориях деконструкции Дерриды и его американских

последователей, "текстуальной продуктивности" Ю. Кристевой,

"шизофренического дискурса" и "ризомы" Ж. Делеза и

Ф. Гваттари, "текстового анализа" Р. Барта и т. д. В том же

направлении развивалась мысль и второго после Дерриды по сво

ему влиянию теоретика постструктурализма М. Фуко. В значи

тельной степени он явился продолжателем той "разоблачительной

критики", начатой еще теоретиками Франкфуртской школы

Т. В. Адорно, М. Хоркхаймером и В. Беньямином, главная цель

которой – критика всех феноменов общественного сознания как

сознания буржуазного – состояла в том, чтобы выявить сущно

стный, хотя и неявный иррационализм претендующих на безус

ловную рациональность философских построений и доказательств

здравого смысла, лежащих в основе легитимации – самооправ

дания западной культуры по

следних столетий.

"Историческое бессознательное" Фуко

Так, основная цель исследо

ваний Фуко – выявление

"исторического бессознательного"

различных эпох начиная с Воз

рождения и по XX в. включительно. Исходя из концепций язы

кового характера мышления и сводя деятельность людей к

"дискурсивным практикам", Фуко постулирует для каждой кон

кретной исторической эпохи существование специфической эпи

стемы – "проблемного поля", достигнутого к данному времени

уровня культурного знания, образующегося из дискурсов различ

ных научных дисциплин.

При всей разнородности этих дискурсов, обусловленной спе

цифическими задачами разных форм познания, в своей совокуп

ности они образуют, по утверждению Фуко, более или менее

единую систему знаний – эпистему. В свою очередь, она реали

зуется в речевой практике современников как строго определен

ный языковой код – свод предписаний и запретов. Эта языко

____________________________

1Более подробно о теориях Ж. Дерриды см.: Ильин И. П. Постструктура

лизм. Деконструктивиэм. Постмодернизм. – М.:Интрада. 1996. С. 10-50.

20

ГЛАВА I

вая норма якобы бессознательно предопределяет языковое пове

дение, а следовательно, и мышление отдельных индивидов.

Господству этого культурного бессознательного Фуко проти

вопоставляет деятельность "социально отверженных": безумцев,

больных, преступников и, естественно, в первую очередь, худож

ников и мыслителей. С этим связана и мечта Фуко об идеальном

интеллектуале, который, являясь аутсайдером по отношению к

современной ему эпистеме, осуществляет ее деконструкцию, ука

зывая на слабые места – на изъяны общепринятой аргумента

ции, призванной укрепить власть господствующих авторитетов и

традиций.

Самым существенным в учении Фуко, как об этом свиде

тельствует практика постструктурализма, явилось его положение о

необходимости критики "логики власти и господства" во всех ее

проявлениях. Именно это является наиболее привлекательным

тезисом его доктрины, превратившимся в своего рода негативный

императив, затронувший сознание широких кругов современной

западной интеллигенции. При этом дисперсность, дискретность,

противоречивость, повсеместность и обязательность проявления

власти в понимании Фуко придают ей налет мистической ауры,

не всегда уловимой и осознаваемой, но тем не менее активно дей

ствующей надличной силы.

Разработанная Фуко методика анализа общественного соз

нания, концепция "децентрированного субъекта", трактовка

"воли-к-знанию" как "воли-к-власти", интерес к маргинальным

явлениям цивилизации, иррационалистическое толкование истори

ческого прогресса – все это было взято на вооружение левыми

деконструктивистами и постмо

дернистами 2.

Сознание как текст

Рассматривая мир только

через призму его осознания, т. е.

исключительно как идеологиче

ский феномен культуры и, даже более узко, как феномен пись

менной культуры, постструктуралисты готовы уподобить самосоз

нание личности некой сумме текстов в той массе текстов различ

ного характера, которая, по их мнению, и составляет мир культу

ры. Поскольку, как не устает повторять Деррида, "ничего не

существует вне текста", то и любой индивид в таком случае не

избежно находится внутри текста, т. е. в рамках определенного

исторического сознания, что якобы и определяет границы интер

__________________________________

2Более подробно о Фуко – там же, с. 51-94.

21

РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

претативного своеволия критика. Весь мир в конечном счете вос

принимается Дерридой как бесконечный, безграничный текст.

Панъязыковая и пантекстуальная позиция постструктурали

стов, редуцирующих сознание человека до письменного текста, а

заодно и рассматривающих как текст (или интертекст) литерату

ру, культуру, общество и историю, обуславливала их постоянную

критику суверенной субъективности личности и порождала много

численные концепции о "смерти субъекта", через которого

"говорит язык" (М. Фуко), "смерти автора" (Р. Барт), а в ко

нечном счете и "смерти читателя" с его "текстом-сознанием",

растворенном в всеобщем интертексте культурной традиции.

Практические аспекты критики теории художественной ком

муникации более детально были разработаны в концепциях де

конструктивистов и постмодернистов, их критика коммуникатив

ности в основном сводилась к выявлению трудности или просто

невозможности адекватно понять и интерпретировать текст. Есте

ственно, что предметом их анализов становились в первую оче

редь произведения тех поэтов и писателей (Рембо, Лотреамон,

Роб-Грийе, Джойс), у которых смысловая неясность, двусмыс

ленность, многозначность интерпретации выступали на передний

план. С этим связано и ключевое для деконструктивизма понятие

смысловой "неразрешимости" как одного из принципов организа

ции текста, введенное Дерридой.

Постструктурализм в целом можно определить как общеме

тодологическую основу, на базе которой деконструктависты и

постмодернисты выстраивали свои концепции, отличающиеся фак

тически лишь сменой исследовательских приоритетов, иными

идейно-эстетическими ориентациями и более практическим харак

тером анализа, нацеленного прежде всего на изучение литерату

ры.

Постмодернизм как маргинализм

В определенном смысле и

постструктурализм, и постмодер

низм могут быть охарактеризова

ны как проявления феномена

маргинализма – специфического

фактора именно модернистско-современного модуса мышления,

скорее даже самоощущения, творческой интеллигенции XX в.

Здесь очень важно в каждом конкретном историческом случае

суметь по возможности правильно оценить удельный вес этого

явления в общей системе координат своего времени. Ибо если

понимать под маргинальностью лишь только философский аспект

проблемы ("общее название ряда направлений, развивающихся

22

ГЛАВА I

вне и в противовес доминирующим в ту или иную эпоху правилам

рациональности, представленным в господствующей философской

традиции, часто антисоциальных или асоциальных") (37, с. 170),

то она существовала всегда в истории человечества. Так, Рыклин

в качестве одного из первых маргиналистов в философии называ

ет Антисфена – основателя кинизма.

Однако меня интересует не столько собственно философская

традиция маргинальности, сколько та позиция нравственного про

теста и неприятия окружающего мира, та позиция всеобщей кон

тестации, которая стала отличительной чертой именно модернист

ского художника, в свою очередь получившая специфическую

трактовку в постмодернизме. Начиная с постструктурализма

маргинальность превратилась в уже осознанную и теоретическую

рефлексию, приобретя статус центральной идеи – выразительни

цы духа своего времени. Причем следует иметь в виду, что мар

гинализм как сознательная установка на периферийность по от

ношению к обществу в целом, в том числе и к его морали, всегда

порождала пристальный интерес и к "пограничной нравственно

сти". Феномен де Сада был заново переосмыслен в структурали

стской и постструктуралистской мысли, получив своеобразное

теоретическое оправдание. Проблема, разумеется, не исчерпыва

ется лишь имморализмом, ее суть в том, что Томас Манн устами

Сетгембрини определил как placet experiri – жажду экспери

мента, искус любопытства и познания, часто любой ценой и в

любой ранее считавшейся запретной, табуированной области.

Постструктуралистско-деконструктивистский комплекс пред

ставлений в основном сложился на пересечении взаимодействий

французской и англо-американской (вернее, наверно, было бы

сказать, англоязычной) литературоведческой мысли, чем в значи

тельной степени и определяется выбор имен тех его представите

лей, концепции которых анализируются в данной работе. Постмо

дернизм с самого начала был гораздо более интернациональным

по своей природе явлением, в нем сразу о себе заявили и гол

ландские, и немецкие исследователи и теоретики.

Говоря о постструктурализме и деконструктивизме в целом,

мы вынуждены отметить один парадоксальный факт: хотя и сам

постструктурализм, и первые версии деконструктивистского при

менения его концепций для нужд критики возникли на француз

ской почве, тем не менее именно в США и частично Англии

была разработана та относительно доступная модель критического

анализа, которая и сделала деконструктивизм самым модным и

влиятельным критическим направлением в течение последних два

РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

25

дцати лет. Разумеется, необходимо сразу оговориться, что то, что

можно было бы назвать "литературоведческим постструктурализ

мом" – как наиболее обобщенным названием для всех его де

конструктивистских изводов, – никогда не исчерпывал собой

всего разнообразия направлений и школ в современной западной

критике. Можно, конечно, спорить, в какой мере он олицетворял

собой господствующую тенденцию в гуманитарной науке Запада.

Тем не менее есть все основания утверждать, что как раз в об

ласти теории его концепции оказывали и, судя по всему, продол

жают оказывать наиболее сильное воздействие.

Многосторонность и разнообразие анализируемых в работе

проблем с неизбежными экскурсами в самые различные области

знания делает проблематичной саму возможность дать хоть в

какой-то степени детальный обзор критической литературы, вы

шедшей в России по данному кругу вопросов. Для этого надо

было просто написать еще одну книгу. К тому же в данной рабо

те сознательно не затрагивается весь тот огромный пласт публи

цистики, появившийся в основном в виде журнальных публикаций

последних лет, по проблеме постмодернизма, поскольку, как пра

вило, в нем обсуждается так или иначе вопрос о русском постмо

дернизме, что выходит за пределы тематики нашего исследования.

Если говорить о западных ученых, на труды которых мне

постоянно приходится ссылаться, то и они сами в той же мере

являлись предметом анализа, как и критикуемые ими теоретики.

В определенном свете вся моя работа является своеобразной

"критикой в третьей степени" – т. е. критикой критики критиче

ских концепций – да простят мне снисходительные читатели эту

невольную тавтологию. И мне трудно выделить кого-нибудь из

них, кто бы мог мне послужить, как рассказчику "Божественной

комедии", надежным Вергилием в нисходящих кругах постструк

туралистской бездны. Более подробные сведения о литературе по

рассматриваемым проблемам можно получить в прилагаемой биб

лиографии.

ПOCTCTPУKTУPAЛИЗМ ПРОТИВ СТРУКТУРАЛИЗМА

Очень часто при анализе постструктуралистского течения

приходится сталкиваться с дилеммой: что относить к "чистому",

"подлинному", "истинному" постструктурализму, а что к тому,

что лишь только отмечено его влиянием. Можно, разумеется,

ограничиться исследованием трудов тех ученых, принадлежность

которых к данному течению ни у кого не вызывает сомнения, но

тогда общая картина окажется явно неполной. Мы не поймем

самой природы его притягательности для исследователей самого

разного толка, а тем самым и того рационального зерна, что в

нем содержится, ибо, рассматривая его изолированно, в самом

себе, мы невольно сосредоточимся на том, что прежде всего бро

сается в глаза: на его парадоксальности, его явном противоречии

законам здравого смысла, и он предстанет перед нами как нагро

мождение нелепостей, произвольных экстраполяций, необъясни

мого нигилизма по отношению ко всей культурной традиции, на

которой воспитано гуманистическое сознание многих представите

лей человечества.

Поместив же постструктурализм в культурный контекст эпо

хи, мы сразу увидим неслучайность его появления и определен

ную закономерность его влияния. Но для этого необходимо при

влечь для анализа значительно больший контингент ученых, чем

казалось бы необходимым на первый взгляд. Многие тенденции

постструктуралистского подхода к самым разным явлениям жизни

и современности, пожалуй, отличаются лишь только более заост

ренной и парадоксальной формой выражения тех умонастроений и

эмоциональных реакций, которые проявляются в концепциях, ра

ботах, высказываниях самых широких слоев философской интел

25

РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

лигенции Запада. Естественно, не следует рассматривать пост

структурализм и сферу интеллектуальной деятельности, находя

щуюся под его большим или меньшим влиянием, как единствен

ное течение всей современной западной гуманитарной мысли, но

тот факт, что его идеи оказались близкими очень многим, не вы

зывает сомнения.

Сохранение структурализма в постструктурализме

Одним из наиболее сложных

вопросов, связанных с общей

проблематикой постструктура

лизма, является вопрос о его

хронологии. Трудность здесь

заключается прежде всего в том.

что постструктурализм вырос из структурализма, во многом со

хранил его понятийный аппарат и значительную часть общего

комплекса мировоззренческих представлений. Разумеется, в пост

структурализме этот комплекс претерпел существенные измене

ния, да к тому же и сам постструктурализм как таковой сформи

ровался как критика основных структуралистских положений.

Более подробно об этом ниже. Постепенное вызревание пост

структурализма в недрах структурализма и объясняет тот факт,

что его ведущие теоретики (М. Фуко, Ж. Лакан, Р. Барт) в

начале своей деятельности выступали как сторонники структура

листской парадигмы и лишь позднее перешли на позиции пост

структурализма, а иногда и просто их какие-то отдельные поло

жения были с течением времени переосмыслены как основопола

гающие для постструктуралистской доктрины. В первую очередь

это касается Фуко: вначале он воспринимался как образцовый

структуралист, потом – как эталон постструктуралистского мыс

лителя. В результате все его раннее творчество было подвергнуто

кардинальной ревизии, последовательно стремившейся отыскать в

раннем Фуко предпостструктуралистские интенции, и надо ска

зать, не без успеха.

Постструктурализм как современный тип знания

Все это вносило немало су

мятицы в умы сторонних наблю

дателей, к тому же постструкту

рализм никогда не был система

тизированной научной дисципли

ной: обоснование мировоззренче

ского хаоса, теоретическая аннигиляция целостной личности, по

следовательная установка на принцип языковых игр и глобальный

релятивизм в самом своем зародыше несли внутреннюю противо

речивость. И хаос эмоционального нигилизма не мог не повлечь

26

ГЛАВА I

за собой хаос теоретический. В этом специфика постструктура

лизма как современного типа знания: он существует не как набор

определенных истин, а как проблемное поле – диалогически

напряженное полемическое пространство, где в состоянии вечного

соперничества разнородные концепции оспаривают друг у друга

право на роль наиболее авторитетной системы аргументации, не

вычленяясь при этом в независимое целое, но обретая свое значе

ние в непрекращающейся взаимной контестации.

Это. если можно так сказать, спорные истины, осознающие

эту свою оспоримость и поэтому всегда нуждающиеся в самооп

равдании. И структурализм – в общей парадигме постструкту

ралистских представлений – всегда был ее неотъемлемым эле

ментом. хотя его роль и значение ощутимо менялись в процессе

становления постструктурализма. Последний же всегда существо

вал как критика структурализма, и без предмета своих инвектив

он вряд ли смог обрести свой modus vivendi, ибо и в своих

контраргументах против структурализма он во многом зависел от

системы доказательств, выработанных своим предшественником.

Более того, сама доктрина постструктурализма постоянно под

вергает себя саморевизии, переоценке и переосмыслению, заново

интерпретируя структуралистские концепции в постструктуралист

ском духе. Наиболее показательным в этом отношении может

служить пример Фуко, о чем

говорилось выше.

Сосуществование структурализма и постструктурализма...

Сложность разграничения

этих течений заключается еще и

в том, что возникновение пост

структурализма отнюдь не озна

чало исчезновения структурализ

ма как такового. Помимо множества переходных случаев, когда

довольно трудно разграничить, где, собственно, кончается струк

турализм и начинается уже постструктурализм, сам структурализм

в своих более или менее традиционных формах продолжал свое

шествие по Европе еще до середины 70-х годов, а его качествен

ные изменения, приведшие к явной смене парадигмы, даже до

начала 80-х годов многими теоретиками по инерции продолжали

восприниматься как естественное развитие его основных постула

тов, как вполне закономерные результаты его внутренней эволю

ции, а не как решительный разрыв с предшествующей традицией.

И лишь только образование в США деконструктивизма, фор

мально завершившегося изданием "Йельского манифеста" в

27

РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ

1979 г., послужило решительным импульсом к переосмыслению

создавшегося положения.

... в трактовке Каллера...

Тем не менее взаимоотно

шения структурализма с пост

структурализмом оказались на

столько запутанными, что факти

чески лишь только в начале 80-х годов общая картина стала не

сколько проясняться. Даже в общем такой известный специалист

по теории и истории критики, как Джонатан Каллер, выпустив

ший в 1975 г. одно из самых популярных в англоязычном мире

vademecum по ознакомлению с основами структурализма

"Структуралистская поэтика" (89), лишь только в работе 1983 г.