Текст книги "Сказки Заколдованного Замка"

Автор книги: Игорь Стрелков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

А вот дальше начались у меня неувязки. Проныруса-то одолеть оказалось не так легко, как я предполагал изначально. Кое-чему разгильдяй успел у своей подруги научиться. Да и боевого духа у него оказалось в избытке. Много часов продолжались осада и штурм. Пленить мага нам с Форумным Змеем так и не удалось, но в конце концов мы заблокировали его в Заклинательной Зале, завалили все ходы и выходы, а сами прорвались в сокровищницу и принялись делить добычу.

Тут опять не всё прошло гладко. Золота, серебра и всяких иных ценностей в сундуках Валькирика накопила немало, и, понятное дело, моя жадность потребовала отменить заключённый с приятелем предварительный договор о разделе имущества пополам. Я заявил, что (так и быть!) оставлю ему десять процентов за помощь и ещё десять процентов отдам от выручки за снуля. Змей зашипел и сразу кинулся драться. Я его недооценивал – драчуном он оказался первостатейным! Всё норовил мне вокруг шеи обвиться и придушить, а хвостом хлестал что боевым бичом – сильно и метко! Кусался, опять же, не слабо. И вёрткий, гад! Никак мне его огнём окатить или просто схватить не удавалось. Бились мы (с перерывами) целую ночь. И бились бы дальше, да Пронырус вмешался. Вырвался он из блокады и давай нас обоих боевыми заклинаниями поливать. Пока мы дележом занимались, нашёл он в библиотеке учебник «Боевой магии» для третьего класса и пошло-поехало… Насилу сумели удрать, часть сокровищ прихватив. Порешили, что, раз такое дело, каждый получит столько, сколько успел схватить (а схватили примерно поровну). Махнув на прощанье хвостом, змей проворно уполз в подземную каверну, а я, с огромным мешком на спине, полетел к себе в логово. Решил, что остальное обманом возьму: потребую за Валькюру выкуп, а потом и золото заберу, и её не отпущу. А получится – и мага нахального сожру.

Лечу себе, осматриваюсь – нет ли погони. Глядь, по дороге мчится карета, шестернёй лошадок запряжённая. Из окошка девица высунулась. Таращится на меня испуганными глазами. Красивая! Не иначе как принцесса! А охраны – всего пара оруженосцев верхами да кучер с лакеем. Нет, ну до чего же денёк удачный выдался! Волшебница, снуль, три сундука сокровищ, а теперь ещё и княжна в придачу.

Дранг ненадолго замолчал, а потом сокрушённо покачал головой:

– Мне бы догадаться, что так много везения всего за одни сутки – это не к добру даже для дракона (мы все везучие, пока нам голову не отрубят). Но в тот момент, ослеплённый успехами, я лишь раздувался от гордости и представлял, как мне начнут завидовать дракососеди. Какие пойдут среди них слухи о моей выдающейся жадности и непревзойдённой удачливости. Налетел я на карету, играючи раскидал оруженосцев и слуг, развалился на крыше, засунул внутрь кареты кончик хвоста (колечком свёрнутый), зафиксировал им принцессу (чтобы выпрыгнуть не пыталась), схватил поводья в лапу, свистнул, гикнул и помчался верхом на экипаже прямо к себе домой. С комфортом, так сказать. По дороге бегло допросил полонённую девицу. Так и есть! Княжна оказалась. Ехала к Валькирике за примораживающими снадобьями – рыцаря одного собралась к себе приморозить. Да вы с ней знакомы! (Дранг хитро подмигнул кому-то за спиной Фаэтины, та обернулась, никого сзади не увидела и недоумённо пожала плечами).

В Дранг-замке, между тем, происходили события совсем не на мой вкус. Слишком уж долго я отсутствовал.

Пару часов Валькюра не могла прийти в себя от ярости. Её, перворазрядную волшебницу, обманули, ограбили и захватили в плен как какую-нибудь деревенскую знахарку! И кто? Её же собственный Форумный Змей (изловленный при попытке кражи сокровищ пять лет тому назад) и тупоголовый крылатый обжора-ящер! Потомок индюка и саламандры! Стыд и позор! А впереди её ожидают, быть может, годы жизни в темнице и драконьи ухаживания. Неужели и от неё на белом свете прибавится жутких и опасных драколюдин – внешне неотличимых от человека существ с душой жадного и лживого дракона? Ужас! Чародейку аж передёргивало от отвращения.

Собственно, осознание данной перспективы немного отрезвило Валькирику и направило её мысли и эмоции в более рациональное русло. Яростью делу не поможешь. Вспышка гнева уже привела её в сырой подвал (по древней традиции, непокорных пленных положено держать именно в сыром и мрачном, а не в сухом и светлом помещении). Надо было что-то срочно придумывать и искать пути к освобождению. На Проныруса надежды мало. Он, конечно, попытается отстоять башню и освободить подругу, но хватит ли у него сил и познаний? Сомнительно. Кто бы его самого спас! Так что надеяться не на кого. Надо что-то придумывать самой. Но что? Попытаться обмануть дракона? Сделать вид, что покорилась? Нет. По этому пути до неё уже пытались пройти множество волшебниц и принцесс. В результате число драколюдин в королевских замках и заклинательных покоях магических башен сильно увеличилось. Покорившись ящеру даже внешне, человек постепенно и незаметно (но достаточно быстро) попадает в неволю к нему не только телесно, но и умом и сердцем.

С драконом надо сражаться, ни в чём ему не уступая. Только тогда можно его победить. Значит, покоряться нельзя. Но как освободиться? Руки и ноги крепко связаны. Во рту – кляп, на глазах – плотная повязка. Хорошо ещё, уши дракон заткнуть не догадался. Но ушами (увы!) колдовать её не научили. Если очень постараться, за пару месяцев можно их трансформировать в длинные острые клинки и перерезать ими верёвки. Но тогда она сама станет пусть не драко-, но уж точно страхолюдиной. Впрочем, вряд ли ей позволят впасть в трансформатический транс на столь длительное время. Так что данный вариант отпадает.

Может, закуклиться? Вообразить себя личинкой и покрыться непроницаемой бронёй? Неплохая идея! Потом можно будет вылететь из кокона прекрасной женщиной-бабочкой на красивых крылышках! Но, к сожалению, тоже не получится: для этого требуется произнести вслух несколько сложных заклинаний, а рот-то заткнут. Окон в подвале нет и лунного света, соответственно, тоже. Оборотиться лесной рысью и выскочить из пут тоже не получится… А что это там шуршит за стенкой? Как будто кто-то скребётся. Крысы? Нет, непохоже…

Снуль – существо для Дранга малознакомое. Нет, естественно, ящер знал про образ жизни и некоторые повадки волшебного сони, но поскольку данный зверь в качестве возможной добычи ранее не рассматривался (летом в Волшебном Лесу снуля врасплох не захватить, а зимой сами драконы не любят выбираться наружу из тёплого логова), то и обо всех его особенностях владелец Дранг-замка не догадывался. Ибо драконы не слишком любопытные существа, а наследственная память – штука очень ценная и полезная, но и она не всегда выручает. Поэтому, подвешивая связанного и опутанного несколькими сетями зверя на ввинченный в потолок ржавый железный крюк, я был совершенно спокоен – никуда лохматый пленник не денется! Откуда мне было знать, что снули запоминают все сны, что приснились их зимним обитателям? А в Большом Снуле спали минувшей зимой целых два волшебника!

Что им снилось? Конечно, их эфирные приключения, где они всячески колдовали и произносили заклинания. Пока дело не коснулось такого наглого захвата, наш снуль даже не пробовал повторить то, что запомнил. Опять же, даже пребывая в неволе в Валькириковой Башне, ему и в голову не пришло ворожить: как-никак волшебник и волшебница приходились ему хозяевами. Неблагодарными и бесцеремонными, но всё же. А вот дракон-похититель – нет. Но сейчас, когда лапами, ушами и хвостом невозможно было пошевелить, а мордочку зверя петля стягивала так, что едва получалось на ноготок пасть приоткрыть, обманутый и оскорблённый пленник принялся делать то, что нынче снулям строжайше запрещено, а именно бормотать подслушанные в волшебниковых снах заклинания. Не сразу получилось, но в конце концов верёвки сами собой лопнули и снабжённые длинными когтями лапки получили свободу.

Большой Снуль встал, несколько раз тщательно отряхнулся, аккуратно причесал когтями и примял длиннющим языком особенно неопрятно торчащие клоки шерсти, а потом осмотрелся и старательно принюхался. Так и есть! Он не ошибся! За толстенной стеной, в погребе по соседству без движения висела его хозяйка. Опутанная не только верёвками, но и невидимой сеткой магии. Затейливые драконьи заклинания, непривычные и малопонятные даже для самых продвинутых людских магов, окружали не только чародейку, но и частой сеткой покрывали стены, пол и своды темницы.

Как их взломать? Таких волшебных слов зверь не знал. Можно было бы разнести стены. В своих снах Валькюра нередко устраивала нечто похожее – типа легендарного Мармадеггона: парой зловещих фраз рушила могучие замки и взрывала огнедышащие горы. Но если повторить их, то обрушится потолок, и кто знает – уцелеет ли сама пленница? Придётся проделывать проход по старинке, собственными лапами. Бедные коготки! Они предназначены для извлечения вкусных корешков и клубней из мягкой, всегда прохладной лесной земли, а не для ковыряния в щелях между грубо обработанными гранитными блоками. Но что поделать? Раз надо, значит, надо. Грустно вздохнув, снуль принялся за непривычную работу.

Заключая пленницу в погреб, я совершенно не задумывался над возможностью её освобождения извне, да ещё таким примитивным путём, как пролом или подкоп. И поэтому почти все мои хитрые заклинания были нацелены внутрь камеры – на опасную и непредсказуемую волшебницу. К тому же я полагал, что покидаю крепость совсем ненадолго, а получилось наоборот.

Дранг ещё только ложился на крыло, чтобы пикировать на удачно подвернувшуюся по пути карету, когда большая глыба в стене подвала дрогнула, на сырой пол с характерным шуршанием просыпались песок и мелкий щебень, а потом до ушей колдуньи донёсся глухой стук выпавшего камня. Лишённая обычного и магического зрения, Валькюра, затаив дыхание, прислушивалась к тяжёлому сопению, с которым невидимый и неизвестный зверь проталкивался сквозь пробитый им узкий лаз. Его недовольное бормотание («Фу, теперь неделю шерсть вылизывать. Как неряшливо! Фу, фу!») уши пленницы воспринимали как угрожающее рычание. Кто это? Враг или друг? Будет ли она сейчас освобождена или банально съедена каким-нибудь неразумным подземным чудовищем? Завизжать бы, но проклятая тряпка не даёт даже пошевелить языком!

И вот наступил момент, когда сопение стало слышно совсем близко: верёвочный кокон с Валькюрой, подвешенный как гамак между двумя стенами, начал раскачиваться, стал слышен треск разрываемых верёвок, уши пленницы заложило от дикого воя волшебной сигнализации, всё ее тело затряслось от электрических разрядов и даже сквозь плотную повязку глаза отреагировали на отсветы магического пламени. Но тут повязка упала с лица, осточертевший кляп выскочил изо рта (едва не утащив вслед за собой прилипший, распухший и онемевший от сухости язык), верёвки ослабели и ноги волшебницы коснулись поверхности пола. Значит, всё-таки друг? Какая удача! Жаль, что в темноте ничего, совсем ничего не видно! Сейчас она произнесёт заклинание – и всё встанет на свои места.

– Та пуфет ффет! – Валькирика сопроводила своё восклицание неуверенным движением рук (не менее затёкших, чем её несчастный язык). Страшный грохот потряс башню. Вспышка багрового огня на секунду озарила испуганную мордочку изумлённого снуля и широкие трещины, зазмеившиеся по стенам в разные стороны. С занемевших уст Валькюры сорвалось древнее (и неизвестное ей) жуткое ифритское заклинание. Снаружи над замком поднялся гриб багрово-лилового пламени, в котором возникла и торжествующе расхохоталась призрачная рожа Нефрического Ифрита Пламяпоганиума. Расхохоталась эта рожа прямо мне в морду, между прочим. Ведь я, заслышав тревогу и совсем чуть-чуть не доехав до замка, бросил карету и на собственных крыльях поспешил к логову. К сожалению, ни княжну, ни золото жадный дракон (это я о себе) прихватить не забыл. Поэтому и опоздал. Всего на минуту.

Вообще-то мы, драконы, в целом (и я в частности) против ифритов ничего не имеем. Даже против их наиболее гадкой разновидности – нефрической, возникающей в результате накопления в плазме, из которой состоит ифритово тело, недорасплавленных или вовсе твёрдых кусков металла и камня. Они, постепенно накапливаясь, притягивают такого ифрита к поверхности и лишают его возможности летать, а в холодную погоду нарушают равномерное горение плазмы и способствуют её загустению и остыванию. Для инфернальной огненной сущности, как я слыхал, это примерно то же самое, что камни в почках для людей. И так же опасно. Ведь если ифриту не удается избавиться от таких отложений, он постепенно остывает, уменьшается в размере, тяжелеет (а вес такой сущности колоссальный!). В результате поверхность земли перестаёт его выдерживать, рано или поздно он под неё проваливается, а вырваться назад у ифрита получается крайне редко, да и то лишь при посторонней магической помощи. Потому ифриты у нас столь редкие гости. Зато всегда неприятные! Нефрический ифрит опасен вдвойне, поскольку его и без того тяжёлый характер дополнительно испорчен болезнью.

Так что соседствовать в собственном логове с Нефрическим Ифритом – удовольствие, мягко говоря, сомнительное. Тем более что сам он соседствовать ни с кем не собирался. Заметив меня, он взмахнул ушами, гнусно хихикнул и поманил огненным пальцем:

– Иди сюда, дракошка! Давненько я вашего брата не пробовал! О-па! Да ты ещё и с золотишком? Давай, быстренько лети ко мне в пасть! И девку тоже прихвати. Людей мне кушать вредно, врачи запрещают, но ничего не могу с собой поделать – люблю.

В том, что пришелец проглотит его вместе со всем грузом и не подавится, Дранг не сомневался ни капельки. Также и Пламяпоганиум не ожидал, что его приглашение будет выполнено добровольно и в кратчайшие сроки. Дракон, уклоняясь от пламенных рук-щупалец, ужом завертелся между башнями, а незваный гость принялся его увлечённо ловить, попутно круша строения, ещё уцелевшие при его воплощении. Со стороны, наверное, инфернальный гость был похож на маленького мальчика, пытающегося изловить проворную ящерку в песочном городке. Только вот ящерке и всем остальным персонажам нашей истории было куда как невесело.

Уклоняясь от очередной попытки накрыть его раскалённой огненной клешнёй, дракон нырнул в зияющую глубину провала и очутился в собственном подземелье. (Оно, кстати, и сейчас под замком обширнейшее и до сих пор хранит следы древней катастрофы). Влетая в подземелье, дракон едва не сшиб недавних пленников – Валькирику и снуля, в понятном волнении наблюдавших сквозь пролом за развернувшимся сражением. Стряхнув себе под лапы мешок с сокровищами и пленную принцессу, Дранг сокрушённо помотал обсыпанной пеплом головой, сопроводив жест исполненными укоризны словами:

– Ну, и как это называется? Зачем понадобилось устраивать ТАКОЕ? Просто, по-тихому сбежать не могли?

Ответить ему пленники не успели. Ифрит, недовольно кряхтя, с некоторым трудом наклонился, осторожно заглянул в расщелину и поинтересовался:

– Ну что? Долго будем в прятки играть? Всё равно ведь проглочу! Вылезайте по одному. Обещаю лёгкую и мгновенную смерть! А иначе начну медленно поджаривать всё вокруг, пока стены не расплавятся и не запекут вас в себе, как жаворонков в тесте.

– Что теперь будем делать? – поинтересовался дракон у волшебницы. – Если ты умудрилась его как-то вызвать, то, видимо, можешь и обратно под землю прогнать?

– Нет, – честно призналась Валькюра. – Даже не представляю. Всё случайно как-то вышло… неожиданно…

– А что это такое? – поинтересовался снуль, о подобных неприятных субъектах доселе не слыхивавший.

– Ифрит! Существо, состоящее из огня и магии. О-о-очень злое, – невесело пояснила хозяйка.

– Тогда всё нормально! – повеселел волшебный зверь. – Я сейчас быстренько вылезу наверх, свернусь в зимний мешок, ты туда залезешь и мы вместе спокойно дождёмся, пока он куда-нибудь не денется. На меня никакая магия прямо не действует: с огнём она или без – всё равно. Даже если он нас проглотит – не повредит.

– Давай! – кротко согласилась обрадованная ворожея и смело шагнула к выходу.

– Постойте-постойте! А как же я? Вернее, как же мы? Нас ведь тоже хотят расплавить! – заволновался Дранг и легонько подтолкнул в спину ошеломлённую полуобморочную княжну. – Ты хоть не молчи! Как тебя там зовут?

– Цветослада, – еле выдавила из себя свежепохищенная особа и слабым голосом поинтересовалась: – Меня действительно съедят?

– Да, если не уговоришь вот этого лохматого бурундука-переростка нас обоих спасти.

– Ну, допустим, её мы и так к себе возьмём. А вот ты даже не рассчитывай! Спасайся сам как знаешь! – враждебно отрезала Валькирика и решительно потянула княжну к себе, схватив её за запястье. Потом выглянула наверх из расщелины и прокричала, обращаясь к Ифриту: – Подожди минуточку, не трать огонь – он тебе ещё пригодится. Мы вот-вот выйдем, только попрощаемся с жизнью.

– Даю две минуты, – обрадованно откликнулся Пламяпоганиум и в предвкушении лакомства энергично потёр клешнями.

– Ну что ж, раз вы меня не берёте, хоть пообедаю напоследок! – хмыкнул Драчливый и, зацепив хвостом за щиколотку ноги Цветосладу, дёрнул её в свою сторону. – Времени биться за эту девчонку у тебя, Валькюра, нет! За две-то минуты по-любому со мной не справишься.

– Нет, вы только его послушайте! – возмутилась волшебница, топнув ножкой. – Сам всю эту кашу заварил, притащил нас сюда, а теперь мы же должны его спасать? Да при всём желании – как ты в снуля влезешь? Ты же больше его раз в десять!

– Влезу! – убеждённо отозвался Дранг. – Ты видела, как он раздулся от горячего пара, когда из башни улетал? А если я его плотно надую горячим воздухом из своего огнедышащего мешка, он ещё больше растянется. Времени уже нет. Решайте. Или спасайтесь сами, без княжны, или берите нас обоих!

– Ты слышал? – Валькирика повернулась к снулю. В её глазах читался немой вопрос.

– Да. Постараюсь потерпеть. Но если не получится и я лопну, не взыщите! – кротко ответил глупый зверь. (Мы, мудрые драконы, никогда бы не стали спасать своих врагов, тем более с риском для жизни!)

– Тогда последнее условие, – колдунья жёстко прищурила глаза. – После нашего общего спасения (если оно состоится) ты возвращаешь всё награбленное в моей башне, в том числе предательского Форумного Змея. И ещё – платишь контрибуцию в тройном размере за нанесённый ущерб. Сейчас же даёшь клятву и залог – свой драконий глаз! Согласен?

Хитрые они, колдуньи! Ох, хитрые. Знает ведь, что потребовать. Хорошо свои противные книжки проштудировала! С одним глазом в залоге она меня может не опасаться. И пока не выполню всё, что обещал, глаз ко мне не вернётся, даже если она будет отдавать его мне сама. Почему? Потом как-нибудь расскажу. А пока пришлось глаз вынуть и передать ворожее прямо в руки. (И одновременно расстаться с намерением надуть снуля горячим воздухом настолько, чтобы вредная баба в нём сварилась).

– Теперь сворачивайся в мешок! – скомандовала Валькюра своему зверю.

Но тот, немного поразмыслив, качнул головой:

– Раз пошло такое дело, пожалуй, и я кое-что потребую. С такими корыстными и жестокими существами, как вы – люди и драконы, надо, пожалуй, всегда держаться настороже. Дракон мне и так ничего сделать не сможет, а вот ты, хозяйка, торжественно поклянись, что никогда меня больше в неволе держать не станешь! И никому другому из людей не позволишь! Причём не только меня, но и всех моих родичей, сколько их есть и ещё будет. По-моему, это вполне честно. Ведь я вас всех спасаю.

– Вы там скоро? Две минуты давно истекли! – Ифрит в нетерпении испускал струи пламени из ушей.

– Сейчас! Уже выходим! – донёсся ответ. И действительно, тотчас из подземного пролома начал подниматься в воздух, распухая на глазах всё больше и больше, огромный меховой мешок. С беглеца-дракона размером. Постепенно он принял форму шара и перестал расти, потом оторвался от поверхности, немного повисел над ней и мягко, с лёгким шуршанием приземлился, мячиком подкатившись почти к самым рукам голодного инфернала. Тот недоумённо разглядывал неизвестный предмет.

«Это что?» – спросил он себя и попробовал толкнуть шар огненной клешнёй. Но не смог – огненная длань соскользнула, не коснувшись шерсти. Так пальцы соскальзывают с отполированной намыленной поверхности. Ифрит попытался повторно и посильнее – с тем же результатом. Рассердившись, незваный гость шумно втянул воздух и, набрав полные внутренности жидкого огня, одним выдохом выпустил его на живой мячик. Но огонь лишь обтёк непонятное чудо со всех сторон и потух, оставив на булыжной мостовой замкового двора чёрное жирное пятно.

Пламяпоганиум, уже соображая, что его точно «надули», пришёл в неописуемую ярость! Он раскалился так, что из тёмно-красного с сиреневым оттенком стал ослепительно белым, от него во все стороны полетели искры и потоки пламени, а клешни задвигались в бешеном темпе, пытаясь схватить шар. Но тот только вертелся на месте, как будто смазанный маслом. Потеряв рассудок от злости, Ифрит подпрыгнул в надежде всей массой тела преодолеть непонятную магию и просто раздавить противника. С жутким грохотом обрушился вниз и… рассыпался на несколько отдельных, быстро остывающих кусков, которые уцелевшие руки-клешни тут же принялись лихорадочно сгребать в кучу – под оставшуюся невредимой голову.

Но когда работа была почти завершена, земля на мгновение разошлась и с громким чмоканьем поглотила остывшее до черноты тело Пламяпоганиума – адское порождение стихийной магии огня. А потом снова плотно сомкнулась. И лишь закопчённые развалины напоминали теперь о визите непрошеного гостя.

Вот так всё и закончилось. Валькирика вернулась в свою башню и обобрала меня, что называется, «до нитки». Снуль получил вечные гарантии свободы, которые после того, как подробности битвы с Ифритом распространились в волшебном сообществе, были торжественно подтверждены всеми людьми-волшебниками и даже закреплены в их законодательстве. Многие, по глупости своей, действительно восхищались «благородством и самоотверженностью», которые зверь проявил к своим товарищам по несчастью. Другие (их было больше) в душе над простодушным животным посмеялись, но возражать не стали, чтобы не потерять репутацию (а она для магов – первое дело!).

Мы, драконы, наученные горьким опытом, тоже с тех пор предпочитаем держаться от этих сонь подальше. Видимо, есть у вас, снули, где-нибудь на небесах собственный покровитель, благодаря которому любые козни не могут причинить вреда даже столь глупым созданиям.

Дранг примолк и, сладко потянувшись, растопырив лапы и крылья и сощурив от наслаждения глаза, неподвижно распластался на горячих изразцах каминной полки.

– А как же княжна Цветослада? Что с ней стало? – после длительной паузы спросила Принцесса-Королевна. – Это ведь она изображена на портрете Предков?

– Она осталась у меня ещё надолго! – раззявил пасть в глумливой ухмылке Дранг Драчливый. – Обмениваясь клятвами, Валькирика и снуль про неё как раз и забыли, а я, само собой, напоминать не стал. Потом волшебница заикнулась: мол, отпусти её. Но тут уж фигушки! Не было такого уговора! Уж с ней-то я натешился всласть.

– А что, я правда на одну шестнадцатую драколюдина? – в голосе Фаэтины звучало искреннее беспокойство.

– Конечно. Несомненно. Все короли и князья – драколюды и драколюдины! Хоть немного, – охотно встрепенулся Дранг, после чего для пущей убедительности изогнулся, прижал лапы к груди и хищно сверкнул глазами. – И я сам, и все мои собратья-драконы за свои долгие-предолгие жизни похитили тысячи принцесс и сотни волшебниц. Почти никто из них не избежал наших крепких объятий.

– ДА ХВАТИТ УЖЕ ВРАТЬ!!! – громкий мужской голос, в котором чувствовались, что называется, «железные нотки», заставил заворожённых слушателей разом вздрогнуть и обернуться. – За такую наглую ложь я тебе второй раз голову оторву! И никакие гарантии предыдущие, полученные от моего любезного потомка, тебе не помогут! За новое оскорбление, нанесённое нашему роду, тебе непременно придётся заплатить! Вот вернётся Ординарус – мы тебя немедленно вместе изловим и ты сильно пожалеешь о сказанном.

– Ну, тогда я могу безмятежно отдыхать, потому что Ординарус никогда не вернётся, – глумливо осклабился Дранг, однако его хвост нервно задёргался, а глазки беспокойно забегали. – Впрочем, вы мне все уже надоели, да и камин теперь не так хорошо греет. Я, пожалуй, на сегодня вас покину. Счастливо оставаться, – змей встряхнул крыльями, презрительно зашипел на прощанье и исчез.

Рыцарь-с-Портрета, которому и принадлежала приведённая угроза, встав с колен в полный рост, ласково и бережно обнял рыдающую у него на груди даму, а потом, заслоняя её от зрителей собственной спиной, принялся утешать вполголоса:

– Дорогая, мы с тобой оба прекрасно знаем, что эта тухлая ящерица всё соврала. Не надо расстраиваться. Грязный лжец не останется безнаказанным. А пока я обязательно расскажу нашим гостям правдивую историю и твоя честь нисколько не пострадает. Присядь в кресло и отдохни…

Проводив супругу куда-то за пределы портрета, Рыцарь вернулся, церемонно поклонился замершим в ожидании гостям (отдельный поклон достался Принцессе-Королевне) и, предварительно откашлявшись в расшитый монограммами платок, начал собственный рассказ.