Текст книги "Леди Артур (СИ)"

Автор книги: Игорь Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Глава 13. Бегство. Часть 2

– Доклад! – заорал генерал, влетая в ярко освещённое помещение без окон, шарахнув за собой дверью – с той чуть не отвалилась табличка с предупреждающей надписью. «Использование фото– и видеоаппаратуры, средств радиосвязи, сотовой связи и артефактов запрещено».

– Внимание на пункте управления, – прокричал оперативный. Все приосанились, но вскакивать не стали, ибо команды «Смирно» не было.

– Это я весь во внимании!

К Петру Алексеевичу подбежал начальник оперативного отделения, он же начопер, тут же начав спешно рапортовать:

– Тащ генерал. Пропала связь с дежурным подразделением. Не откликаются на контрольный сигнал.

Начальник базы бросил взгляд на карту, где были обозначены скрытые пункты наблюдения и отдельно обведена таверна на центральной площади Керинборга, как раз напротив ратуши. Там располагался отряд быстрого реагирования с ретранслятором – десять девчат, прошедших отбор в особую роту, но не ставших Ночными охотницами. В любой район города могли добежать максимум за семь минут.

– Помехи?

– Нет, тащ генерал, радиостанции откликаются на запрос о работоспособности. Просто не отвечают. Но буквально перед этим поступил SOS от профессора Глушкова.

Пётр Алексеевич скривился. До логова этого шизофреника от науки дежурному подразделению бежать всего три минуты.

– Мне нужна картинка. Разведдрон подняли в воздух?

– Никак нет. Сбой. На поиск неисправностей полдня уйдёт, – нервно сглотнул начопер.

Генерал громко выматерился: он уже устал от этих постоянных сбоев. Никакая электроника тут долго не жила. Утром даже телевизор накрылся местным медным тазом, а про более сложную технику и говорить было нечего.

– Высылайте проверку.

– Есть. Время прибытия один час.

– Час, – пробурчал генерал. – Когда уже разрешат пользоваться нормальным транспортом? Надоели эти коровы в упряжке.

– Тащ генерал, я на всякий случай дежурную артбатарею в готовность привёл.

– Не вздумай, подполковник! – сорвался Пётр Алексеевич. – Ни при каких обстоятельствах не открывать огонь по жилым районам!

Генерал сунул начоперу кулак под нос, едва не угодив по лицу, а тот забегал глазами, пытаясь понять, как ему быть дальше.

– Ты меня понял? – прорычал начальник базы.

– Но, товарищ генерал, когда в песках были, то на каждый подвиг бармалеев штурмовики поднимали и «Грады» работали. А здесь те же дикари.

– Идиот! – сорвался Пётр Алексеевич. – Ты бармалеев не сравнивай с другой планетой! Были бы на Земле, сам бы штурмовики перекрестил в дорогу! Думаешь, я зря этой долбанашке из Магистрата в пояс кланяюсь?! Думаешь, зря сюда золото и серебро рекой идут? Один удар по мирному населению – и на всём этом жирный крест поставить можно! Сразу же! Или ты хочешь, чтоб сюда все кому не лень наблюдателей отправили, а американцы объявили санкции, обвинив в геноциде? Или вообще своих миротворцев ввели? Тогда прощай, планета. Нас выдавят отсюда, как пасту из тюбика – медленно, но уверенно. Запомни: мы не конкистадоры, мы прогрессоры.

– Но…

– Я не дикарей боюсь. Я боюсь наших заклятых друзей из Штатов и Евросоюза. Тебе ясно?

– Тащ генерал…

– Что?! – закричал Пётр Алексеевич, с грохотом отодвинув своё кресло. Оно въехало в соседний стол, словно попавшая в ДТП машина.

– Можем новый беспилотник, который пришёл на апробацию, поднять, – неуверенно протянул начопер и подвинул к генералу брошюру с крылатой машиной. – Может, всё же ёмкость с напалмом? Просто пулемёт не прошёл пристрелку, будет в молоко садить.

– Ты совсем идиот?! Или только притворяешься?! Никакого напалма!

– Есть. Тогда бомбы со слезоточивым газом и гравитационное оружие, – выдохнул подполковник. – Но напалм и танки всё же лучше.

– Какое, к чертям собачьим, гравитационное оружие? – поднял глаза генерал на начальника оперативного отделения. – Ты фантастики обчитался?

– Никак нет. Просто в накладной с такой маркировкой идут на апробацию какие-то флешетты.

Генерал почесал затылок. Сейчас военные спецы на Земле ломают голову, столкнувшись с блокировкой местными стрелкового оружия. После инцидента под Таркосом было уже два подобных случая. Один раз охрана попыталась остановить странную личность, кидавшую камни в часового, а во втором – полупьяная разбойница крутила пальцы перед геологами. Оба инцидента очень походили на провокации. Но сейчас не об этом.

– Хорошо. Действуй.

* * *

Профессор Глушков пытался высунуться в окно дилижанса, чтоб увидеть летящий следом квадрокоптер, но совсем рядом проносились стены домов, а порой и вовсе царапали бока повозки, продирающейся в тесноте узких средневековых улочек.

Снаружи раздавались грохот обитых железом колёс, хлопки бича и крики сидящей на месте возницы Кармен.

– С дороги! С дороги!

В углу поля зрения дополненная реальность показывала их же. Чёрный прямоугольник с несущимся впереди бычком изо всех сил пытался вписаться в крутые повороты, на которых мотыляло похлеще, чем на американских горках. Испуганные люди прятались в дверные проёмы, прижимаясь к закрытым дверям. Из-под колёс и копыт в разные стороны разлетались куры, гуси и мелкие поросята.

Сидевшая на коленях Констанции дочка испуганно жалась к маме. В её глазах читался страх, но слёз не было, только подрагивали побелевшие губы. Зато профессору стало стыдно. Он корчил из себя маленькое обиженное дитя, вместо того чтоб действовать, как настоящий мужчина. Земной мужчина. Он прикусил губу, решив, что больше не будет так себя вести.

– С дороги! – продолжала орать магесса, надсаживая горло; вдруг резкая остановка заставила Глушкова полететь с сидения, ткнувшись волшебнице в коленки. – Приехали, бездна всё это забери! – раздался возглас снаружи.

Констанция быстро отодвинула занавески и мельком глянула вперёд.

– Какая дура гружёную телегу поставила поперёк дороги? – зашипела она и попыталась открыть дверь, но улочка была настолько тесной, что манёвр не удался: повозка оказалась буквально притёрта к стене дома. Противоположная дверь, чуть приоткрывшись, также упёрлась в глинобитную стенку; в сердцах женщина ударила по ней ногой, заставив петли выгнуться.

Глушкову подумалось, что они угодили в ловушку, в то время как их вот-вот настигнет большой отряд неприятеля. Но что он может сделать, запертый в гробу на колёсах, со сломанными конечностями?

– Думай, проф. Думай, – прошептал он, а потом поглядел на видимый только ему экран с проекцией от дрона. Заряда оставалось всего минут на десять, после летуна пришлось бы долго заряжать от чего-то, и это тоже было проблемой.

Но ведь дрона тоже можно использовать! Не дешёвая же игрушка, а научный инструмент.

– Система, снизить квадрокоптер на уровень два метра. Активировать лазерный дальномер. Использовать для замера дальности до глаз людей по указанию.

– Процедура может быть опасна для здоровья, – сразу же отозвалась искусственная помощница.

– Произвести безусловное исполнение.

– Требуется процедура подтверждения.

В уголке появился значок шестерёнок и быстро бегущие проценты. В итоге система выдала резюме:

– У вас завышены показания уровня адреналина в крови. Возможно, вы действуете в состоянии аффекта.

– Бездна! – ругнулась Констанция после неудачной попытки вылезти и скомандовала помощнице: – В сторону!

Как только снаружи дважды хлопнули по стенке повозки, магесса сжала руку в кулак. Через секунду вскинула, растопырив пальцы, и крышу дилижанса с треском ломающегося дерева и рвущейся тканевой обивки подбросило. Показалось голубое небо с редкими облаками и кружащими в вышине птицами. С ещё большим грохотом крыша упала на мостовую, а поломанный экипаж дёрнулся.

– Стой, тупорогий! – закричала Кармен и повисла на поводьях, останавливая испуганное животное. Как тут успокоиться, когда происходит всякое?

Глушков облизал пересохшие губы, обвёл взглядом волшебниц, ребёнка, развороченную повозку, после посмотрел на изображение с дрона. За поворотом была улочка, точно такая же, как эта. Да уж, тот ещё райончик – с совсем не элитными домиками и такими же не элитными жителями. Тут профессора вновь грубо подхватили и закинули на плечо. Придерживая учёного раненой рукой, Долорес вскочила на обитую тканью лавку, с неё перепрыгнула на ко́злы, а потом сиганула на мостовую. От этого Артёму показалось, что все его внутренности вот-вот выскочат и окажутся на грязных, покрытых птичьим помётом и присыпанных мелкой соломой булыжниках. Он было хотел буркнуть: «Не дрова несёшь», но сдержался. Не время.

А преследователи всё не появлялись. Наверное, сильно отстали.

Мгновения, разделённые на кусочки гулкими ударами сердца и сдобренные нытьём ушибленных внутренностей, казались очень долгими.

Послышались невнятные голоса. Профессор вгляделся в изображение и не сразу сообразил, что обрывистые слова были произнесены на русском.

– Вы слы-ы-ы-ы…сор. Приё-ё-ё… – сигнал постоянно прерывался, но смысл различить было можно.

– Я жив. На меня напали террористы, – быстро ответил Глушков и добавил: – Убегаю.

– Гру…о…с ней?

– Не знаю.

– Да…це…зание, – на этот раз смысл фразы оказался до неузнаваемости изувечен помехами.

– Что?

– Це…указание.

Глушков зажмурился, так как в этот момент его голова оказалась рядом с шумно сопящей мордой тяглового бычка. Бедный вол, испуганный грохотом и разгорячённый гонкой, тяжело и часто дышал. И как раз когда мимо него проносили профессора, громко и протяжно замычал, роняя вязкую слюну на булыжники.

– Вы слыши…и…и…, – икала цифровая связь.

– Сейчас, сейчашечьки, – шептал профессор, когда волшебница с ним на плече проскользнула между стеной и брошенной телегой, которая очень уж походила на ловушку.

– Система, поднять квадрокоптер на сто метров над текущим уровнем грунта.

– Принято.

Улочка, изображённая в уголке дополненной реальности, с дикой скоростью отдалилась, петляя теперь между серыми и рыжими черепичными крышами.

– Принимаю сигнал, – раздался чёткий мужской голос.

Как раз вовремя, ибо из-за поворота выскочили первые преследовательницы. Лица их были закрыты до середины повязками, как у киношных разбойниц, а сами они действовали чётко и слаженно. Увидев Артёма и его спутниц, старшая из преследовательниц выставила вперёд руку с каким-то амулетом и прокричала им вслед: «Отдайте нам халумари!»

– Наблюдаю, – раздался голос в голове у профессора, – ждите.

– Быстрее, пожалуйста, – взмолился Глушков, надеясь, что батарея квадрокоптера не разрядится раньше времени. А преследовательницы тем временем продолжали:

– Вам всё равно не уйти! Отдайте по-хорошему!

Артёму, находившемуся в положении тюка, было неудобно оглядываться; всё же краем глаза он заметил, как волшебница с подбитым глазом – Кармен – вытащила из-за пояса двуствольный пистолет большого калибра и выстрелила. Всё сразу заволокло сизым вонючим дымом, а потом женщина отвела руку, словно бейсболистка, собирающаяся метнуть мяч, и кинула, но не мячик, а искрящийся клубок. Снова раздался грохот. Испуганные прохожие бросились врассыпную, прячась по углам и запирая за собой двери.

А на виртуальном экране с проекцией от едва дышащего квадрокоптера было видно, что до ворот города, где находилась стража, им не успеть – даже если кто-то останется прикрывать отход. Одна против двадцати просто зря погибнет.

– Быстрее! – прокричала Констанция где-то совсем рядом. Бросив взгляд на экран, Артём увидел её за спиной несущей его волшебницы. У преследовательниц две остались валяться на мостовой, но отряд даже не замедлился.

Профессор слушал шаги, шумное дыхание, испуганные крики горожанок, и ждал, когда придёт помощь. Они же отозвались! Они засекли!

– Сдавайтесь! – заорала главная террористка.

– В бездну, – прорычала Констанция. – Готовим баррикаду.

В ту же секунду бег прервался, и Артёма почти что бросили возле каких-то корзин, рядом посадили девочку. Место и в самом деле оказалось удобным: с одной стороны – высокое крыльцо, за которым можно было спрятаться, с другой – десяток бочек; эти бочки и пошли на укрепление. Женщины с грохотом и громкой бранью опрокинули их, создав преграду – и от ружейного огня укрыться, и лезущих с клинками поразить проще.

– А как же стража? – спросил Глушков, оглядываясь по сторонам. Он сейчас словно оказался в декорациях «Трёх мушкетёров»: мощёная улочка между двухэтажных домиков была, закрытая коваными воротами подворотня какой-то мастерской, которой бочки и принадлежали, тоже имелась. И гнались за ними по-настоящему, точно гвардейцы кардинала – за дерзким гасконцем и его друзьями. Не хватало только женского аналога самого д’Артаньяна – чтоб со шпагой была и кричала «Э-ге-гей!»

– Не будет стражи, – сплюнула одна из волшебниц, доставая тяжёлый палаш. – Только не в этом паршивом городишке, где трусливая падаль служит. Ссыкухи продажные.

Преследовательницы остановились. На экране было заметно, как их главная ткнула рукой в сторону, и пятёрка головорезок побежала в проулок, ища обход.

– Они сзади хотят зайти! – выкрикнул профессор, сидя на грязной мостовой. Хорошо хоть тепло, и почки не отморозишь.

– Я так и думала, – ответила Констанция, которая тоже изготовила свой меч к бою. Женщина закрыла глаза и легонько стукнула кончиком клинка по булыжнику. Меч зазвенел, как хрусталь, но вместо того, чтоб утихнуть, звон начал набирать силу. На графиках в дополненной реальности высветился всплеск улавливаемого излучения. Стоячая волна повышала мощность рывками, словно кто-то переключал передачи на автомобиле или активировал каскады усилителя. Вместе с ней росла и громкость звона, уже сравнявшегося с рёвом газотурбинного энергоагрегата по силе. Задрожали лежащие на мостовой камушки и щепки, заныли зубы.

– Что это? – вытаращившись на поющий клинок, спросил Артём. И как вибрацией волшебнице руку не повредило?

– Вот что, – с усилием проронила Констанция и вскинула руку с оружием. Звон мгновенно смолк, а несколько преследовательниц рассыпались на куски, словно попали в измельчитель мусора. От этого Артёма чуть не вырвало. Он глядел на происходящее глазами дрона, но всё равно было тошно.

– Девочки, теперь вы, я отдохну, – чародейка привалилась к стене. Лицо её побелело и покрылось испариной.

– Раз так, – прокричала предводительница террористок, укрывшихся в дверных проёмах и за большими ящиками, – мы заберём только ваши головы!

– Пожарной инспекции на этот городишко нет, – зло пробурчал Глушков. – Заставили всё хламом и телегами.

Он поднял голову и посмотрел в небо, где висел квадрокоптер. Послушной машинке осталось жить всего три минуты, а потом он рухнет. И нет подмоги. Они же должны. Они же обещали!

Артём от обиды поджал губы и перевёл взгляд на громадную птицу, делающую круг над ними. Птица сделала взмах, совершила крутой вираж, а потом сложила крылья и начала падать. Почти у самых крыш она вышла из пике… сверкнув глянцевым пластиком и металлом. А мгновение спустя на черепицу, мостовую и разбойниц с лязгом железа, словно кто-то уронил из самолёта ведро гвоздей, упало нечто. Раздались стоны и крики.

Уже перед самой смертью квадрокоптер передал картину, что к убитым с помощью призрачного клинка присоединились ещё пять. Всего девять.

– Это всё?! – заорала террористка, оглядев свои потери. – Вам всё равно не уйти!

– Захлопни пасть! – прокричала Долорес и нажала на спусковой крючок. Курки щёлкнули, но выстрела не последовало.

– Сдавайтесь!

Профессор поглядел на Констанцию, а та щёлкнула пальцами, привлекая внимание помощниц.

– Кармен, глянь подворотню.

Женщина на бегу взяла свой меч обратным хватом в левую руку – наверное, чтоб потом было удобнее его схватить, а пальцы правой скрючила, точно когти хищного зверя. Между пальцами вспыхнула изумрудная точка.

Изготовившись, она прильнула к стене и выглянула в переулок, а потом покачала головой: мол, нет никого.

В это же время бионический дрон-птица – а ничем иным она больше не могла быть – ещё раз нырнула с неба. Но вместо грохота железа послышались глухой стук и шипение. За ними последовал кашель. Из-за больших бочек и ящиков профессору не было видно происходящего, и встать он не мог – мешал гипс. Но показались густые клубы дыма, а откуда-то сбоку раздались вопли: «Пожар! Пожар!» и истеричные крики.

Привставшая на цыпочки Констанция вдруг вскинула руку. С ладони слетела горсть монет, и в ту же секунду в них из облаков дыма ударила молния. Раскат грома ударил по ушам, а от монет остались только огненные брызги, полетевшие в разные стороны. Волшебница совсем не героически взвизгнула, прикрыв лицо руками, а её помощница совсем уж витиевато выругалась.

Рядом с Глушковым зажала руками уши маленькая Роза, и учёный осторожно приобнял её здоровой рукой.

– Всё будет хорошо, – произнёс он и подмигнул, хотя сам не верил в благополучный исход схватки. Но из двадцати преследовательниц остались только девять: четыре в дыму и пять в проулке крадутся с тыла.

– Идут! – выкрикнула Кармен.

Она подобралась, словно кошка перед прыжком, перехватила поудобнее зелёную искру, а потом быстро высунулась из-за угла – но бросить заклинание не успела. Почти разом бахнуло несколько выстрелов, и волшебница вскрикнула. Нога её подломилась, женщина, заваливаясь набок, упала на мостовую. Всё же ей хватило сил поползти к укрытию, волоча ногу, за которой потянулся влажный тёмный след.

– Кармен! – закричала Констанция. Она подбежала к помощнице, схватила за руки и оттащила за собой.

Всё это происходило настолько быстро, что Артём едва успевал за событиями, к тому же квадрокоптер сдох. Зато над ними кружился бионический дрон, наверняка передавая информацию о происходящем.

– Почему пушками не стреляете? – пошевелил он губами, обращаясь к операторам. Они ведь слышали. Он точно знал.

– Мы… Избыточная мощность поставит под угрозу мирное население, – промямлил виновато голос и добавил: – Держитесь. Помощь уже выдвинулась.

Хорошо им говорить «держитесь»: они не зажаты в переулке с бешеными ведьмами! Хотелось выругаться, но вместо этого он снова подмигнул девочке:

– Всё будет хорошо.

А Констанция вновь ударила клинком о булыжники, но на этот раз меч не зазвенел. Теперь в воздух взмыло несколько камней. Они зависли на одном месте, а когда волшебница указала клинком на редеющее облако дыма, сорвались и полетели, как из пращи.

За дымом послышались удары о стены. А кашель почти стих, к тому же доносился словно из-за угла. Наверное, так и было – террористки спрятались, выгадывая время.

Зато те, что шли в обход, даром его не теряли. Из проулка на мостовую, искря фитилем, вылетел чугунный шар, похожий на ядро, а потом грянул взрыв. По стенам хлестнуло осколками, от ударной волны заложило уши, перекрёсток заволокло облако порохового дыма. Только чудом никто не пострадал.

Девочка взвизгнула и заплакала.

– Тихо, всё хорошо, – попытался успокоить её профессор, неумело гладя по голове, как котёнка. Да и как ему было научиться обращаться с детьми? Своих не появилось – карьера прежде всего. А что сейчас?

– Вернусь, женюсь сразу же, – пробурчал он по-русски. – Ну где помощь, мать её?

А помощь запаздывала. Террористки бросили ещё одну бомбу, но Констанция взмахнула рукой, и та улетела обратно в проулок. При этом не взорвалась.

– Сдаётесь?! – послышался новый выкрик с провокационным содержанием. – Если отдадите халумари, мы вас пощадим!

– Веры вам, как ветру! – прокричала в ответ магесса.

– У вас две раненые и ребёнок! Есть ли смысл драться?!

– Есть! Вы же палачи Круга. Живых не оставляете!

– Время тянете?! Никто к вам не придёт!

В ответ волшебница швырнула небольшой шар оранжевого огня, оставивший в ящике рядом с террористками дыру размером с кулак и с обугленными краями.

– Долорес, перевяжи Кармен и держи этих, я переулком займусь, – бросила Констанция и подбежала к перекрёстку.

– Дуры, – досадливо прошептал Артём, – зачем сами себе тыл открыли?

Потом, задумавшись, понял: перекрёсток даёт возможность уйти, в отличие от глухой улочки, где они очутились бы словно в каменном мешке. Как говорится, из двух зол меньшее.

Констанция снова стукнула мечом о камни, заставив зазвенеть, но уже не так громко.

– Если двинешься, она сдохнет! – раздался вдруг крик сверху.

Артём поднял глаза и увидел открытое окно на втором этаже напротив, из которого в девочку целились из тяжёлого арбалета; в глубине комнаты горел подготовленный огненный шар. Шах и мат.

– Сдаюсь! – произнесла Констанция, опуская меч и тоскливо переводя взгляд то на профессора, то на дочку. – Роза, иди ко мне.

Девочка вскочила, быстро подбежала к матери и вцепилась в её ногу.

Из проулка одна за одной вышли три женщины с мушкетами наготове. В то же время старшая отряда протиснулась между бочками заслона.

– Сразу бы так, – деловито произнесла она. – Все целее были бы. А теперь всех придётся прихлопнуть.

– Гайна, – процедила Констанция и сплюнула на землю.

– Не вздумай колдовать, если девчонку жалко.

Террористка поглядела в сторону профессора и смерила его взглядом:

– Что-то не видно, какой он полупризрак. Ничего, в клетке виднее будет. Заберите его! – она махнула рукой и достала из-за пояса посеребрённый стилет.

Артём поглядел на подошедшую женщину и облизал губы. Надо тянуть время.

– Я никуда не пойду, – как можно твёрже произнёс он.

– Закинь на хребет эту лягушку, – рыкнула террористка. Артёму сейчас было не до проявлений эмоций, но галочку в уме он поставил: его обозвали лягушкой, а здесь это являлось синонимом тупейшей мелочи.

– Вы не имеете права! – Глушков повысил голос, выставив вперёд здоровую руку, – Я подданный другого мира! Вы войны хотите?!

– Хватит квакать.

Глушков глянул в небо, где по-прежнему парил похожий на трёхметровую птицу дрон. И тишина.

Но тишина была недолгой. Из подворотни появился приземистый, не выше метра шестидесяти, но упитанный розовощёкий мужчина – из местных, лет сорока на вид. По здешней моде он был одет с богатой элегантностью: жилетка цвета топлёного молока оттеняла белизну сорочки с широким ажурным воротом, кисти рук тонули в пене тончайшего кружева. Белые бриджи снизу, равно как и рукава сорочки чуть повыше локтей, были подхвачены лиловым кантом; гульфик тоном совпадал с жилеткой. На белых чулках не было ни единого пятнышка. Бежевые туфли тускло сияли золотом пряжек. Частые-частые пуговицы на жилетке сверкали сапфирами, а прошитая синими нитями охотничья шляпа, покроем как у киношного Вильгельма Телля, красовалась фазаньим пером. С плеч свисал короткий, до пояса, белый плащ с золотой пряжкой. Пара пистолетов с резными рукоятями была заткнута за кушак из тяжёлой парчи, который солидно оттягивали кошельки шитого бархата. В руках мужчина держал дорогой охотничий арбалет.

– Ух ты, – присвистнул он. – Знатная здесь охота прошла.

– Заблудился? – зловеще произнесла террористка, сделав шаг к гостю и покачав стилетом.

– Вот это да, круг! – скосив глаза на пряжку на плаще женщины, протараторил он.

– Иди отсюда, прыщ, – прорычала она и добавила, – пока жив.

– Непременно, дорогая моя, – ответил пришелец, – но не сейчас.

Террористка секунду размышляла, а потом бросилась вперёд.

Но толстячок вскинул арбалет и выстрелил. Стрела вошла женщине в голову, и та вспыхнула, словно пропитанная маслом солома. А потом…

А потом арбалет сам собой взвёлся, и гость начал расстреливать разбойниц как в тире. Клац-клац-клац – выпускал стрелы арбалет. Не так быстро, как автомат, но тоже впечатляюще. А ещё под ложем его можно было заметить самый настоящий магазин, как у многозарядной винтовки.

Когда стрелы кончились, мужчина сноровисто забросил своё чудо-оружие за спину и достал револьверы. Те тоже были странные – без курков и даже без спусковых крючков.

Стрелок вскинул их и начал пальбу, совсем как заправский ганфайтер.

– Наверху одна живая осталась, – заметил он, расстреляв заряды, и осторожно, чтобы не испачкаться, перешагнул через трупы. – Я думаю, моя дорогая, она ваша, – продолжил гость.

Констанция два раза моргнула, а потом стиснула кулак – между пальцев вспыхнуло пламя. Ещё мгновение, и женщина разжала пальцы, подув на огненный шар, чтобы швырнуть вверх. Тот полетел по дуге и исчез в доме, откуда раздался протяжный крик; вскоре он стих.

– Спасибо, – произнесла Констанция и сделала глубокий кивок. – Как мы можем вас отблагодарить?

– Какое прелестное дитя, – улыбнулся их нежданный спаситель и повернулся к Глушкову. – Не составите ли мне компанию? Я очень настаиваю. У меня домик на берегу заводи, отличнейшее игристое вино, сочная форель, улитки в чесночном соусе. Соглашайтесь. Я даже разрешу вашим спутницам присоединиться – всё равно прицепятся, как пиявки. И боюсь, что вашего, дорогой мой друг, отказа я не приму.

Артём уставился на него, не зная, что ответить. Как-то всё внезапно произошло. Только что была погоня, потом бой, а теперь приглашают куда-то.

А мужчина в белом отвернулся и пошёл, обходя лужицы крови, к мёртвой террористке.

– Еле успел. Вот была бы неприятность, если бы не успел.

Остановившись у тела, он снова запричитал:

– Какая неимоверная глупость, какое беспросветное невежество, моя дорогая, – нагло нацепить значки Круга и не узнать архивариуса Круга…