Текст книги "Спасти обязан"

Автор книги: Игорь Берег

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– С ним? – задумался я. – Есть одна хорошая идейка...

Но договорить не успел. Внезапно с нескольких сторон вспыхнули ярчайшие огни, и мы оказались полностью на виду, под прицелами нескольких автоматов. Чего-то подобного я и боялся. Не мог Степанцов решиться делать все в одиночку, обязательно должна была у него иметься поддержка. Если не начальство, то свои подчиненные, исполнители.

– Ну вот и все, государи мои! – весело заявил полковник, отталкиваясь спиной от подножки грузовика.

«Гляди-ка! – удивился я мимолетно. – И он классиков читает! « К нам уже направлялся тот офицер, что был на КПП базы. Естественно, что нас пропустили, не спрашивая документов. Раз был такой приказ... А мы, лопухи, удивлялись безлюдью.

Офицер достал складной нож, чтобы перерезать ремень, которым был связан его шеф. Но я, стараясь не делать резких движений, предостерегающе поднял руку.

– Постойте! Простите, не вижу ваших погон. Не спешите освобождать его!

– Это еще почему? – брюзгливо вопросил Степанцов. – Ваша девка меня чуть не искалечила!

– Во-первых, Настя не девка, а девушка, может быть даже сеньорита. А во-вторых, посмотрите сюда.

Я приоткрыл ладонь так, чтобы и Степанцову, и его офицеру было видно, что в ней находится. А была там маленькая черная коробочка с горящей красным светом лампочкой, кнопкой и переключателем. Пальцами второй руки я вытащил коротенькую антенну и щелкнул переключателем. Прибор зажужжал, и лампочка принялась мигать. Этот пульт я ухитрился вытащить из кармана у Хромова еще в вертолете, после того, как он взорвал склад боеприпасов в заброшеной ракетной шахте.

– Ну и что сие должно означать? – спросил полковник. – Да перережьте же ремень, Картавин! Сил нет терпеть!

– Стоять! – резко скомандовал я. – Еще шаг и я нажму кнопку!

– Да нажимайте сколько угодно! Что будет потом?

– Бомба взорвется, – сказал я. – От нас даже пепла не останется. Ну и от базы только нижние этажи. Нажать?

Мой палец лег на кнопку.

– Блефуете, – хрипло сказал Степанцов. – Сами же говорили, что ничего не смыслите в бомбах.

– Это сейчас не соображаю. А когда взрыватель под дистанционку под Ворошиловском переделывал, заставил на себя Круталова работать. Блефую, говорите?

– Похоже на правду, товарищ полковник, – задумчиво сказал офицер.

– Да врет он! Что ему, жить не хочется? Не нажмет!

– Если к вам в лапы попаду – все равно не жить. Только помучаюсь. Лучше уж сразу, – я был спокоен.

Мой трюк не мог не сработать. Не зря же возился той ночью в ангаре.

– Чего вы хотите? – все так же хрипло спросил Степанцов.

– Чтобы ваши люди убрались отсюда. И побыстрее!

– А я?

– А вы пока останетесь. Нужна гарантия, чтобы нас не шлепнули откуда-нибудь из-за дерева. Очень, знаете, умирать по-глупому не хочется.

– Какие у меня гарантии?

– Только наше честное слово. Спасы слово держать умеют. Давайте, решайтесь!

Полковник повернулся к офицеру.

– Забирайте людей, Картавин и возвращайтесь на базу. Через час позвоните на номер третий, проверьте, там ли я. Если нет – из-под земли достаньте этих проходимцев. Выполняйте!

Тут из ступора вышла Настя.

– Пусть Ларису сюда привезут!

– И то верно, – согласился я. – Давайте, Картавин, везите девушку. Она в отсеке Хромова.

– А если не пойдет? – тупо пробормотал офицер.

– На себе понесете! – рявкнул я. – Двадцать минут вам. Все, время пошло!

Картавина будто ветром сдуло. И в тот же миг погасли слепившие нас фонари.

– Да, – сказал Стас, – хороший козырь у тебя в рукаве припас оказался. Я уже и забыл, как ты ночью в самоволку ходил. Что настолько ситуацию просчитал?

– Не совсем. Но когда играешь с такими противниками, лучше заранее что-то приготовить.

– А если бы они не поверили? Как – нажал бы?

– Не знаю, – честно сказал я. – Очень может быть. Это ведь только движение пальца. А потом – пустота.

– Ну ты и крут, приятель. Хорошо, что не пришлось проверять твою решительность.

– Дураки вы оба! – сказала Настя. Она не плакала, но видно было, что происшедшее сильно потрясло ее. – Я чуть не описалась.

– Я тоже, – сознался Стас и мы принялись хохотать.

Нервное напряжение спало. Степанцов смотрел на нас, как на идиотов.

– Так что нам дальше делать? – спросил Стас, когда мы отсмеялись.

– Ну, дождемся Ларису и поедем.

– Нет, с этим героем как быть?

– Ах, да! Я ведь не рассказал о своей задумке. Сейчас, вот Картавин вернется, отъедем подальше, все расскажу и даже покажу.

Офицер появился ровно через двадцать минут. Приехал он на «УАзике» без солдат, но с Ларисой. Девушка еще не пришла в себя, болталась на сидении, как кукла.

– Что вы ей такое вкатили, полковник? – сурово спросил я.

– Обычное снотворное. И дозу почти минимальную.

– Ладно, поверим на слово. Давай ее в кабину, Стас. А ты, Картавин, не пытайся за нами следить. Ничего с твоим командиром не случится. Лишь бы нам не мешал.

Мы тронулись по направлению к Москве.

Я вел грузовик, Настя придерживала спящую Ларису, а Стас в кузове караулил Степанцова.

– Как думаешь, нас не остановят? – промолвила вдруг Настя.

– Не должны. Кому какое дело до военной машины? А что это ты

заволновалась?

– Да неожиданно почувствовала, что жить – не такое уж плохое занятие. Хотелось бы еще чуть подольше этим заниматься.

– Не трусь, старушка. Будешь заниматься, сколько душе угодно. Только вот на какие шиши? Мы же теперь безработные, не забывай. Толстомордые депутаты ни за что не простят нам украденные бомбы.

– Да черт с ними, с депутатами! Пусть только гадостей не делают, а работу найдем.

– Жалко все-таки, – вздохнул я. – Интересно было.

– Ничего, будет день, будет и пища. Так моя бабушка всегда говорила. И я много раз убеждалась, что это очень мудрые слова.

– Бабушки обычно мудрыми бывают.

– Хотя иногда такие вредные старушонки встречаются!

Так мы трепались, а я между делом прикидывал, где бы поудобнее остановиться. Наконец попалась площадка отдыха, окруженная невысокими соснами, очень уютная, а главное – пустынная. Грузовик я поставил у дальнего края и вылез из кабины, потягиваясь. Казалось, что этот день никогда не кончится.

Стас выглянул из кузова.

– Что случилось.

– Ничего особенного. Сейчас будем проводить эксперимент над живым человеком.

– Над живым полковником! – усмехнулся Стас. – А это две больших разницы.

– Даже над двумя полковниками, – загадочно сказал я. – Доставай нашего клиента.

Ухватив Степанцова за шкирку, спас выгрузил его из кузова. Полковник стоял, растерянно озираясь и, наверное, думал, что сейчас его будут убивать.

– Не вздумайте ничего со мной сделать! – заявил он. – Картавин вас потом действительно из-под земли достанет. Я не шучу!

– Какие уж тут шутки. Да вы не беспокойтесь, никто на вашу драгоценную жизнь покушаться не собирается. Начальство и так вам голову оторвет. Знаете такое выражение – инициатива наказуема? Вот у вас как раз такой случай.

Полковник принялся тихо материться. Ему и вправду не стоило завидовать. За совершенный прокол мало что погоны сорвут, хотя бы в живых оставили.

– Может, действительно, его убрать? – вполголоса, но так, чтобы слышал

Степанцов, предложил мне Стас. – Жалко ведь смотреть на человека.

Полковник опять задергался.

– Хватит издеваться, а то у него еще сердечный приступ случится. Нам сейчас он живым и здоровым нужен. Ты не забыл, что здесь только сознание Степанцова? Тело принадлежит нашему приятелю, хотя тоже полковнику. И сознание его никуда не делось, сидит себе в глубине, дожидается, пока освободят. Вот это мы и попробуем. Дошло?

– Дошло. Но как ты это сделаешь?

– Есть способ. Настя, ты на минуту можешь оставить Ларису? Кстати, как она там?

Девушка спрыгнула на асфальт.

– Спит. Чего тебе?

– У тебя, помнится, кулон такой был, в виде шарика. Давай его сюда.

– Держи. А зачем?

– Сейчас увидите. Нам надо вернуть Александра Николаевича. Точнее, дать ему возможность вновь овладеть своим телом. Будем исходить из того, что он этого очень хочет. И я надеюсь помочь.

– Каким образом? – Стас подошел ближе, одновременно пинком отогнав Степанцова – чтобы не подслушивал.

Мы не боялись того, что он попробует убежать. Некуда было бежать проштрафившемуся полковнику.

– Про гипноз слышали? Сейчас я проведу сеанс.

– Гипноз? – скривила губы Настя. – Ерунда какая!

– Не скажи. Тебя гипнотизировали когда-нибудь?

– Нет. Да я бы и не позволила.

– Ну, а Степанцову деваться некуда. Только не мешайте и не хихикайте. Все дело сорвете. Я вообще-то очень сильный гипнотизер.

Последнюю фразу я произнес умышленно громко. Чем больше авторитет врача, тем легче пациент поддается гипнозу. Если честно, то я немногопреувеличивал свои способности. Так, баловался на досуге, да в тренировочном лагере ГРУ нам кое-что показывали и рассказывали. Но – попытка не пытка.

Рядом с площадкой был невысокий холм. Я повел полковника туда, усадил на траву, предложил располагаться поудобнее, даже распустил ремень на руках. А потом, используя металлический шарик Настиного кулона, как дополнительный раздражитель, приступил к делу. Степанцов не сопротивлялся. От того, что его авантюра провалилась и от неминуемости наказания за своеволие, он впал в ступор. Это только облегчало мне задачу.

Нужно было ввести полковника в третью по глубине стадию гипнотического состояния. Приходилось применять вербальный метод, потому что невербальный, хотя он и был более быстрым, я не мог использовать: негде было взять темную комнату с неожиданным ярким светом или какой-нибудь гонг. Очень бы пригодилась минимальная доза мемофара. Но ампулы остались в Чечне, у взорванной ракетной шахты.

Удалось. Степанцов был гипнабелен до предела. Он отвечал на вопросы, сидел с открытыми глазами и не реагировал на прочие, кроме моего голоса, внешние раздражители. Дальнейшее было уже просто. Когда через пятнадцать минут человек на склоне холма проснулся, это был уже прежний Хромов. Его сознание поменялось с сознанием Степанцова и снова стало хозяином своего тела.

Полковник заворочался на траве, подергал связанными руками, недоуменно уставился на меня.

– Какого черта?

Я понимал, что эксперимент мой удался, но нужно было на всякий случай проверить, не прикидывается ли Степанцов. Поэтому быстро спросил:

– Вы как, Александр Николаевич, при памяти?

Он закряхтел.

– Башка трещит, а так ничего. Что со мной было?

– Об этом потом. А сейчас быстро вспомните, какой вопрос я вам задал,

когда мы встретились в Чечне?

– Сейчас... Ну, ты про мою руку спросил, не болит ли?

– Правильно! А где мы первый раз увиделись?

– В поезде, в Ростове.

– И как я представился?

– Смирнов Олег... Юрьевич. Да что за допрос?!

– Все в порядке, теперь все в порядке. Давайте, я вам руки развяжу.

– А зачем связал?

– Похоже, вы еще не совсем в себя пришли. Не помните, что на базе было? Когда мы за оружием отправились?

– Погоди, погоди... Так. Мне нужно было кое-что сделать. Степанцова придержать, если он в себя придет. А потом... Нет, не помню.

– Вас выключили и в мозг засунули сознание Степанцова, – вступила подошедшая Настя. – Как вы, дорогой наш?

– Настенька! Вы же знаете, что при виде вас у меня всю хворь как рукой снимает!

– Точно, он! – рассмеялась девушка. – Кроме Хромова некому комплимент сказать бедной сиротке.

В двух словах я объяснил полковнику ситуацию. Он обрадовался тому, что все получилось, как задумывали, и весьма опечалился тем, что теперь у него имеется еще и чужое сознание. Значит, придется постоянно себя контролировать, чтобы не дать Степанцову вернуться и стать хозяином тела. Я утешил тем, что со временем возможен если не распад чужого сознания, то поглощение его хозяйским. В чем-то, несомненно, Хромов изменится, но незначительно. Так что пусть не горюет.

Мы стали решать, куда девать бомбы. То есть, стали решать мы трое. А у Хромова сомнений не было.

– Все бомбы здесь? Великолепно! Садимся и поехали!

– Куда именно? В Москву?

– С ума сошли, что ли – такую гадость в город везти? На базу!

– Опять в подземелье? – испугалась Настя.

– Ни в коем случае! У нас своя база имеется.

– Александр Николаевич! Пришло время сознаваться. У кого – вас?

– Ну, как сказать...

– Прямо и откровенно. Мы уже знаем, что вы были внедрены в ряды заговорщиков. Раз уж прокололись – давайте начистоту.

– Совсем начистоту не могу, – твердо сказал Хромов. – Права не имею. Только намекнуть. Я не армейский офицер.

– Понятно. ФСБ или как вы там сейчас называетесь?

– Не совсем, но что-то вроде. Главная наша задача – не допустить в стране масштабных потрясений. Хватит уже лодку раскачивать. Все должно идти тихо и плавно. Обойдемся без революций и путчей.

– Ну что же, и то хлеб, – вздохнул я, понимая, что большего я из Хромова не вытяну. – Нам что делать?

– Со мной поедете.

– И у вас работать будем?

– Это вряд ли. Подозреваю, что и мне в отставку предложат уйти. Кому нужен человек с раздвоенным сознанием? А к вам доверия не будет, потому что бывшие хозяева в любой момент могут попытаться задействовать своих брейн-спасателей. Мало ли что им в голову взбредет!

– Так их что, не арестуют?

– Каким образом? Кассета с записью совещания на базе осталась. Доказательств участия в путче депутатов у нас нет, а без них мы бессильны депутатская неприкосновенность и все такое прочее. Демократия.

– Выход какой-нибудь имеется? – деловито поинтересовался Стас. – Сразу заявляю – стреляться от безысходности мы не будем!

– Зачем же такие крайности?! Лучше всего вам уехать. Да подальше. Не навсегда, на время.

– Смеетесь? Где мы средства для путешествий возьмем?

– Как раз не проблема. Помните сундук, что остался на вилле Мусы?

– Да он же завален, там год ковыряться нужно, чтобы достать.

– Ошибаетесь, дражайший. Современная техника многое умеет. Клад этот уже достали, и он хранится у меня. Чего, думаю, перед начальством хвастаться? Самому пригодится. Так вот, три части от него ваши.

– Ну, вы и жук, Александр Николаевич! – восхитился я.

Наше приключение, похоже, могло закончиться совсем неплохо.

– Мне показалось, что какие-нибудь ордена для вас будут слишком маленькой компенсацией за все. А солидные счета в надежных банках – в самый раз. Я прав?

– Еще бы! Ордена пусть вам остаются.

– Не забывайте, что и у меня четверть суммы есть. Там еще кое-какие формальности надо выполнить. Когда со службы вышибут – плакать и голодать не буду. А вы посидите пока на нашей базе, отдохнете. Я документы оформлю – там и отправитесь. Есть какие-то идеи, куда?

– А вам зачем? – насторожился я. Дружба дружбой, но табачок с людьми из спецслужб лучше все-таки иметь врозь.

– Не пугайтесь, Глеб Сергеевич, не стану я вас подставлять. Вы же не только для страны, но лично для меня большое одолжение сделали. Могли бы и понять. Я спросил на предмет того, что в отставке сам к вам подъехать могу. Чем черт не шутит? Дети выросли, у жены какая-то своя жизнь. Почему бы старику не попутешествовать? Денег теперь хватит.

– Я так понимаю, что Россия для нас исключается?

– Да уж, лучше бы куда подальше, на другой конец планеты. Здесь такая заварушка начнется после раскрытия заговора...

И тут мне вспомнилась Ангола и рейд в Намибию.

– Есть такой городишко – Ваккерструм. Не слышали?

– Не приходилось. Далеко?

– На другом конце планеты. Как и требуется.

Эпилог

Ресторанчик был небольшим, но очень уютным. Весна в Южном полушарии только начиналась и открытая терраса, на которой уже установили столики, почти пустовала. Но нам не хотелось уходить в помещение. Когда-то, прочитав путевые заметки Зикмунда и Ганзелки, я мечтал оказаться здесь, чтобы за спиной возвышалась Столовая гора, а у ног расстилался залив Фолс-Бей. Как говорится, сбылась мечта идиота! Именно в таком месте и оказался. Серега словно угадав мое желание, назначил нам встречу не у себя, в роскошном ресторане в центре Кейптауна, а здесь. Еще рекомендовал видом полюбоваться.

Вокруг было на удивление тихо и безлюдно. Двух-трехэтажные домики в этаком английском стиле, с несколькими ступеньками перед входом и решетками вдоль фасада, узкие улочки. И ни одного черного. Но ничего странного. С приходом к власти правительства Нельсона Манделы негритянское население осмелело, при любой возможности не давало спуску белым. Многих это испугало и, не дожидаясь погромов и поджогов, они поспешили покинуть страну. Власти спохватились, навели относительный порядок. Сейчас здесь о человеке судили не по цвету кожи, а по его умственным способностям. Разумно, ничего не скажешь.

Настя отхлебнула из бокала терпкого белого вина урожая позапрошлого года и капризно надула губки.

– Ну где же Сережа? Сколько можно ждать?

Она определенно вскружила голову кейптаунскому ресторатору и пользовалась этим, не стесняясь. Что совсем не нравилось Стасу. Один раз он уже грозился выдернуть Мохову ноги, если тот будет засматриваться на Настю. Мы с Ларисой только посмеивались. Подружка моя, бросившая своего жениха-десантника, была в официальном отпуске, родители считали, что она только временно путешествует в компании приятных молодых людей, коллег по работе. Но Лариса, похоже, имела на меня достаточно серьезные виды, и обратно в Россию пока не стремилось. Виды ее меня не пугали, тем не менее, хотелось все же немного подумать. Время терпело, там видно будет.

В отличие от девушек, мы со Стасом пили не вино, а местное пльзеньское, которое было совсем не хуже чешского или немецкого. Что не говори, а белый человек умеет устраивать для себя жизнь со всеми удобствами. Куда бы его судьба ни закинула. Интересно, а колонизируй Россия в свое время южную оконечность Африки, что бы сейчас здесь происходило? Впрочем, может быть, то же самое. Потому что не удержались бы, продали кусок вельда со всеми его природными богатствами Великобритании, как Аляску Америке. Ну и правильно. Дома ума не дадим, к чему нам заморские земли?

Сергея Мохова мы нашли без особого труда. После своего похищения и возвращения в обмен на кубинцев парень одумался, понял, что армия и война не для него. Уволился, пошел в бизнес. Теперь у него были рестораны во всех крупных городах страны, густая сеть магазинов, что-то еще и еще. Не бедствовал потомок русских эмигрантов.

Нам и в Ваккерструм не пришлось ехать. Сойдя с корабля в Дурбане, наткнулись на ресторан «Mokhoff», из любопытства зашли и расспросили метрдотеля о хозяине. Честное слово, я даже не очень удивился такому совпадению. Созвонились с Лондоном, где Серега как раз пребывал. На следующий день он прилетел. Так что теперь мы не были никому не известными робкими иностранцами. Не то, чтобы о нас писали газеты, о соблюдении инкогнито мы попросили Мохова сразу. Но полезных и приятных знакомств образовалось множество. Лариса, поехавшая с нами из любопытства и поначалу взявшая покровительственный тон – как же, она-то по заграницам поездила – теперь смотрела на скорость, с которой мы осваивались в чужой стране широко раскрытыми глазами. Я догадывался, что на ее отношение ко мне сильно повлияло такое волшебное превращение серых мышек в персидских котищ. О том, что у нас было с Настей, находившейся в ее теле, я благоразумно умолчал. А девочка оказалась очень умненькая и раскованная. Мне с ней было спокойно.

С Настей же мы заключили молчаливое соглашение – о прошлом не вспоминать. Было – и прошло. Отношения со Стасом у нее наладились. Ну и слава Богу! Не думаю, чтобы она тоже ему что-то рассказала.

Будущее наше представлялось безоблачным, но далеко не определенным. Денег было много. Очень много. Хромов сдержал свое слово, и наша троица получила львиную долю наследства Зеленого Мусы. Ничего, полковнику тоже осталось достаточно. Кстати, на днях он должен был самолично прибыть в Кейптаун. Получив от него это сообщение, я прислушался к себе – не прозвучит ли тревожный сигнал. Нет, все было тихо. И я успокоился.

Мы отдыхали, развлекались и постепенно начинали задумываться – а что же дальше? Так и будем плейбоями шататься по свету? Я осторожно поговорил с Моховым на эту тему, он сразу выдал кучу предложений – чем заняться, и обещал подумать еще. Мы тоже обещали подумать.

У кафе бесшумно остановился серый «порш». Сергей хлопнул дверцей и почти побежал к нам. Солидный, вроде бы, человек, а передвигается как клерк в букмекерской конторе. Да, раскрутился паренек. Не в пример мне. Может быть, надо было тоже так бегать, тогда и не стал бы простым брейн-спасателем. Нет, бизнес не по мне, через неделю волком завою.

– Заждались? Приношу глубочайшие извинения – бизнес, будь он неладен! – русский язык Мохова приобрел за годы, пока мы не виделись, отчетливый английский оттенок. Хотя Сергей совершенно свободно говорил и на немецком, и на африкаанс. Тут царило триязычие. Радиостанции вещали на этих языках, газеты выходили тоже на них. Надо было привыкать.

– Снимаемся и едем! – скомандовал Сергей.

– Куда, позвольте спросить? – тут же стала кокетничать Настя.

Стас угрюмо засопел, хотя это было непременной и ежедневной их игрой. Но Мохов, кажется, воспринимал ее всерьез. Вот и теперь замолчал на несколько секунд, сбившись с мысли. Потом вспомнил.

– У меня приятель есть, Марк Володин. Ваш соотечественник. В прошлом комсомольский работник, дантист. А теперь крупнейший в стране винодел. Мы званы на обед. Но это не главное. Будет осмотр его подземелий, где хранятся бочки с вином. Это незабываемое зрелище! Кстати и о делах поговорим.

Стас скривился, как от зубной боли. Мне тоже не хотелось ни в какие подземелья. Тех, в которых мы побывали совсем недавно, должно было хватить до конца жизни. Но разве Сереге откажешь? Он торопил, тормошил, дергал, и мы нехотя встали, поплелись к своей бордовой «вольвочке», купленной на днях. В этот момент мимо нас медленно проехал старенький « мерседес» с местными номерами. Стас вдруг дернулся и уставился ему вслед. Я подтолкнул его локтем.

– Ты чего?

Он повернулся, посмотрел мне в глаза и отчетливо произнес:

– Только что я видел Карла Рустамовича.

– Кого? – ошарашено спросил я.

– Того депутата из бункера, одного из хозяев нашей фирмы.

– Показалось, наверное.

– Нет, у меня память на лица почти абсолютная. Это был он.

– Какого черта ему здесь делать?

– Вот уж не знаю. Когда, говоришь, Хромов приезжает?

В душе у меня все-таки шевельнулось нехорошее предчувствие, смолчавшее после телеграммы полковника.

– Мальчики! – закричала от машины Лариса. – Вы что, заснули?