Текст книги "Птице нужно небо. Часть III и IV (СИ)"

Автор книги: Икан Гультрэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

Я тоже выдохнула. Несмотря на кажущееся спокойствие, перепугалась я все-таки сильно. И руки дрожали. Но меня еще ждал пациент – наш подопечный.

Впрочем, парень уже пришел в себя. Пялился на спящую зверюгу, забыв поправить слетевший с головы капюшон. Я его узнала. Вернее, не именно его, но характерные черты, которые не оставляли ни малейшего сомнения – перед нами человек, находящийся в тесном родстве с его величеством императором Ниревии.

Человек шевельнулся и сморщился от боли. Через мгновение я уже стояла перед ним на коленях, освобождая парня от одежды, чтобы добраться до возможных повреждений. Их оказалось немного – несколько ссадин от зубов чуть выше лопаток, да пара гематом, не внушающих опасения. Гораздо больше меня заинтересовала татуировка – зрячий кристалл в круге – в самом низу поясницы, справа от позвоночника. Ну как – кристалл… более всего это напоминало драгоценный камень сложной огранки, с раскрытым глазом на поверхности. И от этой татуировки вовсю разило магией.

Я обернулась – маги стояли кружком около спящего зверя.

– Не вздумайте ничего ему сделать! – крикнула я.

– Объяснишь потом, – сердито распорядился Анх.

– Угу, – буркнула.

Во всяком случае, я убедилась, что за моими действиями маги не наблюдают, и татуировки никто из них не видел. Почему-то это казалось мне очень важным. Я наскоро залечила раны и гематомы с помощью магии, благо сил у меня теперь было предостаточно, и вернулась к своей команде. Мой пациент поднялся с кряхтением, поправил одежду и переместился поближе к дереву. Сел и прислонился к стволу спиной. Спокойный, отрешенный, будто и не произошло ничего. Шок, что ли? Надо будет им потом вплотную заняться, – пообещала я себе.

– Ну? – вопросил Анх.

– Ну что… Перед вами, господа маги, гайреф – очень редкое магическое животное, на территории Ниревийской империи практически не встречается. Это хищник, выслеживающий и преследующий свою добычу с помощью магии и даже, как я теперь выяснила, способный перемещаться к ней с помощью телепортации. Этот факт, кстати, до сего дня не был известен ученым.

– А теперь, значит, стал известен, – Дайрех недоверчиво хмыкнул.

– Именно. После того как я с ним пообщалась. Собственно, то, что вы сейчас видели, – это было не нападение хищника, а попытка похищения. Зверь был подчинен ментально и действовал по указке человека. Я не очень его поняла – все же он не разумное существо в нашем понимании и мыслит не вербально, а образами, – но ему вроде как дали понюхать чьей-то крови и велели искать другое существо. По родству. Вы, конечно, успели разглядеть внешность нашего подопечного и догадываетесь, о каком родстве может идит речь, – мрачно подытожила я.

– Угу, – буркнул Йор не менее мрачно.

– В общем, если бы я не остановила гайрефа зовом, то он мгновением позже переместился бы вместе с жертвой в неизвестном направлении. Он уже настраивался на переход. А на нас могло повиснуть обвинение в государственной измене.

– Зов – это то самое, о чем много говорили в связи с вашим проектом? – поинтересовался Анх.

– Ага, то самое. Есть еще вопрос, который предстоит решить – на звере метка-маячок, хозяин при желании может его найти. Что с ней делать будем?

– Уничтожить, – предложил Рейвиш.

– Глупо, – возразил Йор, – так он сразу узнает, что зверь ушел из под его контроля. В противном случае хозяин может думать, что добыча еще не поймана, и спокойно ждать.

– Согласен, – поддержал его Анх.

– А у меня есть возражения, – вмешалась я, – дело в том, что я позвала зверя, чтобы избавить его от подчинения. Не исключено, что после такого мощного зова он ко мне привязался, и тогда придется взять его с собой. В этом случае присутствие рядом с нами существа с меткой врага может стать опасным.

– Когда ты узнаешь, произошла ли привязка? – спросил Анхор.

– Когда проснется. Самое большее – полтора-два часа. Так что я предлагаю устроить здесь стоянку и в кои-то веки нормально пообедать, не на ходу.

Зверь очнулся через час. И сразу стало ясно, что он – мой. Привязкой ли, по доброй ли воле – но мой. И покидать он меня не желал. О чем я и объявила своим спутникам:

– Дальше идем все вместе.

Гайреф вел себя спокойно и, если не дружелюбно, то вполне сдержанно по отношению к остальным. Навернул порцию каши с мясом из моей миски, а потом отправился побегать. Я о нем не беспокоилась – теперь он от меня точно никуда не денется, а от метки мы его благополучно избавили.

Беспокойство, и даже протест, выразил другой член команды – наш подопечный. И выразил довольно резко:

– Ты не имеешь права взять его с собой! Он зверь. Он на меня напал.

– Больше не нападет, теперь он слушается меня, – напомнила я парню.

– Тогда ты не едешь с нами! – категорично так…

– Видишь ли, парень, не ты нанимал меня на эту работу, не тебе меня и прогонять.

– Ты с работой не справилась!

– Отчего же? Я защитила тебя от гайрефа – тем единственным способом, каким было возможно это сделать, – и залечила твои раны. Чем ты недоволен?

– Тем, что чудовище пойдет с нами! – истерично вскричал парень. – Уходи вместе с ним, если оно тебе так нужно.

Я улыбнулась примирительно:

– Видишь ли, я не могу уйти, потому что у меня есть определенные обязательства перед заказчиком. Я должна доставить тебя по месту назначения. И у меня есть определенные обязательства перед зверем, которого я волей-неволей приручила, – я не могу его здесь бросить. Единственный способ выполнить оба моих обязательства – сопровождать тебя дальше и взять зверя с собой. Так что смирись, Мих.

Маги какое-то время молча слушали нашу перепалку. Потом Анх решил все-таки вмешаться – поднялся со своего места, положил тяжелую руку на плечо юноши и изрек тоном, не терпящим возражений:

– Не обсуждается. Зверь идет с нами. А у тебя, Мих, в нашей команде одна-единственная задача – молчать и слушаться. До сих пор ты с ней неплохо справлялся. Не разочаровывай меня.

Дальше зверюга бежала вместе с нами, не отставая от лошадей. В Лелгу не заезжали – по всему выходило что наш путь это только удлинит, а подходящей точки выхода ближе к Дейху мы не знали. Пришлось, конечно, заночевать в лесу, зато на следующее утро – часа три спустя после рассвета – мы стояли перед воротами Дейха.

Крепость впустила нас сразу, без лишних вопросов. Молчаливые стражи распахнули перед нами ворота и сразу же закрыли их за нашей спиной. И все изменилось. Весь мир остался снаружи, мы – внутри. И казалось, этого большого мира за стенами больше нет. И гайреф заскулил жалобно, и тесно прижался ко мне могучим боком, так что я едва удержалась на ногах.

Навстречу нам вышел крепкий седобородый старик. Щуря глаза, он окинул внимательным взором нашу команду, потом положил руку на плечо Миху и увел его за собой, бросив нам через плечо:

– Ждите.

В месте, куда мы привели парня, его нельзя было обнаружить с помощью магии – это я поняла отчетливо, едва ворота крепости сомкнулись у меня за спиной. Так можно было спрятать, но… надолго ли? Неужели он обречен провести здесь всю жизнь?

Об этом я и спросила старика, когда он снова появился перед нами – уже без Миха.

– Нет. Он выйдет отсюда через несколько лет. Но ему предстоит измениться. Перестать быть собой.

Меня передернуло – это звучало непонятно и страшно. Перестать быть собой – все равно что перестать быть. Так я это воспринимала. Но вдаваться в подробности и задавать лишние вопросы я не стала. Подозреваю, я бы и не получила на них ответа.

Следующую ночь мы провели в крепости, а утром пустились в обратный путь, снова путая следы. Гайреф покидал нас, когда мы въезжали в города, и вновь присоединялся через считанные минуты после очередного перемещения. Вечерами, когда мы разбивали лагерь, Анх устраивал мне тренировку «в условиях, приближенных к боевым». Это значило, что остальные члены команды, прячась в темноте за деревьями, атаковали меня исподтишка. Чтобы отбиться от такого количества нападающих, мне приходилось использовать все свои ресурсы и умения. Правда, один раз я заметила, что Анхор прикрывает меня дополнительной защитой, бережет. Оно, наверно, было и правильно, все-таки я была не только слабым бойцом, но и единственным лекарем команды, и случись со мной что серьезное, помочь было бы некому. Гайреф во время этих игрищ выражал свое недовольство глухим ворчанием, но не вмешивался.

Неподалеку от Лербина я решила, что нам с ним пора расстаться – не место такому существу в зверинцах и питомниках. Все это я, как смогла, постаралась донести до его сознания. Зверь вздыхал и жался ко мне, но потом потрусил прочь, то и дело оглядываясь. Я смотрела ему вслед, словно стараясь навсегда запечатлеть в памяти его образ: пестрая шерсть, вся в пятнах и разводах, вытянутая собачья морда, гибкий хвост-хлыст, кошачья грация… или нет, просто грация сильного животного. А потом он исчез. Просто испарился у меня на глазах. Я чувствовала, что у нас сохранилась какая-то связь, но как найти его, если вдруг понадобится, не представляла. Как, впрочем, и не представляла, что он действительно может мне понадобиться – не из прихоти, а по-настоящему.

В Лербине сразу отправились на доклад в тайную канцелярию. Мер Сельмир выслушал внимательно, кивнул и выложил на стол кошели с золотом в знак того, что наша служба на данном этапе закончена.

– Завтра утром жду тебя на полигоне, – бросил мне Анхор, прежде чем мы разъехались каждый по своим делам.

В школе я первым делом забежала в питомник – проведать Фильку. Та уже вполне освоилась. Правда, увязалась со мной, но теперь я точно знала, что утром я смогу ее вернуть, и это не встретит возражений с стороны животного. Кроме того, мне не терпелось поделиться с Марисой свежими сведениями о гайрефе. Конечно, всего рассказать я не могла, но вот о свойствах зверя, прежде науке неизвестных, нужно было поведать обязательно. Мариса охала и ахала.

А утром была тренировка на полигоне с Анхором, который снова стал для меня магистром Стайрогом, потом лечебница… В этот раз я отправилась в город пешком, давая Мирке время отдохнуть после нашего похода, поэтому вечером, вынырнув из больничных ворот, задумалась, какой выбрать путь. Мне было как-то неспокойно, и я даже отругала себя за то, что в очередной раз не взяла с собой никакого оружия. Однако в больницу не вернулась – положилась на везение.

Как выяснилось, зря. В этот раз меня подстерегли в паре кварталов от больницы – а скорее, вели от самого порога. И их было достаточно, чтобы запереть оба выхода из переулка. И слишком много, чтобы я могла справиться. Тем не менее, я заняла позицию у стены и какое-то время успешно оборонялась от нападавших, но вскоре им удалось вынудить меня сделать неразумный шаг вперед, а дальше – веревочная петля… и все было кончено. Меня обмотали веревками, словно кокон, заткнули рот кляпом, накинули мешок на голову и вывезли из города, судя по всему, на телеге под сеном.

Сознание всю дорогу оставалось при мне, но рыпаться смысла не было. Оставалось лежать, молчать, и слушать.

– Принимай!

– А точно та самая?

– Не сомневайся, двоих покалечила, пока скрутили. Гони монеты.

Дальше, вероятно, состоялся акт передачи гонорара, которого мой слух не зафиксировал, потом меня выгрузили из телеги прямо кому-то на руки и… послышался знакомый звук вроде легкого потрескивания, пахнуло магией, и что-то вокруг неуловимо изменилось. Потом еще раз. «Порталами идем. Маг, значит», – вяло подумала я, но третьего прыжка уже не почувствовала, потому что именно в этот момент мое сознание решило вдруг отключиться, и я уплыла в густую, вязкую темноту.

Глава 12

Очнулась я под чьи-то голоса. Двое спорили надо мной. Судьба у меня такая, похоже, возвращаться в этот мир под музыку чужих перебранок. Голоса были знакомые. Один из них, несомненно, принадлежал магу, доставившему меня сюда, второй в последний раз тревожил мой слух криком «протестую!» и претензиями на пользование моим телом.

– Сейчас она придет в себя, и ты мне поможешь напоить ее этим зельем. Только потом получишь свои деньги.

– Э, мы так не договаривались! Речь шла о том, чтобы доставить тебе сбежавшую невесту, а принимать участие в твоих темных делишках я не собираюсь!

– Нет никаких делишек! Это зелье просто сделает девчонку более покладистой, мне не нужны скандалы во время брачного ритуала.

– Ладно, – согласился маг, – снимай с нее мешок.

Пыльную «упаковку» рывком сдернули с моей головы, потом герцог вынул кляп у меня изо рта, а маг, воспользовавшись моим ошалевшим состоянием, жестко зафиксировал голову и заставил открыть рот. В рот полилась приторно-сладкая жидкость с привкусом плесени. Я давилась, но вынуждена была глотать. Потом меня отпустили. Мое тело, небрежно брошенное в кресло, по-прежнему оставалось связанным. Я огляделась – комната показалась мне удивительно знакомой. Похоже, мы находились с гостиной моих бывших покоев. Вновь… Три года спустя…

Разговор мага с заказчиком продолжался, но я постепенно утрачивала интерес к происходящему – зелье начинало действовать. Однако память услужливо продолжала фиксировать каждое слово.

– Уникальный состав, нашел в одной старинной книге, – хвастался хозяин, – добавляешь пару капель своей крови, и тот, кто выпил, в течение нескольких часов полностью в твоей воле. Будет делать все, что приказано. Я приготовил зелье заранее, еще когда у меня была собственная магия, чтобы насытить его. Видишь, какой я предусмотрительный.

– Не хочу ничего слышать, Симьяр! Это запретное, не вмешивай меня. Давай деньги – и я ухожу и забываю обо всем, что здесь видел и слышал.

– Держи, – герцог протянул магу кошель.

Тот принял плату и, не прощаясь, покинул комнату. Мы остались вдвоем. Я смотрела на герцога, не испытывая к этому человеку никаких чувств – ни хороших, ни плохих. Но когда он развязал веревки и приказал:

– Поднимайся! – я послушно вылезла из кресла и уставилась на него с ожиданием.

Герцог окинул меня взглядом, поморщился и снова скомандовал:

– Иди вымойся, приведи себя в порядок. Одежду тебе принесут.

Дорогу в ванную я знала, но двигалась медленно, словно во сне. Знакомые интерьеры не будили во мне никаких эмоций, будто и не со мной происходило все то, что случилось здесь три с лишним года назад.

Герцог появился на пороге, когда я уже досушивала волосы – магией. Увидев на мне школьный амулет связи, хозяин скривился, сдернул его, разорвав цепочку, и швырнул на пол. На мое обнаженное тело он смотрел без всякого интереса, я была для него объектом мести, а не вожделения. Герцог протянул мне платье – что-то вроде мешка из нескольких слоев желтой полупрозрачной марли. Нижнего белья мне не полагалось, обуви тоже. Волосы герцог велел заплести в косу.

Это было очень странное состояние – я не пыталась противиться его приказам, мысли текли вяло, ни на чем не задерживаясь, и только где-то в глубине тлел тревожный огонек, сигнализируя о том, что все происходящее – неправильно. Я его ощущала, этот огонек, но воспринимала отстраненно, словно бы этот сигнал не имел ко мне никакого отношения… как и все вокруг.

Так же бездумно я спустилась за герцогом в храм, шлепая босыми ногами по пыльным ступенькам. В храме нас уже ждал жрец, высокий, сухощавый, немолодой уже человек, неспешно раскладывавший на узорчатом куске ткани принадлежности для ритуала.

Ритуальный круг на каменном полу не был начерчен грифелем, но прорезан в каменном полу, и казалось, что он был на этом месте всегда. Как и чаша на высоком постаменте в центре него.

Когда мы появились в дверях, жрец метнул в нашу сторону быстрый взгляд, потом вернулся было к своим занятиям, но тут же снова посмотрел на нас… вернее, на меня.

– Девушка одурманена, – глухо сказал он, – я не стану проводить ритуал.

– Девушка моя невеста, мы помолвлены официально. Ты не можешь отказать.

Жрец вздохнул:

– Плохо будет. Но вы сами сделали выбор, вам и ответственность нести, – после чего жестом предложил нам вступить в очерченную кругом зону, а потом и сам перешагнул эту границу.

Из кувшина, который держал в руке, жрец наполнил водой ритуальную чашу. Повинуясь жрецу, мы встали по обе стороны от нее. Герцог протянул мне левую руку, я вытянула свою ему навстречу. Запястья соприкоснулись, и я слегка поморщилась от болезненного укола, которым сопровождалось соприкосновение. Жрец обвил наши руки тремя лентами и молча указал на чашу.

Боль, которая охватила мое запястье при погружении в воду, заставила меня на мгновение очнуться и осознать, что происходит нечто чудовищное, чего никак нельзя было допускать. Но оно уже происходило – это осознание запоздало. И мой разум вновь подернулся туманной дымкой.

– Волею богов соединяю ваши судьбы. Да будет этот брак таким, каким видят его всемогущие боги! – произнес жрец ритуальную фразу.

Молча мы покинули круг и наблюдали, как суровый пришелец не спеша собирает свои принадлежности. С кругом он разобрался просто – провел над линиями рукой, и все исчезло, словно и не было никогда. Воду из чаши, задумавшись на мгновение, вылил в купель у ног богини Лейнар, и застыл перед статуей, неслышно шевеля губами. Потом вдруг очнулся, встряхнулся и покинул храм молча, не прощаясь.

Сразу после его ухода герцог ожил и засуетился. Он связал мне руки за спиной.

– На тот случай, если ты очухаешься раньше времени, – так пояснил.

Связал как-то странно – ладонями к локтям, полочкой, только не спереди, а сзади. Но надежно. Немного более небрежно обмотал веревками щиколотки, после чего усадил прямо на пол, прислонив спиной к постаменту одной из статуй, и принялся чертить свой собственный ритуальный круг. До боли знакомый. Тот самый, обычный, для ритуала освобождения силы.

Разум постепенно возвращался ко мне – вместе с ужасом осознания, но тело все еще отказывалось подчиняться. Поэтому мне оставалось только плакать беззвучно и бессильно, когда муж – о, боги, муж! – освободил мои ноги от веревок и ввел меня в круг.

Герцог поставил меня на колени, проткнул себе ладонь ножом, обрызгав кровью соответствующий символ, потом проделал то же самое со мной. Завороженная, я смотрела, как ритуальный круг наполняется жизнью. Я знала, что по-настоящему работать он не начнет – нет больше тех нитей, которые должны устремиться к символам внутри него. Нет больше моей клетки. Герцог, лишенный магии, не мог этого видеть.

Только мне от этого было ничуть не менее страшно – я теперь принадлежала человеку, который сделает все, чтобы моя жизнь стала невыносимой.

Словно в подтверждение моих мыслей, герцог наклонился к самому моему уху и прошептал:

– Ты лишила меня магии, ты лишила меня жизни… Я лишу тебя твоей. Ты будешь изо дня в день молить меня, чтобы я закончил твое никчемное существование, только я тебя больше не отпущу. Ты будешь моей, пока я не сочту себя отмщенным. Всегда.

Я содрогнулась. Мысленно – тело пока мне не принадлежало. Если бы сейчас – прямо сейчас! – что-нибудь помешало этому чудовищу, все еще могло бы измениться. Если бы кто-то мог прийти сюда и вытащить меня из этого круга, спрятать где-нибудь – всего лишь на скромные полгода. Такая мелочь – если брак не консуммирован в течение шести месяцев, одна из сторон может объявить его недействительным.

Никто не пришел. Герцог развернул меня к себе спиной, нагнул, заставив уткнуться лицом в пол, и задрал на мне платье. Я ждала, но ничего не происходило. Муж не спешил. Он снова прильнул к моему уху:

– Сейчас тебе будет больно, девочка. Очень больно. На этот раз – никакой магии. Просто одно ма-а-аленькое приспособление, которое помогает мне наказывать провинившихся девок. Тебя я буду наказывать часто, – и герцог завозился за моей спиной, видимо, стаскивая с себя брюки.

А вскоре пришла боль. Она рвала меня изнутри, и казалось, это длилось целую вечность. А потом меня отпустили, позволив рухнуть на каменный пол в почти бессознательном состоянии.

Муж – теперь уже по-настоящему муж – натянул штаны и отправился к выходу из храма – внутреннему, который вел в дом.

– Будь ты проклят, Симьяр, – прошептала я ему вслед.

Оказывается, язык уже слушался меня. Возможно, вернулась бы и власть над телом, но я была настолько измотана болью, что не могла заставить себя даже шевельнуться. Я лежала на полу, в центре так и не сработавшего ритуального круга, а по обе стороны от меня равнодушные лики богов взирали на свершившееся преступление. Я чуть-чуть повернула голову, но не смогла разглядеть Лейнар, ее статуя находилась за пределами видимости, однако обратилась я именно к ней:

– Где твое милосердие, богиня? Я вижу твою справедливость – не так давно я одурманила и подчинила человека, чтобы вынудить его участвовать в ритуале, а сейчас то же самое проделали со мной. Я свое получила. Но… если моя жизнь после этого превратиться нескончаемую боль и унижение, то… не слишком ли велико наказание? Где твое милосердие, Лейнар? Вспомни о моей косе!

Герцог вернулся. Мне удалось разглядеть в его руке знакомый артефакт – сфера Левория. Похоже, он хотел убедиться, что все пошло как надо. Ох, что меня ждет!

Муж подошел ко мне сбоку, частично освободил от пут мою правую руку и вложил в нее артефакт. И застыл. Я слышала его возбужденное дыхание. Потом оно словно остановилось на несколько секунд, а затем тишину храма прорвал вопль:

– Ты!.. Ты меня обманула! Твоя магия… – герцог задыхался от возмущения. – Твоя магия осталась при тебе! Как?!

Я молчала. Ему все равно не требовался мой ответ. На какое-то мгновение в поле зрения мелькнули ноги в сапогах – герцог прошел мимо меня. Еще через минуту он вернулся снова, на этот раз почти бежал. А потом на мою спину обрушился первый хлесткий удар.

Я взвыла, а герцог издал ликующий вопль. Жгучие удары плети посыпались один за другим. Герцог лупил остервенело, словно задался целью забить меня насмерть. Скорее всего, так оно и было. После третьего или четвертого удара у меня уже не было сил кричать, я могла только стонать и хрипеть. И никакой рефлексии по поводу незадавшейся жизни, только одно желание – чтобы сознание наконец-то отключилось. Оно уже меркло, когда удары вдруг прекратились, послышался какой-то булькающий звук, потом глухой стук… Только я уже была не в состоянии определить, что это были за звуки, мне было не до того. А потом долгожданная тишина все-таки объяла меня.