Текст книги "Киллер с Альдебарана (СИ)"

Автор книги: Игорь Банев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17

Июль 1999 года.

Москва.

Оперативный сотрудник ЦРУ в Москве Марк Резник в поисках русского, прибывшего с Адалии, пошёл несколько иным путём, чем предполагали Трофимов и Воронков.

Он взял за основу схему, которую применяли в США. Там тоже искали людей с определёнными параметрами крови для участия в проекте «Альдебаран». Для того чтобы выявить нужный антиген, следовало провести анализ с применением реактивов, которые предоставляли адалийцы. Но сбор данных в гражданской медицине вызвал бы массу ненужных вопросов, поскольку скрыть факт проведения подобной кампании не удалось бы. К тому же адалийцы не скрывали, что им, в основном, нужны люди для войны. Поэтому американцы методично начали проверять всех военнослужащих. Резник не сомневался, что в России пошли тем же путём.

Значит, рассуждал Резник, все данные о результатах анализов должны стекаться в Главное военно-медицинское управление Министерства обороны Российской Федерации. Осталось только найти там нужного человека.

Это оказалось совсем не просто. Задействовав всех своих московских знакомых, с которыми он поддерживал контакты до эмиграции и после неё, он вышел на чиновника из тыловой службы МО РФ, именно ей подчинялись медики. Встретился с ним, предложил серьёзные деньги за нужную информацию.

Круглый в буквальном смысле полковник со свинячьими, но очень остро смотрящими глазками, согласился, предварительно поторговавшись. Договорились встретиться через неделю.

Эту встречу отследила приставленная за Резником наружка «Бастиона». Генерал Клюев сразу же связался с руководителем контрразведки Генерального штаба, с которым был знаком много лет. Немного посовещавшись, они решили провести мероприятия по дезинформации противника.

Сначала, когда полковник-тыловик затребовал дела всех военнослужащих, показавших положительный тест на адалийский антиген, медслужба ответила, что эти файлы засекречены и не могут быть выданы без разрешения заместителя министра обороны, отвечающего за организацию управления имуществом, расквартирование войск, жилищного и медицинского обеспечения Вооруженных Сил РФ.

Не в силах остановиться, чиновник это разрешение подделал. И получил-таки вожделенные документы – девять папок. Однако и тут его ожидало разочарование. Вместо титульного листа с фотографиями и анкетными данными, в них были только номера. И расшифровка, что полные досье можно получить в концерне «Бастион».

Однако нашлась одна зацепка. Один и тот же номер появлялся дважды: три года назад и в июне 1999 года.

– Что это может значить? – задумался Резник, а вместе с ним – аналитики ЦРУ. Во втором деле, как и во всех остальных, стоял штамп «Убыл в распоряжение ГШ МО РФ». Не значит ли это, что человек, которого они ищут, прибыл на Землю, побыл здесь несколько дней, и убыл обратно на Адалию продолжать службу?

Через неделю после передачи документов Резнику, против полковника со свинячьими глазками было возбуждено уголовное дело по обвинению в шпионаже.

***

Волгоград.

В тот день мы в Камышин не вернулись. Пока добирались до Волгограда, начало смеркаться. И я решил, что возвращаться не стоит. Больше того, попросил Звягинцева аккуратно разузнать, если ли среди надёжных людей такой, который был в усадьбе Бекмурзаева и сможет указать её отличительные приметы – мало ли там вдоль Волги расположено подворий.

Наш провожатый к утру пообещал раздобыть нужную информацию. Потом Саша завёз меня к родителям и укатил к жене, которая была несказанно рада, что муж прибыл «на побывку». Когда он рассказал об этом, я попросил его вечером позвонить мне и дать трубку супруге.

Так он и сделал.

– Настя, это Олег, помните меня? – задал ей вопрос.

– Конечно помню. Спасибо за всё, что вы делаете для Саши, – ответила она.

– Он вам рассказал, что у нас здесь важное дело, на котором можно неплохо заработать?

– Да.

– Тогда имейте в виду, что он может как-то не прийти домой ночевать или вообще отсутствовать несколько дней. Мне бы не хотелось, чтобы вы из-за этого переживали.

– Буду иметь в виду, – ответила погрустневшая Настя и явно ушла пытать Саню на предмет того, что же это за бизнес такой, при котором муж дома не ночует. В первую очередь я планировал ночные засады. Но лучше так, чем он неожиданно не придёт домой и не позвонит, а утром получит за это сковородкой по голове.

Положил трубку, вернулся за стол к родителям.

– Батя, ты про вице-мэра Камышинского Бекмурзаева не слышал?

– Почему не слышал? Очень даже слышал. Мы ему окна и балконные двери ставили, большой был заказ, ребята больше месяца там пахали.

– А у кого подробности этого заказа можно узнать?

– У Семён Иваныча, бригадира. Хочешь, сейчас позвоню ему?

– Нет. Сами узнаем. И ты это, не рассказывай никому о моём вопросе.

– Без проблем!

***

На следующее утро на завод, где работали отец и мама, позвонили из компании «Бастион-Волгоград». Сказали, что хотят заменить старые окна и двери на металлопластиковые. И попросили, чтобы для начала приехал консультант. Очень желательно – бригадир Семён Иванович, они о нём слышали, как о компетентном специалисте.

У компании «Бастион» в городе была серьёзная репутация, поэтому бригадиру пришлось на пару часов оставить своих рабочих, более того, – за ним прислали машину.

Пока Иваныч подсчитывал смету, параллельно отвечал на вопросы дотошного парня по фамилии Звягинцев. А много ли они подобных заказов выполнили? А у серьёзных людей работали? Да, и у бизнесмена Податова? Круто. И у Чижевского? Что вы говорите? А в других городах области тоже работаете? А в Камышине у кого? У вице-мэра? Это Бекмурзаев который? Знаем такого. У него ещё двухэтажный дом с красной крышей, да? Нет? Трёхэтажный с зелёной? Ну да, у них там у всех зелёные? Нет? Только у него? Значит, что-то перепутал.

Тут Семён Ивановича неожиданно, что называется, переклинило, и он, зная, что в «Бастионе» работают, в основном, бывшие военные, разнервничался.

– Неужели управу на таких, как Бекмурзаев, никто не найдёт? У него по хате постоянно шляются какие-то бритые козлы, хамы, наглые, распальцованные. Чуть что за ствол хватаются. Хорошо, что предоплату с него взяли, так мог бы и не рассчитаться с пацанами. Ему дом какие-то молдаване строили, так он вместо окончательного расчёта, по слухам, их на вокзал отвёз и потребовал, чтобы не возвращались, иначе убьют. Те так и уехали без денег в свою Молдавию.

– Это – дело правоохранительных органов, – назидательно сказал Звягинцев, и перевёл тему. – У нас с вами задача, – осуществить качественную замену окон в нашем офисе. Кстати, а у Податова тоже зелёная крыша? Нет, у него ментовская? Да, понял, ха-ха. А скидку у вас можно оптовую получить?

В общем, когда машина везла Семёна Ивановича назад на объект, у него у самого голова кружилась от разговорчивого сотрудника. Ничего, зато хороший заказ намечается…

***

Приняв звонок Звягинцева, что информация получена, мы заехали за ним и отправились на противоположный берег Волги. Через полтора часа были уже возле Николаевска. Проехали через город и, свернув с трассы, двинулись по просёлку вдоль реки. Километров через семь остановились и стали осматриваться. Потом пришлось переместиться ещё километра на три. Здесь ширина Волги (а точнее, Волжского водохранилища) уже была порядка семи-восьми километров. С помощью бинокля удалось обнаружить на противоположном берегу какие-то строения, много, и даже одно с зелёной крышей, но и только, без деталей. Даже оптика пасовала перед такими расстояниями.

Зато места для рыбалки тут были замечательные.

– Мне всё ясно, – сказал я. – Возвращаемся в Волгоград!

– Значит так, – сказал я Звягинцеву. – Сейчас вы показываете нам специализированные магазины, где мы закупаем всё для рыбалки. В том числе и двухместную палатку. Затем мы возвращаемся в Николаевск и пытаемся выполнить заказ. Для этого нам будет нужен неотстрелянный пистолет, ПМ или ТТ, без разницы. Потом поговорите с заказчиком. У них ведь, наверняка, не только бекмурзаевская банда во врагах. Так вот. После выполнения заказа этот пистолет должен быть найден у члена такой бригады, желательно мёртвого, чтобы не было лишних вопросов. Могу сам эту работу выполнить, пусть только укажут персону. И эти две банды схлестнутся между собой, а наш заказчик будет спокойно стоять в стороне и считать трупы своих врагов. Всё понятно?

– Да. Незарегистрированный чистый пистолет я вам дам в офисе, у нас, естественно, есть несколько. Насчёт банды и конкретного бандоса вопрос обговорю.

– В этой «Ниве» есть тайничок для пистолета?

– Естественно.

Доехав до Волгограда, мы с Сашей отправились на шопинг, закупив гору амуниции для рыбной ловли. Еле влезла в машину. Взяли и продукты, и одежду, и палатку. А также восемь бутылок водки. По этому поводу даже возник спор.

– Зачем так много? – удивился Саша.

– Если нас останавливает ГИБДД и спрашивает, куда едем, отвечаем, что на рыбалку до понедельника. Сегодня среда. График у нас, теоретически, должен быть такой. Приезжаем на место к вечеру, закидываем снасти, устанавливаем палатку, разводим костёр и садимся пить водку. Ребята мы с виду крепкие, поэтому меньше бутылки на нос не обойдёмся. Завтра просыпаемся рано, начинаем рыбалить и делаем это весь день. Вечером, под ушицу – ещё две бутылки. Так же в пятницу и субботу. А в воскресенье вечером – домой, с уловом, трезвые. Иначе менты нас просто не поймут. Стоит объяснять, что мы бо́льшую часть водки выльем?

– Изверг!

– Молчать и выполнять! Иначе будешь все дни ловить рыбку, приняв упор лёжа.

– Понял, замолкаю.

***

После посещения магазинов, заехали к моим родителям, где я забрал упакованную ВПВ и аксессуары к ней. Потом встретились со Звягинцевым, и он передал завёрнутый во фланелевую тряпку новенький пистолет Макарова и две полные обоймы к нему. Спросил, не нужно ли больше патронов? Ответили, что достаточно.

Затем заехали на заброшенную стройку недалеко от дома моих родителей, и там я выстрелил семь патронов в землю. В качестве глушителя использовал пустую ПЭТ-бутылку с обрезанным горлышком, засунул в неё ствол до упора, звука выстрела практически не было слышно.

Выкопали пули, протёрли их водкой из наших запасов, а гильзы, наоборот, закопали. Там же, завернув в тряпочку и запомнив место, прикопали и сам ПМ, навалив сверху куски строительного мусора. Не нужен он нам пока, как и тайничок в машине для него. Но Звягинцеву знать об этом необязательно.

Ещё раз осмотрев окрестности на предмет бомжей и прочих возможных свидетелей, отправились на охоту за рыбой. И Бекмурзаевым.

***

Москва.

Виктор Емельянов поражался, с какой скоростью и каким размахом Богуславский взялся за реализацию проекта по плитке. На следующий же день после подписания контракта с Трофимовым, он арендовал помещение под производственную лабораторию, нанял менеджера, который занялся закупкой оборудования и реактивов.

Витя напомнил Богуславскому, что одно место в этой лаборатории закреплено за человеком Трофимова. Тот ответил, что женщина, о которой они говорили с Олегом, может выходить на работу уже завтра.

Емельянов позвонил Татьяне и обрадовал её этим известием. При этом добавил, что график работы ожидается жёсткий, через неделю уже должна пойти готовая продукция. Зарплату назначили даже больше, чем она ожидала, триста долларов плюс премиальные. Поэтому Таня без сожаления ушла из бухгалтерии, где ей платили сотню «зелёных» сказав на прощанье фразу, приписываемую известному экономисту, академику Дмитрию Львову, которой в это время упивалась вся Москва: «Негры в Африке не хотят работать за сто долларов».

Параллельно Богуславский заключил договор с фирмой «Плит-люкс», у которой уже был опыт изготовления плитки с «хлорофилловой присадкой» на создание и укладку тротуара для одной из московских улиц (пока не ясно, для какой конкретно) и производство плитки разных размеров для строительства дороги. По первой позиции – предварительный, по второй – как только будет готова присадка. Также эта фирма обязалась за эти дни подготовить формы для плит по-настоящему большого размера и толщины и начать их делать. Их тоже планировалось укладывать в будущую дорогу.

Недалеко от Москвы по Витиным чертежам в течение трёх дней был построен огромный герметичный ангар, к которому подвели шланги для подачи углекислого газа.

В общем, к возвращению Олега и Саши из командировки всё уже должно было заработать.

Глава 18

Июль 1999 года.

Волгоград.

Мы приехали на место будущей рыбалки задолго до того, как начало темнеть. Поэтому обустраивались спокойно, не спеша.

Место для бивака выбрали напротив поместья Бекмурзаева. Точнее, группы домов, один из которых, трёхэтажный, был с зелёной крышей. Ну, почти напротив, поскольку устроились мы в небольшой рощице, подходившей прямо к берегу. Место было популярное у любителей отдыха и рыбалки, о чём свидетельствовали многочисленные кострища и неубранный мусор. Но сюда, скорее всего, приезжают на выходные, пока же мы были одни.

Съехали на «Ниве» с дороги, чтобы не мешать движению. Разгрузили её. В первую очередь установили палатку так, чтобы её створ был направлен прямо на нужную нам территорию.

Дальше суетился Сашка: оборудовал кострище, вкопал железные стержни, на которые будет укладываться перекладина для подвески котелка, достал и разложил рыбацкие стульчики, разгрузил полбагажника дров, которые мы закупили по дороге на заправке, накопал для меня аж трёх червей.

Я же в это время засел в палатке и стал усеивать «гвоздиками» территорию Бекмурзаевского подворья.

Сначала всадил в зёлёную крышу ретранслятор. Затем равномерно раскидал по территории десять видеодатчиков. На экране ВПВ появилась чёткая картинка. Подумал, и добавил ещё пять, теперь вся территория просматривалась отлично.

Итак, мы имеем одно трёхэтажное и пять одноэтажных зданий. Скорее всего, в одном из них живёт прислуга, второе предназначено для охраны, ещё два – гараж и склад. И на отшибе, почти на самом берегу водохранилища, находится избушка из сруба, явно банька.

Дальше взял горсть аудио-«гвоздиков». Их я выстреливал в рамы, которые видел, по одному на окно.

Пошёл звук. Я настроил ВБК на запись. Меня сейчас интересовал кабинет вице-мэра и здания прислуги и охраны. Как они его между собой называют, чтобы можно было настроить фильтр?

Вставив в ухо наушник, вылез из палатки и присоединился к Бурдейному в его хозяйственных делах.

***

На Волге действуют многочисленные запреты и правила ловли рыбы, но большинство из них заканчивается в середине июня. Однако чтобы поводов к нам прицепиться со стороны рыбнадзора было поменьше, всё равно взяли с собой только один спиннинг и одну удочку. И то, и другое – с двумя разрешёнными крючками. Их нам настроили (закрепили катушки, привязали крючки, поплавок и грузила к удочке, универсальный воблер на спиннинг) ещё в магазине. Осталось только собрать.

Нарезали колбаски, сала, хлебушка. Выложили местные помидорки и зелёный лучок. Открыли бутылку, выпили по пятьдесят, взяли снасти и вышли с ними на берег.

Я уселся с удочкой, насадив на крючки червяков. Саня отошёл метров на десять и стал кидать спиннинг. Хорошо-то как!

Поглядывая на поплавок, я слушал, в основном, кабинет Бекмурзаева. Там он вёл очень активную деловую жизнь, беседуя с какими-то гостями и периодически отвлекаясь на телефонные звонки. Подслушивал я вполуха, меня больше интересовало, когда он выходит наружу. В кабинете я достать его не мог, даже если бы захотел, поскольку окна выходили во двор. Вот из спальни, расположенной на втором этаже, открывался вид на Волгу. Но стрелять его и в этой комнате я пока не намеревался, у меня созревал другой план, и связан он был с сауной на берегу.

Поэтому, выяснив, что Бекмурзаева чаще всего называют «Хозяин», настроил сортировку по этому слову, а также по «баня» и «сауна».

Тем временем Сашка вытащил первую пойманную рыбу – окуня граммов на шестьсот, и торжественно засунул его в садок. Затем, в течение получаса, добыл ещё двух окуней и жереха. Всё, за уху можно не волноваться, Бурдейный сложил спиннинг и пошёл ставить котёл на огонь и чистить пойманную рыбу.

У меня не клевало вообще. Когда я совсем разочаровался, поплавок начал бродить по воде, потом ушёл под воду. Подсёк и вытащил леща на полкило. Отложил удочку, выпотрошил его, засыпал солью, завернул в марлю и подвесил сушиться на ближайшем дереве.

Поужинав ухой и приняв ещё по полсотни миллилитров, мы вылили оставшуюся водку, положили две пустые бутылки возле палатки и легли спать.

Но перед сном я понаблюдал, как отправился баиньки наш клиент. Было это ровно в одиннадцать ночи, он зашёл в спальню уже в халате, видимо, после душа, разделся и погасил свет.

***

На следующее утро мы не стали вскакивать с первыми лучами солнца в поисках утреннего клёва. Спокойно встали в шесть, пробежали по местным дорогам пяток километров, вернулись на стоянку и немного поупражнялись в рукопашном бое. Затем заварили кофе и позавтракали совсем не рыбацкими бутербродами с сыром и сырокопчёной колбасой.

Потом продолжили лов рыбы, натаскав до одиннадцати утра, кроме двух окуней, кучку плотвичек, воблы и краснопёрок. Подвесили их сушиться, сами спрятались от наступившей жары в палатке.

Прослушал отфильтрованные вчерашние записи – пока ничего. Прилёг и продолжил следить за деловой активностью клиента. Саша читал книгу, одновременно слушая музыку в наушниках аудиоплеера. Прямо Цезарь, я так не умею.

Ближе к вечеру, когда жара начала спадать, искупались и опять сели ловить рыбу. То, что своим бултыханием мы могли её распугать, не волновало совершенно, не за тем сюда приехали.

Появилась первая наводка.

– На завтра для бани всё готово? – спросил резкий женский голос.

– Да, я ещё в субботу всё там помыла, дров доложила, только полотенца и простыни принести свежие, – ответила другая женщина. – Хозяин будет один?

– Скорее всего, да, как обычно, – сказала первая.

ОК, готовность номер один не снимаем, но планируем всё сделать завтра вечером, есть у меня серьёзные причины ликвидировать Бекмурзаева именно во время посещения баньки.

Так что вечер четверга прошёл точно так же, как и предыдущий, и ещё две пустые бутылки легли на травку возле нашей палатки. Там же пристроилась целая батарея пластиковых бутылок и пакеты с другим неорганическим мусором. Органику мы либо сжигали, либо, как рыбьи потроха, кидали в реку на прикорм.

***

В пятницу у нас появился первый сосед. Сначала раздалось тарахтение натруженного автомобильного движка, затем на поляну выехал заслуженный «Запорожец». Его водитель, похоже, пенсионер, вылез, осмотрелся, и пошёл к нам. Явная причина – знакомиться, скрытая – выяснить, а не браконьеры ли мы?

– Не ври, но и не откровенничай много, – уголком губ дал я указания Саше.

– Николай Митрофанович! – представился пожилой мужчина.

Мы в ответ назвали настоящие имена, но без фамилий.

Разговорились. Мы честно признались, что сами из Волгограда, не фанаты рыбалки, просто приехали на пару дней домой отдохнуть от суеты, попить водочки на природе. Не стали только рассказывать, что у Саши есть жена и ребёнок.

– Планируем до вечера половить и уезжать, – признался я. – А то понаедет толпа, пьянки, гулянки, прочий разврат.

– Это место только для рыбаков, – возразил, как он попросил себя называть, Митрофанович. – Для разврата тут есть другие места, а в этой рощице и за громкое слово в рожу заехать могут.

– А если место для своих, то почему здесь столько мусора? – не выдержал Сашка.

– Периодически устраиваем субботники, наводим порядок, – смягчился Митрофанович, с одобрением косясь на наш аккуратный склад мусора возле палатки.

Затем дед дал нам несколько дельных советов и поделился со мной опарышами. Мерзость на вид, конечно, но клёв у меня начался сумасшедший, даже две чехони вытащил. А эту рыбку в вяленом виде я очень уважаю, хотя и костлявая.

В течение дня в нашу рощицу подтянулись ещё два рыбака. Также подошли к нам и Митрофановичу, которого хорошо знали, поздоровались, спросили, как клюёт, затем достали снасти и занялись промыслом.

Не сказать, чтобы от этого здесь стало многолюдно, территория позволяла свободно разместиться и большему числу людей, однако, учитывая нашу задачу, стало немного напряжённо.

***

Ближе к вечеру я полностью сосредоточился на прослушке. И поймал-таки фразу о том, что Хозяин пойдёт в баню один к семи часам. Меня такой вариант полностью устраивал, уже в шесть я залёг в палатке, наблюдая в бинокль за противоположным берегом. Снаряженная ВПВ лежала рядом, накрытая штормовкой.

Рядом с баней уже вовсю шуровал какой-то мужичок, подкидывая дрова в печь, выходившую наружу. Дым из её трубы поднимался вертикально вверх.

В 18.30 в сторону бани и обратно начала сновать девица, таскавшая туда выпивку и закуски. А в 19.00 в баню проследовал сам Кадыр Азаматович Бекмурзаев.

Вошёл, и не появлялся минут двадцать. Потом вышел, совершенно голый, дошёл до Волги, бросился в неё и поплыл. Плавал он минут пятнадцать, затем опять вернулся в парилку.

Я вылез, подошёл к Сашке и распорядился начинать собирать вещи, попутно контролируя, чтобы никто не заглядывал в нашу палатку. Хотя это было лишним: наши соседи были прикованы к реке, лишь время от времени кто-то из них извлекал из воды очередную добычу и укладывал в садок.

Ещё минут через двадцать, когда уже начало темнеть, Бекмурзаев опять вышел из бани. Ритуал повторился. Он зашёл в воду, поплавал, собрался выходить. Когда до берега ему оставалось метров двадцать, я навёл прицел на его затылок и всадил туда пистолетную пулю. Он обмяк, ушёл под воду, а затем всплыл, и его тело неспешно поволокло течением.

В этот момент в палатку заглянул Сашка с бешеными глазами.

– Атас!

– Внимание, граждане! Госкомитет по рыболовству! Приготовили средства рыбалки для досмотра, – раздалось снаружи.

Из припарковавшегося на дороге УАЗика в нашу сторону шли два человека в синей форме с надписями «Рыбоохрана».

– Спокойно! – я нажал кнопку согнала саморазрушения «гвоздиков», сложил ВПВ и вместе с биноклем засунул в сумку. Сверху положил одеяла, которые мы использовали в качестве подстилок.

Начал собирать палатку. Саша понёс в «Ниву» спальные мешки.

Инспекторы, естественно, в первую очередь подошли к нам.

– Мы уже собираемся, третий день здесь, надоело, – я кивнул на кучку мусора с четырьмя пустыми бутылками от водки.

– Покажите улов и чем ловили.

Мы продемонстрировали спиннинг, удочку и уже открытый к тому моменту багажник, в который Саша наложил травы и вывалил выловленную нами рыбу. При норме десять килограммов в сутки на человека, там было, от силы, кило пятнадцать свежей, и штучек двадцать подвяленной рыбки.

– Это всё?

– Посмотрите сами, – я открыл дверцы салона.

Рыбнадзоровец заглянул, кивнул, но не упускал нас из виду, пока мы собирали палатку и загружали в «Ниву» все пожитки. Включая мусор, что он приветствовал поднятым большим пальцем.

Второй служака в это время мирно беседовал с остальными рыбаками, похоже, он со всеми ними был давно знаком.

– Давай, Саша, ходу, но не нарушая правил и не превышая скорость! – скомандовал я Бурдейному.

Кто знает, как тут поставлена служба, когда хватятся Бекмурзаева и будут ли объявлять план «Перехват»? Мне совершенно не улыбалось быть остановленным и обысканным на въезде в Волгоград, и объяснять милиционерам, что это за пластиковый брусок лежит в машине. Хотя и не переживал особо, но засвечивать документы и попадать в какие-то протоколы в этот день не стоило. Мало ли как что повернётся.

Чуть отъехав от рощицы, мы притормозили, и я выбросил неиспользованные пули в Волгу.