Текст книги "Ткач иллюзий. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Игорь Лопарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 8

Рассвет следующего дня начался с того, что в мою сладостную утреннюю дрёму грубо вторгся Джекки:

– Вставай! Нас ждут великие дела!

– Я что, на де Сен-Симона[17]17
  По преданию, такими словами слуга французского аристократа и известного историка герцога Сандрикура Максимилиана Анри де Сен-Симона (1720–1799) будил своего хозяина.


[Закрыть] так похож? – недовольно бурча, я всё-таки поднялся, так как отчётливо сознавал, что хоть и не особенно великие, но довольно многочисленные дела меня действительно ждут. И сами себя они не сделают.

– Что-что? – переспросил ошарашенный даос. – Какой такой Сен-Симон?

– А… не бери в голову, – засунул босые ноги в тапки и, шаркая подошвами по ламинату, понуро повлёкся в санузел, дабы приступить к водным процедурам и хоть немного проснуться. А то как в той поговорке: «Поднять-то подняли, а разбудить забыли».

Видать, вчера я изрядно перенервничал со всеми этими зомби китайскими и нашими русскими киллерами. До сих пор потряхивает… И да, несмотря на это вот всё, пора начинать суетиться и приступать к выполнению запланированных на сегодня мероприятий моей амбициозной программы личностного роста.

Так бы, наверное, сказал какой-нибудь модный коуч из моей прошлой жизни.

Джекки же взбодрил меня словами, звучавшими намного проще и вместе с тем гораздо доходчивее:

– Начнём с утренней пробежки, – бодро объявил он, а потом ещё многообещающе добавил, – ну и всё такое.

Следует отметить, что Джекки вовсе не был монстром. Мы с ним совместно разработали и утвердили план тренировок на ближайшие две недели. Этот распорядок предусматривал максимальные нагрузки для моей тушки, дабы привести её в мало-мальски приличное состояние к началу учебного года. И я был согласен с этими нагрузками. Знал, что будет трудно, почти невыносимо. Но, как выяснилось впоследствии, не предполагал, что настолько…

Утро моё, как вы уже поняли, началось с пробежки.

В первый день, то есть сегодня, я пробежал три километра. Думал, сдохну. Не, не сдох, как это ни удивительно.

Всё усугублялось ещё и тем, что сидящий внутри меня тренер издевался надо мною, как мог. И с улиткой сравнивал, и с беременным тушканчиком, и с земляным червяком… Хорошо хоть, что жёлтой лягушкой не обзывал. Но спортивная злость, возбуждаемая этими подначками, и сознание того, что нужно быстрее приводить себя в порядок, помогли мне таки преодолеть эту дистанцию…

А вот отдышаться толком после финиша мне было не суждено. Джекки быстро понял, что у него появился уникальный шанс отыграться за его поражение в той ментальной битве с которой, собственно, и началось наше сотрудничество, если так можно сказать. И пользовался он этим по полной программе.

Финишировал я у входа на прекрасно оборудованную спортивную площадку училища. Если что, то так и было задумано. И началось…Приседания. Отжимания. Подтягивания. Упражнения на растяжку. Пресс… и ещё куча всяческих ужимок и прыжков. Хорошо, что тело моё от шестнадцатилетнего парня, хоть и хиленького. И оно сравнительно неплохо, а главное быстро, адаптировалась ко всем этим издевательствам…

Вот оно, преимущество молодости. Тот, кем я был в своём старом мире на момент попадания сюда, от подобных нагрузок натурально загнулся бы.

Мне казалось, что это никогда не кончится. Пот заливал глаза. Руки постыдно тряслись, а ноги самопроизвольно подгибались. Меня опять начали посещать мыли о том, что всё-таки я, наверное, сдохну… Но всё когда-нибудь заканчивается, и эта, с позволения сказать, зарядка тоже подошла к своему завершению. Что-то кончается, что-то начинается – как справедливо отметил один знаменитый польский писатель из моего мира.

А потому на смену физухе, выжавшей из меня литры пота, пришло благословенное время – время завтрака.

Выбравшись из-под душа, я ощутил себя немного посвежевшим и дьявольски голодным. А потому бодрой трусцой выдвинулся по направлению к столовой.

Наверное, никогда не забуду взгляд дебелой тётки, стоявшей на раздаче. Она с удивлением и сочувствием смотрела расширившимися глазами, как я беззастенчиво извлекаю из лотков всевозможную еду и складываю её на свой разнос. Удивлялась она, наверное, тому, что ничего с моего разноса так и не свалилось, хотя, как это всё там уместилось, признаться, и сам не понял…

Сидящий за столиком недалеко от раздачи комендант общежития, Хромов Андрей Геннадьевич, тоже пришедший сюда слегка подкрепиться, одобрительно и в то же время слегка насмешливо ухмылялся в усы, искоса поглядывая на меня. Мол, молодец, конечно, не дурак пожрать. Только вот стоило ли так себя загонять с самого утра?

Столовая, кстати, пустовала, то есть кроме меня и коменданта в ней более никаких посетителей не наблюдалось. Наверное, потому, что почти все учащиеся разъехались на каникулы, а те, кто остался, похоже, слонялись по городу. А вчерашняя девчонка еще не оклемалась от последствий нападения и отлёживалась пока в медсанчасти. В общем, вся столовка моя!

Поэтому я, ни на что не отвлекаясь, быстренько закидал в себя всю ту жрачку, что взял на раздаче. Надо сказать, мне хватило. Хотя и не сказать, что я обожрался. Вот она, молодость… Всё по барабану и море по колено.

После завтрака о каком-либо безделье речи не шло.

Помедитировав с полчасика на травке, чтобы придать новый импульс вращению своего дантяня и попутно переварить проглоченное, я снова приступил к тренировке. И опять мой внутренний даос отправил меня на пробежку, глумливо приговаривая, что мне от этого будет одна сплошная польза.

Не знаю, как насчёт пользы, но когда до финиша оставалось метров четыреста, у меня опять появилось устойчивое ощущение, что сейчас мне придёт натуральный капут.

Но обошлось, обошлось…

А вот после пробежки я прилежно прыгал по лужайке, отрабатывая простейшие связки ударов, нырки и уходы, из которых, как уверял меня Джекки, я в скором времени сформирую для себя собственный уникальный стиль рукопашного боя. Будем надеяться, что он знает, о чём говорит.

Вообще-то умение начистить рыло оппоненту – очень полезное умение, так что занимался я с энтузиазмом, хотя с непривычки мне приходилось весьма тяжко. Да, три часа с небольшими перерывами на восстановление дыхания я прилежно отпрыгал. Пот лился с меня ручьями. Колени под конец тренировки предательски подламывались.

И, убедившись в том, что сил у меня не осталось никаких, Джекки наконец смилостивился, и мы тренировку закончили. Время за всеми этими попрыгушками и поскакушками пролетело совершенно незаметно, ибо не успел я оглянуться, как пришло время обеда.

Обед прошёл замечательно. Я слопал столько, что, казалось, подняться из-за стола не смогу. Но, к собственному удивлению, поднялся.

После обеда мне опять удалось поваляться на травке. Как и после завтрака, я не просто так валялся, а вращал этот свой дантянь. Ни минуты в праздности, однако.

И опять пробежка на три километра. Под жгучим летним солнцем. Что и говорить, удовольствие такое себе. И, поскольку после обеда прошло не так уж много времени, то у меня, в добавок ко всему, ещё начало заметно покалывать в боку.

Джекки во время этой пробежки развлекал меня рассказами о том, что через недельку я буду бегать с утяжелителями на конечностях. И что мне следует пока наслаждаться сравнительно лёгкой и комфортной жизнью, ибо дальше будет всё труднее и труднее. И нагрузки, и скорости возрастут. Мне казалось, что им расти уже дальше некуда, но он говорил настолько уверенно, что я начал всерьёз этого опасаться.

Вероятно, он хотел, чтобы я сдался и уступил ему эту тушку. Фигушки…

А чтобы время до вечерней еды скоротать, он устроил мне ещё и тренировку по рукопашке. Но на этот раз с использованием моей вчерашней покупки – кистеня скрытого ношения. Я крутил эту гирьку, учился наносить удары в различных плоскостях. Пару раз приложил сам себя этой гирькой. Хорошо хоть, что не по голове.

Джекки ободрил меня фразой, мол, ничего, мастерство с опытом приходит. А сейчас он предложил не филонить, а как следует потрудиться над отработкой простейших приёмов. Тем более что я сам на это напросился.

Крыть было нечем, и я прилежно выполнял все эти непростые и опасные для меня самого упражнения.

После ужина физических и кардионагрузок не было, что меня весьма порадовало. Весь вечер посвятил различным медитативным практикам.

Джекки добросовестно пытался вложить в меня понимание того, как двигается энергия ци внутри моего тела. Он рассказывал об акупунктурных точках; о том, каких эффектов можно добиться при воздействии на них. И точки эти он, как вы понимаете, называл исключительно по-китайски. Например, точка Ху-эй или Мин Мэй… Невозможно запомнить, как по мне. В голове всё капитально перепуталось, и после первого этого урока я пребывал в полной прострации. Но даос сказал, что это нормально. И что большинство его учеников были такими же тупенькими, как и я. Но вот через пару лет все эти затейливые китайские названия будут у меня от зубов отлетать.

Я обречённо подумал, что за пару лет так и китайский выучу незаметно для себя, если раньше не свихнусь, конечно…

После ужина я оставался в комнате. Опять-таки не бездельничал, но и не перенапрягался.

Это время мы с Джекки посвятили углублённому изучению теоретических азов даосской алхимии, или, если по-китайски, то Вай дань шу.

Я распаковал соответствующий информационный блок и ознакомился с тем, как готовится основа для пилюль, какие классы этих самых пилюль существуют и в каких случаях применяются. Каковы их полезные свойства, имеющиеся противопоказания к применению, совместимость этих препаратов друг с другом и иными веществами, с едой и напитками и многие другие премудрости… Всё это было интересно, но часа через полтора меня неудержимо потянуло прикорнуть где-нибудь в уголке и забыться сном.

Как добрался до кровати и как заснул, не помню. Спал плохо, беспокойно.

Всю ночь мне снилось, будто я бегу. И под горку, и в горку… Бегу по лесу, прыгая через толстенные корни и чувствуя, как по лицу хлещут ветви деревьев, свисающие над тропой. Бегу по грунтовке, проложенной в полях. Бегу…

И на следующее утро я проснулся запыхавшимся. Пришлось минут пять лежать, ожидая, покуда успокоится дыхание. И у меня болели все, абсолютно все мышцы. Даже те, о существовании которых я до сегодняшнего утра и вовсе не подозревал, да…

Вчерашние превозмогания сказались самым негативным образом.

Джекки же, у которого болеть было нечему, всячески надо мною издевался, пока я враскорячку брёл к санузлу.

Этот день прошёл примерно так же, как и прошедший. Распорядок если и менялся, то очень незначительно. Разве что мой внутренний китаец почти сразу обратил внимание на то, что я уже не так явно задыхаюсь, когда бегу три километра. Ну да, организм, к большому моему удивлению, почти сразу начал довольно заметно адаптироваться к возрастающим нагрузкам.

Даос объяснил это явление тем, что начинает приносить свои первые плоды внутренняя работа с ци, тем самым намекнув, что чем усерднее я буду заниматься Нэй-гун, тем быстрее облегчится моя жизнь.

И, как я и опасался, он настоятельно указал на то, что скорость бега требуется увеличить. И только когда желание упасть и тихо сдохнуть стало становиться у меня навязчивым, он сказал, что хватит ускоряться, и достигнутая скорость его вполне устраивает.

А Хромов Андрей Геннадьевич, сидя на скамеечке около общаги, одобрительно кивал головой всякий раз, когда я проносился мимо него, запалённо хватая ртом воздух.

Так прошло больше недели. Каждый последующий день был похож на предыдущий. Ну, разве что нагрузки увеличивались потихоньку, так что степень моей усталости под конец дня оставалась примерно на одном уровне. То есть до кровати доползал с превеликим трудом…

А вот потом распорядок изменился. Вернее, изменилось только расписание с обеда до ужина.

Послеобеденная медитация, мало того, что осталась, она была увеличена до двух часов. И если первые полчаса я привычно раскручивал свой дантянь, то всё последующее время полностью посвятил сбору и накоплению ци.

Сбор ци я освоил довольно быстро. Но вот незадача – собирать то я её, конечно, собирал. И много собирал. Только не держалась она в моём исправно вращающемся дантяне.

– А ты ленивый и бестолковый, – с интонацией, так и сочащейся чувством собственного превосходства, обратился ко мне Джекки. – Если бы ты прилежно изучал те сокровенные знания, что я тебе передал, то знал бы, что ци накапливается в костях.

Мне возразить было нечего. Видимо, этот раздел изучаемого материала я проработал из рук вон плохо, так как от самообразования меня постоянно отвлекали грешные мысли о шаловливой лисичке Ху Линь… Что-то я запал на неё.Что поделать, надо навёрстывать упущенное. И я, продолжая собирать ци, углубился в изучение методики её накопления.

А всё оказалось довольно просто, и в течение следующих двадцати минут первые джоули жизненной энергии ци поступили на хранение в моём костяке. Теперь к многочисленным функциям, выполняемым моим скелетом, прибавилась ещё одна – функция аккумулятора ци.

– Ага, вижу, – удовлетворённо сказал даос, немного погодя, – за ум взялся, а то мысли твои роились исключительно вокруг этой вертихвостки, а это не дело.

Возразить опять было нечего, и я с мрачным упорством продолжил собирать ци.

– Достаточно, – объявил даос ещё через десять минут, – ты собрал чутка ци, этого нам на сегодня хватит.

– Для чего? – я искренне возмутился, так как было очень похоже на то, что этот транжира решил истратить всё то, что я с таким трудом собрал и заложил на длительное хранение. И если тот огромный, по моим меркам, объём энергии, что мне удалось накопить, это всего лишь «чуток», то какой объём он посчитает хотя бы нормальным?

Как говорится, предчувствия меня не обманули:

– Сейчас будем учиться высвобождать накопленную энергию, – разъяснил Джекки. И я отправился в тренировочный зал, где стояли столбы-макивары, а с потолка свешивались разнообразные боксёрские груши.

Методику вреднючий даос мне излагать не стал, а предложил самостоятельно изучить материал по переданной мне базе знаний. Но дать некоторые пояснения ему всё-таки пришлось. Например, я не совсем понял, зачем, нанося удар открытой ладонью правой руки, надо непременно перемещать внимание на собственную левую пятку.

Джекки что-то рассказывал про то, что это помогает сформировать нейтральное намерение для перемещения ци в момент удара в ладонь, которой и наносится удар. В тот момент я не очень хорошо понял эту заковыристую теорию, но практика убедила меня в том, что делать надо именно так.

Достаточно того, что в тот момент, когда мне удалось совместить все физические и духовные элементы этого действия воедино, мой удар просто разорвал висевшую передо мною грушу. Наверное, минуты две стоял и ошарашенно наблюдал за тем, как из распоротого брюха этого спортивного снаряда на пол с сухим шорохом сыпался наполнитель…

Решив, что груши стали немного слабоваты, я перешёл к макиварам. Там нет наполнителя – дерево и толстый льняной канат. Тренировку я закончил тогда, когда иссяк запас собранной ци. В общем и целом, по итогам первого дня практического применения ци можно сказать, что прогресс налицо…

Само собой, что во все последующие дни тренировки с выбросами накопленной энергии продолжались. И усложнялись. Из зала с тренажёрами я переместился на магический полигон, который пока пустовал. Там нашёл укромную поляну возле ограды, около которой стояло давно заброшенное строение. В далёком прошлом это была, наверное, какая-то мастерская, или склад… Неважно, ценно другое. Она была сложена из кирпичей, раствор между которыми оказался по качеству очень так себе. И разобрать эту лачугу на отдельные составляющие, то есть по кирпичику, не составило для меня большого труда.

Следовательно, теперь мог уподобиться героям гонконгских боевиков и самозабвенно крушить кирпичи голыми руками. По одному и целыми стопками.

Кстати, я освоил и тот трюк, который демонстрировал в одном из своих фильмов один бельгийский качок по имени Жан-Клод и по прозвищу Как-Дамм.То есть я научился разбивать один кирпич в стопке. Но не верхний, что было для меня уже слишком просто, а любой другой, который я выберу в качестве объекта приложения своих усилий.

При этом все остальные кирпичи оставались невредимыми. Вот так вот. Растём над собой, однако.

И теперь, я так думаю, тот самый Данила, который довел прежнего хозяина тела до полного нежелания жить, при встрече с обновлённым Яном Карповым очень неприятно бы удивился. Однако всякому овощу своё время, и до него руки дойдут, но позже. Как говорил один дикий прапор: «Обязательно бахнем, но потом…» А сейчас есть множество вопросов, куда более актуальных.

Глава 9

Вот и наступил первый день последнего летнего месяца. И мы с Джекки решили подвести промежуточные итоги.

– Вынужден признать, что первый этап работы над собой ты преодолел весьма успешно и даже быстрее, чем я ожидал, – начал Джекки. – Кроме того, заготовки пилюль, необходимые для осуществления нашего коммерческого проекта, у тебя получаются уже вполне сносно.

– Так что? – оживился я. – Считаешь, что я уже готов к реализации нашей алхимической авантюры и заодно к переходу на следующий этап самосовершенствования?

– Да, – согласился мой внутренний китаец, – мы уже можем переходить непосредственно к насыщению пилюль энергией и её запечатыванием, чтобы она не развеивалась в пространстве, – почувствовав мой душевный подъём, он решил немного остудить разбушевавшийся во мне энтузиазм. – Только вот не думай, что всё это будет просто… Тебе придётся вкалывать как проклятому. На иное и не надейся.

– Ну, я и не ожидал от тебя никаких обещаний того, что будет легко, – хмыкнул я.

– И переход на следующий этап постижения Дао тоже потребует от тебя серьёзных усилий, – даос продолжил нагонять тоску. – На этом этапе ты займёшься работой со средним дантянем, который очищает грубую ци. А очищенная ци имеет расширенную область применения по сравнению с сырой ци, с которой ты до сих пор имел дело.

– А для чего мне эта очищенная ци может пригодиться? Грубой ци мне вполне хватает, чтобы крушить кирпичи. Да что кирпичи, я же вчера на тренировке небольшой базальтовый валун расколол.

– Ну да. Ты расколол эту каменюку, – признал даос. Правда, в продолжении своей фразы он это моё достижение превратил в поражение, – но задача-то какая была? Пропустить через камень импульс энергии, который должен был расколоть не его, а деревянный ящик, что стоял с другой стороны этого несчастного булдыгана.

– Ладно, проехали, – решил не углубляться в эту тему, тем более меня заинтересовало, а что будет дальше, – лучше расскажи, зачем всё-таки эта самая ци тонкой очистки нужна?

– Этот вид энергии необходим для формирования заклинаний даосской магии, – просто сказал Джекки.

Замечательно, ведь именно к началу этого этапа он решил приурочить и развитие моего куцего дара в области классической магии. Почему? Да потому что именно средний дантянь и является накопителем маны, и классическим магам он известен под названием «средоточие».

Это помимо того, что он очищает и облагораживает ци. То есть, развивая средний дантянь даосскими практиками, я ещё и свои возможности в классической магии расширяю. Двух зайцев, значит, одним выстрелом.

Мир, где даос провёл свою жизнь, был очень беден на предмет маны, а тут её оказалось на несколько порядков больше, и она была, если так можно выразиться, гораздо заметнее.

Наблюдая за моими позорными потугами повторить чудо, совершённое около КПП, когда я скастовал простенькую иллюзию, он составил представление о том, что такое эта мана и что с ней можно делать. Это не удивительно, так как он имел огромный опыт работы с энергией, пусть и немного отличающейся от маны. А чтобы два раза не вставать, он решил отложить работу с маной до того момента, когда я начну работать со средним дантянем.

И вот, наконец, этот час настал. И это хорошо, особенно в свете того, что к концу первого семестра я кровь из носу, а должен перешагнуть рубеж, отделяющий меня от ранга Ученика.

* * *

Ещё неделя прошла в нескончаемых тренировках. Медитации сменялись пробежками, за пробежками следовали занятия по алхимии и пилюлеварению, а на смену им приходили тренировки тао-цюань-шу (так даос называл свой стиль рукопашного боя), упражнения с кистенём и учебные стрельбы из мини-арбалета.

Содержание занятий по рукопашке, кстати, кардинально изменилось. Если раньше мы изучали простейшую базу, то сейчас даос грузил мне непосредственно в мозг последовательность нервных импульсов, задействовав которую я могу воспроизвести ту или иную технику на вполне приличном уровне.

А что? Физуху я подтянул капитально, и моё физическое состояние позволяло исполнять без каких бы то ни было затруднений любые кунштюки из богатейшего арсенала героев гонконгских боевиков моего мира. То есть основные занятия были посвящены тому, чтобы довести исполнение передаваемых техник до полного автоматизма.

Я пока изучил далеко не всё. Как говорил Джекки, это была только первая группа техник, самых примитивных, где использовалась сырая ци, причем по минимуму. Многое тут зависело от прикладываемых мною физических усилий. Но, даже освоив только эти приёмы, я становлюсь для своих сверстников очень и очень сложным противником.

И это не взирая даже на то, что они все сейчас способны заметно усиливать себя маной, а некоторые из них уже могут формировать по поверхности своего тела защитную плёнку и простейшие атакующие техники. Пока всё это у них получается довольно коряво и слабенько, но тем не менее… У меня, кстати, есть даосский аналог такой защиты – «Алмазная кожа», так что и мы не пальцем деланные.

Попутно я осваивал техники мгновенного перемещения на короткие расстояния, техники ускорения и многое другое, что могло здорово изменить в мою пользу баланс сил в бою.

И вот настал тот день, когда у меня накопилось два с половиной десятка заготовок для пилюль, которые мой внутренний даос признал годными для дальнейшей работы.

До начала занятий оставалось меньше трёх недель. В кампусе нашем стало гораздо более людно, и с каждым днём мне попадалось всё больше студентов, уже вернувшихся в училище.Так что те относительно спокойные дни, остававшиеся в моём распоряжении, мы решили посвятить изготовлению «Пилюль Неистощимого Источника Жизни».

Джекки заверил меня, что для этого совсем не обязательно находиться в лаборатории. Заготовки для пилюль уже были готовы. И я заблаговременно сварил достаточный объём состава, которым необходимо покрыть заполненную ци пилюлю, чтобы предотвратить утечку помещаемой в неё энергии. Так что основное действо вполне можно было провести, закрывшись в моей комнате, вдали от любопытных глаз, а не в лаборатории училища, куда мог забрести кто угодно, чтобы сварить себе какое-нибудь зелье.

Перед началом операции по наполнению заготовок энергией я немного мандражировал, хотя, вроде бы, очень обстоятельно подготовился.

Заготовки пилюль были разложены на столе, рядом стояла чаша с закрепляющим составом, около которой лежала кисть для нанесения этого состава. И мой скелет был переполнен собранной ци. Казалось, что я закачал в свои кости просто море энергии. Однако даос, в присущей ему ехидной манере, спустил меня с небес на землю:

– Позволь полюбопытствовать, – елейным голоском спросил он, – а за каким чёртом ты тут разложил все имеющиеся заготовки?

– Как зачем? Мы же сейчас в них ци будем закачивать… Разве нет?

– Непосредственно сейчас у тебя запасено ци не более, чем на три пилюли, – даос прямо-таки сочился ехидством. – А если учесть, что ты выполняешь эту процедуру в первый раз, то наверняка сможешь заполнить и запечатать только две пилюли, и это в лучшем случае…

– Не понял, – я слегка напрягся, – ты же только что говорил о трёх?

– Да, о трёх, но ты, скорее всего, сможешь сейчас изготовить только две штуки, а остальную энергию бездарно растратишь из-за тех ошибок, которые, несомненно, допустишь из-за недостатка опыта.

Теперь всё встало на свои места. Действительно, рассчитывать на то, что всё пройдёт как по маслу было с моей стороны крайне самонадеянно. И, как это ни печально признавать, но язва-даос оказался кругом прав. Энергии мне действительно хватило только на две пилюли. Причём впритык.

А со стороны процесс выглядел, наверное, довольно скучно.

Я сел, взял в чисто вымытые руки заготовку и начал перегонять в неё заблаговременно накопленную в костях ци. Благо, что сама передача энергии давалась мне намного легче и быстрее, нежели её сбор и накопление.Вот только эта кажущаяся лёгкость меня и подвела. На какой-то миг мои мысли привычно перескочили с работы непосредственно над пилюлей на абстрактные размышления о том, насколько большую кучу денег мне удастся за неё выручить, и тут же всё пошло кувырком.

Пилюля, лежавшая у меня в руках, сохраняла жемчужно-серый цвет ровно до того момента, пока я не потерял концентрацию. Стоило мне только отвлечься, как она засияла всеми оттенками зелёного. Собранная моим тяжким трудом ци весело улетучивалась в атмосферу…

– Сосредоточься! – тут же среагировал даос. – Тут надо думать о деле, а не мечтать о будущем богатстве.

– Ага, дурень думкой богатеет, – самокритично подумал я, пытаясь вновь сфокусировать своё внимание на проклятой пилюле.

В общем, изготовление первой пилюли стало для меня чем-то вроде эпического подвига.

Мало того, что истратил на это изделие непозволительно много энергии, так ещё и перемазался пахучим и липким фиксирующим составом, пытаясь нанести его на поверхность своего изделия. Дело в том, что требовалось параллельно следить за своевременным предотвращением возможной утечки ци из уже почти готовой пилюли, и концентрация моя из-за этого постоянно сбивалась.

Так или иначе, через полтора часа неимоверных морально-волевых превозмоганий на заранее подстеленной салфеточке сушилась первая собственноручно изготовленная мною Пилюля Неистощимого Источника Жизни.

На протяжении этих полутора часов я не совершал никаких физических усилий. Да что там говорить, я сохранял почти полную неподвижность. А глядя на этот яшмового цвета шарик, внезапно почувствовал, что сижу тут мокрый как мышь, и крупные капли пота скатываются по вискам.

– Что, умаялся, касатик? – участливо и в то же время с некоторой издёвкой поинтересовался даос.

– Не без этого, не без этого, – вяло ответил я, после чего добавил народную мудрость, – первый блин, как известно, комом…

– Ну, ничего, – успокоил меня Джекки, – зато теперь у тебя есть бесценный опыт. Как это у вас говорят-то? – он немного запнулся, видимо, вспоминая что-то, – а, вот… за одного битого двух небитых дают. Так что посиди минут пятнадцать, подумай о приятных округлостях фигуры Ху Линь, – этот гад не удержался и гнусненько так захихикал. – В общем, отдохни душой, а потом будем закреплять достигнутый успех.

– Вторую? – я не был уверен, что пятнадцати минут размышлений о приятном будет достаточно, чтобы подготовиться к следующему подходу.

– Её родимую, – подтвердил мою догадку даос.

Судя по и этой фразе, да и по некоторым другим словам, сказанным им ранее, можно было уверенно предположить, что мой внутренний китаец уже немного обрусел.

Отпущенные мне пятнадцать минут я посвятил, к своему собственному удивлению, не мысленному раздеванию очаровательной лисички, а меркантильным и циничным прикидкам того, на что следует потратить доходы, которые планирую получить от продажи чудодейственных пилюль, и как вообще организовывать саму их реализацию.

Так толком ничего и не надумав, я был возвращён к действительности моим внутренним даосом:

– Очень похвально, что вместо погружения во влажные подростковые грёзы ты, подобно добродетельному мужу, размышлял о вечном, – наверное, я слишком громко думал, и он таки подслушал мои думы. – Размышлять о деньгах – это всегда своевременно и неизменно полезно, – назидательно изрёк жадный китаец, но потом, вспомнив недавний казус с потерей ци, поправился: – ну, если и не всегда, то почти всегда.

Создание второй пилюли заняло в полтора раза больше времени, да и вымотался я до предела. Самым сложным оказалось не отвлекаться на посторонние мысли и душить их в самом зародыше.

Моё сознание во время работы по передаче энергии, как сказал даос, должно быть подобно совершенно спокойной поверхности горного озера. И на этой водной глади, как в полированном серебряном зеркале, отражаюсь только я и предмет, на который обращено всё моё внимание, то есть эта пилюля. А посторонние мысли– это мелкая рыбёшка, которая так и норовит всплыть и выскочить из воды, рождая мелкие круговые волны, дробящие отражения на мелкие осколки и нарушающие гармонию.

Но если посторонние мысли, притворяющиеся рыбками, замечать до того, как им удаётся всплыть, то они исчезают, и поверхность озера остается подобной идеальному зеркалу. В общем, я прочувствовал все эти премудрости и, следует отметить, хоть и утомился морально, но с работой справился гораздо лучше, чем в первый раз.

Так что, когда часы показывали, что уже давно пора укладываться на боковую, передо мною на столе лежали две пилюли, похожие на два одинаковых яшмовых окатыша. Разгибая непослушные ноги, я поднялся из-за стола и поковылял в ванну, чтобы смыть трудовой пот.

* * *

До постели я таки добрался и уже было собрался засыпать, как опять в моей голове прозвучал голос даоса:

– Если ты думаешь, что вечерняя тренировка по вращению дантяней отменена, то ты жестоко ошибаешься…

У меня не было моральных сил ни возражать, ни ругаться. Кроме того, я сам прекрасно понимал, что тренировки необходимы, пусть и через «не могу». Чем более сильным я стану к моменту моего знакомства с новым коллективом, тем легче будет протекать моя дальнейшая жизнь.

Так что вместо того, чтобы забыться сном, я погрузился в созерцание уже двух дантяней.

Нижний уже сам по себе вращался, а вот второй был пока, если так можно выразиться, нераскрученным.Поэтому на всякий случай дал импульс для нижнего дантяня для поддержания его активности и приступил к вращению среднего. Дело шло со скрипом… Вот под этот-то скрип я и заснул. Шелест листвы или тихая колыбельная, конечно, гораздо лучше способствуют засыпанию. Но я настолько устал, что вполне обошёлся без этого и провалился в глубокий сон.

Мне ничего не снилось, или я просто не помню ничего из того, что видел во сне. Однако наутро я поднялся совершенно отдохнувшим и переполненным какими-то невнятными ожиданиями того, что в жизни моей скоро произойдёт что-то. Что-то, если и не хорошее, то определённо не плохое.

Джекки, по своему обыкновению, не упустил возможности испортить мне настроение:

– Ты вчера слишком быстро заснул! – сказал он таким тоном, словно я совершил уголовное преступление. – И, можно сказать, вечернюю тренировку просто проспал!