Текст книги "Миллионы мертвеца"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Игорь Валентинович Волознев
Миллионы мертвеца

Часть первая

Глава 1

«Мегалит-банк» брала банда Бельдяева, известного в криминальных кругах Москвы под кличкой Бельдяй. Широколицый здоровяк, свирепый и отчаянный до безрассудности, он первым ворвался в офис и сразу же, двумя выстрелами, уложил обоих подвернувшихся охранников. С остальными расправились подручные. В эти минуты на втором этаже банка служащие извлекали из бронированного сейфа пачки стодолларовых купюр. Каждая пачка была упакована в целлофан с большим чёрным штампом «Мегалит-банка». Пачки надо было перевезти в другое финансовое учреждение. Услышав выстрелы, встревоженные служащие начали торопливо забрасывать пачки обратно в сейф. Запереть его они не успели: все получили по две пули (вторую – в голову, «контрольную»).

Бандиты по-быстрому пошвыряли пачки в мешки. Недалеко от входа в банк их поджидали две «девятки» и подержанный «Опель». Проехав пару кварталов, они свернули в безлюдную подворотню и пересели в джипы. Отход прошёл как по маслу. Грабители благополучно ускользнули от объявленной по городу облавы.

– Отлично сработано! – смеялся Бельдяй, когда выехали за МКАД. – Пацаны хорошо проявили себя, да и наводка была стопроцентной! Успели секунда в секунду!

– Наводчика придётся убрать, – просипел с заднего сиденья Дыба – «правая рука» главаря. – Он попадёт под колпак следаков, это точно.

– Сколько мы должны ему отстегнуть?

– Сговаривались на полляма.

– Хрен он его получит!

Сидевшие в джипе братки загоготали, и громче всех – Чак, двадцатишестилетний парень, очень смуглый, с вечно щурящимися глазами и свежим шрамом на подбородке. В банду он вступил недавно, но благодаря своей крутости уже успел завоевать среди братвы авторитет.

– Если надо кого-то убрать, то готов посодействовать! – воскликнул он.

В джипе, под ногами бандитов, лежали мешки, набитые долларовыми пачками. За окнами гас хмурый осенний день. Джипы свернули с Ярославского шоссе и покатили по пустынной просёлочной дороге. Проехав километров пять по её ухабам, остановились возле уединённого грязно-серого двухэтажного дома с решётками на окнах. Поблекшая надпись у двери извещала, что здесь находится ТОО «Аргус». На самом деле дом служил бандитам чем-то вроде перевалочной базы. Оставив в машине одного из бойцов наблюдать за окрестностями, остальные с мешками поднялись на второй этаж.

Комната, в которую вошли десять возбуждённых успехом мужчин, была пуста, как, впрочем, и все остальные комнаты. Всюду лежала пыль, на полу валялись банки, окурки, использованные шприцы, какие-то продавленные коробки.

– Дыба, стели газеты, – велел Бельдяй. – Посмотрим, сколько тут.

Содержимое мешков высыпали на расстеленные газеты. Все притихли.

– Тут до хрена… – прошептал бандит по кличке Барбос и потянулся к пачкам.

Бельдяй отпихнул его.

– Убери грабли! Своё получишь, не ссы!

Дыба принёс объёмистый пустой чемодан. Бельдяй взял пачку, разорвал упаковку и пересчитал купюры.

– Пятьсот бумажек по сто баксов, огурчик к огурчику, а это пятьдесят тыщ, – сказал он.

– И сколько это будет в рублях? – прохрипел Барбос, уже успевший на глаз прикинуть общую сумму захваченных денег.

– Без тебя разберёмся, – проворчал Бельдяй.

Он придвинул к себе чемодан и принялся ровными стопками укладывать в него пачки. Через четверть часа туда переместилась вся добыча.

– А делить? – взвыл Барбос. – Договаривались ведь сразу делить!

– Вот сейчас, когда зелень подсчитана, и поделим, – жёстко ответил главарь. – Всего мы имеем семь лимонов триста пятьдесят тыщ. Три ляма сразу откладываем в общак…

Услышав это, Барбос даже затрясся от негодования. Три миллиона долларов в какой-то там общак! Ясно, что Бельдяй решил наложить на эти деньги свою волосатую лапу.

Барбос был хотя и жаден, но у него хватило ума промолчать.

– Остаётся, стало быть, четыре ляма триста пятьдесят тыщ, – продолжал главарь. – Два ляма берём мы с Дыбой – такой был уговор с самого начала. Остальное делим на девятерых, включая Сёму.

– Долю Сёмы надо уменьшить! – провопил бандит по кличке Нарик. – Он в деле не участвовал, только на шухере стоял!

– Может, это твою долю надо уменьшить? – буркнул Дыба.

– Ладно, Нарик, завязывай базар! – послышались голоса.

– А что это за общак такой? – поинтересовался огромный, мощный, весь состоящий из переплетённых мышц Уркан. – Я что-то не слышал, чтобы мы про него договаривались.

– Три ляма надо отдать людям, а то нам кранты, – раздражённо сказал Дыба.

– Хрен я клал на твоих людей! – прогремел гигант.

Среди бандитов прошелестел ропот. Большинство явно было согласно с Урканом.

– Два ляма берите вы двое, а остальное – наше! – с угрозой в голосе заявил Уркан.

Все умолкли. Рука Уркана потянулась к карману, где у него лежал пистолет, но Бельдяй выстрелил раньше. Великан уткнулся в пол. Из отверстия на его виске засочилась кровь. Она текла, приближаясь к чемодану. Дыбе пришлось отодвинуть чемодан в сторону.

– Кто здесь ещё несогласный? – спросил главарь.

– Всё нормально, босс, – примирительно сказал Нарик.

– Стало быть, остаётся два ляма триста пятьдесят тыщ, – подытожил Бельдяй, играя пистолетом и оглядывая братков. – Делим на восьмерых, включая Сёму. Дыба, приступай.

Тот с готовностью придвинулся к чемодану и начал извлекать из него пачки. Бандиты сидели перед ним полукругом, напряжённо следя за его действиями. Лишь одному Чаку, казалось, не было никакого дела до Дыбы и долларов. Он прохаживался по комнате, курил и усмехался.

– Сядь, – велел ему Бельдяй. – Не маячь перед глазами!

Чак устроился за спиной Гоги, невысокого худощавого парня лет двадцати двух. В банду они пришли вместе. Поговаривали, что они земляки или даже родственники, хотя доподлинно об этом, кроме Бельдяя, не знал никто. Чак с Гогой держались в банде несколько обособленно от остальных, и многим это не нравилось. Однако ни у кого ещё не было случая упрекнуть их в ненадёжности.

Дыба вынул из чемодана ровно два миллиона триста пятьдесят тысяч долларов. Положив пачки перед собой, он принялся разбрасывать их по кругу – каждому по пачке, потом снова по пачке, потом снова, словно сдавал карты.

Чак разлёгся на полу, за спиной Гоги, скрывшись от Бельдяя. Внезапно он толкнул Гогу в спину, затем стремительно достал из-за пазухи противогазную маску и натянул её на лицо. Гога извлёк из кармана небольшой металлический цилиндр размером с гранату-лимонку. Одним движением откупорил её и швырнул под ноги браткам. Такой же цилиндр откупорил Чак. Из газовых бомб с шипением стали вырываться жёлтые струи.

В первый момент никто ничего не понял. Общее внимание было сосредоточено на Дыбе, раздававшем деньги. Два хлопка раздались один за другим. Ядовитый газ стремительно распространился по комнате. Десяти секунд не прошло, как она вся окуталась жёлтым туманом.

Братки вскочили на ноги, но Чак уже подбежал к двери и сильным ударом вогнал щеколду в пазы.

К нему бросился Бельдяй.

– Ах ты, крыса, – прохрипел главарь и протянул руку, норовя схватить его, но тот увернулся.

Дверь и двойные окна были наглухо закрыты. Бандиты кашляли и давились удушливым дымом. Главарь из последних сил пытался открыть дверь. Чак ему не давал. Бельдяй быстро терял силы, и в конце концов свалился от совсем несильного удара. За щеколду схватились Нарик с Дыбой, но к этому времени оба до того наглотались отравы, что Чаку не составило труда и их отпихнуть от двери.

Бандиты один за другим опускались на четвереньки, не в силах стоять на ногах.

– Крыса… Крыса… – слышались сдавленные вопли.

В пелене ядовитого дыма уже трудно было что-то разглядеть. Треснуло несколько выстрелов. Бельдяй стрелял наугад, в ту сторону, где должен был находиться Чак. Пистолет дрожал в его руке, тело сотрясали судороги. Три пули достались браткам, сгрудившимся возле двери, и только четвёртая угодила в Чака, пробив ему бедро.

Собрав последние силы, главарь снова схватился за щеколду. Чак вцепился в его руку.

– Урою, гнида, – сипел, задыхаясь, главарь и пинал его ногой.

Один из ударов пришёлся по раненому бедру. Чак застонал от боли, но Бельдяя к двери не подпустил.

Тем временем Барбос пытался выбить окно. Локтем он разбил первое стекло, но удар по второму нанести не успел: ему в спину вонзился нож. Застонав, он обернулся и схватил Гогу за маску. Тот ещё раз ударил ножом. Оба повалились на пол. После короткой ожесточённой борьбы Барбос затих.

Переводя дыхание, Гога встал и огляделся. В жёлтой мгле смутно маячили лежащие на полу подельники. Две минуты прошло после взрывов газовых бомб, а уже всё было кончено.

Чак в противогазе сидел у двери, привалившись спиной к стене, и пытался ремнём затянуть простреленное бедро. Гога хотел ему помочь, но тот оттолкнул его и пальцем показал на разбросанные пачки. Гога быстро подобрал их и уложил в чемодан. Засунув туда последнюю, ту, на которой Бельдяй разорвал упаковку, он застегнул на чемодане «молнию». Чак с усилием поднялся и распахнул перед ним дверь.

Глава 2

За дверью они сняли с себя противогазы. Гога, отдуваясь, поставил чемодан на пол. Из окна второго этажа видны были джипы, стоявшие в десятке метрах от дома.

– Сёма сидит в правой машине, – сказал Гога.

– Как думаешь, он слышал выстрелы? – спросил Чак.

– Вряд ли.

Они спустились на первый этаж и подошли к окну. Сёма сидел в джипе, развалившись в кресле, смотрел на дорогу и курил.

– Нет, он ничего не слышал, – сказал Гога.

– Мочить его придётся пером, лишний шум ни к чему, рядом посёлок, – сказал Чак. – Заняться придётся тебе. А то если он увидит мою ногу, может просечь.

– Лады, – сказал Гога.

– Скажи, что его вызывает Бельдяй за его долей, – и Чак ухмыльнулся, превозмогая боль.

Ухмылка приятеля напомнила Гоге не такую уж давнюю историю, которую Чак поведал однажды в порыве пьяной откровенности.

Как-то Чак предложил знакомой проститутке обчистить квартиру её клиента. Она в ближайшие дни уезжала за границу на постоянное проживание, и потому уговорить её не составило труда. Дело Чак провернул вместе с ней. «Улов» оказался неплох: валюта, золото, бриллианты. А неделю спустя в канализации нашли женский труп, так и оставшийся неопознанным. Сидя с Гогой в баре за бутылкой виски и рассказывая об этом, Чак многозначительно ухмылялся: «Делиться вообще глупо, а ещё глупее – оставлять свидетеля…»

Гога готов был поклясться, что Чак ухмыляется той же самой ухмылкой, что и тогда, в баре! Он невольно скользнул глазами по карману сообщника, в котором лежал пистолет.

Чак перехватил его взгляд.

– А то, если хочешь, пойдём вместе, – сказал он.

Чак с самого начала, ещё когда задумывал эту авантюру с газовыми бомбами, планировал ликвидировать напарника. Но не сразу, а в удобный момент. Настороженность Гоги грозила всё испортить.

– Справлюсь один, – сказал Гога и вышел из здания.

Чак смотрел из окна, как он подходит к джипу.

Увидев приближающегося братка, Сёма приоткрыл дверцу:

– Ну, что? Поделили?

– Босс велел тебе подниматься наверх за твоей долей.

Гога старался сохранять невозмутимый вид. Чак, который сейчас наблюдает за ним, должен быть уверен в его надёжности. И в то же время нельзя дать повод Сёме заподозрить неладное.

– Клёво! – обрадованный Сёма выплюнул окурок. – И много мне накапало?

– Будешь доволен.

Водитель вылез из джипа.

Гога стрельнул глазами по сторонам. Дорога и лес были безлюдны. Когда Сёма проходил мимо, он с силой всадил нож ему под лопатку. Сёма глухо вскрикнул и начал медленно оборачиваться. Гога снова ударил, на этот раз в грудь. Сёма со стоном повалился на землю.

В голове у убийцы неотвязно вертелась фраза Чака, что делиться глупо, а оставлять свидетеля – ещё глупее. Он со скрытым страхом оглянулся на окно, ожидая увидеть в нём ствол пистолета. Однако, к его удивлению, сообщник показался в дверях с пустыми руками. Нервы Гоги были взвинчены до предела. С Чаком надо кончать, и как можно скорее, пока тот не кончил его самого!

Бандиты подхватили агонизирующего Сёму и втащили в дом. Чак кивнул на чемодан:

– Хватай. Потопали к машине.

На вспотевшем лице Гоги настолько явственно читалось недоверие, что Чак снова ухмыльнулся. Гога поднял чемодан одной рукой. Вторая находилась возле кармана, в котором лежал пистолет.

Выходя из дома, Гога посторонился, чтобы пропустить Чака вперёд. Но тому тоже не хотелось показывать спину. Взгляды бандитов встретились.

– Может, поделим бабки здесь и сразу разбежимся? – звенящим от напряжения голосом сказал Гога.

– Здесь опасно. В любую минуту может подвалить братва Гнутого за лавами для общака.

– Фриц вроде говорил, что встреча назначена в Раменском.

– Не пори дурь, – шрам на подбородке Чака начал наливаться кровью. Так было всегда, когда бандит нервничал. – Надо быстро дёргать отсюда. В лесу разделим.

– Базара нет, – согласился Гога.

Он вышел из дверей пятясь, не сводя с сообщника глаз и по-прежнему держа чемодан одной рукой. Чак следовал за ним. Гога раскрыл заднюю дверь джипа и закинул в неё добычу.

Чак уселся в кресло рядом с водительским.

– Поведёшь ты, – сказал он.

– Я плохо вожу, – ответил Гога.

«Хочешь, чтобы у меня были заняты обе руки? – подумал он. – Ну уж нет!»

– Ты нормально водишь, – в голосе Чака прозвучала угроза.

– А почему бы тебе самому не сесть за руль?

– Мне? – Чак задумался на пару секунд, а потом его губы раздвинула усмешка. – Можно и мне…

Эта усмешка рассеяла последние сомнения Гоги. Когда он залезал в джип, Чак сидел наклонившись, словно бы поправляя ремень, стягивавший раненое бедро. Гога слишком поздно заметил направленный на него пистолет. Он стремительно выхватил свой «ТТ», но Чак выстрелил первым.

Гога застонал и выронил оружие. Чак, оскалившись, наблюдал, как на рубашке его недавнего приятеля расплывается алое пятно.

Внезапно Гога наклонился и схватил руку Чака, державшую пистолет. Чак снова выстрелил, но пуля ушла в сиденье. Пальцы Гоги впивались в запястье, наклоняя ствол. Чак ещё раз импульсивно нажал на спусковой крючок и убрал с него палец – пуля едва не попала в его собственную ногу!

– Ты крыса, Чак, – хрипел Гога, теряя силы. – Ты подлая крыса, и я тебя замочу…

– Глохни, урод, – Чак локтем двинул его по рёбрам.

Гога сполз под сиденье и затих. Он лежал под ногами Чака, судорожно, с хрипом, дыша. Плечи его вздрагивали.

Вглядываясь в умирающего напарника, Чак целую минуту раздумывал, как с ним быть. Можно было, конечно, прямо сейчас вытолкнуть его из джипа и уехать с деньгами, но тогда все уж точно решат, что в гибели подельников виноват он, Чак. Потому что он единственный, кто выжил. Если же тело Гоги не найдут, то получится, что виноваты оба. И искать будут обоих. Для Чака такой расклад был выгоднее: в случае чего можно будет свалить всё на напарника. Значит, надо отъехать подальше и выкинуть труп в лесу.

Он подобрал Гогин пистолет, пересел в кресло водителя и захлопнул дверь. Но едва он взялся за руль, как сзади, из-за поворота, бесшумно вынырнули два ехавших друг за другом чёрных «БМВ». Чак вздрогнул, увидев их. Стало быть, это правда, что за деньгами для общака приедут сюда, в «Аргус»! Он ударил по газам.

В передней машине рядом с водителем сидел один из влиятельнейших воров в законе по кличке Гнутый. Бельдяй признавал его авторитет и регулярно сдавал часть добычи в общак, который тот «держал». Увидев в джипе Чака, Гнутый соединился по радиотелефону с экипажем второго «БМВ».

– Додон, тормозни у дома и глянь, что там, – сказал он в микрофон. – А мы пока поедем за Чаком. Что-то слишком резво он от нас рванул. Не нравится мне этот парень.

– Понял, босс, – отозвался Додон.

Его «БМВ» подкатил к дверям «Аргуса» и остановился.

Джип Чака и «БМВ» Гнутого помчались дальше и скрылись за поворотом.

* * *

Позади Гнутого сидели его ближайшие подручные – Лис, Рустам и Федот. Федот с Лисом высунулись из машины и заорали:

– Чак! Стой! Стой, тебе говорят!

Гнутый обернулся к водителю:

– Не отставай от него.

– Ча-а-ак!.. Стоять, гнида!.. – надрывались бандиты.

Но джип только прибавлял скорость.

Радиотелефон в руке Гнутого затренькал.

– Босс! – раздался в динамике взволнованный голос Додона. – Похоже, нас круто обули! Бельдяй с пацанами загнулись, а бабла нигде нет!

– Всё ясно! – взревел вор. – Это Чак! Лис, хреначь его! Федот, ты тоже доставай волыну!

Машину трясло на ухабах, и выстрелы не достигали цели. Заднее окно джипа было изрешечено пулями, но Чак по-прежнему крутил баранку.

– Не дождётесь, суки… – цедил он сквозь зубы.

Из вечерней полутьмы вынырнули одноэтажные дома посёлка. Джип с «БМВ» стремительно пронеслись по его улице. Звуки стрельбы привлекли внимание жителей: кое-где в окнах шевельнулись занавески, и за несколько километров отсюда, в районном отделении милиции, зазвонил телефон.

– Цельтесь в шины, – скрежетал Гнутый. – Бабло у него, это точно!

Лис с Федотом заправили в пистолеты новые обоймы.

Дорога пошла полями и перелесками. Машины подскакивали на колдобинах, влетали в лужи, поднимая фонтаны брызг. Чак следил за преследователями в зеркало заднего вида и взбадривал себя руганью, но в душе нарастало отчаяние. «Блатари не отстают… Наверняка они всё просекли…»

А тут ещё, как назло, зашевелился Гога. Глаза умирающего раскрылись, сквозь пелену он вгляделся в бывшего напарника. С сухих губ слетело проклятие.

Чак заметил, что рука Гоги тянется к внутреннему карману куртки. Умирающий силился что-то вытащить оттуда. В этот момент Чаку было не до него, он отвлёкся на дорогу, а когда снова перевёл взгляд на Гогу, то чуть не вскрикнул от ужаса: тот достал из-за пазухи гранату и немеющими пальцами пытался нащупать чеку!

– Вот спасибо, век не забуду, – опомнившись, Чак вырвал лимонку. – Ты всегда был запасливым малым!

Федот с Лисом вели огонь почти непрерывно. Но при тряске, да ещё в сумерках, целиться было трудно. Пули летели то в багажник, то в грунт, то в придорожные заросли.

– Держитесь, козлы! – Чак зубами выдернул чеку и швырнул гранату на дорогу.

Рвануло у переднего бампера «БМВ». Машина подскочила, по инерции прошла несколько метров, а потом её развернуло и занесло. С глухим грохотом она завалилась набок, перевернулась и снова встала на колёса. Капот её был измят, лобовое стекло почти полностью отсутствовало.

Оглянувшись на поверженного противника, Чак самодовольно хмыкнул. «БМВ» остался позади и скрылся в темноте.

* * *

Первым опомнился Лис – худощавый длинноволосый блондин лет тридцати пяти. Водитель и Гнутый не шевелились, засыпанные выбитым стеклом. У главаря во лбу торчал осколок гранаты, из-под которого на лицо сочилась кровь.

Рядом с Лисом застонали Федот и Рустам. В кабине сильно пахло бензином. Лис перегнулся через спинку сиденья, оглядел босса и, убедившись, что тот мёртв, с ловкостью заправского карманника, одними пальцами, вытянул у него из внутреннего кармана пухлый бумажник. Убрав его в собственный карман, он попытался открыть дверь со своей стороны. Но её заклинило.

– Федот, – он ткнул кулаком напарника, сидевшего у другой двери. – Вылазь быстро, а то щас вспыхнем!

Федот застонал, зашевелился, открыл глаза.

– Что с боссом?

– Откинулся. Открывай дверь, тебе говорят, а то сгорим тут на хрен.

Пока Федот возился с дверью, очнулся Рустам. Федот, наконец, открыл дверь, и трое братков вылезли из машины. Отошли на несколько метров.

– Ишь ты, Гнутый откинулся, – сказал Федот после минутной задумчивости. – И что теперь будет?

– Ничего не будет, – ответил Лис, закуривая. – Додон станет боссом, вот и всё.

– А разве не ты?

– Ещё чего. Додона мне не перепрыгнуть.

Рустам с Федотом уселись на землю. Из-под исковерканного капота «БМВ» шёл дым. Пока Лис прикидывал, сколько «кусков» «зелени» он отхватил у покойника, они во все глаза смотрели на машину.

– Лис, – сказал вдруг Рустам. – Глянь, он, кажись, шевелится!

Лис встрепенулся, тоже посмотрел на машину. Гнутый явно подавал признаки жизни. Его голова с осколком во лбу повернулась, полузакрытые глаза раскрылись.

– Встали, нечего сидеть! – закричал Лис. – Вытаскивайте его, а я свяжусь Додоном. «Скорая» сюда всё равно не поедет, а Додон хоть своего врача привезёт.

Федот и Рустам залезли в машину и, подступив к вору с двух сторон, принялись стаскивать его с сиденья.

– Аккуратнее, не толкайте, – командовал Лис, тоже подходя к машине. – Следите, чтоб не свалился…

Он затянулся сигаретой и вдруг швырнул её в раскрытую дверь. Бензинные пары вспыхнули. Лис отскочил. Пламя охватило машину почти мгновенно. Из дверей вывалился горящий как факел Рустам, бросился на землю и покатился, силясь сбить с себя пламя. Какое-то время он извивался и дёргался, потом затих.

Отбежав подальше, Лис хладнокровно закурил новую сигарету. С минуту смотрел на горящую машину, потом достал украденный бумажник и принялся считать деньги.