Текст книги "Одесса. Живая. Улыбка Бога (СИ)"

Автор книги: Игорь Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

  Я глянул на фармацевта, на молодого секьюрити.

  – Ладно, добро пожаловать в отряд, – улыбнувшись, я махнул рукой, – чего стоим? Лекарства грузим!...

  Слегка воспрянувшая духом Вика, утерев слёзы, только взялась за ручку двери, как на Арнаутскую со стороны Старопортофранковской вывернула карета скорой помощи и, тревожно мигая маячком и быстро набирая скорость, понеслась в нашу сторону.

  Мы замерли на входе в аптеку.

  Внезапно скорая, не доехав до нас каких-то полсотни метров, резко вильнула в сторону и, подпрыгнув на бордюре, врезалась со всей дури в фонарный столб. Скорость машины была так велика, что водитель вынес своим телом лобовое стекло и впечатался головой во всё тот же бетонный столб.

  Всё произошло за секунды. Ещё звенели падающие на асфальт стекла, а я уже бросился к "Паджеро" и подхватил с заднего сиденья свой помповик.

  – Лекарства грузите! – рявкнул я ошалевшим от произошедшего людям, – Степан, подгони свою машину! Изя, Вика, в аптеку! Приступайте к погрузке. Паша, подстрахуй Степана! Лера, за мной!

  Убедившись, что мои слова услышаны и всё начали действовать, я шагнул к скорой помощи. И отсюда было видно, что водитель, скорее всего, мертв. У живых так шея не сгибается...

  В свете продолжающей мигать скорой, мы с Лерой вышли на дорогу и стали осторожно приближаться к машине. Лера в британском комке и со снайперской винтовкой в руках, крадущийся посередине Малой Арнаутской, выглядел сюрреалистично. В голове шевельнулась мысль о нереальности происходящего. Нервы напряглись до предела. Несложно догадаться, что могло стать причиной такой аварии... Неожиданно в кармане тревожно запиликал телефон.

Глава 4. Менты, стволы и эхо войны.

   '...Как я не стараюсь, я всё равно не могу их до конца понять. Однажды на Дерибасовской, это одна из центральных одесских улиц, стояла заплаканная девушка. Симпатичная, как и большинство из местных женщин. Я не мог не поинтересоваться, что у неё случилось. Девушка ответила на приличном английском, что у неё украли кошелек с деньгами. Я пожалел её и дал ей деньги. Девушка стала меня благодарить, а потом спросила, может, я и за кошелек отдам?.. Что она имела в виду? Местные коллеги из института сказали что меня 'razveli'... Те же ученые из УНИПЧИ часто ставят меня в тупик своими фразами. Вот, например, 'руки не доходят посмотреть'... Я зависаю, пытаясь уловить смысл. И так постоянно. А я думал, что неплохо владею русским языком...'.

  Из личных записей Уолтера Джека Поланса, мастер-сержанта команды спецопераций корпуса морской пехоты США.

   Особый фонд анклава Одесса.

***

  – Лера, постой, – притормозил я Карабина, вытаскивая телефон, – кто-то из наших звонит..., – и добавил, глянув на экран, – так и есть, Репкин!

  – Да, Ваня, – сказал я, нажав ответ и вновь уставившись на разбитую скорую.

  – Шмидт, говорить можешь? – крикнул Репкин с той стороны.

  – Обиван, давай быстро, – поторопил я Ваню, – у нас тут напряженка пошла... Что-то случилось?

  – С людьми всё нормально, – успокоил меня Репкин, – все под присмотром. Только минут пять назад у наших ворот зомбодятел нарисовался...

  – Не понял, Обиван, – удивился я, – в смысле, что, действительно восставшая птица?

  – Да, нет, – хмыкнул Ваня, – это его так СС обозвал. Самый натуральный мертвец. Мужик, с носярой, как у Буратино. Какой-то местный бомж, его Сергей Александрович, хозяин нашей базы отдыха, опознал. Зомби притопал со стороны соседней базы, сейчас тупо под фонарем у ворот бродит... Лицо с левой стороны одна сплошная рана. Кожа сорвана, но кровь не идет. Представляешь, лоскутья левой щеки на подбородке болтаются, среди зубов ветер гуляет, а он ноль на массу...

  – Он точно мертвый? – переспросил я.

  – Сто процентов, – ответил Обиван – глаза мутные-мутные, я таких у живых не видел. Фауст с ним поговорить через ворота пытался. Так бомж на слова не реагирует... А вот на звук голоса в ворота долбиться начал быстро... Я же говорю, дятел.

  – Вы хоть остальным его не показывайте, – сказал я, – нам ещё паники среди наших не хватало...

  От аптеки послышался шум подъехавшей машины. Я оглянулся. Из остановившегося перед входом старенького праворульного 'Ниссана' выскочил охранник Степан и забежал в аптеку. Тоже мне, машина. Правда, стоит признать, что эти старые 'японцы', по сравнению с новыми, просто неубиваемые...

  – Та нет, мы что, не понимаем? Бомжа только СС, Олег и Сергей Александрович видели, – пояснил тем временем Репкин, – так Фауст сразу и сказал, что бы мы молчали. А хозяин вроде мужик понятливый. Фауст сейчас среди наших разъяснительную работу о происходящем проводит, а по этому телу сказал с тобой созвониться... Так что с ним делать-то, Шмидт?

  – Если вы действительно уверены, что это зомби, – через несколько секунд размышлений ответил я, взвесив все за и против и, заодно, вспомнив слова Гольдмана о спасении мира, – то сделай его, Ваня. По-тихому... Только рань его куда-нибудь что ли сперва... Убедишься, что бомж мертвый, бей в голову. И лучше, пару выстрелов, чтобы наверняка...

  – Я так и знал, что этим закончится, – тяжело выдохнул в трубку Обиван, – вот ведь Фауст зараза! Всё просчитал, что ты скажешь, и мне сказал тебе позвонить...

  – Ваня, тебе твои родители, сестра дороги? – перебил я Обивана, – девушку свою ты же тоже на базу привез, правильно? Мертвец, Ваня, это серьезно. Это, друг мой, опасность для всех, а для гражданских – в первую очередь... Представь, что будет, если зомби как-то через забор переберется...

  – Ладно, ладно, я что, не понимаю? – буркнул Репкин, – сделаем... Чувствую, радикальная жизнь начинается, писец... Скажи мне кто вчера, что ты через несколько часов будешь мне рекомендовать бомжа завалить, я бы никогда не поверил...

  – Обиван, дружище, – отозвался я, – сам бы не поверил. Так пару минут назад на нас возле аптеки тоже мертвец вышел... Гоблин ему ногу отстрелил. Как и ты, не хотел зомби насмерть убивать... И мент из ДПС в это время подъехал...

  – И что? – заинтересовался Обиван.

  – Пока мы думали, что с зомбаком делать, – продолжил я, чтобы Репкин действительно осознал, что происходит в реале, – мертвец начал свою собственную ногу жрать. А мент, не колеблясь, зомбака вылечил... В голову двумя выстрелами! Вот так, Ваня. Так что всё правда... А только что скорая помощь прямо перед нами в столб на всей скорости врубилась, водила насмерть... Как раз идем смотреть, может кто в салоне выжил...

  – Понятно..., – выдохнул Репкин и добавил уже более решительно, – не переживай, Игорь, сделаю я этого зомбака...

  – Тогда, Обиван, всё, отбой, – сказал я, глядя, как из аптеки начали выносить и загружать в 'японца' коробки с лекарствами, – держитесь там. Мы сейчас ещё в одно место заскочим и на базу двинем. Кстати, – вспомнил я, – Фаусту передай, что в городе всё становится на самом деле очень плохо. Пусть людям скажет, если у них близкие и знакомые адекватные есть, чтобы им отзвонились. И сами подумайте, кого предупредить нужно. Может, спасем хотя бы немного нормальных людей, пока пик заражения не наступил... Давай, Ваня, увидимся. Отбой.

  – Аккуратней там, Шмидт. Отбой! – эхом откликнулся Обиван и отключился.

  Я закинул телефон в карман и перехватил свой любимый 'Маринер' обеими руками.

  Лера на секунду оторвался от скорой, вопросительно глянул на меня и вновь уставился в сторону разбитой машины.

  – К базе отдыха зомби вышел, – пояснил я, – Обиван его сейчас сделает, ничего страшного, справятся. Что со скорой, Лера, я ничего не пропустил?

  – Движений нет, – сообщил Карабин, – тихо, как на кладбище. Водитель, судя по позе, мертв. Проверить?

  – Погоди, – остановил я его и повернулся к аптеке, – Паша, вы скоро?

  Гоблин, занявший позицию между нашими джипами и 'Ниссаном' охранника, показал растопыренные пальцы левой руки и ответил:

  – Пять минут!

  – Так что, Шмидт, делаем, – вновь уточнил Валера.

  – Давай поближе посмотрим, – наконец решил я, – только медленно и очень, очень осторожно.

  Мы сделали шаг к месту аварии. Больше не успели, потому что у маня в кармане опять запел телефон, только на этот раз голосом Ваенги: '...снова стою одна, снова курю, мама, снова. А вокруг тишина, взятая за основу. Блин, какой печальный момент...'.

  – Момент действительно печальный, – фыркнул Лера, – на кого это ты такую мелодию поставил?

  – Есть один товарищ, – ответил я, перехватив 'Моссберг' правой рукой, а левой лихорадочно пытаясь вытащить из кармана выскальзывающий телефон, – курильщик заядлый, – и добавил, всё-таки выловив айфон и увидев название абонента, – но это не мешает ему быть одним из самых лучших специалистов в Одессе... Сам хотел ему сейчас звонить! На ловца и зверь бежит!

  – Да, Юра, – ответил я, нажав соединение.

  – Шмидт! Это ты? Игорь, ты должен меня спасти! – затараторил в трубке Юра Эхов, – ты сейчас в городе? Шмидт, у нас тут такие дела... Ты мне нужен! Я тебя сколько выручал?...

  – Юра, спокойней, – остановил я бурный поток Эхова, – что у тебя стряслось? И что я могу сделать?

  – Игорь! Ты должен меня выкупить! – заорал, не сдерживая эмоции Юрий, – у меня большие, огромные, просто немереные проблемы!..

  – Юра, не паникуй, секунду, – я по привычке прижал динамик телефона, чтобы абонент не слышал сказанных не ему фраз, – Лера, возвращаемся к машинам. О скорой забудь, у нас появилось ещё одно срочное дело...

  – Что, так и не посмотрим? – удивился Карабин.

  – Были бы живые, так уже кто-нибудь позвал бы на помощь, – отозвался я, – а приближаться к мертвецам мне видится неразумно опасным... Возвращаемся. Лучше с погрузкой лекарств Изе помоги, я пока ещё один вопрос закрою.

  Валера Карабин даже с каким-то сожалением посмотрел на разбитую скорую. Я развернулся и пошел обратно к аптеке, позади послышались шаги Леры.

  Я вновь поднес трубку к уху.

  – Шмидт! Шмидт! Ты где пропал? – донеслось из телефона.

  – Юра! Возьми себя в руки и расскажи, в чем дело..., – ответил я, – что за выкуп?

  – Игорь, нас около двенадцати ночи собрали в офисе, – немного спокойней продолжил Эхов, – Сомов причины не сказал. Но мы же не дураки и не дети! Милицейскую волну послушали, переговоры таксистов и эмчаэсников. Новости, опять же, не выключаем... Шмидт! Повсюду эпидемия ненормальная! И в Одессе тоже! Мертвые почему-то воскресают и на живых набрасываются! Среди ментов и вэвешников потери огромные, они дохнут как мухи! В больницах, куда покусанных и трупы доставлять начали, сейчас полный аут творится. Медики не справляются, все дежурные смены сами уже в зомби превратились!..

  – Юра, Юра! Стоп! – притормозил я Эхова, – мы с ребятами уже в курсе событий и даже зомби в городе видели...

  – Шмидт! Значит, ты меня понимаешь! – воскликнул мой собеседник, – Игорь, только ты меня можешь выручить! Эта сука Сомов, кроме бабла вообще уже ничего не видит! Он десять минут назад сообщил всем, что у него приказ нас всех через час на улицы вывести. Ты понимаешь, Шмидт? Мы что, опера? Нас же мертвецы в первую очередь порвут! Если "Беркут" и гэсэошники не справляются, на хрена же нас подставлять?.. Шмидт! Сомов через зама пообещал тех, кто штукарь выложит, их на улицы не выводить, а тех, кто пятерку заплатит, того вообще домой отпустит! Ты представляешь, Игорь? Люди гибнут, а эта гнида по привычке бабло рубит, условия выставляет! Шмидт! Я жене не сказал, не могу её просить. Она, конечно, деньги сразу привезет, такая сумма дома есть! Но, у нас же двое детей! Если, не дай Господь, она с ними на улицу выйдет и что-то случится, я этого не переживу! Лучше я здесь загнусь, но они... Я ей наоборот сказал, чтобы из дома носа не показывала и детей при себе держала! Шмидт, ты меня выручишь?..

  – Юра, успокойся! – потребовал я, – конечно, мы тебе поможем. Я со своими ребятами недалеко от тебя. Мы минут через пять сможем выехать. Ты на Прохоровской?

  – Да, мы в офисе! – облегченно выдохнул Эхов, – помоги тебе Бог, Игорь! Я жду тебя...

  – Юра, обожди, это не всё, – продолжил я, – у меня тоже есть к тебе просьба. Нам необходимы оружие и боеприпасы... Все, до которых ты можешь дотянуться...

  – Шмидт, ты же владеешь ситуацией, – тут же ответил Эхов, – без Сомова ничего не получится... Ключ у него, а без бабок эта задница даже пальцем не пошевелит...

  Я быстро прикинул нашу наличность. Немного оставим, на всякий случай. Хотя в том, что деньги уже в ближайшие дни превратятся в мусор, я не сомневался...

  – Юра, смело иди к начальнику и реши вопрос, – сказал я Эхову, – рассчитывай, что у тебя в течении получаса будет сотка на руках. Восемьдесят штук баксами, остальные в гривнях по курсу. Хватит?

  – Это меняет дело, – удивился Юрий, секунду помолчал и спросил, – Игорь, а там, на улицах всё действительно так серьёзно?

  – Ты даже не представляешь насколько! – подтвердил я, – мы валим из города в более-менее надежное место. Хочешь, можем и тебя захватить...

  – А Ленку с малыми возьмём? – сразу же уточнил Эхов, – я без них никуда... Шмидт, ты не думай, я с Сомовым вопрос решу, и дальше грузом мёртвым, тьфу, тьфу, тьфу, не буду...

  – Возьмём, – без колебаний ответил я, зная, что Эхов действительно не будет лишним. Тем более, если с оружием всё решится. А так как эксперт сам задумался о спасении своей семьи, вопрос с оружием он должен решить, – всех твоих возьмём, не волнуйся!

  – Везите деньги, – решительно сказал Эхов, – я к Сомову. Подъедешь, набери! Пока, Шмидт!

  – Давай, Юра, держись. Своим скажи, чтобы готовились. Но пусть берут только самое необходимое. Мы и так в городе уже задержались! Всё, Эхо, отбой!

  Пока я разговаривал по телефону, мы дошли до аптеки. Лера, оставив меня рядом с Пашей, тут же принялся помогать Изе и охраннику выносить из аптеки медикаменты. Багажник к этому времени они уже забили, едва закрыли его, и загружали остальное прямо в салон машины Степана, бросая упаковки и коробки прямо на задние сиденья.

  – Это кто был? – спросил Гоблин, указав на карман, куда я засунул телефон.

  – Это, Паша, Эхо войны звонил, – невесело усмехнулся я, – а Эхо войны – это оружие и боеприпасы... Сейчас объясню, секунду, – я прервался и повернулся к Гольдману, подошедшему к нам, – да, Изя.

  – Шмидт, – Илья кивнул в сторону входа в аптеку, – мы закончили. Охранник сейчас последнее вынесет, и мы готовы. А, вот и они..., – Изя указал на выходившего из аптеки Степана и маячившую за ним фармацевта.

  Охранник потащил два увесистых пакета, в которых что-то позвякивало, к своему 'японцу'. Вика же, плотно прикрыв дверь в магазин, хотела было закрыть её. Однако, вставив ключ в замок, мгновение поколебалась, а потом, так и не провернув ключ, решительно развернулась и направилась к нам.

  – А неплохо девчонка держится, – шепнул Гоблин.

  Паша был прав. Как ни удивительно, но девушка, только что узнавшая, что стала сиротой, выглядела хоть и осунувшейся, и крайне встревоженной, но вполне дееспособной.

  – Игорь Алексеевич! – Вика остановилась перед нами и протянула мне планшет, – большинство из списка мы загрузили. Вот этой, этой и вот этих позиций, – девушка указала дрожащим пальцем на экран, – у нас нет. Эти лекарства в принципе в Украине не продаются. Но аналоги подобного спектра действия я подобрала. Кроме этого, мы ещё несколько хирургических наборов, редких антибиотиков и обезболивающих добавили. И, – Вика запнулась, – чисто женских средств гигиены захватили...

  – Молодец, Вика! – я чуть не хлопнул себя по лбу. Надо же было об этом забыть! А ведь среди нас женщины..., – ты просто умница!

  Девушка слабо улыбнулась и, вытянув пачку денег из кармана, отдала её мне. Ту самую пачку, которую в спешке я оставил на прилавке аптеки.

  – Илья нам рассказал вкратце, – продолжила фармацевт, – что вы вовсе не из военной академии... Хотя, то, что вы все бывшие военные, я ему верю. Это и так видно...

  Гольдман скромно опустил глаза.

  – Но, если и всё остальное, что он рассказал, правда, – добавила Вика, – я всё равно с вами. И Степан согласен, что вы – наш единственный шанс... Не бросите? – фармацевт посмотрела мне прямо в лицо.

  – Нет, Вика, не бросим, – твёрдо ответил я, – всё будет хорошо! Ну, насколько это сейчас возможно...

  – Спасибо, Игорь Алексеевич! – тихо сказала фармацевт и заплакала.

  – Так, Вика! Отставить слёзы! – скомандовал я, – иди, садись в "японца"...

  Девушка кивнула, отдала Изе планшет и, вытирая слезы, направилась к "Ниссану". Охранник развернулся было за ней. Нет, друг мой, я тебя не знаю, как своих парней. И лишний раз думать о том, что ты сотворишь в экстренной обстановке, не хочу...

  – Степан, обожди! – остановил я охранника, – ты поедешь с Валерой на "Круизере". Прикрывать нас будете, – пояснил я парню, замершему на полпути, – мы движемся в сторону управления МЧС на Прохоровской. Я с Гоблином, это вот он, – я указал на Пашу, – едем впереди на "Паджеро". Сзади нас едет Илья на твоей машине. Изя, справишься с "японцем"?

  Гольдман уверенно кивнул.

  – Колонну замыкает Валера со Степаном, – завершил я расстановку машин и порядка движения нашей небольшой, но очень важной для меня автоколонны, – идущие следом делают, как головная машина. Степан, твоя как фамилия?

  – Убиров, – ответил охранник.

  – Так вот, боец Убиров, – продолжил я, – ты в армии служил?

  Охранник отрицательно покачал головой.

  – Ясно, – протянул я, лихорадочно обдумывая, давать парню ствол или нет. Лера за ним, конечно, присмотрит, но справится ли Степан с пистолетом? Хотя, как мало-мальски обращаться и выстрелить из "Макарова" сейчас только очень ленивый не знает... Решено, доверим парню оружие. Потом Карабин расскажет, как он себя при пистолете вел..., – сделаем следующим образом, Степан. Я даю тебе револьвер, – с недрогнувшим лицом я вытащил из-под куртки ПМ и протянул его парню.

  Паша, стоящий рядом со мной, не сдержался и тихо хмыкнул.

  ...– Это на крайний случай, – продолжил я, – оружие применять только по команде Валеры. У меня нет времени выяснять, умеешь ты им пользоваться или нет. Но одно прошу тебя, Степан, запомнить. Мы тебе доверились. Дали оружие! Если ты себя подстрелишь или как-нибудь нас подведешь, если внезапно умрёшь и станешь зомби, тогда я лично тебя пристрелю! Насмерть! Понял?

  Степан обиделся. Это было видно по глазам. Ещё бы, такой наезд на голом месте...

  Однако, взяв "Макаров" из моих рук, Убиров преобразился. Предусмотрительно направив ствол пистолета в сторону от людей, Степан быстро снял ПМ с предохранителя, вытащил магазин и резко передернул затвор. Подобрав вылетевший патрон, охранник вставил его обратно в магазин и так же быстро привел пистолет в боевую готовность. И, дослав патрон в ствол, умело поставил оружие на предохранитель.

  – Это не револьвер, а пистолет системы "Макарова", – заявил Степан, пряча оружие в карман куртки. Он вроде как даже успокоился и сосредоточенней, что ли, стал, – Шмидт, не волнуйтесь, я справлюсь!

  – Вот и хорошо, – спокойно сказал я и скомандовал, – по машинам!

  – Игорь Алексеевич! – вдруг выскочив из "Ниссана" крикнула фармацевт, – а вы скорую осмотрели? Там много нужных вещей должно быть... Там могут быть дефибриллятор, набор для оказания первой медицинской помощи, имобилизационный комплект, инфузомат для анестезии... Ой! – сдавленно добавила она, повернувшись к месту аварии.

  Мы замерли, развернувшись и уставившись на карету скорой помощи. Действительно, "ой"! Нет, водитель не превратился в зомби. Может для этого прошло ещё недостаточно времени... Он так и лежал у бетонного столба. А вот фургон скорой ощутимо раскачивался из стороны в сторону, как будто внутри кто-то очень большой и сильный бился о его стенки.

  Бумм!

  Этот кто-то сильно ударил изнутри.

  Мы от неожиданности вздрогнули.

  Нагнетая напряжение, вдали застрекотали автоматные очереди.

  Бумм!

  В этот раз удар был произведен с нашей стороны микроавтобуса, и мы увидели, как жесть фургона ощутимо прогнулась наружу.

  М-да... Что-то у меня нет никакого желание здесь оставаться...

  – Быстрее, по машинам! – вновь скомандовал я и, подавая пример, бросился к "Паджеро", – едем, Паша, едем!

  Гоблин сунул свой карабин между сидений, захлопнул дверцу и, убедившись в зеркала, что все расселись по машинам, плавно тронулся с места, выворачивая на Преображенскую. Я оглянулся и увидел, как вслед за ними вывернул "Ниссан", а за ним и машина Леры.

  – Кто это был? – сдавленно спросил Гоблин, – там в скорой? Это сколько же силы надо иметь, чтобы так металл прогибать... И где мы, Игорь, точно едем?

  – Хорошо, что мы до скорой так и не добрались, Паша, – задумчиво отозвался я, – боюсь, что мы многого не знаем о мертвецах... Будут ещё сюрпризы, явно будут... Ладно, Паша, ты дорогу до криминалистического центра на Прохоровской найдешь?

  Гоблин кивнул.

  – Правь к нему, это наша следующая цель, – сообщил я, – только от остальных не отрывайся...

  Паша ещё раз кивнул и включил поворот, предупреждая следующих позади нас о своих намерениях повернуть налево.

  А я нагнулся и достал из-под сидения папку с долларами. Вынув из бардачка пустой полиэтиленовый пакет с рекламой одного из одесских супермаркетов, кинул в него восемь увесистых пачек зеленых денег.

  – Паша, гривна где? – спросил я у Гоблина.

  – За твоим сиденьем в пакете, там приблизительно триста тысяч. Мы по двадцать штук старались разложить, – сообщил Паша, не отрываясь от дороги, и добавил, ухмыльнувшись, – ты с этим охранником из аптеки, Степаном, прямо как в "Двенадцати стульях" Ося Бендер выдал, когда он какого-то 'колобка' прессовал! Как там было, "...мы надеемся с вашей помощью поразить врага! Я дам вам парабеллум!...". Ха! Несмотря на общую хреновую ситуацию, меня в тот момент чуть не порвало...

  – Действительно, – усмехнулся я, доставая из вытащенного из-за спины другого пакета пачки двухсотгривневых купюр завернутые в чеки из банкоматов и перетянутые поверх прозрачной лентой. Понятно, почему Паша во время снятия наличности скотч в машине искал..., – только я не об этом думал. В смысле, не об Остапе Бендере. Просто хотел посмотреть, имеет ли парень хотя бы поверхностное представление об оружии... Банально пистолет отличит от револьвера или нет? А он ничего так, при наезде не скуксился. Разрядил, зарядил, даже на предохранитель поставил! Короче, оружие парень в руках раньше явно держал!..

  – Это Изя их так разложил, – опять покосившись и увидев, как я выискиваю и отправляю в другой пакет пачки двухсоток, пояснил Гоблин оригинальную упаковку денег, – Шмидт, так что там за эхо войны?

  – О-о-о, – протянул я, чуть ли не с головой скрывшись в пакете, – это длинная и печальная история. Но тебе, Паша, я её сейчас по-быстрому расскажу. Вот только скажи, Паша, мы часто из наших раритетных стволов, ну, тех, которые в подвале на Шмидта хранились, стреляли?

  – Частенько, – подтвердил Гоблин, поворачивая на Малую Арнаутскую в сторону Старопортофранковской.

  – А патроны мы где брали? – не отставал я.

  – Я думал, – ответил Паша, – что ты их на Староконном достовал или через своих... А что, неужели в этом криминалистическом центре?

  – На Староконном рынке, конечно, – согласился я, отправляя в пакет две пачки сотенных купюр, так как двухсоток больше не осталось, – купить, что угодно можно... Но патроны ты там возьмёшь один, максимум два раза. Потом менты тебя примут, естественно, вместе с патронами. А боеприпасы, Паша, как ты понимаешь, это статья... Если не ошибаюсь, от трёх до восьми... У своих тоже можно несколько раз взять, но у них же не склады. Так что, это тоже не наш вариант...

  Я, наконец, закончил собирать деньги для Эхова, закинул остатки наличности за спину и выпрямился на сиденье, бдительно осмотрев пустынную улицу. Даже привычные для этого времени суток таксисты отсутствовали...

  – Так вот, Паша, – продолжил я рассказ, – чтобы ты понял, кто такой Эхо войны, а это человек, и откуда брались патроны, мне надо пояснить тебе две вещи. На Прохоровской, недалеко от управления МЧС, находится известный тебе экспертно-криминалистический центр местного УВД. Ты, конечно, знаешь, что в Одессе всё издавна покупается и продается. Но то, как работает этот экспертный центр, уверен, даже ты не представляешь! Спрут имени Микеле Плачидо нервно курит в сравнении с костяком коллектива нашего одесского учреждения. Только представь, Паша, они даже своих коллег-ментов на деньги присадили! Почти каждый сотрудник, который привозит туда вещьдоки на экспертизу, получает взамен счет на оплату канцелярии или 'расходных' материалов. А если экспертиза важная, тогда коллега выходит со счетом на ремонт, который уже давно должен бы здание экспертного центра в суперсовременную многоэтажную башню по типу эмиратских высоток превратить... По каждому направлению у их начальника Сомова свой человек сидит, который 'денежные' экспертизы и проводит. Наркотики, взрывотехники, специалисты по оружию, эксперты по ДТП, перечень можно продолжить, Паша. Например, если надо, чтобы ствол учебным или боевым оказался, такса составляет от пятерки до десятки тысяч вечнозеленых президентов. Сахарная пудра легко превращается в кокаин и наоборот приблизительно за те же деньги. Значительная скидка предоставляется на отсырение или высыхание патронов, всего каких-то полторы штуки и 'аллес гут', делов-то. И это, Паша, только ординарные случаи! Если речь идет об аварии кого-то из 'мажоров', то потерпевшие легко превращаются в виновников ДТП, но уже за полновесные сотни штук. Такие вот расклады... И, заметь, этот центр делает экспертизы не только по Одессе, им со всей Украины сложные случаи везут, понимаешь?!

  Гоблин насупился и молча крутил баранку.

  – Это, Паша, я поведал тебе о 'грязных' видах заработка руководства и некоторых сотрудников центра, ведь, по сути и по результатам, деньги они делают на людском горе... Есть у них и другой бизнес. Ведь ты, Паша, наверняка знаешь о так называемых ММГ и СХП, макетах массогабаритных и оружии для стрельбы холостыми патронами?

  – Ну, в этом я разбираюсь, – улыбнулся Ложечников, – сам не раз макеты мужикам дарил. Настоящий ММГ делают из реального оружия, которое когда-то стреляло, возможно, даже воевало, что особенно ценится среди милитаристов... Мои знакомцы просто балдели, когда я им революционный револьвер на день рождения дарил. Кто-то картину, бутылку, конверт с баблосом в крайнем варианте. А тут наган! Тушите свет! – здоровяк довольно ощерился, не забывая посматривать в зеркало заднего вида, – ММГ у нас самые знатные делают на заводе в Балаклее, Нежин и Шепетовка пока не дотягивают до его уровня, но тоже, в принципе, на подарок сойдут. А в Одессе таких производств нет...

  – Паша! В Одессе и фабрики одежды Луи Виттона нет, однако это не мешает её на седьмом в десятках контейнерах продавать! – не сдержал усмешки и я, – даю наводку. Каждый ММГ должен пройти экспертизу МВД и снабжается индивидуальным паспортом, и только затем поступает в продажу. Верно? Экспертные центры и заводы в нашей стране связаны очень тесно. Почему-то никто не задумывается, откуда берутся распилы раритетного, но выглядящего как новенькое, оружия хотя бы той же Балаклеи... Что на складах до сих пор лежат распиаренные 'Маузеры' противников капитализма?

  – Действительно, слабо верится, – подумав, согласился Гоблин.

  – Так, для оценки объемов рынка, пару цифр, – продолжил я, – наганы, ты сам знаешь, раз брал, от двух сотен стоят. Популярные у реконструкторов ППШ почти в такую же цену. Немецкий пулемет МГ сорок два, с припамбасами типа ленты, тянет уже от четырех тысяч долларов. Автомат МП тридцать восьмой, который в народе 'Шмайсером' называют, начинается от двух штук. И это минимальные цены, по которым такие ММГ с руками оторвут. Чем больше клейм, оригинальные ли номера, всё это намного повышает цену лота... Догадываешься, Паша, откуда в продажу попадает редкое оружие 'кабинетного' сохрана? А ведь есть ещё всякое экзотическое оружие, которое официально в нашу страну вообще не завозилось!

  Я немного помолчал, внимательно осмотрев в обе стороны Старопортофранковскую, которую мы медленно пересекли, и продолжил:

  – Тут, Паша, мы вплотную приблизились к фигуре Юрия Эхова, эксперта по стрелковому вооружению этого центра, которого после премьеры 'Брата' Сергея Бодрова иначе как 'Эхо войны' среди коллекционеров не называют. Помнишь, Паша, был там вроде во второй части персонаж, к которому Бодров с братом в подвал за оружием пришли? Такой колоритный флегмат в эсэсовском кителе... Его ещё спросили, откуда оружие, а он и выдал глубокомысленно, мол, 'Эхо войны...'. Тогда Юрий и стал Эхом войны, тут ещё и фамилия у него и род деятельности в тему... Он реально очень хорошо разбирается в стволах времен второй мировой. Когда-то я случайно помог Эху, с тех пор, Паша, у нас всегда есть патроны. Весь распил по южному региону идёт через Юрия, а где оружие, там всегда есть и боеприпасы. Плохо только то, что Сомов, начальник Эхова, его практически съел. Юрий не соглашался, чтобы патроны, которые ему давали на экспертизу, сырели, оружие становилось не боевым. Короче, он стал Сомову неудобным. Он его вообще в один момент уволил со службы, но под давлением обстоятельств, часть которых была организована и с моей подачи, Сомов вынужден был оформить Юрия как наемного специалиста. Вместе с тем, он фактически лишил Эхова средств к существованию, положив ему голый оклад и не подпуская к проведению экспертиз. Тут уже возмутились и более весомые в регионе фигуры, а коллекционеров среди них всегда хватало. Ещё бы, такого спеца, как знаменитый Эхо войны, да, Паша, Юрия знают и уважают по всему СНГ, не подпускать к работе! В общем, компромисс был найден. Не такой, как хотел эксперт, но и не такой, как требовал Сомов. Эхов работает над ММГ и СХП, но имеет от этого всего лишь мизерный процент. Весь барыш идет команде Сомова, который лично и жестко контролирует каждый шаг эксперта. В общем, Паша, мы сейчас едем Эхова у Сомова выкупать с возможным приобретением энного количества боеприпасов и оружия... Это, конечно, если Юра договорится. Но Сомов на деньги падкий, думаю, всё срастется... Эхо войны не супербоец, но, как специалист-оружейник, очень хорош. Ремонт оружия, переснаряжение боеприпасов, обучение новых бойцов, всё это Юра потянет...

  – Шмидт, смотри! – привлек моё внимание Гоблин, поворачивая на Мечникова.

  На остановке, подмяв под себя табачный киоск, лежал на боку огромный двухъярусный "Неоплан" с немецкими номерами. Рядом, перегородив дорогу в сторону кинотеатра "Родина", стояли с распахнутыми дверцами машина спасателей МЧС и скорая из "Интосаны", частной медицинской клиники. С другой стороны туши перевернутого автобуса, на углу Прохоровской-Мечникова, прямо на тротуаре замер милицейский "УАЗ". А вокруг машин лежали трупы... Явно гражданские люди, скорее всего, пассажиры этого самого автобуса, несколько медиков в порванных и залитых кровью белых и светло-зеленых комбинезонах, а из-под "Патриота" спасателей торчали ноги в берцах и характерной униформе эмчаэсовцев.