Текст книги "Птице нужно небо. Часть III и IV (СИ)"
Автор книги: Икан Гультрэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Мне оставалось только одно – решиться на повторное вмешательство менталиста. Но… в конце концов, что меня так в пугает? Именно этот конкретный маг и без дополнительных считываний обладал такими сведениями обо мне, какими не обладала и я сама. Особенно теперь, когда память подводила меня.
И я приняла твердое решение с самого утра посетить магистра Релинэра.
Глава 3
А с утра менталиста ни оказалось ни в служебном кабинете, ни в его апартаментах в преподавательском корпусе. Я справилась о нем у ректора, и магистр Хольрин пояснил мне, что декан сыскарей уехал в свое имение, и вряд ли стоит ожидать его раньше, чем через месяц.
– Что у вас за дело к нему? Может, я могу помочь? – участливо поинтересовался ректор.
Я помотала головой:
– Н-нет… Нет, наверно.
На самом деле, помочь он мог – у него, несомненно, была возможность связаться с магистром Релинэром. И я даже хотела попросить его об этом, но в последний момент что-то остановило меня.
Я вышла за дверь кабинета, уселась на подоконнике – прямо напротив – и попыталась понять саму себя – что это за протест такой вмешался в мое искреннее желание вернуть память. Анализ вытащил на поверхность одну простую мысль. Простую, но страшную: именно школьный менталист – тот, которому я доверила доступ к моей памяти – и имел возможность меня ее лишить. Зачем? Ну, безусловно, не для того, чтобы отправить меня на тот свет. Возможно, воспоминание об «отсроченной смерти» было удалено случайно – или оказалось тесно связанным с другими воспоминаниями, которые и утянули его за собой. А другие – это о способах избавления от храмовой защиты. Не знаю, как далеко я успела зайти на пути к решению этой проблемы, но не исключено, что найденные мною способы были не совсем законны… Возможно, я собиралась использовать какую-нибудь запретную магию. А что, мне кажется, я могла бы – уж очень остро стояла (да и сейчас стоит) передо мной эта проблема. И значит, магистр просто пытался уберечь меня от совершения преступления. Вот только… доверие мое он утратил. Вмешательство в память – это уже слишком. Теперь я просто боялась к нему обратиться.
А к кому тогда? Хороших менталистов мало. Те, что служат в сыске, как правило, не занимаются делами «со стороны», а знакомый у меня в этой среде – один только Дэйниш, и менталист он слабый. Нет, был еще Аргел мер Сельмир, но о нем я вообще не знала, был ли у него ментальный дар. Оставались менталисты департамента магической безопасности, но… как поступят они, обнаружив в моих воспоминаниях указание на планируемое магическое преступление? Боюсь, мало мне не покажется. Это вам будет не скованный дар, а, возможно, полное его лишение. Подходящими способностями обладали еще лекари по душевным болезням, но в числе моих знакомых не было ни одного. Надо бы с Рьеном поговорить – может, у него… А с другой стороны, лекарь тоже обязан сообщить властям о готовящемся преступлении.
Замкнутый круг – либо я продолжаю жить с провалами в памяти, но эта жизнь будет прискорбно короткой, либо я обращаюсь за помощью и живу, но преступницей, пусть и не состоявшейся.
И я решила – десять дней. Если к исходу следующей декады память не возвращается, я ищу того, кто окажет мне помощь – либо прошу ректора связаться с магистром Релинэром, либо обращаюсь в департамент и… огребаю сполна. Но жить-то хочется! Получалось даже больше десяти дней, потому что текущая декада еще не кончилась.
И я закрыла для себя эту тему – до назначенного срока. Просто сказала себе, что думать и волноваться буду потом. Оказалось, что это самое верное решение – я смогла прийти в себя и вернуться к нормальной жизни. И в первую очередь – возобновила тренировки, благо я теперь перебралась в школу, и площадка была под боком. С партнерами для спарринга было, правда, не очень по летнему времени. Впрочем, пару раз мне удалось заловить Бейла Тагри, и могучий физрук беспощадно валял меня по площадке – весьма чувствительно как для тела, так и для гордости. Продолжила и медитации, и даже начала входить в транс и управлять понемногу потоками. Еще я снова смогла нормально работать в больнице, уже не как простая санитарка, а как вполне грамотный лекарь, который знает свои возможности и уверен в собственных силах.
Чтобы вернуть физическую форму, я ходила в лечебницу пешком – час с небольшим туда и столько же обратно. Города я бояться перестала… Ну, почти перестала – потому что время от времени у меня вновь возникало чувство, что кто-то идет за мной по пятам. Кто это был, увидеть мне ни разу не удалось. Я подозревала, что это игра моего расшалившегося воображения, но пошла у него на поводу и приняла доступные мне меры безопасности – ходила только по главным улицам, избегая сворачивать в безлюдные переулки. Как говорится, «если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят».
В один из дней я столкнулась в школе с магистром Марисой Кробах.
– Ла-а-ари! – обрадовалась она. – Как я рада тебя видеть.
Что-то я не могла припомнить, когда это мы успели перейти на столь неформальное общение. Вообще, в школе было принято не только вежливое обращение студентов к преподавателям, но и наоборот – исключительно на «вы», хотя никаких писаных правил на этот счет не было. Из всех преподавателей до сих пор я была на «ты» только с Наттиором. Впрочем, моя память в последнее время показала себя столь ненадежной штукой, что доверяться ее свидетельству не приходилось.
– Лари! – заявила Мариса. – Мне нужна твоя помощь!
– В чем?
– Представляешь, после нашего проекта было решено ввести в школьную программу еще один спецкурс – «Магические формы жизни» – для природников и целителей… ну и для всех желающих. Для четвертого года обучения.
«Для нас, то есть,» – машинально отметила я.
– И как я могу помочь?
– Ну как? Составить программу, конечно! Мало кто может сравниться с тобой во владении материалом. Я имею в виду именно прикладной момент – сотрудничество с магическими животными.
Тут она была права – этой темой я занималась очень плотно.
– Конечно, я с удовольствием поучаствую. Когда мы можем встретиться?
– Завтра? – предположила магистр Кробах.
– Завтра я весь день в лечебнице. Вот послезавтра – пожалуйста.
– Тогда встречаемся в столовой, завтракаем вместе и идем работать! – заявила магистр, а потом вдруг улыбнулась чуточку застенчиво, доверительно взяла меня за руку, заглянула в глаза и пропела тихонько. – Ла-а-ари… Я так благодарна тебе за Рьена… Если бы не ты, не этот проект, мы бы никогда не познакомились!
Вот как… Оказывается, у нашего магистра что-то закрутилось с доктором. А я и не знала! Или знала, но забыла? Я поежилась. До исхода декады оставалось всего несколько дней. Память упорно молчала, и я понимала, что мне придется идти сдаваться. Ох, как мне этого не хотелось!
На этот раз смена в лечебнице была долгой – попался тяжелый больной, который требовал моего внимания, и я, вместо того чтобы уйти домой около шести, проторчала около его кровати до позднего вечера.
Из дверей лечебницы я вышла, когда уже стемнело. Все улицы были одинаково безлюдны. Лербин вообще укладывался спать едва ли не с курами. Выходных дней город не знал – все лавки были открыты ежедневно, как и рынок, но ночной жизни предавался только самый центр – несколько увеселительных заведений разного уровня, пара кварталов вокруг дворца и ратуши да сквер, примыкающий к дворцовому парку. Словом, в столь поздний час не было абсолютно никакой разницы, что за маршрут выбрать – любой из них мог оказаться опасным.
И я выбрала короткий путь, по незначительным улицам, большая часть из которых и днем не отличалась активной жизнью. Надо сказать, что слежку я почувствовала сразу. Она меня обеспокоила, но не слишком, я шла неспешно, хоть и оглядывалась в поисках возможных укрытий. И только когда чувство опасности подало тревожный сигнал, я ускорилась – и тут же услышала торопливый перебор шагов за спиной. Судя по звукам, там было несколько человек. Я свернула, потом еще раз, пытаясь сбить преследователя со следа. На третьем повороте мне повезло – почти сразу за углом я обнаружила приоткрытую дверь, ведущую, несомненно, в какой-то подвал.
Я нырнула внутрь, не дожидаясь, пока мои преследовали появятся из-за угла, и задвинула за собой тяжелый засов. И застыла, пытаясь совладать с дыханием и вглядываясь в темноту. Судя по запахам, это действительно был подвал… и скорее всего, не жилого дома, а какой-нибудь лавки. Попросту говоря, склад. Почему он оказался открытым среди ночи, я задумываться не стала – с проблемами надо разбираться по мере их поступления. А то, может, тут и проблемы никакой нет – просто хозяин невнимательный, не запер, или кто-то из его служащих проштрафился.
Спускаться в глубину помещения я пока не рисковала – очутившись внутри, я сразу задействовала защиту от магического поиска. Ничего сложного, мы этот прием еще на втором курсе изучали, но имелся у него один недостаток – нельзя было пользоваться никакой магией, чтобы себя не выдать, поэтому я не могла включить ночное зрение и вынуждена была дожидаться, пока глаза привыкнут к темноте. Ну и пыталась обдумать, кому же я так понадобилась, что меня подстерегали возле больницы.
Простыми грабителями тут явно и не пахло, они бы не стали преследовать юркую жертву так долго – а я ведь до сих пор чувствовала чужое беспокойное присутствие в переулке. Бандиты меня потеряли, но не спешили уходить. Упорные. А это значит, тут имеет место быть серьезная личная заинтересованность. Например, им кто-то за меня платит. А кто может платить за мое похищение или убийство? Серьезный враг у меня вроде бы только один – герцог. И именно у него сейчас добавилось поводов, чтобы попытаться меня достать, что бы по этому поводу ни говорил Дэйниш. А у меня, соответственно, добавилось резонов не попадаться ему в руки.
Сам он, конечно, в город являться права не имеет – наверняка на него какой-нибудь маячок навесили, чтобы этот момент контролировать. Однако он мог кого-нибудь нанять. В общем, я решила принять эту версию как рабочую, потому что не могла себе представить больше никого, кто стал бы меня преследовать с таким упорством.
Вот, кстати… об упорстве: слежку я почувствовала со своего первого выхода за порог дома Дэйниша. За прошедшее со дня разбирательства время герцог никак не мог успеть вернуться в Алейю и оттуда затеять охоту на меня. Значит, воспользовался здешними связями, прежде чем покинуть Лербин. Кстати, кто были те двое дворян, что присутствовали при дознании? Наверняка какие-нибудь друзья герцога. Или – что более вероятно, потому что я сомневалась, что у этого безумца могут быть друзья, – его должники. Да, это было больше похоже на правду…
Тем временем глаза мои стали понемногу различать каменную кладку стен и кривоватые ступеньки, которые вели в темноту, и я потихоньку двинулась вниз. Лестница казалась бесконечной. Собственная скорость меня раздражала, но было бы глупо споткнуться из-за собственного нетерпения и выдать себя просто звуком падения. Эдак преследователям и магический поиск не понадобится!
Сам подвал оказался сухим, чистым, и был заставлен разнокалиберными ящиками. Действительно, лавка. И должен был иметься еще один выход со склада – торговцы обычно устраивали его на случай пожара. Выход нашелся не сразу и вел в магазин, а тот располагался на соседней улице. Это радовало – внушало надежду, что мне удастся выбраться незамеченной для преследователей.
Помещение лавки оказалось просторным, торговали тут, похоже, преимущественно всяческой галантереей. Я не рванула сразу к выходу – требовалось оглядеться на предмет магической защиты. Еще не хватало мне «зацепить» сигнализацию и привлечь к своей скромной персоне внимание городской стражи. Правда, при этом я была бы на какое-то время избавлена от внимания преследователей, но такой выход я решила оставить на крайний случай.
Защита была. Достаточно примитивная, она, во-первых, почему-то не распространялась на склад, а во-вторых, снималась без всяких усилий за считанные секунды. Видать, поскупился хозяин на оплату трудов грамотного мага, студента какого-нибудь нанял.
Я сняла защиту и выскользнула на улицу – изнутри дверь магазина открывалась простым поворотом ручки. На улице было тихо и безлюдно, никто меня не ждал. Обрадованная, я заспешила в сторону школы.
Уже проваливаясь глубокой ночью в сон, поймала за хвост грустную мысль, что я все-таки затянула с возвращением себе памяти: в случае, когда есть враги, память – это тоже оружие.
Глава 4
Проснулась я задолго до рассвета – как от толчка. Удивительно, но чувствовала себя вполне выспавшейся и бодрой. Что-то гнало меня из уютной постели, побуждало к действию. Я не позволила себе раздумывать – доверилась внезапному наитию: умылась, оделась в два счета и выскочила на улицу.
Ноги привели меня к храму. Наверно, это было логично и правильно. В этот раз я переступила порог святилища без даров, но… я ведь ни о чем и не собиралась просить, правда? Я просто хотела поговорить. Со всеми.
Медленно-медленно я шла вдоль ряда скульптур… Впрочем, рядом это можно было бы назвать с большой натяжкой – школьный храм был выстроен в форме додекагона, и каждому богу отводился в нем свой угол.
Лейнар. Справедливость и милосердие. Возможно, справедливо, что мне не дали совершить преступление, но как-то совсем немилосердно лишать меня жизни в столь юном возрасте. Да, герцог наказан за свои преступления. А я, выходит, наказана куда суровее за то, чего не совершала? Слышишь, Лейнар? Я не согласна!
Уже знакомый мне Семнир. Сила и мудрость. Я молила о знаниях – и получила их. И утратила – вот ведь глупость какая! Возможно, я поступила не очень мудро, подписав себе приговор собственной рукой, но… где взять силы, чтобы смириться с собственной участью? Или чтобы бороться?
Тарс. Пути и цели. Бог, неужели мой путь уже заканчивается? А я ведь еще даже устать не успела!
Кайлер. Удача и выбор. В какой момент я ошиблась в выборе? Где упустила свою удачу? Может, я влезла в чужие игры и продулась в пух и прах? Но я этого не помню!
Астира. Любовь и доверие. К ней я никогда не обращалась, это я почему-то знаю точно. Но сейчас мне предстоит прийти к кому-то со своей бедой, довериться. Готова ли я к такому? Нет, конечно, но… что мне еще остается?
Таниэре, богиня созидания и исцеления, я служила тебе в той и в этой жизни и готова послужить еще. Хочешь ли ты отказаться от моего служения?
Тенрит. Хитрость и осмотрительность. Простовата я для интриг. Да и с осмотрительностью у меня как-то не очень. Если бы я осмотрительно держала язык за зубами и не лезла, куда не следует, могла бы избежать многих бед…
Вот интересное божество – Наистэс. Бог щедрости и веселья. С нашим Бахусом или Вакхом, кстати, ничего общего. К нему обращаются, чтобы просить о щедрых дарах судьбы, умножающих радость и веселье. Главное условия расположения Наистэса: если радуешься – делись своей радостью, если богат – богатством. Рассказывали, в прежние времена можно было по-настоящему делиться прямо через алтарь божества: бросишь монетку – и где-то на другом конце мира она явится перед тем, кто остро в ней нуждается и как раз преклонил колени перед божеством, моля о щедротах судьбы. Возложишь цветок эрнисы, символ земных радостей, – и радость с твоей легкой руки войдет в жизнь далекого незнакомого человека.
К Наистэсу обращались скупцы, которым предстояло развязать кошели – чтобы бог помог им сделать это с легким сердцем, ни о чем не жалея. Ему молились ищущие чужой щедрости, а также… жаждущие праздника. А уж если ты сам собираешься устроить праздник и выставить щедрое угощение для многочисленных гостей, иди без лишних сомнений к Наистэсу – и праздник пройдет легко, веселье будет безоблачным, всем гостям хватит и вина, и угощения. Главное – не позволить жадности закрасться в твое сердце, стоит ее туда запустить – и все веселье разом закончится, осыплется едким пеплом, оставив по себе лишь горечь…
Знаешь, Наистэс, я никогда не отличалась особенной щедростью. Давала, когда просили, если находила это необходимым для просителя и возможным для себя. А сейчас вот оглядываюсь назад – и приходит понимание, что и радоваться я никогда не умела. Вот ведь странно – и не задумывалась, что для этого особое умение нужно. Но я постараюсь научиться, если… если у меня останется на это время.
Почти без задержки минула я изображение Рехатры – богини власти и ответственности. Никогда не стремилась к власти… Разве что собственной жизнью владеть хотела, да и то отдавала себя отчет в том, что это возможно лишь до известной степени. От ответственности никогда не отказывалась. И впредь не собираюсь. Но уже если меня призывают к ответу, хочу знать, в чем мой проступок.
Еще одно загадочное сочетание – границы и смысл. Богиня Сэнтарит. Хотя, если вдуматься, можно разглядеть в этом некую логику – границы упорядочивают, порядок помогает разглядеть смысл. И я бы сейчас не отказалась от приведения в порядок собственной памяти. А там, глядишь, забрезжил бы на горизонте и смысл всего происходящего.
Веринех, бог тайн и укрытий. Эй, Веринех, знаешь, а от меня спряталась моя память! Это не ты ли помог ей укрыться?
Оурнар. Свобода и разлука. Не помню, говорили ли мы прежде. Наверняка – это было бы логично, я ведь стремилась к свободе. Но… смерть – это, конечно, тоже своего рода освобождение, однако я, несомненно, имела в виду что-нибудь другое, обращаясь за помощью. Может, еще не поздно что-нибудь исправить? Да и разлука с собственной памятью удручает…
Из храма я вышла, когда уже совсем рассвело, и отправилась почему-то не обратно в общежитие, а на задний двор, к конюшням.
Там сегодня царил Майл Кодеро:
– Слушайте меня, сопляки! С сегодняшнего дня и до конца практики, то есть на ближайшие три декады я для вас отец и мать, а также его величество император и бессмертное божество в одном лице. Слушаться меня – безоговорочно!..
Я махнула Майлу рукой, обращая на себя его внимание.
– О, Лари! – обрадовался боевик. – Ты как?
– Да ничего, – улыбнулась в ответ.
– Говорили, у тебя были какие-то неприятности. Надеюсь, они уже позади?
Вот ведь деревня, все обо всем знают! Какие уж тут тайны и укрытия – разве что во мне и от меня же.
– Еще не совсем, но я над этим работаю, – усмехнулась.
– Ну ладно, удачи тебе! А я, вишь, опять первокурсников на практику везу. Надеюсь, в этот раз поспокойнее будет, чем тогда с вами, – рассмеялся Майл.
Я стояла, и улыбаясь смотрела вслед группке всадников, покидавших школьный двор. Да-да, что-то такое было с нами на практике, что-то важное для моей пострадавшей памяти. Нет, я не стану сейчас перенапрягаться, силясь восстановить ход событий, от этого будет только хуже. Но теперь, когда я знаю одну ниточку, за которую можно зацепиться, я непременно найду способ вытянуть свою пропажу на белый свет.
С Марисой мы, как и было обговорено, встретились за завтраком и уже из столовой переместились в ее кабинет. Вообще-то какие-то наметки у нее уже были, все-таки магистр не только на меня рассчитывала. Сложности она испытывала только с расстановкой акцентов, и тут уже подключилась я. В принципе, по вопросам сотрудничества с животными открытых вопросов оставалось немного. Но только потому, что некоторые вопросы еще никто не догадался задать. Вот, к примеру, по поводу использования магических существ в сыскном деле. Собак, понятно, применяли для поисков по следу. Но собака – самое обычное животное, она нюхом берет. А есть ведь еще шиатри – у них «нюх» на магию. Это ведь, если преступление было совершено с использованием магии, было бы гениальным решением для сыска. Шиатри не только лучше всякого человека-мага распознают все оттенки, но и оттранслируют свои открытия двуногому напарнику. А сами зверюшки – компактные, их можно прямо на плече носить, и особого ухода они не требуют, просто надо с ними общаться регулярно. А сколько есть животных, свойств которых мы не знаем, потому что у нас не было повода познакомиться с ними поближе!
– Да-а-а, – мечтательно протянула Мариса, – вот, к примеру, саа-тши. Что мы о них знаем?
– Но саа-тши – не животные, – возразила я.
– С чего это ты взяла? – удивилась магистр.
Я попыталась сообразить, что из моих познаний о саа-тши можно сделать достоянием общественности, а о чем лучше умолчать. Не в силах принять решение, я автоматически схватилась за амулет-чешуйку:
«Мать-змея, ты слышишь меня?»
«Конечно, детка!»
«Я тут раздумываю, что можно знать о вас человеческим ученым… Так, чтобы вам это не навредило».
«Рассказывай все, что может показаться людям интересным, – дала добро саа-тши. – Мы уже достаточно окрепли, чтобы вернуться в мир. Ну а те, кто будет настроен к нам враждебно, все равно не найдут пути в наши убежища».
– Знаешь, Мариса, они вполне разумны. И ментальное общение у них не образное, а вербальное. Мало того, их правящий род обладает второй ипостасью – человеческой.
– Ли-и-ира! – с разочарованием в голосе протянула магистр Кробах. – Это же сказки! Для диких крестьян, но никак не для ученых-магов. Тебе, с твоим-то образованием, подобном даже говорить стыдно!
– Видишь ли, – терпеливо продолжила я, – то, о чем я тебе говорю, известно мне не из легенд и преданий, а из собственного опыта.
– Какого еще опыта? – все еще не веря, буркнула Мариса.
«Покажем ей, Мать?»
И мы показали – покрытые чешуей (реальной, не иллюзорной) щеки и мои глазки с вертикальным зрачком. Магистр впечатлилась. Даже руку протянула, чтобы чешуйки потрогать и убедиться, что ей не кажется.
– Ты сама – саа-тши? – требовательно спросила она.
– Нет, я человек. Просто змеи наделили меня некоторыми своими дарами. Вот, например, о моей невосприимчивости к ядам ты ведь слышала?
Мариса кивнула. Задумалась.
А я застыла, застигнутая врасплох внезапно накрывшей меня волной осознания: я говорила с саа-тши! Само по себе это не должно удивлять, поразительно было другое – я не разу не вспомнила ни о змеях, ни о своем даре с самого момента пробуждения в доме Дэйниша. Течение моих мыслей как-то виртуозно огибало некоторые подводные камни – и я ни разу не задумалась о многих событиях, которые так или иначе были с этим даром связаны. Вот, например, император – он ведь награждал меня в тот момент, когда вылез герцог со своими претензиями. А за что награждал? Во-о-от! Почему-то мне ни разу за все прошедшие дни не пришло в голову подумать об этом. И то, что меня сегодня зацепило в словах Майла о неспокойной практике – теперь-то ясно, ведь тогдашние события были напрямую связаны со змеиным даром…
Пока я старалась привести в порядок свои мысли, Мариса безуспешно пыталась привлечь мое внимание. Бесполезно – ни работать, ни как-то реагировать на внешние раздражители я уже была не в состоянии. Впрочем, и сама магистр была до такой степени ошарашена моими откровениями, что всего лишь желала выставить меня из кабинета, чтобы в одиночестве осмыслить внезапно изменившуюся картину мира.
Выйдя из кабинета, смятенная, ошарашенная, я прислонилась к стенке в поисках дополнительной опоры, и, снова взяв в руку амулет, мысленно потянулась к саа-тши. Призналась матери-змее, что не помнила о ней все это время, а потом вывалила на ее голову все, что мне довелось пережить и передумать за последнее время.
«Это все боги, да?!» – фонтанировала я детской радостью.
Мой вопрос, не требующий ответа, мать-змея оставила без внимания, только сказала:
«Теперь все будет хорошо, детка. Ты просто загляни в свой тайник».
