Текст книги "Храм Телариона. Катария (СИ)"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Катарец глубоко вздохнул и приподнялся. Потом сел на столе.

– Кажется, я выпутался из крупной передряги, – пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе.

– Ты был на волосок от смерти, Астольф, – сказал ему Беревир. – Благодари исполнителя пророчества Великой Иннурис и двух почтенных дам, которые спасли тебя.

Астольф слез со стола.

– Если бы у меня осталось хоть немного силы, то я прежде всего наколдовал бы себе шляпу, чтобы обнажить перед вами голову в знак моей глубокой признательности, – несколько витиевато выразился он, кланяясь дамам, Владу и зрителям. – Но силы нет, увы, и мне приходится просто кланяться вам.

– У нас на Земле тоже снимают шляпу, когда хотят кого-то поблагодарить или поприветствовать, – сказал Влад.

– Этот обычай принят на Огненных Побережьях, откуда я родом, – ответил спасённый. – В Бетмуре он, как я вижу, совсем неизвестен.

– Пустомеля, но парень дельный, – негромко сказал Беревир Владу. Его голос на сей раз исходил из табуретки, с которой только что слез молодой человек. – В поход с ним отправиться можно.

Зрители и игроки, видя, что представление закончилось, разошлись: одни вернулись к игре, другие направились на второй этаж отдыхать, третьи и вовсе покинули гостиницу.

– Вы сказали, что раньше уже посещали Катарию, – обратился Влад к Наэли. – Значит, вы не из Катарии?

– Нет, мы из другого мира, – ответила черноволосая дама. – Мы с подругой странствуем по внутренним мирам, нигде особенно не задерживаясь.

– Перемещаться по мирам могут только очень сильные маги, – заметил Беревир. – Я не знаю ни одного катарца, который был бы способен на такое.

– Если бы катарцы могли перемещаться по мирам, то нарушился бы вселенский порядок, – проговорила молчавшая до сих пор Иранта. – Переместившись в миры, обитатели которых колдовать не умеют, колдуны сразу установили бы там своё владычество и привели бы всё в расстройство.

– А иногда ведь происходит нечто подобное, – сказала Наэль. – Мы с подругой однажды оказались свидетелями того, как в мир людей переместилась небольшая группа очень сильных магов. Это вызвало грандиозную войну. Мы появились там, когда она была уже на исходе. Война в итоге ничем хорошим не кончилась – ни для людей, ни для самих магов.

– Как интересно! – воскликнул Астольф. – Группа магов, случайно, не катарцы?

– Нет. Миров, где жители – колдуны, множество, но это были не катарцы. И это было очень далеко и очень давно.

– Вот вы путешествуете по мирам, – вмешался Самоделов. – А не доводилось ли вам бывать в Иллирии?

– Да, – ответила Наэль. – Прекрасный мир, один из самых восхитительных среди внутренних миров. Он полностью безопасен, но люди живут там по таким странным законам, что остаётся только удивляться.

Влад собрался было спросить и об Иллирийском Оракуле, но тут закряхтел Беревир, привлекая к себе внимание.

– Пойдёмте, сударыни, – сказал трактирщик. – Комната для вас приготовлена. Не часто ко мне наведываются столь важные гости... И угощение готово. Некоторые находят мою стряпню грубоватой, но я создаю её от всей души...

Сопровождаемые его голосом, дамы направились на второй этаж, и их чудесные платья заструились вокруг них, как воды ручья.

Глава девятая

Ночная прогулка

– Мне снова не повезло, – сказал Астольф с нотками упрямства в голосе. – Но это в последний раз. Я отыграюсь! Обязательно отыграюсь и выиграю столько силы, сколько этим шулерам и не снилось!

Приглядываясь к нему, Влад подумал, что этот катарец может быть старше его на сотни лет. Возраст здешних обитателей определять по внешнему виду было бессмысленно, даже если те походили на людей. Хотя, если подойти к этому вопросу с точки зрения землянина, Астольфу на вид можно было дать "всего" лет тридцать пять.

– И часто вам приходится отыгрываться? – вежливо осведомился Самоделов.

– Почти никогда, – ответил катарец. – Кстати, меня зовут Астольф. Я родом из Огненных Побережий. Эта провинция страшно далеко отсюда.

– А я – Владимир, но можете называть меня просто Влад. Я вообще из другого мира... А вот скажите, вы умеете странствовать по мирам, как те две дамы?

– Нет. Для этого нужно очень много силы. Очень много. Вот если мне удастся накопить её достаточно, то, пожалуй, перемещусь в другой мир. Перемещаться по мирам, стать странствующим волшебником – это моя давняя мечта... Осуществить её я могу только одним путём: играя и выигрывая. Да, играя и выигрывая! Понимаешь, – он доверительно понизил голос, – здесь, в Бетмуре, полно возможностей. Больше, чем в других городах. Поэтому я, как только попал сюда, сразу начал играть. Я гонял над крышами, играя в пришибалы, участвовал в кошачьих и птичьих драках, резался в карты. Я проигрывал, выигрывал, снова проигрывал...

– И в конечном счёте остались без силы, – заключил Влад.

– Ну да, – кивнул Астольф. – И что же? В определённые моменты с игроками бывает и такое.

– В моём мире считается, что игра – ненадёжный путь к успеху, – сказал Самоделов.

– А в нашем мире другого пути к успеху нет, – ответил катарец. – Если только ты не обладаешь амулетом Великой Иннурис.

– От него одно расстройство, честное слово, – Влад кисло поморщился. – И вообще, лучше бы я остался в своём мире.

– Твой амулет ещё себя проявит, и, думается мне, очень скоро. Ты – исполнитель пророчества, направляешься в поход по пяти Оракулам. Это нелёгкое дело, без надёжного проводника тебе не обойтись.

– Я уже понял это.

– Хочешь, я буду твоим проводником? – предложил Астольф. – Ты не смотри, что у меня нет силы. Это сейчас её нет. А скоро её будет так много, что тебе даже не придётся пускать в ход амулет. За тебя буду колдовать я!

Юноша пожал плечами.

– В принципе, я согласен, но только если тебя снова уличат в мошенничестве, я крепко подумаю, прежде чем тебя спасать.

Он делал вид, что в помощи Астольфа не слишком-то и нуждается, а на самом деле был доволен, что ему предложил дружбу настоящий катарец, хоть и лишённый силы. Он даже, незаметно для себя, перешёл с ним на "ты". Этот Астольф, судя по всему, много повидал на своём веку и много знает, что для Влада было немаловажно.

Астольф направился к дверям. Влад последовал за ним. Катарец спустился с крыльца и ступил на мостовую. Юноша задержался на крыльце, вглядываясь в потемневшие дома и небо, где в свете звёзд и трёх маленьких лун ещё носились летуны.

– Эй, только без шуток! – закричал Астольф и топнул ногой по мостовой. – Ты меня знаешь! Я тоже умею шутить!

– Так у меня шутки безобидные, – прокряхтела мостовая.

– И безобидных не надо, понял? Никаких! И когда я пойду по тебе, не шевелись!

– Не пошевелюсь, сделаю тебе такое одолжение, – ответила мостовая с явным сожалением. – А то, может, торопишься? Перенесу в один момент.

Спустился с крыльца и Влад.

– Я знаю эту дорогу, – сказал он. – Она не только говорит, но и умеет двигаться, причём быстро.

– Конечно, умею! – произнёс голос у него под ногами.

– Это Мубарас, здешний житель, – сказал Астольф Владу, и прибавил громче: – Спешить мне некуда, пройдусь по тебе пешком!

– А можно, я пройдусь с тобой? – спросил Влад. – Мне тоже некуда спешить. И спать не хочется.

– Ну, тогда пошли, – и Астольф зашагал по мостовой.

Её настил, голубоватый в звёздных сумерках, извивался между беспорядочно расставленными домами. Астольф останавливался почти у каждой раскрытой двери, за которой горел свет, вглядывался в её проём, иногда подходил и заглядывал внутрь, но каждый раз возвращался и они с Владом шли дальше.

– Вы обратили внимание, как опустели улицы? – спросил Мубарас. – Народу никого нет, хотя вроде бы ещё не так поздно.

– Я тоже удивляюсь, – сказал Астольф.

– А дело в том, что в Мериддо сместили короля Гимелина, – сообщил мостовой. – Новость разнеслась по городу мгновенно и все разбежались по домам. Ждут указов нового короля.

– Но многие продолжают играть, как я погляжу, – заметил Астольф. – Этим я и воспользуюсь.

– Пользуйся, – ворчливо ответил мостовой. – Лови момент, а то завтра все игры запретят.

– Ещё неизвестно. Может, и не запретят.

– Ты сейчас будешь играть? – спросил Влад.

– Конечно! – воскликнул Астольф. – Я ищу подходящий дом, где играют в карты.

– А его и искать не надо, – сказал, хохотнув, Мубарас. – Картёжники в каждом втором доме.

Идя, приятели следовали всем извивам мостовой, хотя, по мнению Влада, в некоторых местах вполне можно было сойти и срезать путь.

– Мубарас прав, здесь играют везде, – заметил Астольф, озираясь. – Так что наша прогулка не будет слишком долгой.

– Я бы хотел взглянуть, как ты играешь, – сказал Влад.

– Тебе это незачем. К тому же, я более чем уверен, новый король знает о твоём появлении, а значит, послал за тобой гвардейцев. Полагаю, они появятся тут с часу на час, если уже не появились.

Влад невольно кинул взгляд по сторонам: вдруг и правда появились?

Мостовой добродушно засмеялся:

– Да не озирайся ты, никаких гвардейцев тут нет.

– Загляну вон туда, – сказал Астольф, кивая на трёхэтажный дом с распахнутой дверью, из которой доносились возбуждённые голоса. – А ты подожди пока здесь.

Он вошёл в дом, но не прошло и минуты, как в освещённом проёме снова появился его силуэт. Катарец морщился в досаде и мотал головой.

– Проклятье, один из них здесь!

– Кто? – насторожился Влад.

– Один из тех обормотов, что меня повесили! – ответил незадачливый игрок. – Идём дальше. Будем искать компанию, где меня не знают.

– Долго тебе придётся искать, – проворчал Мубарас. – Ты, по-моему, успел намозолить глаза всей Бетмуре.

– Не всей, положим, – возразил Астольф. – И потом, я не хочу попадаться на глаза только тем типам, с которыми я играл у Беревира.

Они уходили всё дальше в глубь города, словно в лес, где вместо деревьев стояли странные кривые дома. Дважды, по крайней мере, Владу довелось наблюдать, как они движутся. Один дом пробирался между другими вразвалку, скрежеща стенами и крышей. Мубарасу пришлось податься в сторону, приведя в движение всё своё длинное тело.

Астольф предположил, что местным катарцам, имеющим облик домов, просто надоедает всё время стоять на одном месте.

Своё мнение высказал и мостовой:

– Им соседи не нравятся, вот они и бродят как неприкаянные. А мне из-за них суетись, тоже передвигайся с места на место. Ни одной ночи спокойно полежать не дадут!

Мостовая иногда ныряла под другие мостовые, выгнутые в этом месте горбатым мостиком, или сама становилась таким мостиком, перекинутым через другую мостовую. От окон и раскрытых дверей на неё ложились пятна жёлтоватого света. Из каждой освещённой двери неслись крики игроков, а однажды Влад услышал мелодичные звуки, похожие на игру ксилофона.

Дома, где играли в карты, действительно, попадались часто. Астольф заходил туда и почти сейчас же возвращался, заставая там людей, с которыми ему по каким-то причинам не хотелось встречаться. Мостовой хихикал.

– Пустяки, – говорил Астольф. – Я найду, где сыграть, Бетмура большая.

– На что ты будешь играть, у тебя же нет силы? – спросил Самоделов.

– Одолжу. Мне поверят.

– Всё-то тебе неймётся, – говорил мостовой. – Лучше бы выспался как следует.

– Ну да, спать! – возразил Астольф. – Спать в такую ночь, в которую мне самой судьбой назначена невероятная удача! И потом, ещё неизвестно, что будет утром. Вдруг новый король издаст указ о запрете игр? И с чем я останусь? С пустыми руками?

– Хорошо бы, если бы новый король запретил домам двигаться, – мечтательно сказал Мубарас.

– А заодно и мостовым, – съязвил Астольф.

Ночные сумерки окончательно завладели городом. Золотые шары на шпилях отражали уже не солнечный свет, а звёздный. Тёмные фигуры летунов продолжали носиться над крышами, но видно было, что игра уже закончилась. Остались только самые неугомонные.

По просьбе Влада Астольф начал объяснять принципы здешних карточных игр, но это оказалось так сложно, что в конце концов он бросил это дело, заявив, что Влад вряд ли когда-нибудь научится играть, поскольку тут надо быть самым настоящим колдуном.

Совсем другого мнения он был об игре в пришибалы.

– Игра для дураков. В картах надо думать, шевелить мозгами, а здесь только и знай, что догоняй и удирай!

– Однако в неё полгорода играет, – заметил Мубарас.

– В чём она состоит? – спросил Влад.

– Игра в неё тоже идёт на колдовскую силу, – заговорил Астольф. – Свою силу ты разделяешь на равные порции, которые и расходуешь во время игры...

– Это понятно, – сказал Влад. – Порции силы – это что-то вроде ставок.

– Здесь все играют исключительно на силу, потому что больше играть не на что. Всё остальное у всех есть... Играя в пришибалы, можно за короткое время набрать много порций силы и стать могучим колдуном, но можно и всё потерять. Тут важно не столько умение ловко летать или знать приёмы игры – их-то знают все, – сколько везение, счастливый случай. Этим игра и привлекает так много народу. Надо всё время гоняться за другими или удирать. Каждое столкновение с другим игроком либо приносит порцию силы, либо отнимает её, зависит от роли игрока в данный конкретный момент игры. Если при предыдущем столкновении у тебя отобрали порцию, то ты становишься "принимающим", то есть тем, кто гоняется за другими и сам отбирает силу. А отобрав её, снова становишься "отдающим"...

– Но интересно, – перебил его Самоделов, – как же в этой сумятице игроки умудряются распознавать, кто "принимающий", а кто "отдающий"?

Мостовой громко расхохотался, а Астольф ответил, улыбаясь:

– Вот и видно, что ты не колдун. В игре в пришибалы смухлевать ещё труднее, чем в карты. Это почти невозможно. В пришибалах игрок весь как на ладони, всё про него ясно, "принимающий" он или "отдающий". В полёте, на большой скорости, встречаясь с другим игроком, ты за доли секунды определяешь его роль и в соответствии с этим уворачиваешься от него или сталкиваешься с ним. В пришибалах только и знай, что быстрей лети и уворачивайся от столкновений, да ещё и не вылетай за городскую черту, потому что это чревато штрафом.

– Каким штрафом?

– Выбываешь из игры на целый день. Для игроков это весьма тяжёлое наказание.

Увидев очередную освещённую дверь, Астольф поспешно направился к ней.

– Я всё-таки не пойму, – сказал Влад, когда он вернулся. – Я отдаю порцию силы, потом беру её от кого-то, потом снова отдаю, потом снова беру. И так всё время. Как при такой последовательности можно что-то серьёзно выиграть?

– Фишка в том, что после того, как ты столкнулся, ты не сразу становишься "принимающим" или "отдающим", а ещё полминуты сохраняешь прежнюю роль. Если в эти полминуты ты "принимающий", то можешь, при некотором везении, насшибать сколько угодно порций силы. Тут лучше всего держаться в рое, то есть в толпе игроков. Но в толпе ты сильно рискуешь. Вообще, держаться в толпе – это для самых азартных. В толпе шансы столкнуться резко повышаются и за полминуты перехода можно набить много порций. Но можно потерять всё.

– А кто отмеряет эти полминуты? У игроков хронометр, что ль, на лбу?

– Я же сказал, в пришибалах каждый игрок, ещё не успев приблизиться к другому игроку, знает про него всё, то есть, кем он является в данную секунду – "принимающим" или "отдающим"...

Астольф остановился у следующего дома.

– А если игрок закрыл свои мысли? – допытывался Влад. – Такое ведь возможно, я знаю.

– Возможно. Но это обнаруживается мгновенно, и такой игрок изгоняется с позором. Ему припечатывается клеймо пришибального шулера, которое остаётся при нём три месяца.

– Ты ещё про ловушки ему расскажи, – вмешался мостовой. – Про ловушки, ха-ха.

– Да, – отозвался Астольф, – в этой игре существуют кое-какие препятствия, чтобы игроки не слишком увлекались. Ты, может, уже заметил, что некоторые игроки падают в бочки?

– Заметил, – кивнул Влад.

– Бочки, сам понимаешь, непростые. Как только игрок оказывается точно над такой бочкой, он, несмотря на всю свою колдовскую силу, сразу притягивается к ней. Он проваливается в неё и лежит там три дня. Вылезти оттуда не может. В бочке не только он, но и другие игроки, которые угодили в неё до него. В одной пришибальной бочке могут находиться одновременно десятки, даже сотни игроков...

– Но бочка совсем небольшая! – воскликнул Влад, вспомнив ёмкость, в которую угодил старшина Помджаин. – Там поместятся от силы три, ну, четыре человека...

– В одной бочке может поместиться сколько угодно народу, – ответил Астольф. – Каждый игрок находится там ровно отмеренные ему трое суток, а потом выходит, обладая только одной порцией силы. Всю остальную силу из них высосала бочка, то есть, конечно, катарец в обличье бочки...

– Ничего себе, игры у вас, – пробормотал Самоделов.

– На самом деле всё элементарно просто. Будь ты колдуном, освоился бы за пару минут. Знай себе летай, удирай, догоняй и избегай ловушек.

– Умные люди в такие игры не играют, – назидательно заметил Мубарас.

Астольф направился к дверям.

– Схожу разведаю обстановку, – и он скрылся в доме.

Влад прошёлся по мостовой, засунув руки в карманы. Игроки в пришибалы уже не летали. Всё в городе и над городом успокоилось. Звёзды сверкали так, как они никогда не сверкают над Землёй. Три катарские луны светили бледно-голубым отражённым светом, и повсюду – на мостовых, деревьях, домах – лежали голубые блики.

Влад обратил внимание, что снова появились прохожие. Их было не слишком много, этих ночных прохожих. Они и по виду заметно отличались от дневных. Невдалеке от Влада проплыл по воздуху, едва касаясь ногами земли, высокий худощавый катарец в длиннополом кафтане и в головном уборе, похожем на птичью голову. Он весь был словно соткан из звёздного света, и стена дома, мимо которого он пролетел, просвечивала сквозь него. Пролетело или прошло ещё несколько полупрозрачных фигур. Вид у всех был причудливый, как и надлежало жителям Бетмуры, но они не выглядели осязаемыми и все были одного бледно-голубого звёздного цвета.

Влад даже не особенно удивился, когда один из таких призраков подошёл к дому и скрылся в стене.

– Это привидения? – спросил он.

– Это катарцы, как я или Астольф, только очень долго прожившие, – отозвался Мубарас. – Они живут так долго, что уже не могут выносить дневной свет. Они появляются с вечерней темнотой и уходят на рассвете.

– Куда они уходят?

– Под землю. Там их страна.

– Ты там был?

– Нет, но когда-нибудь буду обязательно. Рано или поздно мы все там окажемся и останемся навсегда.

– Интересно...

Влад задумался. Сколько уже сюрпризов преподнесла ему Катария, а ведь это был только первый день! Удивительный первый день и не менее удивительная первая ночь.

Появился Астольф. Его шевелюра слегка растрепалась, глаза радостно блестели.

– Отличное местечко! Здесь можно поиграть, и партнёры подходящие... – Он встал на мостовую и посмотрел себе под ноги. – Эй, Мубарас! Слышишь меня? Одолжи-ка мне порцию силы. Я ведь знаю, колдун ты изрядный, силы в тебе много.

Мостовой закряхтел.

– За тобой и так уже три порции.

– Ты пойми, дурья твоя башка... Кстати, где у тебя башка?... А, ладно. Пойми, сегодня ночь моего успеха! Я верну тебе всё вдвойне!

– Ты мне уже обещал вернуть всё вдвойне, – пробурчал мостовой, – а потом сделал вид, что ничего не должен.

– Впрочем, как хочешь, – сказал Астольф. – Я могу одолжить и у соседнего мостового. Он будет только рад оказать мне такую ничтожную услугу.

– Это поганец, я его знаю! – взревел Мубарас. – Он двадцать раз над тобой подшутит, прежде чем что-нибудь даст!

– Давай, давай, старая кубышка, – смеясь, говорил Астольф. – Я знаю, ты высасываешь потихоньку силы у всех, кто по тебе ходит...

– Совсем чуть-чуть.

– С этим "чуть-чуть" ты можешь пропороть насквозь гору и взлететь до звёзд!

– Ну, не преувеличивай. Я не так уж и силён...

– Быстрей!

Фигура Астольфа на мгновение словно подёрнулась туманом. Или это Владу показалось? В ту же минуту Астольф бросился к дверям.

Влад посмотрел туда, где только что стоял катарец. Ровная мостовая, всё спокойно, как будто ничего и не было. Похоже, процесс передачи силы у здешних колдунов действительно происходит почти мгновенно.

– За мной не ходи, – задержавшись у дверей, крикнул Астольф. – Лучше возвращайся к Беревиру. Иди по мостовой и будешь на месте. Ещё встретимся!

И он скрылся.

Под ногами у Самоделова раздался звук, похожий на кашель. Что-то похожее издавал и Беревир, когда хотел привлечь к себе внимание.

– Правильно, к картёжникам не ходи, они все сплошь мошенники, – прокряхтел Мубарас. – Ну что, топаем к Беревиру?

– Топаем, – сказал юноша.

Он шел, оглядывался на дома, на призрачных прохожих, и пытался расспрашивать Мубараса о катарских лунах, о звёздах, о космосе и подземном мире. Колдун оказался крайне невежественен в таких вопросах, отвечал односложно и недоумевал, почему Влада занимают "всякие глупости".

Впереди показался знакомый дом с павлинами на фасаде. Но едва Самоделов подошёл к освещённому крыльцу, как из-за угла бесшумно вылетели три человекоподобные фигуры и опустились перед юношей. В пятно света выступили их головы, правая половина которых была тёмно-коричневой, а левая – белой. Лица были неподвижны, на груди у каждого блестела золотая бляха.

Глава десятая

Зеркальная Пирамида

Астольф оказался прав: новый король прислал за ним других гвардейцев, взамен Помджаина и его команды!

– Я старшина Троом, а это мои люди, – сказал первый гвардеец, приближаясь к Владу. – Нас направил сюда король Лагойд с приказом немедленно доставить тебя во дворец.

– Я и сам собирался пожаловать к нему, – ответил Влад. – Он, наверное, знает, что мне нужны ключи для Силлирийского Оракула?

– Конечно, знает.

– И мы прямо сейчас перенесёмся к нему?

– Прямо сейчас. Тебе для этого даже не придётся просить помощи у амулета.

– А как мы перенесёмся?

– Поскольку ты не катарец и у тебя нет силы, мы воспользуемся Зеркальной Пирамидой, – сказал Троом.

Влад недоумённо помотал головой.

– Интересно... Ещё и Зеркальная Пирамида...

– Они есть во многих городах, – объяснил старшина. – Сохранились с древних времён, когда не все катарцы обладали силой. Люди использовали их для перемещений на дальние расстояния. С тех пор неколдунов в нашем мире не осталось, и Пирамидами пользуются лишь некоторые неудачливые игроки, проигравшие свою силу в карты или пришибалы.

– Вообще-то, мне всё равно, пусть будет Пирамида, лишь бы поскорей получить ключи, – сказал Самоделов по виду спокойно, хотя в душе у него всё замирало, как в парке аттракционов, когда сидишь в кабинке какой-нибудь умопомрачительной карусели и ждёшь начала движения.

Оно и началось. Даже раньше, чем предполагал Влад. Он вдруг почувствовал, что поднимается в воздух. По-видимому, его держали два гвардейца, которые каким-то образом оказались справа и слева от него. Как они так быстро приблизились, он не понял. Только что они стояли перед ним, и вдруг очутились по бокам и взлетели, и Влад взлетел вместе с ними!

Поднялись и старшина с третьим гвардейцем. Юноша сначала испугался: гвардейцы лишь слегка придерживали его под локти. Он мог выскользнуть и камнем полететь вниз! Но гвардейцы летели плавно и спокойно, и Влад, видя, что падение ему не грозит, тоже успокоился и даже начал находить удовольствие в этом удивительном полёте.

Маленькая группа поднялась чуть ли не до самых шаров, на ту высоту, на которой днём носились игроки в пришибалы. Сейчас не было ни одного. Бетмура затихла, её улицы опустели. Лишь кое-где бродили призрачные фигуры древних катарцев, да светились окна домов, где собирались самые заядлые картёжники.

– Зеркальные Пирамиды находятся в башнях, – говорил Троом, который летел впереди и немного сбоку. – В Бетмуре два десятка башен, но Пирамиды в исправном состоянии сохранились только в двух.

Полёт оказался недолгим. Едва взлетев, гвардейцы с Владом начали снижаться к подножию массивной четырёхугольной башни, сложенной из крупных камней.

Влад помнил её. Днём, когда он входил в город, это тёмное угрюмого вида строение выделялось среди других зданий своей высотой. При дневном свете его стены были коричневыми; сейчас, ночью, они казались тёмно-серыми, почти чёрными.

Звёздный свет лежал на башне, подсвечивая каждый её камень. Между камней кое-где виднелись маленькие окошки. С той стороны башни, где опустились гвардейцы с Владом, находилась небольшая дверь, полукруглая наверху.

– Башни – это тоже катарцы? – спросил Влад.

– Нет. Они возведены из природных материалов.

– Значит, все остальные здания в городе – катарцы? – не унимался Влад.

– Почти все, – ответил старшина. – Когда-то я сам был домом, но потом надоело и я вступил в королевскую гвардию.

Он подошёл к двери, она беззвучно раскрылась и путники вошли в просторное тёмное помещение.

Под сводами один за другим начали загораться тусклые белые огни. Подобно большим светлякам, они плавно перемещались в воздухе, летая в основном вдоль сводов и стен. Не обращая на них внимание, Троом направился к каменной изгибающейся лестнице.

Когда Влад с гвардейцами поднимались по ней, некоторые огни пролетали над их головами, но попыток приблизиться не делали, предпочитая держаться сзади или впереди.

– Что это за огни? – полюбопытствовал Влад.

– Неразумные светящиеся сущности, – объяснил старшина. – Создать такую сущность – пара пустяков для любого катарца. Ты видел их в домах Бетмуры, хотя бы у того же Беревира. Только там они не летают, а заключены в прозрачные сосуды. Те сущности, что летают вокруг нас, созданы вместе с башней для освещения её внутренних помещений.

Влад поймал себя на мысли, что не слышит шагов своих спутников. Он скосил глаза и обнаружил, что те не идут, а летят по воздуху над самыми ступеньками, передвигая ноги как при ходьбе.

Сделав два полных оборота, лестница привела путников в довольно просторную залу. Влетевшие сюда огни расположились вдоль её стен.

В центре возвышалась чёрная пирамида высотой около пяти метров, с квадратным основанием. Троом приблизился к одной из её граней. Он стоял перед ней неподвижно почти целую минуту, как вдруг Влад заметил, что грань, перед которой тот стоял, начала отделяться от пирамиды, открывая её внутренность. Грань не раскрывалась, как дверная створка. Она просто отделилась от пирамиды, отплыла в сторону и замерла в воздухе.

Внутри пирамида была зеркальной. В ней даже пол был зеркальным.

– Встанем здесь, – сказал Троом и вошёл в пирамиду.

За ним последовали Влад и гвардейцы. Когда в пирамиду вошёл последний гвардеец, отделившаяся грань так же медленно встала на своё место. Путники оказались в полной темноте.

– Сейчас мы будем в Мериддо, в королевском дворце, – прозвучал голос старшины.

Не успел он договорить, как забрезжил слабый свет. Источника его Влад толком определить не мог – казалось, смутно озарилась сама поверхность зеркал. Вскоре он мог различать отражения – свои и гвардейцев. Все стояли неподвижно, неподвижны были и отражения в четырёх зеркальных стенах и на зеркальном полу.

Свет постепенно становился ярче, и отражения делались всё отчётливее. Наконец зеркала отразились друг в друге, и появилось множество пространств с одними и теми же отражениями. Пространств были тысячи, они бесконечной вереницей уходили вглубь зеркал и терялись там. Влад, глядевший на одну такую вереницу в зеркале перед собой, вдруг почувствовал, что проваливается куда-то в пропасть.

Юноша падал головой вперёд в вереницу отражений, в тысячи пространств, создаваемых зеркалами, которые сейчас смахивали на бесконечный туннель, чьи стены уже не отражали ни его самого, ни гвардейцев. Влад не сводил глаз с точки вдали, где сходились пространства, и при этом боковым зрением видел гвардейцев, находившихся возле него. Получалось, они тоже падали.

Неожиданно он обнаружил, что создаваемые зеркалами пространства пропали. Не было и самих зеркал. Он и гвардейцы летели под открытым небом. Это было ночное небо, полное звёзд, но звёзд Влад не мог различить; он видел только ночную синеву, освещённую звёздами. Впрочем, возможно, это было не небо, а ощущение неба. Под этим ощущаемым небом проносилась смутно различимая, тоже больше ощущаемая, чем явная, огромная страна с реками, лесами, морями, городами. Спустя, наверное, минуту, когда полёт замедлился, внизу возникла россыпь белых, жёлтых и оранжевых огней. Не было сомнений, что это огни города, который по мере того, как Влад снижался, расходился вдаль и вширь. И вдруг этот город пропал, скрывшись словно за стеной. Потом стена рассыпалась на вереницу из тысяч зеркальных пространств, а те, в свою очередь, сложились, как меха гармошки, в одно пространство, в котором остались только отражения Влада и гвардейцев.

Юноша наконец смог вздохнуть и повернуть голову. Свечение в зеркалах угасало. Потускнели отражения. Вскоре внутри пирамиды воцарилась кромешная темнота. В глазах Влада какое-то время ещё плыли отсветы огней неизвестного огромного города, а когда начали гаснуть и они, появился желтоватый свет. Оказалось, одна из граней Пирамиды выдвинулась, отплыла в сторону и повисла в воздухе.

Троом и гвардейцы вышли из Пирамиды. За ними вышел Самоделов. Грань снова проплыла по воздуху и встала на своё место.

Это была уже не та зала, в которую Влад поднялся по изгибающейся лестнице несколько минут назад. Она тоже была круглой, но вдоль её стен располагались величественные колонны из красного полированного камня, а в вершине куполообразного свода сияла золотистая многоконечная звезда.

– Мы во дворце короля, – сказал старшина. – Следуй за нами.

Глава одиннадцатая

Король Лагойд

Идя за гвардейцами к арочному выходу из залы, Влад оглядывался на Пирамиду. Он надеялся высмотреть что-то, что перенесло его сюда. Может, какой-нибудь механизм. Не верилось, что в перемещении участвовали только зеркала.

Но при Пирамиде ничего не было...

За аркой находился выход на длинный узкий балкон, с которого открывался вид на катарскую столицу. Балкон висел метрах в сорока над городом. Троом двинулся по балкону налево. Влад задержался у парапета.

Внизу, под звёздным небом, светился тысячами огней огромный город. Среди огней преобладали белые, жёлтые и оранжевые. Прямо перед Владом уходил к горизонту широкий проспект, освещённый двумя рядами ярко-жёлтых огней. Проспект был безлюден. Безлюдны были и прилегающие улицы. Зато почти все окна светились.

Дома в Мериддо были такими же причудливыми, как и в Бетмуре, хотя и отличались по виду. Владу, когда он бросил первый взгляд на столицу, показалось, что это не дома, а толпа людей. Сходство с людьми придавали им не только высокие арки, благодаря которым казалось, что они стоят на двух ногах, но и небольшие балкончики по бокам, которые смахивали на руки. Куполообразные крыши походили на головы, а два окна на каждой крыше горели как глаза. Все дома были развёрнуты фасадами на королевский дворец, и похоже было, что они кланяются.