Текст книги "Слуги и союзники"

Автор книги: Игорь Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

В Песчаных Пещерах знали, что девочке удалось спастись. Шаман с друзьями не ушел бы от погони, если бы не помощь латоргов. Но мать малышки, Двона, просидевшая почти полное солнцестояние с цепью на ноге, не имела об этом ни малейшего понятия. Все время, пока Дорни говорил, она сидела не шевелясь.

– И где же она? – спросила Двона, когда степняк замолчал. – Там, в Горах?

– Именно так, – улыбнулся Дорни. – И поскольку мне все равно, куда идти, то я мог бы тебя туда проводить. Кажется, Питти я больше не нужен.

Вместо ответа женщина поднялась и отошла от костра. Удивленный отсутствием каких-либо признаков счастья, Эль по привычке пихнул Питти в бок.

– Что это с ней? Переволновалась, да?

– Боится... – лениво ответил шаман. – Она ведь не знала, что ее дочь – Великая Пси. Догадывалась, но не знала... Это разные вещи. А Великих Пси она с детства ненавидит. Как и все в этом племени... Вот так, или я не умею чувствовать.

– Но... – теперь Эль уставился на Дорни. – Но она ведь пойдет к ней в Монастырь? Лола ее помнит, все время говорит: вырасту, пойду и накажу всех, за то, что убили маму. Как же так?

– Я не знаю, – улыбнулся Дорни. – Вот один бомбардир, Лаанс, все вспоминает Элоиз. Но ведь в Горы не идет... Пускай сама решает. Но думаю, она отправится со мной, потому что больше ей делать нечего. Ты пойдешь с нами?

– Как это – с вами?! – возмутился Эль. – Мы с Питти в Лес идем. Ты как хочешь, а мы с восьмилапками...

– Я никуда с вами не иду... – опять лениво подал голос шаман. – Я просто иду в Лес. А вам бы лучше вернуться. Не обижайся, Эль, но это так. Тебе вот надо бы поближе к Элоиз держаться, пока бомбардир не передумал. Девочкам хватит Степи на первый раз. И доберетесь в Горы все вместе, так безопаснее. Главное – договоритесь с Делкорусом. Мне же... Знаешь, мне надоело. Было время, когда никто со мной так не разговаривал, как Урма. А потом я стал позволять себя учить – сначала Элоиз, потом... Вот, теперь сопливая восьмилапка. Питти нехороший, и этого вроде бы не должно быть. Я устал, брат Веснушка. Клас умеет камлать еще получше меня, Лола подрастает, Стэфи, Повелитель змей... Теперь вам надо окончательно помириться со смертоносцами. Для этого лучше покинуть Монастрыь, у него дурная слава. Вот, если найду вам местечко получше, пришлю весточку.

Эль открыл было рот, но подавился своими же словами. Потом вскочил, пошел в темноту, но разглядел там силуэт застывшей Двоны. Тогда охотник круто развернулся и ушел в другую сторону. В тишине Дорни тихо рассмеялся и стал снимать мясо с огня.

– Ужинать будешь?

– А как же, – Питти сел и придвинулся. – Когда я порчу аппетит другим, на меня самого это не влияет.

– Ты решил служить Смертоносцу Повелителю?

– Не вижу больше никого, кому стоило бы служить, – усмехнулся шаман. – Тем более что он далеко. Вот только немного не уверен, что ему нужна моя служба. А ты что будешь делать?

– Мне все равно, – пожал плечами Дорни. – Воевать мне незачем. Могу идти в Лес, могу вернуться с этой женщиной в Горы. Двона!! Ты будешь кушать?

В темноте послышались легкие шаги, Двона вернулась к костру. Она взяла мясо, откусила маенький кусок и посмотрела на Питти.

– Расскажи мне о моей дочери.

– Эль вернется, расскажет. И восьмилапки могут рассказать, – отказался шаман. – Хорошая девока, очень нам помогла. С пчелами дружит. Все, не пытай меня, спать пора. Ты была в Пещерах? Что там творится?

– Ноги моей больше не будет в этом месте, – отрезала Двона. – Они держали бы меня на цепи до самой смерти, потому что убивать не за что... Ненавижу. Если ты идешь в Лес, может быть, возьмешь меня с собой?

– Это зачем? – чуть не поперхнулся Питти. – Тебе дорога в Горы. А в общем иди куда хочешь, только мне в компанию не навязывайся.

– Да уж, оставь его в покое, – издалека отозвался Эль и появился в обществе обеих восьмилапок и Кеджлиса. – Он переволновался. Урма, что ты хотела сказать Питти?

"Прости меня, шаман..." – пробурчала самочка. – "Я не то имела в виду. Просто ты слишком радовался его боли..."

– Я все понимаю, дайте мне поесть спокойно! – отмахнулся шаман. – Что я должен сделать? Поцеловать тебя? Запросто. Только хватит об этом. Кеджлис, ты готов проводить паучков в Горы? Возможно, с тобой еще кто-нибудь пойдет.

"Делкорус не отпускает нас," – с обычной угрюмостью сообщил паук. – "Мы идем вместе с отрядом в Лес. Мне не доверяют, я даже не участвовал в сражении. Там, в Лесу, Повелитель Армии будет решать. Туда же придут новости из Дворца."

– Ну, тогда и говорить не о чем, – облизал пальцы шаман. – Тогда и Двона пойдет с вами.

– А ты? – поинтересовался Эль.

– А я пойду в Лес. С отрядом и с вами. Но сам по себе, – четко объяснил ему Питти. – Оставь меня в покое, брат Веснушка. Я собираюсь убивать врагов и получать от этого удовольствие. Ты бы мог пойти со мной, но кто-то должен заботиться о восьмилапках? Я имею в виду, из людей? Дорни на все наплевать, Двона вообще ни при чем, я ушел. Остаешься только ты.

"О нас не надо заботиться!.." – по привычке возмутилась Урма, но шаман запустил в нее осколком клешни. Испуганная восьмилапка едва успела усклониться.

– Помолчи, когда старшие разговаривают! Я устал, Эль. Я не умею долго заботиться о ком-либо, поэтому хочу жить один. Чем могу – помогу, если будете воевать – я всегда на вашей стороне. Но пока все хорошо, а сейчас у вас все хорошо, я буду вас только раздражать.

"Но раньше такого не было!" – протянула Глуви.

– Раньше я валялся под яблоней в монастырском саду, или мотался по Горам, Степи и Лесу, улаживая наши дела. А теперь такой необходимости нет, Делкорус позаботится о вас, всех, гораздо лучше. И если еще хоть кто-нибудь, – Питти свирепо обвел присутствующих глазами, – хоть кто-нибудь, скажет обо мне хоть одно слово, я уйду ночевать в Степь. Глуви, я не слышу, но чувствую!

"Прости..." – смертоносик, пытавшийся что-то сказать одному только Элю испуганно поджал передние лапы.

– Кушайте, остынет, – напомнил Дорни, один сохранявший прекрасное расположение духа. – Двона просила рассказать ей о Лоле. Эль, ты сможешь?

Глава седьмая

1

Рондо дышал ровно, будто и не бежал почти весь день без остановки. Его огромные копыта не боялись многочисленной ядовитой мелочи, в обилие попадавшейся внизу, а при необходимости конь мог бы сразиться даже со скорпионом. Принадлежащий к последним представителям своего рода, Рондо относился к одним из самых могучих млекопитающих, которых природа будто специально пыталась противопоставить насекомым.

На широкой спине коня расположились сразу трое. Первым сидел, крепко сжимая поводья, хорошо вооруженный человек в добротной, хотя и поистертой, кожаной одежде. Его длинные темные волосы были увязаны в хвост, который при движении головы наездника бил по лицу дряхлого седого старика. Типичный степняк, малорослый и худощавый, он был одет только в травяную набедренную повязку и травяные же сандалии. Езда на лошади явно не приносила ему удовольствия. Третий человек отличался могучим сложением и огромным ростом, а происходил, судя по изорванному пончо, из Леса.

– Стой... – дребезжащим голосом сказал старик. – Там, впереди, тоже пауки.

– Да что же это, старче?! – возмутился наездник. – Тебя послушать, так раскоряки со всех сторон! Куда ехать, говори!

– Не знаю... – капризно надул губы степняк. – Лучше всего сделать привал.

– И то верно, – согласился лесной великан, приоткрыв слипающиеся от монотонной езды глаза. – Я всю задницу отбил. Давайте перекусим.

– Костра разводить нельзя, – мстительно заметил всадник, но остановил Рондо, своего могучего коня. – Слезай, Локки, я подам тебе эту развалину. Последнее время любезный Лаа-Пси напоминает мне духа колодца из легенды о короле Калисто. Тот тоже все время видел вокруг одних врагов, и в конце концов залез в колодец и застрял там. Я всерьез думаю, не прикончить ли нам его.

– Без меня вы бы уже нашли себе по подходящему брюху!.. – злобно зашипел старик, сползая с лошади по четырем стременам. – Стали бы духами паучьих желудков!

– Может и так, – согласился Локки, принял степняка и опустил на траву. – Эмилио, а как же мы без костра?

– Пожуешь холодного, – скинул вниз сумку с припасами наездник. – Ничего не поделаешь... Вот так бегаешь по Степи, голодный, затравленный, и начинаешь завидовать мертвым. Воистину слава павшим героям, слава и блаженство. Теперь они сидят за длинным столом, по правую руку от Муола, а за их спинами, на бескрайних зеленых равнинах, пасутся их кони...

– А кто сидит по левую руку Му... Муола? – Локки залез в сумку и методично стал вытаскивать из не припасы, каждый внимательно обнюхивая.

– Как это кто? Доблестные враги, убитые латоргами в битвах. И по левую руку от Муола стол бесконечен. Там сидят разные народы, в том числе много и твоих предков. А последними там сидят пауки, – Эмилио ловко спрыгнул на землю, хлопнул коня-исполина по ноге и чуть прошелся на толстых кривых ногах. – И каждый раз, когда я убиваю еще одного раскоряку, латорги кивают головами и соглашаются еще немного меня подождать.

– Чушь какая, – высказал свое мнение лесной человек и впился зубами в кусок мяса. – В жизни не слышал столько глупостей, как от тебя.

Эмилио нахмурился, но ничего не сказал. Легкий характер латорга, а также характерное для этого народа презрительное отношение к иноплеменникам не позволяли ему долго сердиться. Он подошел к охающему Лаа-Пси, лежащему на траве, и легонько постучал его сапогом в бок.

– Ты только не усни, ладно? Совсем не хочется оказаться в настоящем кольце.

– Не волнуйся, – проскрипел старик. – Они ведь ничего о нас не знают. Это не облава, просто пауки, видимо, нашли Песчаные Пещеры. Надеюсь, братец уже издох. Жаль, я не видел.

– Да уж, братец у тебя что надо! – расхохотался Эмилио. – Отдал тебя нашим парням за просто так, еще и спасибо сказал! Неужели не боялся, что ты вернешься выпустить ему кишки?

– Он думал, что я с вами долго не протяну... И это, наверное, правда, – Лаа-Пси бессильно вытянулся на земле. – Скоро пробьет мой час... Недолго еще мучаться...

– Такое впечатление, что тебе с нами плохо, – покачал головой латорг. – Охраняем, кормим. У тебя дел-то всего: по сторонам смотреть, да от раскоряк нас прятать. И вдобавок ты совершенно бесплатно приобщился к великой истории народа латоргов!

– Быстрые Ноги, – вздохнул старик. – Куча отпетых негодяев, дикарей, убийц – вот и весь ваш народ. А уж теперь и говорить о вас нечего, три бездельника осталось. И тех бы не стало, если б не я. Впрочем, если благодаря тебе мне удалось пережить брата, то я доволен. Большего, к сожалению, в моем возрасте и желать нельзя.

– Ну-ну, я очень рад за тебя, – шутливо поклонился латорг и снял с пояса топорик.

Он вовсе не собирался кого-либо им рубить, просто это было единственное его оружие, хоть в какой-то степени пригодное для копания. Для хорошего привала нужен колодец, вода в большом кожаном бурдюке на боку Рондо почти закончилась. Приложив немалые усилия, латорг в конце концов смог выкопать достаточно большую яму, чтобы туда смог просунуть морду конь. Эти животные не смогли бы добраться до воды самостоятельно. Казалось бы, разрыть такими огромными копытами землю не должно представлять для них труда, но научить их этому никто пока не сумел. А значит, этого уже не произойдет.

– Перемазался я весь, хоть бы помогли, – пожаловался спутникам Эмилио.

– Я сперва должен поесть, а потом уже работать, – объяснил Локки. – Иначе я не умею. Да и нога у меня что-то побаливает. Наверное, кости плохо срослись. Или сезон дождей вот-вот начнется...

– Хорошо бы убраться из Степи поскорей, – проворчал старик, с трудом пережевывая кусок почти беззубым ртом. – Хорошо здесь, да только не зимой. Сырость сплошная, прилечь не на что. Только думаю я, мимо Песчаных Пещер нам не проехать.

– Ты же говорил, что там пауков видимо-невидимо? – удивился лесной великан.

– Так не могут же они там вечно сидеть? Наверное, жителей доедают. А как сожрут последнего, так дальше пойдут. Вот мы туда и заскочим обогреться... Все крыша над головой. А потом, как пауки отсюда уйдут – а они уйдут, когда почувствуют, что дожди приближаются – тогда мы за ними, в Лес.

– И сколько же нам торчать в Лесу?.. – нахмурился латорг. – Долго этот сезон дождей?

– Так всю зиму, – пожал плечами Лаа-Пси. – Ветер погонит тучи с моря. Ураганы зачастят... Конечно, самое сырое время недолго протянется, но в Степи его тоскливо пережидать.

– Кони не могут долго в Лесу. А тебе, гляжу, там понравилось?

– Перетерпят твои кони. Точно тебе говорю: останемся в Степи – я помру. А там уж и ваш час будет близок, – старик нахохлился и с вызовом посмотрел на Эмилио. – Что молчишь? Помереть-то ты мне не запретишь! А на земле сырой ночевать – это верная мне гибель.

Они замолчали. Латорг напряженно о чем-то думал, видимо, подыскивал аргументы. Действительно, если бы не старик Лаа-Пси, с его удивительной способностью чувствовать пауков, а главное, скрывать отряд от их всерхчувствительного восприятия – давно бы уже быть всем мертвыми. Смерти Эмилио вовсе не боялся. Один из трех последних представителей своего народа, он скорее ее желал. Но охотничий азарт заставлял его вести безнадежную войну со смертоносцами, чтобы отправить к Муолу побольше восьмилапых врагов.

– Жаль, что Лола, наверное, погибла, – вздохнул Локки и вытер рот. Он наконец насытился. – Могла бы жить и жить, а справлялась ничуть не хуже тебя.

– Лола! – обиделся старик. – Да пропали бы вы уже, с маленькой девчонкой-то!

– Не скажи, – помотал головой Эмилио. – Очень способная девочка, и сказки любила слушать.

– Да ну вас! – Лаа-Пси обиженно отвернулся.

Пока Эмилио в свою очередь набивал желудок, Локки решил немного прогуляться. Это всегда помогало ему хоть немного уложить в животе пищу, перед тем как опять начать трястись на лошади. В сотне локтей от спутников он остановился, вглядываясь вдаль.

– Эмилио! – позвал он. – Там скорпион!

– Отлично!.. – не отрываясь от еды, откликнулся латорг. – Пусть пока погуляет, никуда не денется!

В колчанах воинов не все стрелы одинаковы. Больше половины – с черной полосой. Яд, в котором смочены их наконечники, нельзя приготовить без железы, находящейся в жале скорпиона. Без нее парализующее смертоносцев действие яда слабеет. Питти, которому принадлежало авторство рецепта, установил это опытным путем.

2

– Делкорус, я прошу тебя принять меня на службу.

"Ты опасный человек, шаман..." – паук не обернулся. – "Может быть, лучше всего убить тебя? Повелитель разрешил мне это сделать в случае крайней необходимости."

– Но я хочу служить Повелителю!

"А твои люди?"

– Они больше не мои люди, я отпускаю их.

"Отпускаешь? Кеджлис сказал мне, что они идут с нами, в Лес."

– Это их решение, тем более, что ты сам не даешь им выбора. Я иду сам по себе. Я – лесной шаман Питти из племени людей-белок, а не вождь. Так ты позволишь мне служить Повелителю?

"Я не властен запретить кому-либо служить Смертоносцу Повелителю," – важно ответил Делкорус. – "Но ты, может быть, хочешь, чтобы я отдал тебе какой-нибудь приказ?"

Питти промолчал. Действительно, Делкорус один из самых умных смертоносцев. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Командуют у пауков всегда самые старые, что вовсе не означает "слабые", как раз наоборот. Сколько лет этому смертоносцу? Возможно, он один из тех, что в незапамятные времена завоевали Город.

"Молчишь? Напрасно. Скажи сам, какой ты хочешь получить приказ. Я доверяю тебе. Ты помог нам в Песчаных Пещерах и заслужил это."

– Я хотел бы отправиться в Лес один, отыскать там своих друзей и уговорить их помогать Смертоносцу Повелителю. Иначе они начнут войну с вами и...

"Погибнут," – важно закончил паук. – "Но неужели ты думаешь, что сможешь ходить по Лесу один? Все мои смертоносцы узнают о тебе и не тронут, но северяне... Они ищут тебя, знаешь ли ты об этом?"

– Знаю. Но я – шаман, меня хранят духи. Не могли же северяне занять весь Лес?

"Об этом мы узнаем, только добравшись туда. Тратанус, Повелитель Армии, ждет нас, чтобы начать наступление. Твой друг Тратанус."

Питти опять задумался о наличии чувства юмора у восьмилапых. Тратанус – его друг?.. После того, как в результате удачной игры шамана Армии пришлось отступить с огромными потерями, после того, как разгневанный Смертоносец Повелитель едва не разорвал своего слугу? Странно уже то, что Тратанусу доверили новую, еще большую Армию.

Пока шел этот разговор, отряд двигался на запад. Питти снова ехал на спине командира, Кеджлис и самочки бежали рядом. Где-то в соседних рядах мелькали беловолосые головы степняков. Пауки оставили Песчаные Пещеры. Теперь Смертоносец Повелитель будет решать, как быть с выжившими обитателями.

Накануне шаман посетил Пещеры, взяв в провожатые Двону. Степнячка отчаянно упиралась, но Питти втолкнул ее внутрь силой.

– Не забудь, что ты мне обязана спасением дочери!

Двона притихла и провела его к Храму. Самая большая пещера была превращена семьей Пси в святилище. В прошлое свое посещение шаман смог взглянуть на него лишь через отверстие в потолке, теперь можно было рассмотреть все подробно. Как ему и рассказывали, все стены Храма покрывали страшные рисунки. Изображенные на них существа выглядели, действительно, ужасно. Пауки с человеческими головами, четырехрукие обросшие шерстью люди, а также люди трехглазые, рогатые, с грудью как у латорговских коней...

– Семья Пси принесла с собой много легенд. Они говорили, что без защиты Великих Пси люди однажды превратятся вот в такие жуткие существа, – презрительно заметила Двона. Любое упоминание о семье Пси вызывало у нее раздражение.

– У меня в Монастыре полон подвал скелетов существ, очень похожих на этих, – довольно хвастливо заметил Питти и тут же спохватился, что уже не должен говорить о Монастыре, как о доме. – Где-то тут должен быть алтарь? Тот, что с огоньками?

– Все разгромлено... – пробормотала степнячка дрожащим голосом.

– Да? – усомнился шаман. – А если вот этот камень отодвинуть?

Он прекрасно знал причину замешательства Двоны и даже немного злорадствовал. Алтарь Великих Пси представлял собой выдолбленный изнутри большой черный камень с ровно обтесанными сторонами. Каждый раз, когда один из Великих Пси покидал Песчаные Пещеры, в нем загорался зеленый огонек. Так жители узнали о гибели Туу-Пси – по погасшему огню. Сейчас алтарь прикрывала сверху каменная плита, изукрашенная неумелыми рисунками все с теми же, полюбившимися художнику, человекоголовыми пауками.

– Помоги мне, жаль будет, если разобьем, – попросил шаман, сдвигая плиту.

– Ничуть не жаль, – возразила Двона, но все-таки взялась с другой стороны.

Вдвоем они аккуратно сняли плиту и положили на пол. Потом шаман заглянул внутрь.

– Ого!

– Что там? – метнулась к алтарю степнячка. – Погас?..

– Да нет, наоборот... – в ту ночь, когда Питти заглядывал в Храм сверху, в алтаре вспыхнул огонек Лолы, покинувшей селение. Но теперь огней было два. – Выходит, старичка-то вашего не прикончили, сбежал... Или их было два, я что-то забыл?

– Ты вот что... – раздался неуверенный голос за спиной Питти. Человек-белка стремительно повернулся и оказался нос к носу с немного смущенным Гуном. – Ты вот что... Не заходил бы ты сюда. Да и ты, Двона, тоже. Чужие вы.

– А что особенного? – удивился Питти.

– Не нравится нам это, – объяснил Гун. – Это наш Храм, хоть Великих Пси здесь больше и нет. А вы приходите, крышку поднимаете. Пауки и те не стали этого делать.

– Просто не успели, – возразил было шаман, но тут же смолк, услышав сверху гул возмущенных голосов. Через отверстия в потолке на них смотрели несколько вооруженных, и крайне раздраженных людей. – Идем отсюда, Двона. Не хотят, так не хотят. Тем более, что я уже все видел.

– Вот и хорошо! – обрадовался Гун и даже немного подтолкнул шамана в спину.

Пока они шли по коридорам, Питти несколько раз украдкой взглянул на Двону. Степнячка вовсе не выглядела расстроенной. Видимо, она и правда совсем чужая здесь после своего длительного заточения. Что ж, ей повезло, что есть к кому прибиться. Отправится в Горы, станет членом большой и странной семьи. Женщинам это нужно.

– Гун, а помнишь, когда мы с тобой беседовали, ты говорил о двух Великих Пси. Я ничего не путаю?

– Не помню, что я говорил. Трудно быть внимательным, когда у горла нож, – улыбнулся Гун. – Ты так мне его и не отдал, а ведь обещал... Да, мне есть что вспомнить о той ночи, после которой меня три дня держали на одной воде, чтобы впредь лучше караулил. Но ты прав, у нас было два Великих Пси. Лаа-Пси и Чее-Пси. Но некоторое время назад сюда прискакали странные люди... Похожие на тебя, пожалуй. Да, в такой же одежде. Они забрали одного брата. Конечно, им бы ни за что не суметь этого сделать, но другой брат предал его и помог им.

– Почему? – изумился Питти. Двона тоже внимательно прислушивалась.

– Потому что... Потому что Великие Пси всегда хотели друг друга поубивать, вот хоть у Двоны спроси. У них ведь еще три сестры были – чего-чего, а детей в семье Пси всегда много. Но сестер передушили, и остались только три брата. За чужими детьми все следили, к женщинам их не подпускали, чтобы новых Великих Пси не рождалось. Правда, были несколько случаев, когда нельзя было сказать точно...

– Беременных девушек просто убивали, чтобы можно было сказать точно, – зло заметила Двона.

– Ну, да... – Гун улыбнулся. – Власть, Питти, это такая штука... Мы ее не знаем, нам не понять. В общем, Лаа-Пси и Чее-Пси решили убить третьего брата, Туу-Пси. А между собой заключили союз, поклялись всем, что никогда не убьют один другого. Но он оказался хитер, этот Туу-Пси, и удрал вместе с пятью сыновьями. Сам он погиб, потому что погас огонь. А вот не остался ли жив кто-нибудь из его детей – никто не знает.

– Но если остался, и у него родится ребенок – в алтаре загорится огонь? – догадался Питти.

– Точно! Поэтому мы не знаем точно, чей это второй огонь. Может быть, Лаа-Пси, которого увезли те люди, а может быть другого, совсем маленького Великого Пси... А вот дети Чее-Пси все погибли, прямо здесь, вместе с отцом. Они думали, что Храм Пси поможет им.

– Не помог... – задумчиво протянул шаман. – Неугомонная семейка... Скажи, Гун, а что будет, если кто-то из Великих Пси вернется сюда?

– Будет править, – твердо сказал стражник. – Как же еще? Они с человеком такое могут сделать... Для них наши головы – как свой карман.

Удовлетворив таким образом свое любопытство, шаман покинул Песчаные Пещеры. Он узнал даже больше, чем хотел, и поспешил поделиться новостью с Элем.

– Знаешь, что мне сказали в Пещерах? Что одного из великих Пси похитили... Угадай, кто?.. Ты меня слышишь, брат Веснушка?

– Слышу, – не оборачиваясь отозвался Эль. – Что, ты передумал, и решил опять с нами дружить?

– Я не хотел с вами ссориться, – смутился Питти. – Ты не так меня понял. Просто я устал, Эль. Шаман должен быть один. Ведь все, что я когда-то хотел: найти место, где люди могут жить свободно от пауков и вообще от насекомых, собрать там Армию и воевать со смертоносцами. Место мы нашли, Армию собрали совсем неплохую, одна Лола чего стоит, и латорги, и даже Бияш... Только оказалось, что воевать мы все равно не в силах. Посмотри вокруг, Эль! Сколько здесь восьмилапых! И еще больше сейчас ведет войну в Лесу, да еще северян там не меньше. Мы не можем воевать, мы можем только сотрудничать.

– Раньше так говорила Элоиз, но ты ее переубедил, – проворчал Эль. – И потом, при чем здесь это? Ты сказал, что не хочешь больше быть с нами, что ты один.

"Да, так ты и сказал!" – подтвердила Глуви, Урма высокомерно молчала.

– Это правда, – вздохнул шаман. – Но это не повод для ссоры. Только что я узнал, что в Песчаных Пещерах были люди-олени! Значит, они прорвались, и кто-то из латоргов тоже наверняка жив. Это был не случайный след там, в Степи! И я их отыщу.

– Да?! – Эль с радостью обернулся, но увидел лишь удаляющуюся спину человека-белки. – Глуви, ну что с ним случилось?

"Может, в самом деле устал?" – прижалась восьмилапка к расстроенному охотнику. – "Может, он передумает. Была бы здесь мамочка, она бы всыпала Питти..."

– Делкорус строит отряд! – заметил Дорни, которого ничто не могло расстроить. – Нам опять предстоит целый день ехать.

И это было именно так. Только за час до заката отряд остановился. Питти спрыгнул с Делкоруса, как мог размял затекшие конечности, проверил мешочек с железой скорпиона, которого он прикончил накануне, уйдя охотиться в Степь, ничего не случилось. Убить хищника не составило для шамана большого труда: силой натренированного сознания он заставил его стоять не шевелясь и вонзил копье прямо в сердце, с разбегу пробив хитин. Потом оставалось только отскочить в сторону и дождаться конца агонии страшного насекомого. Итак, один из компонентов секретного яда у него есть. Ядоцвет растет только в Лесу, а вот сороконожку хорошо бы добыть здесь.

3

Рондо за несколько мгновений принес своих седоков к скорпиону, замеченному Локки. Тот и не собирался никуда уходить, поглощенный обедом. К удивлению людей, пищей хищнику служил другой скорпион, уже наполовину пожранный.

– Смотрите, какая у него дыра в панцире! – заметил Эмилио.

– Где? – не понял Локки, накладывая на тетиву стрелу. – Ты о чем?

– О мертвом! Взгляни на его панцирь, там дыра как от копья!

– Может быть, его жалом так ударили... – Локки не слишком хорошо разбирался в видах и повадках насекомых. – Скажи Рондо, чтобы стоял тихо...

– Дикарская охота, – вздохнул латорг, чуть натягивая поводья. – Думал ли я, что однажды буду присутствовать при стрельбе в дичь из лука! Удивительно, как вы еще сохранились, такие народы. У вас ведь нет никакого представления о доблести!

– Сохранились получше некоторых, – пробурчал Локки между третьей и четвертой стрелой, намекая на исчезающих с лица земли латоргов. – Вот живучие твари...

– Смотри, не схвати ядовитую! – потребовал старик. Глядя, как человек-олень вслепую таскает стрелы из колчана, он всегда очень переживал. Отравит добычу – придется бросить. – Да стреляй ему под клешню, а не в голову!

Двенадцать стрел пришлось потратить Локки, прежде чем скорпион перестал шевелиться, трижды Эмилио отводил Рондо подальше от ударов увенчанного жалом хвоста. Наконец охотники смогли спешиться и подойти к убитому насекомому. Локки, вооружившись увесистым топором, принялся отрубать жало, а Эмилио дошел до места трапезы хищника.

– Это действительно удар копьем, степным копьем, такие были у тех дикарей, Пожирателей Гусениц.

– По всей Степи такие копья, – откликнулся Локки.

– Да, но ему отсекли жало... А вот и оно. Кто-то достал ядовитую железу, мой темный дружище. Ты напрасно не доверяешь чутью латорга! Любезный Лаа-Пси, скажи-ка, на что годится ядовитая железа? Как степняки ее используют?

– Годится, чтобы отравиться, – проворчал зябнущий старик. – Никак ее в Степи не используют, в жизни я не слышал, чтобы люди приготовляли яд.

– А вот мои покойные короли очень увлекались приготовлением ядов... – усмехнулся Эмилио, вспомнив о прежней, придворной жизни. Еще несколько солнцестояний назад на севере процветала огромная империя латоргов. Пока не пришли смертоносцы... – Но ты прав, среди дикарских народов мне известен только один человек, увлекавшийся ядами.

– Этого не может быть, – упрямо сказал Локки, вырезая ножом из жала источник яда. – Смертоносцы прорвались в Горы, никто не должен был выжить.

– Не должен был – не значит, что не выжил, – Эмилио заковылял на кривых ногах обратно к Рондо. – У Питти удивительная способность выживать, уж я-то знаю. Скорее странно, что мы без него выжили. Возможно, его взяли в плен, а теперь он сбежал и пробирается в Лес. Как ты думаешь?

– Никак, – признался человек-олень.

– Примерно этого я и ожидал... А вот я иногда думаю. И теперь я думаю, что нам пора ехать. Старик, что смертоносцы?

– Летают со всех сторон... – проворчал Лаа-Пси, прислушавшись к чему-то внутри себя. – А вот из Песчаных Пещер они ушли! Можем туда ехать!

– Можем, но не поедем, – Эмилио уже сидел на коне. – Тронемся в Лес, прямо за ними.

– Да вы что?! – возмутился старик. – Я же кашляю! Мне хоть ночь поспать в сухости, хоть подкормиться! Там же поубивали всех, чего вы боитесь?

– Полезай, – мрачно приказал ему Локки, и, не дожидаясь ответа чуть ли не подкинул Лаа-Пси в воздух. – Едем, Эмилио, в Лес, ты прав. Через Степь все равно не пробраться, раз смертоносцы повсюду в своих шарах летают. Хватит с огнем играть. Заберемся в самую глубь, к Болотам, и отсидимся всей ватагой, пока паучье грызться будет.

– Там разберемся, – мотнул хвостом Эмилио, ударив по лицу несчастного старика. – Сперва поищем еще следов присутствия нашего неубиваемого друга.

– Вот дождетесь, помру, и конец вам всем... – мрачно пообещал Лаа-Пси.

Рондо поскакал, не спеша набирая ход. Очень скоро под его ногами зашуршал песок, потом вдалеке показалась гора, постепенно становились видны огромные валуны, из которых она сложена. Лаа-Пси вытянул тощую шею, стараясь разглядеть жителей. Он твердо знал, что пауки за такое короткое время пребывания в Песчаных Пещерах не сумеют добраться до всех – слишком сложны внутренние лабиринты, слишком узки проходы. Если бы Эмилио и Локки согласились остановиться здесь хоть на ночь, хоть на полночи, Лаа-Пси сумел бы вернуть себе власть и вырваться из унизительного рабства. Даже если его брат жив, его авторитет потерян после того, как смертоносцы отыскали селение.

Но увы, Эмилио и не подумал остановиться, даже не обернулся на отчаянные вопли старика. Из просветов между валунами выглядывали испуганные лица. Они помнили о визите этих ужасных, высоких и сильных людей на еще более ужасных животных. Узнали они и Лаа-Пси, который только и сумел, что подарить соплеменникам долгий и тоскливый взгляд.

– Все, успокоился? – похлопал его по плесу Локки. – Не спи, смотри и слушай. А то нагоним этот отряд, и будет нам всем весело.

– Не нагоним, пауки бегут очень быстро, – вздохнул Лаа-Пси. – Дался вам этот Лес! Вот перекусают вас шатровики, будете знать!

– Хватит ныть, – зевнул Локки. – Ох, неужели я скоро опять пешком буду ходить? Сманил ты меня в эту разведку, Эмилио, а толку никакого.

– Есть толк. Теперь мы знаем, что в Горы нам дороги нет, – обернулся латорг, опять ударив пышным хвостом волос старика. – А еще мы знаем, что драка у раскоряк назревает нешуточная. Тут уместно вспомнить одну нашу легенду, в которой есть такие слова: "Когда белый скорпион споет свою первую песню, то никто не поймет, что это означает. Но уже то, что белый скорпион начал петь, стоит знать". Если хочешь, я расскажу тебе всю эту историю, и ты поймешь еще лучше...