Текст книги "Леди Артур (СИ)"

Автор книги: Игорь Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

– Бронислава, куда едем?

– Да куда путь показывают, – флегматично пожала плечами возница. Казалось, её ничего не волновало. Мол, будет проблема – решим, а сейчас к чему паниковать-то?

Всю оставшуюся дорогу я молчал. Вообще все молчали.

А приехали мы к небольшому особняку. Миновали ворота, потом слушали, как солдатки отгоняют мычащих бычков в стойло. Раздавался лай собак. В зазоры тента видно было только крыльцо усадьбы, на котором стоял мужчина лет сорока в жемчужногооттенка костюме и трое пацанят, одетых, как маленькие взрослые. Такова здесь норма, и пусть набивной гульфик у сунувшего в рот пальцы мальца казался несуразным, это их мир. Хотя это и было забавно. Они смотрелись прямо как три маленьких пажа из старой сказки про королевство кривых зеркал. Ну, или дети на утреннике.

Я сидел и ждал; из недоуменья меня вывел громкий крик на русском языке:

– Господа земляне, милости просим!

Выглянув, увидел ухмыляющуюся рожу заместителя Сан Саныча. Словно в шутку, его звали Иван Иванычем – кадровики будто нарочно подбирали.

– День добрый! – прокричал в ответ и спрыгнул на мощённую разноцветным камнем дорожку. Усадьба была похожа не на замок, а на богатую дачу, какую можно встретить даже на Земле. Уютная, сразу видно, что обжитая. Везде клумбы с цветами и вазы. В углу, у высокого деревянного забора – большая беседка со столом и скамьями. Так и представляется шашлык под коньячок.

Построенное по местной технологии – деревянный каркас с заполнением глиной – здание было одноэтажным, но на высоком фундаменте, с двумя крыльями и явно большим погребом под ним. Сбоку – сооружение, которое на средневековой Земле было бы конюшней с каретным сараем, здесь же это бычарня с пристройкой для колесниц. В общем, гараж с тачками в одну телячью силу. У ворот – сторожка. А вот дальний угол отгорожен, и там стоял и тарахтел генератор, а на зданьице, похожем на местные домики ремесленников, красовалась, словно в издёвку, большая красная табличка с надписями золочёными буквами: на местном – «Книжники», и на русском – «Галлипосское отделение прогрессорства». И снизу часы приёма. У Ивана Иваныча явно было хорошо с чувством юмора. Зато понятно.

А ещё у самого «офиса» располагалась клумба с помидорами, картошкой, подсолнухами, морковкой и кукурузой – всем тем, что я не смог довезти до Таркоса. Растений было немного, на каждой грядке таблички с подписями и яркими рисунками, как в азбуке. Да и взойти урожай не успел толком – недели две прошло не больше с момента посадки.

Я приоткрыл рот и показал пальцем на сооружение.

– А, – махнул рукой зам Сан Саныча. – На Земле жмоты, пришлось самим скинуться. Платим госпоже Ребекке за аренду территории и охрану. А то попадать в разборки между гильдиями слишком накладно. Они дерутся, а мы посередине. То спалят, то говном закидают.

– И дорого обходится?

– Рента? Не-а, по земным меркам сущие копейки. Тут уровень жизни куда ниже, и та двадцатка деревянных, что затребовала леди Ребекка, если перевести на наши деньги, совсем не накладно. Зато винный погреб рядом. Смекаешь? А муженёк у неё любит поугощать через день. То лёгоньким, как компот, глинтвейном, то суточным пивом. Вааще, здравый мужичок, только сентиментальный малость. Детишки от нас не вылезают. Мы же запустили в печать серию комиксов с адаптацией на местный манер «Трёх мушкетёров». Получается «Три кирасирши».

Я улыбнулся. Катарина тоже комиксы любит, хоть и скрывает своё увлечение.

– Да что мы стоим? В беседку, господа. Сейчас ужин подадут. Я уже привык к смене из трёх блюд, не знаю, как на Земле питаться буду.

– Сейчас, – ответил я и нырнул в фургон, подцепив сумку с подарками. А когда вылез, меня снова сгребли в охапку.

– А-а-а, юн спадин! – заорали почти в самое ухо хрипловатым женским басом.

– Урсула, раздавишь. Тоже рад видеть, – только и смог произнести я. А когда очутился на земле, услышал новый возглас:

– Ух ты, ещё один красавчик. Один с глазами, как льдинки, а этот с изумрудами. Прям как тётя Урсула любит.

– Юра, кто это? – пискнул Андрей, тоже угодив в медвежьи объятия воительницы.

– Ещё одна телохранительница, – ответил я, пытаясь отдышаться и щупая, все ли рёбра на месте.

– Ты всех ненормальных собрал? – снова спросил лейтенант.

– Ну, у меня талант на это, – усмехнулся я, пытаясь отдышаться.

Но постоять мне не дали. С криком: «Ща атикет покажу», Урсула выхватила у меня сумку и умчалась в сторону беседки. А потом меня самого подхватили за руку и поволокли – на этот раз для разнообразия Катарина.

У самого стола столкнулся с насмешливым взглядом Лукреции, одетой в голубое платье и державшей в руках небольшую лютню. Только и успел сделать кивок. А потом упал на скамью рядом с храмовницей, которая, видимо, намеревалась меня от себя больше никуда не отпускать.

Следом в беседку Иван Иваныч затолкал Андрея. Лейтенант был словно контуженный, но наверняка мероприятие планировалось именно в таком ключе – весёлый сумбур. И думается, специально: чтоб Клэр не опомнилась и не начала новые закидоны вытворять. Графинька, блин. Лейтенант плюхнулся рядом со мной. А места, к слову, распределялись согласно местной табели о рангах. Во главе стола – изукрашенные резьбой стулья с высокими спинками, очевидно, хозяйские, рядом ещё один – с гербом да Кашонов. По правую руку от хозяйских местсидела Лукреция, как волшебница и представительница магистрата, а по левую, напротив неё, мы. Дальше – Иван Иваныч и ещё двое из наших, которых я не знал. Меня с лейтенантом поджимали с двух сторон Катарина и Урсула, которая прямо светилась счастьем, что её позвали за блатной стол – для знати и почётных граждан.

На столбе за спиной висела голова большого крокодила, на соседнем – голова вепря. А вот на следующем – нечто, принадлежавшее при жизни неведомой страховидле. Не иначе, мутант – как ещё обзовёшь эту помесь гориллы с бегемотом?

Вскоре в зал вошёл мужчина в курточке жемчужного цвета, таких же, как и на мне, коротких штанах, название которых я всё время забывал, – бриджах, белых льняных чулках и бежевых ботинках. На всём этом элегантном светлом фоне диким элементом бил в глаза модный ярко-красный гульфик. Он смотрелся так же, как нос снеговика из морковки. Молодящийся местный мужчина в период кризиса среднего возраста. Вот бы Зигмунд Фрейд поглядел – сигару бы проглотил; тут никакие его комментарии не нужны, и так всё ясно.

Муж хозяйки усадьбы скромно занял одно из мест во главе стола, а потом пришла и сама Ребекка. Быстро окинув взглядом присутствующих, ткнула пальцем в Урсулу, жестом велела ей поменяться местами с Катариной. Понятно, чтоб та подальше от Клэр была. А потом все встали, так как зашла наша да Кашон.

Стол был уже сервирован посудой, и пробежавший за спинами мужчина-слуга разлил по кубкам красное вино. Второй поставил на стол большое блюдо с жаренным на вертеле кабанчиком, начиненным сахарным луком и репой.

– За её сиятельство! – прокричала Ребекка и залпом опустошила кубок, а потом показала на стол: – Пока трезвые, предлагаю обсудить дела. Не возражаете? Господин Иван…

Я едва успел отпить неплохое столовое полусухое, как встал мой начальник. Он покрутил кубок в руке и только секунд через десять начал речь.

– Хотелось бы, чтоб это мероприятие прошло в менее быстром темпе, но увы… Планы сильно поменялись. Начнём с самого серьёзного. Сперва мы планировалиотвести месяц на подготовку, и только потом – поход. Но выступаем послезавтра. Почему? На графа да Кашона была совершена попытка покушения. Улик нет, но всем известно: он занимает сторону герцогини да Айрис. А кому в Галлипосе не нужен сильный союзник этой прославленной и родовитой особы – я про да Айрис, если что, – в обостряющейся борьбе за будущее трона Коруны? Ясно, что противоположной политической силе. И потому леди Клэр мы убираем из города как можно быстрее, чтоб не было возможности давления на отца через дочь. Как бы странно ни звучали мои слова, но для её сиятельства в проклятых местах куда безопаснее, чем в городе. Здесь, знаете ли, и отравить могут, и порчу тут наложить проще, и сунуть нож в бок в тесном проулке вернее.

Шепотки пробежали и стихли. Я увидел, как вытянулось лицо Клэр: она не знала про отца. Ужин резко перешёл из сумбурных посиделок в очень серьёзное мероприятие, фактически, военный совет.

Ожидал, что заговорят местные, но нет: Ребекка отсутствующе крутила кубок в руках, её муженёк, опустив глаза, ковырялся в салате, Лукреция с задумчивым видом водила пальцами над струнами лютни, не касаясь их, и та словно сама собой тихо тренькала несуразную мелодию. Иван Иваныч на правах посла продолжил речь, в то время как остальные с любопытством его слушали.

– Итак, – выдохнул начальник. – Завтра нанимаем отряд в два десятка для охраны, отдельно – телохранительницу, оруженоску, целительницу и ещё несколько нужных в пути лиц. Послезавтра с утра отбываем. Леди Ребекка настояла, чтоб леди Клэр лично участвовала в найме, так как это будет ей полезным уроком. Её телохранительница и оруженоска – только её личный выбор.

Снова пауза. А затем начальник поглядел на Андрея:

– Твой дядя, к сожалению, не смог принять участие в мероприятии. Но он всецело доверяет тебе. Поэтому на правах рода да Глюш ты отправляешься в путь с её сиятельством.

Я поглядел на опешившего лейтенанта, который выглядел сейчас совершенно контуженным.

– Ка-акой дядя? – выдавил он из себя на русском.

– Господин Глушков, – так же ответил ему Иван Иванович, а потом перешёл на местный: – Ты не беспокойся. Всем необходимым вас снабдят, нужные мудрые книги дадут. Вам главное – составить точное описание проклятых мест.

– Это шутка? – не приходил в себя Андрей.

– Тебе номер приказа зачитать? – сухо процедил начальник, а потом улыбнулся и снова, с нажимом, заговорил на местном: – Дядя на тебя очень рассчитывает.

– Что ещё поменялось? – тихо спросил я, взяв вилку и ножик. Есть хотелось, несмотря на известия.

– Маршрут поменялся. Мы пропустим некоторые ранее запланированные места и сократим время. Это позволит не заходить в города.

– А припасы? – впервые подала голос Клэр. Она до сих пор была ошарашена, не меньше, чем Андрей, но не задать этот вопрос не могла.

– Придётся беречь.

Я поднял голову и поглядел на рыцарш, а потом задал вопрос:

– А из-за чего поменялся маршрут?

– Нам порезали бюджет. Большую часть средств изъяли – перенаправили – в преддверии проклятой борьбы за трон за спиной умирающей королевы. Нам выгодно, чтоб трон заняла госпожа да Айрис. И деньги понадобятся на подарки разным вельможам, наём терций для охраны стратегически важных для нас объектов, таких, как Таркос и порт Галлипоса, и закупку резервов продовольствия на случай войны. Так решили на Земле. С имеющимся бюджетом я не осилю найм очень хорошего отряда, и Ночные охотницы на время выведены из строя. А это снижает безопасность её сиятельства. Отец графини тоже не может оторвать свою охрану. Вы должны понимать.

Я ткнул вилкой в мясо.

– А леди Ребекка не с нами?

– К сожалению, нет, – заговорила рыцарша, встав с места. – Я охраняю вашу мастерскую. И ваши же лорды по некоторым причинам отказали мне в путешествии.

– А разве леди Клэр не важнее? – тихо переспросил я. – С вами нам было бы куда безопаснее. И в города могли бы заходить.

– Господин Юрий, – улыбнулась Ребекка, – я в интересном положении. И надеюсь, жду девочку, а не очередного мальчика. А ваших денег не хватит, чтоб покрыть риски этого путешествия.

Я опустил голову: да, идиотская ситуация. Но с Ребеккой действительно лучше. И тут в одну дурную голову пришла дурная мысль:

– А если я заплачу за безопасность сверх того, что может господин Иван? Из своих средств. А Андрей добавит. Правда же, Андрей? Жить хочешь ведь?

Лейтенант кивнул, а потом проморгался, уставился на меня и снова кивнул:

– Только немного.

– Обсудим с утра, – вскинув одну бровь, заключила рыцарша.

Я кивнул, а затем встал и поднял кубок, охренев от собственной наглости и безбашенности:

– За наше путешествие, полное подвигов и опасностей!

– За леди Клэр! – подхватила Ребекка и подмигнула мне.

Я думаю, договоримся: она ведь специально себе цену набила. Старая стальная сучка.

Глава 7. Тени на стенах и оруженоски

– Яси, в Коруну заедем, – двигая пальцем по жёлтой карте, произнесла Катарина, начав фразу местным аналогом слова «OK». Она лежала на кровати, на животе, и опиралась на локти. Лежала нагишом, а я нахально положил голову на её упругую попу, сонно щурясь и глядя на прыгающие по потолку и балдахину тени от свечи. Свеча была вроде бы волшебной, но пока никаких отличий от обычной я не заметил, несмотря на заверения владелицы колдовской лавки.

– А потом в Альсэю и Ренантру, – добавила девушка. У подушки, на которой и был расстелен лист примерно размера А3, располагался арсенал храмовницы: кремнёвые пистолеты, заряженные, но с невзведёнными курками, серебряный кинжал и фальшион без ножен. Расслабленно лёжа на попе воительницы, я сознавал: возникни опасность, миг – и котёнок станет львом, оружие будет обращено против угрозы, а враг – немедленно уничтожен. В общем, те ещё ролевые игры получились: с экстримом и дикой женщиной. К тому же думал, что исцарапает всего, будучи в позе наездницы. Но нет, обошлось.

Лежали мы в гостиничном номере, так как усадьба леди Ребекки не резиновая, да и Катарина утянула меня подальше от пьяной в очередной раз Клэр.

За стенкой храпела Урсула, по своему обыкновению привалившись к двери в комнату: так она охраняла Андрея. А тот всё ворочался, не мог уснуть.

Я злорадно усмехнулся. В прошлый раз, ночуя в трактире, проклинал неугомонных соседей, а сейчас сам полночи восполнял пробел в общении с девушкой. Ни желания, ни возможности отказаться не было. Как только дверь комнаты захлопнулась за нами, храмовница начала неумелый и даже забавный с точки зрения землянина стриптиз. В общем, это выглядело так. Нарочито-замедленным движением Катарина сняла шлем и уронила его так, что он откатился сторону; в противоположный угол комнаты отправился подшлемник с бармицей. Встряхнув головой, распустила все свои шесть уставных косичек, при этом не сводя с меня пристального взгляда голодного хищника, завидевшего добычу. Затем настал черёд шнуровки на наплечниках: покончив с ней, повела плечом, и те с грохотом пустых кастрюль упали на деревянный пол. Зато белую накидку-сюрко с изображением чёрной латной перчатки, сжатой в кулак на фоне знака Небесной Пары – символа, похожего на римскую двоечку, храмовница стянула, пожалуй, чересчур торопливо. Наконец, на полу оказались кольчуга и поддоспешник, скинутые скупыми, тренированными движениями профессиональной воительницы. Тут уже запахло казармой… И, честно говоря, выглядело это не слишком эротично, особенно когда Катарина осталась в пропотевшей от дневной жары камизе и с торчащими, как у пугала, волосами. Благо, рубашка у неё имелась запасная, а ещё постоялый двор мы выбрали недешёвый – нам предусмотрительно притащили большую деревянную бадью, ковшики и вёдра с тёплой водой.

Но самым писком порнографии по местным обычаям считалось снять в присутствии мужчины с пояса освящённый в храме серый льняной шнурок с названием «смирение». По идее, местный ловелас, коему благоволит дева, должен в этот миг упасть на ложе в экстазе предвкушения, словно в него фотомодель своими стрингами стрельнула, как из рогатки. Но меня шнурки не сильно возбуждали. Зато я не мог взгляда оторвать от упругих грудей второго размера и всего, что ниже пояса. Благо, поглядеть было на что, и даже несколько шрамов не портили подтянутое спортивное тело.

В общем, у меня, в отличие от соседа, ночь удалась, и ближе к утру я лежал, выжатый как лимон. Катарина же водила пальцем по карте, то ухмыляясь, то сопя от недовольства. Маршрут обсуждали до полуночи. Внесение сверхсметной премии и присоединение леди Ребекки внесли коррективы. Теперь можно было заходить в большие города и пополнять ресурсы, не опасаясь за жизнь Клэр.

– Зрение испортишь, – пробурчал я, кивнув на тусклую свечку, но Катарина поглядела на меня, сверкнув кошачьими глазами. Как-то сразу подумалось, что я глупость сморозил, потому поспешил перевести тему разговора: – А о чём ты ещё со жрецом святого Фрейда разговаривала?

Девушка неопределённо повела плечами и согнула ноги в коленях, всё так же оставаясь на животе:

– Он много глупостей спрашивал. Всех и не упомнишь. В основном о жизни. А ещё прилепил какие-то мокрые противные кругляшки с жилками, просил то моргать, то не моргать. Маленьким молоточком по коленкам стучал.

Катарина нахмурилась и ткнула пальцем в нарисованный от руки овраг. Карта, казалось, сошла со страниц «Властелина колец»: если замок, то нарисован, словно в детской сказке, если река, то с крокодилами и чудо-рыбами, если лес, то с монстрами. В верхних углах щекастые ветры дуют, а снизу Бесконечный Змей – воплощение Бездны.

– Мимо Живодранки пойдём, – вслух размышляла храмовница. – Зря. Там чудовищный зверь живёт. Точных границ его владений никто не знает, и лагерь придётся ставить аж у Золотых родников, а это тоже проклятое место. Совсем не яси.

Она замолчала, и я задал давно интересовавший меня вопрос:

– Слушай, а магистрат, орден, королевская рать – они ничего не могут сделать с проклятыми местами? Они же жить мешают.

Катарина снова пожала плечами; будь у неё хвост, ещё б и им нервно дёрнула:

– Когда в соляных шахтах завёлся червь-пожиратель, положили кучу баб. Соль нужна, а кому нужен Золотой родник, в котором кончилось золото? Или, скажем, зверь. Вот появится он, пометит чью-то телегу, ну, утащит корову или пьянчугу. А загнать его в пещеру – ещё неизвестно, скольких порвёт. Это не яси. А магии он не боится.

– А Гнилой Березняк?

– Пустить туда на убой целую терцию и десяток магинь? А кому это надо? – хмыкнула девушка. – Проще обойти. А прямо по краю идут спешащие скоротать несколько дней пути.

– Нет, ну в тот раз духи в город полезли. Погибли люди.

– Из-за наводнений и лесных пожаров тоже гибнут, но города что-то не переносят, – ответила она, а потом подняла голову. – Идут. К нам идут.

Катарина встала со слегка скрипнувшей кровати, потянулась было за ночнушкой, но передумала и в чём мать родила пошла к двери, прихватив лишь кинжал. Я не стал останавливать, ибо ей виднее.

У двери храмовница приложила ухо к двери и через несколько мгновений приоткрыла. С той стороны что-то сказали, на что Катарина кивнула и ответила, что передаст. Ну, а я зацепился взглядом за её тень от свечи: у тени был хвост, с кисточкой, словно кто-то на стенке дорисовал. Хвост несколько раз дёрнулся, словно львица им по бокам хлестнула. Неужели свечка в самом деле волшебная, ведь раньше такого я не замечал?

Заинтересованный, я встал возле балдахина и начал разглядывать свою тень. Нет, человек как человек, разве что контуры вокруг головы едва заметно дрожат. Занятная свечка, надо будет ещё таких купить или попросить Лукрецию наколдовать.

– Нас в поместье просят, – сообщила Катарина, закрыв дверь.

– Так рано? – удивился я, а потом поморщился: совсем забыл, что на Реверсе сутки на полтора часа короче земных. – А зачем нагишом была? Они же всё расскажут.

– Конечно, расскажут, потому и нагишом, – ухмыльнулась храмовница, бросила кинжал на кровать и, подхватив ведро с ковшиком, направилась к обычного вида умывальнику, стоящему в углу.

Я усмехнулся и тоже взял мыльно-рыльные принадлежности. Катарина, проходя мимо, наклонилась и потёрлась щекой о мои волосы. Как кошка.

Вот интересно, а если я с ней в самом деле как с кошкой буду обращаться, понравится ей? Надо как-нибудь попробовать. Привёл я себя в порядок быстро: умылся, почистил зубы, побрился. Натянул исподнее и оделся. К этому времени храмовница уже накинула кольчугу, держа зубную щётку во рту. И если бы не шнурованный разрез, идущий от ключицы до солнечного сплетения, на сей момент развязанный и распахнутый, не получилось бы такое. Щётка зацепилась бы за ворот ручкой, мешая одеться.

– Подарки в беседке вчера забыл, – досадливо пробормотал я, наклоняясь к свече, чтоб переставить подальше от вещей, – и замер. На стене была чужая тень. Человеческая. Невысокая, словно принадлежала подростку или тощему местному мужчине. Тень, чей невидимый владелец должен был, по идее, сидеть на коленях, склонившись над картой. Она повела головой, будто поняв, что её заметили, а через секунду исчезла, как и не бывало.

– Чертовщина, – буркнул я и сел на кровать, поближе к серебряному кинжалу.

– Не страшно, подарки у Урсулы, – ответила Катарина, не поняв, про что я пробурчал.

За стеной упомянутая мечница громко заохала:

– Ай. Подарки. Забыла.

М-да, слышимость сильнее, чем в общаге. И это ещё хорошо, что мы не попаданцы в Японию, где стены вообще из бумаги. Заскрипели доски, снова раздался голос Урсулы:

– Юн спадин, вставайте.

Сонное бормотание в ответ.

– Юн спадин! Уже все проснулись. Вас ждут.

– Бли-и-ин, такой сон приснился, – протянул лейтенант. Его голос глухо просачивался через тонкую перегородку, но разобрать всё равно можно было каждое слово. – Юра, как на местном будет «идите в задницу»?

– Заменяй это фразой «в бездну тебя», целее будешь. А кого ты хотел послать?

Стукнуло, словно Андрей рывком спрыгнул на пол.

– Вас! До пяти утра скрипели кроватью! А у меня тут старая троллиха храпела вместо симпатичной паладинши.

– А нечего подслушивать! Или заведи бабу, – усмехнулся я и ещё раз поглядел на то место, где была загадочная тень. Больше без волшебной свечки и магодетектора спать не лягу. Нужно будет попозже с Лукрецией посоветоваться. Разговор с Андреем, естественно, проходил на русском.

Четверть часа спустя мы покинули постоялый двор, направившись узкими улочками к окраине. Небесная пара ещё не встала, но заря оросила своим серым сиянием прохладный, просыпающийся после ночи город. Редкие прохожие торопились по своим делам, уступая нам дорогу. Ещё бы: впереди танком шла Урсула с двуручником на плече, позади – Катарина, положив правую руку на заткнутый за пояс пистолет.

Попав в декорации «Трёх мушкетёров», Андрюха озирался по сторонам и всё норовил прикрыть бордовый гульфик рукой. Уж лучше бы гордо выпячивал его, как местные: не так глупо выглядел бы, словно земная женщина, закрывающая ладонями лифчик с пушапом. А когда под ноги бросались куры, гуси и домашние горностаи, заменявшие местным кошек, ругался как сапожник. Благо, никто из местных не понимал его.

Галлипос, хоть тот и был довольно большим по меркам Реверса городом, миновали за полчаса. А ещё через пятнадцать минут топанья по мощёной набережной мимо вилл богачей и знати пришли в усадьбу Ребекки.

В воротах сразу попался Иван Иваныч.

– Уволюсь, на хрен! – орал он, а потом прислонился головой к створке. – Уволюсь!

– Что случилось? – осторожно спросил я.

– Это дурдом! Кто-то ночью порылся в типографии. И никто ничего не видел! И у всех рожи ангельские. А ещё эта беременная рыцарша. Дурдом!

Я переглянулся с Катариной и Андрюхой и направился в сторону крыльца, где стояла Ребекка. А та рыдала во весь голос:

– Никуда не поеду без Бланки!

– Но, дорогая, – бегал вокруг неё муж, всплёскивая руками и охая. Тут же собралась компания из стражи, – она же медленная! Дорогая…

Он сам чуть ли не в слезах был.

– А если рожу по пути, и меня убьют? Девочке нужно будет молоко!

– Ну, дорогая, тогда останься.

– Ты меня совсем не любишь! Я слово чести дала, что помогу Клэр. Я не могу слово обратно взять!..

Мужчина прикусил губу, потеребил кружевной платок, с которым бегал по широкому крыльцу, и заорал на весь двор:

– Лекаршу! Капли! Нюхательную соль!

Хмурая женщина в плаще поверх дорожного платья и тяжёлым саквояжем в руках и так стояла рядом. При слове «лекаршу» она сделала вдох, улыбнулась и подошла ближе к Ребекке:

– Прошу вас, моя госпожа!

Я снова переглянулся с храмовницей. А потом спросил у подошедшего Иван Иваныча:

– А кто такая Бланка?

– Корова. Дойная, – буркнул в ответ начальник. – Талисман.

– И давно она такая?

– Кто? Бланка? – не понял Иван Иваныч.

– Нет, Ребекка. Я помню её непоколебимой прагматичной воительницей.

– Ну, у неё уже две недели изредка такое случается. Переволновалась, наверное, вот психоз и пошёл. Просто непонятно, в какой момент переклинит. Позавчера она у меня в мастерской весь мел съела. А сейчас вот такой заскок. Её из-за этого и не хотели брать, но ты же у нас упёртый. Сам заплатил.

– Что сегодня по плану?

– Отбор кандидаток для личных спутниц Клэр. В течение прошлой недели разбирались с рекомендательными грамотами. Сегодня второй тур – личное собеседование.

Тем временем Ребекку напичкали каплями, и рыцарша успокоилась. Она постояла несколько минут, вытирая лицо, а потом её словно подменили, вернув прежнюю железную леди. Оглядев всё ещё красными, но уже подсохшими и серьёзными глазами двор, заорала:

– Герда-а-а-а! Вели перенести гербовые стулья из беседки на крыльцо! Отсюда будем людей принимать.

Женщины в доспехах засуетились. Плетёное кресло-качалка исчезло, его место занял небольшой столик, похожий на журнальный, сверху легла куча свитков. Стулья поставили для Клэр, Ребекки с мужем, Лукреции и меня с Андреем. Катарине и Урсуле на этот раз придётся стоять за спинами, как положено по этикету.

Пока бегали и таскали мебель, ко мне подошёл господин муж. До сих пор не знаю, как правильно его называть: сир да Лидия да Мосс или сир Шарль, как на самом деле его звали.

– Большое вам спасибо за столь интересный подарок, – произнёс он. – Ваша телохранительница вручила нам, сказав, что вы очень скромный и не можете при всех.

Я поглядел на Катарину, которая покачала головой: мол, не она. Затем перевёл взгляд на Урсулу. Здоровячка внимательно разглядывала небо, покачиваясь на пятках: типа, не при делах.

– Очень изысканная вещь, – продолжил сир Шарль.

Я прикусил губу, не представляя, что за сюрприз преподнесла Урсула.

– Фляжка для капель очень супруге понравилась. Спасибо.

Он удалился, а я повернулся к мечнице:

– Ты же сказала, что забыла?

– Сказать забыла, – развела руками та. – Шла с мешком, на крыльце споткнулась, чуть не рассыпала, а тут госпожи стоят. Ну, я и сказала, что это подарки. А это разве не они?

Я открыл рот, чтоб ответить, но тут со стороны раздался голос Лукреции:

– Юрий! Спасибо вам. Такая хорошая вещица.

Пришлось натужно улыбнуться, повернуться к волшебнице и досчитать до трёх; настроение было ни к чёрту, очень хотелось прямо при всех матом покрыть Урсулу.

Следующим подарком, попавшим не по адресу, оказалась фероньерка в виде силиконового шнура с камушком – кошачьим глазом – в качестве подвески.

– Я рад, что угодил, – произнёс в ответ, гадая, что ещё не так распределилось.

– Камушек чары держит очень хорошо, – улыбнулась волшебница и, развернувшись, направилась к своему месту на крыльце. Там она из кучи свитков взяла первый попавшийся и начала читать, с усмешкой на лице.

– Слушай, – повернулся я к Катарине, – я для тебя тоже подарок приготовил, только, боюсь, не получится то, что хотел.

Девушка улыбнулась и хищно покосилась на Урсулу.

– Пойду, эта… со столом помогу, – тут же пробасила здоровячка, спешно ретируясь.

– Какой стол?! – прокричал я вслед. – Его уже принесли!

– Ну, значит, эта… подготовлюсь к проверке телохранительницы. Поединок на палках – это важно!

Урсула ушла, оставив нас втроём, – я даже сказать ничего не успел. А меж тем суета во дворе усилилась. Несколько дворовых девок только успевали мести двор, в то время как вокруг бегали слуги с корзинами, таскали ящики, катили бочонки, а вскоре во двор ввели с десяток здоровенных волов, тянувших за собой большие телеги. Это готовили караван.

Из телятни леди Ребекки вывели шесть других бычков, запряжённых в колесницы. Сразу стали видны две вещи. Первая – масштабность мероприятия, а вторая – разница между породой тяжеловозов и легкоупряжной боевой. Одни – массивные, с широкими рогами и в холке в человеческий рост. Другие – поджарые и резвые, как рысаки, если такое можно говорить о коровах.

Снова подошёл Иван Иваныч. Он показал на фургон с голубым тентом:

– Этот ваш. А вон в том – генератор и приборы. Но есть одна загвоздка. Ядерный реактор запретили, солярки и бензина на всю дорогу не напасёшься… В общем, там паровой котёл.

– Вы издеваетесь? – прошептал я, глядя, как во двор начали заходить первые кандидатки.

– Даже не думал. Дров и угля здесь в достатке – без топлива не останетесь.

– Ше-еф?..

– Потом. Давай на место, шоу начинается, – ответил он и добавил с усмешкой: – Эсквайр.

Я покачал головой и направился к креслу. Ничего не понимающий Андрей тоже.

Когда все расселись, на порог выскочила Герда и громко проорала.

– Её светлость, леди Клэр да Кашон!

Из дома вышла юная графиня, разодетая в позолоченную броню, украшенную очень тонким и сложным узором. Такой без лазерной гравировки не выполнишь – наверняка это наша, земная работа. Да и мелькавшая в сочленениях латного доспеха матово-белая кольчуга, нижний край которой свисал в виде юбки, походила на титановую. Шёлковое сюрко с отпечатанным на ней гербом да Кашонов – грифоном, тоже должно было всех ослепить. Краски сочные, люминесцентные. По местным меркам работа просто сногсшибательная.

А ещё поверх сюрко я увидел висящий на шнурке кривой нож, предназначавшийся изначально Катарине.

– Юрий, – увидев меня, произнесла её сопливое сиятельство, – вы очень проницательны и благородны. Подарить мне коготь грифона – огромная честь. Не окажете ли любезность сесть подле меня?

Я услышал, как за спиной засопела Катарина, а Клэр с детской непосредственностью показала ей язык. Но ничего не поделаешь, пришлось взять графиню под подставленный локоть, закованный в сталь, и опуститься на мягкий стул рядом с ней.

Клэр, с видом победительницы первого тура негласного состязания на вредность, взяла с подноса, стоящего всё на том же журнальном столике, кубок с вином.

– Не нажрись, – с лёгкой улыбкой проронила Ребекка, а Клэр улыбнулась ещё шире и положила ладонь мне на колено. Стоящая за спиной храмовница тихо зарычала, наверное, даже шерсть дыбом встала. Только бы не выстрелила в затылок дурной графиньке. Это, видимо, озадачило и хозяйку усадьбы, так как та повернулась в сторону Катарины и тихо процедила: – Соблюдай приличия.

– Ребекка, – произнёс я, немного наклонившись в сторону. – Сколько человек мы будем сейчас отбирать?

– Трёх. Сержантку, оруженоску и сокольных дел мастерицу. Остальные все у меня в отряде есть.

Ребекка, тоже одетая в доспех, достала из небольшой сумки доставшуюся ей фляжку и отпила от неё глоток. Запахло валерьянкой и ещё какими-то травами. За спиной сделала глубокий вдох Катарина. А у меня мелькнули две мысли: моя девушка – наполовину кошка, не съедет ли она с катушек от валерьянки; ещё – какой доспех должен быть у беременной рыцарши на позднем сроке, и участвует ли она в сражениях. Я не представлял такую картину. Вообще не представлял. Зато вспомнилась байка Урсулы про то, как она рожала посреди баталии. Аж зажмурился, приставив Ребекку с мечом, щитом и большим пузом.