Текст книги "Шут и Иов"

Автор книги: Игорь Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Центр города – скромный дворец в устье Фонтанки – рассматривался как точка соприкосновения Неба Земли и Ада (т. е. точка соединения разных измерений). Позже ею стал Зимний Дворец.

Еще в додинастийном Египте была создана система космической гармонизации и центрации, т. к. здесь проходит центр Земли, что нашло отражение в самом названии – «фараон» (именно в игру с таким название играет Германн в «Пиковой Даме»). С XIX в., считалось, что название это довольно позднее, через греческий перевод – пер-о (белый дом) египетского иероглифа, олицетворяющего правителя. Но в эзотерическом круге знали, что правители Египта были вассалами Великой Индийской Теократии (ее поздние остатки ныне называют «цивилизация Махенджо-Даро»), их царей, называвшихся раугонами. Поэтому правители Египта носили титул – «фараугона» (дыхание раугона).

Но основной смысл здесь состоит в том, что они в конкретном месте земного шара выполняли те же функции китайских императоров, но на порядок выше. Иерархия синхронизации вибраций – от галактики до «этнического поля» (термин Л. Н. Гумилева.) – священная функция фараугона, когда дыхание Вселенной совпадает с дыханием людей. И за «мифологической ритуалистикой» выступают конкретные факты священного гнозиса. Хорошо известен бык Апис, которого специально отбирали по особым признакам. Живого Аписа содержали в Апионе – специальном помещении (по Геродоту). А Страбон его прямо называет дворцом. Он должен был быть черный, 25 лет. После смерти жертвенного быка мумифицировали как фараона (вплоть до времен римских императоров). Он олицетворял фараона и его «небесного двойника», а по египетским представлениям и был одновременно ими. Только недавно стало ясно, что между Аписом и Апексом – прямая связь. Апекс – точка небесной сферы, в направлении к которой движется Солнечная система, которая (т. е. Земля) во всех цивилизациях древности рассматривается как центр Вселенной. Координаты Апекса в галактической гелиоцентрической системе равны (именно в 1823 г. Александр известил Филарета, Голицына, Аракчеева об указе о наследовании Николаем).

В «Истории села Горюхино» (1827 г.) говориться, что «Белкин заснул» в той самой комнате, в которой за 23 года до этого родился. Пушкин здесь обыгрывает версию о том, что Павел был убит на том же месте, где он был незаконно рождён, и где построил Михайловский замок. «Уснуть» – термин приказа прекратить всякую деятельность ложам. То есть здесь Пушкин указывает на ритуальный характер убийства царя (а они все ритуальны), но и на смысл любого царского жертвоприношения – синхронизацию Космоса.

Так же оказалось, что ось вращения Солнца, Земли и планет с точностью ± 13° перпендикулярно направлению на Апекс Солнца. Изменение угла между осью вращения и направлением за пределы допуска грозит космической катастрофой. Поэтому при ритуальных жертвоприношениях так часто фигурируют число 13 (число судей, свидетелей, жертв и т. д.).

Апекс Солнечной системы в наше время (и при Пушкине тоже) находится в созвездии Льва. Пушкин имел все основания остерегаться стать Аписом, но то, что он еще был правнуком Петра по отцовской линии, делало его положение особенно опасным.

Император Александр имитировал свои похороны по всем правилам – 13 марта 1826 г. во время сильной метели (еще одна явная параллель с повестью «Метель»), гроб был погребен в Петропавловской крепости. Прибыл же он в Таганрог из Санкт-Петербурга 13 сентября 1825 г. [39]39
  Тело умершего «царя» оставалось в доме Таганрога с 19 ноября по 2 декабря – 23 дня.


[Закрыть]Этот город был выбран Александром еще в мае 1818 г. Почему такая точность? Потому, что у среднего брата Николая родился наследник – сын (будущий император Александр II, Освободитель). Ни у Александра, ни у Константина законных детей мужского пола не было. Но уже до этого царь стал вести исподволь разговоры о том, что монарх, потерявший физическое здоровье, должен удалиться. Летом 1819 г. в Красном Селе после смотра 2-й бригады 1-й Гвардейской пехотной дивизии, которой командовал великий князь Николай Павлович, царь сообщил Николаю и его жене, что преемником будет именно он.

Так, описывает это Александра Федоровна, жена Николая: «Мы сидели как два изваяния, с раскрытыми глазами и замкнутыми устами. Что касается меня ― сказал Его Императорское Величество – я решил сложить с себя мои обязанности и удалиться из мира. Увидав, что мы готовы разрыдаться, он старался нас утешить, ободрить, говоря; что все это случится не сейчас, что пройдут еще годы, прежде чем он приведет свой замысел в исполнение».

Осенью того же года о своем желании абдикировать [40]40
  Отрекаться от власти (нем.).


[Закрыть]он сообщил Константину. И до весны 1825 г. разговоров об уходе ни с кем не вел. Константин формально (письмом) отрекся от прав на престол 14 января 1822 г. Александр упорно и тщательно готовил следующее правление. 20 марта 1820 г. выходит указ о морганатическом браке. На его базе 8 июля 1820 г. Александр постановляет, что ни жена Константина, ни его дети (от польской дворянки Иоанны Грудзинской) титула великого князя не получают. И в 1822 г. Константин просит освободить его от прав рождения. Наконец, 16 августа 1823 г. Александр подписывает манифест о Николае как о своем наследнике, который хранит в глубокой тайне даже от Константина. Поручает составить его митрополиту Филарету, а конверт положить в Успенском соборе, и при его кончине открыть московскому архиерею и генерал-губернатору. Филарет удивлялся: как согласовать восшествие на престол, которое произойдет в Санкт-Петербурге, с манифестом, тайно хранящимся в Москве? В. О. Ключевский однозначно писал: «ничем разумным нельзя объяснить таинственность, в какую облечено было распоряжение о престолонаследии».

Николай знал о своем будущем правлении, но присягнул Константину. Он и его мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна, в эти дни междуцарствия всячески демонстративно подчеркивали права Константина на престол. Александр прекрасно понимал, что сокрытие существования манифеста приведет к неизбежному династическому кризису. Чего он добивался? Восстания? А точнее, ускорения неизбежного. В день присяги Константину руководители Северного общества, исходя из того, что удобный момент упущен, условились «уснуть» на время. Но мина, подложенная Александром, срабатывает – неожиданное «междуцарствие»!

Но и когда стало известно, что Константин не будет царем, общество могло бы приступить к решительным действиям с единственным предположением, что Константин не издаст от собственного лица акт о своем отречении. Более того, С. П. Трубецкой позже вспоминал: «Если бы Николай после отказа Константина издать манифест прибег к помощи Государственного Совета или Сената, которые могли бы своим актом дать объяснение случившемуся, и не издал бы манифест от своего имени, то он бы вошел на престол спокойно». Все было сделано так четко, что многие «декабристы» даже во время следствия неоднократно именовали Константина «бывшим императором», так как искренне верили, что Николай узурпировал престол. Была даже проведена акция с так называемым «константиновским рублем». Здесь уже ничего не понимали ни нумизматы, ни историки. При Александре I монеты были безликим. Сразу после известия о смерти царя Министр финансов Е. Ф. Канкрин дал указание монетному двору изготовить несколько образцов серебряного рубля, но уже «почему-то» с профилем Константина (не согласовав лично с царем вопрос такой важности).

Уже после того, как Константин отказался от издания манифеста о своем отречении, Николай и Мария Федоровна не прекратили работ по изготовлению рубля.

Приняли решение о восстании «декабристы» лишь в середине дня 13 декабря. В 1878 г. из личного архива царя рассекретили 5 монет этого редчайшего рубля, а вот 6-го там не было. Эта монета и служила еще одним, притом серьезнейшим доводом (особенно для солдат и младших офицеров), что они не бунтуют, а защищают правое дело. В рукописях Пушкина есть известные строки, относящиеся к «декабристам» – «и я висел бы как шут…». Это настолько шокировало пушкинистов, что были придуманы различные варианты объяснений, кроме одного – точности пушкинской строки! Перед ним буквально открыли все двери, пригласили на площадь и вместо убийства царской семьи уготовили функцию заклания при образовании Новой династии.

Система Хеб-седа начала выполняться еще при Александре, незадолго до отъезда в Таганрог сгорела Спасо-Преображенская церковь, заложенная на месте «командной избы» лейб-гренадерской роты Преображенского полка, приведшего Елизавету к власти.

14 декабря, выстроившись в 5-угольное карэ, производя ритуальные военные действия, не понимая, что они делают, убив Милорадовича, жертвы получили 5 залпов картечи и иллюзорную память потомства.

Пушкин никогда не забывал личное мужество, дружбу, порыв идеалов, но не мог не отметить для себя жалкую роль водимых слепых. Повесили, разумеется, тоже только пятерых – символическое число Гора.

Вечером 13 декабря на специальном секретном заседании членов Государственного Совета обсуждался вопрос: «что делать с заговорщиками?». Военный министр А. И. Татищев резонно предложил, так как большинство заговорщиков было известно – «всех арестовать!». Но полицейские меры могли нарушить эзотерическое действо, и Николай сказал, что пусть они выступят, а то народ не поймет арестов! Пушкин узнал о сути случившегося (возможно, от самого Николая), и его строки: «Оковы тяжкие падут, темницы рухнут – и свобода Вас примет радостно у входа, и братья меч вам отдадут», – это надежда на прощение и возвращение «падших и наивных».

Почему же задолго до 1825 г. Александр остановил свой выбор на Николае? В Таганроге у царя входили в свиту – врачи Више, Тарасов; полковник Соломко, генерал-адъютант барон Дибич, директор канцелярии Ваценко, капитаны Валимов и Гедефруа, метрдотель Миллер, камердинеры Анисимов и Федоров, певчий Берлинский, 4 лакея и камер-фурьер Бабкин, а также камер-казак Овчаров, служивший у Александра I с 1812 г. Из Таганрога царь отпускает его в отпуск на Дон. Когда он возвращается и хочет проститься с «умершим императором», к гробу его не подпускают. Звали казака – Федор Кузьмич. Камер-казак дал царю новое имя, камер-фурьер Бабкин – России нового царя.

Дело в том, что Николай не был сыном императора Павла, он был незаконнорожденным (как и прадед Пушкина) ребенком императрицы Марии Федоровной, с которой Павел разорвал отношения еще до восшествия на престол. Причем Павел прекрасно знал, что «третий сын» прижит Марией Федоровной от гоф-курьера Бабкина, на которого он был похож как две капли воды.

Еще в мемуарах «декабриста» А. Ф. фон-дер Бриггена рассказывалось, что графом Ростопчиным-младшим в своей подмосковной деревне было найдено письмо Павла к его отцу, в котором император не признавал детей своими. Анна Павловна – при Николае I королева Голландии, была дочерью Марии Фёдоровны от статс-секретаря Муханова (не об этой ли тайне в минуты отчаяния, загнанный в угол, рассказывал в письме Геккерен, что послужило поводом для гнева Николая, переписки, так и не найденной, между ним и голландским королем и шума в парламенте).

15 апреля 1800 г. Павел писал в Москву графу Ф. Ростопчину: «Мудрено, покончив с женщиной все общее в жизни, иметь еще от нее детей. В горячности моей я начертал манифест „О признании сына моего Николая незаконным“, но Безбородко умолил меня не оглашать его. Но все же Николая я мыслю отправить в Вюртемберг к „дядям“, с глаз моих: гоф-курьерский ублюдок не должен быть в роли российского великого князя – завидная судьба [41]41
  Из 10 детей Марии Федоровны Павел признал только Александра, Константина и их сестру Александру.


[Закрыть]! Но Безбородко и Обольянинов правы: ничто нельзя изменить в тайной жизни царей, раз так предопределенно Всевышним».

Существует понятие конца и начала некоего временного периода, основанного на биокосмическом ритме, входящем в более широкую систему периодических очищений и возрождений (например, периодических космических катастроф). Но периодическое возрождение предполагает новое сотворение, повторение космического акта.

Ко времени Николая в принципе единую монархическую систему Европы уже поразила наследственная дегенератизация [42]42
  С середины XVI в. наступает фактически полное вырождение Рюриковичей: слабоумный царь Федор Иоаннович, эпилептик царевич Дмитрий. Признаки психического нездоровья не только у самого Ивана Грозного, но и у его сына Ивана. Вспышки появления талантливых монархов, как Фридрих II, от обратного это подтверждают.


[Закрыть]. У Фридриха Великого – мать помешанная, у него самого с 22-летнего возраста появляются гомосексуальные наклонности. Мать же Александра, Мария Федоровна (в девичестве принцесса Софья Вюртембергская) была сестрой Фридриха I, гомосексуалиста с дегенеративной наследственностью. Известно, что генеалогической предпосылкой большого таланта является (по закону больших чисел) кровосмешение – но всплески гениальности происходят как раз на поверхности усиливающейся дегенерации. Церковь запрещала кровные браки до 7-й степени родства (в крайних случаях 6-й), но в России со времен Петра эти ограничения не соблюдались. После него «российская царская кровь» перемешивалась с западной, в частности, из тех стран, где протестантство, вообще, подобных запретов не вводило.

Результат – Георг III, английский король несколько раз сходивший с ума (оставил 14 детей), внучка которого, королева Виктория, заразила гемофилией все королевские дворы Европы (и царевича Алексея, в частности). Так что желание начать новую династию с генетически и психически здорового Николая естественно. Но это лишь небольшая часть вопроса.

Романовы по мужской линии прервались еще на Петре II (вообще всякая связь – с Петра III). Почему же сразу Николай стал «подражать» Петру I? Из тщеславия? Еще М. Элиаде отмечал, что предмет или действие становятся реальным лишь в той мере, в которой они повторяют архетип. Отсюда стремление людей стать архетипом (или его иметь). Это стремление может показаться парадоксальным в том смысле, что человек признавал себя реальным лишь в той мере, в какой он переставал быть самим собой (с точки зрения современного наблюдателя), довольствуясь повторением действий кого-то другого. Иными словами, он признавал себя реальным, «действительно самим собой» лишь тогда, когда переставал им быть.

Николай хотел не стать, а быть Петром. И в этом желании лежал глубочайший смысл.

Наполеон, или 23

«Лизавета Ивановна взглянула на него, и слова Томского раздались в ее душе: у этого человека, по крайней мере три злодейства на душе!…Германн сел на окошко подле нее и все рассказал… Лизавета Ивановна погасила свечу: бледный свет озарил ее комнату. Она отерла заплаканные глаза и подняла их на Германна: он сидел на окошке, сложа руки и грозно нахмурясь. В этом положении удивительно напоминал он портрет Наполеона. Это сходство поразило даже Лизавету Ивановну».

О каких трех злодействах намекал в «Пиковой Даме» Пушкин: 2 части политической прозы своей, после «Повестей Белкина»? Первое злодейство – смерть отца-императора Павла, уловимо и несколько раз дешифруется в «Пиковой Даме», но как бы скользя, не слишком приближаясь к черте явного намека. «Пиковая Дама», графиня просит своего внука Томского, который носит удивительно характерное имя-отчество – Павел Александрович (!) (в сцене о трех злодействах оно, безусловно, у Пушкина подразумевается как Александр Павлович) о том, чтобы он прислал ей какой-нибудь новый роман, да такой, где бы герой не давил отца. На это Томский отвечает, что таких «романов нынче нет. Не хотите ли разве русских?».

В разговоре же о трех злодействах с Лизаветой Томский поминает о «лице истинно романическом» [43]43
  Хорошо известно, что Пушкин считал Павла «романтическим императором».


[Закрыть]. Картина получается в восприятии Пушкина действительно «мефистофельской», когда таинственно умирает и брат – Константин.

Но причем тут Наполеон? У Пушкина нет аналогий вообще, каждая картина, слово, несет огромную нагрузку, и не только в «Пиковой Даме». К образу полководца Пушкин обратился, например, в 1821 г. по поводу кончины императора. Но особый интерес вспыхнул к «якобинцу на троне» у Пушкина опять же в столь плодотворном и мучительном для него 1830 г. В это время создается шифрованная 10-я глава «Евгения Онегина». Там есть строка: «кинжал Л… тень Б…». Как только не трактовали ее – это Лувель и герцог Беррийский, которого первый заколол в 1820 г. «Кинжал Лувеля пел Байрон» – Д. Соколов (1913 г.), хотя Байрон никогда не воспевал Лувеля. Поэтому посчитали, что «кинжал Лувеля, тень Байрона».

Были и другие мнения – «кинжал Лувеля тень Бурбону» (Бродский). Только в середине XX в. стали высказываться мнение о том, что «Б» – это обозначение Бонапарта. Осенью 1830 г., когда была сожжена 10-я глава, та же 8-я строфа ее влита почти целиком в новое произведение – стихотворение «Герой», посвященное Наполеону. В 18-й (!) строфе той же 10-й главы Пушкин так и обозначает «Бонапартова шатра», буквой Б.

Весь 1830 г. Пушкин внутренне метался – смертельная опасность для него – Пушкина исходит от Александра. И весь этот год «внутренне с ним» Наполеон! Почему? Потому что их объединила общая, одна реализованная, другая опасаемся участь. И в обоих случаях за кулисами проглядывала тень Александра. Существует явная психологическая связь между «Отрывком», написанным Пушкиным в 1823 г. («Недвижный страж дремал на царственном пороге…») и 10-й главой, куда поэт перенес как раз в 1830 г. несколько фраз. Тема этого отрывка очень близка к строфам VIII–X 10-й главы. В отрывке Александру является тень Наполеона, к описанию которого применены те же слова, которые мы видим в начале IX строфы 10-й главы.

Еще один шаг к потаенному пушкинскому смыслу в 10-й главе сделал в 1919 г. С. Обручев. Он предложил такое прочтение: «кинжал бы твой Б» (уонапарте). В 1821 г. в стихотворении «Кинжал» Пушкин воспел кинжал Занда, убившего министра Коцебу в Германии. В 10-й главе «таинственные строки» стоят в соседстве с упоминанием вполне конкретных событий, революции в Испании, Италии в 1820-23 гг. В 1830 г. Пушкин оставил нам как бы фрагменты мысли: Бонапарт – кинжал – Александр. Причем именно Бонапарта (а не Наполеона!).

Возвращаясь в 1836 г. к императору, Пушкин образ «угасающего на скале Наполеона» взял из стихов периода «допосвященческого»: «К морю» (1824 г.) и частично – «Наполеон» (1821 г.). Так как к 1830 г. Пушкин прекрасно знал об истинной судьбе Бонапарта, ставшего Наполеоном. «Мы хотели бы присовокупить хотя краткое жизнеописание покойного автора и тем отчасти удовлетворить справедливому любопытству любителей отечественной словесности. Для сего обратились было мы к Марье Алексеевне Трафилиной, ближайшей родственнице и наследнице Ивана Петровича Белкина, но к сожалению, ей невозможно было нам доставить никакого о нем известия, ибо покойник вовсе не был ей знаком».

Пушкин саркастически прозрачно намекает на встречу с Марией-Луизой (Елизаветой Алексеевной), которую Александр оставил, чуть ли не десятилетие назад перед своим исчезновением. «Она сетовала нам отнестись по сему предмету к одному почтенному мужу, бывшему другом Ивану Петровичу. Мы последовали сему совету, и на письмо наше получили нижеследующий желаемый ответ. Помещаем его безо всяких перемен и примечаний, как драгоценный памятник благородного образа мнений и трогательного дружества, а вместе с тем как и весьма достаточное биографическое известие».

Тут уже пушкинская ирония имеет двойное дно. На поверхности Пушкин предстает как «друг» Александра, «нежно о нем заботившегося с тайным умыслом». Но на более глубоком уровне – это рискованная информация о том, что и Пушкину тайну сообщил «стихоплет великородный» (Николай), который был «другом» (!) Александру, а не братом (т. е. был незаконнорожденный и прав на престол не имеющий, отсюда у Пушкина «Трафилина» и является наследницей).

Перед нами Пушкин рисует целую картину царствия Александра – «Вступив в управление имения, Иван Петрович, по причине своей неопытности и мягкосердия, в скором времени запустил хозяйство и ослабил строгий порядок, заведенный покойным его родителем». Известно, что Александр смягчил Павловский режим, и большую часть времени отдавал внешнеполитической деятельности, часто бывая в Европе. «Иван Петрович вел жизнь самую умеренную, избегал всякого рода излишеств, никогда не случалось мне видеть его навеселе (что в краю нашем за неслыханное чудо почесться может); к женскому же полу имел он великую склонность, но стыдливость в нем была истинно девическая».

Эти качества императора позже обыграет и Салтыков-Щедрин в своем «Городе Глупове».

Но такие сатиристические штрихи служили лишь фоном для указания на историю воистину удивительную. В письме, которое якобы прислал ему «почтенный муж», Пушкин дважды (!) подчеркивает взаимоотношение чисел-дат: 15 и 23, причем во втором случае прямо их раскрывает как годы с 1815 по 1823, когда Белкин служил в «егерском полку». В тот год, когда Белкин поступил на военную службу, войны, сотрясавшие Европу почти четверть века, закончились Ватерлоо. Перед Наполеоном лежали два пути: уехать в Америку или сдаться. Английский флот первую возможность сорвал, и император французов отдал себя под защиту английских законов. Потом было 71-дневное плавание до острова Св. Елены, диктовка мемуаров, скандалы с английскими властями острова. Но вот интересно.

Одной из причин (и едва ли не главнейшей) его возвращения с о. Эльба во Францию, триумфального шествия до Парижа было получение им сведения о том, что его собираются отправить гораздо подальше от Европы, причем называлась и Св. Елена. Фельдмаршал Блюхер, по-солдатски прямо после Ватерлоо приказал просто – как поймают Наполеона, сразу его расстрелять.

Даже официальное звание, в котором он предстал на Св. Елене – генерал без поручений Бонапарт – говорит о том, что это бунтовщик, подпадающий под законы, гласящие, и за меньшие преступления – смерть. И если можно с натяжкой предположить, что Людовику XVIII открытая казнь была невыгодна (а англичане этим заниматься не хотели), то австро-прусско-русские условия государственного устройства, нравов после освобождения от «ига Наполеонова» этому только способствовали. Но Наполеона как бы сохраняли.

В то время русский царь был властителем Европы, и Александр быстро уготовил императорскую судьбу «общего всей коалиции пленника», в отдаленной стороне земного шара. В отдаленной – и все же, не столь безнадежной. Например, его могли сослать в Австралию, на острова Тихого океана, принадлежащие Англии, в Южную Африку. Но его поместили в точку, безлюдную, далекую от Европы и от Америки, но расположенную на морских путях из Кейптауна в Европу. Парадоксально, но, находясь на острове, Наполеон мог не опасаться интриг брата Людовика XVIII Д'Артуа (будущего короля Карла), покушавшегося на жизнь императора посредством заговоров и убийц много раз, вплоть до 1814 г. на Эльбе.

Это понимал и пленник, говоря, что в Америке бы его все рано убили. На острове 13 км шириной и 19 длиной с ним прибыло всего 27 человек, включая поваров и слуг. Сюда входили гофмаршал двора Бертран с женой, знавшие Буонапарта с египетской компании. 24-летний слуга Маршан, всю сознательную свою жизнь проведший при «Его Величестве». Аристократ Ла Каз, пожелавший отправиться «на край света» для написания вместе с бывшим властелином Европы его историю. Граф де Монтолон, генерал, ни разу не участвовавший в сражениях и далекий от императора человек, но после Ватерлоо, появившийся рядом с Наполеоном и добившийся включения в свиту себя и своей жены.

И, наконец, Фр. Сиприани, человек, близость которого к Наполеону до конца не осознана до сих пор. Он знал Бонапарта с детства, с Корсики, и, по словам вернувшихся со Св. Елены, был там их «министром иностранных и внутренних дел». Он был самым ценным личным агентом императора еще на континенте с обширными каналами информации, к которым относились итальянские карбонарии с их ложами и вентами.

Именно от него император получил сведения, что его собираются отправить с о. Эльба на Св. Елену, и предпринял отчаянную и уже обреченную заранее попытку уйти от такой судьбы, вернувшись во Францию. Можно назвать также артиллериста Гурго, по его словам, спасшего жизнь Наполеону в России. Далее, женщины – Альбина де Монтолон с двумя детьми (третий родился на острове), жена Бертрана и другие.

В «книге записей» острова Св. Елены от 17 октября 1815 г. значится: «Прибытие на борту „Нортумберленда“ генерала Наполеона Буонапарте и некоторых лиц в качестве государственных пленников». Трудно сказать, специально ли судно пристало к острову именно в этот день (хотя вполне возможно). Дело в том, что символика этого числа в этом месяце исключительно особая, в ней как бы сконцентрировалась вся дальнейшая судьба человека, «в котором сконцентрировалась вся революция». Ложа «Астрея» (куда входил и Пушкин) имела символический меч, в рукоятке которого помещалась голова орла. В октябре солнце входит в созвездие Скорпиона, имевшего по древнеегипетскому начертанию Зодиака символ орла, того орла, крылья которого были приданы сфинксу, и который был символом империи Наполеона.

Но вот тут имеется тонкость, которая в полной мере раскроется лишь в конце всей ожившей здесь истории. По сказанию египетской мистики, затем орел «пал» и был заменен скорпионом. Еще со времен Египта орел – символ эзотерической власти. Скорпион же – символ смуты, революции, десакрализации.

Скорпион революции, вознесший Наполеона на борьбу с эзотерической (и в этом единой) властью, основанной на «крови священной», сверг старых орлов. Но новая империя и династия не только разрушили государственные границы, но и перемешались со старой кровью. В то время, когда Наполеону отказывали на острове в признании императорского звания, его сын («Орленок») в Вене, у тестя австрийского императора имел все права. Маршал Бернадот, став королем Швеции, основал доныне существующую династию. Поэтому каббалистическое иносказание, означающее «Per anqusta ad auguste» (через препятствия к августейшему) и выражаемое именно как «17 октября», имело в данном случае перевернутый смысл – «августейшие, уничтоженные революцией, через тернии движутся к новому августейшему». В июне 1816 г. на остров приезжают комиссары союзных держав: Россию представляют граф Александр Больгиэн. Все, что происходит в далекой Атлантике, в Санкт-Петербурге узнает Александр I (и не только от Больгиэна). В это время Бонапарт два раза отказывается от предложения одного английского капитана организовать ему побег. Ему рассказывают, что испанские колонисты в Америке готовы взбунтоваться и просить его брата Жозефа стать их королем. Но все эти разговоры вели к одному – побег должен вернуть Наполеона в политику. А вот того он не хотел, и даже не кривил душой. Он говорил: «Если бы вся нация призвала меня, то тогда…, а иначе мне пришлось пролить море крови».

И предпочитал ждать смены правительства Англии, или смерти принца-регента и воцарения принцессы Шарлотты, его поклонницы. Тогда, легально вернувшись в Англию, он как частное лицо сначала пассивно, а потом, возможно, и активно снова стал бы участником мировых событий (такой «путь-ожидание» проделал позже генерал де Голль после войны).

Но связь с Европой поддерживал через несколько лиц – вездесущего Сиприани, Ла Каза, друга Альбины де Монтолон, английского офицера Бэзила Джексона и многих других. Роль одного из самых приближенных к императору графа де Монтолона уже выяснена стараниями Бена Вейдера и Дэвида Хэпгуда, он и появлялся в свите так странно, после Ватерлоо, имея задание постепенно отравить Наполеона мышьяком. А процесс отравления был доказан с удивительной точностью еще в 60-е годы XX в.

С 1958 по 1961 г. в радиоспектральной лаборатории в Глазго и в лаборатории Харуэлл радиоактивационным методом были исследованы волосы Наполеона, срезанные в разное время пребывания на острове. Волосы облучались 24 часа пучком нейтронов в ядерном реакторе, затем кусочек волос исследовался на содержание As ¹⁶– радиоизотопа, который образуется из обычного мышьяка. Но история отравления, которое действительно совершалось как минимум с 1816 и по 1821 гг., имеет гораздо более интригующее содержание. Доказано, что с сентября 1820 г. и до смерти 15 мая 1821 г. отравление шло большими порциями и часто. Смертельная серия началась 18 сентября, исследователи выявили 6 приступов в этот период (18–21 сентября, 10–18 октября, с 25 октября по 1 ноября, 28–30 декабря, 26 января—29 января и 26–27 февраля). К середине апреля наступило некоторое облегчение – продиктовано завещание – после этого наступает агония, которая длится около двух недель до смерти.

А вот анализ волос, срезанных 16 марта 1818 г. и 14 января 1816 г. показывает, что порции давались редко и были незначительны, во всяком случае, до сентября 1817 г. Наполеон чувствовал себя хорошо. А в 1817 г. после отъезда Ла Каза в конце 1816 г. (то, что мир знает как «мемуары Наполеона», написано им именно до 1817 г.). «генерал без поручений» приближает к себе О'Мира, английского врача. Б. Вейдер приводит данные, что О'Мира давал ему ртуть (!) (О'Мира покинул остров в июле 1818 г., запомним это время). Весь 1817 г. был наполнен событиями и слухами, связанными с попытками, реальными или мифическими, освободить императора или поднять Францию для его призвания. В мае произошли «заговор Рандона» и «дело Дидье» во Франции, ставившие целью возвращение трона Наполеону или его сыну («Орленку»), В Америке бонапартисты тоже не дремали. Французский поверенный в делах Гидде Невий сообщал в Париж, что из Балтимора вышло 16 или 17 судов, которые направляются в Южную Атлантику, и возможно, к острову Св. Елены. Осенью 1817 г. в Техасе бывшие офицеры и солдаты гвардии организовали «подозрительную» сельхозкоммуну, и королевские власти во Франции это с тревогой констатировали.

Большинство слухов из происходящего доходило до Наполеона. И тут в сентябре 1817 г. он впервые серьезно заболевает – «болезнь неузнаваемо изменила его облик». И главное, появляется страх быть отравленным. Бонапарт прекрасно понимает, что «бонапартистская активность» в Старом и Новом Свете лишь подтолкнет его недругов (в первую очередь графа Д'Артуа) к скорейшей его ликвидации. В феврале 1818 г. умирает принцесса Шарлота, последняя надежда на легальное возвращение. Наполеон встает перед дилеммой – побег или гибель. И с начала 1818 г. начинают твориться странные на острове дела: во время обеда мажордом Сиприани падает на пол, крича от боли. Спустя 4 дня он умирает, вскрытия не делают, а в книге гражданских актов даже не регистрируют его смерть.

Весной 1818 г. Наполеон отсылает под предлогом с острова генералу Гурго человека прямого и вспыльчивого. В это же время Св. Елену покидает Бетси Бэлкомб с отцом, с которой император был дружен (любовной связи не было, так как ей исполнилось лишь 17 лет), но через нее Бонапарт передает, по всей видимости, последние указание и согласие, иначе трудно понять особое внимание к ней семьи Бонапартов и их потомков. В 1830 г. в Лондоне Жозеф Бонапарт увиделся с ней и передал ей кольцо с камеей, а спустя много лет Наполеон III (брат по матери Дантеса!) подарил ей даже имение в Алжире.