Текст книги "Слуги и союзники"

Автор книги: Игорь Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

"Попробуй!" – попросила восьмилапка, а позади охотника уже столпились воины и бомбардиры.

Крепко сжав длинную стрелу, Эль со всего маху вонзил ее в хитин. Такое легкое оружие должно было сразу сломаться, в лучшем случае – расколоть броню. Но стрела с неожиданной для охотника легкостью вошла в мертвого смертоносца, Эль даже ушиб пальцы.

– Такого я еще никогда не видел, – забрал стрелу высокий бомбардир. – Привет, Эль, рад тебя видеть живым. Пожалуй, такая штука пробьет насквозь твою хваленую броню, а, Эрик?

– Еще пусть сначала попадут, – хмуро откликнулся воин. – Вас зовут хозяева.

Действительно, жуки, энергично размахивая усиками, звали бомбардиров к телегам. Понять это можно было только как призыв немедленно уезжать. Эль оглянулся на вступивший в бой отряд, но чувство ответственности победило.

– Мы идем с ними, – твердо сказал он восьмилапкам. – Я запрыгну на телегу, а вы бегите сбоку. Обещаете?

"Да! – тут же откликнулась Глуви, и даже Урма, чуть помедлив, пошла к упряжкам.

Между тем смертоносцы продолжали бой. Не имея возможности разить врагов Небесным Громом, они были вынуждены рваться к врагу, чтобы сразу впиться в него клыками. Вышедшие на берег люди теперь медленно отступали в воду, выпуская стрелу за стрелой. За спиной у каждого из них висел большой, плотно набитый колчан. Между пауками и людьми появилась полоска воды.

"Вы все умрете!" – крикнул Бриза, обращаясь к смертоносцам-северянам, сидящим на бортах лодок. – "Вам не уйти!"

"Если останешься жив, скажи своему Повелителю, что мы скоро будем в вашем Городе," – надменно ответили ему.

Взбешенный Бриза первым кинулся в воду. Мерзкое ощущение влаги, намочившей лапы, а потом и брюхо, мешало ему сосредоточиться. Две стрелы пробили его панцирь, но раны не были смертельны. В длинном прыжке смертоносец дотянулся сразу до двух стрелков и повалил их в Реку, подняв тучу брызг. Люди дрогнули, некоторые полезли на борта лодок.

"Стреляйте!" – приказал смертоносец, кусая первого же, пытавшегося запрыгнуть в лодку. – "Никто не уйдет, пока вы не покончите с ними!"

Несколько смертоносцев последовали примеру своего командира, ворвавшись в строй людей, но остальные замешкались. Возникла давка, атака потеряла скорость. Пауки умирали один за другим, постепенно из их тел начал возникать целый вал. Тогда нападающие стали спихивать тела в воду, чтобы добраться до стрелков, не замочив лап.

Бриза погиб, истыканный стрелами, никому не передав команды. Бой постепенно стал превращаться в бойню, понять причины которой мог только смертоносец.

Наконец тел, лежащих в воде, стало настолько много, что еще несколько смертоносцев рискнули прыгнуть вперед, один зацепился за лодку, расшвыряв по пути нескольких людей. Один, из северян сидящих на бортах, подбежал к нему и быстро нанес смертельный укус.

"В лодки!"

Толкая друг друга, люди по веревочным лестницам полезли наверх. Дождь стрел прекратился и это окончательно остановило наступающих. Мокрые смертоносцы выпрыгивали на берег, соплеменники сторонились их, пытаясь избежать попадания капель. Отсутствие командира заставляло отряд продолжать топтаться на берегу.

Между тем люди поднялись в лодки и продолжили стрельбу. Опять стали падать пронзенные пауки, первые ряды попятились, но сзади на них напирали горящие ненавистью бойцы. Скорее всего, речники успели бы истратить весь свой огромный запас стрел, если бы не появление Урмы. Сначала отправившись с телегами, восьмилапка не удержалась и бросилась к реке, на импульсы боли и страха.

"Отойдите! Все отойдите от воды!" – закричала она, бегая позади отряда. – "Я приказываю вам, глупые самцы!"

Голос самки вызывал у смертоносцев безотчетное почтение. Смиряя свои эмоции, пауки один за другим поднимались наверх, к зовущей Урме. Вскоре перед лодками не осталось никого, лишь груда тел чернела вдоль границы воды. Речники сделали еще несколько выстрелов, а потом взялись за весла.

"Презираю вас! Вас и вашего Повелителя!" – донеслось до восьмилапых.

– Урма! – по Степи бежал, размахивая копьем Эль, в отдалении нерешительно перебирала лапками Глуви. – Урма, я из тебя дух вышибу!

Возбужденные пауки зашевелились, несколько самых разгневанных побежали навстречу человеку. Неосторожная угроза обязательно стоило бы степняку жизни, если бы не восьмилапка, приказавшая смертоносцам немедленно вернуться. Сама она нарочито не спеша приблизилась к побледневшему Элю.

"Ну зачем ты так кричишь? Прости меня. Все ведь хорошо?"

– Просто замечательно... – проворчал охотник, поглядывая на удаляющиеся лодки. – А если бы пока вы тут топтались, северяне в другом месте переправились и напали?.. Сказано же: отступать с бомбардирами. Приказы надо выполнять, а иначе это не Армия, а...

"Не ворчи, я уже иду."

"Госпожа," – подбежавший к Урме смертоносец почтительно согнул передние ноги. – "Какие будут приказы для нас?"

"Ой..." – прошептала восьмилапка только для Эля. – "А что им сказать?"

– Как что? – нахмурился степняк. – Пусть охраняют бомбардиров, вот что. И нас, значит, тоже.

Через некоторое время степняк уже покачивался на спине выделенного для него восьмилапого, а весь отряд догонял ушедшие в Степь телеги бомбардиров. Постепенно входящая во вкус командования Урма устроила перекличку, чтобы узнать имена подчиненных. С запоминанием у пауков никогда не было проблем, все, что смертоносец услышит или увидит, он помнит всегда.

"Представь, Эль, мы потеряли десять десятков и еще четыре десятка и шесть восьмилапых. Это же ужасно, да? Ведь почти никого не убили!"

– Ну да, ужасно... Ты меня извини, моя хорошая, но ни я, ни Глуви не служим Повелителю И ты тоже.

"Да, да, не служу. Но ведь так нельзя вести войну, правда? Ведь если мы не придумаем, как перебраться через Реку, они так и будут нас убивать, верно?" – восьмилапка так увлеченно рассуждала, что даже забегала вперед, путаясь под ногами у несущего степняка смертоносца. – "Надо строить лодки, а лодки могут сделать только люди, и грести тоже могут только люди. Значит, Смертоносцу Повелителю нужны люди-союзники!"

– У него таких полным полно в Городе.

"Так это в Городе, а здесь-то нет! Бомбардиров совсем мало, и вообще они слуги жуков. А охраны у них только три десятка. Речники все помогают северянам, значит, надо искать людей в Лесу. А там Питти!"

– К чему ты клонишь? – нахмурился Эль. – Его там теперь не отыщешь. И вообще, это не наше дело. Если хочешь – расскажи про это все Тратанусу. Он Повелитель Армии и сам все решит.

"Я так и сделаю, та и сделаю... А ты заметил, что мы нигде не встретили самок? Это почему так?

– Потому что самкам положено жить в Городе. Там Запретные Сады, чтобы потомство выводить, – ответил степняк, которому все меньше нравился разговор. – А воевать – это дело не для самок.

"Но это глупо! Самки умнее и решительнее! Если бы не я, их бы, может быть, всех перебили! Ты видел, да? Я про это скажу Тратанусу. Я скажу, что если северяне используют против нас такие хитрости, да всякие стрелы от Предков, то и нам надо быть хитрее. А самцы все глупые!"

– Вот этого ты ему лучше не говори, – поморщился Эль. – А стрелы надо было захватить...

"В смертоносцах торчит несколько штук, они же не могут сами достать," – сообщила Урма. – "Ты достань, когда догоним бомбардиров. Но я только теперь поняла, какая сложная и интересная штука война! Вот не назначил Бриза нового командира, и..."

– Ты назначь! – сообразил охотник. – Назначь прямо сейчас, зачем тянуть? Вот как зовут этого восьмилапого – он, кажется, крупный и неглупый.

"Назначить?.. Зачем, если есть я?" – Урма гордо отбежала в сторону, а Эль ожесточенно почесал голову.

Только ему и не хватало, чтобы одна из подопечных восьмилапок вступила в Армию Смертоносца Повелителя в должности командира отряда. Что скажет "мамочка" Элоиз? У Эля были причины опасаться, что их отношения испортятся надолго.

Глава десятая

1

«Кеджлис!.. Ты слышишь меня, Кеджлис?»

"Пока все в порядке," – чуть слышно отозвался смертоносец. – "Деревья мешают говорить... Я слева, смертоносцев не чувствую, кроме тех, что в воздухе."

"Они могут тебя заметить! Уходи вперед, до ручья, а потом по течению, направо, до озера. От озера снова на запад. Ты понял?"

"Ручей?" – недовольно переспросил Кеджлис.

"Он очень узкий, ты перепрыгнешь! На западе найдешь деревню, жителей там совсем немного. Назовись северянином и выгони их."

"Лгать?" – теперь паук явно был ошарашен. Предложение шамана выглядело для него неприличным.

"Не надо лгать, просто не называйся, не говори, откуда ты," – изменил политику Питти. – "Им же все равно... Там наверняка одни женщины да старики. Прикажи им уходить на север, до завтрашнего вечера. Только на север, слышишь? Там глухомань, а вот на юг не пускай их. На юге другие деревни, ни к чему это. Сделаешь?"

"Попробую. А ведь нам не деревья мешают говорить, а ваш колдун. Я только что понял. Можно задать тебе вопрос?"

"Да," – шаман знал, что это за вопрос.

"Почему ты скрываешь свою способность говорить так... Как восьмилапые?"

"Потому что не было необходимости не скрывать. Иди и выполняй мой приказ."

К деревне людей-кабанов, очень похожей на поселение людей-оленей, они подъехали ближе к вечеру. Рондо, уставший не столько от скачки и немалой тяжести гроздью висящих на нем людей, сколько от ветвей, нещадно хлещущих огромное животное по голове и бокам, довольно заржал, будто понимал, что путешественники достигли цели. Таффо слез сам, помог спуститься раненому Иффе и выжидающе уставился на Питти.

Шаман прошел мимо него и встал на некотором отдалении, чтобы видеть всех. Вот Эмилио, хмурый, но зло улыбающийся, к нему подошел Гросси. Два последних латорга, потомки тех, чье королевство некогда завоевало и Степь, и далекие северные города. Таффо, Локки и Шогга, трое из шести ушедших с шаманом на восток, остальные не вернулись. Салли, человек-белка, Экко, человек-заяц, и Иффа из племени людей-медведей. Все они были неплохо знакомы с Питти, единственным исключением являлся старик Лаа-Пси.

– Хорошая компания, – сделал он вывод. – Слово шамана: очень хорошая компания.

– Была гораздо лучше, – заметил Таффо. – Потому что больше. Но вот как вышло... Подловили нас.

– А на что же вы, дурачье, надеялись? Без старика вас никто спрятать от смертоносцев не мог.

– Так мы затаились, – развел руками Локки. – То есть ватага затаилась, пока мы в разведку уехали. Мы же всегда в других местах промышляли, южнее, на беличьих землях. А тут просто решили отсидеться, деревня-то брошенная.

– Не могли же мы всей ватагой в Степь идти? – поддержал друга Таффо. – Там пешком много не находишь, и со стариком всех видно как на ладони. А здесь нам все равно деваться некуда. Теперь или в Степь, или в Болото...

– В Болото, – сказал Локки. – В Степи беда, одно паучье. Шагу не ступишь, не то что до Гор добраться.

– Не понял? – тихо, но с вызовом спросил Эмилио. – Какое еще Болото? Вы мало над нашими конями издевались? Теперь решили их в Болоте утопить, так?

– Подождите ругаться, – попросил шаман, понимая, что сейчас начнется. – Давайте обоснуемся, деревня пустая. Печку растопим, съедим что-нибудь... Не думаю, что нас очень уж быстро найдут.

Показывая пример, он первым вошел в крайний домик, остальные мало помалу потянулись следом. Латорги повели коней к маленьким огородам, явно надеясь скормить им все, что там росло. Экко задержался, поправляя кожаную перевязь.

– А откуда он знает, что деревня пустая? – тихо спросил его Салли. Экко ухмыльнулся.

– Да, это вопрос. Парень мне довольно много рассказал по дороге, но это – вопрос. Не будем торопиться его задавать.

Прихватив из поленницы дров, оба зашли в жилище. Шаман деловито растапливал печь, всем своим видом показывая, что сейчас ему не до разговоров. Все остальные кое-как разместились вдоль стен на стоящих в комнатке лавках. На охоту никому отправляться не пришлось, у выгнанного из дома хозяина оказалось достаточно много припасов.

– Тихо!.. – вдруг сказал Локки и поднял вверх палец.

Салли замер, не прикрыв за собой дверь. Неподалеку в лесу раздавалось громкое бесстрашное "ку-ку". Деревня стояла на отшибе, здесь еще сохранились некоторые птицы. Но кукушка?.. Все думали, что их в Лесу уже не осталось.

– Это к удаче! – крякнул Локки, когда кукование прекратилось.

– Наверняка, – подтвердил Питти. – Это я вам как шаман говорю: к удаче. Лаа-Пси, как ты себя чувствуешь? Смотри, как здесь хорошо: тепло, светло, сейчас вот сухо будет, и еще теплее.

– Это ты к чему? – осторожно поинтересовался старик. – Собрался еще куда-нибудь меня тащить? Помру, так и знай.

– Да нет, пока не собираюсь... А кто у вас был главным, в ватаге?

– Вообще-то, я, – ответил, прокашлявшись, Таффо. – Только Эмилио мне не подчиняется, он сразу сказал. Вот, а... А чего говорить-то? Нет больше ватаги. И в Степь, вы говорите, ходу нет... Питти, а ты сам-то как добрался? И вообще как живой остался? Ты рассказал бы!

– Локки расскажет, – отрезал Питти. – Главная новость у нас такая: я – слуга Смертоносца Повелителя. Вместе с ним мы выгоним из Леса северян, а потом люди будут жить здесь вместе со смертоносцами. Вот так. Я хочу сказать: вот так и будет. Помогать станете?

– Победить пауков что же, совсем нельзя? – после короткого молчания уточнил Салли.

– Нельзя, – отрезал шаман. – Их слишком много. И не спорьте со мной, я ведь пробовал больше вашего. В то же время нас ведь никто не истребляет. Почему бы не пожить вместе с ними?

– А они детей наших жрать не будут? – хмуро спросил Локки. – Кеджлис и Томас тогда рассказывали, как у них все в Городе устроено, мне что-то не очень понравилось...

– Чем больше мы поможем смертоносцам, тем больше они будут нам верить, – Питти стал расхаживать перед сидящими людьми. Больше всего его раздражала холодная усмешка, которую будто разделили на двоих Эмилио и Экко. – Выгнав северян, восьмилапые создадут здесь свой город. Лес для них подходит, тут не продуваемое место, есть где натянуть паутину. Насекомых они будут истреблять много, но, конечно, зверья в Лесу все равно скоро не останется. Людям здесь станет неуютно жить... Да просто невозможно, на каждом дереве – смерть. И в этом смертоносцы не виноваты! Значит, Лес можно оставить им, а самим переселиться на Реку. Жителей осталось немного и там, и здесь, так что места всем хватит. Если пауки поверят, что мы им помогаем, все люди из Леса и с Реки, то будет заключен договор. Таффо, например, поедет в Город Пауков как Повелитель людей и они со Смертоносцем Повелителем поклянутся в вечной дружбе. Конечно, Смертоносец Повелитель будет главным в этом союзе, но по другому и быть не может. В договоре все будет описано: кто кому что должен. Никто с нас не попросит лишнего... Ну, может быть, мертвых... Преступников! Об этом можно потом с Элоиз поговорить, она лучше в таких вещах разбирается. Но сначала надо помочь восьмилапым. Тем более, что вы и так уже воюете с их врагами. Вот и вся моя речь.

Слушатели стали переглядываться, латорги зашептались. Только Экко продолжал усмехаться, глядя прямо в глаза шаману. Питти выдержал взгляд, не забыв еще изумленно приподнять бровь.

– А как ты предлагаешь быть тем, кто не захочет жить в таком... союзе? – спросил наконец Экко. Все прислушались. – В Горы свои пустишь?

– Они больше не мои. Шаман должен быть один. Но если хочешь совет: поторопись туда попасть. Смертоносец Повелитель не станет долго терпеть странных людей у себя под боком.

– Но ты можешь попросить его даровать Горам свободу за свою службу? – напомнил человек-заяц.

– Я прошу только то, что мне могут дать. Паукам нужен весь мир, и они его получат, с нами или без нас. А если кто-нибудь хочет продолжить бег, то пусть поищет другое направление. Вы здесь говорили про Болото? С удовольствием там побываю. Возможно, этот гнилой край смертоносцам не пригодится.

– И это все, что ты можешь мне предложить?

– Все. Эмилио, ты, конечно, свободен в своем выборе, но я хочу тебе сказать, что...

– А я не хочу тебя слушать! – прервал латорг. – Там что-то закипает, в горшке. Давайте поедим. Как говорится в легенде о Рози Седовласой и девяти мертвых собирателей податей, умирание – это еще жизнь, поэтому умирать лучше все же на сытый желудок. И не порти мне аппетит, шаман, своими гнусными предложениями.

– Хорошо, – пришлось согласиться Питти, который и сам не хотел себе портить аппетит спором с Эмилио, маловменяемым, как и все латорги. Трудно разговаривать с человеком, единственный смысл жизни которого состоит в героической смерти.

Через некоторое время все хлебали горячее варево, передавая большой горшок по кругу. Шаман счел, что если пока никто не отказался сидеть с ним на одной лавке, то не все еще потеряно. А еще ему почему-то было весело. Экко, кажется, тоже.

2

Тратанус выслушал Урму очень спокойно. Молодая самка, слишком еще молодая... Но очень энергичная. Куда боле энергичная, чем все самки, которых он знал. Следствие человеческого воспитания?.. Надо бы присмотреться и ко второй. Жаль, что она все время перебирает лапками. От этого качается паутина, возникает ветер. Она волнуется, боится. Стоит того, чтобы простить.

"Альбу! Поправь тенета. Дует."

"Исполняю, Повелитель!"

"Урма... Тебе дали хорошее имя."

"Мамочка говорила, что так зовут одну из любимых самок Смертоносца Повелителя!"

"Мамочка?.. Пусть так. Ты хотела бы вернуться к ней, это верно?"

"Да..."

Урма была немного обескуражена. Только что она высказала все свои предложения относительно того, как следует вести боевые действия на Реке, а Повелитель Армии про это даже не заговаривает. Может быть, он не понимает? Или не доверяет ей?

"Не волнуйся, ты раскачиваешь паутину..." – наконец заметил Тратанус. – "Я все понял, самочка, я неплохо научился понимать за свою долгую жизнь. Ты права, чтобы преодолеть Реку нам нужно или очень много воздушных шаров, или помощь людей. Я бы предпочел шары, потому что лесные люди, о которых ты говоришь, умеют строить лишь маленькие лодки... Что будет, если речники потопят их корабль на середине Реки? Ты не думала об этом. Ты больше думаешь о людях. Хочешь, чтобы мы воевали вместе. Молодец, это правильно... Я думаю, что так оно и случится, ведь Питти не только хитер, но и умен. Скажи мне пока, как часто Монастырь посещают человеческие Предки?"

"Я не знаю..."

"Да не раскачивай же паутину, сиди смирно! Не бойся меня. И не забывай, что я могу позвать сюда твоего степняка и заглянуть ему в душу... У человека не может быть тайн от меня. Поэтому лучше откройся ты."

Урма почувствовала, как Повелитель протянул к ней свое сознание. Она могла его оттолкнуть... Но ведь ей должны доверять! А окажись здесь Эль, Тратанус и в самом деле легко вытянет из него все. В конце концов, никто из взрослых не говорил ей, что именно надо скрывать! А еще ей почему-то очень хотелось открыть себя такому старому и мудрому самцу.

"Хорошо," – сказал Тратанус спустя вечность. – "Теперь я понял. Хотя очень хотел бы иметь возможность поговорить с твоей "мамочкой" Элоиз. Вижу, вижу что ты этого боишься. Хорошо. Ты умная самочка. Жаль, что я не могу доверить тебе командование отрядом."

"Но почему?.. Из-за того, что я выросла среди людей?"

"Прежде всего потому, что ты еще не выросла," – Повелитель протянул лапу и чуть коснулся лапки Урмы. – "А еще потому, что ты – самка. Самки не воюют, а лишь защищают дом. Если бы северяне успели построить здесь Город, привезли сюда самок, вывели потомство, то нам пришлось бы привести сюда во много раз больше смертоносцев. Потому что у Города нас бы ждали эти самки, а такие сражения – самые страшные. Но самки лишь защищают дом, так повелось. Слишком давно, чтобы я имел право что-то менять. Где твой дом, Урма?"

"В Монастыре," – не задумываясь ответила восьмилапка.

"Жаль... Но в твоем возрасте можно успеть поменять дом. Почему бы тебе не жить здесь? Мы будем строить Город в Лесу. Ты могла бы стать первой. И твоя сестра тоже. Можете позвать сюда брата и "мамочку", если хотите. Уверен, Питти будет рад. Он знает, что Смертоносец Повелитель не прощает нанесенных ему поражений. Да и я тоже."

Урме хотелось вырваться отсюда, убежать как можно дальше. Мощь сознания Тратануса давила на нее, доводила до исступления. Мрак в логове Повелителя Армии казался тяжелым, каменным. Неужели она должна что-то ответить? И что он сейчас сказал?

"Смертоносец Повелитель обещал мир жителям Монастыря, если они не будут мешать смертоносцам!" – выпалила Урма. – "Ты оспариваешь его слова?"

"Нет. Я лишь объясняю тебе, что именно они означают. И не забудь, что Пчелиный Рой не относится к тем, кому был дарован мир. Я имею приказ уничтожить Рой после того, как мы победим северян. В том числе и поэтому здесь бомбардиры, им предстоит долгий путь через Степь," – Тратанус оставался совершенно спокойным. – "Конечно это не значит, что кому-то в Монастыре будет причинен вред раньше, чем они причинят вред нам. А я приглашаю вас сюда, в Лес. Только именно в Лес, а не в Песчаные Пещеры. Пока же оставайся здесь, с сестрой и степняками. Про командование отрядом забудь. Можешь идти. Но постарайся не раскачивать паутину."

Урма постаралась, но у нее ничего не вышло. Она проскочила мимо Альбу, как всегда стоящего на страже у логова Повелителя Армии и бросилась разыскивать своих. Отряда на том месте, где она его оставила, уже не оказалось. Наверное, назначен новый командир, и восьмилапые снова отправились к Реке. Бомбардиры развели несколько костров, отойдя подальше от телег с загадочными мешками, там же сидели и степняки. Глуви уже спешила навстречу сестре.

"Как долго!"

"Он прогнал меня! Я слишком мала, и вообще, самкам не положено воевать в чужих краях! Глупый самец!" – по привычке рассвирепела Урма, но тут же успокоилась. – "Плохие вести о Монастыре. Я должна рассказать Элю."

Степняк встретил восьмилапку с улыбкой, в одной руке он держал баклажку, а другой обнимал тучного бомбардира в белой широкополой шляпе.

– Познакомься, Урма! Это Лени, мой самый большой друг в деревне бомбардиров! Я жил у него дома. У Лени есть сестра, ее зовут Клара. Как твои дела? Ты чем-то расстроена?

"Смертоносец Повелитель уже отдал приказ Тратанусу прямо отсюда идти в Горы, вместе с бомбардирами."

– Прекрасно!.. – рассмеялся Эль. – Проводят нас, значит. Скорей бы только... Долго еще они собираются тут воевать?

"Эль, ты разве не понял, что я сказала?" – Урма довольно сильно толкнула степняка лапой в живот.

– А что ты сказала? – задумался охотник. – Ах, да... Зачем Тратанус пойдет в Горы?

"Чтобы уничтожить Рой. Пчелы не заключали с ним мира! А еще он приглашает всех нас переселиться из Монастыря сюда, в Лес. Прямо как говорил Питти."

– Это предложение мира на новых условиях, – пояснил Дорни, которые здесь же рядом лежал на травке и подремывал. – Вы перестаете прятаться и воевать с пауками, они в обмен на это вам верят и разрешают жить на их земле. Это справедливо.

– Никогда нельзя верить проклятым раскорякам!! – хриплым голосом воскликнул длинноволосый высокий бомбардир, расплескав напиток из баклажки. – Ох, подождите, а это кто?..

– Ты уж говори повежливее, Лаанс! – потребовал Эль, обнимая Урму. – Я знал пауков, которым можно верить. Вообще, если подумать, то я не знал других... Что ж, видимо, нам придется переселяться. Только хорошо бы посоветоваться с Элоиз, если уж Питти нас бросил.

"Мамочка далеко, лучше отыскать шамана," – вдруг вставила Глуви. – "Если он теперь служит Повелителю, то должен скоро здесь появиться."

3

– Ну так что? – Питти надоела висящая неопределенность.

После еды люди разбрелись по деревне, каждый занимался какими-то своими делами. Кто приводил в порядок оружие, кто одежду, латорги ушли к своим любимым лошадям, а Локки просто заснул. Шаман и сам прошелся по домам со вполне определенной целью – отыскать себе сапоги взамен оставленных Хозяину Озера. Перевернув всю старую рухлядь, он наконец сумел отыскать более-менее подходящую по размеру обувь.

– Слышите меня или нет?! – повторил Питти, прохаживаясь по тропинке вдоль ряда домиков. Сапоги были рваные, стоптанные, но все же не шли ни в какое сравнение с постоянно разваливающимися травяными сандалиями. – Я сделал предложение, вы подумали – давайте теперь ответ!

– Если никто не откликнется, то просто считай, что все согласны, – предложил Экко, греющийся на слабом осеннем солнышке. – Сам-то ты, кстати, что об этом думаешь?

– Как это что, брат Экко? – удивился человек-белка. – Я же сказал: я – слуга Смертоносца Повелителя.

– Да это я понимаю, – поморщился его старый товарищ. – Но после того, как пауки выгонят своих северных наглых братишек, что ты будешь делать тогда?

– Ну... – Питти опустился рядом на бревно. – Я ведь шаман, понимаешь? Мне с духами надо будет посоветоваться. Могу и про тебя спросить, если захочешь, конечно.

– Ага. Хочу. А до тех пор, конечно, запиши меня в слуги Повелителя. Какая, в самом деле, разница, под каким флагом воевать.

– Мы тоже согласны, – подошел к шаману Таффо. – А то придется из Леса уходить, а с семьями это верная смерть. Так что люди-олени согласны. Салли, а ты?! Иффа?! Давайте закончим этот разговор!

– Я не знаю... – проворчал Иффа. – Нет ли здесь какого обмана? Извини, Питти, но про тебя всякое говорят. Что делать, если мы поможем прогнать северян, а потом нас всех здесь поубивают?

– Это сейчас так обстоит дело, – пожал плечами шаман. – Хорошо, подумай еще, до первого боя. Салли, ты-то уж мне веришь? Все-таки дружим с самого детства.

– Ты говорил, что ищешь ядоцвет? – Салли появился из-за угла дома с охапкой лесной травы со зловещим названием. – Вот, возьми. Я так понимаю, что мы все согласны, хотя никому из нас это не нравится. Расскажи хотя бы, с чего ты хочешь начать?

Прежде чем Питти успел начать, к нему быстро подошли оба латорга. При этом Эмилио имел чрезвычайно грозный вид и странно топал ногами, Гросси старался ни в чем от него не отставать. Оба крепкие, кривоногие, они выглядели бы смешно, если бы не выражения лиц.

– Питти, позволь мне поговорить с тобой наедине! – потребовал латорг.

– Зачем же секретничать, – попробовал возмутиться Салли. – И драться сейчас не время. Послушай, Эмилио...

– Наедине, – отрезал латорг, странно крутнулся на одной ноге и пошел прочь. Отставший Гросси поспешил следом.

– Я скоро вернусь, – вздохнул шаман, поднялся с бревна и пошел за Эмилио.

Латорги, или Быстрые Ноги, некогда основавшие королевство в Степи, давным-давно не показывались в этих краях. Уничтожив едва ли не всех степняков и понеся несколько поражений в Лесу, где лошади не могли дать решающего преимущества, жестокое и воинственное племя ушло на север. Там они покоряли соседей и сжигали города, там они сложили свои многочисленные легенды, там возвели воинскую доблесть в высшую добродетель. Погибнуть в бою с врагами – это все, чего желали кривоногие всадники. Не раз Питти уговаривал их помочь, прежде чем принять последнее сражение.

– Гросси, на десять шагов в сторону, – сухо приказал последнему соплеменнику Эмилио. – Вот что, шаман. Мне надоели твои игры. Сначала ты уговорил меня выйти из войны на шесть дней, потом это растянулось на гораздо больший срок, потом... Надоело. Нас осталось пятеро, потом трое, теперь вот я и Гросси. Все латорги уже за столом у Муола, понимаешь? И он оказался не бесконечен, этот стол, в этом легенды лгали... Там осталось всего два места, с самого края.

– Гросси совсем мальчик, – осторожно вставил шаман, но Эмилио лишь брезгливо поморщился.

– Да хоть бы даже он был девочкой! Именно из-за его возраста я даже не могу явиться к Муолу один. Что я скажу? Что бросил Гросси посреди пути, что теперь он, если наслушается лжецов вроде тебя, может испачкать честь латоргов? Нет, я в это не верю, но зачем испытывать юношу? Сейчас мы уедем, и не нужно садиться на крупы наших коней. Пришел срок, самый последний срок.

– Спасибо тебе за все... – сказал Питти, потому что больше ему ничего не приходило в голову. – Передай там привет Муолу, королю Соларио, принцу Ромари... Ну и всем.

– Вот не ожидал от тебя! – просветлел лицом Эмилио и обнял человека-белку. – Старый лжец, ты наконец-то сказал что-то дельное! Знаешь, о чем я жалею? Что мы не враги. Тогда бы я убил тебя, и ты тоже сел за стол Муола, с той стороны, где вечно пируют убитые латоргами.

– Да, мне тоже жаль, – Питти похлопал латорга по спине. – Может быть, вы хотя бы заночуете здесь? Пойми правильно, я не хочу тебя задерживать, но если ты все решил, то и спешить некуда.

– Мы посоветуемся, – обещал Эмилио. – Хотя вот это "спешить некуда" я слышал от тебя столько раз, что уже тошнит. Всегда есть куда спешить, шаман.

"Меня нашел воин, у которого на луке железные кольца," – сообщил Кеджлис. – "Мне не хотелось бы получить стрелу."

– Экко! – закричал Питти, оставив недоумевающего латорга. – Экко, где ты?!

– Сюда, сюда... – негромко отозвался из-за кустарника человек-заяц.

Самый опытнай следопыт, лучший стрелок Леса все же выследил смертоносца. Легкое потрескивание веток, шорох – этого оказалось достаточно. Но Экко оказался достаточно умен, чтобы не убить паука. Ведь кто-то сказал шаману, что деревня пуста? А скорее всего, просто выгнал жителей, не забравших с собой даже съестных припасов.

– Ну, объясняй.

– Не целься в него, ладно? – попросил Питти. – Это мой приятель, Кеджлис. Если испугается, ударит тебя Небесным Громом.

– Он уже пробовал. Но я отношусь к тем редким людям, кто этого Грома не чувствует. Выяснилось, когда пришли северяне.

"У него очень примитивный разум, как у латоргов," – с некоторой обидой поделился Кеджлис. – "Наверное, дело в этом. Он не сопротивляется, а просто ничего не чувствует."

– Ну тогда просто познакомься с новым боевым товарищем, – пожал плечами шаман. – Мне не хотелось его сразу вам показывать... Да и разведка нам не помешала. Если появятся смертоносцы или люди, то Кеджлис предупредит. Но старший все-таки я.

– Здравствуй, Кеджлис, – Экко опустил рук, протянул руку и довольно грубо подергал паука прямо за жвалы. – Сторожи хорошенечко, не засыпай. А уж мы тоже постараемся... Питти, я хотел тебя спросить кое о чем. Все это хорошо, помощь смертоносцам, союзники. Но они-то нам помогут? Ватага разгромлена, теперь много не навоюем. Или у тебя еще таких восьмилапых пять-шесть десятков в кустах припрятано?

– Мы пойдем по деревням и объясним людям, что к чему, – рассказал свой план Питти. – Иначе придется всех убить – ведь они сейчас на стороне северян. Если получится, то бойцов у нас станет побольше. Кеджлис увидит это и поспешит к Повелителю Армии, за подмогой. Сейчас же он может сказать только, что я уговорил вас – этого слишком мало, чтобы Тратанус рискнул послать сюда отряд.