Текст книги "Таймдайвер (СИ)"

Автор книги: Игорь Каплан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Да, навсегда. Или до тех пор, пока кто-нибудь обладающий способностью ходить сквозь время, не придет за ними и не вытащит оттуда. Кстати, это тоже часть нашей работы.

Сергей немного поколебался, пытаясь сформулировать следующий вопрос:

– Скажи, Мишель, а насколько безопасны переходы туда-сюда для настоящего? Не может случиться, там, ну, я не знаю... – замялся Сергей, пытаясь подобрать нужные слова.

Девалье улыбнулся.

– Думаю, что понимаю тебя. Ты, очевидно имеешь ввиду, так называемый, эффект бабочки? Я прав?

– Ну да, что-то в этом роде. Ведь, зная о прошлом, не сложно вернуться назад и изменить настоящее, убив, например, какого-то политического деятеля или ученого.

– Что ж, вернуться назад и убить политика или ученого, конечно, можно. Но это может повлиять лишь на судьбу конкретного человека, который умрет иначе и несколько раньше, чем умер бы без подобного вмешательства. На ходе истории в целом это никак не скажется. Почти все события или научные открытия обусловлены определенными предпосылками. Ты думаешь, что если бы кто-то проник в прошлое и убил Гитлера еще ребенком, то не было бы второй мировой войны и всего ужаса, который она принесла? Это не так. Гитлер появился и стал тем, кем стал, именно потому, что пришло время для появления подобного человека. Если бы не было Адольфа – появился бы какой-нибудь Гюнтер. Возможно, он бы пришел к власти на несколько лет позже или раньше, ненавидел бы не евреев, а, допустим, французов... На общий ход истории это бы не повлияло. Изменились бы лишь частности. Все равно было не избежать страшной войны с огромным количеством жертв, в которую бы были втянуты почти все страны Европы.

Девалье поднялся с кресла и начал медленно прохаживаться туда – сюда, продолжая говорить, словно заправский лектор перед аудиторией:

– Или, например, завезешь ты древним грекам карманные фонарики и расскажешь принцип их работы. Ты думаешь, что история от этого начнет развиваться иначе? Нет. Это лишь внесет некоторое разнообразие в жизнь каких-то конкретных людей, да и то, лишь на тот срок, пока не умрут батарейки. А после этого о твоих фонариках быстро забудут, и все пойдет своим чередом. Другое дело, если ты с ними придешь к молодому Эдисону. Вполне возможно, что впоследствии он сделает свое открытие на несколько лет раньше. Но и тут, история, скорее всего в дальнейшем притормозит какие-то другие события и, в конечном счете, через пару месяцев или лет все войдет в нормальное русло, никак существенно не повлияв на наше настоящее. Время само корректирует события. Но это не означает, что буквально все происходит по заранее написанному плану. Речь идет лишь о прошлом и его связи с настоящим. Понимаешь, Сергей, какие-то ключевые эпизоды определяли дальнейшее развитие нашей цивилизации, приведя ее к тому, что мы сейчас имеем. Именно на эти события нельзя повлиять. Если, например, в сражении двух армий первой предстоит победить и битва эта является таким ключевым пунктом, то можно убить всех военачальников первой армии, но она все же победит. Случится что-то, компенсирующее это убийство. Может быть, среди солдат окажутся самородки, не уступающие в таланте убитым командирам. Может быть, вражескую армию накроет лавиной или она сильно пострадает от внезапного землетрясения... Все, что угодно, но первая армия непременно победит.

– А как узнать, эти ключевые моменты?

– Многие из них общеизвестны, но далеко не все. Иногда таким событием может быть столкновение двух машин на перекрестке или случайная встреча двух всадников на мосту. Зачастую о значении того или иного события для будущего мы узнаем лишь столкнувшись с невозможностью на него повлиять.

Сергей молча смотрел на карту, погруженный в свои мысли. На этот раз длилось это достаточно долго. В конце концов он повернул голову к Девалье:

– Скажи, Мишель, а для чего все это нужно?

– Что именно? – он непонимающе поднял брови.

– Ну, все эти переходы во времени. Если все равно нельзя повлиять на прошлое... Я не знаю, черт, мысли совсем разбегаются...

Девалье понимающе закивал. Он снова уселся в кресло, пододвинув его ближе к Сергею.

– Я могу понять твое состояние. Знаю, что все это очень неожиданно и, мягко говоря, необычно. Ты еще достаточно спокойно все воспринял, по сравнению со многими другими, с кем мне приходилось работать. А для чего все это нужно? Ну, что ж, а почему, собственно, если это явление существует, не воспользоваться им? Ведь мы же наблюдаем за звездами и изучаем их без малейшего шанса в обозримом будущем до них добраться? Или, например, убиваем свое время на просмотр бессмысленного боевика или мыльной оперы. Тут же мы имеем возможность не только наблюдать но и участвовать в событиях. Согласись, не самое плохое убивание времени.

– Так все это просто убивание времени и все?

– Нет, конечно. В основном мы занимаемся изучением истории, так сказать, – Девалье усмехнулся – по первоисточнику. Ведь гораздо продуктивнее исследовать тех же древних греков, находясь среди них, чем просто читая Гомера или прохаживаясь среди руин, этими самыми греками оставленными. Хотя, одно другого и не исключает. В большинстве случаев мы выполняем заказы различных университетов мира или отдельных ученых по добыванию сведений из конкретной эпохи. Изредка нашими заказчиками являются правительства разных стран. Некоторые из нас – просто искатели острых ощущений. Их тоже можно понять. В конце концов, подобный вид туризма можно легко отнести к экстремальному и он ничуть не хуже любого другого. Единственно требование, которое должны выполнить все обязательно, это пройти специальный адаптивный гипнокурс, чтобы лучше овладеть своими способностями и полнее понимать то, что в действительности происходит. Для людей с недостаточно устойчивой психикой могут оказаться опасными подобные временные переходы. Без специальной подготовки человек иногда теряет связь с реальностью и в конце концов может затеряться во времени или просто сойти с ума. А, будучи неадекватным в своих поступках, он представляет огромную опасность, как для себя, так и для окружающих. Тогда приходится вычислять эпоху, в которой он находится, и вытаскивать его оттуда. Этим тоже приходится заниматься нам.

– Мишель, вот ты постоянно говоришь «мы», «нас»... А много таких людей? Я имею ввиду, с такими способностями, чтобы ходить сквозь время. Много нас, таймдайверов?

Девалье ничего не ответил, а лишь снова застучал по клавишам. Карта опять изменилась. Европа стала прозрачной и исчезла совсем, а ее место снова занял уже знакомый слоеный пирог из разноцветных контурных карт. На этот раз на основной карте и на ее цветных дублях загорелось множество маленьких ярких точек. Около каждой из них можно было разглядеть группы цифр и букв.

– Каждая точка, – сказал Девалье, обводя рукой карту – это один из нас.

Он подвел курсор к Европе. Надписи около двух точек в самом ее центре стали крупными и достаточно четкими, чтобы Сергей мог вслух прочитать:

– Мишель Девалье – 13.09.2005 (11), Сергей Гардин – 13.09.2005 (-). Но, как?... – начал было Сергей, но Мишель его перебил:

– Откуда известно кто ты и где ты находишься? Дело в том, что способность к переходу во времени, как я тебе уже раньше говорил – это, фактически, умение улавливать определенные волны. Но и сам ты тоже служишь источником специфического излучения, которое является своего рода маячком. Причем, несмотря на одну природу происхождения, у каждого этот сигнал свой. Его нельзя подделать или изменить. Он выполняет роль отпечатков пальцев, по которым легко определить его обладателя. Именно так я и смог определить, где ты находишься, во время первой нашей встречи.

– Тотальная слежка? – усмехнулся Сергей.

– Вовсе нет. Просто маленькая плата за предоставленные взамен способности, – улыбнулся в ответ Мишель. – Кстати, это «неудобство» спасло уже не одну жизнь в критической ситуации, когда срочно требовалась помощь, и не оставалось времени на поиски периода, в котором человек застрял.

– Понятно, – медленно пробормотал Гардин. – А что это за цифры в скобках после даты?

– Это порог восприимчивости. Первый и второй уровни – это наличие лишь предпосылок к восприимчивости. Начиная с третьего люди уже способны воспринимать волны, о которых мы с тобой только что говорили. Помнишь, я раньше уже упоминал о медиумах? Самые способные из них доходят по пятого уровня восприимчивости. Начиная с восьмого уже возможны физические переходы в прошлое. И так далее. Чем выше порог, тем свободнее ты можешь путешествовать во времени.

– А сколько этих порогов всего?

– Двенадцать.

– А почему около моего имени стоит прочерк? У меня еще нет порога, пока я не прошел этот твой гипнокурс?

– Нет. Порог от него не зависит. Гипнокурс – это лишь лекция по технике безопасности. Свой порог восприимчивости ты получаешь с рождением и со временем лишь немного можешь его повысить на одну-две ступени. Изредка на три.

Девалье всем корпусом развернулся к Сергею и продолжил, глядя тому прямо в глаза:

– Прочерк около твоего имени, Сергей, говорит о том, что ты находишься за порогом. Или, говоря другими словами, ты от природы обладаешь абсолютной восприимчивостью, что случается настолько редко, что такие случаи можно буквально пересчитать по пальцам.

13

Через несколько часов покинув Мишеля, Сергей решил еще не ехать домой. Настроение располагало к лирике. Да и обдумать нужно многое. Дело шло к вечеру и он решил посидеть в кафе, которых, слава богу, имелось вокруг предостаточно. За чашкой хорошего кофе куда проще привести в порядок мысли, которые после свалившейся на них информации находились в некоторой прострации.

Гардин направил свою машину к центру города и после недолгих поисков пристроил ее на одной из боковых улочек в ста метрах от центральной площади. Одно из преимуществ маленького городка то, что место для парковки машины можно найти и без семи пядей во лбу. И, причем, абсолютно бесплатно. Попробуй, не зная города, найти такое место в центре Брюсселя, Амстердама или Берлина. Там и платное-то место покуда отыщешь – вспотеешь.

Кафе тоже не пришлось долго искать. Весь центр оказался ими просто усыпан. Сергей остановил свой выбор на небольшом уютном заведении, раскинувшем, словно щупальца, под всеми близлежащими деревьями свои столики. Гардин выбрал один из них. С этого места открывался красивый вид на центральную площадь и две, втекающие в нее под острым углом друг к другу, улицы.

Быстро пробежав глазами меню, Сергей заказал кофе с каким-то хитрым названием, совершенно ничего ему не говорившим. В принципе, он не являлся большим любителем экспериментировать с незнакомыми блюдами в ресторанах и кафе. По давно сложившейся традиции практически во всех подобных заведениях в Европе рядом с названием блюда шел еще и перечень продуктов, в него входящих. Но если с немецким и английским у Сергея проблем не имелось, то во французском он был не силен. Знание этого языка ограничивалось лишь несколькими словами, типа, «бонжур», «оревуар» и «мерси». Этого оказалось явно недостаточно, чтобы прочитать меню, а, следовательно, продукты, перечисленные в нем после названия каждого блюда, могли оказаться чем угодно. Поэтому, он предпочитал выбирать яства или ему заранее известные, или имеющие ярко выраженные интернациональные названия. На этот раз он решил рискнуть, справедливо рассудив, что кофе есть кофе и сильно намудрить с ним тут не должны были. Так и оказалось. Ему принесли самый обычный кофе, только к нему, помимо традиционного печенья, шла еще небольшая шоколадка и маленькая рюмочка «Амаретто».

Потягивая ликер, Гардин снова и снова мысленно прокручивал разговор с Мишелем, пытаясь окончательно уложить в голове все, что он от Девалье узнал. Все оказалось значительно сложнее, чем он предполагал. Сложнее и интереснее. Даже самому себе Сергей боялся признаться, что все происходящее ему ужасно нравится. Да, конечно, весь его уклад жизни летит ко всем чертям... Хотя, если задуматься, так ли это на самом деле? Он мотается по всей Европе, приезжая домой лишь ночевать и то не каждый день. Тут же ему предстоит практически то же самое, разве что поездки другого рода. Так это частности. Для него самого поездки эти станут, возможно, длиться немного дольше, чем обычно, а что до его друзей и знакомых – так они перемены и не заметят. Для них ведь время будет идти как обычно.

Конечно, Сергей, на самом деле, уже все решил, но опасался даже себе самому в этом признаться. Еще тогда, когда несколько часов назад, заворожено глядя на огромный экран, дал Девалье уклончивый ответ. От традиционной русской черты – постоянно сомневаться даже в уже принятом решении – было не уйти. Все его размышления за чашкой кофе в этом маленьком кафе определялись скорее привычкой, чем необходимостью. Поймав себя на этой мысли, Гардин усмехнулся и расслабился, откинувшись на спинку стула. От осознания того, что решение все же принято, стало легко и свободно. Все бродившие в голове сомнения растаяли сами собой и остались лишь спокойствие, усталость и... пустая чашка на столе.

14

До дома Сергей добрался уже поздно ночью. Вещи бросил прямо в прихожей, подумав про себя – «завтра разберу». Сил хватило только до кровати доползти, да кое-как раздеться.

Когда он открыл глаза, часы показывали половину восьмого. Он хорошо выспался и чувствовал себя превосходно. Взгляд Гардина скользнул по потолку, медленно переполз на обои, по стене вниз, обогнул компьютерный стол со стоящим на нем стареньким ноутбуком, сваленные в кучу вещи и уперся в телефон, лежавший тут же у кровати. Сергей, не вставая с постели, дотянулся до трубки и набрал номер Варутянов. Трубку сняла Лена.

– Ну, привет-привет, – раздался ее мягкий голос. – Ты куда это пропал? Даже не позвонил, как из больницы вышел.

– Не обижайся, Лен. Дело было срочное... Не по телефону... Как встретимся – все-все расскажу. Хорошо?

– Куда ж ты денешься. Ладно, тебе Семена? Он у меня тут уже трубку вырывает... – и тут же ее голос сменил бас Семена, – привет, пропажа! Где тебя черти носят?!

– Семен, привет. Все потом. Нужно встретиться и поговорить.

– Так за чем дело стало? Приезжай к обеду. Тут и поболтаем. Я Коле звякну – он тоже подскочит.

– Классно. Давай так и сделаем. С меня бутылочка и что-нибудь к чаю.

– Бутылочка – это хорошо, а по поводу «к чаю», не напрягайся. У меня Ленка тут пирогов напекла пару дней назад. Еще немного осталось. Нам хватит.

– Давай, тогда, до встречи.

Он отключил телефон и сладко потянулся. Нужно было вставать. Раз уж все равно не спишь, чего зря время терять.

Бодро вскочив с кровати, Сергей несколькими наклонами в стороны сымитировал некое подобие зарядки и пошел умываться. По дороге в ванную отпихнул с дороги брошенные вчера в прихожей вещи. «Нужно будет все разобрать» – отметил он про себя. Наскоро умылся и пошел заниматься завтраком.

Готовить Сергей умел и делал это с удовольствием. Гурманом его вряд ли можно было назвать, но поесть вкусно он не отказывался никогда. Все относительно в этом мире. И ведь жаренная с лучком картошечка ничем не хуже, скажем, телячьей вырезки под ананасами с лимонным соусом. Все дело лишь в выбранном моменте. Сейчас, например, вполне бы хватило и омлета с чашечкой кофе. Но с продуктами дело обстояло неважно, так как по выходу из больницы большую часть того, что было в холодильнике, пришлось выбросить, а съездить в магазин Сергей еще не успел. Об омлете на некоторое время пришлось забыть. Но кофе в доме имелся всегда. Нашлось в шкафу и какое-то печенье к нему. Ну и ладно. Не баре, чай.

После второй чашки кофе Сергей откинулся на спинку стула и перевел дух. Лепота. В комнате зазвонил телефон. Нехотя оторвав бренное тело от стула Гардин прошел в комнату и взял трубку:

– Да.

– Привет, ты когда появился? Даже не позвонил, жопа! – услышал он в телефоне голос Николая.

– Да ну тебя, я только сегодня поздно ночью приехал. Тебе Семен звонил уже?

– А то... Сказал водку будем сегодня пьянствовать.

– Ну, водку – не водку, а поговорить за бутылочкой винца найдется о чем. Кстати, тебе машина уже нужна или я могу ее на несколько дней еще оставить у себя?

– Пару дней можешь, но не больше.

– Ладно, думаю, что за это время что-нибудь себе подберу. Да, с меня бутылка коньяка, как и договаривались...

– Так, не вопрос. Это мы всегда пожалуйста.

– ...ну и ремонт, разумеется, за мой счет.

– Да, ладно... Эй-эй! Какой ремонт?!

Но Сергей уже повесил трубку и вернулся в кухню, беззаботно насвистывая какую-то мелодию. Быстро помыл посуду, прикинул, какие продукты нужно прикупить в магазине и вернулся в комнату.

Да, бардак был отменный. По самым оптимистичным прикидкам работы тут часа на два. Но делать нечего, не оставлять же все в таком виде.

Сергей старался поддерживать в квартире более-менее порядок. Как он, во всяком случае, себе его представлял. Лена, например, приходя с Семеном к нему в гости, постоянно порывалась помочь с уборкой. Но все ее поползновения в этом направлении Сергей мягко, но неуклонно отсекал на корню. Ну как объяснить женщине, что порядок – это не тогда, когда все лежит, выровненное, как по нитке, а когда точно знаешь, где и что находится. И если на кухне Лене иногда еще удавалось что-то предпринять, то все попытки добраться до компьютерного стола пресекались Сергеем самым безжалостным образом.

За много лет он привык жить один. Женат он был давно и очень короткое время, всего несколько лет. Этой прививки хватило надолго. Нет, Оля, его бывшая – хороший человек, они до сих пор сохраняли дружеские отношения, сложившиеся еще до их свадьбы. Просто оба одновременно поняли, что быть хорошими знакомыми и жить под одной крышей, мириться со слабостями друг друга, чем-то жертвовать – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. И просто приятельских отношений для этого явно недостаточно. Развод обоим показался самым логичным выходом из сложившейся ситуации. А так как решение было обоюдное, ни детей, ни взаимных претензий ни у кого не имелось, их развели за две недели безо всякой головной боли. Даже суда, как такового, не было. Просто после беседы с адвокатом попросили прийти через некоторое время за свидетельством о разводе. И всего делов-то. Возможно, именно своевременное решение и повлияло на то, что отношения между бывшими супругами остались вполне дружеские и при встрече оба с удовольствием и не без юмора вспоминали их совместную попытку создать семью.

Случилось все неимоверно давно. Еще до эмиграции Сергея. Ольга уже лет пять как снова замужем. А Гардин так один и остался. Периодически он встречался с кем-нибудь, но серьезные, с дальним прицелом отношения заводить не спешил.

А что до родителей... Да, родители... Именно они и послужили толчком к тому, что он уехал из той страны. Вернее, не они сами. Родители Сергея погибли одним теплым весенним вечером в нескольких шагах от дома. Они возвращались с какого-то концерта и в подворотне дома наткнулись на толпу фашиствующих отморозков, которых, при попустительстве (а скорее даже и с молчаливого согласия) властей расплодилось в то время великое множество. Один из них крикнул что-то оскорбительное в адрес матери Сергея и отец, не раздумывая, полез в драку. В результате обоих жестоко избили, тут же, под сводами арки. Отец, получивший в драке несколько ударов ножом, скончался на месте, а мать умерла через несколько дней в больнице от полученных травм, так и не приходя в сознание.

Сергей думал, что сойдет с ума, но Ольга, с которой они к тому времени уже развелись, примчалась к нему на помощь и оставалась рядом до тех пор, пока он окончательно не пришел в себя.

Гадов тех так и не нашли. Да никто, собственно, особо и не искал. А когда Сергей попытался у следователя, ведшего дело, «качать права», то ему сказали открытым текстом, что, мол, если бы они всей семьей вовремя свалили в свой Израиль, то ничего бы, может, и не произошло. А если он, Гардин, станет ходить и надоедать, то отыскать подходящую статью и засадить его на пару-тройку лет особого труда не составит.

После этого он и принял решение валить из этой страны, о чем впоследствии ни разу не пожалел. К тому времени у него уже было несколько приглашений от друзей из Израиля, и Гардин действительно собирался туда ехать. Но, неожиданно, подвернулась возможность эмиграции в Германию. А Германия – это, все же, как ни крути, а Европа. Культура, худо-бедно, но нам более близкая, чем культура Израиля, который в большей степени все же восток со всеми вытекающими из этого последствиями.

Боль от событий тех далеких лет уже утихла, но иногда, все же, давала о себе знать неожиданными всплесками памяти и щемящим чувством где-то глубоко в груди.

Устранив в квартире беспорядок, который на деле оказался не таким уж и страшным, Сергей подсел к своему ноутбуку и с час лазил по интернету, читая новости. Не то, чтобы его так уж сильно интересовало, что происходит в мире. Нет. Это скорее привычка, своеобразный ритуал – первым делом, включая компьютер, читать новости. Иногда попадались любопытные сообщения, но, чаще всего, одно и то же. Того посадили, этого пристрелили, где-то ливни и ураганы, а в другом месте наоборот, засуха и пожары. И тому подобное. И, тем ни менее, он предпочитал читать новости именно в интернете, а не смотреть их по телевизору. После телевизионных новостей вообще жить не хотелось. Они ведь все строятся по принципу, чем хуже – тем лучше. Оно и понятно, кому интересно, что хорошего произошло в мире? А вот от страшной аварии с кучей трупов или взрывов в центре города с показом крупным планом жертв – это да, тогда от ящика никого силком не оттащишь, все будут пялиться. А в конце, чтобы немного подсластить, можно чуть-чуть скандалов из жизни звезд подбросить. Нет уж. Лучше в интернете самому выбирать, что читать, а что нет.

Посмотрев на часы, Сергей увидел, что время медленно, но верно приближается к обеденному, а ему еще в магазин бы заскочить. Не идти же в гости с пустыми руками, в самом деле. Гардин заглянул в бар и убедился, что его любимое «Киндзмараули» еще имеет место быть. Положил две бутылочки в сумку и вышел из квартиры.

Во дворе дома еще раз при дневном свете осмотрел машину Николая. Да, влетит в копеечку привести ее в божеский вид. А, черт с ним, что-нибудь придумаю. Бампер нужно только на место пристроить. Немного отрихтовать правое крыло… и дверь... Капот совсем чуть-чуть... Ладно, жить будет старушка, побегает еще. А Кольке, в конце концов, еще одну бутылку коньяка куплю. Так сказать, за моральный ущерб.

15

Они сидели за маленьким кухонным столиком и разговаривали. Вернее, говорил один Сергей, а Коля и Семен его внимательно слушали. После обеда и чаепития с пирогами Лена ушла в комнату, оставив мужчин секретничать на кухне.

Сергей не спеша, стараясь не упустить ничего важного, рассказывал обо всем, что с ним произошло за последнее время. У него ушло на это часа полтора. Бобов во время рассказа периодически подскакивал, делал несколько шагов по кухне и снова садился на свой стул, вставляя фразы, типа: «Ух, ты!» или «Вот это да!». Семен же слушал молча. В пепельнице, стоявшей перед ним, уже лежало несколько окурков. Он и сейчас держал в руках зажженную сигарету и смотрел на Сергея слегка прищуренными глазами сквозь неторопливо струящуюся кверху сизую струйку, словно оценивая его душевное состояние. Вот уж врачебный цинизм.

Сергей закончил рассказ последней беседой с Мишелем и посмотрел на Семена:

– Ты считаешь, что я спятил?

Тот неопределенно пожал плечами:

– Выглядишь ты вполне здоровым. Любого другого после подобного рассказа я бы точно упрятал в психушку. А тут... Даже и не знаю что сказать.

– Ну, спасибо, утешил – усмехнулся Сергей.

– Нет, мужики, – снова вскочил Бобов – представляете, как здорово?! Гуляй себе по разным временам куда заблагорассудится. Мечом махай и не думай ни о чем. Везет же некоторым. Эх, ну почему не мне... – мечтательно протянул он.

Сергей молча поднялся и вышел в прихожую. Вернулся он со своей спортивной сумкой. Поставил ее на стол, открыл и достал оттуда меч. Тот самый, подаренный Готфридом, который хорошо послужил ему в битве с наемниками епископа. Гардин, ухмыльнувшись, протянул оружие Николаю:

– На, «махай», сколько влезет, филолог ты наш.

Коля с выпученными глазами уставился на меч, не решаясь к нему прикоснуться. Потом медленно протянул руку и взял клинок. Варутян с любопытством посмотрел на оружие, но трогать не стал.

Николай взвесил меч в руке. Тот явно не оправдал его ожиданий. Слишком уж тяжел. Но, все равно, приятно держать в руках настоящее боевое оружие, а не муляж какой-то. Сразу чувствуешь себя на две головы выше и даже сам черт тебе не страшен. Причем, чем меньше человек сведущ в оружии, тем ярче эффект перевоплощения «тюти» в «супермена». Да, в этом мужчины нисколько не изменились за последние несколько десятков тысяч лет. К слову сказать, современные женщины тоже, по сути своей, не далеко ушли от своих пра-пра-пра-прабабушек. Разве что косметика у них сегодня не из крокодильего дерьма... Наверное...

Николай попытался принять боевую стойку, выставив перед собой руку с мечом. Учитывая размеры кухни, сделать это было совсем не просто. Так, чтобы никого не поранить. Бобов мостился уж и так, и этак, но все время что-то мешало ему принять «героическую» позу. В конце концов, он прекратил свои попытки и с сожалением положил меч на стол.

– Нет, это оружие не по мне – произнес он тоном скучающего эстета. – То ли дело автомат или, хотя бы пистолет...

Семен скептически посмотрел на друга:

– Ты хоть раз автомат-то в руках держал?

– А то! Конечно!

– На уроках НВП в школе? Сборка – разборка? Больше, вроде бы, негде. От армии-то ты отмазался...

– Ну, почему только на уроках НВП? У нас в институте еще сборы были, – потупился Бобов. – Да и вообще, ничего сложного в этом нет. Целься себе и стреляй. Не велика наука. И обезьяну можно научить.

Он надулся и отодвинулся от стола, изображая оскорбленную невинность. Это считалось нормальным состоянием Николая, когда ему не удавалось одержать верх в споре или просто навязать собеседнику свое мнение. Все это знали и не заостряли свое внимание на этом его чудачестве. Тем более, что продолжалось такое состояние не более нескольких минут. Бобов был не таким человеком, чтобы подолгу концентрироваться на своих мимолетных обидах.

На шум спора в кухню заглянула Лена. Сергей успел спрятать меч под стол за мгновение до того, как она появилась в дверном проеме.

– Чего не поделили, горячие эстонские парни?

– Да так, Леночка, – в тон ей отозвался Сергей, – обсуждаем вопросы пола и секса.

– А-а-а... Ну-ну, говорить-то вы горазды, а как до дела дойдет... – она потрепала Семена рукой по волосам, слегка их взъерошив.

– Это что, намек? – с интересом спросил Николай, тут же забыв, что еще минуту назад обижался на весь мир.

– И не надейся – улыбнулась Лена. – Это я так, о мужиках вообще.

– Сурова, мать, – уважительно протянул Сергей.

– А с вами только так и надо. Только дай слабину, как ваши мозги уже неизвестно где витают. Ладно. Чайку еще хотите?

Все дружно замотали головами и Семен озвучил общее мнение:

– Нет, Лен, спасибо. Мы так посидим. Все нормально.

– Ладно, секретничайте дальше.

Она понимающе усмехнулась и вернулась в комнату к телевизору.

Как только дверь за Леной закрылась, Николай повернулся к Гардину:

– Слушай, а как же ты с этим мечем там управлялся? Тебе раньше приходилось держать его в руках?

– Нет. Раньше не приходилось. Девалье объяснил, что навыки, полученные у нас, при переходе через временную границу как бы проецируются на то время, куда ты попадаешь. Если ты, например, в нашем времени с оружием дело имел, то без труда сможешь владеть оружием того времени и места, куда тебя забросит. Даже если до того ты это оружие и в глаза не видел.

– Здо-о-орово, – мечтательно протянул Николай, откинувшись на спинку стула. – Вот бы мне так... Раз, и ты уже мастер ножа и топора.

– Ну, не обязательно «ножа и топора». Семен, вот, наверное, стал бы каким-нибудь целителем, перейдя через границу. А ты... Даже и не знаю. Но с техникой бы точно дружил, если бы нашлась. Инженер, как-никак.

– А как ты с ними общался? – подал голос Семен.

– В смысле? – не понял Сергей.

– Ну, я имею ввиду, на каком языке?

– Ах, это... С языком дело обстоит так же, как и с навыками. Попадая в другое время, ты автоматически получаешь способность говорить на языке того места и времени.

– Понятно. И что ты все-таки этому своему Мишелю ответил? Согласился?

– Я ему сказал, что должен подумать.

– Ты с ума сошел! – Вскочил Бобов – Да ты понимаешь, что такой шанс выпадает лишь раз в жизни! Да и то далеко не каждому.

– Все я понимаю. Если честно, то для себя я уже все решил. На днях поеду к нему, чтобы пройти гипнокурс.

– Что за гипнокурс? – сразу заинтересовался Семен.

– Это что-то типа лекции по технике безопасности, как я понял. Чтобы мозги от переходов туда-сюда не поехали. Мишель говорил, что были прецеденты.

–Да, – встрепенулся Николай, – вы не забыли, что завтра вы мне помогаете ноутбук выбрать?

– Забудешь тут, – усмехнулся Семен. – Ты уже дырку в голове и мне, и Сергею с этим ноутбуком сделал. Во сколько ты заедешь?

– А моя машина у Сергея, вот он пусть за всеми и заезжает. Как на счет часиков одиннадцати?

– Без проблем – согласно кивнул Гардин.

– Хорошо. На том и порешим. А теперь, может, действительно по чайку?..

16

День не заладился с самого утра. Сергей мечтал поспать подольше, хотя бы часиков до десяти. За ребятами нужно было заехать только к одиннадцати и времени ему хватило бы с избытком. Но в половину девятого его разбудил телефон, который Сергей на свою беду забыл отключить, как он обычно делал, если хотел, чтобы его не беспокоили. А, если уж совсем откровенно, то из-за собственной лени. Про телефон он вспомнил уже лежа в постели, но выбираться из под мягкого теплого одеяла не хотелось совершенно. За что и поплатился, сам виноват. И ладно бы по делу – номером ошиблись.

Вставать, однако, пришлось. Раз уж проснулся, чего в постели валяться? Времени оставалось предостаточно, и его можно было заполнить чем-то приятным. Например, плаванием по всемирной паутине в поисках редких островков здравой мысли. В основном же сеть наводнена лишь копиями одних и тех же материалов, зачастую с очень низкой степенью достоверности. Так что отыскать в ее волнах что-то действительно стоящее – это целое искусство.

А что главное, когда имеешь дело с интернетом? Правильно! Не потерять ощущение времени. Вроде только присел, а несколько часов – как с куста. И ругаешь себя потом, что убил время фактически ни на что. За эти два-три часа столько бы успел сделать... А только на следующий день все повторяется сначала.