Текст книги "Спасти обязан"

Автор книги: Игорь Берег

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Отдыхать сюда приезжать надо, а не бомбы искать.

Лично я предпочитаю для отдыха море, Кавказское побережье, например, поэтому был более прозаичен.

– Так, ну и где здесь вход? Насколько мне помнится, там ворота должны быть – грузовик проедет. Что-то не видно.

– Ты забываешь о том, что, во-первых, шахта секретная, значит, тщательно замаскированная. А во-вторых, она брошена уже давно. Заросло все. Насколько я понял, искать надо вон там, у того невысокого холмика.

Оставив машину, мы разошлись веером, вглядываясь в траву под ногами. Наконец Борис тихонько свистнул.

– Похоже?

Под кустом виднелась небольшая металлическая дверка, прикрытая несколькими квадратами дерна с пожелтевшей уже травой.

– Да, кажется, оно. Где тут замок? Стас, ты говорил, что код записал.

С левой стороны действительно была установлена коробочка цифрового замка и еле заметно светилась маленькая красная лампочка.

– Восемь, шесть, девять, три, пять...

Огонек, стал зеленым, послышался щелчок. Дверь немного приоткрылась.

– Не понимаю, какие тут могут быть ворота? – проворчал Борис.

– При необходимости, наверное, половина холма в сторону отъезжает, – предположил Стас.

За дверцей была темнота. К счастью, люди Мусы, собиравшие наше снаряжение, предусмотрели и мощные ручные фонарики. Решено было, что в подземелье пойдем мы с Борисом, а Настя и Стас на всякий случай останутся снаружи. У одного из погибших охранников «Глок» оказался неповрежденным, так что у нас теперь было два пистолета. Один я выдал нашему наружному посту, другой взял сам. Борис не возражал. После гибели своих товарищей он как-то притих, был спокоен и несколько отстранен, словно стал задумываться о вечном, о бренности человеческой жизни.

– Вы там недолго, – напутствовала Настя. – Убедитесь, что все в порядке – и назад. Завтра разберемся подробнее. А то темнеть начинает.

Борис первым шагнул через порог, пригнув голову, чтобы не удариться о верхний край дверного проема. Я последовал за ним. Судя по воспоминаниям, вначале должен быть тамбур. Так и оказалось.

– Вот тебе и ворота! – сказал я, невольно приглушая голос.

Действительно, ворота были массивными, сваренными из стальных балок, пространство между которыми было заполнено бетоном. Но и в них имелась дверь. Оказалось, что Круталов ее оставил открытой. А дальше начинался тот самый тоннель. Все было как во сне, только освещали его сейчас два наших фонаря. Могла существовать и аварийная энергосеть. Раньше создавали поразительно живучие системы. Искать рубильник или выключатель было недосуг. Пройдя тоннель, мы оказались на просторной площадке, от которой ответвлялись еще три хода. Эхо от шагов вязло в темноте. Разговаривать не хотелось. Согласно схеме двигаться надо было по центральному коридору. Здесь на полу лежали рельсы, узкая колея под вагонетки или небольшие платформы. Неужели эти «чемоданчики» такие тяжелые, что их возить приходится? Как же мы их потащим? Или это для других целей прокладывали?

Борис достал из кармана серую коробочку, нажал клавишу. В тишине раздались громкие частые щелчки. Радиометр! Молодцы, и это предусмотрели. А вот показания прибора не очень радовали. Я поежился. Конечно, ничего страшного не случится, если мы пробудем здесь минут двадцать. Если больше... Лучше не надо.

Коридор закончился еще одной дверью. Запиралась она обычным штурвалом. С усилием провернув его, я отвалил в сторону толстую металлическую плиту. Из этой комнаты тоже имелось два выхода, но дальше нам идти не требовалось. На стеллажах у стен лежали блестящие металлические коробки. Разумеется, это были лишь футляры. Сами бомбы находились внутри и на чемоданы вовсе не походили. Ящиков было пять, как и говорили. Но разбираться, в каких именно лежат годные к применению устройства, мы не стали.

– Пошли отсюда, – попросил Борис. Солидным подкреплением просьбы был треск радиометра в его руках.

Но едва мы повернулись, чтобы уходить, как под потолком вспыхнул тусклый свет, а в открытую дверь вступил очень знакомый мне человек. Господи, Хромов! Вот уж кто здесь не нужен!

За спиной полковника молча стояли двое с автоматами, и стволы оружия смотрели на нас. Выхватывать пистолет сейчас не имело смысла. Тем более здесь, рядом с ядерными бомбами.

Одет мой бывший сосед по купе был все так же: джинсы, легкая курточка. Отставник, одним словом. И по лицу его бродила счастливая, штатская улыбка. Приятеля старинного встретил, вот ведь радость!

– Ну, здравствуйте, Олег Юрьевич! Или все же Афанасьевич? А может, вовсе Глеб Сергеевич? Как прикажете обращаться? Неудобно ведь получается, согласитесь. Ну, куда же вы в Москве пропали? Наши друзья так вас ждали на вокзале, так готовились к встрече.

Он балагурил, а взгляд бегал по комнате, ощупывая и нас, и металлические ящики. Волновался Хромов, переживал. А вдруг я успел что-нибудь здесь натворить? Да вот сейчас бомба и сработает. Но ящики были опечатаны, и вид сохранившихся печатей успокоил полковника. Он расслабился. Чего не скажешь о сопровождавших его людях. Они разошлись в стороны и теперь держали нас под перекрестным прицелом. Как ни прыгни, все равно можешь успеть получить пулю. Рисковать мне сейчас не хотелось. Надо было сначала оценить ситуацию.

– Послушайте, Александр Николаевич, – наконец сказал я, – пойдемте отсюда. Неуютно как-то здесь разговаривать. И потом, слышите, как щелкает?

– Конечно, конечно, о чем разговор! – обрадовался Хромов. – Немедленно пойдем! А щелкало здесь всегда, почему шахту и забросили, не достроив. На этом месте еще воины Александра Македонского олово добывали, рудник небольшой был. Может быть, от лучевой болезни великий полководец позднее и скончался, а вовсе не от чрезмерного пьянства. Кто сейчас правду узнает? Только если вы надеетесь, что ваши друзья снаружи помогут, то зря. С ними все в порядке, отдыхают. Живы, живы! – поспешил он успокоить, заметив мое непроизвольное движение. – Только под охраной. Мы ведь давно вас здесь ждем, даже притомились. Ну что, пошли? – он отступил в сторону, пропуская меня.

Если я не собирался пока ничего предпринимать, то у Бориса нервы не выдержали. Едва мы оказались в основном тоннеле, как он, оттолкнув конвоира, бросился бежать.

– По ногам! – оглушительно рявкнул Хромов. – Он еще нужен!

Ударила короткая автоматная очередь и бандит, споткнувшись, покатился через голову. Военные свое дело знали. Пуля попала Борису в бедро. Теперь при всем желании убежать он не мог. Тут же в тоннеле его перевязали и потащили к выходу. Хромов завистливо цокал языком рассматривая отобранный у меня «Глок».

– Ах, хороша игрушка! Ну что бы нам такими не вооружаться? При всем своем патриотизме – не люблю макаровский пугач. Ну, надежный. И только. А прицельный огонь как вести? Да из него кого-нибудь убить – самому проще застрелиться.

– Не скажите, – буркнул я, вспомнив Анголу.

Да и других эпизодов в моей жизни хватало, когда «макаров» выручал.

– Не спорьте, не спорьте, Глеб Сергеевич! Я военный, знаю. А вы так, любитель.

Интересно, он что, не заглядывал в мое досье? Сомнительно. Но спорить я не стал. Пусть потешится.

– Кстати, как ваша рука? Уже зажила?

Хромов ощупал место, куда в поезде попала пуля, поморщился.

– Спасибо за заботу. Немного побаливает, но скоро будет в норме.

Уже начало смеркаться. На поляне перед бункером стоял наш «УАЗ», окруженный несколькими автоматчиками. Дьявол, откуда же они взялись? Ведь мы так внимательно все вокруг осмотрели! Ну, Хромов, ну зараза! Перехитрил все-таки!

Стас и Настя сидели в машине. Руки им не связали. Девушка нервно курила, стряхивая пепел в форточку. Здесь все было ясно. Военные получили еще один австрийский пистолет. К нам подбежал невысокий коренастый лейтенант. Хромов отдал ему короткое приказание, лейтенант козырнул и скрылся среди деревьев. Мне послышалось слово «вертолет».

– Что, Александр Николаевич, собираетесь нас вывозить по воздуху? – не удержался я от вопроса.

– Собираемся, Глеб Сергеевич, но чуть погодя. Нам с вами придется еще раз сходить туда, в подземелье. Вы ведь помните, зачем сюда Круталов ездил? Пора его миссию выполнять. Раз вы подземелье нашли, то знаете, какие игрушки нам могут пригодиться. Я прав? Ну вот, видите. И полетим мы все вместе в столицу. Там нас уже заждались. Сопротивляться не станете? Не хотелось бы силу применять. Возможности ваши и ваших товарищей мне известны. А вот исход схватки, если вы умение свое станете использовать, предсказать не берусь. Погибнут мои люди, но кто-то из вас тоже жизни лишится. Оно нам с вами надо? Давайте договоримся, а? Вы пообещаете вести себя спокойно, а я со своей стороны гарантирую безопасную доставку в Москву и полное содействие там по возвращению в собственные тела лично вас и вашей очаровательной спутницы. Ведь вас этим уговорили сюда приехать? Ну, как, по рукам?

Меня уже начинала злить его манера постоянно задавать вопросы. Сам не видит, что нам некуда деваться? Недооценил Муса конкурентов. И у офицеров в голове кое-что имеется. Вообще-то мне было все равно, с кем иметь дело, лишь бы вернуться в свое тело. Военные в этом смысле были даже предпочтительнее, поскольку доказали, что они сильнее бандитов. Но аппаратура и специалисты по-прежнему оставались у Мусы. Об это я и спросил Хромова.

– Не беспокойтесь, пусть это будет нашей заботой. Не забывайте, ведь чтобы получить полноценного Круталова, мы должны освободить его тело от вашего сознания. Верно? А Круталов нам нужен. Так что все останутся в выигрыше.

Насчет всеобщей выгоды он, конечно, поторопился. Я еще не сказал своего последнего слова. Ничего, придет время, скажу. Пока же мы ударили по рукам. Забравшись в машину, я кратко описал создавшуюся ситуацию Насте и Стасу. Стас, как обычно, смолчал. А Настя стала было возмущаться, но я кое-что прошептал ей на ухо и она успокоилась и даже повеселела. Правильно, в любой ситуации надо сначала прикинуть все выгоды и потери, а потом уже шуметь. Задача для нашей команды не стала сложнее или проще, она только слегка изменилась.

Становилось все темнее. Взяв с собой несколько солдат мы с Хромовым вернулись в шахту.

– Сколько здесь годных, не «протухших» машинок, Глеб Сергеевич? – поинтересовался полковник, разглядывая серебристые ящики.

– Всего три. Из них одна на пределе ресурса. Но, если нужно, сработает.

– Хорошо, возьмем и ее. Показывайте, которые?

Солдатики споро подхватывали ящики и волокли их к выходу. Два человека тащили коробку без натуги. При необходимости ее мог бы унести и один. Только браться неудобно. Два ящика остались на стеллажах.

– Ну, Глеб Сергеевич, вы идите, а мне еще кое-что сделать надо. Учтите, мы договорились, я вам верю!

Недоумевая, я отправился вслед за солдатами. Снаружи было уже совсем темно. Прислушавшись, я различил далекое жужжание вертолетного двигателя. Военные не хотели проводить операцию днем. Верное решение. У моджахедов наверняка еще есть маленькие комплексы «Стрела-2» или даже какие-нибудь «Стингеры», подаренные братьями по вере из арабских стран для борьбы с российскими истребителями. Влупят по вертолету – от него только клочья полетят. Что нежелательно.

Вертолет сначала наводили по радиомаяку, а когда он появился над нашими головами – подсветили фонарями. Машина оказалась обычным армейским «Ми-8». На таких я налетал тысячи и тысячи километров. Отличный вертолет, надежный, лишь бы профилактику вовремя на нем проводили.

К тому времени, как машина опустилась на поляну, появился и Хромов. Он был оживлен больше обычного, торопил с погрузкой ящиков. Потом загнал всех в вертолет и мы взлетели. Наш «УАЗик» одиноко остался стоять на поляне. Полковник сел рядом со мной.

– А что же вы, Александр Николаевич, сами «чемоданчики» не взяли? Потом бы в Москве и разобрались, какие годятся, а какие – нет.

– Ну, вы как маленький, право слово. А код откуда узнать? Круталов его поменял, когда приезжал сюда. Но нам сообщить не успел. Смотрите, Глеб Сергеевич. Сейчас будет увлекательное зрелище.

– Куда смотреть? – не понял я.

– Вниз, вниз!

Смотреть там было не на что. В темноте еле угадывались кроны деревьев и верхушки холмов. Хромов достал из кармана небольшую коробочку с короткой гибкой антенной, открыл иллюминатор и, высунув в него руку, нажал на коробочке кнопку. Несколько секунд ничего не происходило. Потом в темноте побежали светлые круги, расходившиеся от центра, земля словно подпрыгнула на мгновение и вновь осела. Донесся тяжелый глухой удар:

– У-бумм!

Побледнев, уже догадываясь, что произошло, я спросил у довольно ухмыляющегося полковника:

– Вы что, все подземелье взорвали?

– Ну конечно! Зачем оно нам теперь? А то еще кто-нибудь придет, возьмет негодные бомбы и сделает их годными. В таких вопросах нужно быть монополистом.

– И что же там рвануло? – у меня перехватило дыхание.

– Старый склад артиллерийских снарядов и авиационных бомб. Среди них несколько вакуумных. Недавно завезли. Правда, здорово?

Мне едва не стало плохо. Но потом, сообразив, что если что-то могло случиться, мы бы это уже почувствовали. Или, как раз, не успели бы почувствовать.

– Да, – сказал я. – Действительно здорово.

Глава 22

Наш ночной полет в брюхе грохочущего и трясущегося вертолета не был долгим. Уже через час мы приземлились на аэродроме полка, расквартированного под Ворошиловском. Ящики споро погрузили на «Урал» и увезли. А нас троих препроводили в щитовой домик, стоявший на отшибе. Хотя у меня существовала договоренность с Хромовым, полковник предпочитал не рисковать и поставил охрану. Солдат в белом халате и поварском колпаке принес ужин.

– Никаких тебе изысков, – недовольно сказал Стас. – Неужели они и сами это едят?

– Мафия, конечно, питается лучше, – констатировал я. – Но не надо забывать, что мы теперь на казенных харчах.

– Дурацкое выражение! – подала голос Настя. – Словно в тюрьму попали.

Я вздохнул.

– Эх, девочка, чует мое сердце, что вскоре тюрьма может показаться нам райским островом...

Присутствия духа мы не теряли, но настроение было все равно не праздничным. Раненого Бориса поместили отдельно. Хорошо, если в санчасть. Судьба его нам представлялась совсем мрачной. Да, вот так задание дал своим людям Муса – двое погибли, а третий попал в руки к людям, которые жалеть его не станут. Вытрясут все, что он знает о своем шефе, а потом пустят в расход. Военные с бандитами не церемонятся. Если, конечно, не работают вместе.

К ужину прилагались бутылка водки и пластиковый баллон местного разливного пива. Я смотрел на них с сомнением. С одной стороны не мешало бы и выпить, чтобы снять напряжение последних дней. Но с другой... Появилась у меня одна мысль и, как говаривал давний мой друг Паша Рой, «я ее думал». Мысль, собственно, появилась еще в вертолете, и тогда же удалось кое-что предпринять для ее воплощения в жизнь. Сейчас имелся шанс выполнить следующий этап импровизированного плана. В этом случае спиртное отменялось. Ну, пятьдесят граммов водки и пару глотков пива я все-таки себе позволил. Не более. Предстояла если не полностью бессонная ночь, то значительная часть ее. Хромов, объявив, что самолет в Москву будет завтра утром, ушел со своими людьми. Правильно, нечего ему тут делать. Собравшись посвятить коллег в свой план, я для начала внимательно осмотрел нашу комнату и ничего похожего на подслушивающую аппаратуру не обнаружил. Осмотр был для очистки совести. Ну кто станет совать в такую хибарку «клопов»? Не верилось, что Хромов заранее планировал поселить нас здесь. И все же... Потом, принимая все меры предосторожности, я поведал Насте и Стасу о том, что собираюсь сделать. Не во всех, разумеется, подробностях. Некоторые важные мелочи и им знать не следовало. Настя тут же потребовала, чтобы я взял ее с собой. Еле удалось отговорить. Ей предназначалось совершить отвлекающий момент. Она покривилась, но должна была признать, что лучше нее никто этого не выполнит. Кстати пришлось и напоминание о «специальной функции». Стас должен был прикрывать и Настю, и меня. Мало ли что может случиться.

Наш домик охраняли двое часовых. И хотя им, наверное, запретили общаться друг с другом, но кто выполняет такие дурацкие приказы в авиационной части? Так что солдатики время от времени сходились и перекуривали вместе за углом, чтобы не было видно со стороны. Тогда через тонкие стены был слышен их неторопливый разговор. Говорили все больше о доме и о каком-то сержанте-козле Малышине. «Дед», наверное. Мы обсудили последние подробности. Потом Настя сняла джинсы, оделась в длинную рубашку Стаса и вышла из домика. Вид у нее был очень соблазнительный. Солдатики клюнули с лету и, с глупыми улыбками подошли ко входу.

– Мальчики, – томно сказала Настя. – А где у вас, так сказать, удобства?

Один из часовых гулко сглотнул слюну, и они принялись наперебой объяснять, как пройти. Дальнейшее развитие событий я уже не видел. Бесшумно открыл окно, выбрался наружу и побежал в сторону ближайших строений. Куда-то туда уехал «Урал» с нашими ящиками. Поставив усиленную охрану около нашего домика, Хромов решил, что на ящики, которые привез вертолет, покушаться никто не будет, и приказал сгрузить их в обычном складском ангаре. Когда часовой отошел подальше, я бросился к дверям. Замок здесь висел самый обычный, на тридцать секунд работы перочинным ножом. В ангаре было темно, но кое-что все же можно было разглядеть. Все три ящика были на месте. Фонарик, с которым я ходил по заброшенной ракетной шахте, при обыске не отобрали. Сейчас он очень пригодился. На складе нашлись и необходимые инструменты.

– Ну, – сказал я негромко, – Олег Афанасьевич, ваш выход. Потрудитесь для своего спасателя...

Возился я часа два. Стас и Настя должны были уже проклинать меня. И сам не сплю, и им не даю. Ничего, потерпят, если для дела нужно. Ящики, вскрыв, чтобы удостовериться, что все на месте, даже не потрудились опечатать, так что привести все в прежний вид не составило никакого труда. Несколько изменилось только их содержимое. Но неспециалист ничего не смог бы заметить. Круталов действительно разбирался в этих устройствах и сделал все, как требовалось. Мне стоило немалых усилий вновь подавить его сознание. Раньше, до того как я испытал на себе действие мемофара, ни за что не решился бы на такой трюк. Выпустить из-под контроля сознание клиента было равносильно неполному замещению. А результат известен. Сейчас же во мне открылись какие-то новые способности. По желанию я мог ослаблять барьер, блокировавший личность клиента и заставлять его помогать мне. И это – без тяжелых последствий.

Часовой у ангаров так ничего и не заметил. Подобравшись к нашему домику, я чиркнул колесиком зажигалки и тут же потушил ее. Ребята должны были ждать моего сигнала. Из дверей опять показалась Настя. Теперь ей не спалось, требовалось прикурить и поговорить о том, какая стоит жара, даже ночью. Все, можно было спокойно возвращаться через окно. Солдатики вились около девушки, как пчелы вокруг пышного цветка.

– Ну? – шепотом спросил Стас. – Все в порядке?

– В полном. Зови Настю, а то спать хочется. Хватит ей пацанам головы морочить.

Утром нас разбудил сам Хромов. Был он как обычно весел и благодушен. Его миссия увенчалась успехом, и оставались пустяки – доставить бомбы в столицу. Правда, там еще был Муса, у которого предстояло отобрать установку из нашего Центра. Как военные собирались выполнить это? Люди, готовившиеся замахнуться на правительство и президента, могли очень просто уничтожить бандита, хотя и влиятельного.

– Господа! – объявил Хромов. – Прошу вас завтракать побыстрее. Самолет уже ждет. И – в Москву!

– Послушайте, полковник! – брюзгливо заявил Стас. – Почему мы вынуждены питаться этой гадостью? Что, армия совсем обеднела?

Завтрак и вправду был омерзительным. Липкие макароны с подозрительным мясом, так называемые «по-флотски» и жидкий чай.

– Уверяю вас, я ел то же самое. Наша армия действительно находится в плачевном состоянии. Безумные реформы, сокращение финансирования, наплевательское отношение к нуждам военных... Если так будет продолжаться и дальше, то вспыхнет настоящее восстание. Этот, как его там, Зеленый Муса, кажется, рассказал вам о наших планах? Тогда нет смысла вдаваться в подробности.

Летели мы на военном «Ан-26». В передней части салона были установлены вполне удобные кресла. Последним два солдата привели Бориса. Он сильно хромал и, увидев нас, попытался улыбнуться. Но поговорить с ним нам не дали, усадив парня в самое дальнее кресло.

– Пусть вас не беспокоит его судьба, – сказал Хромов. – Пути ваши разошлись, надеюсь, навсегда. Этот человек, не задумываясь, лишил бы жизни любого, кто ему мешал. Он бандит, понимаете? Таких нельзя переубедить, их можно только уничтожить. Что, не согласны?

Не хотелось мне с ним разговаривать, даже слушать не хотелось. Всегда опасался людей непоколебимо уверенных в своей правоте. Как говорится, хоть им кол на голове теши. Поэтому я молча отвернулся к иллюминатору, наблюдая землю, стремительно убегавшую назад, когда самолет разбегался по полосе. Хромов еще что-то говорил, потом замолчал и отсел на другой ряд кресел.

Многое случалось в моей жизни. Я убивал, меня пытались убить. Но никогда еще не было такого мерзкого ощущения в душе. Словно предал этого малознакомого, наверное, действительно плохого человека. И его друзей, оставшихся лежать у проселочной дороги в земле Чечни. Я не был виноват ни в чем и все же сейчас чувствовал себя отвратительно.

Машина набрала высоту. Перед взлетом нам не предлагали пристегиваться, поэтому и отстегивать ремни нужды не было. Здесь можно было курить, не то, что в гражданском самолете, и этой свободой я воспользовался. Кто-то из членов экипажа притащил и поставил между креслами ящик «Балтики».

– Вот это кстати! – обрадовался Стас. – А рыбки у вас не найдется?

Рыбки не было, зато имелось копченое особым способом мясо с острыми специями – тоже неплохая закуска к пиву. В салоне царило оживление. Даже Борису выдали бутылку.

– Не так уж плохо армия живет, как вы расписывали! – съехидничала Настя, бесцеремонно отбирая у Хромова самые аппетитные кусочки мяса. Тот не смутился.

– Это авиация, дорогая. Летчики всегда лучше жили. Аристократы, что с них взять?

Я, несмотря на подавленное настроение, тоже взял себе бутылочку и вернулся в кресло рядом с иллюминатором. Смотрел на медленно плывущие внизу облака и пытался понять, почему мне все время вспоминается тот давний рейд в Анголе. Вроде бы с нынешним не было ничего общего. И все же события жаркого африканского ноября то и дело всплывали в моей памяти...

Глава 23

Километры дороги убегали под колеса трофейного «лендровера». Мин здесь не ставили. Разве что партизаны из СВАПО могли сделать такую гадость. Но к чему? По этому шоссе почти никто не ездил. Мы гнали, как могли. Конечно, было бы неплохо, чтобы юаровцы спохватились только к вечеру, но погоня могла начаться и раньше. Выбросят десант, перекроют путь, и мы окажемся в ловушке. Задание выполнили, два офицера болтаются связанные в багажном отделении, разведданные получены. Остается только доставить все это по назначению. А значит, незачем рисковать без особой нужды. Важен результат.

– Слушайте, что он там мычит? Может, задыхается? – обернулся с переднего сидения Серхио. – Пепе, посмотри!

Один из пленных действительно давно уже издавал какие-то придушенные звуки, словно кляп душил его. Кубинец, перегнувшись назад, вытащил тряпку из его рта.

– Мать вашу так и перетак, черножопые обезьяны! – сказал юаровец по-русски.

Я, что называется, офонарел. Ну откуда, скажите, здесь, на юге Африки русский парень? Не считая меня, конечно.

Серхио по-русски немного понимал.

– Он что, твой соотечественник? – обратился лейтенант ко мне.

– Manicomio! Дурдом какой-то! – сказал я ошарашено.

– Поговори с ним, может, мы по ошибке вашего шпиона захватили? Вот смеху будет!

– Эй, ты кто такой? – задал я вопрос.

– Да пошел ты! – отозвался пленник.

– Чего собачишься? Давай поговорим! – не отставал я.

– Я лейтенант армии Южно-Африканской республики.

– А русский язык откуда знаешь?

– Так я сам русский, Сергеем зовут. Сергей Мохов.

– Слышишь, Серхио, он твой тезка! – обрадовался я.

– Ты скажи еще, что родственник! – рассердился командир нашей группы. – Допроси этого придурка.

Я занялся допросом. Куда только не забрасывает судьба русского человека! Сергей Мохов был эмигрантом во втором поколении. Родителей его во время войны немцы угнали в Германию из Ростовской области. Работали на какой-то ферме под Кельном. Когда пришли американцы, можно было вернуться домой, но Полина и Матвей вовремя узнали, что далеко не все перемещенные доезжают до родных мест. Многих прямым ходом оправляют на Колыму. Правдами и неправдами им удалось добраться до Франции, а оттуда переехать в США, в Денвер. Работали, жили как все, вспоминали Россию. Но в Америке так до конца и не прижились. Не нравилась им эта страна с ее рационализмом и погоней за деньгами. Сосед, поляк-эмигрант, лелеял мечту подкопить немного и уехать в Южную Африку. Уговорил и Моховых, обещая золотые горы на новом месте. Золотых гор, конечно, они не получили, но жить и вправду стали лучше, чем в Штатах. Поселились в Драконовых горах, в небольшом городке со странным названием Ваккерструм. Матвей стал работать на руднике, добывал железную руду, зарабатывал прилично, и Полина осталась просто домохозяйкой. Некоторое время спустя родился сын, которого назвали Сергеем. Гражданство они получили без труда, хотя и не скрывали, что русские. Ведь приехали-то из Америки. Республика должна была защищаться как от внешних врагов, так и от врагов внутренних. Постоянно тлеющий расовый конфликт вынуждал держать сильную армию для подавления бунтов чернокожих аборигенов. Каждый молодой человек, достигший призывного возраста, обязан был пройти армейскую службу. Сергей, который считал себя полноценным гражданином ЮАР, решил пойти в офицерскую школу. Свежеиспеченного лейтенанта направили сюда, в Намибию. И было это всего два месяца назад.

Рассказав о себе, Сергей стал задавать вопросы мне. В легенду о простом переводчике он не поверил сразу.

– Знаем мы таких переводчиков! Сам, небось, какой-нибудь полковник НКВД, а прикидываешься.

Он и не знал, что НКВД уже давно не существует. Вообще очень многого не знал о родине своих предков. Папа и мама рассказывали ему, но ведь они помнили Советский Союз каким он был до войны. По-русски Сергей говорил как-то слишком правильно. Я подколол его, спросив, не отец ли научил мату. Парень обиделся. В Ваккерструме среди рабочих рудника кроме Мохова были еще русские. По выходным земляки собирались, варили борщ и пельмени, выпивали, пели родные песни. Пацаны и девчонки слушали, раскрыв рты. Иногда слышали и кое-что неподходящее для детских ушей.

– Переводчик, что с нами будет-то теперь?

– Серхио, что с нашими пленными сделают? – переадресовал я вопрос.

– А что с ними делать? Допросят, потом поменяют на наших ребят. Не расстреливать же их.

Сергей, выслушав ответ, немного успокоился. На африкаанс рассказал своему товарищу, испуганно хлопавшему глазами, кто мы такие и почему похитили их. Такие обмены практиковались и раньше, поэтому нам поверили. Парни обещали не дергаться, и я выпросил у командира нашей группы позволения развязать им руки, чтобы могли хотя бы покурить. Мануэль только проворчал:

– Смотри, sovietico, как бы не кинулись...

Он все гнал машину сквозь африканскую ночь. Несколько раз мы предлагали подменить его за рулем, но упрямый кубинец только усмехался и мотал головой. При хорошем раскладе погоня могла начаться и не утром. Пока спохватятся, пока разберутся, что к чему. Но надеяться на случай не стоило. Поэтому, незадолго до рассвета, мы свернули с шоссе и по еле заметной тропинке двинулись вглубь саванны. Еще до того, как встало солнце, «лендровер», наконец, замер на берегу безымянной речки. В жару она пересыхала почти полностью, но сейчас где-то в ее верховьях уже шли дожди, и мутная вода поднялась вровень с берегами. Решено было бросить машину здесь, потому что среди редких групп деревьев ее быстро можно было засечь с вертолета.

– Что ж, – сказал Серхио, – придется побегать. Объясни этим расистам, что, если станут отставать или сопротивляться, пристрелим безо всякой жалости. Нам наши жизни дороже.

Юаровец Мохов посоветовался со своим товарищем и объявил, что они согласны и постараются группу не тормозить, если вопрос ставится таким образом. Жить им хотелось не меньше, чем нам. Парни молодые, полные сил, дорогу должны были выдержать. На всякий случай каждого перевязали в поясе куском веревки и свободные концы отдали кубинцам. Сергей хмыкнул:

– Собачек на прогулку вывели.

Мы выгрузили из машины наши немногочисленные пожитки, поднатужились и столкнули ее в реку. «Лендровер» несколько секунд держался на поверхности, а потом, выпустив большие пузыри воздуха, скрылся в глубине. Но с высоты, если внимательно приглядываться, наверное, можно было его увидеть. Поэтому оставаться поблизости не стоило. Перебравшись по камням в самом узком месте через реку и почти не замочив ног, наша группа выстроилась в цепочку и быстрым шагом направилась вперед, забирая к западу. Если все пойдет как надо, мы должны будем выйти к позициям бригады в районе Кувелая.

– Послушай, – сказал вдруг Сергей, шедший впереди меня, – а как ты сюда попал?

– В каком смысле?

– Ну, где Советский Союз, и где Африка...

Не объяснять же мне ему было про интернациональный долг? Тем более что я сам не очень-то понимал, что это за штука и с чем ее едят.

– А ты как здесь оказался? – ответил я вопросом на вопрос.

– Выполнял свою патриотическую обязанность. У нас слишком много врагов.

– Ты мне горбатого не лепи. Отбыл бы срочную службу и вся обязанность. А ты в офицеры подался.

– Понимаешь, скучно мне стало. Чтобы учиться в университете, денег много надо. Где их взять? Выходило, что я тоже на рудник должен был идти, как батя. Всю жизнь в скалах ковыряться? У нас в Ваккерструме такая скука! Даже девчонки симпатичные наперечет. Решил, что жизнь военного поинтересней будет. А тут видишь, какой интерес получился.

– Вот и у меня что-то подобное. Институт закончил, работы подходящей, с языками, в нашей глуши нет. Появилась возможность мир повидать, да еще немного заработать при этом. Зачем отказываться?

– А почему с разведчиками ходишь?

– Сам с дуру напросился, они отказать не смогли.

Это было полуправдой. Что я ему, про подготовку в лагере ГРУ стану рассказывать?

Шли мы пока еще не очень быстро, можно было разговаривать. Мануэль ревниво косился на нас, но не вмешивался. Уже рассвело, и теперь каждый из группы тревожно прислушивался, не летят ли юаровские вертолеты? Пока все было тихо. Однако слишком большое расстояние оставалось до передовых позиций бригады. Нам важно было добраться сейчас до кромки лесов, чтобы надежнее укрываться от наблюдения с воздуха.