Текст книги "Мир опустел. Начнем сначала! (СИ)"

Автор книги: Илья Балабанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

  – Вообще, 'Лига хороших людей' – это лучшее, о чем я узнала за всю свою жизнь! Ты тоже просто обязан в неё вступить. – Лора с чувством взяла друга за руку. – Не относись с иронией, очень тебя прошу! Это офигеть, как важно. Нужно просто стараться делать как можно больше добрых дел и постоянно рассказывать об этом. Не ради хвастовства. А чтобы больше людей захотели присоединиться. Чтобы почувствовали, что неправильно живут!

  Повесим тебе значок, будешь вместе с нами...

  Вот идёт человек по улице, попадает в беду. Ну, или просто плохо человеку физически или морально. Видит, что рядом кто-то, а у него значок. Значит, можно обратиться, попросить помощи. Это, как всемирный клуб взаимной поддержки! Клуб тех, кому не все равно. В скандинавских странах уже 70 процентов населения ходит со значками! И каждый день в мире нас прибавляется.

  – А без значка? – Арсен легко улыбнулся.

  – Что без значка? – не поняла Лора.

  – Без значка можно быть хорошим человеком?

  – Вот дурак! – девушка задорно рассмеялась. – Ну вижу же, что тебе нравится эта идея. Вечно ты со своей иронией!

  Хорошо! Я прекрасно понимаю, что все это немного по-детски. Может быть, выглядит несерьёзно. Но если даже нескольким тысячам человек это поможет – разве не чудо?? Уже не зря! А теперь представь, если 'Лига хороших людей', как мечтает Менсфилд, реально остановит войны на востоке? Если впервые за тысячу лет там наступит мир? Мне кажется, что все эти кровососы, – девушка искренне скривилась, – мировые политики, которые никак не способны нажраться своей проклятой нефтью! Они просто не посмеют продолжать делать там, что захочется! Если столько народу туда приедет. Из их собственных стран. Если все люди начнут рассказывать правду. Закроют пути для зла собственными спинами!

  Равнодушие погубит человечество! Или как там? Черт, никак не могу выучить.

  – Хороший человек не должен быть равнодушным, – спокойно, с доброй улыбкой повторил Коля.

  – Да! Теперь точно запомню.

  – Идея отличная, – остановил ее Пеликан, – без сарказма и иронии. Стоит попробовать. Это лучше, чем ничего не делать. Я рад, что появился Менсфилд. Мистер 'К'. Жаль, что раньше о нем не слышал.

  Арсен поймал себя на мысли, что вечер ему нравится. Он вообще очень редко выбирался на люди, а уж в кафе был последний раз несколько лет назад. Если соскучился по людям, если не хватает общения, встреча с подругой лучшее лекарство. Лора с удовольствием расскажет все новости, вспомнит самое яркое из юности и, конечно, надолго насытит голову разными образами.

   – Помнишь ту страшную тетку, что Боцмана отравить хотела? – завела девушка одну из любимейших своих историй. Она явно хотела произвести впечатление на своего нового ухажера и потому, интересные рассказы сыпались словно из рога изобилия.

  К слову сказать, Коля был не против, смотрел на неё весь вечер почти не отрываясь и с видимым удовольствием поддакивал.

  – Помню, – ответил Пеликан улыбаясь, – но ты все равно расскажи. – он подмигнул Николаю. Тот добродушно улыбнулся в ответ.

  – Короче, мы как-то возвращались с прогулки: я, Арсен, папа его и Боцман... Боцман – это собака их трёхногая. Попозже расскажу откуда взялась – там целая драма. Короче, собираемся зайти в подъезд, а на пороге тетка возникает огромных размеров и говорит, мол, не пущу. Типа, ваша собака такая уродина, калека и все такое. Пугает детей, и они плачут. Кстати, это полная чушь! Потому что Боцман на своих трёх лапах так презабавно скакал, что все дети, которые это видели, всегда хохотали. Просто женщине, видать, было скучно, и она решила права покачать. Я, говорит, жена полицейского, напишу заявление, что собака ваша на меня бросается. А если не поможет, отравлю ее, и дело с концом. Мы, конечно, от такого хамства обалдели. Дядя Ашот, это папа Арсена, вообще дар речи потерял.

  А этот... – Лора потрепала Пеликана по плечу, – как всегда, начал задыхаться. Это у него особенность такая. Когда сильно обижается, то начинает сопеть.

  – Начинаю, – подтвердил Арсен.

  – В общем, я первая в себя пришла и говорю. Вы, женщина, по тонкому льду гуляете! А это, при ваших габаритах, совсем небезопасно. – Лора засмеялась. – Мы потом эту фразу еще год вспоминали. Я, говорю, дочь уважаемого депутата, и все ваши угрозы слышала и запомнила и если с этой собакой, не дай Бог, что-то нехорошее случится, я, во-первых, пожалуюсь папе на жестокое обращение с животными, а во-вторых, сделаю вас знаменитой за один день. У меня, мол, блог на 100,000 подписчиков, и я вам сухой из воды выйти не дам. Тетка охренела от такого напора, дала нам пройти, но потом, все равно какие-то козни плести пыталась. Невзлюбила бедного Боцмана на ровном месте. Мы ещё долго потом просчитывали с Арсеном, как можно ее обезвредить... А она сама устранилась... Вроде как, мужу своему в еду яд какой-то подсыпала, и он чуть не помер. Мы ещё думали, что это она для собаки отраву готовила, а отравила мужика своего. После этого она в другой город переехала. И больше мы ее не видели...

  Лора на секунду замолчала, смакуя интересное воспоминание...

  – Тогда ещё Пеликан пол-мизинца себе нечаянно оттяпал. Мы всей школой охренели.

  Покажи, Арсен! Лора, не дожидаясь ответа, схватила мужчину за левую руку и, подняв ее над столом так, чтобы Коля мог хорошо рассмотреть, торжественно произнесла, – вот!

  – Пол-мизинца? Недоверчиво уточнил Николай, – тут вообще мизинца нет, и соседний палец тоже явно не в комплекте.

  Арсен выдернул руку и спрятал обратно под стол:

  – Да кто там в детстве разбирает пол-пальца или полтора, – неловко улыбнулся он, – главное, что лишился. Стала отличная компания! Собака без ноги, мальчик без пальца. На нас из соседних дворов посмотреть приходили. Думал, Лора тогда со мной дружить перестанет. Она, конечно, девушка очень справедливая, но у каждого есть свой предел необычности.

  – Дурак! – Ласково пробормотала Лора, – никогда бы я тебя не бросила. Я как однажды в тебе рассмотрела человека, так и на всю жизнь.

  – Можно нескромный вопрос? – Коля понизил голос до деликатного, – если не хочется рассказывать – без проблем. Почему Пеликан? Что за странная кличка?

  Арсен грустно улыбнулся, взглянул на часы и подлил в чашку свежего чая.

  – Это не самая обычная история, – ответил он, – я расскажу, но на твой вопрос отвечу не сразу. Без предыстории потеряется смысл. Будешь слушать?

  Коля сделал рукой приглашающий жест...

  – В 12 лет у меня не стало матери, и мы с папой переехали из Армении сюда, в Россию... Мы и до этого не шиковали, но теперь отцу приходилось хвататься за любую работу. Каждый день он вставал в 5 утра и ехал на водохранилище. Помогал местным рыбакам с ночным уловом. Только так получалось собирать деньги на оплату съемной квартиры. Я видел, как тяжело ему приходится и уговорил брать меня на помощь. Несколько месяцев, каждое утро мы ездили выбирать рыбу из сетей, а потом переодевались и разъезжались каждый по своим делам. Он на работу. Я – в школу.

  В один из дней остроумный хулиган начал называть меня Пеликаном, но сколько я ни старался выяснить почему, никто не хотел объяснять. Смеялись и переводили тему. Даже Лора. Мы тогда ещё не были знакомы...

  – Прости меня, пожалуйста, – глаза девушки моментально стали влажными. – Я была ужасной дурой!

  – Ты была чудесной девочкой. Не говори ерунды. – Пеликан подлил всем чая из прозрачного чайника и, уронив на поверхность стола несколько капель, тут же собрал их бумажной салфеткой.

  – Не переносит беспорядка, – начала было Лора, но Николай положил руку ей на запястье, взглядом попросил не прерывать рассказа.

  – В тот день, когда мы подружились с Лорой, – продолжил Арсен, – было воскресенье. Холодное январское воскресенье. Я это хорошо запомнил. Мы с папой работали на каком-то складе, что-то разгружали и замерзли сильно. Он отправил меня домой, а сам остался. Нужно было закончить. По пути я увидел, как местные ребята развлекаются на озере...

  Там собака была, почти щенок. И у неё лапа перебита. Так вот, они кидали хлеб на лёд, и пёс за ним на трёх лапах карабкался. В принципе, ничего ужасного, но каждый раз они бросали подальше, а лед был тонким. В один момент он треснул. Собака в воде оказалась. Я бросился за ней. Тоже провалился. Еле вылез. От холодной воды дыхание сперло – не продохнуть. Страшно стало, я на помощь звал, пальцы на загривке как заклинило. В общем, когда вылез, пса засунул под мокрую куртку и пошел себе в сторону дома. Тут и появилась Лора. Очень вовремя. Я иду, дрожу, паника на подходе. Боцман тоже дрожит и скулит ещё очень громко. Прямо из-под куртки. Вдруг, слышу зовут меня.

  В общем, не помню толком, но мы оказались у неё дома. Там меня сушили, поили чаем, а собаке разогрели целую кастрюлю супа. Мы до вечера просидели, проболтали. Хороший был день. Странный. А уже перед самым уходом решил спросить почему это, я Пеликан...

  Она растерялась ужасно, застеснялась, но рассказала.

  Во-первых, из-за большого кавказского носа! – Арсен с улыбкой повернулся в профиль, чтобы Коля мог рассмотреть получше. – А во-вторых, из-за того, что в школе от меня пахло рыбой... После работы с отцом. Остроумно, правда?!..

  Я в тот момент сильно обиделся на весь мир. Ужасно мне это показалось несправедливым... Но Лора вдруг меня обняла и сказала: 'Пеликан – хорошая птица. Сильная и ловкая. А ты запомни, что теперь всегда можешь на меня рассчитывать'.

  С тех пор прошло 13 лет. Папа умер. Боцман живет со мной, а с Лорой мы лучшие друзья. Она вообще у меня одна. Так что, Коля, знай, ты сидишь рядом с настоящим сокровищем.

  Девушка, которая ещё на середине истории начала плакать, сейчас торопливо вытирала салфетками побежавшую тушь. Закончив, притянула Арсена поближе и прижалась лбом к его голове. Молча посмотрела в глаза и резко отодвинула.

  – Ребята, я очень рад, что с вами познакомился, – Николай говорил совершенно серьёзно, – вы необычные и искренние. Надеюсь, я не подведу вашего доверия.

  'Ты охренела, сука?!'

  Все в зале обернулись к двум сдвинутым вместе столам, за которыми сидела большая компания.

  'Ты что наделала?'

  Молодой парень, показавшийся Пеликану знакомым, вскочил из-за стола и навис над худенькой брюнеткой. Она стояла с пустым стаканом в руке, из которого только что выплеснула содержимое ему на голову. Стояла молча, но губы мелко тряслись, видно было, что у неё истерика.

  'Ты! Ты! Скотина! Из-за тебя ему глаз вырезали. Он теперь жить не хочет! Ты! Мразь!'

  К девушке подскочили несколько расторопных официантов в белых фартуках и поспешно, невежливо и грубо, вывели её в сторону выхода.

  – Обалдеть. Это похоже Антон, – громким шёпотом сказал Коля. Мы за разговорами не заметили, как он приехал.

  – Да. Это он. Подтвердила Лора. А стакан на него вылила невеста очкарика. Ничего себе, как мы все пропустили.

  – Ещё раз подойдёшь ко мне, – запоздало начал кричать Антон, – посажу вас всех за угрозы и оскорбления! Сука! Весь мокрый теперь.

  Компания принялась успокаивать потерпевшего, официанты услужливо порхали вокруг него с полотенцами. Парень продолжал возмущаться, но тут вынесли огромную бутылку шампанского, объявив, что это от заведения в качестве моральной компенсации.

  – Вы представьте, какое паучье царство?! – наконец выдавила из себя Лора. – Мразь на мрази и все свои. – Антон! – выкрикнула она. Ты ублюдок! Надеюсь, судьба тебе покажет справедливость! Чтоб ты сдох, крыса! Понял!?

  Лору было не остановить.

  Антон с несколькими друзьями поднялись из-за стола и направились в их сторону. Пеликан и Коля встали. Закрыли продолжающую выкрикивать ругательства девушку своими спинами.

  Снова прибежали официанты, злобным шепотом попросили друзей удалиться. Пеликан молча, не моргая, смотрел в глаза Антону, и тот передумал нападать, не выдержав, отвёл взгляд. 'Уберите их отсюда'

  Бросил он официантам.

  'Приличное заведение, а пускаете всякий сброд'.

  Арсен наклонился к самому уху подруги и прошептал:

  – Уходим отсюда. Я тебе обещаю, гнида получит, что заслужил.

  Затем он повернулся к обидчику и тихим, очень злым голосом произнёс:

  'Несправедливо!'

  Пеликан зашёл домой и первым делом включил наполняться горячую ванну. Зажег несколько свечей, расставленных по бортикам и, сняв с себя одежду, погрузился в воду. Приятное блаженство успокоило его, и дневное напряжение, наконец, ушло. Полежав так несколько минут, мужчина наполовину вылез из воды и запустил руку под ванну. Нащупал там что-то и вытащил пластиковую коробку с изображением красного креста.

  Было заметно, как сильно дрожат его руки... Открывая ёмкость, он чуть не уронил её.

  Достал тонкий резиновый жгут и крепко перетянул верхнюю фалангу безымянного пальца. И без того уродливый, неровный, будто после укуса, обрубок мгновенно посинел.

  Пеликан достал из коробки небольшие кусачки и обильно полил острые края обеззараживающей жидкостью. На лице появилась ухмылка, так обычно улыбаются в ожидании боли. Он зажал зубами край свёрнутого в трубочку полотенца. Затем примерил сталь к живой плоти и резко, без подготовки и промедления сдавил рукоять.

  Яростный рёв услышали даже на улице. Боцман приподнялся на своём кресле и жалобно прижал уши.

  'Теперь жди...' – прошипел Арсен и выплюнул на пол полотенце.

  'Я заплатил за тебя, гнида!'

  Кровь, густыми каплями падала в воду, образуя красные, расплывающиеся шары. Мужчина тяжело дышал, его глаза были закрыты.

  Глава 10

  ЛИНИЯ РЕАЛЬНОГО ВРЕМЕНИ

  Уже полчаса в пути. С каждой минутой вой становится громче, а моя смелость тише. Мы почти приехали.

  Я начинаю догадываться, в каком месте собралась стая. Скорее всего, это площадка промзоны на окраине города.

  Выключаем фары...

  Оказывается, при полной луне тоже бывают тени... Они гораздо черней обычных и как будто идут за тобой вместо того, чтобы стоять на месте. Зато без фар видно дальше! Раньше мы видели только внутри луча, тёплого и живого. А теперь можем рассмотреть всю округу. Мы будто остались без защиты. Слились с ночью и доверились ей.

  Чертова приборная панель! В полной темноте она светит так ярко, что я чувствую себя красным мясом на витрине магазина. Подходи и откусывай! Словно почувствовав мое настроение, Олег берет футболку с заднего сидения и завешивает табло приборов. Становится чуть-чуть спокойнее.

  Сворачиваем на узкую дорогу, медленно движемся вдоль бетонного забора.

  Уже никаких сомнений, что сборище происходит за ним. Шум стал таким громким, что переговариваться получается только криком. Я прошу остановить и, высунувшись из окна, перелажу на крышу. Через секунду я все увижу своими глазами...

  Взявшись руками за холодный, шершавый бетон, осторожно поднимаю голову над ним.

  Ничего!

  Только ангары, недостроенные здания и строительный мусор.

  Звук, по силе сравнимый с гулом стадиона, исходит из глубины территории...

  Въезжать туда всё равно, что прыгать в Северное море! Ночью... С ледокола. Переглянувшись без слов, решаем идти до конца.

  Страшно до одури!

  Но любопытство сильнее.

  К тому же, ну, разве может с нами случиться что-то особенно нехорошее, пока мы сидим в большой, мощной машине? А уж если какая тварь исхитрится попробовать к нам забраться, я всегда готов угостить её жменькой дроби в упор.

  Всё также, не включая света, мы медленно, со скоростью шага, въезжаем в ворота. Луна прячется на минуту за маленькую тучку, и объезжать препятствия становится сложнее.

  Метр за метром, как охотник перед звериной берлогой, мы крадемся к цели. Окажемся на пригорке впереди и нам все станет видно.

  Доехали...

  По пояс высовываемся из окон...

  Котлован, размером с футбольное поле... Он буквально кишит движущимися фигурами. Лунный свет помогает разглядеть подробности, и как только я начинаю понимать, что происходит, животный страх делает ноги ватными, и я валюсь на сидение.

  Мы оба, не сговариваясь, поднимаем стекла, и я нажимаю кнопку переключателя центрального замка.

  – Скажи мне, пожалуйста, нахера мы сюда приехали? – я шепчу, не найдя в себе сил говорить в полную громкость. Олег меня не слышит.

  Загипнотизированный ужасом я наблюдаю через лобовое стекло, как сотни, а может, и тысячи больных, сидя на корточках или стоя на четвереньках по краю и стенам котлована, воют глядя на его центр. Они возбужденно подпрыгивают, норовят сорваться вниз.

  Именно там, на ровном бетонном дне происходит главное представление.

  Я смотрю во все глаза, но никак не могу разобрать, что привлекает внимание обжор.

  Вдруг луна выплывет из облака и особенно ярко озаряет землю.

  Теперь понятно...

  Несколько десятков больных сношают своих женщин.

  Самки, стоя на четвереньках, принимают самцов. Вожаков...

  – Ты это видишь? Ты понял, что там происходит? – я кричу, чтобы Олег меня расслышал.

  – А что непонятного? Весна пришла! Собачья свадьба!

  Ключ зажигания поворачивается в гнезде. Мотор заводится, и происходит непоправимое...

  Автоматически, в полную мощь, включаются фары.

  Рухнувшая на нас тишина оглушает сильнее любого рёва. Тысяча голов одновременно повернулась в нашу сторону.

  – Ну! Нам конец, – комментирую я очевидное.

  К чести моего водителя он не теряет самообладания, а спокойно, словно ничего не происходит, начинает маневрировать разворот.

  Тысячи внимательных глаз, щурясь от яркого света, наблюдают за нами.

  Если бы я мог, с удовольствием сейчас обмочился, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но я буквально высох от напряжения.

  Рот превратился в пустыню, язык присох, и единственное, что возможно, это причитать:

  -Острожненько... Тихонечко... Аккуратненько...

  Наконец машину удаётся развернуть мордой на выезд. Я сажусь на самый край сидения и, как в детстве на качелях, раскачиваюсь взад-вперёд, стараясь помогать разгону.

  Сзади раздаётся протяжный громкий крик, а затем гвалт множества глоток. Началась погоня.

  К котловану мы ехали очень медленно, можно сказать, крались в темноте. Это помогало не замечать кочки и битые кирпичи, разбросанные повсюду. Теперь же, разогнавшись до 30 км/ч, мы то и дело подлетаем в воздух, причём, делаем это так экстремально, что кажется, будто ещё немного, и машина потеряет колёса. Или дно. Я отчаянно ору Олегу, чтобы он сбросил скорость. Развернувшись назад, пытаюсь рассмотреть, сколько обжор участвует в погоне, но могу понять только, что очень много. Ловкие чёрные силуэты быстро перемещаются вслед за нами и вместо того, чтобы отставать, наоборот – нагоняют!

  – Ах, ты ж, задница проклятая! Вот это я натворил, – неожиданно испуганно кричит Олег. – Я пропустил поворот! Проехал чертовы ворота!

  Он резко затормозил, и я принялся кричать, что это плохая идея. Что нужно ехать прямо и искать другой способ сбежать с базы.

  Зажатые металлическим ангаром с одной стороны и забором, заросшим плющом, – с другой, мы имеем возможность двигаться только вперёд. Элементарно, здесь настолько узко, что попросту негде развернуться.

  – Ничего! – пытаюсь успокоиться я, – сейчас проедем по кругу и выскочим в ворота. Не будут же они бросаться под капот! Олег, ведь не будут же?

  – Не проедем мы по кругу, – мрачно отвечает водитель, – мы приехали в тупик.

  Я впервые с начала погони перестаю смотреть назад и разворачиваюсь вперёд, чтобы увидеть печальный ржавый экскаватор, наглухо перегородивший дорогу.

  – Развернуться тоже не получится, – тихо добавляет Олег, – теперь только сдавать задом. Давай-ка, наверное, перелазь назад. Там стекла нет. Будешь отстреливать тех, кто в машину полезет.

  Стараясь не думать о том, что сейчас начнётся, я молча перелажу через спинку сидения и, усевшись напротив разбитого окна, выставляю в него Сайгу. Убедившись, что я готов, Олег начинает движение. Оставшиеся далеко позади, тёмные силуэты снова стремительно приближаются.

  – Я сейчас буду ехать очень медленно, – предупреждает водитель. – Во-первых, ничего не видно, а во-вторых... – мужчина замолкает, – в общем, и первого хватит. Щас полезут! Будь готов!

  Первый удар мягкого тела о бампер...

  Бах!

  Сбили ещё сразу нескольких...

  Корпус машины дёргается, переезжая через препятствие, раздаётся пронзительный визг. Кажется, это кричит женщина.

  Заметив в проёме окна чью-то голову, я широко открываю рот и стреляю. Видел в каком-то фильме, что так делают при особенно громком выстреле. Чтоб не разорвало ушные перепонки. Салон наполняется сладким запахом порохового дыма, голова из окна, само собой, исчезла.

  Решив поменять стратегию, я подсаживаюсь поближе к окну и, вытащив ружье наружу, луплю два выстрела подряд просто по ходу движения. Может, получится распугать!

  Бах!

  Тяжелый удар по крыше.

  Кажется, кто-то запрыгнул на неё и теперь старается удержаться. Я вижу бледные от напряжения пальцы на заднем стекле.

  – Выезд! – громко кричит оглохший от выстрела Олег и, прекратив, наконец, движение задним ходом, ныряет мордой в ворота. Оказавшись на ровном асфальте, автомобиль стремительно набирает скорость. Моментально ставшие маленькими фигуры, разочарованно останавливаются, прекратив догонялки.

  – Один все ещё на крыше! – кричу я, и напарник, резко наступив на педаль тормоза, заставляет меня вылететь с заднего дивана и стукнуться лицом об передние сидения.

  Обжора тоже не удержался. С визгом он улетает вперёд на дорогу и нехорошо падает, прямо на голову. Хруста мы не услышали, но то, что больной сломал шею, понятно и так.

  – Отбегался супермен, – мрачно констатировал доктор. – Это ж надо! На крышу забрался скотина. Прямо, как в фильме ужасов!

  Автомобиль мягко бьет передним колесом, переезжая препятствие, затем добавляет задним. Оглянувшись, я вижу одинокую, тонкую фигуру, оставшуюся посреди дороги.

  Дневник.

  Сложные чувства... Рано или поздно нам придется столкнуться с этой стаей. Олег уснул, а мне тревожно. Выпил полстакана водки, но сон не идёт. Мы договорились, что начнём искать более спокойное место для жизни. Находиться в квартире с каждым днём все опаснее.

  Смотрим вокруг, думаем, готовим план на будущее.

  Больше не буду пить просто так. Что за дурацкое новшество? Жалко, что в новом мире не тухнет именно водка! Лучше бы не портился хлеб.

  Пойду спать. Во сне мне всегда легко и спокойно. И скучно...

  Великолепное свежее утро. Энергии внутри скопилось достаточно и ей необходим выход. Встаю с кровати и застаю Олега, делающим завтрак на кухне. Печенье, кофе со сгущенкой, немного шоколадных конфет, которые уже немного засохли по корочке. Кажется, мы готовы к новому дню.

  Ничего нового в планах: магазины, аптеки, баки брошенных машин.

  К полудню, когда багажник серьезно просел от добытых припасов, мы решаем, что хватит. Осталось только решить, для чего...

  Пустые улицы, весеннее небо, звонкие разговоры птиц. Никогда уличные птицы так не звучали. Прибавились нотки, которые раньше можно было услышать только в лесу. Наверное, город начинает возвращаться в объятия матери-природы.

  Проезжаем по центральной улице. Мимо проплывают исторические здания, высохшие фонтаны, многоэтажное здание администрации.

  – Олег, ты же не сильно сейчас занят? – спрашиваю я. – Просто, если не сильно, то я мог бы предложить небольшое приключение. Исключительно развлекательного характера.

  – На самом деле, сейчас немного напряженно со временем, – подыгрывает Олег. – Но ради стоящего приключения, можно что-нибудь перенести.

  – Короче, давай полазим в администрации? Всегда было интересно, как оно там внутри.

  Олег улыбается несколько секунд и останавливает машину для разворота.

  – Скажу честно, ни о чём подобном не мечтал, но тебя поддержать готов. Давай полазим.

  Через минуту мы, смачно проехав по некогда ухоженным газонам, паркуемся прямо перед центральным входом.

  – Как считаешь, есть там жизнь после смерти? – спрашивает Олег. – Побольше взять оружия или нет смысла?

  – Не знаю. Давай, наверное, побольше! Давай всегда брать побольше.

  Черт знает, что там за этим входом. Может, это вообще люк в межпланетный корабль. Ни ты, ни я там не были так что, вероятность 50 на 50. Либо корабль, либо нет!

  – Справедливо, – улыбаясь, соглашается мой компаньон, и мы, набив полные карманы дополнительными патронами, решительно толкаем запертые двери...

  Запертые двери оказываются незапертыми, и уже через пару секунд мы осматриваем огромный вестибюль, хоть и отделанный на современный манер, но явно имеющий советские корни. Картины в тяжеленных рамах, высохшие пальмы в глиняных горшках.

  – Смотри сюда! Вот умора! – Олег остановился перед огромным, в рост человека портретом, с которого гордо, словно царь на холопов, смотрит щекастый мужичок. Толстые очки, челка на плешивом лбу и, вдруг, большие, чёрные усы пририсованные маркером. На толстых пальцах нарисованные перстни, во рту дымит ненастоящая сигарета.

  – Необычный портрет! – Олег подпер указательным пальцем подбородок и щурится, подражая гротескному критику. – Оригинальная авторская находка. Как думаете, коллега, какой шанс, что изображённый на холсте правитель был хорошим человеком? Полезным и справедливым?

  – Думаю, что шанс все-таки есть. Меня, если честно, всегда бесило, что люди только ругают власть. Не думают, что и от власти есть какая-то польза.

  – А какая? – удивлённо спрашивает Олег, – интересно было бы послушать.

  – Дорогой Доктор, мой рассказ не будет слишком длинным. Но ради справедливости вспомни, что мусор из баков куда-то исчезал. Что в больницах принимали врачи, что дороги ремонтировались, пусть и не очень грамотно.

  – Очень не грамотно, – поправил собеседник. – Но твою мысль я понял. Ты прав. Между придворными интригами и казнокрадством, им все-таки приходилось что-то делать для страны. Спасибо Вам, Господин Функционер, за пустые мусорные баки! – Олег шутливо поклонился портрету. – Эти усы Вам очень идут...

  Я не хочу спорить на тему, которая меня не слишком заботит и потому, улыбаясь, приглашаю идти дальше...

  Закончив с коридором, мы оказались в просторной столовой, на удивление, мило обставленной. Столики со скатёрками, деревянные стулья, много телевизоров. Лично мне, это напоминает отель.

  – О, гляди! – Олег, изучающий зону раздачи еды, бросает мне в руки небольшой, темного цвета предмет.

  – Сникерс! – я принимаю подачу и тут же, развернув, начинаю лопать. Аромат жареного арахиса вперемешку с шоколадом наполняет воздух. С каждым новым укусом, хочется все больше.

  – Еще есть? – спрашиваю я, – только не жадничай.

  – Нет, только два было, честное слово. Сам их, неполезных, люблю с детства.

   Выйдя из столовой, мы попадаем в суперсовременный спортзал. Интересно, откуда у них было время тренироваться на работе? Мы долго тестируем всевозможные тренажеры, но главное удивление ждёт нас за пластиковой дверью. Настоящий бассейн с четырьмя дорожками на 25 метров.

  – Я начинаю понимать, почему люди так держатся за власть, – кричит уже раздевшийся догола Олег. Он разбегается и, прижав колени к груди, прыгает в воду.

  Мне уже можно не снимать одежды, все равно, весь мокрый.

  – Вот свинка, – говорю я улыбаясь и вытираю рукавом лицо. Оставляю кучку вещей на полу, кладу ружье поближе к бортику и спускаюсь в голубую прохладу.

  Боже, какое удовольствие!

  Я, зажмурившись, ныряю с головой в чистую, пахнущую хлоркой воду и плыву несколько метров под водой. Ощущение настолько забыто кожей и настолько приятно с непривычки, что я начинаю в голос хохотать. Олег, глядя на меня, заражается смехом, и вот мы уже оба, до истерики, не имея возможности остановиться, хохочем. Приводим в порядок покалеченные за последний год нервы.

  После купания, нагуляв аппетит, мы решаем поесть, для чего отправляемся в машину, набираем в багажнике консервов, галетного печенья и газировки. Усаживаемся прямо на газоне, который изрядно зарос травой и с удовольствием полдникаем.

  Вдоволь излазив чиновничьи кабинеты, пост охраны и даже актовый зал, самое сладкое мы оставили на потом. Кабинет губернатора.

  О том, что это именно его кабинет, броско сообщала позолоченная табличка на драпированной двери. Она оказалась запертой. Пришлось сбегать вниз за монтировкой.

  Мы внутри кабинета. Богатый стол, шикарные кожаные кресла, несколько бутылок дорогого коньяка в шкафу. Олег уселся, взял трубку тяжёлого, на советский манер, стационарного телефона.

  – Леночка, два кофе нам с Ильей... Ммм...

  – Александровичем, – подсказываю я.

  – Да. Вы слышали, Леночка.

  – А кофе нет, господин губернатор, – подыгрываю я, – есть галеты и паштет. Нести?

  – Нет, Леночка. Раздайте галеты бедным, а паштет... богатым! И ни с кем меня больше не связывайте. Я ухожу в отставку.

  В дальнем углу кабинета мы находим просторную гардеробную. Пиджаки, рубашки, туфли – ничего интересного. Открыв вторую дверь, попадаем в небольшую спальню, оборудованную душем и туалетом. Удобно. Так управлять можно! С комфортом.

  Вдоволь насидевшись в удобных креслах, насмотревшись в окно с видом на самый центр города, мы покидаем кабинет и, уже насытившись местными интересностями, отправляемся в сторону выхода.

  – Подожди, пожалуйста, еще минутку. Последний кабинет гляну, – Олег показывает на дверь с табличкой 'первый заместитель'. – Интересно, как там во дворе у них, а тут окна как раз туда.

  Я немного устал. Сажусь на ступеньки, чтобы дождаться товарища и погружаюсь в мысли. Интересно, как это вообще? Быть при власти? Не скучно, наверное. Все время нужно быть в тонусе! Чтобы свои не сожрали.

  А когда нет, всегда можно залечь в милой спаленке. Смотришь из окна на маленьких человечков, отхлебываешь из чашки и придумываешь, как забить без последствий на очередное скучное мероприятие... Ветераны, памятные даты, заседания сонных людей со стеклянными, рыбьими глазами. Им смертельно скучно говорить ни о чем. Но все привыкли. Все на работе. Это особый клуб, и умение высиживать, терпеть и кивать – плата за членство...

  – Илюха! Иди сюда! – Олег кричит из кабинета, – тебе понравится.

  Он сидит на диванчике и увлечённо смотрит в ноутбук, стоящий на журнальном столике.

  – Вроде загружается. Прикинь! Тайны мадридского двора...

  Я сажусь рядом, но компьютер рассматриваю без интереса. Он безнадежно устаревший, тяжелый, с огромной черной мышкой. Уверен, что внутри неё можно найти серый шарик! Помню, что он очень приятный на ощупь. Твёрдый, бархатисто-резиновый. Нужно будет достать и утащить на память.

  Я часто замечал, что взрослые люди трудно привыкают к новым вещам. Уверен, что и этот артефакт здесь не из экономии и бедности, а из-за банальной неохоты разбираться в устройстве чего-то нового.