Текст книги "Взмах меча (СИ)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Мать Арланда издала булькающий звук и ударила ее наотмашь. От удара Мод развернулась. Соленый привкус собственной крови увлажнил язык. Она крутнулась и полоснула Илемину.
Они неслись по полю, рубя, нанося удары, рыча, превращаясь в вихрь клинков. Зрители бросились врассыпную с их пути. Один из столов с закусками находился за спиной Мод. Она вскочила на него и пнула стеклянный кувшин в сторону матери Арланда. Илемине потребовалась секунда, чтобы отбить его мечом. Мод воспользовалась этим, чтобы отпрыгнуть в сторону и рвануть, открывая пространство.
Мать Арланда наседала на нее, атакуя, неутомимая, как машина. Удар. Еще один.
Мир стал слегка расплывчатым. Мод встряхнулась и нанесла еще одну красную бесполезную рану на боку Илемины. Илемина оттолкнула ее. Мод споткнулась, увернувшись от удара, парировать который было нечем.
Я больше не выдержу. Я должна покончить с этим, или она покончит со мной.
Илемина нанесла вертикальный разрез, за ним последовал еще один. Через долю секунды Мод узнала узор. Мать Арланда снова полоснула клинком. Вместо того чтобы уворачиваться, Мод упала на землю, уперлась руками и пнула левое колено Илемины. Коленная чашечка треснула.
Илемина зарычала и пнула ее раненой ногой. Сладчайшая вселенная, она вообще чувствует боль? Мод увидела приближающийся сапог, свернулась калачиком, приняла удар и обхватила ногами Илемину, пытаясь свалить ее на землю.
Мать Арланда зарычала, и наклонившись, схватила Мод за руку, поднимая ее вверх. Все равно, что быть поднятым разъяренной рысью. Мод выронила меч.
Илемина рывком подняла ее, и Мод ударила обеими руками по ушам Илемины. Илемина закричала и отшвырнула ее, как дикую кошку. Мод подбежала к тренировочной стойке и схватила меч. Он был слишком тяжелый, но не время выбирать.
Мать Арланда неумолимо надвигалась через поле, не сводя глаз с Мод. Мод оскалила зубы.
Хелен бросилась между ними, стоя спиной к Мод, сжимая кинжалы, и зарычала, прямо на пути Илемины.
– Нет! – закричала Мод.
Леди Илемина остановилась.
Мод чуть не рухнула от облегчения.
В глазах Илемины вновь появилось здравомыслие.
– Боже мой, – воскликнула она.
Хелен вскинула кинжалы.
– Не трогайте мою маму, или я убью вас.
– Все в порядке, цветочек, – выдавила Мод. – Мы просто тренировались.
Илемина рассмеялась.
– Просто очаровательно. Не надо, малышка. Я сдаюсь. Мы с твоей мамой закончили, и ты очень напугала меня.
Она подняла голову, и Мод прочла ее взгляд. Илемина понимала, что они зашли слишком далеко. Бой был окончен.
– Это леди Илемина, – сказала Мод. – Мать лорда Арланда. Мы должны оказать ей любезность.
Хелен опустила кинжалы, свела ноги вместе и согнула колени в древнем вампирском поклоне.
Илемина рассмеялась.
– Какая прелесть.
Хелен выпрямилась.
– Это твои кинжалы? – спросила Илемина.
– Да.
– Они острые?
– Да.
– Как думаешь, они достаточно острые, чтобы разрезать печенье пополам?
Хелен задумалась.
– Да.
– Пойдем, покажешь мне.
Хелен обернулась к Мод.
– Хорошо, – разрешила Мод. – Будь вежлива.
Илемина протянула Хелен руку. Хелен, убрав кинжалы, взяла мать Арланда за руку и ушла вместе с ней.
– Какое печенье…?
Мод тяжело осела. Внезапно Карат оказалась рядом, поддерживая ее. Мод вырвало, она сплюнула кровь и вытерла губы тыльной стороной ладони.
На нее смотрели во все глаза.
– Все болит, – пробормотала она.
– Да неужели, – сказала Карат. – Ты только взгляни на себя.
Мод посмотрела вниз. Полосы и порезы расчерчивали ее броню, их было так много, что она уже не была черной. Она была кроваво-красной. Через поле Илемина протянула Хелен печенье. Ее броня тоже была алой.
Карат осторожно опустила Мод на траву.
– Врач на подходе. Просто посиди здесь и отдохни немного.
В поле зрения появилась Констана с полевым медблоком.
– Вот.
– Ты собираешься отравить меня?
– Заткнись и прими обезболивающее. – Констана подняла аппарат. Мод прижала его к своей шее. Укол, а затем прохладный поток затопил ее тело, снимая боль.
– Выпей это. – Карат сунула ей под нос стеклянный кувшин. Мятный напиток. Конечно. Мод сделала глоток.
– Где, черт возьми, ты научилась драться? – спросила Констана.
– В гостинице моих родителей.
– Люди так не сражаются.
– Я не могла позволить ей убить меня, – сказала Мод. – Я не могу оставить Хелен.
Карат уставилась на нее.
– Поймешь, когда заведешь своих, – заверила Констана Карат.
Мод прислонилась спиной к камню. Она не выиграла. Но она и не проиграла. День шел на лад.
КАЖДЫЙ ШАГ отзывался болью. Мод шла по коридору, стараясь не кривиться в присутствии сопровождавшей ее Карат.
Оперативно прибывший медик подтвердил три треснувших ребра и предложил носилки. Если бы она забралась на эти носилки и позволила себя унести, то уничтожила бы все, за что боролась. Она сразилась с Илеминой и не проиграла. Ее должны были видеть уходящей оттуда без всякой помощи.
Прошла еще мучительная четверть часа, прежде чем леди Илемина удалилась, а стражник пришел забрать Хелен, которой еще предстояло кое-что почистить. Мод справилась с этим только усилием воли, но идти было чертовски больно, и ее воля быстро истощалась.
Мимо них прошли две женщины средних лет, разглядывая ее красные доспехи. Очень многие находили предлог, чтобы пересечься с ними или пройти по коридору. Слух о ее стычке с Илеминой распространился повсюду. «Наверное, они ее снимали», подумала Мод. Когда дело доходило до насилия, вампиры все записывали.
Вестник на ее запястье зазвенел. Она взглянула на него, и вестник, проследив за движением ее глаз, спроецировал голоэкран на запястье. Он вспыхнул и сфокусировался на лице Арланда. Вокруг его левого глаза появился впечатляющий синяк. Длинный рваный порез пересекал правую щеку. Его глаза вспыхнули. Он оскалил зубы. Она уже видела это выражение на его лице и сразу же узнала его. Ярость боя.
– С тобой все в порядке? – прорычал он.
– А с тобой? – спросила она.
– Да.
Карат схватила ее за запястье и подняла руку Мод, чтобы посмотреть на экран.
– Не смей показываться здесь, – прошипела она. – Она идет сама, и у нас есть зрители. Что, черт возьми, с тобой случилось?
– Отубар, – прорычал Арланд.
Что?
Карат выругалась.
Мод отобрала руку обратно.
– Ты подрался с консортом своей матери?
– У нас была энергичная тренировка, – сказал Арланд. – Я найду тебя, как только поговорю с матерью.
– Не наговори глупостей, – рявкнула Карат, но экран погас. Карат закатила глаза. – Что происходит в нашем Доме?
Они повернули еще раз и вошли в комнату, заполненную медицинским оборудованием и эргономическими койками с металлическими и пластиковыми манипуляторами, несущими множество лазеров, игл и того, что, несомненно, должно было быть орудиями пыток. Дверь с благословенным шипением закрылась за ними. Комната попыталась закружиться. Карат схватила ее за руку и поддержала.
Врач, худощавый вампир с темно-серой кожей и длинной гривой темных волос, откинутых с лица, уставился на нее.
– Снимите доспехи.
Мод замешкалась. Броня была защитой. На вражеской территории она определяла жизнь и смерть. Снять ее означало сделаться уязвимой, а она и так чувствовала себя достаточно уязвимой.
– Вы хотите выйти отсюда через два часа или хотите, чтобы вас вынесли? – спросил врач.
Она не могла позволить, чтобы ее вынесли.
Мод ударила себя по гербу. Броня разошлась по швам и слетела с нее, оставив ее в нижнем комбинезоне. Внезапное отсутствие усиленной внешней оболочки застало ее врасплох. Пол стремительно приближался, разверзаясь в опасной близости. Сильные руки подхватили ее, и врач отнес ее на койку. Сверкнул скальпель, и ее комбинезон разрезали с правой стороны. Манипуляторы кровати жужжали и парили над ней, как будто кровать была внезапно ожившим высокотехнологичным пауком. Подушка, поддерживающая ее, поднялась и изогнулась, придавая ей полусидящее положение. Зеленый свет вырвался из одной из механических рук, танцуя над ее ушибленными ребрами, горячим потоком.
– Насколько все плохо? – поинтересовалась Карат.
Врач встретился взглядом с Мод.
– Вы будете в порядке. Когда попадают ко мне вовремя, я могу исцелить почти все. Кроме глупости. С этим вы сами справляйтесь.
– На что ты намекаешь? – потребовала Карат.
– Сойтись один на один с Илеминой было глупо, – ответил врач.
Карат пристально посмотрела на него. Врач провел пальцем по своему вестнику. Перед ними вспыхнул огромный голографический экран. На нем Илемина пинком отправила Мод через лужайку. Воспоминание о том, как нога встретилась с ребрами, пронзило Мод насквозь. Она поморщилась.
– Глупо, – подтвердил врач.
Мод тяжело опустилась на кровать. Подушка убаюкивала ее, нежно поддерживая избитое тело. Верхний левый манипулятор кровати уколол ее предплечье маленькой иглой. Ее затопила успокаивающая прохлада.
По какой-то необъяснимой причине она заскучала по отцу. Она заскучала по нему со всей отчаянной силой испуганного одинокого ребенка. Она бы все отдала, чтобы он вошел в эту дверь. Ее глаза заволокло. Она была готова расплакаться.
Успокоительное, поняла она. Врач, должно быть, дал ей нормотимик или слабый релаксант с коктейлем обезболивающих. Вероятно, это была стандартная практика для вампиров. Как только боль проходила, большинство из них решало, что теперь они в порядке, и, вероятно, следующей шла попытка резко освободиться от медицинского оборудования и выбить дверь, чтобы закончить бой.
Джерард Демилль не был ее биологическим отцом, но он был единственным отцом, которого она знала. Он пришел из тех времен, когда умение владеть мечом означало разницу между жизнью и смертью. Это был не современный бой на мечах как вид спорта или искусства, а жестоко эффективный навык, способ выжить. Когда ей было шесть лет, она взяла его саблю и стала размахивать ею. Он наблюдал за ней в течение нескольких минут, потом бросил свои дела, встал и дал ей первый урок владения мечом. После этого уроки приходили каждый день, и когда она победила его, он нанимал других – иногда людей, иногда нет – чтобы учить ее дальше.
Мод вздохнула. Мама всегда думала, что это часть ее магии, ее особого рода силы. Вот почему мама провела большую часть отрочества Мод, беспокоясь, что кто-нибудь из ее родителей появится на пороге.
Ад-алы служили стражами Ассамблеи хранителей гостиниц. В то время как хранители гостиниц были привязаны к своим зданиям, обладая почти неограниченной властью на территории гостиницы и почти никакой за ее пределами, магия ад-алов исходила от них самих. Они служили Ассамблее. Обеспечивая договор, гарантирующий защищенный статус Земли, они проводили расследование, задерживали нарушителей и наказывали их. Увидеть ад-ала не к добру. В последний раз она видела его всего несколько дней назад, когда он вступил в битву за гостиницу ее сестры и парализовал всех бойцов на поле боя.
Она могла бы стать такой же.
Было время, когда стать ад-алом, казалось, не так уж и плохо. У нее не было энциклопедических знаний Клауса обо всех видах и обычаях в галактике. Он был исключителен даже по стандартам хранителей. У нее также не было способности к садоводству как у Дины. Ее сестра могла бы посадить во дворе метлу, и на следующее лето она принесла бы прекрасные яблоки. Все, что было у Мод – это способность читать людей и врожденное понимание силы, ее степени и применения. В течение нескольких секунд после встречи с противником она точно знала, как спровоцировать или успокоить его, и сколько силы ей придется использовать, чтобы остановить, искалечить или убить его. Мод могла принять меры и подтолкнуть человека или животное к желаемому результату. Вот почему она так хорошо ориентировалась в вампирской политике.
Она всегда считала, что Клаус унаследует гостиницу, Дина, которая всегда хотела жить нормальной жизнью, станет в итоге где-нибудь садовником или ботаником, в то время как Мод станет ад-алом. Материнство и замужество были не в ее планах.
Теперь же ее родители пропали без вести, Клаус куда-то подевался, Дина стала хозяйкой гостиницы, а сама Мод валялась на вампирской больничной койке, будучи избитой своей потенциальной свекровью.
В дверь позвонили.
Ну что еще?
Врач взглянул на экран слева от себя.
– Летописец за дверью, – сказал он. – Хотите принять его?
Летописцы вели историю вампиров. Каждый генеалогический выверт, каждую победу и поражение, каждый план, успешный или не очень – они записывали все. Но она не была частью Дома Крар. У него не было никаких причин желать ее видеть.
Промедление ничего не даст, а отказываться от встречи было бы неразумно. Летописец обладал достаточной властью, чтобы устроить встречу, если бы захотел, а у нее и так очень мало союзников. Нет причин отталкивать его.
Мод боролась с туманом релаксанта.
– Да.
Дверь с шипением отворилась, и вошел летописец. Высокий, широкоплечий, с гривой каштановых волос, он был старше Арланда, но ненамного. У него было вытянутое интеллигентное лицо, и проницательные бледно-зеленые глаза под густыми бровями.
– Леди Мод, – обратился он. – Меня зовут лорд Эраст.
– Чем мы обязаны такой чести? – поинтересовалась Карат.
– Похоже, у нас леди Мод не заладились отношения, – сказал писец.
– Это невозможно, милорд, – возразила Мод. – Мы даже не знакомы.
– Точно. Я исходил из того, что, будучи человеком, вы освобождаетесь от наших традиций. – Эраст кивнул на запись, которая крутилась на экране. – Я совершил ошибку. Мы не знаем о вас ровно ничего, что вызывает затруднения на официальных мероприятиях.
Он щелкнул пальцами по своему гербу.
– Эта встреча сейчас записывается. Каков ваш счет убийств?
– Я не знаю.
Эраст выпучил глаза.
– Что значит «не знаете»?
– Я не считала.
– Вы были супругой сына Маршала. Неужели важность ведения личного счета не произвела на вас впечатления?
Мод вздохнула.
– За те три года, что я провела в доме Эрван, у них не было серьезных конфликтов. У меня было несколько личных дуэлей, но ни одна из них не завершилась смертельным исходом. Потом, на Кархари, это уже не казалось важным.
– У тебя были какие-нибудь титулы? – спросила Карат.
– Мод Красноречивая.
Карат и Эраст переглянулись.
– Дом Эрван уделял большое внимание знанию древних саг, – объяснила Мод.
– Она может это использовать? – поинтересовалась Карат.
Эраст ущипнул себя за переносицу.
– Технически – нет. Они вычеркнули ее из своих записей, так что любые титулы или почести, заработанные в Доме Эрван, аннулируются. Они субъективны, даются другими, чтобы подчеркнуть определенные поступки. Счет убийств отличается, потому что лишение жизни – неопровержимый факт.
– Как насчёт Мод Изгнанницы? – спросила Карат. – Могли бы мы это как-нибудь использовать?
Эраст нахмурился.
– Миледи, ответьте откровенно. Какой была самая важная ваша обязанность до изгнания?
– Заботиться о Хелен.
– Что на счет Кархари?
– Заботиться о Хелен.
– А сейчас?
– Хелен.
– Вы хотите отомстить Дому Эрван?
– Я бы не прочь поколотить парочку из них, но нет. Я злилась на мужа и давно его похоронила.
Эраст вздохнул.
– Изгнанница не сработает. Подобный титул предполагает элемент перерождения. Леди Мод не позволила изгнанию повлиять на ее мировоззрение. В ее личности не произошло никаких кардинальных перемен в результате ее ссылки на Кархари.
Оба вампира уставились на нее. Разочарование на лице Эраста было почти комичным.
– Мне дали прозвище на Кархари.
– Какое?
– Мод Сарив.
– Что оно означает? – спросила Карат.
– На Кархари есть летний ветер, который приходит с пустоши. Никто не знает, как он образуется, но он появляется из ниоткуда и собирает острые споры местных сорняков. Когда вы вдыхаете дыхание сарива, споры проникают в легкие и режут вас изнутри. От этой бури никуда не деться. Если вы попадете в нее без защитного снаряжения, она убьет вас. Они называли меня так, потому что я заплатила кровавый долг убийцам мужа.
Эраст оживился.
– У вас есть какие-нибудь доказательства, миледи?
– Не могли бы вы передать мне мой герб?
Эраст взял ее нагрудник. Его глаза расширились от красного месива. Он протянул ей нагрудник, и она сняла герб. Она перенесла туда все свои записи, как только Арланд подарил его ей.
– Воспроизвести все файлы, помеченные «смерть Мелизарда» в хронологическом порядке, – скомандовала она.
Герб зажегся красным, проецируя на стену. Она знала каждый кадр записи наизусть. Это крутилось у нее в голове месяцами. Вид на укрепленный город с пыльной вершины холма. Толпа тащит Мелизарда по улице, фанатичные лица искажены яростью и ликованием. Окровавленное лицо Мелизарда, они по очереди бьют его, пока он спотыкается, запертый в кольцо бьющих рук и ног. Он ползает по земле, а они пинают его ногами. Из ближайшего дома вытащили каменную скамью. Вспышка занесенного топора. Голова Мелизарда катится, пока они рубят его на части. Жирный дым поднимается от его горящего тела. Голова Мелизарда на пике возвышается над воротами, его пустые мертвые глаза смотрят вдаль.
В комнате воцарилась тишина.
Светлое пятно выделило лицо в толпе и увеличило изображение. Огромный темноволосый вампир со шрамом на лице. Появилась подпись: «Румболт из Дома Гир».
На экране появилось увеличенное изображение его лица, затем запись потемнела и сменилась ярким дневным светом, снятым камерой, прикрепленной к ее плечу. Лицо Румболта исказилось от ярости, когда он замахнулся на нее кровавой булавой. Один, два, три удара, и все они просвистели мимо нее. Ее собственный удар, быстрый и точный, разрезал его горло, открыв второй окровавленный рот поперек шеи. Румболт рухнул на колени, а затем лицом в грязь, его кровь поглотила пыль. Ее клинок снова скользнул по его шее и отбросил его голову дальше по пыльной улице, заставляя ее катиться и отскакиваться от твердой земли.
Запись мигнула, и женщина, похожая на Румболта, уставилась на нее, когда Мод размозжила ее лицо камнем. На экране появилась подпись: «Эрлайн из Дома Гир».
– Его сестра, – пояснила она. – Поначалу, меня преследовали их родственники, но после первых нескольких убийств передумали.
Стоп-кадр толпы, схватившей Мелизарда, вспыхнул снова. В круге света появилось новое лицо – женщина с седыми волосами, визжащая, оскалив клыки. Подпись гласила: «Седая Кирлин».
Запись приблизилась, потемнела, и затем вампирша в тяжелой исцарапанной броне приблизилась к ней, ее шея и лицо были скрыты цельным шлемом.
– Это что, древний космический скафандр? – спросила Карат.
– Да. Она предпочитала сражаться в нем. Он делал ее медлительной, но броня была настолько толстой, что кровавое оружие не могло ее пробить.
На записи Мод увернулась от взмаха клинка Кирлин и бросилась на женщину. Рука Кирлин взметнулась вверх, затем запись затряслась и закачалась, когда Мод отлетела после удара. Кирлин подняла меч, собираясь броситься в атаку. Маленькая алая точка вспыхнула на ее шее. Она моргнула, и горло Кирлин взорвалось потоком крови, унося с собой голову.
– Шахтерский заряд. – Мод улыбнулась.
Изображение толпы появилось снова, выделяя новую цель. Увеличение, темнота, затем худощавый вампир, пятящийся вверх по холму от диких взмахов булавы Мод, двигаясь все ближе и ближе к обрыву. Она продолжала теснить его, ее гортанный рык эхом вторил каждому удару. Он уперся, сознавая, что почти на краю обрыва, и рубанул ее мечом. Она выронила булаву, увернулась от его клинка и пнула его ногой. Это был удар в лоб, направленный не вверх, а вниз. Она вложила в него всю силу своего тела. Ее каблук приземлился на ведущее колено вампира. Его нога подкосилась, и он упал, чтобы компенсировать это. Она двинула его кулаком в лицо и толкнула плечом в грудь. Он улетел со скалы. Она наклонилась, и камера поймала его тело, насаженное на колья внизу. Запись мигнула, и к первому телу присоединилось второе. Потом третье. И четвертое.
– У него было три брата, – пояснила она. – Они продолжали меня преследовать, поэтому я предупредила их, что если они попытаются на меня напасть, то умрут на том же месте, что и их брат, и они гнались за мной до самого обрыва. Каждый раз срабатывало. Я уже установила там колья и было грешно их не использовать.
Эраст, Карат и врач смотрели на нее так, словно у нее выросла вторая голова.
На экране замаячила следующая цель – стареющий вампир, с короткими волосами, пронизанными сединой.
– Этот не мой, – поморщилась она. – Это моя самая большая неудача.
Камера приблизила изображение. Мод лежала на земле, ее дыхание вырывалось резкими болезненными вздохами. Камера была забрызгана кровью. Вампир стоял в нескольких футах от нее, его броня была покрыта порезами. Он схватил Хелен за волосы. Она повисла на его руке, крича, ее пронзительный крик был очень резким. Каждый раз, когда Мод слышала его, ей казалось, что ее сердце разрывается.
– Я поймал твоего щенка, сука! Я перережу ей горло, чтобы ты могла посмотреть, – прорычал вампир.
Он рывком поднял Хелен. Та извернулась в его руках, вытащила два кинжала и вонзила их вампиру в лицо.
Он выронил ее. Мод вскочила с земли, вонзила меч в порез на его нагруднике и провернула. Броня треснула, сжалась и заблокировалась на вампире, парализуя его. Вампир рухнул, а Хелен снова и снова, крича, колола его обнаженную шею.
– Этот – ее, – сказала Мод.
Было так тихо, что она слышала собственное дыхание.
– Сколько их там? – спросил Эраст.
– Не знаю, – ответила она. – Я никогда не считала.
– Тогда, возможно, нам следует это сделать, – сказал он.
Глава 8
– Мама?
Мод открыла глаза. На нее таращились две пары глаз: зеленые глаза Хелен и еще одни золотисто-карие.
Должно быть она уснула. На вражеской территории. Тревога отравой пронеслась по телу. Она мгновенно проснулась.
Бледные стены нахлынули на нее, это была единственная, виденная ею в замке комната, которая была сделана из стерильного полимера вместо древнего камня. Она все еще находилась в медицинском отделении. Врач, должно быть, добавил к ее лекарствам слабое успокоительное. В сочетании с дополнительной нагрузкой на тело, измученное боем и выздоравливающее с ускоренной скоростью, лекарство заставило ее отключиться. Она не знала, как долго спала, но острая боль в ребрах исчезла. Усталость окутала ее, как мягкая смирительная рубашка. В голове все плыло.
– Мамочка?
– Да, цветочек?
– Это Имани.
Имани моргнула большими круглыми глазами и легонько помахала рукой. Она была примерно того же возраста, что и Хелен, только немного выше и крупнее, с темно-каштановыми волосами и темно-серой кожей.
У Мод пересохло во рту, но она заставила себя пошевелить губами.
– Рада познакомиться с вами, леди Имани.
– У нее тоже были последствия, – сказала Хелен.
– Были, – подтвердила леди Имани.
– У них есть такое место, – сказала Хелен. – Большое дерево, которое растет на башне, и ты должен взобраться на него, добраться до верха, а потом там есть такая штука, и ты хватаешься за ручку и вжух.
Что?
– Вжух, – повторила Хелен. – Вниз с веревкой.
– Ты говоришь о тарзанке?
– Да! – одновременно воскликнули Хелен с Имани.
– Они не пустят меня, пока я не получу разрешения, – добавила Хелен. – Я могу пойти?
– А леди Имани тоже идет?
Обе девочки кивнули.
Хелен завела себе подругу и хотела пойти поиграть.
– Хм… конечно. У тебя есть разрешение.
– Спасибо!
Девочки унеслись прочь.
Мод оттолкнулась от подушки и медленно села. Врач оторвался от своего поста у пульта управления.
– Как вы себя чувствуете?
– Уставшей, но ребра больше не болят.
– Хорошо. Ребра должны полностью зажить к завтрашнему утру. Повреждения внутренних органов были незначительными, но они также требовали некоторого лечения, так что будете здоровы в течение следующих двенадцати часов. Сегодня никаких энергичных занятий. Никаких драк, никаких тренировок, никакого секса. Хорошая сытная еда, ранний отдых и полноценный ночной сон. Вы можете понежиться в ванне, чтобы уменьшить боль в теле, но не принимайте никаких стимуляторов, лекарств или добавок. Если вы сделаете какую-нибудь глупость и вернетесь ко мне до завтра, я не буду так добр. Мы поняли друг друга?
– Да.
– Хорошо. Я помогу вам с вашими доспехами.
Пятью минутами позже Мод вернулась по переходу обратно в башню. Прозрачный щит, который вчера защищал мост от стихии, исчез. Мир был залит солнечным светом, а ветер шевелил ее волосы. Был уже поздний вечер. Она проспала почти весь день. Кто знает, что произошло за последние несколько часов? Логика подсказывала ей, что она должна беспокоиться об этом и предпринять какие-то шаги, чтобы выяснить все, но она чувствовала себя слишком разбитой.
Она резко развернулась от пронзительного визга. В сотнях футов над головой, через открытый промежуток между двумя башнями, с головокружительной скоростью пронеслось крошечное тельце, держась за почти невидимую веревку. Сердце Мод едва не выпрыгнуло из груди. Она прислонилась к парапету.
Ребенок исчез из вида за лесом башен.
Но было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Она постучала пальцем по своему вестнику. Жизненные показатели Хелен были в норме, за исключением повышенного сердцебиения. Ей оставалось только надеяться, что ее дочь переживет вампирскую тарзанку.
Мод потребовалось целых тридцать секунд, чтобы оторваться от каменной стены и двинуться дальше. Если бы они были в гостинице, она могла бы поклясться, что сестра растянула расстояние между Мод и ее покоями, искусственно удлинив его до бесконечности. Но они были в Доме Крар, так что ей просто нужно было двигаться дальше. Рано или поздно она туда доберется.
Наконец перед Мод замаячила дверь ее комнаты. Она взмахнула рукой, и дверь открылась. Она сразу же направилась в ванную. Квадратная ванна, достаточно большая, чтобы удобно разместить шесть вампиров, стояла в центре комнаты, дюжина различных бутылочек и баллончиков ждала на полке ее выбора.
– Температура воды 105 градусов по Фаренгейту*, уровень на шесть дюймов ниже края.
Вдоль края ванны открылись форсунки, хлещущие водой. Она принялась перебирать бутылки. Мята, мята, еще мята. Вот. Успокаивающая смесь. Этот запах напомнил ей о лаванде.
Она бросила пару пригоршней порошка и сушеных трав в ванну, сняла доспехи, комбинезон и нижнее белье и скользнула в воду. Устроившись на сиденье, она погрузилась по самую шею. Горячая вода закружилась вокруг нее.
Вода, прекрасная горячая вода. Та вода, в которой она когда-либо нуждалась.
Она могла бы заново отрастить волосы, а затем мыть их всеми возможными шампунями.
Тихий звук сорвался с ее губ прежде, чем она успела его удержать, и Мод не была уверена, был ли это смешок или всхлип.
Она уже собиралась закрыть глаза, когда увидела маленький прозрачный шарик на краю раковины. Еще этим утром его здесь не было, когда они с Хелен выходили из ванной.
Мод выскользнула из ванны и подошла к раковине. Сфера была не больше четверти дюйма в поперечнике. На Земле она сошла бы за крошечный стеклянный шарик или потерянную бусинку.
Хранилище данных с большим объемом памяти, скорее всего, зашифровано для нее. Кто-то оставил ей подарок.
Она взяла его, наклонилась вперед и подула на зеркало. Появились еле видные слова, написанные символами торговых кланов.
«С поздравлением от Великого Нуан Сее»
Лисы. Ну, конечно. И как тонко – маленькое сообщение для нее: мы можем проскользнуть в твои покои в любое время.
Отец всегда говорил, что иметь дело с лисами – все равно, что жонглировать огнём. Никогда не знаешь, когда обожжешься.
Мод вернулась в ванну и снова села на сиденье, перекатывая инфошар между пальцами. Смотреть или не смотреть? Она не была уверена, что сможет принять плохие новости прямо сейчас. Но если это были плохие новости, то чем скорее она об этом узнает, тем лучше. Мод положила бусинку на край ванны.
– Доступ, – прошептала она.
Внутри бусинки вспыхнул свет, и ее охватило серебряное сияние. Свет выстрелил в новом направлении. Открытое окно, обрамленное длинными прозрачными занавесками. Кто бы это ни снимал, он должен был висеть прямо снаружи. Зная лис, они, вероятно, висели вверх ногами.
Запись приблизилась сквозь окно. Леди Илемина откинулась на спинку дивана.
Ха!
Мать Арланда сняла доспехи и была одета в длинную синюю тунику. Ее руки были обнажены и покрыты опухшими красными пятнами. Мод улыбнулась: она избила Илемину сильнее, чем думала. Портативный медицинский прибор, похожий на кошмарного робота-паука, светил зеленым светом на самый большой синяк. Илемина поморщилась.
Ее покои были прекрасны. Мягкая мебель из какого-то кремового дерева с темно-синей и бирюзовой обивкой. В двух хрустальных вазах стояли цветы. Это было элегантное, ничем не загроможденное пространство, простое, спокойное и удивительно женственное.
Дверь в дальней стене скользнула в сторону, и вошел Арланд с разбитым лицом и горящими глазами, словно ему не терпелось разорвать что-нибудь голыми руками.
– Здравствуй, мама, – прорычал он.
Илемина вздохнула.
– Долго же ты тянул.
Арланд пожал массивными плечами.
– Меня задержали.
– Кто?
– Лорд-консорт.
Илемина вскинула брови.
– Он подошел ко мне на собрании, – сказал Арланд. – Он сказал кое-какие слова.
– Какие именно?
– Он сказал: «Ты расстраиваешь свою мать». Я спросил его, не собирается ли он что-нибудь предпринять по этому поводу, и вот, пожалуйста.
– Отубар жив? – спросила Илемина ровным голосом.
– Да. Хотя я вывихнул ему плечо. Думаю, к вечеру он полностью поправится.
– Я бы хотела, чтобы вы достигли взаимопонимания, – сказала Илемина.
– Мы прекрасно понимаем друг друга, мама. Он заботится лишь о том, что ты была в безопасности и счастлива. Однако я не могу позволить себе такую восхитительную роскошь. Я должен заботиться о стабильности нашего Дома, о готовности и преданности наших войск, о нашей репутации. Обычно мы с Отубаром стараемся ладить друг с другом, потому что это все упрощает. Однако я Маршал и не позволю ему призывать меня к ответу, как малое дитя. Особенно при свидетелях. Он знал, что это закончится только одним способом, когда он начал это.
– Он знал, – подтвердила Илемина. Медицинский робот перешел к ее ноге, и она поморщилась. – Он сдерживался.
– Может, в следующий раз ему удастся достаточно сдержаться, чтобы провести допрос наедине и так подобрать слова, чтобы мне не пришлось ломать руку отчиму на глазах у всего Дома!
– Не повышай на меня голос, – отрезала Илемина.
– Это было запланировано, мама?
– Да, Арланд, я планировала, чтобы ты сломал руку моему мужу.
– Вы что, сговорились устроить мне и моей невесте взбучку?
– Она не твоя невеста. Она отказала тебе.
Они уставились друг на друга.
– Я скажу вот что, – сказала Илемина. – Она вовсе не слабачка.
– О чем ты думала, нападая на нее, мама? Каков был план?
– Не было никакого плана, – вздохнула Илемина. – Ты мой единственный сын и я хочу для тебя только лучшего. Я хочу видеть, как ты женишься на ком-то из сильного Дома. На ком-то, кто тебя достоин. С родословной и наследием. На ком-то, кто войдёт с тобой в Собор и весь Дом будет в восхищении.
