Текст книги "Ткач иллюзий. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Игорь Лопарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5

Выслушав предложение Джекки, я глянул на экран монитора – часы показывали, что в моём распоряжении ещё полдня, а потому решил, что лёгкая прогулка и знакомство с городом мне сейчас никак не повредят. Поваляться на койке смогу и потом.

И вообще, жизнь – это движение.

Кстати да, если удастся закупить необходимые ингредиенты, то обеспечу себе фронт работ на несколько дней вперёд. И, кто знает, может быть, у меня действительно получится с помощью предприимчивого даоса заложить фундамент своего материального благополучия.

Решено! Иду гулять!

Вызвав карту города на дисплей, прикинул примерный путь до местного китайского квартала, который, к моему великому удивлению, тут действительно был. И до него, судя по карте, всего-то минут сорок ходу.

Я не стал наряжаться в выданную мне комендантом форменную одежду училища, поскольку не хотел привлекать к себе излишнего внимания, а облачился в джинсы, футболку и лёгкую полотняную курточку, благо на дворе тепло и ясно.

– Так, а сколько у нас денег? – это даос озаботился подготовкой к грядущему шопингу.

Посмотрел баланс карты, прикинул для себя, какую сумму необходимо оставить в резерве, чтобы в случае неудачи иметь хоть какую-то финансовую подушку, и огласил результаты своих вычислений:

– Мы с тобой можем рассчитывать на сумму в пределах ста тысяч рублей. Но это всё, что есть. Так что тратить эту сумму за один раз мне очень не хочется.

– Не густо, – прокомментировал даос, – хотя нам пока хватит. Предполагаю, что нам понадобится тысяч двадцать пять.

– А как ты это вычислил? – удивился я. – Мы ведь знаем только цену конечного продукта.

– Ты чем меня слушал? – желчно поинтересовался Джекки. – Я же говорил тебе, что стоимость ингредиентов составит не более десятой доли от конечной цены. А конечная цена малюсенького флакона с десятком этих пилюль в том магазине… Как бишь его? А, «Боевая алхимия». Так вот, там цена флакона – триста тысяч.

– Ну тогда ты рассчитываешь, что удастся приобрести нужные нам реактивы даже дешевле? – удивился я.

– Не в том дело, – хмыкнул даос, – я просто уверен, что они ещё дополнительно накрутили, так как остальные аналоги по соотношению цена-качество всё равно не дотягивают. Кроме того, конкретно эти пилюли есть только в «Боевой алхимии». В остальных городских магазинах этого товара нет вообще. У них, если так можно выразиться, монополия.

– Понятно, – вздохнул я, – ну что, пойдём?

– Да, – согласился мой симбионт, – только, наверное, ты эту сумму сними с карты наличными.

– Это ещё почему?

– Не факт, что у продавца будет терминал, да и вообще лучше расплачиваться налом, так меньше следов остаётся, – пояснил даос, – платёж не проследишь.

Я не совсем понял, зачем нам нужно, чтобы следов не оставалось, но решил, что это несущественно, тем более что по пути обязательно встретятся какие-нибудь банкоматы. Наличные, так наличные, в общем-то, мне всё равно.

По пути действительно попался банкомат, где я и снял денег. Снял с запасом – аж тридцатник. Нет, я был вполне уверен в том, что ушлый даос умеет торговаться, и мы уложимся в смету. Просто подумал, что в китайском квартале можно разжиться каким-нибудь экзотическим лакомством, ну или вещичками какими… интересными и полезными. Поэтому часть денег взял вообще мелочью, а то знаю я этих торговцев – сдачи у них вечно не бывает.

До китайского квартала добрался без приключений. Погода замечательная, солнышко светит, птички поют… Девчонки в коротких юбочках изредка попадаются. В общем, обстановка способствует тому, чтобы расслабленно наслаждаться жизнью.

Тот момент, что я вступаю на территорию Чайна-тауна, прочувствовал очень остро. Обстановка разительно изменилась, стоило мне только пройти между двумя деревянными столбами в виде стоящих на хвостах драконов, ярко раскрашенных и выглядящих даже слегка устрашающе. Между ними вверху полоскалось широкое алое полотнище.

На таких перетяжках до перестройки писали всякие идеологически выдержанные лозунги, типа «Мир, труд, май», или, скажем, 'Коммунизма не избежать'[6]6
  Вообще-то текст, одобренный партией, был: «Коммунизм неизбежен». Здесь же приведён вариант, который М. Задорнов заприметил как-то на просторах Грузии. Трудности перевода… сначала, наверное, перевели с русского на грузинский, а потом перевели с полученного грузинского варианта опять на русский. Вроде, слова почти те же, а вот общий смысл получился несколько другим.


[Закрыть]. На этом, правда, было начертано только несколько больших иероглифов, похожих на причудливых золотых пауков.

Да, здесь, среди зданий с плавно изгибающимися кровельными балками и узких улочек, поперёк которых висели гирлянды бумажных фонариков, можно почувствовать неповторимую атмосферу Поднебесной. Стоило только оказаться в Чайна-тауне, как меня аж накрыло ментальной волной ностальгии, которая расходилась от души даоса, оказавшегося сейчас почти дома.

У меня же с непривычки даже голова немного заболела от гвалта многочисленных китайцев, которые вовсю занимались тут своими китайскими делами и от пестроты их одежд. Вообще-то очень предприимчивый народ. Я и десяти метров пройти не успел, как мне уже попытались продать какие-то аппетитно пахнущие пирожки.

Было уже почти поддался на гипнотически звучащие уговоры китаянки преклонных лет, лицо которой напоминало печёное яблоко. Но тут мой внутренний даос подал голос:

– Не ешь это…

– Почему? – поинтересовался я, уже опуская руку в карман за мелочью.

– Козлёночком станешь, – доходчиво объяснил мой внутренний китаец.

Его аргументация показалась мне убедительной. Вдобавок ко всему моя рука, по инерции ещё тянувшаяся за мелочью, вдруг натолкнулась на ещё одну руку, которая уже почти погрузилась в мой карман. Я попытался ухватить тоненькое запястье, но в это же самое мгновение по моим ушам хлестнул пронзительный детский визг. Децибел сто тридцать, не меньше– я аж вздрогнул. И пока я в замешательстве тряс головой в надежде привести свой слух в порядок, детская ручка каким-то хитрым движением вывернулась из моих ещё не успевших толком сомкнуться пальцев.

В общем, когда я наконец-то пришёл в себя, то увидел лишь мелькающие вдалеке грязные пятки удирающего во все лопатки босоногого китайчонка, одетого в какую-то серую хламиду. Мгновение, и он исчез в малозаметной подворотне, как будто его и не было тут никогда.

– Ин Чайна-таун нихьт клювом клац-клац, – вспомнилась мне мудрая тевтонская поговорка.

– Вот-вот, – немного ехидно отозвался на это Джекки и тут же поинтересовался, – деньги-то целы?

Опустил руку в карман и громыхнул мелочью:

– На месте всё, – в этом кармане лежала только мелочь, а основная сумма спрятана во внутреннем кармане, застёгнутом для пущей сохранности средств на молнию. Но Джекки, следует отметить, волновался о сохранности денег независимо от суммы. Для него не существовало незначительных сумм. Он любил деньги по-настоящему, можно сказать, бескорыстно.

Я внутренне собрался, чтобы двигаться дальше, уже бдительно изучая окружающую обстановку. Но, следует отметить, что глаза всё равно разбегались, как бы я ни пытался сосредоточиться.

Первые этажи теснящихся по обе стороны улицы домиков были заняты всевозможнейшими магазинчиками. Чем тут только не торговали… В широчайшем ассортименте были представлены различные сувениры. Можно найти чай на самый взыскательный вкус, или, к примеру, отведать экзотичных китайских снэков, типа сушёных песчаных червячков. Они у них, кстати, семечки заменяют…

Кроме того, заметил часовую мастерскую, меняльную контору, лавку гончара, который лепил свои изделия, сидя прямо на тротуаре. А печь для обжига продукции, как я понял, размещалась в помещении самой лавки. Полный производственный цикл, от первичного замеса глины и до продажи готовой керамики. Не удивлюсь, если на заднем дворе у него ещё и свой глиняный карьер есть.

Заметил, как минимум, три ресторана с китайской кухней. Заманчивые запахи витали вокруг этих заведений, соблазняя войти и отведать местных изысков. И я уже подумывал над тем, чтобы поддаться этому соблазну и познакомиться с тутошней пищевой экзотикой.

Но моё желание продегустировать местные деликатесы сошло на нет вследствие того, что поведал мне мой внутренний даос:

– Фирменное блюдо этой вот едальни, – меланхолично начал Джекки, указывая на ближайший пункт китайского общепита, – называется, если что, «Битва тигра с драконом».

– Романтично, – отозвался я с энтузиазмом.

– Особенно романтично то, что главными ингредиентами этого кулинарного шедевра, – теперь слова Джекки содержали изрядную долю ехидства, – являются кошатина и мясо болотной змеи. Ну, ты понял, – хихикнул он, – тигр и дракон, только маленькие, поле боя – твоя тарелка. Причём, ты знаешь, в чём заключается главный и самый страшный секрет шеф-повара?

– Не-е-е, – скажем так, я несколько был обескуражен. Но не доверять даосу причин не возникло. Он всё-таки китаец, хоть и из другого мира. А потому в китайской национальной кухне всяко лучше меня разбирается.

– Так вот, его главный секрет – это информация о том, где конкретно была поймана та самая несчастная кошка, из мяса которой приготовили обсуждаемое нами фирменное блюдо. И, кстати, если заглянешь в переулок, куда выходит задняя дверь этого заведения, то увидишь, как в грязном латунном тазике чумазый кухонный рабочий сосредоточенно полощет тарелки. Это он их моет, если что…

– Всё, уже ничего не хочу, – твёрдо сказал я.

– Умница, – даос был по-прежнему ехиден и язвителен.

Тут мне на глаза попалась лавка, над дверью которой висело два скрещённых клинка.

– А сюда есть смысл заглянуть? – спросил я у своего внутреннего китайца.

– А давай, заглянем, – неожиданно согласился он, – тебе всё равно надо будет подобрать что-нибудь не очень заметное, но пригодное для самозащиты.

Звякнула висящая на входе связка металлических трубочек, и я очутился в полутёмном помещении. Вдоль стен стояли застеклённые витрины, подсвечиваемые неярким колдовским светом. Под стёклами лежали многочисленные и разнообразные орудия, применяемые при членовредительстве и убийствах. Тут было всё– на любой вкус.

За прилавком стоял узкоглазый китаёза в красно-чёрном ханьфу, богато расшитом золотой нитью. Физиономия его ровным счётом ничего не выражала. На грудь свешивалась длинная коса, в самый кончик которой была вплетена какая-то острая железяка. Его зрачки выглядели, кстати, как два бездонных провала – точь-в-точь как пистолетные дула, смотрящие прямо в лицо. Серьёзный дядька. Хоть и ростом мне по плечо. Да…

– На мечи и кинжалы не смотри, – сразу обломал меня даос, заметив, что я уделяю внимание хищному боевому железу, – работе с клинковым оружием надо учиться, а это время. Тебе же надо получить в руки что-нибудь такое, что ты смог бы применять относительно эффективно без особых заморочек.

– А что тогда порекомендуешь? – бесспорно, даос был более компетентен, чем я.

Из оружия я в своей жизни имел дело только со штакетиной, выломанной из ближайшего забора, да, наверное, ещё с носком, набитом тяжёлыми юбилейными рублями. В качестве короткой дубинки – самое оно. А в случае чего – просто высыпал рубли в карман, и вот уже нет у тебя никакой дубинки, а есть немного денег и грязный носок без пары.

Да-да, тупые тяжёлые предметы – это как раз моё…

Про армейский калаш говорить вообще смысла нет. Я его видел три раза за два года службы. И сделал всего шесть выстрелов за эти же самые два года. Да и к скрытому ношению он слабо приспособлен. К тому же, на полках я его тут не вижу. В общем, неактуально.

– Так, давай-ка мы с тобой прикупим вот тот кистенёк, – даос обратил моё внимание на небольшую гирьку, грамм на сто. К гирьке крепилась тонкая, но прочная стальная цепочка, противоположный конец которой был надёжно вшит в широкий кожаный ремешок-напульсник.

Я так понял, что ремешок крепит всю эту конструкцию к запястью, и всё это до поры до времени скрывается от взглядов окружающих под рукавом. А в нужный момент гирьку можно освободить и неожиданно для оппонента использовать её по прямому назначению, то есть для нанесения этому самому оппоненту унизительных и болезненных побоев. Штука неплохая. Тем более относится к столь любимому мною разряду тупых и тяжёлых…

– Ну, тогда давай ты говорить будешь, – предложил я, – как-никак здесь твои, – я немного замялся, – почти сородичи. И язык у вас один.

– Хорошо, – с радостью согласился даос.

И тут я, к собственному удивлению, заговорил на чистейшем мандаринском диалекте китайского языка. Хозяин лавки оживился, переместился ко мне, и беседа завязалась.

Он выложил передо мною несколько вариантов кистеней. Мы некоторое время активно обменивались репликами, размахивали руками и корчили рожи, пока, наконец-то, даос не определился с покупкой.

Не, я всё понимал. У меня тут что-то вроде встроенной системы синхронного перевода образовалось благодаря моему внутреннему китайцу. Просто передавать содержание беседы не имеет смысла. Торговались мы, если коротко.

По итогу за гирьку эту на цепочке с нас содрали пятьсот рублей. Но даос этим не ограничился и приобрёл изящный пружинный арбалет, стреляющий десятисантиметровыми болтами. Прелесть этого девайса состоит в том, что он, как и кистень, крепится к запястью и совершенно не виден под рукавом, пока хозяин не приведёт его в действие. А метров с пятнадцати эта стреляющая приспособа уверенно пробивала лист бамбуковой фанеры двухсантиметровой толщины. Так что, если на противнике не будет бронежилета, то мало ему не покажется, а если ещё болт заблаговременно смазать каким-нибудь хитрым составом…

Это чудо китайской инженерной мысли обошлось мне гораздо дороже. Я выложил за него и за три кассеты, в каждой из которых было по восемь коротких оперённых стальных болтов, аж три тысячи рублей. Но даос уверил меня: всё, что мы приобрели в этой оружейной лавке, стоит уплаченных денег.

Хозяин лавки тщательно завернул в плотную рисовую бумагу мои покупки, затем я упаковал их в свой рюкзачок, и мы расстались, довольные друг другом. Вообще, я сюда не зря зашёл ещё и потому, что лавочник рассказал мне, где тут расположен магазинчик, торгующий алхимкой. Он на меня так хитро смотрел, объясняя дорогу, что у меня появились подозрения – там не только разрешённой химией торгуют, но и вещества всякие, горизонты сознания расширяющие, реализуют всем желающим. А может там и опиумокурильня есть… Чёрт их, этих китаёз, знает…

Разузнав дорогу к алхимической лавке, мы покинули магазинчик оружейника и отправились дальше, углубляясь в самые потаённые уголки китайского квартала.

Минут через двадцать неспешной ходьбы я достиг цели.

Лавка, где торговали алхимическими препаратами, ютилась в довольно ветхо выглядящем домишке, стиснутом с обеих сторон гораздо более солидными строениями. Над входом располагалась лакированная табличка с затейливыми иероглифами, которые даже Джекки смог перевести с некоторым трудом. На ней было написано что-то вроде «Западная Сокровищница Земляного Дракона». По крайней мере, Джекки так сказал.

Вход преграждала немного колеблющаяся под порывами тёплого ветерка бамбуковая занавесь.

– Ну, что встал? – поинтересовался мой даос. – Давай, заходи уже.

С некоторым волнением отодвинул в сторону тихо постукивающую бамбуковую преграду и шагнул внутрь. Переступая через высокий[7]7
  В традиционных китайских домах порог был довольно высоким – сантиметров пятнадцать. Это делалось для того, чтобы затруднить для злых духов проникновение в дом.


[Закрыть] порог, я задел плечом этот вездесущий пучок мелодично позвякивающих металлических трубочек и даже не заметил этого – настолько меня ошарашило то, что я увидел внутри.

Я заходил в ободранный одноэтажный домишко, сопоставимый по своим размерам с дачным сортиром, а за порогом меня встретил огромный зал, свод которого поддерживали два ряда четырёхметровых нефритовых колонн, покрытых прекрасной резьбой.

По обеим сторонам от входа стояли восковые фигуры, одетые в роскошные шёлковые одеяния высших чиновников Поднебесной. Лица их были бледны, глаза закрыты. Со лба у каждой из этих статуй свисала узкая полоска желтоватой рисовой бумаги, на которой можно было разглядеть столбец изящных иероглифов, каллиграфически выведенных благородной киноварью.

Выглядели эти скульптуры так, словно через мгновение оживут… И мне почему-то показалось, что если они действительно оживут, то мне это может очень не понравиться. В общем, как-то не по себе мне стало, когда я начал их разглядывать. И, наверное, поэтому я быстро отвёл свой взгляд от этих жутковатых статуй и продолжил рассматривать интерьер волшебной палаты, в которой неожиданно для себя оказался.

Стены были облицованы полированным деревом, потолок терялся где-то в высоте, а в воздухе плыли волны благовонного дыма, тонкими струйками поднимавшегося из бронзовых курильниц, стоявших у стен.

С потолочных балок свисали шёлковые полотнища, ткань которых медленно колыхали сквозняки. Казалось, что вышитые на них губастые лики Будды загадочно улыбаются, а огромные иероглифы, начертанные на этих полотнищах, шевелятся, словно живые.

Всё это выглядело настолько сказочно и сюрреалистично, что у меня появилось стойкое ощущение того, что я вдруг попал прямиком в высокобюджетную экранизацию популярного романа-санся. И сейчас из полумрака, скрывающего дальнюю стену зала, ко мне выйдет какой-нибудь древнекитайский герой или какая-нибудь прекрасная небесная дева-воительница.

Но дальше всё развивалось весьма прозаично. В глубине помещения вдруг зажглось несколько магических светильников. И в их свете я смог разглядеть, как из-за высокой стойки, расположившейся у дальней стены, выбирается полноватый старичок с жиденькой бородёнкой, облачённый в жёлто-красное ханьфу.

Шаркающей походкой он не спеша направился ко мне.

Глава 6

Мы с Джекки Чаном успели перекинуться парой слов, пока хозяин этого странного магазина пересекал торговый зал, чтобы встретить клиента, то есть меня.

– Ну, что скажешь? – спросил я своего консультанта по синологии.

– Первое, на что следует обратить внимание: мы оказались в пространственной аномалии, – бодро начал Джекки. – А это значит, что выходить отсюда нам следует только в те двери, через которые мы с тобой сюда вошли. Любой другой выход нам не подходит.

– Почему? – удивился я.

– А потому, что если воспользоваться каким-нибудь другим выходом, то есть серьёзный риск оказаться в совершенно незнакомом месте, расположенном очень, очень далеко от нашего Дмитрова. Это может быть другой континент, а может так статься, что и другой мир. Но это не точно.

– Понял, то есть тут и контрабанда может быть… Хотя, возможно, это место находится под негласным наблюдением или этот дедушка постукивает, куда надо. Вариантов много, но это сейчас не так уж и важно, законы-то мы блюдём. А что ещё можешь сказать?

– Могу отметить ещё то, что данная пространственная аномалия создана без использования ци, и это выглядит весьма странно, – задумчиво протянул даос. – В Поднебесной в моём мире вся магия строилась на ци, а тут используется какой-то другой вид энергии.

– Ладно, вон приближается хозяин, так что бери на себя инициативу.

– Да я только за! – сразу же согласился даос, так как он искренне наслаждался теми моментами, когда я предоставлял ему возможность хоть как-то взаимодействовать с реальным миром. А то сидеть в моём подсознании за решёткой – удовольствие весьма сомнительное. А тут глоток свободы, хоть и маленький.

– Нихао[8]8
  Здравствуйте (кит.)


[Закрыть], – кланяясь, поприветствовал меня торговец и, дождавшись моего ответного поклона, задал вопрос на русском, но с ужасающим китайским акцентом, – чито искать молодая господин?

– Мне нужно вот это вот всё, – сказал мой даос на чистейшем путунхуа[9]9
  Путунхуа–государственный язык Китая, язык современной китайской общественно-политической, научной и художественной литературы. Основной диалект, на котором разговаривает большинство китайцев.


[Закрыть], и я вынул из кармана заблаговременно заготовленный нами список реактивов. – Примерное количество там тоже указано, – добавил он, передавая листок близоруко щурящемуся торговцу.

– О, какой культурный молодой человек, – приятно удивился торговец, услышав китайскую речь из уст лаовая[10]10
  Лаовай –иностранец, человек из другой страны, чаще европейской внешности, который не понимает или плохо понимает по-китайски.


[Закрыть], то есть меня. И с этого момента беседа велась уже только на его родном языке. – Конечно, я постараюсь предоставить вам желаемое, но давайте пройдём к стойке, и там я уже смогу точно вам сказать, что из вашего списка у нас есть, – и он не спеша двинулся к своему прилавку.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. По пути я продолжал вертеть головой, изучая необычный интерьер этого магазина.Теперь я мог получше разглядеть широченные стеллажи, выстроившиеся вдоль стен. За толстыми стёклами теснились многочисленные коробочки, пакетики, мешочки, свёртки… И свободных мест на широких полках этих стеллажей я почти не заметил.

«Ассортимент тут, похоже, богатый», – отметил я про себя.

– Возможно, возможно, – довольно скептично откликнулся Джекки, – сейчас всё посмотрим.

Добравшись до прилавка, старый китаец взгромоздился на своё место и водрузил на нос очки в роговой оправе.

– Та-а-ак, – пробормотал он, едва шевеля губами, – посмотрим, чем я вам могу помочь. Ага… корень чёрного лотоса сушёный молотый – шесть лянов[11]11
  Лян = 50 гр.


[Закрыть], яд императорских пчёл – два цяня[12]12
  Цянь = 5 гр.


[Закрыть], дикий горный мёд с мумиё – четыре ляна, сушёный гриб лин-чжи перетёртый с прошлогодним помётом летучих мышей – один лян, желчь водяного дракона – три цяня… – так он бормотал, изучая наш список и поминутно заглядывая в монитор стоявшего перед ним компьютера. Тут же, рядом с компьютерной клавиатурой, были беспорядочно свалены самые неожиданные вещи: каменная ступка с каменным же пестиком, маленькие слесарные тисочки, какие-то стеклянные трубочки и пробирки, глиняный чайничек. Всё вместе это смотрелось довольно дико.

Посудите сами – современная вычислительная техника рядом с архаичными предметами и орудиями, которыми пользовались ещё пращуры этого старика… Но ладно, торговец ещё с десяток минут суетился, клацая по клаве и сверяясь с нашим списком. Наконец предварительное изучение нашего заказа завершилось.

Это я понял по тому, что старый китаец успокоился, расслабившись на своём стуле. А вот принтер, стоящий тут же, вдруг заморгал зелёным огонёчком и с шумом втянул в себя лист бумаги. Обратно этот лист выехал из принтера уже покрытый плотными столбцами иероглифов.

– Что ж, молодой человек, – начал свою речь торговец, протирая велюровой тряпочкой пуленепробиваемые стёкла своих окуляров, – спешу вас обрадовать, – и довольно так зажмурился, словно кот, дорвавшийся до сливок. Он, наверное, предвкушал рекордную выручку.

– Вы хотите сказать, что у вас есть в наличии всё, что обозначено в моём списке? – спросил даос, не веря, что всё получилось с первого раза и нам больше никуда не надо идти, чтобы добрать недостающее.

– Да, в нашем магазине есть всё, чтобы удовлетворить самого взыскательного покупателя, – ответил продавец, подняв на меня прищуренные глаза, – но, прежде чем заключить сделку, нам следует согласовать главный вопрос.

– Вопрос цены? – понятливо отозвался даос.

– Да, – подтвердил его правоту старый алхимик.

И тут началось… Я никогда не любил торговаться и не вижу в этом процессе ничего привлекательного, хотя многие считают иначе.

Они торговались почти полчаса. Самозабвенно. Даос чуть мне курточку без пуговиц не оставил, в пылу торговли лихо рванув её на груди. Но пуговицы выдержали, и нитки не подкачали. Да…

Старик тоже очень эмоционально себя вёл: руками махал, подпрыгивал, срывался иногда на визг, брызгал слюной. Мне даже немного обидно стало, ведь было совершенно очевидно, что все, кроме меня, получают от этого процесса неподдельное удовольствие. А я, получается, был чужим на этом празднике жадности. И потому с нетерпением ждал окончания препирательств.

Наконец эта вакханалия закончилась, и мы перешли к финальной части, то есть к отгрузке товара. Даос, на которого я переключил всё внешнее восприятие, тщательнейшим образом проверял каждый ингредиент: обнюхивал, мял, пробовал на вкус и на зуб… Меня пару раз чуть не стошнило. Но, к счастью, обошлось.

Когда весь товар, наконец, прошёл проверку качества, старый китаец взял со своего захламлённого стола колокольчик чернёного серебра, укреплённый на длинной лакированной рукоятке, и несколько раз энергично его встряхнул. По помещению поплыл вибрирующий серебряный звон.

Буквально через пару минут в зале появилась миловидная девушка, наряженная в оранжевое, расшитое драконами длинное ципао с волнующим разрезом сзади аж до середины бедра.

– Ху Линь, – обратился к ней алхимик, – вот тебе всё, что нужно быстро упаковать. Займись, – он придвинул к ней кучу приобретаемых нами реактивов, – не хочу задерживать почтенного гостя сверх необходимого.

Девушка приняла с почтением из его рук распечатанную накладную, сложила в корзинку товар и глубоко поклонилась хозяину лавки. А разгибаясь после поклона, бросила на меня заинтересованный взгляд и улыбнулась одними губами. Выглядело это очень мило и многообещающе.

При этом всплеск подростковых гормонов породил жаркую волну, прокатившуюся по моим внутренностям. Это меня опять серьёзно расстроило, так как говорило о почти полной утрате контроля из-за возникновения химического дисбаланса. Да, всё-таки отвык я от этого…

– А как ты хотел? – не удержался от желчного комментария мой внутренний даос. – Надо больше над собой работать. Но ничего, мы эту проблему порешаем, – эти слова у него прозвучали с нотками какого-то нездорового, почти садистского предвкушения.

– Надеюсь, решение не предусматривает хирургического вмешательства? – озабоченно уточнил я.

– Не волнуйся, – хохотнул раздухарившийся Джекки, – я имел в виду исключительно тренировку силы воли…

Помимо ведения этого диалога, я улыбнулся в ответ девушке, принимая её предложение слегка пофлиртовать. Дед же, увидев эту пантомиму, раздражённо поджал губы.

– Наверное, это его родственница, – предположил я, провожая красотку взглядом.

– Скорее всего, – согласился Джекки, – это его внучка или племянница, которая уже просватана за какого-нибудь нужного человека.

– То-то он так недоволен, что она глазками в клиентов стреляет, – я же видел, что внимание Ху Линь к постороннему его явно не обрадовало.

– Прошу прощения, уважаемый, – это даос уже обращался к хозяину магазина, – а за счёт каких чар вы поддерживаете эту пространственную аномалию?

– Честно говоря, сам не знаю, – настороженно ответил тот, – одна из моих внучек–одарённая, вот она мне и организовала это небольшое расширение. Свои заклинания она обновляет раз в три месяца, и ладно – это её вклад в наш семейный бизнес.

– Я никоим образом не хотел лезть в ваши дела, – извиняющимся тоном сказал даос, – простите, если невольно вас обидел. Просто я не почувствовал тут никаких энергетических конструкций с использованием ци, вот и поинтересовался, как у вас эта штука работает.

– Скажете тоже, ци… – алхимик рассыпался мелким смехом, – с этой неподатливой энергией пытались работать в глубокой древности последователи учения Лао Цзы, они себя ещё даосами называли. Но сколь-нибудь заметных успехов так и не добились. И после того, как сам Лао Цзы, основатель и вдохновитель этого еретического культа, умер, секта просуществовала ещё лет сто от силы. Так что, молодой человек, не верьте всяким нелепым сказкам о Поднебесной.

– Так что, в Поднебесной не осталось даосов? – обескураженно спросил Джекки.

– Думаю, нет, – алхимик подтвердил этот немыслимый для моего внутреннего китайца факт. – В Поднебесной ныне почитают учение Чань и великого учителя Кун-цзы, а о Лао помнят лишь единицы. Я, например, знаю о нём только потому, что у меня на руках совершенно случайно оказался алхимический трактат одного из сектантов. Гэ Хун его звали, кажется… А трактат назывался, если мне память не изменяет, «Бао Пу-цзы». Там как раз рассматривались некоторые аспекты работы с этой ци, – тут алхимик выдал фразу, которая шокировала Джекки до глубины души. – С исторической точки зрения это весьма интересный труд, несомненно. Но, как профессионал, скажу вам, молодой человек… Никакой практической пользы из этого опуса мне извлечь не удалось! Так-то! – он посмотрел на меня с некоторым превосходством. – И мой вам совет: не тратьте своё время на эту мистическую белиберду, а лучше займитесь классической магией.

– Классической – это какой? – на автомате спросил Джекки, не в силах принять печальную судьбу даосизма в этом мире.

– Классическая магия – это такая магия, которая работает с маной, – припечатал хозяин магазина. – С маной работать не в пример легче и приятнее, нежели с этой вашей ци… Другое дело, что это не всем дано.

– И что, великая книга И Цзын[13]13
  И Цзын – Книга перемен.


[Закрыть] тоже предана забвению? – тон, которым Джекки артикулировал, выражал крайнюю степень недоверия.

– Не припомню что-то такой книги, – равнодушно бросил алхимик. Но вот взгляд его мне очень не понравился. Такое впечатление, что он хотел дыру во мне провертеть этим своим взглядом. Неспроста это, ох, неспроста…

– Ты тоже это заметил? – спросил меня Джекки.

– Что «это»? – переспросил я.

– Уж очень странно он посмотрел… Глядел на тебя так, словно ты ему в карман залез, – пояснил Джекки. – Думаю, что что-то он про И Цзын знает. При этом то, что я упомянул об этой книге, его вовсе не обрадовало. Такое впечатление, что никто про неё знать не должен… а он, что характерно, знает. Да, наверняка знает, – уверенно завершил свою мысль Джекки.

– А о чём эта книга?

– А вот заберись в тот информационный массив, что я тебе передал в соответствии с нашим договором, – ядовито ответил даос, – и узнаешь…

Нет, я помнил об этом архиве, но, честно говоря, руки пока не доходили заняться его изучением. Всё дела да заботы… Охо-хонюшки-хо-хо.

– А давайте я расплачу́сь, – предложил Джекки, – пока наш заказ пакуют.

Вероятно, он надеялся как-то сгладить шероховатость, образовавшуюся в связи с упоминанием Книги Перемен. И, похоже, ему это отчасти удалось, так как старый китаец оживился и с явным энтузиазмом отреагировал:

– Да, это было бы очень кстати, – он привычным движением провернул блестящую бронзовую ручку винтажного кассового аппарата. Аппарат мелодично звякнул, и крышка денежного отделения откинулась в сторону. – У вас, молодой человек, наличные, я надеюсь?

– Ага, налоговая наша и до китайцев добралась, что в пространственных аномалиях прячутся, – хмыкнул я про себя, – И обязала их регистрировать сделки как положено, через кассу. Нашим мытарям и пространство, и время подвластны…

– Да, – согласился со мной мой внутренний даос, – смерть и налоги считаются неизбежными. И если упорное следование по пути безначального Дао может избавить тебя от смерти, то от налогов, как это ни парадоксально, тебя может избавить только смерть.

– Да, полная гармония недостижима, – меланхолично констатировал я, вытягивая из внутреннего кармана тощенькую пачку тысячных купюр, перетянутых тоненькой резиночкой, как это у нас водится, – как всегда, надо выбирать что-нибудь одно из двух…

– Сколько там с нас причитается? – нарочито небрежно осведомился Джекки. Хотя сумму-то он согласовывал с пеной у рта, я-то при этом присутствовал. Так что вопрос это сугубо риторический. Уж что-что, а сколько мы должны уплатить, он помнит с точностью до копейки.