Текст книги "Киллер с Альдебарана (СИ)"

Автор книги: Игорь Банев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Киллер с Альдебарана

Глава 1

Действие романа происходит в параллельном мире. Любые аналогии с событиями и персоналиями нашей реальности являются неуместными.

Май 1999 года.

Москва.

– Ну и как там на Альдебаране?

Почему я не удивлён? Открыв солидную дверь (на ней, кстати, не было таблички с именем и должностью, только номер), я вошёл в просторный кабинет, где мне навстречу из-за стола поднялся мой бывший командир Николай Воронков, который меня, собственно, три года назад в этот самый проект «Альдебаран» и сосватал.

За то время, что мы не виделись, он практически не изменился, седых волосков только в шевелюре добавилось, и в фигуре появился намёк на кряжистость, который обычно образуется у людей, перешедших с оперативной на сидячую работу.

Мы обнялись.

– Здравия желаю, тащ майор!

– Здравствуй, Олег! Подполковник. Запаса, – раздельно произнёс он. – Присаживайся! Чай, кофе, покрепче чего?

– Здравствуйте, Николай Васильевич!

Я присел на стул у приставного столика.

– Хочу кофе, настоящий, молотый, типа эспрессо и покрепче. Вот чего там нет, так хорошего кофе.

Воронков кивнул сопровождавшим меня ребятам:

– Можете быть свободны! А я сейчас распоряжусь насчёт кофе.

Один из парней аккуратно поставил у дверей мой контейнер с вещами, потом они вышли, подполковник вместе с ними.

Я осмотрел кабинет. Стол – солидный, стулья – массивные, сейф. Портрет президента. Встроенный стенной шкаф. Не удивлюсь, если там висит подполковничий мундир со всеми регалиями. Запас – это всё-таки не отставка, всегда есть вариант, что призовут обратно. Лампа на столе дизайна сталинских времён. Везде безупречный порядок. Денег вбухано много, но запах казармы прямо-таки витает в воздухе. И это хорошо, это то, что мне нужно, по крайней мере на ближайшее время. Армия, она везде армия, и на Земле, и на Адалии/Фазелии. Я таких людей знаю, понимаю, представляю, чего от них можно ожидать, а чего они сделать не смогут. Я им нужен, это понятно, но и они мне необходимы. Так и будем строить наши взаимоотношения.

Вытянул ноги, полузакрыл глаза и начал перебирать в голове события этого сумасшедшего дня.

Утром я надел заранее выданную мне форму – полный аналог той, что я проносил на Фазелии три года, но изготовленную из материалов, идентичных земным. Это понятно, артефакт, способный отражать пули из лёгкого стрелкового оружия и осколки гранат, может подтолкнуть земных учёных. А передача военных технологий категорически запрещена, это мне объяснили.

После завтрака я зашёл к начальнику канцелярии батальона (так название нашего подразделения можно перевести на русский с адалийского). Тот вежливо и безразлично сообщил мне, что все формальности завершены, и я могу отправляться домой.

– Напоминаю, что если вы решите продолжить службу в наших вооружённых силах, достаточно сообщить об этом уполномоченным лицам на вашей планете. Претензий у нас к вам нет, мы будем рады возобновить ваш контракт со второй ступени, не принимая во внимание перерыв и его протяжённость, – проинформировал меня бесцветный канцелярист. – Также сообщаю вам, что денежное довольствие за все годы службы вам выплачено полностью и перечисления с сегодняшнего дня прекращаются. У вас есть какие-то вопросы?

Заверив тыловика, что к его службе (которая, действительно, на моей памяти работала исключительно безупречно), у меня претензий нет, я покинул одного из редких представителей Адалии на этой планете.

Затем я простился с парнями из своей тройки. Боруанцы – прирождённые воины, и «телячьи нежности» у них не приняты.

– Прощайте, Дан и Рон! Было честью служить с вами!

– Доброй дороги тебе! Ты хороший солдат. Живи долго! – вразнобой ответили двухметровые меднолицые громилы, с которыми я сжился до взаимодействия на хромосомном уровне.

Вот и всё! Будто и не было трёх лет практически непрерывных рейдов, схваток с противником, засад и хождения по грани жизни и смерти. Как-то я километров десять тащил раненного Рона на себе, а Дан в это время отстреливал беспрерывно пикирующие с неба беспилотники. А потом уже Рон вернул мне долг, в течение получаса отбиваясь от двух десятков солдат противника, пока мы с Даном валялись в отключке после накрывшего нас взрыва кассетной бомбы. Пока не прилетела наша вертушка и не смела врагов ракетным залпом. Да много чего было… Но всё это мы вспоминали вчера, я с земной водкой, мои напарники со своими национальными самогонами, которые услужливо бодяжил местный синтезатор в столовой. А сегодня – уже формальное прощание «настоящих мужчин».

Подхватив свой пластиковый баул, я отправился на аэродром. Там меня ждал челнок, который в форсажном (по-другому не бывает) режиме закинул меня на орбиту Фазелии. По нам никто не стрелял с планеты (прецеденты бывали) и мы спокойно пришвартовались к небольшому дискообразному звездолёту.

Как только челнок отвалил, космический лайнер с небольшого разгона ушёл в прыжок, и уже через тридцать не очень приятных секунд мы были в Солнечной системе. Подойдя поближе к Земле (ещё полчаса), меня, уже на другом шаттле, отправили на поверхность. Затем был спуск через атмосферу и приземление в Подмосковье. Опустились мы на поверхность родной мне планеты на поляне, на краю которой стоял микроавтобус и рядом с ним – двое в гражданке.

– Мы опознались, это твои встречающие, – сказал мне пилот.

Я вылез на мокрую землю. Отойдя от челнока на пару шагов обернулся, и не увидел его. Понятно, включен режим маскировки, сам так умею.

Подошёл к встречающим.

– Олег Трофимов?

– Так точно.

– Давайте ваши вещи, садитесь и поехали.

И всего через три с половиной часа езды по столичным пробкам, мы добрались до места.

Остановились мы в подземном гараже административного здания где-то в районе Нового Арбата, причём для въезда на парковку потребовалось предъявить пропуска на всех находящихся в транспорте. Бдительный отнюдь не вахтёр в камуфляже сравнил фотографии в паспортах с оригиналами и дал добро. Поднялись на лифте, я открыл дверь и услышал подколку про Альдебаран.

***

Воронков вернулся в сопровождении совершенно бесполой секретарши, поставившей на столик поднос с кофе и чашкой чая, и молча испарившейся. Уселся напротив.

– Сразу разъясню диспозицию, – сказал он. – По требованию адалийцев, все контакты между властями России и их цивилизацией осуществляет независимая неправительственная организация. Насколько известно, такая же ситуация в США, Китае и других странах, имеющих дела с Адалией. Блин, да мы вообще очень мало что о них знаем, поэтому каждый источник информации на вес алмазов. Однако, по соглашению с адалийцами, мы не имеем право требовать от тебя хоть какую-то информацию. Только то, что ты сам захочешь нам сообщить. Также запрещено привлекать тебя к службе или сотрудничеству с государственными структурами. Не знаю, как они смогут узнать, если мы эти требования нарушим, но проверять не хочу.

– Как они получат информацию, это как раз я вам объясню очень подробно. Называется ВБК, расшифровывается как «встроенный биологический компьютер». Это именно то, из-за чего они меня и купили. А на орбите Земли крутятся их спутники, круглосуточно покрывающие всю поверхность планеты. Полагаю, что мой ВБК ведёт постоянную трансляцию. А насчёт информации, расскажу всё… что смогу. Просто для начала мне надо понимать, кому я всё это выкладываю, – размеренно проговорил я.

– Понятно. Я представляю концерн «Бастион». Организация достаточно мощная, в неё входят что-то типа частной военной компании (хотя никакими законами её деятельность не регулируется), охранные агентства, бюро частных детективов и много ещё чего, в том числе невоенного. Среди прочего – солидная доля в акционерном капитале одного не самого бедного банка; акции предприятий, как оборонного комплекса, так и гражданских, и так далее. Я в этой организации уполномочен осуществлять контакты с инопланетянами. И скажу сразу: работы у меня немного. То есть мы силовики, активно встраивающиеся в экономику страны. И пока ты не определишься, чем будешь заниматься дальше, будешь под нашей крышей.

Я посмотрел на подполковника и улыбнулся:

– Это именно то слово, которое я хотел услышать. И мне как раз нужна будет серьёзная крыша.

– За это не беспокойся! И менты, и гэбэшники, и бандиты с нами связываться боятся. Хотя, конечно, конфликты бывают, и пострелять иногда приходится.

– Об этом мы подробнее поговорим позже, а пока я хотел бы вернуться к адалийцам. Чего они вообще хотят от землян?

– В том-то и дело, что, в основном, людей как ты, с особыми параметрами. Это у них номер один. Ну и, насколько я знаю, что-то из редкоземельных металлов; нефть как ни странно в небольших количествах, их грузовозы берут по сотне тонн один-два раза в месяц. Алмазы не огранённые, они у них в качестве валюты. Например, если тебе, как ветерану, что-то понадобится купить у них, из разрешённого списка, то платить будешь именно алмазами, я тебе их обеспечу. Что дают взамен нашему правительству, извини, сказать не могу: государственная тайна.

– А чего тут гадать? Суперсовременных технологий, особенно космических и военных, они вам не дадут, это запрещено. Скорее всего, на пьедестале почёта лекарства и средства для продления жизни. Не так?

– Я тебе этого не говорил.

Мой кофе закончился. Заметив это, Воронков встал и мотнул головой.

– Пошли, представлю тебя начальству, а после этого поедем, покажу тебе твоё временное пристанище. Ну и водки, наконец, выпьем. Думаю, не только по кофе ты соскучился.

***

Поднявшись на два этажа, мы вошли в дверь с лаконичной табличкой «Приемная».

– Проходите, Виктор Васильевич вас ждёт, – сообщила та же бесполая секретарша.

– Мария Сергеевна, меня нет ни для кого, – нажав на кнопку селектора, отдал распоряжение хозяин кабинета, в который мы вошли, и представился, – Клюев Виктор Васильевич, президент концерна «Бастион».

Передо мной сидел типичный боевой генерал, насмотрелся во время войны в Чечне. И в коленно-локтевую позицию поставит так, что белому свету рад не будешь, и от особистов защитит, в случае необходимости. Не чувствую в нём гнильцы человека, близкого к политике, и это очень хорошо.

– Чтобы долго не рассусоливать, скажу так. Ты первый российский участник проекта «Альдебаран», вернувшийся назад. Не знаю, есть ли такие в других странах, подобную информацию секретят по высшему разряду. В общем, мы тебя примем, разместим, поможем с адаптацией. Если нужно – трудоустроим. Обсуждать альдебаранскую тематику разрешаю только с Николаем Васильевичем или со мной. Думаю, ты и сам понимаешь, что не в твоих интересах широкое распространение этой информации. Мы, со своей стороны, максимально твоё прибытие засекретим, в руководстве России об этом будут знать только несколько человек. Среди них – президент и премьер-министр. Для всех остальных остаётся прежняя версия – длительная секретная загранкомандировка в качестве военного инструктора.

– Всё понял.

– Разрешите идти? – подал голос Воронков.

– Можете быть свободны, – распорядился Клюев. Потом помолчал и снова обратился ко мне, – Олег, нам очень нужна информация. Любая. Мы уже пять лет сотрудничаем с адалийцами, и всё равно практически ничего о них не знаем. Мы даже прогноз составить не можем, есть у них в планах захват Земли или нет.

– Вот уж насчёт этого не переживайте. Насколько я их понимаю, эта тема им даже в голову не приходит. Да и никогда не придёт, если только на Земле не обнаружится что-то, что их очень интересует, и они не смогут это купить, – как мог, успокоил я генерала.

Глава 2

Май 1999 года.

Москва.

Ехали мы довольно долго, машина остановилась у неприметной хрущёвки где-то в районе метро «Выхино». Мы с Воронковым вышли, водитель остался.

Поднялись на третий этаж. Мой бывший командир открыл дверь квартиры, ничем не отличавшуюся от соседних, и мы вошли в стандартную «двушку».

– Квартира на нашем балансе, так что можешь не опасаться внезапных посещений – пояснил мой бывший командир. – Живи спокойно, здесь нет прослушки, при уходе будешь сдавать её на пульт охраны, все телефоны и коды я тебе дам. Стены и полы звукоизолированы. В окнах системы против лазерного сканирования. Радиаторы батарей отопления создают дополнительную вибрацию, чтобы с них нельзя было снять звуковые колебания. То есть единственный способ подслушать – через открытые окна и форточки. Понимаю, что это паранойя, но у нас стараются меньше говорить в служебных помещениях, а больше на улице или в таких апартаментах. Эту квартиру, на всякий случай, проверили за час до нашего приезда.

Об отсутствии прослушки я уже знал. Мой ВБК просканировал помещения и сообщил, что «жучков» нет. Кстати, в кабинете Воронкова он обнаружил два, а в резиденции Клюева – одного. Так что особо откровенничать в тех местах у меня особого желания не было.

Я бегло осмотрел квартиру. Аккуратный свежий косметический ремонт. Мебель не дорогая, но добротная. В одной комнате двуспальная (ура!) кровать, шкаф для одежды и постельного белья, торшер, тумбочка с телефоном и кресло. В другой – стол, четыре стула, сервант, книжный шкаф, стол с компьютером и крутящееся кресло, телевизор и ещё один (видимо параллельный) телефон. Санузел раздельный. Жить можно!

Холодильник был включен и полон продуктов. Поскольку на небольшой кухне даже развернуться нам двоим было непросто, перетаскали колбасу, сыр, маслины, солёные огурчики, томатный сок и другую провизию в комнату и разложили её по тарелкам. Там же поставили бутылку «беленькой» и обнаруженные в серванте рюмки.

– Ну, с прибытием тебя, – поднял первый тост Николай Васильевич.

Я молча махнул сотку. Дальше будем половинить дозу. Закусили.

– Не знаю, что вам известно, поэтому вывалю всё, если будет нужно, зададите дополнительные вопросы, – предупредил я.

– Это явно не крайняя наша беседа, – «успокоил» меня Воронков.

– В общем, может я кого-то разочарую, но в известном адалийцам секторе Галактики имеются только гуманоидные цивилизации, – начал я. – Это то, что мне известно, а известно очень немного. Никто простому солдату-наёмнику научно-популярные лекции читать не будет, а возможности для самообразования отсутствуют. То есть доступа в местную сеть никому не дают. Мне, например, для развлечений, были доступны только фильмы, новостные программы и различные шоу земного производства, которые я, буквально, ношу в себе, в памяти ВБК. Раз в неделю поступало обновление: новинки кино и сериалов, на которые подписан, выпуски новостей с Земли, музыкалка.

Налили по второй. Воронков внимательно слушал.

– Короче о разумных тараканах и прочей мерзости за всё время службы я ничего не слышал. А вот у землян, адалийцев, родалийцев, боруанцев и аборигенов, которые воюют на стороне Родалии, судя по всему, единая генетика. Думаю так потому, что когда я был ранен, мне вливали универсальную плазму крови, такую же, как боруанцам. То есть мы все братья, только есть которые постарше и которые помладше.

– История конфликта такова, – я продолжил. – В той звёздной системе, в которой мы вели боевые действия, три подходящие для жизни планеты. Сначала была одна – Адалия. Затем её жители терраформировали вторую, назвали Родалией, и туда переселилась часть адалийцев. Было это несколько сот лет назад. Затем Адалия и Родалия совместно начали терраформирование третьей планеты, Фазелии, с целью дальнейшей совместной эксплуатации. Это буквально рай не земле, красота там неимоверная. И уже почти закончили, когда одна из сторон соглашения решила прибрать под себя эту планету целиком. Как вы понимаете, узнал я всё это в ходе политинформаций, где нам втолковывали какие плохие агрессоры родалийцы и какие адалийцы белые, пушистые и пострадавшие. И уже лет тридцать они за эту планету бьются, силы пока равные. Оружие массового поражения там не применяют, поскольку каждая из сторон стремится прибрать эту красоту нетронутой. Больше того, я уверен, что если какая-то из сторон одержит верх, ОМП всё равно использовать не будут, просто подождут и попробуют взять реванш. Это очень рациональные ребята.

***

Я встал, прошёл на кухоньку, нашёл в ящиках пачку молотого кофе, джезву, сахар, налил воды и поставил турку на плитку. Я люблю кофе и страдал от его отсутствия.

Воронков прошёл вслед за мной, но ни кофе, ни чай себе заваривать не стал. Просто показал на открытую форточку, мол, звуки могут выйти наружу. Я согласно кивнул, налил себе кофе, и мы вернулись в комнату.

– Николай Васильевич, – сказал я проникновенно. – Я постараюсь приложить все усилия, чтобы не засветиться, и очень надеюсь, что в вашей конторе поступят так же. Протечки неизбежны, но мне всё равно не хочется оказаться в подвалах ЦРУ или китайской разведки, как бы она не называлась. И при этом уверен, что у вас на такой случай есть приказ живым меня из страны не выпускать. Понимаю.

– Давай не будем о грустном, – Воронков разлил по третьей. – Уверен, до этого не дойдёт.

– Тогда продолжу. Сами адалийцы и родалийцы воевать и гибнуть не любят. Поэтому привлекают наёмников со стороны. У адалийцев это жители планеты Боруан, вся армия состоит из них и небольшого количества граждан Адалии, которые занимают или руководяще-штабные, или координирующие посты. У родалийцев ситуация аналогичная, на них сражаются ребята под самоназванием смурги. И те и другие аборигены – отличные солдаты. Цивилизация боруанцев находится где-то на нашем средневековом уровне или ниже, адалийцы у них в ранге божественных сущностей. Смурги, по-моему, поразвитее, но всё равно до Земли им далеко. У боруанцев цвет кожи красноватый, у смургов голубоватый, никаких знаков различия между своими и чужими не требуется. Землян я в боевых частях не встречал. Адалийцы и родалийцы белые, стройные, от землян отличить практически невозможно, разве что они более субтильные.

– Мы тоже обратили на это внимание, – сказал Воронков. – Основная версия, на Адалии сила тяжести меньше, чем на Земле.

– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. На их космических кораблях, где я пробыл в общей сложности всего несколько часов, вроде не чувствовал себя воздушным шариком. Если и меньше, то буквально на несколько процентов.

Посидел, подумал и продолжил.

– Теперь расскажу, зачем им вообще нужны земляне. Массово вербовать их они в свою армию не будут, им хватает боруанцев. Но есть одно «но». Боруанцы, в абсолютном большинстве – пехота, «пушечное мясо». Идёт позиционная война «стенка на стенку». По-настоящему повлиять на ход боевых действий способны солдаты, у которых установлен встроенный биологический компьютер или ВБК. Он увеличивает природные силы организма процентов на тридцать, обеспечивает быстрое самовосстановление в случае ранений, улучшает зрение, позволяет видеть в нескольких диапазонах. Излучает биоволны, которые заменяют радиосвязь и не могут быть перехвачены. С их помощью также можно сканировать пространство на достаточно большом расстоянии. Вообще я мало что знаю об этих волнах: распространяются со скоростью света, и при этом ВБК удалённо может подключаться к информационным источникам типа инфополя адалийцев или нашего интернета. Кстати, я уже подключился здесь и несколько удивлён: это нормально, что земной интернет процентов на шестьдесят состоит из порнухи? Неужели другого применения пока не нашли?

– Я не специалист и стараюсь пользоваться проверенными способами связи и хранения информации, – дипломатично ответил Воронков.

– Понял. Так вот, ВБК есть у всех адалийцев, которых я встречал. И меня, как я понимаю, отобрали для участия в проекте именно потому, что какие-то особенности моего организма позволяют ему принять ВБК?

Воронков молча кивнул.

– Так и было. Тогда здесь, на Земле, мне это объяснили и предложили выпить капсулу, предупредив, что у 40% даже отобранных землян комп не приживается. Происходит безболезненное отторжение, им стирают память об этом событии и оставляют на планете. Тех же, у кого ВБК прижился, отправляют на Фазелию воевать во славу Адалии. Кстати, у боруанцев приживаемость биокомпьютера ещё ниже, порядка 20%. А подходящих реципиентов, как и у нас, примерно один на миллион. После того, как ВБК полностью прижился, человеку закачивают программное обеспечение и определяют воинскую специальность. Не обязательно диверсионно-разведывательная группа, как у меня. Если по физическим кондициям для активных боевых действий он не подходит, найдут и другое применение. Такие персоны везде нужны, в том числе и в штабе. Ну а я попал в ДРГ, они состоят из трёх человек и действуют полностью автономно, объединяясь в кулак при необходимости. Кроме меня, в мою группу входили два боруанца, один выслуживающий третий трёхлетний срок, другой – второй. Но для них контракт, считайте что пожизненный, начинают служить в двадцать, лет в сорок-сорок пять заканчивают службу, женятся, заводят детей и живут обеспеченной жизнью ветерана. Адалия таких солдат щедро финансирует даже на первом сроке, на втором денежное содержание увеличивается на 20 процентов, на третьем ещё на столько же и так далее. Для тех, кто отвоевал пять сроков или больше выходное пособие составляет 20 процентов от всех заработанных за службу денег.

– А почему ты не остался на второй срок? – спросил Воронков.

– Я отправился туда не за деньгами. Сначала было очень-очень интересно. Теперь своё любопытство я удовлетворил полностью, больше ничем в тех рамках, в которых они держат военнослужащих на Фазелии, они меня удивить не смогут. И у меня совершенно другие планы на дальнейшую жизнь. Какие – обязательно чуть позже расскажу, потому что мне нужна будет поддержка организации типа вашей.

– Водка закипит, – тактично подсказал подполковник.

Мы выпили по третьей, Николай Васильевич вышел на кухню покурить. Я прошёл с ним и просто стоял и молча смотрел в окно. Там была Москва, Россия, планета Земля, – всё то, от чего я уже успел отвыкнуть.

***

– А как там с женщинами? – поинтересовался Воронков, когда мы вернулись в комнату.

– Тоже нашли очень рациональное и высокотехнологичное решение. Никаких борделей. И уж тем более для одного землянина никто отечественных путан бы выписывать в ассортименте не стал бы. Просто перед сном даёшь команду своему ВБК на эротические сны с сексуальной разрядкой. Одеваешь специальные трусы, мягкие и абсорбирующие. И кувыркаешься всю ночь с самыми изысканными красотками. Встаёшь – выкидываешь трусы-памперс и одеваешь стандартные. Так что по нормальной бабе я соскучился так, что не передать. Да, и в случае, если у тебя нет ВБК, используется погружение в виртуальную реальность. Для этого нужен специальный компьютер с голоэкраном и нашлёпки на виски. Входит в стандартное снаряжение любого солдата без биокомпьютера.

– А с пищей?

– Для каждой расы – свой рацион. Для меня был отдельный. Возможно, просто вкусовые пристрастия разные, а может и метаболизм отличается. Я не экспериментировал с блюдами для других рас. Столовые там представляют собой комнату со столами и стульями, вдоль стены стоит ряд синтезаторов пищи. Подходишь к такому аппарату, выбираешь «Земля», и далее список из блюд и напитков. Были и борщ, и шашлык, и котлеты, гарниры, салаты, соки, компоты, чай, кофе. Даже спиртные напитки: пиво, водка, виски, вино белое и красное. Всё – достаточно посредственного качества, но от голода я не страдал.

Я посмотрел на терпеливо слушающего Воронкова и улыбнулся.

– Да ладно уже, спрашивайте, каким оружием воевали, я же понимаю, что для вас это вопрос номер один.

– А можно?

– Вы удивитесь, наверное, но «пушечное мясо» использует оружие типа нашего, основанное на давлении газов. Только оно изготовлено из пластика, и пули с гильзами тоже. Автоматы намного легче по весу, скорострельность и точность примерно как у нас. А вот что касается спецназа, тут всё намного серьёзнее.

Я подошёл к своему кофру, приложил палец, он открылся. Достал из него примоугольный брусок 30 на 10 сантиметров с закруглёнными краями. Нажал в нужном месте, блок трансформировался: выдвинулась пистолетная рукоятка и прицел, оружие приобрело более-менее знакомые контуры. Вставил магазин.

– Знакомьтесь, винтовка прямого выстрела модель пять специализированная (ВПВ 5С). Изготовлена полностью из полимерных и керамических материалов. В магазине 60 шариков, тоже из сверхтвёрдого пластика. Для разгона используется что-то типа магнитного поля, только оно действует и на полимеры и другие материалы. После разгона до необходимой скорости (это регулируется) пуля проходит через расположенный внутри контур нуль-транспортировки и выходит из переноса за метр до цели. Соответственно, дульного отверстия просто нет. Поскольку перемещение происходит мгновенно, дальность выстрела ограничена только визуально. Хочу поразить цель на расстоянии десять километров, если вижу её – поражаю. Прямой выстрел и никаких упреждений, никакого сноса. Прицелился – попал. Очень эффективно в борьбе с людьми и дронами. Серьёзный бронежилет или обшивку тяжёлого летательного аппарата, естественно, пробить не может. Но в боекомплекте для этого есть микро ракеты, они загружаются через приёмную камеру. Ну и для того, чтобы можно было эффективно поражать цели на сверхдальних расстояниях, используются дополнительные приспособления. У меня они есть, когда буду показывать прибор в действии, объясню подробнее. Питается от батареи, рассчитанной на десять тысяч выстрелов, я перед отъездом установил новую, и ещё две штуки с собой привёз.

– А как тебе разрешили её вывезти, это же артефакт?

– Она полностью настроена на меня. У другого человека работать не будет. То есть приравнена к личному оружию. При попытке вскрыть просто самоуничтожится. Но! То, что я перечислил, это далеко не все её возможности. Приёмная камера здесь адаптивная. То есть в неё можно в качестве патрона загрузить любой предмет, даже камешек или лезвие ножа. Это же оружие диверсантов. То есть возможности предоставляет очень широкие. Складывается она для того, чтобы легче можно было переносить и хранить. В рейде носится только в полностью распакованном и максимально снаряжённом (шарики и ракеты) виде.

Дальше я достаточно подробно рассказал подполковнику о технике инопланетников. Ничего такого, чего не было бы за Земле: боевые машины для перевозки пехоты; тяжело бронированные танки, которыми управляют операторы с ВБК; артиллерия, – всё на воздушной подушке или антигравитации, точно сказать не могу. Из авиации – самолёты, своеобразные вертолёты и беспилотные аппараты, опять-таки, управляемые обладателями биокомпьютера. Ну и космическая техника, но она для ведения боевых действий не применяется.

Воронков посмотрел на часы, стрелка пересекла тройку.

– Давай на сегодня закончим, отсыпайся. Проснёшься – позвони по этому номеру (он записал ряд цифр на бумажке). Подъедет машина, отвезёт тебя по магазинам, тебе, я так понимаю, нужно обзавестись гражданской одеждой и прочим. Водитель поможет советами, но для него ты наш сотрудник, вернувшийся из-за границы. Завтра вечером встретимся опять здесь же.

Он вытащил из внутреннего кармана и положил на стол две пачки сиреневых купюр достоинством пятьсот рублей.

– В прошлом году была деноминация, на деньгах отрезали три нуля. Так что это вполне нормальная сумма на первое время. Знаю, что у тебя есть деньги, но это, считай, подъёмные от нашей организации.

Мы попрощались, я закрыл за ним дверь. Быстренько сполоснулся в душе, расстелил постель и провалился в сон.