Текст книги "Киллер с Альдебарана (СИ)"

Автор книги: Игорь Банев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 25

Август –Сентябрь 1999 года.

Москва.

После того, как сотрудники юридической фирмы, педантично заперев дверь офиса, организованно отправились к пожарной лестнице, мы подождали секунд двадцать. Потом Саша занял пост наблюдения у двери аварийного выхода, а Витя начал возиться с замком. Он справился с ним секунд за тридцать, я отдал ему портфель, в котором принёс гранаты и ВПВ и вошёл внутрь. Запер дверь за собой, изнутри была вертушка. Разложил винтовку и подошёл к окну. Но только собрался прицелиться, завибрировал мобильник и Сашка произнёс вполголоса, что секретарша возвращается.

Огляделся по сторонам. Небольшой коридорчик шёл прямо, потом заворачивал направо – там был вход в кабинет главного юриста. Я бросился туда, на ходу включая режим невидимости. Спрятался, даже присел.

Секретарша ворвалась как раненный мамонт, начала открывать ящики стола, потом с криком «Вот он!» что-то схватила, и выскочила вон. Щёлкнул замок.

Я выпрямился, подошёл к окну в облюбованном месте. То, что Жабченко прибыл на работу, наружка доложила. Очень надеюсь, что он и сейчас там.

Повёл прицелом по окнам здания напротив. В них било солнце. Включил фильтр. Картинка нормализовалась. Вот кабинет банкира. А вот и он сам за столом. Дал задание ВБК подтвердить личность. Есть совпадение с фото 99,8%. Три пистолетные пули заранее вложил в приёмник винтовки. Думаю, достаточно будет и двух.

Навёл прицел на висок, он сработал, захватив цель. Ура! Нажал на спусковую скобу. Жабченко дёрнулся и упал головой на стол. Произвёл контрольный выстрел. Всёж-таки у меня солидные заказчики, нужна надёжность. Достал оставшуюся пулю, сложил винтовку. Набрал Сашку, сказал, что выхожу.

Весь коридор был в дыму. Ребята уже ждали меня у двери юрисконсультов. Я зашёл в туалет, выкинул оставшуюся пулю и нажал слив. В это время Виктор возился с замком офиса, закрывая его. Потом прошли к аварийному выходу, спустились на первый этаж и не спеша вышли на улицу.

Как и ожидалось, весь народ переместился к центральному входу, где были шахты лифтов, и откуда в районе восемнадцатого этажа валил дым. На выходе с парковки в своей будке одиноко сидел сторож.

Внаглую подойдя к нему, я достал из портфеля бутылку Smirnoff и одноразовые стаканчики. Раздал коллегам, начал разливать. Саша меня остановил.

– Батя! – постучал он в окошко сторожки. – Примешь пятьдесят капель за отвагу на пожаре?

– А давай! – согласился дед, оглянувшись по сторонам.

Саня отдал ему свой стаканчик, взамен получив от меня такой же. Мы чокнулись и выпили не закусывая.

– Ладно, бывай, отец! – сказал «реальный пацан» Саша и мы вышли на улицу.

Теперь охранник вряд ли «вспомнит» о нас, за распитие спиртных напитков на рабочем месте его по головке не погладят.

***

Милиционеры, естественно, быстро нашли пистолет в одной из урн недалеко от банка БББ. Приобщили к уликам.

Не прошло мимо внимания следователей и странное совпадение по времени смерти банкира и паники в офисном здании напротив. Однако связать эти два события воедино им не удалось.

Следствие зашло в тупик.

Милочка Сугубеева, сделав фотографии валящего из окон офисного центра чёрного дыма и дождавшись сообщения пожарных, что это был не пожар, а, скорее всего, акт хулиганства, бросилась в редакцию «Московского комсомольца», где на следующий день вышла заметка «Дым без огня в центре Москвы» под её подписью.

***

Началась реконструкция дороги, ведущей к правлению совхоза имени Ленина. Работы велись сразу на трёх участках, занимавших одну полосу для движения транспорта каждый с тем, чтобы движение не прерывалось. Каждый длиной сто метров.

Песчано-гравийная подушка была подготовлена заранее. На первом трассу выкладывали плиткой 10х10, на втором 40х40, на третьем – широкими плитами стандартных для строительства магистралей размеров. Сразу после окончания утрамбовывания плитки, её заливали раствором с пластификатором и оставляли на пять дней. Этот период рабочие отдыхали.

***

Я разделил между своими ребятами премию за выполнение заказа по банкиру и выкатил поляну в легендарном ресторане «Прага», восстановленном после перестроечного развала в 1997 году.

Пришли все со своими парами: я с Татьяной, Саша с Настей и Витя с рыженькой Галей. Сашину и Настину дочку оставили на это время с няней, которую они наняли через агентство ещё неделю назад, освободив для себя кучу времени.

Горячие блюда и холодные закуски каждый выбирал самостоятельно, а на десерт все заказали непременное «Птичье молоко», поскольку я объяснил, что придумали его именно здесь, и глупо побывав в «Праге» не попробовать его.

Выпили хорошо, однако ребята чётко контролировали свои языки, придумывая разные поводы для сегодняшнего праздника, от дня рождения гранёного стакана до начала строительства автобана Красная площадь – совхоз имени Ленина.

Причём некоторые, судя по всему, приняли на грудь даже более чем здорово, поскольку Саша назавтра рассказал, что его Настенька, которой всё больше нравилась столичная жизнь, придя домой в шутку разрешила ему ходить налево, но только когда у неё проблемы по женской части. Бурдейный утверждал, что раньше такое ей даже под тяжёлой наркотой в голову бы не пришло.

***

25 августа российская авиация нанесла удар по базам боевиков в Чечне.

Подполковник Воронков позвонил и сообщил, что вернулся в ряды Вооружённых сил России и отбывает на Северный Кавказ. Перед отъездом он познакомил меня со своим заместителем Давидом Кварацхелия.

– Он знает о тебе только то, что ты прибыл с Адалии, – предупредил меня Воронков. – Пусть так и дальше остаётся. По всем сложным вопросам сначала обращайся к Суляку. Или напрямую к Клюеву, – он дал мне визитную карточку президента «Бастиона» с написанным от руки номером мобильного телефона.

***

31 августа в Москве, в торговом центре «Охотный ряд», прогремел первый взрыв, который был квалифицирован как террористический акт.

Утром 10 сентября мы были потрясены новостью о взрыве девятиэтажного дома в Москве на улице Гурьянова. А 13 сентября был взорван ещё один жилой дом на Каширском шоссе.

В столице началась паника. Не надеясь на правоохранительные органы, люди сами стали патрулировать улицы, задерживать подозрительных.

Богуславский приставил к работникам химической лаборатории и цеха по обработке плитки/панелей охрану и временно сократил им рабочий день наполовину, чтобы не ездить на работу и обратно в тёмное время суток. Теперь он начинался в 10.00 и заканчивался в 14.00.

Вернувшись с работы, Татьяна позвонила мне и предложила воспользоваться вынужденными каникулами, чтобы сходить в кино.

– Плевать на террористов, мы с тобой давно никуда не выходили, – заявила она.

Я согласился, рабочая загрузка у меня, в ожидании окончания строительства дороги и приезда зарубежных делегаций для её осмотра, была небольшая.

Решили сходить на «Сибирского цирюльника». Премьера фильма состоялась ещё в феврале, и пресса уже тогда назвала её «событием года в России». Честно говоря, мне не очень нравится Никита Михалков в качестве режиссёра, как актёра я ценю его гораздо выше, особенно в «Жестоком романсе». Поэтому наш первый поход на этот фильм закончился тем, что мы взяли билеты в соседний зал, на премьеру «Матрицы». Но сегодня, судя по всему, Таня была твёрдо намерена оценить шедевр отечественного кинопрома.

Саша отвёз нас до кинотеатра, и я его отпустил. Обратно вернёмся сами. Без проблем взял билеты, фильм мы смотрели в почти пустом зале: москвичи стали бояться посещать кинотеатры, спускаться в метро и даже ходить на рынки, то есть бывать в местах массового скопления людей. И их вполне можно было понять, теракты для этого и осуществляются.

Мы с Татьяной тоже это понимали, однако оба закусили удила: не заставит нас всякая мразь прятаться по норкам. Поэтому после фильма я не стал вызывать такси, пошли домой к Тане пешком. Вечер был по-осеннему прохладным, снял куртку и накинул её своей подруге на плечи.

По дороге обсудили ленту и пришли к согласию, что культурная значимость картины сильно преувеличена. И слоган фильма – «Он русский. Это многое объясняет», я, честно говоря, не понял в контексте происходивших на экране событий.

Вяло поругивая творчество Никиты Сергеевича, мы шли по какому-то широкому проспекту (я же не москвич, чтобы всех их помнить). При этом мой ВБК постоянно сканировал окружающее пространство в режиме «жёлтой угрозы», я включил его в день первого взрыва и не выключал даже ночью, поскольку презрение к опасности это нормально, а безрассудная храбрость в сложные времена граничит с самоубийством.

Поэтому когда получил сигнал «опасность справа», автоматически сместился в этом направлении, закрывая собой девушку.

Всё, вроде бы, было спокойно. Однако присмотревшись, я увидел метрах в семидесяти от нас своего старого недруга Ису Закаева, выходящего из двора многоквартирного дома. Он сделал несколько шагов и сел в неприметную машину, которая тут же тронулась. Номер я запомнил.

– Что он делал в этом доме? Нужно посмотреть, – сказал я Татьяне, рассказав, кто такой Закаев. – Если он просто снимает квартиру, установим наблюдение. А если он что-то сделал в подвале?

Мы зашли во двор. В доме было три подъезда, рядом с каждым находился спуск в подвал.

Подъезды меня не интересовали. Я включил инфракрасный режим зрения и спустился в первый подвал. Там на ручке двери теплового пятна не было. Перебежал ко второму. То же самое. А в третьем увидел остывающее марево, кто-то недавно заходил сюда.

Дверь была обычной, открывающейся наружу, из ДСП, обшитой шпоном из фанеры. Замок самый простой, какие называют «английскими». То есть никакой. Я ударил ногой, ещё раз, что-то хрустнуло. Взялся за ручку, напрягся, дёрнул на себя, выламывая язычок из косяка. Если тревога ложная, надеюсь, жильцы дома меня простят.

Заскочил в подвал, Татьяна – следом за мной. Пошёл мимо дверей, разглядывая навесные замки на них. Вот этот недавно трогали, ещё тёплый. Увидев, что замок висит на двух жестяных скобах, даже бить не стал. Резко потянул, крепления просто выскочили вместе с шурупами. И остановился: помещение было доверху забито белыми мешками, в которые обычно фасуют сахар. А снаружи к ним было присоединено цилиндрическое устройство с таймером, провода от которого уходили внутрь штабеля. Шёл обратный отсчёт, оставалось сорок семь минут.

Звать сапёров было некогда. Дал команду ВБК провести сканирование. Через несколько секунд компьютер доложил, что перед нами простейшее самодельное взрывное устройство без каких-то сложных изысков. Чтобы отключить его нужно просто отсоединить один из двух проводов.

Достав из кармана ключ от квартиры, я с его помощью осторожно открутил шуруп, крепивший провод. Татьяна заворожено наблюдала за моими действиями. Отсоединил провод. Таймер погас.

– Пошли наружу, – у меня почему-то охрип голос.

Спросил у Тани, где мы вообще и какой здесь точный адрес? Она поозиралась вокруг и назвала улицу и номер дома.

Дойдя до ближайшей телефонной будки, я набрал 02. Тем же охрипшим голосом, который и маскировать не было нужно, сообщил, что в подвале третьего подъезда жилого дома по такому-то адресу обнаружена и обезврежена самодельная мина из мешков с взрывчаткой. Заложил её, скорее всего, чеченец Иса Закаев, возможно, снимающий квартиру в этом же доме. Он передвигается на автомобиле с таким-то номером. И отключился.

С десяток минут постояли на улице, пока не подъехала милиция, – контролировали, чтобы никто больше в подвал этот не полез. А потом пошли к Татьяне, купив по дороге бутылку водки для меня и красного вина для неё. Сегодня мы заслужили.

– А почему мы не представились, ведь целый дом спасли? – спросила меня Таня, после того, как нарезала закуску и разлила напитки по бокалам. – Нам же награда положена?

– Ага, только сначала задержали бы, отвезли в отделение, неделю выясняли бы возможные связи с террористами, если бы ещё и не решили на нас все теракты в городе повесить, – поделился я с ней своим отношением к правоохранительным органам.

– Но всё равно ты молодец, – сказала, чокаясь, Таня. – И я с тобой тоже.

О том, как мне удалось определить двери, которые нужно взламывать, она почему-то не спросила.

Уважаемые читатели! Если вам нравится книга, – поставьте лайк. Это стимулирует!

Глава 26

Октябрь 1999 года.

Москва.

Мы успели!

К приезду группы представителей муниципалитетов дорога была готова. Четыреста метров, из которых триста было из плитки разных размеров толщиной 4 см и сто метров из плит аэродромной толщины 10 см.

Однако по внешнему виду трассы это было незаметно. Она была однородная, очень гладкая, и только столбики по бокам и полосы, нанесённые каждые сто метров легко смывающейся краской, разделяли четыре участка.

Две независимые лаборатории, одна российская, вторая немецкая, провели исследования основных параметров дорожного полотна. По прочности, износостойкости, долговечности и стойкости к воздействиям равных не было. По сцеплению дорога соответствовала всем нормам, как сухая, так и влажная.

В этот раз делегация городских чиновников была поменьше. Видимо, сказался страх перед возможными терактами в Москве. В большинстве своём я видел знакомые лица. Это те, кто приезжал два месяца назад.

В этот раз, с учётом того, что на Северном Кавказе уже вовсю шли боевые действия, наших гостей охраняли две машины с вооружёнными ОМОНовцами, которые на остановках выходили и занимали позиции по периметру группы экскурсантов.

На всякий случай мы предложили желающим ещё раз побывать в Колымажном переулке. К моему удивлению, трое высказали такое желание. Заехали, ещё раз измерили параметры качества воздуха там и на соседних улицах. Всё было по-прежнему, концентрация СО2 на нашем участке была значительно ниже.

Потом поехали смотреть дорогу. Тут мы расстарались и организовали настоящее шоу. В нём участвовали и тяжелогружёные фуры, и тракторы, и даже дорожный каток, катавшиеся взад-вперёд. Потом по трассе начали дрифтовать на легковых авто ребята из гоночной команды «Автостиль Азарт Моторспорт». Были и «полицейские развороты», и управляемые заносы, разгон с места до 100 км/ч и экстренное торможение с замером тормозного пути.

Потом желающие показаться самостоятельно смогли это сделать. Было предложено на выбор десять автомобилей, от миниатюрного «Фиата» до помпезной «Феррари».

После все поехали в гостиницу, где подвели итоги и провели переговоры.

Как я и ожидал, представитель Токийского муниципалитета сообщил, что в столице Японии принято решение о создании муниципального предприятия по производству и укладке плитки с нашей присадкой. Составлен план работ на ближайшие пять лет. Ориентировочные потребности – тонна присадки в год, и они рассчитывают на серьёзную оптовую скидку. Подписали меморандум о намерениях.

Несколько других городов захотели провести у себя эксперимент по типу нашего Колымажного переулка. С ними также были заключены предварительные сделки.

Несколько чиновников сообщили, что данный вопрос ещё будет обсуждаться в муниципальных советах, и они нас уведомят в случае необходимости.

И всё. Хотя примерно на такой результат мы и рассчитывали, Москва тоже не сразу строилась. Но основная отдача в любом случае ожидалась от визита группы предпринимателей дорожностроительного бизнеса и представителей компаний по городскому благоустройству. Они прилетели через два дня.

***

Бизнесменов было в два раза больше, чем чиновников. Правда, в основном это были менеджеры и технические специалисты, а не руководители. Хотя присутствовало и несколько первых лиц, которые арендовали себе президентские апартаменты, и передвигались по городу не в автобусах со всеми, а в арендованных лимузинах.

Хлопот с ними прибавилось, но не очень много, поскольку повезли их по проторенному маршруту: Колымажный переулок – дорога к совхозу имени Ленина. Автобусов в этот раз было два, число ОМОНовцев увеличилось до двадцати.

Качество воздуха некоторые измеряли промышленными тестерами. Менеджеры добросовестно фотографировали тротуары.

А на дороге щупали руками покрытие, капали (с нашего разрешения) кислотой, один даже попытался отколоть кусочек с помощью долота. Не получилось.

Покататься по трассе захотели все, и не по одному разу. Самые большие очереди выстроились к Фольксвагену Гольф, Лэнд Крузеру и Мерседесу С-класса. Уточнив, застрахованы ли автомобили, наши гости устроили дрифт не хуже профессиональных автогонщиков.

В обоих случаях VIP-персоны стояли в сторонке отдельной группой, наблюдая и переговариваясь между собой.

Потом все собрались, и сообщили, что готовы к отлёту домой. На вечернем фуршете специалисты в один голос говорили, что доложат результаты поездки своему руководству, и «большие головы» уже будут думать, что делать с полученной информацией.

На следующий день были назначены переговоры с ВИПами.

Задача, которую мы ставили перед собой, была проста: продать технологию целиком, поскольку ни Богуславский, ни я, не обладали ни опытом, ни желанием заниматься строительными работами, да ещё и в мировом масштабе. Подняли стартап, раскрутили его, передали профессионалам для дальнейшей эксплуатации, получили и поделили деньги.

Первая встреча была с руководителем немецкой глобальной группы HOCHTIEF Aktiengesellschaft Мануэлем Виртцем. Мы знали, что группа активно работает по всему миру и включает в себя три подразделения: HOCHTIEF Americas (включая американскую подгруппу Turner Construction), HOCHTIEF Asia Pacific (включая австралийскую группу Cimic) и HOCHTIEF Europe.

Переговоры велись без переводчика, на английском языке, которым немец и Богуславский владели прекрасно, а я, благодаря ВБК, тоже неплохо.

Правда, беседа с руководителем немецкого холдинга получилась короткой. Виртц с сожалением сообщил, что HOCHTIEF пока не готова даже начать тестировать наши технологии, и вряд ли будет готова в ближайшие годы.

Мы попробовали доказать, что за нами – будущее, но…

– Нас устраивает существующее положение вещей, – сухо отрезал Мануэль Виртц.

В отличие от сдержанного немца, Райли Бектэл, внук основателя и генеральный директор Bechtel Corporation, крупнейшей по величине компании по управлению строительными проектами в Соединённых Штатах и ещё пятидесяти странах мира, был гораздо более разговорчив.

– Могу сразу сказать, что вы разработали потрясающие технологии, но в настоящее время они неприменимы, по крайней мере, в массовых масштабах, – сразу огорошил он. И детально расписал, почему. – Уверен, что практически в каждом большом городе мира в ближайшие годы появится «улица с чистым воздухом», выложенная вашей плиткой. Как городская достопримечательность. Но чтобы процесс охватил весь населённый пункт, всю страну, должен быть консенсус всех жителей – мы хотим жить долго и хорошо и готовы за это платить. Такое возможно в маленьких богатых странах Европы, типа Австрии или Норвегии. В США же каждая попытка изъять лишний цент, который может быть использован для вэлфера, на другие цели, приравнивается к преступлению. Афроамериканцы и прочие маргиналы выйдут на улицы и сметут городские власти. А если чиновники будут упираться, они отдадут свои голоса другим кандидатам, и такой проект свернут после следующих выборов.

Он прервался, глотнул виски, и окончательно добил нас.

– А про дороги я вам сейчас расскажу правду, только не надо на меня ссылаться. Во-первых, их, как вы сами знаете, нужно каждый год ремонтировать: ставить «заплатки», менять изношенные участки. И каждые двадцать-тридцать лет реконструировать. То есть полностью снимать покрытие и укладывать новое. Это огромный бизнес и десятки тысяч хорошо оплачиваемых рабочих мест. Если я начну строить не требующие ремонта дороги, профсоюзы сожрут меня с потрохами. Просто никто не согласится работать. Во-вторых, это тоже не секрет, в дорогу можно спрятать огромное количество денег, и никто потом не докажет, что они были потрачены не на строительство и ремонт, а на откаты. У вас в стране такая же ситуация, не отпирайтесь. Поэтому губернатор штата или его заместитель резонно спросят меня, что будут кушать их сменщики, если никто не будет строить и ремонтировать дороги? Честно говоря, я не готов построить даже один демонстрационный участок, потому что его преимущества будут ясны самому тупому американцу, который по нему проедет. Это путь к социальной нестабильности и развалу экономики. Возможно, даже угроза национальной безопасности. Могут и так интерпретировать.

– Спасибо за откровенный разговор, – Богуславский отхлебнул из своего стакана, и посмотрел на меня. – Мы его обязательно будем учитывать в своей маркетинговой политике.

На том мы и разошлись.

***

Я вышел на улицу и зашёл в ближайший бар. Заказал сто граммов водки. Ну не прёт меня от ихнего виски! Опрокинул стопарик, закусил бутербродом с красной рыбкой.

В голове было пусто. Моя стратегия не удалась, и теперь мне придётся работать директором микропредприятия по производству присадки для производства тротуарной плитки с копеечными оборотами. И так в течение десяти лет. Потом срок действия международного патента закончится, и американцы построят в Китае огромный завод, который будет производить присадку по тридцать долларов за килограмм и продавать по всему миру.

А мои планы на ближайшие годы уже расписаны, и в них нет места такому малому бизнесу. Равно как и работе наёмным убийцей.

Я не хочу быть солдатом, не хочу быть киллером. Я мечтаю развивать наукоёмкие бизнесы, которые приносят пользу людям и про которые во всём мире известно, что они «сделаны в России». Хочу помогать русским стартаперам. Хочу, чтобы моя страна была не сырьевым придатком для развитых стран, а полноправным игроком, в некоторых областях – даже лидером.

И все мои хотелки упёрлись в нежелание жителей государств «золотого миллиарда» подумать даже не о завтрашнем, о сегодняшнем дне. Они любят вкусно жрать, кататься на дорогих машинах, менять их раз в три года, жить в трёхэтажных домах с нормой по сто квадратных метров на каждого жильца. И не любят, когда им мешают жить такой жизнью. Политики привыкли получать откаты, американские негры – ежемесячные пособия, которые позволяют им не работать. А что воздух загрязнён, и средняя температура на планете ежегодно повышается, так об этом пусть беспокоятся ООНовские чиновники. Да и в России я не найду понимания, как мне кажется.

Я хлопнул ещё сотку. В этот раз меня проняло. И отпустило.

– Удар был сильный, но не смертельный, – успокоился я. – От него нужно оправиться и идти дальше. В каком направлении? Я подумаю об этом завтра!

Но только я поднял руку, чтобы заказать ещё одну рюмку, в кармане запиликал моцартовскую мелодию мобильник.

– Быстро ко мне в офис! – распорядился Богуславский.