Текст книги "Спасти обязан"

Автор книги: Игорь Берег

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Пустырь вокруг новой бетонной десятиэтажки после строительства еще не успели облагородить, стараниями жильцов появились только чахлые кустики и саженцы деревьев, да уродливые качели для детишек. Здесь снесли несколько старых домов, не «хрущоб», но тоже достаточно древних, и не нашли ничего лучшего, как возвести серую башню. Со временем, конечно, ее будет окружать симпатичная рощица, но сейчас окрестности выглядели жалко. А главное, негде было укрыться, чтобы понаблюдать за домом. Это я сообразил сразу и попросил водителя такси рулить прямо к подъезду. Расплатившись, мы быстро нырнули в дверь.

– Какой этаж?

– Последний. Но лифт работает.

– До девятого?

– Да.

Настя уже поняла, кто в нашей команде старший и вопросов не задавала. Лифт, хотя и новый, был уже порядком загажен. Кнопки аккуратно прижгли сигаретами, на стенках написали и нацарапали все, что обычно пишут и царапают. У меня складывается такое впечатление, что существуют специальные команды, в задачу которых входит доводить лифты до кондиции, чтобы потом жильцам уже не хотелось трудиться над эти самим. Ведь действительно, ни в одной многоэтажке по всей стране я не видел лифтов с чистыми стенами и целыми кнопками.

Кабинка жужжа поднялась наверх.

Оставив девушку на площадке девятого этажа, я тихо поднялся по ступеням и приложил ухо к дверям ее квартиры. Внутри было тихо. Послушав с минуту, махнул рукой: «Поднимайся! « Но Настя замахала мне в ответ. Я спустился.

– В чем дело?

– Ключей-то у меня нет!

– Ч-черт, действительно...

Конечно же, ключи остались у настоящей Насти, в Центре, когда она ушла на вызов.

– И что нам делать?

– Как раз не страшно, я человек предусмотрительный. Напротив живет такой дедуля, Ефим Иванович. У него имеются запасные. Всегда оставляю, когда иду на дежурство. Мало ли что.

– А как ты себе это представляешь? – вопросил я саркастически.

– Что именно?

– Ну, как ты получишь ключи? Ты же сейчас не Настя.

– Говорю же, я человек предусмотрительный. Ефим Иванович предупрежден, что может появиться моя родственница. Велено ей ключи отдать. Я ведь даже и о таком варианте, как сейчас, подумала.

– Ну ты и догада! – только оставалось мне сказать. Действительно, все предусмотрела. Я бы додуматься не мог.

Она нажала кнопку звонка. Дед Ефим оказался еще весьма крепким мужчиной. На нем вместо стариковского халата был шикарный «адидасовский» костюм. Кожа на лице задубелая и потемневшая. Не иначе, на флоте служил.

– Здравствуйте! – прощебетала Настя, делая совершенно невинное выражение лица. – Ефим Иванович? У вас должны быть ключи, как мне сказали.

Старик повел себя весьма странно. Подозрительно глянув на меня, он буквально втащил Настю за руку в прихожую. Я не рискнул оставлять ее одну и шагнул следом. Отставной моряк тут же закрыл дверь и стал смотреть в глазок. Видимо, удовлетворенный осмотром он повернулся к нам.

– Вы родственница Анастасии?

– Троюродная сестра, – уточнила девушка. – А что случилось?

– Она вам не говорила, что к ней еще какие-нибудь гости должны приехать?

– Н-нет...

Я напрягся.

– Позавчера вечером появились два молодых человека, дверь не ломали, открыли ключом. Я уже думал, что грабители, но с тех пор они так и не выходили. Не знаю, что и думать.

Что тут было думать? Вместе с оборудованием нападавшие на Центр вывезли и наши досье. Там был Настин адрес. Вот засаду и посадили в ее квартиру. Надежда на душ испарилась. Не просить же у этого деда разрешения помыться в его ванной. Можно было повторить ситуацию с моим жильем, да стоило ли сейчас рисковать?

Я опять взял командование на себя.

– Так, уходим. И как можно быстрее. Ефим Иванович, если будут спрашивать – вы нас не видели, мы не появлялись.

– Что Анастасии-то передать? – возопил удивленный таким поворотом событий дед.

– Ее не будет в ближайшее время, – уверенно заявила Настя. Появится – все сама объяснит.

Глянув для порядка в дверной глазок, я выскользнул на лестничную площадку. Но уйти спокойно не удалось. Едва мы спустились на один пролет, как наверху резко щелкнул замок и из Настиной квартиры вывалились два крупных парня, одетых в одинаковые серые куртки. У первого в руке был пистолет.

Никогда я еще так быстро не спускался по лестнице. Лифта дожидаться мы не могли, и пришлось бежать на своих двоих. Хорошо, что никто не попался на пути, иначе бы смели, как тропический ураган. Вероятно, я мог скакать по ступенькам и быстрее, но приходилось прикрывать Настю. И все равно сидевшие в засаде нас не догнали. Сообразив, что на улице мы окажемся как на ладони, и снять нас пулей не составит никакого труда, я чуть притормозил почти в самом низу, спрятался за угол и подставил ногу первому из гнавшихся за нами. Он так и нырнул головой вперед. Следующий споткнулся об упавшего. А мы благополучно выскочили из подъезда, и припустили во весь дух по асфальтовой дорожке к ближайшей улице.

Я бежал и пытался себе объяснить, почему, умея очень многое и будучи в состоянии свалить этих двух обалдуев за минимум секунд, сейчас позорно спасаюсь бегством? Что на меня такое наехало? Ну, ладно, все равно потом пришлось бы уходить, не задерживаясь. Но уж душу-то отвести... Какого черта нас так плотно обкладывают, что мы им сделали? И вообще, пора переходить к активным действиям и добывать информацию. Сколько можно скрываться, беречь шкуру клиента! По его милости я, а теперь и Настя, вляпались в весьма некрасивую историю и бегаем, как зайцы, разве что пули не свистят по-над ушами.

За нами уже никто не гнался. Настя тоже увидела это и перешла на шаг, шумно дыша. Парашютистка ее оказалась не такой уж и спортсменкой. То есть, конечно, из самолета она могла красиво вывалиться, а затем приземлиться на необходимый пятачок, но вот по части бега...

– Может, вернемся? – сказала Настя. – Что нам эти двое? Оказывается, ее занимали те же мысли. Случайное совпадение?

Да нет, ведь отметелила она мужиков, пристававших к ней на станции электрички. Да и мне чуть плюха не обломилась.

– Ты чем занималась раньше? – спросил я, тоже переводя дыхание, но не так бурно, как она. Все-таки мой клиент форму держал. Вон как получилось по вагону карабкаться. Руки почти не болят.

Вопрос Настя поняла правильно.

– Чего только не было. Вбила себе в голову, что буду нашенской Синтией Ротрок. Очень в кино хотелось попасть. Тут как раз боевики стали снимать на «Мосфильме».

– Ну, и...

– Да пошли они! Там все через траханье делается. А мне эти козлы слюнявые на фиг не нужны. Сломала одному руку, помощнику режиссера. Хорошо, он не стал заявление писать, хотя его коллеги и пытались мне, девочке глупенькой, разобъяснить, что этот помощник в своем праве был. Как барон какой-нибудь. Или как баран... – улыбнулась она.

Вспомнив, какой она была в собственном теле, я решил, что российский кинематограф потерял очень многое, лишившись ее. Хотя, там и так в основном хреновиной занимаются. Не умеют у нас снимать боевики, и никогда не будут уметь. Вот психологическое что-нибудь, чтобы достоевщиной попахивало, о загадочной русской душе – всегда пожалуйста, хоть сто порций. А где надо показать, как квалифицированно бьют морды – кишка тонка. Не хочу утверждать, что американские «action movies» один к одному слепок с жизни. Но там хоть смотреть интересно. Нашу же тягомотину, где сын мстит за отца, брат за брата, внук за деда без зевоты смотреть невозможно. Ей-Богу, советские боевики о гражданской войне (когда сын на отца, брат на брата и внук на деда) и то забавнее были. Там даже мораль какая-то просвечивалась и человеческие идеалы.

– Ну так что, может, вернемся? – нетерпеливо повторила Настя. – Накидаем им по тыквам и пусть потом разбираются, за что получили.

Но у меня уже созрел другой план. Возвращаться не стоило, охотники уже наверняка сообщили руководству о нашем визите.

– Ты что про себя знаешь?

И опять Настя поняла меня правильно.

– Лариса Малявина, двадцать пять лет, мастер спорта, сотрудник коммерческой службы фирмы «Селадон». Не замужем и на настоящий момент проживает одна, поскольку родители отбыли на моря, вернутся недели через полторы.

Вряд ли отсутствие родителей могло быть подстроено. Если у людей есть деньги, то почему бы им летом и не пополоскаться в морской водичке?

– А адрес домашний?

– Увы...

В принципе можно в момент перехода снять с мозга клиента полные о нем сведения и я подозреваю, что кто-нибудь из моих коллег этим грешит. Все же предпочтительнее свое сознание не перегружать фактами и событиями чужой жизни. Никто не знает, насколько крепко его душевное здоровье. Да и меньше знаешь – крепче спишь. А то получится, как у меня. Узнал на свою голову, хотя и невольно.

Выяснить, где живет эта самая Лариса как раз было не проблемой. Если человек законопослушен и прописан в Москве, найти его адрес – пара пустяков. Что мы и сделали. Пришлось ехать в Свиблово, жалея о том, что нельзя использовать моего старого верного «Опеленка». Теоретически и там нас могла ждать засада. Но в линии красных флажков, которой нас обложили, неминуемо должна была оказаться прореха. И если она где-то существовала, то вполне могла находиться на квартире клиента Насти. Очень мне хотелось, чтобы так и было.

Посовещавшись у дома Малявиной, мы решили на этот раз не убегать, а принять бой. Если здесь, как и в прочих местах, всего два человека, уделать их не составит никакого труда. Там посмотрим, что дальше будет.

Дыра-таки была! Мы, приняв все меры предосторожности, проверили квартиру Ларисы, рискнули ее открыть и никого там не застали. Это был праздник души и именины сердца. Только через час мне удалось выгнать из ванны разнежившуюся там Настю и залезть в воду самому. К тому времени, когда вышел я, подоспел ужин. Родители хоть и уехали, но любимой дочурке набили холодильник до отказа. А та, видите ли, умотала к жениху. Вот припасы и остались нетронутыми. Ничего принципиально не изменилось, продукты пошли по назначению. В папенькином баре мы позаимствовали бутылку неплохого белого вина «Viva Corsica» и устроили себе пир. Грустное настроение у моей подруги по несчастью прошло, она шутила и резвилась. А после ужина плеснули в широкие бокалы настоящего армянского коньяка из того же источника и переместились в гостиную. Я присовокупил к роскоши настоящую «гавану», «Аче Упман», как произносят название сами кубинцы, обрезал кончик золотой гильотинкой, случившейся тут же, обмакнул его в бокал и почувствовал себя на верху блаженства. Действительно, много ли надо человеку для счастья? Чуть больше денег, чем необходимо просто для поддержания на должном уровне штанов, покой и уют. Что это мы все мечемся и суетимся, бури просим, мятежные, так нас и растак?!

Настя, запустив какую-то томную музычку, потушила верхний свет, оставив гореть только лампу в углу под традиционным зеленым абажуром, запахнув халат, устроилась с ногами в кресле напротив меня и молча поблескивала оттуда глазами.

Потом покрутила в ладонях бокал, лизнула коньяк и спросила:

– Ну, у тебя уже есть план?

Говорю же – все хорошее кончается!

– Какой там план, – вздохнул я. – Совершенно не представляю, что делать дальше. У нас нет никаких концов. Кто взорвал контору, зачем – ни малейшего понятия.

– Нам нужен «язык», вот что, – решительно заявила Настя. – Завтра вернемся в мою квартиру, распушим этих идиотов и спросим, что к чему. Подходит?

– Вполне, – согласился я. – Только кажется мне, что теперь там будет не двое идиотов, а несколько больше.

– Это почему же?

– А по глупости. Решат, что раз мы там проявились, следовательно, интерес имеем, непременно еще придем. Они действительно идиоты какие-то.

– Ну, тогда ты предлагай.

– Могу, – оживился я. – Имеется еще квартира моего клиента. Зуб даю, там тоже засада есть. Вот их и можно пощупать.

– Может, сейчас и отправимся?

– Нет, хватит на сегодня. Честно сознайся – устала?

– Конечно. Только действовать-то надо...

– В народе говорят по этому поводу: «Утро вечера мудренее». Выспимся, отдохнем и с новыми силами по холодку отправимся разбираться. Лады?

Она пожала плечами. Конечно, неплохо было бы сейчас вломиться в квартирку моего клиента, вырубить всех, кого там встретим, кроме одного и вдумчиво его поспрашивать кому и зачем мы потребовались. Но ведь это переться черт-те куда, опять махать руками и ногами, а потом тратить нервные клетки на допрос с пристрастием. Поиск истины отнимает силы не только у допрашиваемого, но и у того, кто допрашивает. Нет уж, завтра, завтра.

– Вруби ящик, – попросила Настя. – Вдруг в новостях что-нибудь интересное для нас будет.

Я разобрался с пультом и включил здоровенный японский телевизор в углу. Был он под стать всей квартире, богатым пятикомнатным хоромам. Хорошо, что Настя вспомнила код сигнализации, когда открыла дверь, а то тут же заявились бы орелики из вневедомственной охраны. О родителях Ларисы мы ничего не знали. На фотографии, что висела на стене, благообразный джентльмен английского толка, обнимая англоподобную даму, пристально вглядывался вдаль. Он мог быть и преуспевающим бизнесменом, и директором банка, и нашедшим себя в новых условиях ученым. Из тех, кому платят совершенно непонятные фонды с двусмысленными названиями.

– А ты точно знаешь, что они на море уехали? – спросил я, рассматривая фотографию. – Что-то не похоже, чтобы такие люди в Сочи отдыхали.

– Разве я говорила, что они на Черном море? – удивилась Настя. – Насколько мне удалось понять, Ларискины родители где-то на островах. Может быть, в Греции?

– Бог с ними, с родителями, – улыбнулся я, отметив эту фамильярность – «Ларискины». Точно о подруге говорила.

В новостях ничего интересного не сообщили. Развивалось сотрудничество государств – бывших союзных республик, в Чечне похитили еще несколько иностранных наблюдателей, приехавших посмотреть, как народ Ичкерии «героически сражается против российских войск за независимость от всего и вся». Ну, и прочая ежедневная ерунда.

– Ну что, спать? – потянулся я. – Завтра пораньше поднимемся. Между прочим, давай-ка перед сном раздельно подумаем о нашем положении. Может, что-то и всплывет.

– Надо было, как индейским вождям, напиться до поросячьего визга, включить магнитофон и нести всякую околесицу. А на трезвую голову прослушать, вдруг рациональное зерно мелькнет, – выдала идею Настя.

– С бодуна слушать пьяный бред? Ты с ума сошла!

Совместными усилиями мы разыскали постельное белье. Мне постелили на диване в гостиной, а Настя отправилась в свою, как бы законную, комнату. Этот длинный день, наконец, подошел к концу.

Блаженно вытянувшись во весь рост, я заложил руки за голову и стал таращиться в темноту. Хотелось спать, но сон не шел. Конечно, для вида я храбрился перед Настей. И немного перед собой. Дескать, сам все узнаю, во всем разберусь. Но в глубине души таилась растерянность. За нами охотились, и причина для этого была. Мой клиент обладал сведениями, которые стоили очень и очень дорого. Правда, решись я их продать, никто и не подумал бы платить. Способы получить даром имелись. Да мне и самому не было бы резона скрывать что-то, если возьмутся пытать. Я не хотел этой информации, и мне она не была нужна. Вопрос только в том, что, получив желаемое, меня, а заодно и Настю в живых не оставят. Так что, воленс-ноленс, а нужно барахтаться и искать приемлемый выход из положения. И в первую очередь требуется информация. Пока мы упустили две возможности ее получить. Ну, у себя в квартире я был совсем не виноват. Нечего пальбу открывать без предупреждения. Глядишь, и остались бы оба «гостя» живы. Или один. А бегство из Настиного дома и вовсе ничем оправдать нельзя. В прошлой жизни, на войне, мне, конечно, приходилось убивать. Вопрос стоял однозначно: или я, или меня. Какой тут может быть выбор?

В последнее же время я занимался только тем, что спасал других. Сначала тех, кого охранял, а потом клиентов нашего Центра. Вот и отложилось в сознании, что проще убежать, чем драться. Но теперь хватит, набегался. Завтра начинаю войну. И я их сделаю, а не они меня!

В комнате послышались тихие шаги, появилась еле видимая в темноте фигура и Настя сказала:

– Подвинься. Мне там скучно и страшно.

Она забралась под одеяло и тесно прижалась ко мне. Ночной рубашки на ней не было. «Ну и ладно, – подумал я, – от клиентов не убудет. А нам так даже и лучше». И обнял девушку.

Глава 10

Серый бетонный свод все тянулся и тянулся над моей головой, а конца туннелю видно не было. Я брел, с трудом переставляя ноги, поддевая носками ботинок мелкие камешки, иногда касаясь плечом шершавых стен, по которым тонкими ручейками струилась вода. И не то, чтобы туннель был очень узким, здесь и небольшой грузовик прошел бы, просто шатало меня по сторонам, заносило. Но собраться с силами и хотя бы передвигаться строго прямолинейно не получалось. А проклятый туннель все не кончался. Нужно было добраться до выхода из него, отпереть стальную дверь и оказаться на воле, на зеленой траве, щедро поливаемой сверху солнцем. Там, в конце, непременно будут зеленая трава и солнце. Я знал это и потому до сих пор не упал, хотя устал смертельно. Настолько, что готов был даже не уснуть, а действительно умереть здесь, под землей и бетоном. Шаг, еще шаг, еще один. Левой, правой, левой, правой. Ну, еще немного, еще чуточку. Стало казаться, что никогда уже не будет конца пути, так и побреду, изредка отталкиваясь плечами от стен и заставляя себя переставлять ноги. Только я хотел заорать от ужаса, как чей-то голос вкрадчиво, но так что эхо заметалось в тишине тоннеля, произнес: «Все, приехали!»

 Не открывая глаз, я почувствовал, что руки мои, сведенные за спиной, цепкой хваткой держат стальные обручи. Мне приходилось сводить знакомство с наручниками, так что сомнений на сей счет не было. Лежал я на правом боку, и перед лицом определенно что-то находилось – плотная, пахнущая кожей поверхность. Это была спинка дивана, того самого, что стоял в гостиной. Но, помнится, засыпал я на нем не один. А где же Настя? Сон слетел мгновенно, нужно было понять, что делается за спиной.

Там не происходило ничего особенного. Кто-то негромко переступал по паласу, двигал кресло. Разговаривали на уровне шепота. Потом раздалось приглушенное мычание, и лоб мой покрылся потом. Голос был Настин. Похоже, мы, наконец, отбегались. Прореху закрыли и поймали нас, так и не успевших проскочить линию флажков. Плохо. Ничего, ничего. Как в старом еврейском анекдоте: «Из любой ситуации всегда есть два выхода». Не надо пока резких движений, подождем, посмотрим.

Пробормотав что-то бессмысленное, я попытался шевельнуться. Эта попытка не осталась без внимания. Меня крепко взяли за плечи, развернули и посадили. Глазам открылась безрадостная картина. В комнате за время нашего сна появилось пять или шесть посторонних. Национальность их так сразу определить было трудно. Сквозь щель между неплотно задернутыми шторами пробивался серый предутренний свет – самое сейчас было время, чтобы брать нас тепленькими, разоспавшимися. Нет, положительно работа спаса расслабляет. Разве я позволил бы раньше повязать себя вот так, запросто? Да еще при подобном раскладе событий! Позор на мою голову! Правда, пока еще не седую...

Вольно мне было таким образом размышлять. В сумерках удалось разглядеть, что Настя сидит в углу на полу с руками, как и у меня, заведенными за спину. Рот заклеен лентой широкого пластыря, а на плечи накинут халат, чтобы скрыть ее наготу. Забавно, эти люди стараются не пробудить чувство стыда у дамы. Знали бы они, что дама может сделать, сними с нее наручники! Но, вполне вероятно, и знали, потому что металлические браслеты оставались на ее запястьях.

Один из визитеров пододвинул поближе к дивану кресло, сел и уставился на меня. Остальные стоя расположились полукругом за его спиной. Я ждал, а они молчали.

– Алик и Серж – твоя работа? – наконец спросил тот, что сидел.

– Не понимаю, – выдавил я, хотя уже догадывался, о ком речь. И тут же моя голова дернулась от хлесткой пощечины. В ушах немного зазвенело, зато голова прояснилась окончательно.

Вкуса крови на губах не чувствовалось, значит, пока все цело.

– На Полянке, на Полянке, – объяснил сидевший.– Или тебя там не было?

Лица его я как следует разглядеть не мог, не хватало света.

– Почему не было? Только когда я пришел, они уже валялись. Наверное, друг друга положили.

Еще одна пощечина.

– Братьями они были, – почти ласково выговорил визитер. – Это ты понимаешь? Не могли они себя положить, потому что – братья. А за них теперь мы тебя мучить станем.

Был в его речи странный акцент, что-то кавказское. Ну, это сейчас не такая уж редкость в столице, несмотря на постоянные попытки очистить город от «гастролеров» с юга.

– Правда не трогал, сами, дураки подставились, – как можно мягче сказал я.

И ведь не врал! Но все равно доказать свою правоту не мог. Вспомнил кое-что из своих трюков и начал осторожно шевелить пальцами. Наручники не представляли из себя чего-то сверхсложного. Только бы минут пять меня не трогали с места. Я, конечно, не Копперфилд, но...

Запищал сотовый телефон в кармане у одного из стоявших за креслом. Он послушал и что-то прошептал на ухо главному. Тот скривился.

 – Ладно, сейчас поедем. Жалко, что времени нет поговорить с этим козлом

по-свойски. Поднимайте девку, ее тоже заберем.

Мне нужны были еще десять секунд. И я их получил.

Эти ребята действительно не знали, с кем имеют дело. Когда Настю, подхватив под мышку, поднимали с пола, она взорвалась. Одним движением плеча скинула халат, чтобы не мешал двигаться, и стала работать как следует. То, что руки скованы за спиной, ее совершенно не стесняло. Оставались ведь еще ноги! Весьма длинные. Уж ими она действовала в полную силу. Наши гости разлетались по углам, как игрушечные. А среди них молнией металась обнаженная Настя. Действительно, зачем мы вчера бегали, спасая свои жизни. Надо было атаковать!

Тут и я вступил в игру, освободив, наконец, одну руку из наручников. Особенной злобы не было, но вырубать их приходилось по серьезному. Что мы совместными усилиями и выполнили. Девушка замерла посредине комнаты. А я занес кулак над последним из оставшихся в сознании. Это был как раз тот, кто лупил меня по лицу.

– Погоди, – сказала Настя, переводя дух. – Надо его допросить.

Я нехотя разжал пальцы. Ничего не поделаешь, она была права. Как, однако, удачно все получилось! И не нужно никуда идти, чтобы искать на свою голову приключений и добывать информацию. Сейчас, так сказать, не отходя от кассы, все и узнаем.

Покопавшись у поверженного противника в карманах, я нашел ключ от наручников, освободил Настю, снял браслеты со своей руки и заковал теперь уже его. Потом приподнял за грудки и бросил на диван. Сам же неторопливо оделся, собрал с пола оброненное визитерами оружие, поднял упавшее кресло и сел в него. Роли наши поменялись.

– Ну что, поговорим?

Пленник что-то прошипел на непонятном мне языке и добавил по-русски:

– Муса с тебя живого кожу снимет!

Ну, вот уже и стали поступать первые сведения. О Зеленом Мусе я кое-что слышал. Значит, это его люди. Итак, Хромов, Муса. Кто еще?

– До Бога высоко, до Мусы далеко, – философски заметил я. – Он ведь может и не узнать, кто его людишек грохнул. Нас еще поймать надо. А это, как ты убедился, совсем непросто. Но есть деловое предложение. Будешь слушать, или мне утюг где-нибудь здесь поискать?

Он разлепил губы:

– Давай, говори.

– Сейчас ты быстренько ответишь на несколько моих вопросов, а потом, не исключено, мы соберемся и вместе с тобой поедем к Мусе. Добровольно. Он ведь нас видеть хотел?

– Смотря какие будут вопросы.

– Ничего страшного, немножко разъяснений. Настя, ты кофе не сваришь?

Моя подружка уже успела одеться. И уже давно не задавала вопросов. К примеру, о поездке к бандитам.

– Нам вообще позавтракать не мешает. Сейчас чего-нибудь придумаю.

Она скрылась на кухне, а я приступил к допросу. В общем, ответы его подтверждали то, что мне уже было известно. И делали картину более полной. Хотя и не все до конца так и не прояснялось.

Олег Афанасьевич Круталов имел чин полковника. Но в мундире его почти никто не видел. Потому что был он ученым, а если конкретнее – одним из разработчиков компактных ядерных устройств. Тех самых чемоданчиков, о которых периодически поднимался шум в прессе. Служил Олег Афанасьевич в 12-м управлении Министерства Обороны. И все было гладко и хорошо. Но человеку всегда мало того, что он имеет. Зарплату в министерстве платили вовремя, в отличие от строевых частей. Были и еще кое-какие приварки. Но человеку всегда мало того, что он имеет. А, времена сейчас жуткие – в магазинах есть все, а вот купить не всегда получается. Вот тут на ученого-полковника и вышли люди из какой-то офицерской организации. Нужно было выполнить одно несложное задание, после чего на руки Олегу Афанасьевичу вручалась приличная сумма, и с ним прощались. Задание и впрямь было несложным: куда-то съездить и осмотреть несколько ядерных устройств на предмет их годности к применению. Как раз по профилю работы Круталова. Он, недолго думая, согласился, деньги предлагали солидные, причем, безо всяких перечислений, наличными. И, видимо съездил, проинспектировал. А на обратном пути началась охота. Пленник наш со товарищи получил от Зеленого Мусы приказ Олега Афанасьевича отловить и доставить к нему. Вот и все, что этому человеку было известно о моем клиенте и его делах. Не так уж и мало, он явно был у Мусы в приближенных. Во всяком случае, рассказ его походил на правду.

– Ну а с Центром что? – поинтересовался я.

Тут в зал заглянула Настя, бдительно оглядела валяющихся противников – не пришли ли в себя и сообщила:

– Завтрак готов!

– Тащи сюда, – распорядился я. – И сама иди, разговор уж очень интересный, прерываться не хочется.

Появился поднос со всякими вкусностями и дымящимся кофейником. Разделить нашу трапезу пленнику я не предложил – много чести. Моя щека еще горела от его затрещины.

– Ну, так что там с Центром? – повторил я свой вопрос.

Оказалось, что и о нападении он знал. Более того – сам в нем участвовал. Все-таки это было дело рук подручных Мусы. Вероятно, их шеф откуда-то узнал, что Круталов обращался перед поездкой в нашу контору. И, чтобы избежать случайностей, решил прибрать ее к рукам. Все было сделано просто и элегантно. Не погиб ни один человек, даже охранника на входе повязали без единого выстрела. Потом взяли за душу спецов, заставили их отключить аппаратуру, погрузили все в трайлер и без особой спешки вывезли. Ну и через какое-то время сработало оставленное взрывное устройство, чтобы запутать тех, кто будет расследовать это дело. Так что теперь и аппаратура, и наши с Настей настоящие тела находились у Зеленого Мусы. Я оказался прав, придется ехать к нему.

Допив кофе, я поднялся.

– Ну что же, судари мои, а также сударыни, будем собираться.

Настя подняла на меня глаза.

– Только я поеду тоже.

– Вот уж нет, милая, давай-ка сначала я сам съезжу. На разведку. А ты меня подождешь где-нибудь.

Завязался пустой спор. Нельзя было ей туда ехать. Хоть и самая раскрутая, а она была все же женщиной, следовательно – слабым звеном. Пусть меня как угодно обвиняют в мужском шовинизме, но не могу я допустить, чтобы женщина рисковала наравне со мной. Противно это всему моему существу. А риск в предстоящей поездке предвиделся, да еще какой! То, что я знал о Зеленом Мусе (немного, конечно, в основном из газет и разговоров) радужных перспектив не сулило. Людьми своими он руководил жестко и даже жестоко. И то, что хотел, получал обязательно. А хотел он многого. Не раз органы пытались найти на него компромат и посадить хотя бы как американцы Аль Капоне – за неуплату налогов. Но у нас не Америка, такие номера не удавались, и Муса всегда выходил чистым и непорочным. Дальше все продолжалось по-старому, разве что действовал он все жестче. Правда, должен заметить, и жестокость к своим людям не всегда действовала. Ну, вот в нашем случае, например. Это же не боевики, а сплошные лопухи. Только и могут курки бездумно нажимать!

Спор наш с Настей грозил затянуться. У меня уже не было аргументов, чтобы ее переубедить. Но внезапно она сама сдалась и сказала:

– Хорошо. Раз уж ты так хочешь, не поеду. Но если через три часа не появишься – сама найду это бандитское гнездо и разнесу их халабуду вдребезги-пополам!

Я облегченно рассмеялся и обнял ее.

– Все будет хорошо, не сомневайся!

Хотя сам был в этом далеко не уверен.

Оставаться Насте в квартире Ларисы не следовало. Мало ли чего взбредет в голову Мусе. Выйдя в коридор, мы шепотом договорились встретиться у трех вокзалов через четыре часа. Все-таки еще час я себе выторговал. На всякий случай. Не очень верилось, что Настя действительно устроит карательный рейд против бандитов, но кто ее знает? Женщина – существо непредсказуемое. Лично я бы предсказывать не взялся. Да все равно одна ничего сделать бы не смогла. А помощи нам ждать было неоткуда. В так называемые компетентные органы обращаться один черт не стоило – слишком долго пришлось бы объяснять что к чему. От Хромова и его команды тоже следовало держаться подальше. Да и где он сейчас, этот Хромов?

Наш скованный пленник зыркал с дивана, но с участью своей, похоже, смирился. Остальные же, валявшиеся у стен, постанывали и начинали приходить в себя. Я дернул главного за плечо, заставил подняться на ноги. Каких-то эксцессов опасаться не следовало. Они видели нас в деле и вряд ли решились бы изменить ситуацию. Тем более что тем или иным путем приказ Мусы исполнялся.

– Ну, у которого из вас ключи от машины?

– Вот у того, – он подбородком указал на одного из валявшихся.

Вышли, захлопнув за собой дверь, и спустились вниз. Руки пленнику я сковал теперь спереди и набросил на наручники свернутую куртку – чтобы люди не таращились. Кроме него с собой брать мы никого не стали, сами пускай добираются.

Глава 11

Автомобиль оказался здоровенным «Ниссаном». Бандитская такая машина – вместительная и проходимая. Настя чмокнула меня в щеку, пожелала удачи, и мы тронулись. Пленник подсказывал – куда. Пришлось ехать за кольцевую дорогу. У Мусы наверняка много чего было в Москве, но аппаратуру он из города вывез. Я не рассчитывал, что удастся вот так запросто вернуть свое тело. Предстояли переговоры. У клиента имелись сведения, нужные Мусе. Чем не товар для торга? Что ж, поторгуемся.

Примерно через час мы были в небольшом дачном поселке, укрывшемся среди густого разнолесья. Аккуратные виллы недавней, судя по архитектуре, постройки, за высокими заборами. Большинство заборов – бетонные стены, въезды – массивные глухие ворота с обязательными глазками видеокамер. Жили здесь люди небедные, озабоченные своей безопасностью.