Текст книги "Храм Телариона. Катария (СИ)"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Он всмотрелся в один конец галереи, потом в другой. Ещё раньше он обратил внимание, что в том конце, который он условно назвал правым, было несколько светлее, чем в левом. Сейчас он убедился, что это действительно так. И он зашагал на свет, решив, что там выход.

По мере того, как он шёл, в галерее становилось светлее. Сияние, которое исходило откуда-то из конца галереи, было переливчатым, словно там горел прожектор, меняющий интенсивность свечения через равные промежутки времени. Вскоре, однако, выяснилось, что переливчатый свет испускал не прожектор, а странная мелкоячеистая сфера диаметром около двух метров. Влад увидел её ещё издали. Галерея привела его в большую круглую залу с выпуклым потолком. Сфера висела в самом её центре, примерно в метре от пола, причём висела сама по себе, словно была подвешена на невидимых нитях. Она не только светилась, но и медленно вращалась, переливаясь своими гранями. Метрах в четырёх от сферы находилась небольшая статуя сидящей женщины, сделанная из тёмно-зелёного металла или камня. Женщина сидела, поджав под себя ноги и остановившимся взглядом глядя на сферу, словно гипнотизировала её или сама была загипнотизирована ею.

Зала находилась на пересечении четырёх галерей – как мог убедиться Влад, точно таких, как та, из которой он пришёл сюда. Арочные входы в них были расположены друг против друга. Медленно обходя сферу, Влад одновременно заглядывал и в глубину галерей. Нигде, ни в зале, ни в галереях не было ни одной живой души.

В зале вдоль стен возвышались большие белые светильники, похожие на тюльпаны. Их мертвенно-белый свет не мог соперничать со светом сферы; они озаряли лишь ближайшие участки стены с нишами, в которых стояли статуи. Все статуи были тёмно-зелёными, как статуя у сферы. Кроме, пожалуй, одной. Она отличалась от остальных тем, что была раскрашена. Это, впрочем, делало её больше похожей на куклу, чем на живого человека. Влада сейчас больше интересовала сфера. В её прозрачной глубине, в направлении, противоположном ходу её вращения, плыли клочья голубоватого тумана. Минуту понаблюдав за ними, Влад понял, что это не клочья, а спиралевидные образования; они плыли, меняя свои формы, распадались, собирались вновь, медленно исчезали и так же медленно появлялись. Это зрелище завораживало. Влад стоял бы и глазел на сферу ещё, наверное, долго, если бы его не заставил очнуться какой-то звук, раздавшийся за его спиной. Он обернулся и в замешательстве отступил назад: к нему плавными шажками приближалась худая, очень пожилая женщина с маленьким сморщенным лицом и длинными синеватыми космами, выбивавшимися из-под небольшого головного убора наподобие тюрбана. Ростом она едва доходила Владу до груди. Полы длинного платья из тёмно-зелёной бархатистой ткани волочились за ней; в узком стоячем воротнике, поддерживавшем её голову, сверкало множество мелких разноцветных камней, возможно – драгоценных. В руке старуха держала небольшой жезл, целиком составленный из ограненных разноцветных камней.

Влад кинул быстрый взгляд на нишу. Статуи в ней не было. Значит, в нише стояла не статуя, а живой человек – вот эта старуха, которая сейчас подходила к нему!

Не зная, что от неё ожидать, мало надеясь, что она вообще поймёт его, Влад очень вежливо обратился к ней:

– Извините, вы понимаете по-русски? Спик инглиш? Авла устэ эспаньоль?

– Меня зовут Аталь, – напряжённым шелестящим голосом ответила старуха.

– А меня – Влад, – сказал весьма удивлённый обладатель зеркальца. – Влад Самоделов. Попал сюда по чистой случайности. Меня голубая вспышка захватила... Но хорошо хоть, здесь кто-то понимает по-русски!

– Во внутренних мирах только один язык, – видимо преисполнившись важности, старуха ещё выше вздёрнула подбородок. – Тот, на котором все говорят.

– Кто это – все? – Влад почему-то оглянулся на статуи в нишах. – Тут живут люди?

– Я имею в виду население внутренних миров, – сказала старуха. – Есть ещё внешние миры, вот там могут быть другие языки. Там вообще может быть такое, что не поддаётся моему разумению, ибо внешние миры никогда не были подвластны Великой Иннурис, моей госпоже. Мне о них мало что известно, знаю лишь, что в подавляющем большинстве они дики и опасны, хотя многие населены людьми... Вроде тебя, например, – она показала концом жезла на Влада. – Ведь ты явился сюда с одного из них.

– Мне и самому кажется, что я явился сюда откуда-то извне, – признался Самоделов. – Но я здесь не по своей воле. Меня перенесла сюда голубая вспышка... По-моему, она перенесла не только меня, но и по меньшей мере ещё одного человека. Вы, случайно, его не видели?

– Он здесь, в Храме, бродит по галереям в тщетной надежде найти выход. Его, в отличие от тебя, действительно перенесло сюда по чистой случайности.

Озадаченный Влад помешкал со своим следующим вопросом.

– То есть, вы хотите сказать, что я здесь не случайно?

– Нет, конечно.

– Тогда почему я сюда попал? Понимаете, я шёл к метро через Воробьёвы горы, – принялся он торопливо объяснять, сомневаясь, впрочем, знает ли старуха, что такое "метро" и "Воробьёвы горы". – А тут вдруг начали голубые вспышки мелькать. Ну, я попал в такую вспышку, и она не исчезла, наоборот – исчезли Воробьёвы горы, а я очутился здесь... Мне бы теперь выяснить, как назад попасть.

– Твоё возвращение возможно, но перед тем ты должен побывать во внутренних мирах, – сказала старуха. – Путь тебе предстоит долгий и опасный, и только от тебя зависит, одолеешь ты его или нет.

– В чём опасность? – Влад огляделся. – И куда надо идти?

– Друг мой, наберись терпения, – ответила обитательница залы. – Думаю, я имею право называть тебя своим другом, ведь, одолев назначенный тебе путь, ты тем самым поможешь мне. И не только мне, но и моей госпоже – Великой Иннурис, – она показала жезлом на статую возле сферы.

Влад тоже покосился на неё.

– Помогу, конечно, не сомневайтесь, – проговорил он, и прибавил совсем тихо: – Если смогу.

– Ты взят из внешних миров согласно последней воле Великой Иннурис, – торжественно заговорила старуха. – Я – Аталь, её шестнадцатая жрица, последняя оставшаяся в живых. Великая Иннурис и остальные пятнадцать жриц, – она повела рукой, показывая на статуи в нишах, – удалились в безмолвие. Наша госпожа, – она поклонилась статуе у сферы, – удалилась туда вскоре после того, как колдун Харег-Кла посмел взглянуть на её амулет. С тех пор прошли века и тысячелетия. Всё это время мы, её жрицы, не оставляли попыток вернуть госпожу, ведь с её уходом нарушился естественный ход вещей во внутренних мирах. Всё в них пришло в расстройство и упадок. Многие миры находятся на грани гибели. Перед своим уходом Великая Иннурис произнесла пророчество, смысл которого в том, что вернуть её может пришелец из внешних миров...

Аталь умолкла, как бы давая собеседнику время для осмысления сказанного.

– Пришелец из внешних миров... это я? – догадался Влад.

– Разумеется, кто же ещё. И потом, у тебя амулет Великой Иннурис – её зеркало, в которое ты уже посмотрелся.

– Ну да, ну да, – Влад озадаченно покивал головой. – Я почему-то так и подумал, что очутился здесь из-за этого зеркальца... Тут ведь такая история. Пару дней назад на Воробьёвы горы упал метеорит и туда ломанула целая уйма народу. А зеркальце – штука приметная, и валялось на самом виду. Его обязательно должны были подобрать... Но оно досталось мне...

– Поэтому тебе придётся выполнить пророчество Великой Иннурис, – сказала жрица.

– А по-моему, всё дело в голубой вспышке, – возразил Влад. – Зеркальце появилось в том месте, где она мелькнула.

– Голубые вспышки – это выплески магической силы Телариона, изрядно ослабевшей за века всеобщего упадка, – произнесла старуха. – Но её хватило, чтоб дотянуться до твоего мира и оставить там амулет. Ты подобрал его и посмотрелся в его зеркало. С этого момента амулет стал принадлежать тебе. Теперь ты его повелитель и должен пойти и исполнить пророчество, иначе удалишься в вечное безмолвие вслед за госпожой и нами, её жрицами.

Такой оборот разговора Владу не понравился.

– Я не понял, какое ещё вечное безмолвие? И почему я должен туда удалиться? Ладно, давайте по порядку. Во-первых, кто такой Теларион и где я, собственно, нахожусь?

– Теларион – это шар, который ты видишь перед собой, – жрица показала жезлом на светящуюся сферу. – А находишься ты в его Храме. Теларион – вселенский магический механизм, в котором заключены все миры и все времена. Он управляет мирозданием видимым и невидимым. Он сердце, мозг и детородное чрево Вселенной, её прошлое, настоящее и все разветвления будущего. Он её память и распорядитель её судеб. Теларион управляет ходом эпох и сменой времён, всеми причинами и следствиями, жизнью и смертью всего живого и неживого. До недавних пор своей магической силой он поддерживал порядок в мироздании, установленный Великой Иннурис. Моя госпожа постоянно следила за правильностью хода вещей и времён, вмешиваясь в него чрезвычайно редко и только в самых необходимых случаях. Она управляла Теларионом с помощью амулета, который всегда находился при ней. Но могущественный маг Харег-Кла из Кадафа замыслил завладеть амулетом и получить власть над Теларионом. Он нашёл возможность проникнуть сюда, в этот Храм, который находится вне времён и пространств. Колдун воспользовался тёмной силой омогров – древних демонов, существовавших во времена предначального хаоса, в те далёкие времена, когда Великая Иннурис ещё не упорядочила мироздание с помощью Телариона. Но он забыл, что сила омогров губительна для тех, кто взывает к ней! Харег-Кла приблизился к моей госпоже, посмотрелся в зеркало амулета, висевшего на её груди, и немедленно сгинул в безднах. К сожалению, он оставил на амулете свой отпечаток, и Великая Иннурис не могла больше владычествовать над Теларионом как прежде. Омогры украли не только часть силы амулета, но и проникли в святая святых – Теларион. Великой Иннурис суждено было уйти в безмолвие. Перед уходом она произнесла пророчество, которое выслушали мы, её шестнадцать жриц. Госпожа предрекла, что вернуть её из безмолвия и восстановить силу Телариона, а вместе с ней и гармонию в мироздании, может заклинание, составленное из пяти слов. Пять Оракулов изрекут по одному из них. Совершить паломничество к Оракулам и узнать эти Пять Слов должен смертный, рождённый во внешних мирах. Отправляясь в паломничество, он примет на себя власть над амулетом и вместе с ним – власть над магической мощью Телариона.

Жрица приблизилась к прозрачной сфере и простёрла над ней руки. Влад заметил, что при этом движение голубых сгустков ускорилось. Некоторые из них начали вырываться за пределы сферы и разлетаться по зале, стремительно увеличиваясь в размерах и как бы вспыхивая, чтобы тут же исчезнуть. Временами это очень походило на голубые вспышки, которые он видел на Воробьёвых горах.

– Передать амулет другому уже невозможно, – продолжала Аталь. – Ты погляделся в его зеркало и теперь он твой. Ты его повелитель. Тебе придётся выполнить эту миссию, или уйти в безмолвие вслед за твоими пятнадцатью предшественниками.

– Разве у меня были предшественники?

– Их было пятнадцать, по числу ушедших жриц Великой Иннурис. Эти жрицы здесь, в этой зале... – Старуха снова показала на статуи в нишах. – Одна за другой они посылали амулет во внешние миры и оттуда являлись смертные, которые должны были выполнить предначертанное госпожой. Каждая жрица могла вызвать одного смертного. Этот смертный отправлялся в поход по пяти Оракулам, а вызвавшая его удалялась в безмолвие. Миссии всех пятнадцати твоих предшественников закончились неудачей. Я последняя, шестнадцатая жрица, которой надлежит отправить посланца к Оракулам. Из множества внешних миров, показанных мне Теларионом, я по своему желанию выбрала один, из которого и был взят исполнитель, то есть – ты. Ты – наша последняя попытка. Теперь только от тебя зависит возвращение Великой Иннурис и спасение мироздания!

– А если я тоже не выполню миссию?

– Тогда тебя ожидает то, что случилось с твоими предшественниками. Взгляни туда, – и она повела жезлом.

Влад посмотрел в направлении, куда показывала жрица, и увидел, что голубые сгустки там застывают, и из них, как из мягкого воска, лепятся призрачные фигуры. Сначала фигуры были дымными, нечёткими, но дым загустевал, и контуры фигур проступали чётче. Не прошло и пяти минут, как перед поражённым Владом стояли пятнадцать каменных статуй, только не голубых, а тёмно-зелёных, как статуи Великой Иннурис и жриц.

– Вот твои предшественники, – сказала Аталь. – Сейчас они пребывают в безмолвии. Когда-то они были вызваны из внешних миров, каждый получил амулет Великой Иннурис и отправился в поход. Но Пять Слов не собрал никто. Они либо сбивались с пути, либо неверно использовали силу амулета. Я уже говорила тебе, что с тех пор, как в зеркало амулета заглянул Харег-Кла, в амулет проникла тёмная сила омогров. А это значит, что повелитель амулета, при всём величайшем колдовском могуществе, которое даёт ему амулет, с момента начала обладания им движется к собственной гибели. Спасти его могут Пять Слов, полученных от пяти Оракулов. Они, – она взглянула на статуи предшественников Влада, – так и не узнали их, и амулет заставил их удалиться в безмолвие. Они останутся в нём, пока ты не объявишь Пять Слов, или пока безжалостное время не рассыплет их в прах.

Влад во все глаза смотрел на статуи. Вряд ли хоть один из его предшественников был уроженцем Земли, хотя среди них добрая половина была похожа на землян. Влад признался себе, что, увидь он их живыми, он сразу бы решил, что это какая-то нечисть или инопланетные пришельцы. В большинстве это были низкорослые существа с большими голыми головами и большими глазами. Четверо были ростом с Влада и походили бы на землян, если бы не их удлинённые головы и шестипалые конечности.

– И все они были живыми? – поинтересовался Влад, не решаясь приблизиться к статуям.

– Конечно. Это существа из внешних миров, такие, как ты.

Жрица взмахнула жезлом, и внутри прозрачной сферы возник окутанный дымкой шар. Опешивший Влад смотрел на него, не зная, что это значит, пока на шаре не проступили очертания знакомых материков.

– Да это же Земля! – воскликнул он. – Моя планета!

– Мир, с которого ты взят, – подтвердила Аталь. – Он существует за пределами власти Телариона, во внешнем пространстве, в котором мириады и мириады подобных миров. Они населены странными существами, вроде тебя и этих пятнадцати, которые живут совершенно непонятной мне жизнью. Невозможно заранее сказать, на что они способны. Гораздо проще и надёжнее взять сильного колдуна из внутренних миров и отправить к Оракулам его; он справился бы с задачей намного лучше странных чужаков. Но таково пророчество Великой Иннурис, и изменить его нельзя. К Оракулам должен отправиться именно пришелец из внешних миров.

Она отошла от сферы, и призрачный земной шар исчез.

– Не знаю, повезло мне с тобой или нет, но случай распорядился так, как распорядился, – сказала Аталь. – Отныне ты будешь бороться не только за спасение Телариона, Великой Иннурис, жриц и своих предшественников, но и за спасение собственной жизни. Если в итоге ты произнесёшь Пять Слов, то не только вернёшь мою госпожу и восстановишь мировой порядок, но и получишь награду, какую не в состоянии даже представить себе.

Влад некоторое время молчал, раздумывая.

– Стало быть, вы переносите людей из одного пространственно-временного континуума в другой, – вымолвил, наконец, он.

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – ответила Аталь недовольно. – Но я могу объяснить, как состоялся твой перенос сюда, хотя это уже не имеет значения. Все шестнадцать переносов, в том числе и твой, проходили по определённому порядку: сначала из множества внешних миров выбирался мир, из которого будет взят исполнитель пророчества. Затем в этот мир посылалось знамение – чаще всего это падающий с неба огонь...

– Типа метеорита? – сообразил Влад.

– Цель посылки знамения – привлечь внимание туземцев к тому месту, куда будет заброшен амулет, – продолжала жрица, не обратив внимание на его слова. – Через недолгое время в это место проникают силы Телариона и с ними забрасывается амулет...

– Он долго бы не провалялся, это точно, – сказал Самоделов. – Сегодня на Воробьёвых горах полно народу, и ещё какие-то странные типы околачивались, которые прямо рвались его заполучить...

И он рассказал о высоком чёрном мужчине с тремя глазами и об ушастых карликах, которые двигались гуськом и говорили хором. С его слов выходило, что все они, увидев у него амулет, страшно разъярились и погнались за ним, но ему удалось уйти.

Жрица слушала его с возрастающим изумлением.

– Как! – воскликнула она. – Тебе удалось уйти от Годлая и Удрагира? Невероятно! Впрочем, почему невероятно?... – перебила она себя и пробормотала задумчиво: – Это произошло во внешнем мире, а там может быть решительно всё, даже бегство простого смертного от двух могущественных колдунов...

– Это были колдуны? – удивился Влад.

Старуха, казалось, не расслышала его. Она продолжала что-то бормотать, а потом умолкла на целую минуту. Самоделов не решался нарушить молчание.

– Если бы кто-нибудь из них успел перехватить амулет, то ты бы сейчас не стоял передо мной, – снова заговорила она. – Появление в твоём мире Годлая и Удрагира – очень плохой признак. Никто из твоих предшественников при перемещении не сталкивался с ними. Меня смущает и появление в Храме твоего земляка. Такого тоже ещё не было. Сюда перемещается только тот, кто поднял амулет. А в этот раз вместе с повелителем амулета переместился кто-то второй... Наверняка здесь есть какая-то связь с появлением в твоём мире двух колдунов... Всё это вместе взятое может означать только одно: вихри омогров ещё больше усилились, а Теларион ослаб.

– Но всё-таки странно, – осмелился перебить её Влад. – Если они колдуны, то почему они меня не заколдовали?

– Во внешних мирах колдуны внутренних миров теряют свою колдовскую силу, – объяснила Аталь. – Годлай и Удрагир сумели перенестись в твой мир, используя вихри омогров, но, оказавшись там, они могли рассчитывать только на скорость своих ног и крепость своих рук. И тем не менее это ужасно! Ужасно! Омогры учуяли перемещение амулета, и благодаря этому колдуны попали точно в то место, куда он упал...

– Не окажись я там, они мигом присвоили бы его себе, – заметил Влад.

– Момент передачи амулета исполнителю пророчества – самый ответственный во всём предприятии, – сказала жрица. – Ведь на какое-то время амулет остаётся без владельца, его может захватить кто угодно и стать его повелителем... – Аталь сокрушённо покачала головой и пробормотала еле слышно: – Омогры усиливаются стремительно... Я и предположить не могла такое...

Её голос снова стал неразборчивым. Она словно говорила сама с собой, не обращая внимание на Влада. Бормоча, она иногда взмахивала жезлом, и голубые вихри за пределами сферы постепенно пропадали. Статуи исполнителей потеряли очертания, сделались прозрачными, растеклись и превратились в голубой туман, который быстро растаял. От статуй не осталось и следа.

Влад почти окончательно уверился, что попал в одно из тех параллельных измерений, о которых толковали Иринины аномальщики. Похоже, ему не так-то просто будет выбраться отсюда. Он глядел на жрицу и ждал, когда она заговорит.

– Так, стало быть, тебе удалось уйти от них? – раздался голос Аталь. – Это добрый знак! Может, ты и все пять Оракулов обойдёшь? И Пять Слов объявишь?

– Если буду знать дорогу... – Влад пожал плечами. – Тогда чего ж не обойти? Обойду. Только я ещё многое не могу взять в толк. Хотя бы насчёт этих самых Оракулов...

– С тех пор, как сгинул Харег-Кла, Годлай и Удрагир не оставляют попыток завладеть амулетом, – сказала жрица. – Те пятнадцать, чьи окаменевшие тела ты видел, не смогли обойти Оракулы во многом из-за козней этой парочки. Можешь не сомневаться, они и тебе встретятся, но это будут уже не те безобидные существа, которых ты видел в своём мире...

– Постойте, – перебил её Влад, – о какой парочке вы говорите? Их ведь было четверо. Три карлика и великан, я сам видел.

– Их было двое, – возразила жрица. – Три карлика – это одно существо, демон, которого зовут Удрагир. Он един в трёх телах, и действует ими, как, например, ты действуешь двумя своими руками, только у Удрагира их три, если каждого карлика считать за одну руку. Это одно тело и одно сознание, это один колдун, причём очень могущественный. Его колдовство связано с силой омогров, и он не упустит возможности направить эту силу против тебя. Уничтожить тебя он не сможет, но он постарается остановить тебя, сбить с пути, измотать, заставить впустую израсходовать могущество амулета...

– Да-а, попал я, – промычал Влад, почёсывая в затылке.

– Другой демон, которого ты назвал великаном, это Годлай, порождение Харег-Кла, – продолжала Аталь. – Годлай унаследовал значительную часть колдовской силы своего господина. Он не менее могуществен, чем Удрагир, и тоже умеет пользоваться силой омогров. Годлай, как и Удрагир, будет стремиться сбить тебя с пути, стараться сделать так, чтобы ты бесцельно растратил силы амулета и тем самым погубил себя. Тогда он завладеет амулетом и вернёт к жизни своего создателя – Харег-Кла. Если это произойдёт, ход вещей окончательно нарушится и мироздание скатится в предначальный хаос, в котором будут царить омогры... Впрочем, и помимо Годлая с Удрагиром охотников на твой амулет найдётся немало.

Влад вертел в руках цепочку с зеркальцем.

– А как, по-вашему, Годлай с этим... как его...

– Удрагиром.

– Да, Удрагиром. Как конкретно они могут мне помешать? И как я могу от них избавиться?

– Покуда ты повелитель амулета, они не могут причинить тебе никакого вреда, – ответила Аталь. – Хотя... – Она покачала головой. – Я уже начинаю сомневаться во всём. Мощь Телариона ослабла настолько, что нельзя исключить самого худшего. В этом смысле тебе повезло меньше, чем твоим предшественникам. Когда они совершали свой поход, Теларион был сильнее и мог обеспечить им более надёжное покровительство. Теларион, конечно, всё ещё очень силён, но... но... – Она замолчала с сокрушённым видом.

Видя, что предстоят опасности, Влад занервничал.

– Как я могу куда-то идти, когда я ничего не знаю, не понимаю и с колдовством совершенно не знаком!

– В пути познакомишься, – сказала жрица. – Тем более начнёшь ты с Катарии, а там колдовства хоть отбавляй.

– Кстати о пути. Почему те пятнадцать не смогли обойти Оракулы?

– Мне неизвестно, что с ними случилось, – сказала Аталь. – Скорее всего, они поддались соблазнам. Существа из внешнего мира почему-то стремятся использовать огромную магическую силу амулета главным образом для потакания собственным страстям. А между тем, твои предшественники были предупреждены, что любое их колдовство приближает час их ухода в безмолвие...

– Ладно-ладно, коли такое дело, то поддаваться страстям не буду, – поспешил заверить её Влад. – Но для начала мне надо узнать дорогу к Оракулам. Может, вы покажете её? Или есть какой-нибудь путеводитель?

– Первым ты посетишь Силлирийский Оракул, – сказала Аталь, – затем Иллуриэльский, затем Таларийский, затем Эсфолеарский, а самым последним будет Кадафийский.

– Ничего себе названьица... – Влад зашарил по карманам в поисках ручки. – И, как назло, записать нечем... Нельзя ли ещё раз?

– Силлирийский, Иллуриэльский, Таларийский, Эсфолеарский, Кадафийский, – терпеливо повторила Аталь. – Из всех пяти самый труднодоступный – Кадафийский. Он находится в мире, который некогда принадлежал Харег-Кла и в котором сейчас хозяйничает Годлай.

– Названий я всё равно не запомню, так хоть последовательность начальных букв не забыть... – Влад начал перечислять: – Сил, ил, тал... да?

На сухих губах Атали скользнула улыбка.

– Тебе нет нужды запоминать названия. Амулет сам будет перемещать тебя по мере необходимости в миры, где находятся Оракулы.

Влад перевёл дыхание.

– Вы знаете, – заговорил он, стараясь тщательнее подбирать слова. – Я, наверно, вас огорчу, но, честно признаюсь, я не гожусь на роль исполнителя миссии. Я совершенно не в теме. Но если вы сейчас вернёте меня на Воробьёвы горы, то через полчаса, максимум через час, клянусь, приведу вам очень подкованного в таких вопросах человека, профессора, экстрасенса. Он прекрасно разбирается в аномальных вещах...

Лицо Атали посуровело.

– Связь с твоим миром прервана и уже невозможна, – сказала она. – Амулет получил ты, а значит, пророчество Великой Иннурис придётся исполнять тебе. Ты повелитель амулета, и расстаться с ним можешь только ценой собственной жизни.

– Спасибо за информацию, – упавшим голосом поблагодарил Самоделов.

– Ты уже однажды воспользовался его силой, переместившись сюда, – продолжала жрица, – и тем самым на один шаг приблизился к вечному безмолвию. Чтобы убедиться в этом, присмотрись к своему отражению в зеркале амулета.

Влад поднял амулет на свет ближайшего лампиона. Из зеркала на него глянуло его собственное лицо. Прядь густых светло-русых волос откинута набок, над губой лёгкая небритость, на левой щеке какая-то налипшая грязь. Так, чуть-чуть, маленькое пятнышко. Наверное, осталось после беготни по Воробьёвым горам... Влад поплевал на тыльную сторону ладони и потёр щёку. Пятно не сошло.

– Не утруждай себя понапрасну, – сказала жрица. – На щеке у тебя ничего нет.

– Как же нет, я ясно вижу в зеркале...

– Это не грязное пятно, – перебила его Аталь. – В зеркале видно, что часть твоего тела стала каменной, хотя с твоим настоящим телом ничего подобного не произошло. Отражение в зеркале амулета – это твой двойник, призванный показывать тебе результаты твоего колдовства и каждую минуту напоминать тебе о твоей возможной участи.

– Какой участи?

– По мере использования колдовской силы амулета ты будешь уходить в безмолвие, обращаясь в камень. Это заметно только на твоём отражении. Сам ты своего окаменения чувствовать не будешь и на твоём зримом облике оно не отразится.

– Значит, это не грязь?

– Пятно на твоём отражении, которое ты принимаешь за грязь, есть камень, в который ты начал превращаться с той минуты, как впервые использовал магическую силу амулета, – ответила жрица. – То, что тебе видится как грязь, начнёт постепенно покрывать твоё отражение, и когда оно покроет его полностью, ты уйдёшь в безмолвие, как твои пятнадцать предшественников, как Великая Иннурис, как мы, её жрицы. А амулетом завладеет какой-нибудь колдун. Ему покорится Теларион, и Вселенная окончательно ввергнется в хаос. Великая Иннурис и Храм обратятся в прах и исчезнут навеки. Спасти себя, Теларион, Великую Иннурис и Вселенную ты можешь, только обойдя Оракулы и произнеся Пять Слов.

– И больше никто их не спасёт?

– Кроме тебя – никто. Ты последний исполнитель. Других не будет. Если тебе не удастся собрать Пять Слов до того, как твоё отражение в амулете полностью окаменеет, то всё на этом кончится. Твоё окаменевшее тело затеряется во внутренних мирах и со временем превратится в пыль, силу Телариона высосут омогры, хаос воцарится сначала во внутренних мирах, а потом во внешних. Миропорядок великого множества внешних миров тоже основан на силе Телариона, а значит, без него наступит конец и твоей Вселенной. Твоя миссия слишком важна. Слишком многое зависит от её исхода, чтобы ты мог небрежно отнестись к ней или, хуже того, отказаться от её выполнения.

Еле заметное пятно на левой щеке почему-то волновало Влада больше, чем предстоящий поход по Оракулам.

– Вот вы всё говорите: миры, миры, – пробормотал он. – А что такое – миры? Это разные планеты?

– Возможно, – осторожно ответила жрица.

– Но, в таком случае, возникает масса вопросов, – Влад даже вспотел от волнения. – На разных планетах разный состав атмосферы, разная температура, всякие микробы и бактерии, да и, в конце концов, язык! Как я буду общаться с их населением?

– Ты говоришь о вещах, которые, видимо, имеют значение во внешних мирах, – сказала Аталь, подумав. – Там ещё многое осталось от предначального хаоса. Но я сейчас говорю о внутренних мирах. Они гораздо древнее внешних, ведь становление мироздания началось именно с них. Здесь давным-давно говорят на одном языке, который ты прекрасно поймёшь, дышат одним и тем же воздухом, пьют одну и ту же воду. И пища во многом схожа. Отличаются они, пожалуй, только нравами своего населения и особенностями устройства. В сущности, большинство внутренних миров неопасны. Однако, как явствует из опыта твоих предшественников, твоё странствование по ним не будет безмятежным. Тут я не могу дать каких-то определённых советов. Тебе придётся действовать сообразно обстоятельствам, полагаясь на силу амулета, на собственную голову и на поддержку друзей, которых ты обретёшь в своём долгом пути.

– Я хотел бы поподробнее узнать насчёт силы амулета, – сказал Влад. – Каким образом я могу ею пользоваться?

– Тебе надо что-то сильно пожелать, и оно исполнится.

– Это как же?

– Со временем поймёшь сам, – ответила жрица. – Пока могу лишь сказать, что случайные просьбы, произнесённые по минутной прихоти, амулет, как правило, не выполняет, ведь от количества желаний зависит твоя жизнь. Чем чаще амулет выполняет твои просьбы, тем короче твоя жизнь; ты можешь и позабыть, что каждое колдовство, совершенное амулетом по твоей просьбе, приближает тебя к безмолвию. Но амулет-то это помнит и будет стараться отсрочить твой уход! Поэтому, если захочешь что-то попросить у него, сначала подумай, действительно ли тебе это нужно.

– Я так понял, амулет исполнит моё желание, если оно будет сильным? – уточнил Влад.

– Да.

Он сжал в руке амулет и поднял его над головой.

– Никогда ещё я так сильно не желал снова оказаться в Москве, и чтобы там не было никаких карликов и трёхглазых мужиков! – крикнул он, и эхо от его крика прокатилось под куполом залы. – Амулет, верни меня в Москву, на Воробьёвы горы!

Но ничего не произошло.

Аталь, опустив жезл, смотрела на него печально.

– Это одно из немногих желаний, которые амулет выполнить не в состоянии, – промолвила она. – Его магическая сила распространяется только на внутренние миры. Переместить тебя в твой мир, который является одним из внешних, может только Великая Иннурис. Но прежде ты должен вернуть её из безмолвия, объявив Пять Слов.

– Тогда какой же это волшебный амулет? – Влад не скрывал разочарования. – Я-то думал – взмахивай им и проси, чего хочешь...

– Амулетом надо не махать, а повесить его себе на грудь, желательно зеркалом внутрь, и не расставиться с ним ни на минуту, – ответила Аталь. – И ты напрасно недоволен им. Его сила – это сила самого Телариона. Хоть Теларион и ослаб за последнее время, тем не менее его амулет остаётся самым мощным магическим предметом во внутренних мирах, а значит, ты, его повелитель, являешься могущественнейшим из колдунов. Владея им, ты сможешь не только перемещаться из одного мира в другой, что доступно далеко не всем чародеям, но и перемещаться в прошлое и в будущее этих миров, на что, кроме тебя, не способен больше никто. Подумай, тебе подвластно само время!