Текст книги "Храм Телариона. Катария (СИ)"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Сударь, не будем задерживаться, – окликнул его Троом.

– Дома здесь и правда кланяются? – спросил Влад.

– Конечно, и уже не одну тысячу лет, – ответил старшина. – Все дома в Мериддо по ночам кланяются королевскому дворцу.

– А это что за здания? – Самоделов показал на пять массивных строений, имевших вид ступенчатых пирамид, которые тёмными глыбами возвышались над невысокими мериддскими домами и казались чужеродными в этом ярко освещённом городе.

– Древние храмы, – не вдаваясь в подробности, ответил старшина. – Туда давно никто не ходит.

И он сделал нетерпеливый жест, приглашая следовать за собой.

Влад и гвардейцы прошли балкон до конца и свернули в другой арочный проход, за которым находилась довольно длинная галерея с высоким сводчатым потолком. На стенах горели бледно-белые светильники, озаряя полированный каменный пол и стенные панно с изображениями фантастических птиц.

В сопровождении теней, которые удлинялись и укорачивались под их ногами, путники прошли галерею до самого конца. В тишине слышались только шаги Влада. Гвардейцы имитировали ходьбу, двигаясь по воздуху в нескольких сантиметрах от пола.

Галерея упиралась в широкие сводчатые двери, украшенные затейливым орнаментом. Троом остановился перед ними и протянул к ним руку. Створки распахивались медленно, открывая проход куда-то в темноту. Влад ожидал увидеть там новую галерею или внушительную залу, но за дверями обнаружилась не слишком большая комната, заваленная каким-то хламом. Когда Троом вошёл в неё, на стене замерцал только один слабенький светильник.

Света было так мало, что Владу пришлось пробираться чуть ли не наощупь. Он то и дело натыкался на какие-то ящики, сундуки, опрокинутые кресла, вороха полуистлевших рукописей и одежд. Катарцам было легче: они просто поднялись выше и летели над свалкой.

– С приходом нового государя во дворце начались переделки, – объяснил Троом. – Меняется мебель, посуда, мозаики, вид колонн и потолков, расположение помещений. Короче, меняется почти всё. Старьё сначала сваливается в отдельные комнаты, как эта, а потом убирается в подвалы... После Гимелина осталось много всякой бесполезной всячины, и таких комнат со старьём нам встретится ещё немало. В скором времени на этом месте появится новая галерея, или зала. Пока идут переделки, мы вынуждены мириться с неудобствами.

Дверь в конце комнаты раскрылась по мановению его руки, но за дверью обнаружилась глухая каменная стена.

– Здесь переделано, – сказал старшина. – Придётся пройти там, – и он направился к другой двери, что находилась в дальнем углу.

Влад добирался бы до неё долго, если бы гвардейцы не расчистили ему путь, сдвигая в сторону массивные кресла и перевёрнутые столы. За дверью обнаружилась величественная круглая зала, похожая на те, которые Влад видел в Храме Телариона. Вдоль стен ровным светом горели светильники, озаряя колонны и купольный свод, все сплошь из полированного камня. В зале начиналась галерея со странными, словно бы шевелящимися стенами. Похоже было, что всё в этой галерее мягкое, как воск, и медленно меняет свои формы, как будто из стен, пола и потолка что-то усиленно пытается вылепиться.

– Эта часть дворца покуда в стадии переделок, но ходить здесь можно, – сказал Троом, сворачивая в удивительную галерею.

Влад двинулся за ним. Пол, и правда, был мягким и словно живым. Владу казалось, что он идёт по дышащим внутренностям какого-то огромного животного. Троом с гвардейцами, по-видимому, не испытывали подобных ощущений, поскольку не шли, а летели над полом. Самоделов едва поспевал за ними.

Из галереи путники вышли на широкую, плавно изгибающуюся лестницу. Её ступени и стены вокруг неё были уже обычными, неподвижными. Спустившись вниз, отряд остановился перед аркой, в глубине которой находились высокие двери с орнаментом из резных птиц и цветов. Самоделов был уверен, что за такой восхитительной дверью откроется тронная зала, не меньше. Но Троом, заставив массивные створки приоткрыться, отступил назад, качая головой: из темноты за дверью повеяло подвальной сыростью.

– И здесь переделки. За то время, пока я отсутствовал, во дворце многое изменилось.

Они вернулись на лестницу.

Влад обескураженно огляделся: только что лестница изгибалась, а теперь была прямой и сворачивала впереди под прямым углом. Когда же юноша со своими провожатыми поднялся по ней, выяснилось, что куда-то пропала шевелящаяся галерея. Вместо неё обнаружилась невзрачная комнатка с облезлыми стенами. На потолке тускло горел одинокий светильник, освещая какие-то валявшиеся в беспорядке полотнища. Влад разглядел на них шитые золотом вензеля и рисунки.

– Я так и знал, сюда перебросили Геральдическую галерею! – воскликнул Троом, устремляясь в дальний конец комнаты, где виднелась ещё одна дверь. – Вчера галерея находилась в другом крыле дворца, была просторной и украшенной мозаиками, в ней хранились знамёна и регалии катарских провинций. Но нашему новому королю ничего этого не надо, и галерея сузилась до размеров комнатки. А знамёна – вот они... Тоже, как видишь, без надобности...

За дверью находилось точно такое же помещение, только пустое, и потолок в нём был ниже. В третьем помещении потолок был ещё ниже, в четвёртом – ещё, и так в каждой последующей комнате. Владу и его спутникам пришлось пройти всю анфиладу до конца. В самой последней комнате потолок, как показалось Самоделову, и без того очень низкий, явственно опускался, так что до выхода ему пришлось торопливо добираться на четвереньках. Катарцев всё это не слишком смущало: они просто летели над полом, уже не заботясь об имитации ходьбы.

Влад облегчённо вздохнул, выйдя из комнаты с опускающимся потолком на широкий балкон.

Это, наверное, была другая сторона дворца, поскольку вид на город был другим, и пирамид в зоне видимости было не пять, а две. Тем не менее и здесь все дома фасадами были обращены на дворец и едва заметно кланялись.

– Туда, – Троом показал куда-то наверх, и Влад обнаружил, что вдоль наружной стены дворца к ним бесшумно опускается массивная каменная лестница с каменными вазами на перилах.

Лестница нижним концом упёрлась в ограждение балкона и стала. Старшина легко вскочил на её нижнюю ступеньку и устремился наверх. Владу, прежде чем добраться до этой ступеньки, пришлось перелезать через ограждение балкона, а так как лестница подошла к балкону неплотно, ещё и перебираться через расщелину сантиметров в семьдесят, в которой зияла многометровая пропасть.

На лестнице Влад поднялся на ноги, не без опаски ощупывая ступени. Лестница растянулась на четыре этажа и наверху кончалась у арки в стене. Поднявшись к арке, Влад увидел за ней начало какой-то галереи с колоннами. Гвардейцы уже были там. Идя за ними по галерее, юноша уже не особенно удивлялся. Величественные колонны возвышались только вдоль правой стены. Вдоль левой такие же колонны были похожи на оплывающий воск: они растекались прямо на глазах бледно-розовой массой. Владу пришлось глядеть в оба, чтобы не вляпаться в неё ногой.

Из галереи с растекающимися колоннами Троом и гвардейцы свернули в другую галерею, узкую и низкую, почти коридор, который всё время изгибался, сворачивая направо, пока, наконец, как и предполагал Влад, не свернулся окончательно и не упёрся в тупик.

– Здесь не должно быть тупика, – пробормотал старшина, оглядываясь.

– Его и нет, – произнёс чей-то тонкий дребезжащий голос, и Влад, посмотрев наверх, увидел висящего в воздухе катарца – маленького и круглого, размером с футбольный мяч, с короткими ручками и ножками. Головы как таковой не было: ею было всё его тело. На "мяче" виднелись узкие глазки, широкий приплюснутый нос, длинный рот. Летающий человечек постоянно размахивал ручками и ножками, как будто именно они помогали ему держаться в воздухе.

Самоделов готов был поклясться, что ещё минуту назад этого типа здесь не было. Хотя, возможно, он был просто незаметен на фоне стены...

– Следуйте за мной, – пропищал "мяч", взлетая под самый потолок. – Его величество король Лагойд ждёт вас!

И в ту же минуту Влад почувствовал, что пол медленно опускается под его ногами. Это было похоже на лифт, который доставил его и гвардейцев на этаж ниже, в небольшую полутёмную комнату без окон, где справа в углу неярко горел круглый светильник, выхватывая из мрака то, что Влад в первый момент принял за хлам. "Вот ещё одна комната, куда свалили ненужное барахло", – мельком подумал он, и тут же обнаружил, что "барахло" шевелится.

Это были катарцы, стоявшие или лежавшие вповалку на полу, своими причудливыми обличьями действительно создавая впечатление груды хлама. Картина живо напомнила Владу ту, которую он видел на втором этаже гостиницы Беревира, где спали посетители.

Здесь же явно не спали. Летающий "мяч" пролетел через всю комнату и ударился об пол под ногами высокого катарца в длиннополой чёрной хламиде. Тот стоял в самом углу, вытянувшись во весь свой двухсполовинойметровый рост. Чёрной была не только его хламида, но и его руки и шея, и только лицо было молочно-белым и каким-то застывшим, похожим на маску. Пожалуй, из всех присутствующих он больше всего походил на человека. Если не считать Влада, конечно.

"Мяч" подскочил вверх и, замерев в воздухе, пропищал:

– Его величество король Лагойд!

Перед Владом поднялся с пола катарец, обличьем сильно смахивавший на швабру. Он поднялся вверх перекладиной, на концах которой располагались два круглых глаза, а посредине – рот. Влад решил, что это и есть король Лагойд, и осоловело уставился на "швабру".

– Исполнитель пророчества Великой Иннурис испрашивает аудиенции у короля! – объявила "швабра".

– Пусть подойдёт, – низким рыкающим голосом сказал из угла великан.

Влад вздрогнул: точно так же рычал на Воробьёвых горах чёрный мужик с тремя глазами!

Испытывая невольный трепет, он приблизился к королю. На лице у того действительно была маска – овальная, белая, с улыбающимся разрезом рта и узкими разрезами глаз, в которых горели красные огоньки.

– Приветствую пятнадцатого исполнителя, – пророкотал Лагойд. – Твоё появление совпало с моим воцарением в Катарии, и я расцениваю это как хороший знак!

– Мне нужно получить ключи для Силлирийского Оракула, – слегка заикаясь от волнения, проговорил Влад.

– Знаю. О них ты прочтёшь в фивейских свитках.

– А без них я не могу получить ключи?

– Нет, потому что твоих ключей ещё не существует. Они будут созданы специально для тебя в ту самую минуту, когда ты начнёшь читать о них в свитках.

– Как хоть они могут выглядеть, эти ключи? – спросил Самоделов.

– По-разному, – ответила маска. – У каждого из твоих предшественников были свои ключи. Например, ключи в виде пригоршни орехов. Или дохлой жабы. А как тебе понравятся ключи в виде дюжины прекрасных девушек твоего мира, готовых исполнять любые твои капризы?

Самоделов замялся.

– Ну, от таких ключей я бы не отказался... Хотя мне, в принципе, всё равно, только бы поскорей их получить.

– Ты их получишь, будь уверен. Ты целеустремлён и настойчив, в отличие от большинства твоих предшественников. Немногие из них так скоро прибыли в столицу, отказавшись от соблазнов Бетмуры.

– Прежний король, насколько я знаю, сразу выдал им свитки и оказывал любую помощь, – заметил Влад.

– И я окажу, – король шагнул навстречу Владу, сверля его глазами. Юноше показалось, что Лагойд смотрит ему на грудь, где под рубашкой скрывался амулет. – Ты – последний исполнитель, и если твоя миссия окажется неудачной, то вселенная вернётся в состояние предначального хаоса. Поэтому, – Лагойд сделал многозначительную паузу, – я сделаю всё, чтобы ты обошёл Оракулы и спас всех нас!

– Мне бы фивейские свитки побыстрее, – пролепетал Влад, внутренне съёживаясь под пристальным взглядом глаз, пылающих как уголья. – И чтобы помогли их прочесть...

– Тебе, наверное, уже известно, – продолжал Лагойд, выпрямляясь и становясь как будто ещё выше, – что при прежнем короле дела в Катарии пришли в беспорядок. Из преисподней сюда начали проникать чёрные маги. Они уже присутствуют во многих наших городах, но прячутся и маскируются до определённого часа. Мы узнали, что они собирают армию, готовясь вторгнуться в наши земли и утвердить здесь свою власть. Знал это и король Гимелин, но ничего не предпринимал. Он ждал тебя, исполнитель, чтобы ты вычитал для него в фивейских свитках способ избавления от угрозы. Но о твоём появлении в Катарии узнали и чёрные. Они решили нанести упреждающий удар. Их лазутчики тайно проникли во дворец, лишили Гимелина его силы и обратили его в бесформенный предмет, после чего похитили величайшую драгоценность Катарии – фивейские свитки. Они унесли их к себе в преисподнюю.

Влад смотрел на короля тупо, не зная, как отнестись к его словам.

– Чёрные намеревались возвести на престол Катарии своего ставленника, – сказал Лагойд. – Но, к счастью, в это время во дворце оказался я. Мне и верным мне людям удалось изгнать чёрных из дворца и из столицы, после чего, по настоятельным просьбам населения, я принял королевскую власть.

– А мне-то что делать? – осмелился наконец подать голос Самоделов. – Вы вот мне скажите: без этих свитков я точно не получу ключей?

– Абсолютно точно. Ты должен прочитать о них в фивейских свитках, только тогда обретёшь их.

– Но свитки, вы говорите, в преисподней.

– Да, они там, и чёрные маги их без борьбы не отдадут, – великан прошёлся, не сводя с Влада глаз. Придворные, стоявшие или лежавшие вокруг, проворно отскакивали, давая ему дорогу. – Мы будем бороться. Мы сильнее их, потому что с нами ты, повелитель амулета! С тобой мы непобедимы!

– Всегда готов оказать помощь, – пробормотал Влад, чувствуя, что его задача осложняется. – Если, конечно, это в моих силах...

– В силах твоего амулета, хочешь ты сказать? Конечно, в силах! В силах! – Лагойд остановился прямо перед ним. – Во главе армии белых магов ты отправишься в преисподнюю. Ты сокрушишь чёрную рать, разыщешь свитки и прочтёшь в них про ключи.

Влад растерялся.

– Но, вы знаете, я не колдун и никогда не воевал с колдунами против колдунов...

– Это даже лучше! Посмотришь на всё свежим взглядом и применишь новую тактику. Конечно, сокрушить чёрных в их логове далеко непросто, но при тебе амулет, исполняющий твои желания. А желание у тебя теперь одно: разгромить армию чёрных и найти фивейские свитки. Ещё ни один исполнитель не сталкивался ни с чем подобным. Но ты лучше их! И ты справишься, я уверен!

– Раз уж так вышло... – выдавил Самоделов.

– Ты получишь самых опытных военачальников.

Великан посмотрел налево, и тотчас из темноты выступил один из катарцев. Он был не больше метра ростом и выглядел как пень с обрубленными корнями. С полдюжины разнокалиберных глаз были словно приклеены к его бугристой поверхности.

– Генерал Белимор, – представил его Лагойд. – Воевал с чёрными ещё при Клеодоре. Назначаю его твоим советником по стратегическому планированию. – Он посмотрел направо, и из полумрака выпрыгнул катарец, представлявший собой человеческую голову с длинными свисающими усами и в берете набекрень. На плечах, похожих на плечики для одежды, болтался длиннополый кафтан с серебристыми пуговицами. Внутри же кафтана ничего не было. В сущности, катарец представлял собой одну голову с плечами. – Генерал Глиссимисис. Назначаю его твоим советником по засадам и нанесению тактических ударов.

Тут собрание заволновалось. Каждый норовил вылезти вперёд и что-то прокричать. Из этих криков, визга и воплей Влад понял, что вокруг сплошь одни генералы, которые наперебой предлагали себя на какую-нибудь войсковую должность. Лагойд раздавал эти должности направо и налево, не задумываясь ни на секунду. Швабра с глазами был назначен стратегом по операциям в воздухе; птица с человеческими ногами и человеческой головой – стратегом по прорытию подземных туннелей; катарец, смахивавший на матрёшку с нарисованными лицом и одеждой, – начальников над напускателями красного тумана и заклинателями дождевых облаков. Были и более удивительные должности, из одних названий которых Влад сделал вывод, что война пойдёт такая, о которой он понятия не имеет.

– А может, они сами, без меня, повоюют? – спросил он у Лагойда, силясь перекрыть шум. – Я ведь ничего не знаю про ваши боевые дожди из опилок, ледяные петли и всякие броски сквозь землю...

– От тебя потребуется самое главное: желание нашей победы, – произнёс Лагойд. – В разгар жестокой битвы ты пожелаешь её, и амулет исполнит! Мы победим! Враг будет повержен!

– Слава амулету и его повелителю! – закричали вокруг. – Шестнадцатому исполнителю пророчества слава!

– Я уже распорядился о созыве армии, – сказал Лагойд. – И не благодари меня за это. Я сказал, что сделаю для тебя всё, и слово своё сдержу. Ты вторгнешься в преисподнюю во главе величайшей армии за всю историю Катарии, разобьёшь чёрных и разыщешь фивейские свитки.

– Враг будет разбит и свитки найдены! – ещё громче завопили колдуны. – Слава королю Лагойду! Слава исполнителю пророчества!

Лагойд жестом потребовал тишины.

– Наш высокий гость нуждается в отдыхе. Советник Племсис, проводите его в отведённую ему комнату.

К Владу подлетел "мяч".

– Следуй за мной, исполнитель! Комната твоя обставлена в лучшем виде!

Колдуны расступились, образовав проход к небольшой двери, на которой было выбито изображение человека в длинной одежде и с лицом как маска. Влад без труда узнал в изображённом короля Лагойда.

Глава двенадцатая

Ещё один заговор

Племсис летел перед Владом, оживлённо размахивая ручками и ножками, морща нос и подмигивая одним глазом.

– Здесь недалеко, всего две галереи и три залы, – слышался его писк. – Жаль, что ты не летаешь, а то бы мы уже через минуту были в твоей комнате... Почему-то все исполнители не летают. Я видел всех вас, всех шестнадцать, включая тебя, все являлись сюда за фивейскими свитками, и все не летали. Потому что не обладали силой... Странно, что исполнители не обладают силой. С силой им было бы легче обойти Оракулы... А вот ты знаешь, один из исполнителей захотел летать, как мы. Он просил об этом амулет...

– И он стал летать? – спросил Влад.

– Да. Амулет исполнил его желание, потому что оно было сильным. Он стал летать, и в первом же полёте расшибся в лепёшку. Он умер бы, если б не амулет. Повелитель амулета может умереть только одним способом. Единственным. Ты знаешь – каким... Зато его тело превратилось в сплошной синяк...

– Что ж так? – буркнул Самоделов, зевая во весь рот.

– Понимаешь, – ответил Племсис, – в полёте надо всё время управлять собой. Чуть ли не ежесекундно. Вот ты летишь, зазевался, задумался, не дал себе команду снизиться, свернуть, увернуться, и тут же наткнулся на что-нибудь. А для вас, неколдунов, это боль. Причём сильная боль. У нас испытывают боль только колдуны, лишённые силы. Каждый катарец в какой-то момент своей жизни лишается силы, ведь обстоятельства могут повернуться по-разному, а если лишён силы – значит, испытываешь боль. Мы знаем, что такое боль, хоть и колдуны. Вы же, неколдуны, в этом отношении люди поистине несчастные. Боль вы испытываете от самого лёгкого толчка. А в полёте можно получить такие толчки, что только держись! Тот исполнитель хоть и не умер, но катался по земле и выл от боли... Очень это хлопотное для неколдуна дело – летать. Нужна постоянная концентрация, особенно если летаешь в помещении или в городе. Вы, неколдуны, на это не способны... Нет, не способны... Летать, конечно, хорошо, но если это не свойственно вашей природе – то лучше не летать...

Слушая его болтовню, Влад прошёл длиннейшую пустынную галерею с круглыми светильниками под сводами. Затем они с советником миновали залу, спустились по лестнице и двинулись следующей галереей, такой же пустынной как первая, только с колоннами вдоль стен.

Эти голые стены, тусклое мертвенно-белое сияние светильников и колонны, тянувшие свои тени, навевали уныние и тревогу. На душе у Влада было неспокойно. Он почему-то был уверен, что Лагойд непременно устроит ему какую-нибудь пакость. Впрочем, одну пакость уже устроил – послал на войну с чёрными магами. А то ещё, того и гляди, выскочит из-за ближайшей колонны, заревёт: "Это моё!" – и начнёт срывать с него амулет, как тот, с Воробьёвых гор...

Племсис метнулся куда-то вправо, скрылся в полумраке за колоннадой, и в следующий миг половина его круглого тела, бывшего одновременно и головой, высунулась одним глазом из-за колонны.

– Пришли, исполнитель. Пожалуй в свои апартаменты. Будь в них как дома!

Самоделов вошёл в довольно просторную комнату с тремя окнами в дальнем конце. Мебели никакой не было, если не считать нескольких разложенных на полу тонких матрацев типа физкультурных матов. Освещалась комната скудным желтоватым светом, идущим от окон.

Всё это сильно отличалось от того, что совсем недавно приготовил ему Беревир в своей гостинице. Впрочем, тогда мысли Влада были открыты, и Беревир мог читать в них, создавая обстановку ступинской комнаты. Теперь же информацию о привычках Влада черпать было неоткуда, потому и такая скудость. Хотя, наверное, для катарца, привыкшего спать вповалку с другими прямо на полу, эти апартаменты могли показаться роскошными.

– Завтра утром тебя ждут на военном совете, – пропищал Племсис. – А сейчас передаю тебе тысячу всяческих пожеланий...

И летающая голова с ручками и ножками скрылась за дверью. Дверь осталась незапертой, и Влад выглянул в галерею. Советник исчез. В галерее было безлюдно и тихо. Ближайший светильник прятался за колонной.

Влад вернулся в комнату и подошёл к окну. Окно располагалось на приличной высоте, и из него открывался вид чуть ли не на всю столицу, на её огни и приседающие в реверансе дома.

В небе не было и признаков рассвета. Ночь казалась бесконечной. Первая ночь Влада в Катарии.

"Сутки здесь длятся дольше, чем на Земле, – подумал он. – Планета вращается вокруг солнца медленнее, потому дни и ночи здесь длиннее".

Ему снова вспомнилась встреча с трёхглазым великаном на Воробьёвых горах. Если не считать маски, тот был точной копией Лагойда. Даже одежда была похожа. Он вспомнил имя трёхглазого, которое назвала ему жрица в Храме Телариона. Годлай. Влад мысленно повторил его несколько раз, и вдруг обнаружил, что оно созвучно с "Лагойд". Это показалось ему главным аргументом в пользу того, что Лагойд – это тот самый Годлай. Наверное, и три злобных карлика где-нибудь тут, недалеко...

Он отвернулся от окна и вдруг заметил, что по полу катятся волны странного белесого тумана. Юноша невольно отступил перед ними, но спасения от них не было. Вскоре пол, стены, потолок и даже окно полностью скрылись в туманной пелене. Влад брёл в клубящемся белом дыме, который достиг уже его колен. Идти в нём почему-то было трудно, хотя дым почти не чувствовался. Влад подумал, что эти белесые клубы похожи на те, что напустили давешние заговорщики, являвшиеся в его комнату в гостинице Беревира. Тогда всё вокруг подёрнулось точно такой же пеленой.

Со стороны окон продолжал сочиться желтый свет мериддских огней. Выходило, что туман был не плотным. Он пропускал свет. И неожиданно вместе с этим светом в комнату стали проникать странные фигуры. Влад в первую минуту перепугался, но, осознав, что это катарцы, успокоился, хотя сердце продолжало биться как бешеное. Он отошёл к стене, но не вплотную, а так, чтобы между ним и стеной оставалась туманная прослойка. В туман Влад заходить опасался.

Скоро непрошеными гостями наполнилась вся комната. Впереди выступал "гриб" ростом с человека, на двух тонких ножках и с небольшой шляпкой, усеянной по ободу маленькими помигивающими глазками. "Гриб" постоянно изгибался, и показывалась поверхность его "шляпки", на которой располагался ещё один глаз, втрое крупнее других.

– Приносим извинения за неожиданное вторжение, исполнитель, – заговорил глазастый "гриб", извиваясь перед ним. – Мы потому явились сюда в этот поздний час, что другой возможности поговорить с тобой нам может не представиться... Меня зовут Ликзак, я советник короля Гимелина.

– Влад, – ответил Самоделов. – Прибыл сюда за ключами для Силлирийского Оракула.

– Власть в Катарии захватил маг, явившийся неизвестно откуда, – начал Ликзак без предисловий. – У нас нет сомнений, что он из другого мира, а значит, он очень сильный колдун. Не будь у него столько силы, он никогда бы не сверг нашего доброго короля...

– И не захватил бы власть, – подхватил катарец, являвший собой человеческую голову, насаженную на четыре длинные негнущиеся ноги, которые постоянно вращались подобно миксеру – то быстрее, то медленнее. Когда он заговорил, ноги, видимо от волнения, стали вращаться быстрее. – Все мы, придворные короля Гимелина, даже объединившись, не смогли остановить его. Он сильнее всех нас!

– Народ Катарии обращается к тебе за помощью, исполнитель, потому что больше нам рассчитывать не на кого, – прошелестело колеблющееся в воздухе бурое пятно, похожее на вставшую на дыбы кляксу с двумя круглыми рыбьими глазами. – Только ты можешь вернуть нам нашего короля и спасти страну...

– На тебя вся надежда, – зачавкал катарец, представлявший собой одну только большую голову, на вид вполне человеческую, только немного удлинённую. От её лысой макушки до подбородка было не меньше метра; щёки её были раздуты, глаза выпучены, уши заострены кверху, как у эльфа, и в довершение всего казалось, что она что-то постоянно пережёвывает. – Только ты можешь прочесть фивейские свитки, а значит, только ты можешь узнать, как нам бороться с узурпатором Лагойдом...

Влад торопливо соображал. Похоже, объявилась ещё одна компания заговорщиков. Не сообщить ли им о таких же, как они, бедолагах, жаждущих восстановить на троне короля Клеодора? Те жаловались ему на узурпатора Гимелина, эти – на узурпатора Лагойда, и обе шайки убеждены, что только он, Влад, может помочь им. А у него своих забот хватает.

– Вы разве не в курсе, что с фивейскими свитками возникла проблема? – спросил он.

– Знаем, знаем, – заголосило собрание. – Их украли чёрные, побывавшие во дворце в день переворота.

– Чёрные попали во дворец не без помощи узурпатора, – сказала "клякса". – Они с ним в тайном сговоре!

– Сдаётся нам, что и фивейские свитки они похитили не без помощи коварного Лагойда, – подхватил "миксер".

– Лагойд в сговоре с чёрными, – веско проговорил Ликзак, который, видимо, являлся главарём сборища. – Он предатель, в этом у нас нет никаких сомнений!

– Если он за чёрных, то зачем тогда он с ними собрался воевать? – удивился Влад.

– Всё дело в тебе, – ответил грибообразный советник Гимелина. – Лагойд хочет завлечь тебя в преисподнюю, чтобы ты остался там навсегда.

– Зачем это ему нужно? Мне надо Оракулы обходить, миры спасать.

– Думается нам, что Лагойд – один из тех демонов, которые служат силам предначального хаоса, владевшим некогда всей вселенной, – сказал Ликзак. – Теперь эти силы пытаются восстановить свою власть. Лагойд – не белый и не чёрный, он вообще не катарец. Он пришелец. И появление его связано с твоей миссией, исполнитель.

Влад уселся на матрац.

– Вы думаете, всё так серьёзно? – спросил он дрогнувшим голосом.

– Серьёзнее быть не может, – ответила "клякса".

– А вы ничего не слышали о таком человеке, или демоне, по имени Годлай? – спросил Самоделов.

Сообщество невнятно загудело, обсуждая этот вопрос. Наконец Ликзак выступил вперёд и сказал, что никто о таком не слышал.

– По-моему, – Влад понизил голос и оглянулся в сторону двери, – Лагойд – это и есть Годлай. Он ещё в моём мире пытался отобрать у меня амулет, и отобрал бы, если бы я вовремя не попал в Храм Телариона... Кто-нибудь видел его без маски? У него должно быть три глаза. Третий на лбу.

Катарцы снова посовещались.

– Он всегда в маске, – ответил "гриб", и прибавил: – Если Лагойд встретился тебе в твоём мире, то это внемирный демон, не иначе. Свободно перемещаться из внутренних миров во внешние способны только древние внемирные демоны хаоса.

При этих словах словно стон пробежал по толпе. Все притихли.

– Ему нужен был амулет, – сказал Влад.

– Счастье, что амулет ему не достался, иначе не было бы никакого шестнадцатого исполнителя, – сказал Ликзак. – И разрушение Катарии и всех внутренних миров произошло бы гораздо быстрее. Лагойд невероятно силён, но не настолько, чтобы захватить власть над вселенной. Только амулет может дать ему такую силу.

– Мне сказано, что никто не может отобрать его у меня, – возразил Влад.

– Никто, – согласился катарец. – Но есть способ разлучить тебя с ним.

– Это какой же?

– Загнать тебя в такую ситуацию, когда ты будешь постоянно испытывать необходимость что-то желать. Сильно желать, тогда амулет будет выполнять твои желания. Желаний будет так много, что в самом скором времени ты окаменеешь весь... – Ликзак изогнулся и уставился на Влада своим глазом на поверхности "шляпки". – Тогда амулет будет ничьим. И его присвоит себе демон.

Глядевшему на него Владу пришёл в голову глупый вопрос: как этот "гриб" говорит, ведь рта у него не видно. И тут же подумал, что "гриб" сейчас ответит на его мысль.

Но "гриб" не ответил. Вместо него невнятно залопотала голова:

– Лагойд нарочно отдал свитки чёрным, чтобы ты ушёл в преисподнюю. Там ему будет легче сделать так, чтобы ты превратился в камень.

– Да, да, – заверещал катарец в облике стеклянного флакона с птичьей головой вместо затычки. На дне "флакона" бултыхалась какая-то рыжеватая жидкость. – Этот коварный Лагойд с помощью чёрных магов сделает так, что в преисподней ты и фивейских свитков не найдёшь, и сам погибнешь. А с тобой погибнет Катария и все внутренние и внешние миры...

– Ужас! Кошмар! – собрание разразилось криками.

– Теперь-то ты понял, какая страшная угроза нависла над всеми нами и над тобой? – спросил Ликзак.

– Да вроде понял, – пробормотал Влад. – И что же теперь делать? Я ничего не знаю о преисподней, но мне почему-то заранее не хочется туда отправляться.

– Прежде всего ты должен рассчитывать на нас, придворных короля Гимелина, оставшихся верными ему, – несколько напыщенно произнёс Ликзак. – В нужный момент мы дадим тебе правильный совет или окажем помощь, насколько это будет в наших силах.

– Ты должен найти фивейские свитки не только ради себя и своей миссии, но и ради нас, несчастных катарцев, лишенных своего доброго короля, – провыла "клякса".

– В свитках можно вычитать обо всём, не только о ключах для Силлирия, – продолжал Ликзак. – Можно вычитать и о способе, как изгнать Лагойда и расколдовать Гимелина...

– Да, ты должен вычитать в свитках про способ изгнания Лагойда и возвращения к жизни нашего короля! – подхватили колдуны на разные голоса.