Текст книги "Такая страна (Путешествие из Москвы в Россию)"
Автор книги: Игорь Свинаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
– Но ты ведь там, во власти, прижился и неплохо себя чувствовал. Как это тебя характеризует?
– У меня сильный иммунитет! И устойчивая психика. Говорят, политика грязное дело, политика – говно и политики тоже. Но политики разные. Одних когда опускают в говно, они, чтобы выжить, начинают походить на массу, которая вокруг, растворяются. Другие отбрыкиваются, хотя оно все равно липнет...
– А какая была самая неприятная мерзость, которую ты там, наверху, видел и которая вызвала наибольшую брезгливость?
Он думает с полминуты.
– Брезгливость? Сказать? Самое мерзкое было – это как снимали Кириенко. Это очень мерзко.
– Чего мы про это не знаем?
– Вы не знаете, кто кому звонил. Где был Борис Абрамович. Как себя вела Татьяна Борисовна. Как себя вел Валентин Борисович. Как себя вел Борис Николаевич. Какие слова произносились. Я считаю, что это была самая большая мерзость. Кроме того, что мерзость, это еще была большая глупость, гигантская ошибка, малодушное решение.
– Может, Ельцин обиделся? На то, что его заранее не предупредили про то заявление Кириенко?
– Да ладно! Ты что ребенок, что ли? Не зна-а-л... Слушай, я был во власти, я знаю, как там...
ГЛАВА 10
Магнат
Малашенко: "Главное – понять, что мы Азия"
Малашенко помнит, что в молодости считал должность посла невыносимо и недостижимо высокой. Самый, со стороны, яркий звездный час Малашенко – это когда в 1996 году он давал советы Ельцину насчет выборов. Ельцин, если вы помните, тогда победил.
Сын фронтовика, профессионального военного, он детство провел в скитаниях по СССР, в среднем раз в год меняя школу. Бывший ученый – исследовал политику в поэме Данте и в стране США. Служил в ЦК. Оттуда послал статью в "Тайм" – о скором распаде Советского Союза.
Он не приемлет русского православия, предпочитая ему восточную мудрость, к примеру дао-сизм. Если мерить по знаменитости и по стажу, то Малашенко второй после Винни-Пуха даосист России.
Ведя скрытную, частную, малопубличную жизнь, он все равно себя корит за слишком активное участие в тусовке и жалеет, что редко бывает наедине с собой.
У него – рассказывает он – нет друзей. Но это не жалоба, поскольку он про это не жалеет.
Женат по второму разу, отец двух дочек. Одна – старшеклассница, живет в Англии, вторая совсем маленькая (рожать пришлось за границей, русские врачи боятся рожениц за тридцать).
Он живет в серьезном дорогом Подмосковье. Жена руководила галереей, а после бросила.
Для Малашенко очень важно зарабатывать много денег. Потому что он любит успех, который меряется теперь деньгами, и привык к вкусу его плодов.
Начало
– Говорят, у вас нет друзей. Неужели это правда?
– Это чистая правда. Я действительно не привязан ни к местам, ни к людям. Я в душе перекати-поле, и, за исключением своей семьи, я ни с кем... Никаких прочных человеческих связей у меня нет. Но во всем есть и позитивная сторона! За счет этого я очень адаптивен. Попадал в новую школу – а это всегда агрессивная среда, новичков не любят нигде – и как-то выживал. Становился первым, вторым в классе, и все с этим фактом мирились. Бывали, конечно, очень тяжелые школы... Нет, без драк обходилось, драться я не умел абсолютно.
– Ну что, все по науке. Есть статистика – ваши любимые американцы это исследовали, – что дети из кочевых семей вырастают одинокими, замкнутыми (название той работы было "Shyness" – "Застенчивость")... Зачем вы пошли на философский?
– Это было с моей стороны... э-э... длительное помешательство. На первом курсе я всерьез стал изучать предмет "Научная сущность марксизма". Прочитал всю литературу вокруг этого и пришел к ужасному выводу – ниоткуда не следует научная сущность марксизма! Это было для меня тяжелым потрясением... Тогда я стал заниматься историей средневековой философии. Потому что всем было наплевать, что там происходило! Тема диссертации – "Политическая философия Данте".
– Дальше – институт США и Канады. Что вы там делали?
– Сочинял бумаги – например, о том, как в Америке относятся к исламу. Ездил в Америку. Три месяца был в Вашингтоне на стажировке. Написал две книжки. Про ядерное сдерживание и про общественное мнение. И мне за них сейчас не стыдно: там все правда.
– Когда и при каких обстоятельствах вы вступили в ряды КПСС?
– Как подоспела разнарядка в институт, так и вступил. Это была данность, часть неизбежности. Родители мои были консерваторы, сам я был далек от диссидентства.
– Про вас говорят, что вы чуть ли не образцовый русский интеллигент!
– Нет, я ни в коем случае не интеллигент. Не люблю интеллигентов. Гершензон писал: "Сонмище больных, изолированных в своей стране – вот что такое русская интеллигенция". Я с колоссальным удовольствием это цитирую. К тому же я не русский. По крови я украинец, а по самоощущению космополит. Я мог бы к себе применить хорошее американское слово intellectual.
– Вот видите, какая пропасть между вами и русской интеллигенцией! Это все у вас потому, что вы, как известно, не любите выпивать... А мы, русские интеллигенты, – пьем. Что же вы забыли Веню Ерофеева? Что, дескать, русский интеллигент не может не пить, видя страдания народа.
– Да, по-хорошему, я должен был полжизни провести на кухне, пить чай, водку, курить и говорить о смысле жизни... Тогда б я был интеллигентом...
– Да, очень может быть. Но вместо этого вы пошли служить в ЦК КПСС.
– Я сделал все, чтоб своей старшей дочери (про младшую рано еще говорить) привить антиинтеллигентность. Я позаботился о том, чтоб она не читала книг. Я, может, даже перестарался.
Книги... У меня ушло 15 лет на то, чтоб избавиться от того шлака, который я из них почерпнул! Без всякой бравады и эпатажа хочу сказать: не надо читать книг. Массой всякой дряни и абсурда в себе я обязан книгам. Более извращенного представления о действительности, чем в книгах, невозможно найти.
– А откуда ж его брать – из телевидения?
– Нет, 99 процентов ТВ – дрянь. ТВ – это addiction, такая же навязчивая привычка, как курение или алкоголь.
– Так откуда представление о жизни? Скажите как отец.
– Его формирует семья, а после сам человек.
Россия
– Для вас как для крупного менеджера ведь реально – заработать, скопить денег или просто подготовить базу и поехать жить на Запад.
– Нет, мне страшно интересно именно здесь! Передо мной этот искус был, как перед многими людьми моей профессии, – уехать по контракту в американский университет. Но статус и роль, которую я могу сыграть в своей стране, это для меня неизмеримо важнее. При том, что я тогда не знал, что заработаю здесь и деньги! И потом, я человек с кризисным, военным сознанием, мне нужна атмосфера боевых действий. А если я буду приживалкой и человеком второго сорта, то утрачу самоуважение, у меня произойдет чахотка, рак, инсульт, и я умру.
На Западе скучно! Я это говорю без всякой рисовки. Мне интересней путешествовать по своей стране, чем по чужой. Но – у меня от этих путешествий остается иногда жуткое впечатление, приходят тяжелые мысли о природе режима, который все довел до такого состояния.
Взять Сибирь. Люди живут в бараках, в хибарах, без зарплаты. А рядом стоит Томск-7 или Красноярск-26. Там построены такие города в скале, против которых московское метро по объему работ – просто шутка, скромная поделка. В подземных городах чудеса, там заводы, склады ядерного топлива, хранилища отходов, великолепная техника...
Меня раздражают разговоры, что вот пришли нехорошие коммунисты и устроили революцию и тот режим. Как будто большевики были марсиане, прилетели на космических кораблях и изнасиловали бедную хорошую страну! На самом деле половина наших сограждан была готова посадить и содержать в лагерях другую половину – или вовсе расстрелять! Сколько было истрачено и промотано за десятилетия! А из ямы выбраться до сих пор невозможно.
Люди были готовы жертвовать всем ради сверхценностной идеи. Чтоб быть впереди планеты всей... Люди были готовы также жить в бараках и строить подземные города для войны, содержать невероятную империю – от Анголы до Кубы... Люди были готовы играть по тем правилам!
Система рухнула потому, что возникла вера – если откажемся от всего этого, то будет изобилие. Призрак благосостояния поманил! Колбасы будет завались.
Поражаюсь, как люди столько терпели?..
Дао
– Скажите, Игорь, вот вы известны своим увлечением даосизмом, Востоком. Я понимаю, бывают духовные искания и так далее. Можно вам задать вопрос, чтоб вы только не обижались?
– Да, конечно.
– Так вот. Эта склонность состоятельных людей к восточным учениям – оттого что люди не хотят ходить в ту же церковь, куда ходят их кухарка и шофер? И оттого что миллионеры отстранены от христианской сверхзадачи, потому что легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому в царство небесное?..
– Да, женщина, которая для нас стряпает, действительно ходит в церковь, а я не хожу. Моя жена и дочь туда ходят – а я не хожу. Но не думаю, что это претензия на избранность, на элитизм...
Что касается отношения к православной церкви... Я не доверяю ей. Она подчинилась государству и утратила моральный авторитет в обществе. И это одна из причин, которые привели Россию к катастрофе. И мне это отношение преодолеть трудно.
Точно так же, как мне трудно преодолеть крайне негативное отношение к династии Романовых. То, что произошло в 18-м году, абсолютно чудовищно, за гранью человеческой морали – я имею в виду расстрел царской семьи, – но то, что династия совершенно бездарно, извините, просрала страну, – для меня вещь совершенно очевидная. И для меня эта тема важная.
Да, это может казаться вещью умозрительной, но тем не менее это так.
Я отношусь к этому вопросу слишком серьезно, чтобы просто креститься и встать на стезю всеобщего фидеизма. Знаете, ходить по праздникам на номенклатурное стояние в храм Христа Спасителя и так далее... Я в такие игры не играю, чтоб "как все". Хватит мне былого членства в КПСС.
– Ну хорошо, а есть ли, по-вашему, Бог?
– Я не знаю...
– Понятно... Но все-таки – почему именно Восток для вас так важен?
– Это совершенно случайно получилось. Пару лет назад я отвратительно себя чувствовал, и врач меня пользовала китайской акупунктурой. Насколько я понимаю, философские темы ее никогда не волновали. Но тем не менее после сеанса, после этих китайских иголок я пришел домой, снял том антологии китайской же философии, открыл в произвольном месте и начал читать. Это чтение меня увлекло, а это для меня показатель: я давно ничего не могу читать, у меня развилась, видимо, алексия (в детстве и юности я прочитал такие горы книг, что к чтению испытываю некоторое отвращение). И если я открываю книгу и начинаю ее читать...
Но! Поймите, в даосизме меня увлекает чисто философская сторона. Меня не интересуют никакие практики дао, которые смыкаются с буддизмом, – упражнения дыхательные и физические, медитации, поездки к святым местам.
Вообще, экзотизм восточных учений в России сильно преувеличивают – мы все-таки живем в Азии! Или в Евразии, скажем так, но уж точно не в Европе. Для нас Восток, Азия – это очень близко!
Нет, в России это не такая безумная экзотика...
– Игорь, вы, говорят, любите притчи и ими комментируете действительность. Расскажите свою самую любимую!
– Только она очень длинная... (Рассказывает.)
Любимая притча Игоря Малашенко о жизни
"Жил-был каменотес. Который зарабатывал себе на жизнь тем, что целый день откалывал огромные гранитные глыбы и придавал им какую-то форму. Однажды он шел мимо богатого дома. Где как раз собирались гости, звучала музыка, пахло богатыми яствами. И он возмечтал – хорошо было бы стать богатым купцом! На следующее утро он проснулся богатым купцом. Дом у него был полная чаша, всегда были гости, прихлебатели и так далее. В один прекрасный день на улице раздался крик: "Пади!" И все независимо от своего состояния, возраста, звания должны были пасть ниц, потому что по улице ехал важный государственный чиновник. Лежа ниц в пыли, наш купец возмечтал стать государственным сановником – и стал им. Он ездил в своем собственном экипаже, перед ним все падали ниц, провинции содрогались и трепетали. При этом он сидел на неудобном деревянном сиденье. И что самое главное, сверху его сжигало неумолимое солнце, которому были безразличны его объем власти, регалии и так далее. И он захотел стать солнцем. И он стал солнцем, которое сжигает все живое, власть которого необъятна, которому молятся, проклинают и так далее.
В один прекрасный день он обнаружил, что его сила исчезла. Полнеба закрыла гигантская туча, сквозь которую даже самые мощные его лучи не могли проникнуть. Гигантская черная туча, рычащая громом, плюющаяся молниями и поливающая землю дождем. Он захотел стать тучей – и стал ей. Власть его стала огромна, разрушительная сила невероятна. Его приход воспринимали как стихийное бедствие..."
"Внезапно, когда он упивался своим могуществом, он понял, что есть какая-то неодолимая сила, которая движет его по небу. Он понял, что это ветер. И он захотел стал ветром. И стал ветром, который носится свободно туда-сюда, никто над ним не властен. Он приобретал силу урагана, сносил с лица земли целые деревни и даже города – и вдруг он натолкнулся на неодолимое препятствие. Какую бы мощь он ни вкладывал в свой порыв, это препятствие оставалось недвижимым. Он увидел, что на его пути стоит огромная гора. Он захотел стать горой. И стал. И впервые наконец заснул спокойно, потому что он был недвижим, необъятен, непоколебим. Наутро он проснулся, обнаружив, что его облик неуловимо меняется, что какая-то сила с ним что-то делает. Тогда он осмотрелся и обнаружил на своем склоне каменотеса, который откалывал от горы огромные глыбы".
Самосозерцание
– Ваша жизнь видится со стороны ровной, лишенной событий, излишеств, броских сюжетов, охоты на экзотических зверей, романов со звездами. Она даже кажется скучной, получается как бы несправедливость – что вы при ваших возможностях вот так себя обкрадываете.
– Если я в чем-то грешен, так в том, что слишком часто поддаюсь правилам жизни тусовки. Я чаще сижу по вечерам в ресторанах – по делу, но все равно, я мало времени провожу в своей хижине. Просто сидя и глядя в стену перед собой, что является одним из моих излюбленных занятий.
Чтобы думать о серьезных вещах, надо больше времени проводить наедине с собой. Сделать над собой небольшое волевое усилие и смотреть в окно, ничего не думать – что-то умное может в голову прийти.
Все сформулировано в одном из трактатов – "совершенно мудрый познает мир, не выходя со двора своего дома, ибо Поднебесная повсюду одинакова". Это чистая правда.
У меня в голове есть практически все. Задача не в том, чтоб узнать что-то новое, а использовать то, что там лежит.
Деньги
– Вы уважаете те удовольствия, которые можно получить с куда меньшими затратами энергии и денег. Так, может, логичней было бы работать один день в неделю, а потом сидеть дома и смотреть в стену...
– Я себе этого позволить не могу, я работаю, естественно, шесть дней в неделю. Я работаю потому, что мне нужен какой-то допинг. Кто-то пьет, кто-то употребляет наркотики, кто-то ходит по канату над пропастью. А я решаю какие-то задачи на работе – это моя порция допинга.
А что для меня деньги? Я ж не могу все время ориентироваться на свое внутреннее ощущение, мне нужен и успех. А сегодня мерилом успеха являются в первую очередь деньги. Вот они мне и нужны. Кроме того, я не могу уже жить в городской квартире, а дом стоит дороже.
В борьбе за дело оппортунизма и конформизма
– Мне приходилось слышать, как интеллигенты вас попрекают: вот, мол, при всех режимах эти хохлы умеют устроиться и хорошо жить.
– Да... Жил я, не скрою, хорошо. У меня был исключительно высокий социальный статус. Зарплата рублей 280. Двухкомнатная квартира в цековском доме в так называемом Царском селе – я ее получил от Академии наук. Должность ученого секретаря. Командировки и стажировки в Америке.
Ну что ж, такие тогда были правила! О'кей, я принял их и играл по ним. В этом отношении я конформист. Меня можно называть оппортунистом, а можно в позитиве назвать меня человеком мобильным.
Для меня важно понимать правила игры! Я начинал – как боец идеологического фронта. Я участвовал в "холодной войне" на стороне Советского Союза. Всю изобретательность ума тратил на то, чтоб переиграть американцев. В дискуссиях, смысл которых сегодня уже невозможно объяснить, – за что ломали копья?
– Вы американцев на своей "холодной войне" – ненавидели?
– Нет! Это проблема правил игры. Так мы играем в шахматы, я люблю этот образ, это и про ядерную стратегию тоже. Вы же не ненавидите своих партнеров по шахматах? Безусловно, мы потерпели поражение в "холодной войне", и я очень сожалею, что этот факт никогда не был признан открыто. Я считал, что из "холодной войны" надо выходить, абсурдность происходившего была очевидна... Но я, как в детском рассказе у Пантелеева, дал честное слово и стоял на часах.
А теперь правила изменились... Теперь деньги стали мерилом успеха? О'кей. Я играю. И я считаю, что действую достаточно успешно.
Дом
– У вашей жены ведь раньше была галерея.
– Совершенно верно. Это было очень смешно. В свое время, когда я работал в ЦК, она работала в музее имени Пушкина. И я ее подбивал уйти из музея и открыть галерею. Тем более, что у нее был интерес. В итоге она первая ушла с госслужбы. И создала частный бизнес – галерею "Манеж". Она там сидела на втором этаже, на антресолях – в одном из тех помещений, где Никита Сергеевич громил "проклятых авангардистов".
Она даже зарабатывала какие-то деньги. Это был 90-й год. В конце 1991 года, успешно играя уже по новым правилам, я занялся бизнесом на несколько ином порядке цифр, и она в итоге закрыла галерею.
– Кроме трезвого образа жизни вы также отличаетесь закрытостью своей частной жизни.
– Мне искренне трудно о себе, о своей жизни говорить, потому что я исповедую принцип "по делам их узнаете их". Я – человек домашний, мой дом моя крепость.
– Невинный вопрос, не хочу покушаться на вашу privacy: какую вы любите еду?
– Чего-нибудь попроще... Без наворотов, без соусов... У нас появилась женщина, которая замечательно готовит... Мясо с овощами, картошка с рыбой. Но не более того... Дома я стараюсь меньше есть, потому что я переедаю на работе, сижу по ресторанам – вот как сейчас с вами...
– Пить вы не любите, но если пить, то что?
– В последнее время совсем мало, ну, максимум пиво. Пить – это меня выбивает из колеи, что мне совершенно не нравится.
Авто
– Вы только на шоферах или иногда сами водите?
– Сам за рулем? Нет, я хотя машину водить люблю, но в нашей стране не сажусь за руль. Эту публику, которая стоит вдоль шоссе с полосатыми жезлами, видеть не могу и разговаривать с ней не для меня, это очень грустно.
Фото
– Вы – фотограф. Вы себя в фото чувствуете художником?
– Нет, художником я себя, безусловно, не чувствую, я себя чувствую тем, кем являюсь, – продвинутым любителем. Не более того. Я не слишком креативен. То что я делаю в фотографии, это достаточно тривиально. Большая часть моих фотографий – это семейный альбом, это огромное количество фотографий.
– Это – основное хобби?
– Где ж я еще найду время на неосновные? Ведь времени нет.
Кино
– Вы смотрите кино?
– Смотрю. Люблю пойти в хороший западный кинотеатр и посмотреть премьеру какого-нибудь Джеймса Бонда... У меня есть несколько любимых фильмов. Я, например, обожаю "Звездные войны". Как, вы не видели "Звездные войны"?
– Это где зверьки?
– Ну, знаете... Зверьки... Да это великий фильм! Это одна из великих мифологем XX века! Там использованы все архетипы. История борьбы добра и зла...
Еще у меня есть коллекция кассет дома – крутые, качественно сделанные, с бюджетом под 100 миллионов долларов боевики...
Русские фильмы не могу смотреть – они претендуют на отражение реальности, это, как правило, смесь чернухи с порнухой, такая претензия на реализм меня страшно коробит.
Отпуск
– Что происходит в отпуске?
– Это юг. Португалия, Испания. Беру напрокат машину и еду в сторону, противоположную от моря. У меня есть замечательный попутчик – моя старшая дочь. Мы придумываем себе маршруты, чтоб доехать до каких-нибудь псевдодостопримечательностей, и по пути слушаем какую-нибудь попсу. Когда дочери надоедает, я сам езжу – с фотоаппаратом.
Что будет
– Каким вы будете через пять, десять лет – вы думали об этом?
– Я знаю одно: человек обязан меняться. Жизнь хороша именно своей непредсказуемостью. Мужчина должен даже профессию менять – время от времени.
– Вы не видите возможности личного краха?
– Это ведь внутреннее состояние – крах! Крах можно потерпеть, находясь на вершине пирамиды, имея все аксессуары внешнего успеха... Внешние неприятности не так важны... Что бы ни произошло! Отрицательный результат меня не подорвет. Но если внутри пружинка сломается – это проблема...
"Лучший момент жизни"
– С этой теперешней высокой ступеньки – вы видите, куда вам еще подниматься?
– Я хочу реализовывать свои задачи... Карьера есть последовательность решаемых головоломок. И в этом смысле если три раза подряд я задам себе какие-то головоломки и не решу их – это будет для меня большим разочарованием.
– Выходит, вы сейчас играете по максимуму, и не может для вас быть лучшего, чем есть сейчас? То есть если бы оно было, это лучшее, вы бы его взяли?
– Я живу в лучший момент своей жизни, это правда... Я с этим сознанием живу довольно давно, это сознание приятно. Уже несколько лет. А большую часть жизни я прожил с другим сознанием, я вечно был чем-то недоволен, мне казалось, что где-то там есть другой горизонт... А потом я сказал себе – здесь и теперь. Ну что, на этой оптимистической ноте и закончим?
– Ура!
ГЛАВА 11
Телевизор
Киселев – главный политик "этой страны"
Кто у нас главный в четвертой власти?
Не этот ли строгий неулыбчивый человек с тяжелыми восточными усами? Политики приходят и уходят, пролетают, как кометы, – а телезвезды остаются и светят в строгом соответствии с сеткой вещания.
Для Киселева олигарх Гусинский – "весельчак и хороший рассказчик, душа любой компании". Черномырдина в бытность того премьером он считал милым человеком, похожим не на свежевыбритого Карабаса Барабаса, но на Марлона Брандо в старости. Да что там Черномырдин, эта телезвезда даже в присутствии Ельцина не робела – когда тот еще был в самом соку.
В глазах телезрителя Киселев – нечто среднее между Бовиным и Сусловым, он по рангу уж точно не ниже члена Политбюро. (Он со смехом выслушивает подобные высказывания.)
Странно сегодня думать, что у могучего Евгения Киселева долго был комплекс неудачника: пока приятели делали карьеры, он два с половиной года был простым офицером на афганской войне и после еще три года преподавал язык (в школе КГБ).
Причины своего успеха он называет такие: "воспитание, способности, данные от Бога (в том числе к языкам), работоспособность, хорошая память".
Влиятельнейшая в высшем слое тусовки персона, Киселев страшно оригинален: он 25 лет живет с одной и той же женой...
Он всерьез надеется, что в России опять будет настоящий царь – даже более настоящий, чем Ельцин. И это ему как дворянину вполне к лицу.
Типичная цитата из заметки про Киселева: "Из живого человека он превратился в солидного телевизионного персонажа, ведущего программы "Время". И потому Киселев очень часто вынужден прокламировать: "Я остался абсолютно живым человеком. Ничто человеческое мне не чуждо". Иногда кажется, что это он повторяет заклинание... Он себя еще описывает в таких терминах: "честолюбив", "мнителен как все мужчины," и даже: "Я человек скромный", "Я не люблю выпячивать своих достоинств и стараюсь уходить от комплиментов".
"В жизни, по свидетельству друзей, я более открытый, эмоциональный человек", – снова и снова повторяет он интервьюерам. "Этот серьезный человек (которого мы видим на экране. – Прим. авт.) – только часть меня". Он уже устал объяснять, что любит рассказывать анекдоты, веселиться за столом, валять дурака в дружеской компании.
Что касается анекдотов, то он уважает сюжеты про новых русских. В них, отмечает Киселев, содержится и "некая теплота" по отношению к новым персонажам – как, допустим, к Чапаеву и Брежневу.
Еще он жалуется на свою неусидчивость, которая, к его сожалению, не позволяет вести дневник, – так что непонятно, как после сочинять мемуары.
Он с некоторых пор придумал ходить на работу в голубых ностальгических джинсах и в свитере – но в эфир в них выйти пока не отваживается, в силу условностей переодеваясь в формальный "концертный" костюм, что дежурно висит в казенном шкафу.
Как практикующий политолог, он не гарантирует России безоблачного будущего и сказал как-то, что в случае реставрации большевизма "мне просто придется уехать – если дадут".
Ему досаждают проблемы. У него были задачи, которые никак не удавалось решить: похудеть, бросить курить и чтоб волосы не падали на лоб. Пока он только непокорные волосы усмирил: "Надо просто чаще и аккуратнее стричься".
За последние несколько лет он прибавил 10 килограммов. Вес вызывает проблемы с гардеробом! "Иногда вещь нравится, а такого размера не бывает, и приходится носить то, что есть". Будет время, он, может, поедет в западную клинику мучительно и дорого худеть.
Он стучит кулаком и орет на подчиненных: "Я вспыльчивый, от души кричу". Но, правда, "тут же жалею".
У него была примета: креститься перед эфиром – "но она меня несколько раз подвела, и я решил – больше не буду". Тем более, что "и человек я не очень верующий".
Он долго и гордо всем отвечал, что не играет в президентские игры. Но в знаменательный день 3 октября 1993-го по странному совпадению таки вышел на теннисный корт в Сокольниках. Ему тогда очень вовремя пришла мыль, что он не сможет выдерживать нагрузки без спорта. С тех пор – после недельной паузы на почве путча-2 – он в теннисе.
А вот уже точно не совпадение, а прямая и явная связь: 2 марта 1995-го, наутро после убийства Листьева, к нему на дом пришли двое с пистолетами – это, к счастью, оказались телохранители – и стали ходить за ним повсюду.
У него никогда не было стилистов и имиджмейкеров! Он все сам... У нас почти насквозь телевидение американизировалось, покрылось чуждыми заокеанскими белозубыми улыбочками, задором и оптимизмом, и казенной лучезарностью. Привыкнув к американскому "ящику", к нашему возвращаешься легко. И только на движущейся картинке с портретом Киселева вздрагиваешь: кажется, он один по-старосветски строг, суров, и тяжелые его восточные усы, привезенные из Ирана со студенческой еще стажировки, одни во всем эфире напоминают нам отрезвляющую, но совершенно ведь не обидную истину про то, что да, скифы мы и азиаты мы. Думаете, случайно самый модный политолог страны Киселев востоковед по основной специальности?
"Война и мир" в десять лет
Киселев всегда был крупным мальчиком: только что родившись (в Москве, в 56-м), он уже имел серьезный вес – 5 килограммов. И рос "плотным, упитанным ребенком".
– Я был не то чтобы нелюдимый, а скорее самодостаточный. Я никогда не любил активных игр на свежем воздухе. На последнем уроке предвкушал, что вот приду домой, пообедаю и дочитаю наконец начатую книжку, – рассказывает он. "Войну и мир", по его словам, он осилил в десять лет.
Киселеву-старшему в год рождения единственного ребенка было 44. У него была Сталинская премия II степени – за разработку сплава, который использовался в клапанах моторов знаменитого штурмовика Ил-2. После премию задним числом переименовали в Государственную и выдали новое свидетельство и новую медаль – а старое все забрали. Позже ему дали еще одну Госпремию. Киселев-старший работал до последнего и успел даже поизобретать материалы для "Бурана".
В старших классах Женя узнал семейную тайну: он дворянин! Его бабушка, несмотря на суровость эпохи, всегда писала в анкетах – "из дворян". Бабушка по материнской линии была дворянка и в анкете всегда писала не "из служащих" как многие, – а правду.
– Интересно, вы чувствуете этот голос голубой крови?
– Наверное, наверное... Может, что-то и чувствуется.
Политические взгляды он унаследовал от отца, который гармонично сочетал самоотверженную работу на ВПК с любовью к "Новому миру" времен Твардовского и к иным проталинам оттепели – "по полной программе".
– Еще в школе видел, что я умнее, способнее, талантливее других, признается Киселев.
Когда он учился в 9 классе и еще не знал, как жить дальше, отец ему дал маленький, вырезанный из газеты клочок: там было объявление про набор школьников в школу молодого востоковеда – при Институте восточных языков (будущем ИСАА). Было важно, что это МГУ и что в том же здании был до революции историко-филологический факультет, который в свое время закончил дед-дворянин...
Маша – любовь с 8 класса
От школьных лет у него почти никого не осталось – "кроме жены". С Машей он познакомился еще в школе, а женился на втором курсе. На момент женитьбы тесть занимал должность главного редактора (!) вещания на США (!) и Англию (!), в связи с чем выхлопотал молодым однокомнатную квартиру.
Когда Киселев позже поступил на то же иновещание, тесть там уже не работал.
Маша ездила с Киселевым в военный Афганистан и там жила год. Сейчас руководит пресс-службой НТВ. Это она придумала знаменитые названия: "Итоги" и "Тэфи".
Армия – школа жизни, и КГБ тоже
В предвкушении блестящей журналистской карьеры – не на ТВ, а в бумажном ТАССе – Киселев гордо отказывался от научной работы, на которую его приглашала кафедра.
Что там преподавали в ИСАА? Китайский – с которым после "культурной революции" и Даманского было почти все ясно. Арабский – так там поблизости израильская военщина, бряцая оружием, вынашивала планы. Кроме Азии в названии института была еще Африка, страны которой любили рисовать на гербе наш "калашников" калибра 7,62.
А фарси – сонный Восток, пыль веков, полурассыпавшиеся манускрипты, сентенции Хайяма, страшно любезные массовому советскому читателю своим антисоветизмом – выпить и по бабам, и никакого общественного горения. И вот очень злую и горькую шутку сыграл с Киселевым этот вроде безобидный язык. Пришлось Жене лейтенантом лететь в Кабул переводить для наших военных советников – одного из которых, впрочем, уже застрелили, и об этом честно сказали востоковедам на инструктаже перед вылетом.
Впрочем, надо сразу сказать, что Киселев в Афганистане ни разу не стрелял по людям и сам ни разу обстрелян не был, хотя он не только в Кабуле сидел, но и в провинциях бывал. Служба Киселева большей частью состояла из попыток объяснять малограмотным дехканам, например, вот что: материя первична, а сознание вторично. А кругом солдафоны, грязь, портянки, присказка: "Как надену портупею, я тупею и тупею..." Как положено в войсках, "воины-интернационалисты" с чувством выпивали. Водку, коньяк и самогон, который офицеры называли "кишмишовка". Духанщики напиток разливали в целлофановые пакеты (стеклотара была дефицитом). И это было очень удобно: пакет "кишмишовки" принимал форму любого кармана...
