Текст книги "Кровь королей"

Автор книги: Игорь Агафонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

возле брода, обреченные веками смотреть на каменистое дно, едва прикрытое

прозрачной водой, бегущей на восток, к Родану. Течение здесь было сильным -

белые буруны кипели вокруг скользких булыжников, что намертво вросли в дно,

а мелкая галька стачивалась до остроты стрелы. Здесь, примерно посередине

реки, была единственная удобная переправа. Выше по течению от самых истоков

в Севеннских горах, шли бесчисленные пороги, а ниже берега заболачивались, и

илистое дно становилось слишком топким. Этим бродом шли когда-то воины

Цезаря, здесь переправлялись легионы многочисленных римских узурпаторов, а

позже вандалы и готы.

 Двум камням, замершим, точно стражи, по обеим сторонам брода, было не

привыкать. Каждый из них еще сохранил следы грозных ликов кельтских богов,

вырезанные в незапамятные времена безвестными резчиками, и теперь эти лики

спокойно взирали на новую, – какую уже по счету? – армию, решившую

воспользnbsp;оваться бродом Вардо. Быстрые воды взвихрились вокруг копыт

сотен коней, а шум воды мешался с криками, ржанием и фырканьем. Все, как в

прежние времена. Древние идолы ничему не удивлялись.

 Фретила придержал коня, пропуская длинную колонну всадников. Авангард уже

переходил брод – кавалерия остготов шла на север, будто еще один приток

впадающий в Вардо. Впереди качался лес копий – шесть тысяч всадников,

большая сила, но будет ли ее достаточно, чтобы совершить то, что задумал

вождь? В конце концов, перед ними лежит огромная Галлия, и они были здесь не

единственной силой. При мысли о многочисленных армиях, борющихся сейчас за

эти земли, Фретила подумал, что все их воины здесь – всего лишь капля в

море. Там, за спиной, под стенами Немауза, оставались многочисленные римские

легионы, а еще дальше к югу десятки тысяч солдат Эвриха. Впереди же, за

Лигером, лежала страна Сиагрия, и его армия тоже в несколько раз

превосходила тех, кто был под рукой Вилимера. А ведь в союзе с Сиагрием еще

и франки.

 Эти три силы спорили сейчас за власть над Галлией. Но были и другие. Те же

саксы, сидящие на островах в устье Лигера. Или бритты Арморики. И, конечно,

бургунды, обосновавшиеся в Лугдуне. Но всем им, так или иначе, придется

выбирать, под чьи же знамена встать. Что значит их войско в шесть тысяч

мечей, среди всех этих армий, топчущих сейчас землю Галлии? Они здесь

пришельцы. По мнению Фретилы, Вилимеру следовало бы держаться одной из

сторон – римлян, к которым он примкнул изначально. Либо вестготов, к которым

он вроде бы согласился переметнуться вчера ночью. И никто, даже Фретила -

правая рука короля – не догадывался, что Вилимер решил начать собственную

игру. Обида поднималась в душе старого гота – молодой вождь не счел нужным

спросить его совета, принимая решение, от которого будет зависеть судьба

всех его воинов. На то он, конечно, и вождь, чтобы решать самому, но все же,

все же...

 Мимо колонны, подстегивая вороного коня, мчался всадник. Плащ развевался у

него за спиной, лицо раскраснелось.

 – Стой! – Фретила поднял руку и дернул поводья, загораживая ему дорогу.

 Всадник осадил коня, и вороной, чувствуя гнев хозяина, заплясал на месте.

 – Что здесь происходит, Фретила?! Куда идет армия?! Где Вилимер?!

 – Уймись, Эвердинг. На твоем месте я не стал бы шуметь. Поблагодари

Господа, что вождь о тебе до сих пор не вспомнил. Отъедем в сторону.

 Эвердинг быстро успокоил коня, но сам успокаиваться не собирался:

 – Мы должны двигаться на запад, на соединение с Эврихом. Но мы, клянусь

всеми святыми, идем на север! Объясни мне, в чем дело, я собирался добраться

до Вилимера, но...

 – Не стоит. Скоро он сам до тебя доберется. Мы идем в Арвернию.

 – Зачем?! Король обещал мне...

 – Он передумал! Молчи и слушай. Вилимер обманул тебя, да и меня тоже. Он

не собирался присоединяться к Эвриху. У него иной план. Еще два часа назад я

и сам об этом не знал. Хотя мог бы и догадаться, слишком много времени

проводил он последнее время с этой крысиной мордой...

 – С кем?

 – Какой-то человек Одоакра. Знаю только, что зовут его Культро. Это он вел

отряд федератов, которые присоединились к нам ночью и которых мы послали в

Немауз. Сам он туда не пошел, остался с нами. Думаю, это он ведет сейчас

наше войско. Дорогу показывает.

 – Но это значит... Немауз!

 Эвердинг побледнел. Фретила услышал, как он скрипнул зубами.

 – Я должен говорить с Вилимером!

 – Не надо. Он прикажет... Уже приказал. Смотри-ка вон туда!

 Со стороны брода ехали пятеро всадников. Они всматривались в лица солдат,

но тут один из них, видимо, заметил того, кто был им нужен. Он что-то

крикнул, махнул рукой и кони перешли на рысь.

 – Парни из ближней дружины. Они за тобой. Беги. Беги скорее!

 Эвердинг бросил лишь один взгляд, и все понял.

 – Почему? – бросил он через плечо, уже разворачивая коня. Чуть задержался,

ожидая ответа.

 – Вчера в палатке, я говорил искренне. Вождь – нет. Я считаю, он

ошибается.

 Эвердинг кивнул и хлестнул коня. Вновь взвился его черный плащ, а чуть

погодя мимо, ругаясь, пронеслась пятерка дружинников.

 Фретила долго смотрел им вслед. Удаляющиеся точки неслись вдоль акведука,

в сторону Гремящих Ключей, что давали воду Немаузу. С детства привычный к

седлу седой воин оценил стать вороного коня и не сомневался – Эвердинг уйдет

от погони. Он молча кивнул своим мыслям и не спеша поехал вперед, туда где

бурлил и кипел брод через Вардо. Авангард войска остготов был уже далеко,

они шли в сторону укрепленной Уцетии, но путь их лежал дальше – в Арвернию.

Так решил Вилимер, вождь и король остготов.

 Древняя крепость возвышалась на высоком холме, на вершину которого вела

лишь одна дорога, сбегавшая по его южному склону. Подобно гнезду хищной

птицы, крепость господствовала над зеленой долиной, лежащей в западных

отрогах Севенн, и одновременно казалась здесь инородным телом, какой-то

чужеродной постройкой, по недоразумению возведенной на плоской вершине

холма. Более уместно здесь смотрелась бы изящная вилла или прекрасный дворец

– настолько мирно выглядела долина. Цветущие сады перемежались зелеными

лугами, всюду струились прозрачные ручьи, тут и там стояли богатые виллы.

 Утеция всегда была тихим и мирным местом, настоящим благословенным краем,

где любили отдыхать патриции Немауза и Арелата, где издавна селились

уходящие на покой легионеры. Впрочем, благодаря этим последним здесь и

возникла крепость. Ветераны, из тех, что вчера еще стояли в строю легиона,

не сразу привыкали к размеренной жизни обыватели, а некоторые так и вовсе до

конца своих дней не могли забыть пронзительный звук букцин. Мирная жизнь

нагоняла на них тоску. Своеобразным ее выражением и стала неприступная

крепость Утеция, ее высокие стены и башни, взметнувшиеся к небу в этом

неподходящем месте, в одном из самых спокойных уголков Империи.

 Однако времена Империи миновали. С тех пор не раз прокатывались здесь

армии узурпаторов и полчища варваров. Вот когда возведенная тосковавшими по

военным лагерям ветеранами крепость обрела новую жизнь и стала убежищем для

здешних жителей. Утеция ни разу не была взята штурмом. Глядя на ее могучие

укрепления варварские вожди только качали головой и проходили мимо. И лишь

когда Империя, а точнее ее жалкая тень, сама отдала земли к западу от Родана

вестготам, Утеция открыла ворота и, скрепя сердце, впустила готский

гарнизон. Впрочем, гарнизон этот не был особенно велик. Куда важнее

небольшой Утеции был для готов лежащий в двадцати пяти милях к югу Немауз.

 Остановив коня у подножья холма, Вилимер поднял руку, заслоняя глаза от

слепящего солнца, и посмотрел вверх. Стены крепости, подпираемые могучими

контрфорсами, казалось, вырастали из земли, вздымаясь ввысь на сотню локтей.

Сложенные из тщательно подогнанных друг к другу обтесанных камней, они

казались неприступными. Внимательно присмотревшись, среди зубцов можно было

разглядеть маленькие фигурки воинов. Ворота Утеции были закрыты. Крепость

приготовилась к бою.

 – Нечего и думать, – сказал Фретила, вытирая пот с лица. – На эти стены

нам не подняться. Без долгой осады крепость не взять.

 Вилимер чуть повернул голову:

 – Я тебя о чем-то спросил? Если ты забыл, я еще не решил, как с тобой

поступить.

 – На мне нет вины, вождь. Эвердинг сам...

 – Да. Конечно. Он сам обо всем догадался! Надо было сразу его посадить на

цепь. Если бы ты его не отпустил, мы бы не стояли сейчас тут, как стадо

баранов!

 Фретила счел за лучшее промолчать. Вождь был взбешен задержкой, ярость его

искала выхода и попасть сейчас под горячую руку было очень легко.

 Им предстояло пройти двести миль по гористой местности, покрытой густыми

лесами, где жили разве что какие-нибудь пастухи и охотники. Найти достаточно

провианта, чтобы прокормить шесть тысяч воинов, не говоря уж о лошадях, на

всем пути до Арвернии не представлялось возможным. Утеция была единственным

местом, где можно пополнить припасы и разжиться фуражом, однако, вступив в

долину, готы обнаружили, что местные патриции и владельцы вилл, опасаясь

войны, укрылись в крепости, свезя туда запасы продовольствия. Виллы стояли

брошенными под присмотром рабов и не пожелавших трогаться с места стариков -

поживиться там было нечем.

 Взять крепость не было никакой возможности, начинать же осаду было и вовсе

глупо – мало того, что осаждающие страдали бы от голода больше, чем

осажденные, так еще и войско Красса в любой момент могло появиться здесь,

чтобы покарать изменников. Задерживаться под стенами Утеции Вилимер не мог,

он сам ясно понимал это и потому злился. Фретила не понимал, на что

рассчитывал вождь, и в глубине души надеялся, что он образумится и либо

вернется к Крассу, либо решит двигаться на соединение с Эврихом, оставив

свой безумный замысел.

 Однако Вилимер не казался обескураженным. Он распорядился окружить холм и

выставить дозорные отряды. Воины получили возможность слегка отдохнуть и

перекусить, но приказа разбить лагерь не последовало. Воины, которым

пришлось провести в седле всю ночь и почти весь день, роптали. Они готовы

были подчиняться вождю, но ведь не пошлет же он их на стены тотчас! К тому

же день клонился к концу, вот-вот начнет смеркаться – ясно, что никакого

штурма не будет, так почему бы и не отправиться на боковую?

 На взгляд Фретилы, Вилимер вел себя странно. Он даже не попытался вступить

в переговоры с засевшими в крепости. Казалось, он чего-то ждет. Но чего?

Вилимер не отослал его прочь, и потому старый воин не мог покинуть его,

также как и десяток дружинников личной охраны. Хорошо зная характер вождя,

они старались не привлекать его внимания, лишь с завистью поглядывая на

простых солдат, которые хотя бы могли поесть и вытянуться на земле, давая

отдых усталому телу. 'Чего же он ждет?' – думал Фретила, украдкой поглядывая

на мрачное лицо вождя, обращенное к крепости. Все больше и больше крепла

уверенность, что ожидание это как-то связано с Культро, которого Фретила

окрестил про себя 'Крысиной мордой'. С некоторых пор он стал правой рукой

Вилимера, причем совершенно не ясно за какие заслуги.

 'Кто такой этот Культро?', – размышлял старый гот, пережевывая ломоть

вяленого мяса, который он извлек из седельной сумки. Мясо было жестким, но

это лучше, чем ничего – горячей пищи пока все равно не предвидится.

 Федерат, простой солдат, командовал у Одоакра десятком, большего ему не

доверили. Невзрачный такой на вид, вытянутое лицо и щетинистые усы придавали

ему сходство с крысой. Фретила помнил, что первый раз он встретился с

Вилимером еще в Плаценции, в самом начале похода. Тогда мерзкий крысеныш

едва сумел добиться встречи с вождем. Они говорили долго. О чем? Этого

Фретила не знал, но после той встречи Вилимер часто с ним виделся. У старого

гота не было никаких сомнений – внезапное решение бросить римскую армию и

идти в Арвернию было связано с Культро. Вот и теперь 'Крысиная морда'

куда-то исчез. Еще с полдороги до переправы через Вардо ускакал на запад, к

Севеннам. Причем один.

 Прожевав мясо, Фретила с трудом проглотил его – кусок не лез в пересохшее

горло. Он потянулся к меху, но вспомнил, что тот давно уже пуст. В такой

жаркий день пить хотелось все время. Фретила облизал пересохшие губы и вновь

покосился на Вилимера. Словно отлитый из меди древний бог, вождь смотрел

прямо перед собой. Ничто не выдавало в нем простого человеческого желания

поесть или выпить воды. И никто не осмеливался заговорить с ним.

 Покачав головой, Фретила спрыгнул с коня и двинулся к зарослям плакучих

ив, начинающихся шагах в двадцати от дороги. Оттуда доносилось заманчивое

журчание – в чем, в чем, а в родниках и ручьях эта земля недостатка не

знала. Утолив жажду и омыв пылающее лицо прохладной водой, он наполнил мех и

не спеша двинулся обратно.

 'Смотри-ка', – с удивлением подумал он, вновь выбравшись на дорогу.

'Явился, крысиная морда... Но кого это он с собой привез?'

 Рядом с бывшим федератом стоял приземистый римлянин, одетый богато, как

одевалась здешняя знать. Круглолицый, толстощекий, с пучками седых волос

вокруг лысой макушки, он все время улыбался и кланялся Вилимеру. Возле

рослого и статного вождя остготов толстый римлянин смотрелся нелепо, но,

несмотря на это и всю его показную подобострастность, держался он на

удивление уверенно.

 Одного взгляда на двух лошадей, которых вел в поводу подскочивший конюший,

хватило Фретиле, чтобы понять – эти двое проделали неблизкий путь и очень

спешили.

 – Вот благородный Эвантий, о котором я тебе говорил, – сказал Культро,

отряхивая запылившийся плащ. Присутствие вождя, похоже, ничуть его не

смущало. – Он пользуется большим уважением среди лучших мужей Утеции. Я

объяснил ему, как идет война, и Эвантий готов оказать нам всю необходимую

помощь. Утеция откроет ворота.

 – Это так? – спросил Вилимер.

 – Правильно ли я понял, великий вождь, что вы идете в Арвернию и от нас

вам нужны лишь припасы? – вопросом на вопрос ответил Эвантий. – Вы

принадлежите к армии нового военного магистра Красса и действуете по его

указаниям?

 – Да, – кивнул Вилимер. – Мы принесли вам свободу. Эврих больше не правит

этими землями, они возвращаются под руку Рима. Но мы должны идти дальше,

требуется освободить еще и Арвернию. В этом походе нам нужна пища для людей

и зерно лошадям. Если Утеция даст нам все это, мы даже не станем входить в

крепость. Задерживаться здесь нам некогда, время не ждет...

 Заметив, что его люди принесли вина, хлеба и мяса, Вилимер спрыгнул с коня

и протянул руку за кубком. Кубок он тотчас передал Эвантию, оказывая

римлянину высокую честь, затем взял еще один.

 – Выпьем же за победу над Эврихом и свободную Галлию! – сказал он, чуть

улыбнувшись. Эвантий с поклоном принял вино, слегка пригубил, собираясь

что-то сказать, но Вилимер перебил его.

 – Разве так пьют за свободную Галлию? – спросил он с усмешкой. – Вот так

надо!

 Одним долгим глотком Вилимер осушил кубок и отбросил его в сторону.

 – Передай тем, кто в страхе прячется от меня за этими стенами, пусть не

боятся! Не надо дрожать за свои шкуры. Пусть выйдут и сядут со мной за стол.

Мы не обнажим меча, но преломим хлеб и разделим вино. Мы пришли как друзья.

И получив фураж, немедленно двинемся в путь. Как я и сказал, мои воины не

войдут в крепость, но останутся здесь. Мы станем лагерем на ночь, а утром

нас здесь не будет. Если, конечно, за ночь нам доставят припасы. Если же

нет...

 Знайте, в этот самый момент, армия Красса входит в Немауз. Власти Эвриха

положен конец. Завтра к вечеру легионы будут здесь, и если Утеция по

неразумию желает продолжать упорствовать в поддержке Эвриха, ее ждет осада и

гибель. Так и скажи, когда будешь разговаривать с ними. Запомни мои слова и

передай в точности.

 – Я рад это слышать, – ответил Эвантий. – Высокородный муж...

 Тут Культро чуть заметно толкнул его в бок, Эвантий кашлянул и продолжил:

 – Я хотел сказать, твой посланник уже передал мне все это и я заверяю

тебя, все патриции Утеции приветствуют возвращение под руку Рима. Власть

Эвриха мы терпели только лишь покоряясь силе. Слава Богу, теперь все

изменилось. Не сомневайся, скоро вы получите все требуемое.

 Если ты не против, я сразу же поднимусь в крепость.

 – Иди. Я дам тебе глашатая и охрану. Возвращайся с мужами Утеции. Ночью мы

будем пировать вместе, а утром простимся.

 Глядя вслед патрицию, медленно всходившему на вершину холма, Фретила думал

о том, сам ли Вилимер придумал этот блестящий обман, или вести себя так

вождя надоумил его новый советник. 'Похоже, и в этот раз у них все

получится. Ну что ж, в конце концов, может это и не так плохо. Арверния,

говорят, далеко. Если мы укрепимся там, когда еще у Красса или Эвриха дойдут

до нас руки... Им ведь еще надо друг с другом разобраться. Прав ли я,

сомневаясь в решении вождя? Время покажет!'

 – А этот римлянин хитер.., – услышал он за спиной и обернулся.

 Гримбальд, командовавший личной дружиной вождя, говорил редко, и от того

его слово звучало особенно веско.

 – Толстяк-то? С чего ты взял? По-моему, так наоборот, это вождь ловко его

обманул.

 – Да я не про Эвантия говорю. Я про нашего нового советника.

 – Крыс... Культро? Какой же он римлянин?

 – Такой же, как этот Эвантий. Иначе как бы они так быстро спелись? Или ты

думаешь, я слепой и глухой?

 – Погоди, Гримбальд! Но ведь Культро из скиров, он служил у Одоакра...

 – Ну и что? Он, конечно, усы отрастил и старается говорить, как они, но

я-то скиров хорошо знаю, да и не только их. Нет, Фретила, любимец нашего

Вилимера – римлянин, хотя и хочет казаться одним из нас. Но меня-то не

проведешь.

 – Но Вилимер-то знает об этом?

 – Наверное. На то он и вождь. Только виду не подает. А значит, так и

должно быть. Не мое это дело, Фретила, да и не твое. Вождь знает, что

делает. Вот так я тебе скажу. Ладно, пойду посмотрю, как там мои на ночлег

устроились. Не перепились бы на радостях...

 'Вот оно как', – подумал Фретила. – 'Выходит, это я слепой и глухой. Надо

ж так проморгать! Да, он хитер. Хитер, мерзавец, крысиная морда! Но мы еще

посмотрим, чья возьмет, время покажет...'

 Вилимер сдержал слово, войско готов осталось у подножья холма. Всю ночь

Утецию окружала цепь лагерных костров. Выслушав Эвантия, укрывшиеся в

крепости римляне поспешили избавиться от многочисленных и опасных

пришельцев. К утру припасы были доставлены и погружены, а в полдень шесть

тысячь остготов снялись с лагеря и быстрым маршем двинулись на север,

вступая в горные долины Севенн.

 Римская армия шла на юг по Домициевой дороге. За два дневных перехода они

преодолели сорок миль. Вокруг лежали земли Нарбонской провинции. Цветущая

долина, ограниченная с севера горами Севенн, а с востока водами Родана,

давно уже находилась под властью Рима. Некогда она славилась своими

виноградниками и была густо заселена, но вторжения варваров оставили здесь

куда более глубокий след, нежели в землях за Роданом. Хотя короли готов,

завладев Нарбоном, стремились возродить богатство провинции, люди не спешили

возвращаться сюда. Слишком долго лилась здесь кровь и пылали пожары, слишком

часто выбивали пыль из камней Домициевой дороги войска разных армий, проходя

по ней то туда, то сюда.

 Легионы шли к Нарбону. По левую руку от них плескалось море, а вокруг, под

лазоревым небом, раскинулись зеленые луга, рощи и виноградники. Старые

ветераны только качали головой – такая чудесная земля пропадает! Почтовые

станции и постоялые дворы вдоль дороги были разрушены и сожжены, виллы

покинуты, а в обоих городках, мимо которых они прошли, еда теплилась жизнь.

К вечеру первого дня похода, войска подошли к Амбрузию и по большому

каменному мосту перешли широко разлившийся Видурий. Вопреки опасениям

Цестия, которыми префект поделился с Крассом, укрепления Амбрузия не были

заняты готами, древние стены и башни смотрели на переправу пустыми глазами

бойниц, а в самом городе обитала лишь горстка людей, влачивших жалкое

существование. Та же картина предстала перед римлянами и в Секстанции – в

этот городок они вошли на следующий день.

 – Эврих оставляет за собой выжженную землю? – спросил Красс, проезжая

через заросший травой маленький форум.

 – Нет, – ответил Паоний. – Здесь давно уже так. Десять лет назад, когда

готы воевали с Эгидием, отсюда ушли последние жители. Торговля с Арелатом

прервалась, дорогу забросили. Теодорих пытался возродить Амбрузий – место

все-таки важное, мост, переправа, но у него плохо получалось. Здешние жители

готам не очень верят.

 – Если так пойдет дальше, у нас могут возникнуть проблемы с припасами.

 – Не думаю. Пока Немауз в наших руках, дорога на Арелат открыта. А, кроме

того, тут не везде такое запустение. Форум Домиция по-прежнему процветает.

Его винодельни зря не простаивают! Хорошо бы заполучить его в целости и

сохранности...

 К вечеру девятого дня до Августовских Календ легионы достигли Форума

Домиция. Уже начинало темнеть, и Красс приказал разбить лагерь в миле от

города, как обычно разослав разведчиков по окрестностям. В тот же вечер в

лагерь прибыл посол Эвриха.

 Он явился в сопровождении всего лишь двух слуг и невозмутимо стоял на

претории в окружении десятка солдат охранной манипулы, терпеливо ожидая,

когда Красс согласится его принять. Красс не спешил. Во-первых, не следовало

показывать послу варваров, что римляне хоть немного заинтересованы в ведении

переговоров, а во-вторых, Красс не считал, что за два месяца, проведенных им

в этом новом мире, он уже достаточно разбирается в политике и расстановке

сил, чтобы решиться вести переговоры без советников. Велик был шанс

ошибиться в чем-то, но ошибаться проконсул не имел права. Поэтому-то послу

Эвриха пришлось провести на претории не менее получаса. Этого времени

хватило, чтобы собрать в палатке полководца Кассия, Паония и Вибия Цестия.

По мысли Красса, Цестий был полезен тем, что служил в Риме и будучи одним из

главных помощников Антемия, несомненно был в курсе всех важных дел, ну а

Паоний отлично разбирался в том, что творилось в Галлии. Оба они сразу же

узнали посла. Красс не совсем понимал, чем вызвано их удивление, но,

выслушав Паония, понял, с кем ему предстоит иметь дело.

 – Это Арванд, – сказал сенатор, скривившись как от зубной боли. – Негодяй

и предатель. Не понимаю, как он вообще посмел явиться сюда! Советую тебе

приказать схватить его и удавить. Сначала можно, конечно, выслушать, что он

нам напоет, раз уж пришел.

 – Подло нападать на посла, – добавил Цестий, – Но, раз дело касается

Арванда... Я согласен с Паонием.

 – Чем же он вам так не угодил?

 – Пять лет назад Арванд был префектом Галлии, – сказал Паоний. – Я хорошо

его знаю. Поначалу все им восхищались – так разумно он вел дела. Но потом

оказалось, что негодяй снюхался с готами и решил всех нас предать. Не знаю,

что ему предложили взамен, но полагаю наместничество под властью Эвриха.

Мало ему было собственного богатства, хотел наложить лапу и на наше добро.

Это он сообщил Эвриху о войсках Риотама, призванных Антемием для нашей

защиты. Это из-за него бретоны попали в засаду и были истреблены.

Благодарение Богу, замыслы мерзавца были раскрыты! Мы перехватили письма,

которые он писал Эвриху, и подлеца вызвали на суд в Рим.

 – Как же он избежал наказания? А что избежал, это понятно, иначе он не

стоял бы сейчас на претории.

 – А он и не избежал. Антемий приговорил его к смерти. И вполне заслуженно,

добавлю я от себя. Увы! Префектом Рима тогда был Сидоний. Они с Арвандом

большие друзья. Сидоний сделал все, чтобы спасти эту тварь, а император

прислушивался к нему. Казнь заменили изгнанием, и наш Арванд отправился куда

глаза глядят. Теперь ясно, что глаза его глядели в сторону Эвриха. И это не

удивительно – змея вернулась в змеиное гнездо. Теперь ты понимаешь, почему я

советую тебе не отпускать подлеца, раз уж он сам приполз сюда? И как только

наглости хватило?!

 Выслушав Паония, Красс кивнул и вызвал контубернала:

 – Приведи сюда посла Эвриха, – приказал он и добавил: – Судьбу Арванда я

определю позже, пока же стоит его выслушать. Если Эврих предложит мир...

 – Отвергни его, заклинаю тебя всеми святыми! Нельзя оставлять недобитую

готскую гадину. Аквитания должна достаться нам! Риму, хотел я сказать...

 – Я понимаю тебя, Паоний, – усмехнулся Красс. – Но послушаем, что скажет

нам Эврих устами Арванда.

 Полог палатки откинулся и Красс с интересом принялся рассматривать

вошедшего посла готов. С первого взгляда было видно, что этот чуть

полноватый муж с румяным лицом и живыми черными глазами не был германцем.

Более всего, – внешностью, манерой держаться и даже своим облачением, – он

походил на римского патриция. Тем более удивительно, что такой муж делает

среди варваров?

 Остановившись перед Крассом, Арванд едва заметно улыбнулся и склонил

голову, прижав руку к сердцу:

 – Приветствую тебя, доблестный Красс! – произнес он хорошо поставленным

голосом. – Несказанно рад лично приветствовать прославленного героя!

Признаться, мне трудно было поверить в то, о чем говорят все вокруг. Но

теперь, стоя перед тобой, я вижу – молва не ошиблась. Именно таким должен

быть великий римлянин времен расцвета Республики. А твои легионы! Никогда не

видел столь блестящего войска. Прими же мои искренние приветствия и

заверения в безмерном почтении и преданности!

 Красс почти слышал, как заскрежетал зубами Паоний. Бывший префект даже

открыл было рот, чтобы ответить Арванду, но сдержался, не решаясь первым

нарушить молчание.

 – Мне странно слышать твои слова, – сказал Красс. – Насколько я понял, ты

прибыл в качестве посла так называемого короля Эвриха, и при этом заверяешь

меня в своей преданности. Арванд, не так ли? Мне много рассказывали о тебе.

Ты предал Рим и своего императора, сговорившись с варварами, которым и

сейчас служишь. Твоя измена привела к гибели римской армии. Так что не

пытайся лестью заслужить мое доброе отношение. В моих глазах и в глазах всех

честных римлян, ты – гнусный изменник, прислуживающий варварскому вождю,

знай это. Тем не менее, я выслушаю тебя. Что хочет сказать мне Эврих?

 Арванд насмешливо взглянул на советников Красса, потом вновь посмотрел в

глаза военного магистра.

 – Не сомневаюсь, что могли рассказать тебе эти люди. Поаний всегда

ненавидел меня, завидуя моим успехам. Плохой из него свидетель! Да и в

советники взял ты его напрасно. Он думает лишь о собственном кошельке, благо

Рима для него пустой звук.

 – Ах ты, гадюка болотная! Сын ослицы! Я тебя...

 Красс едва успел остановить шагнувшего вперед Паония, тот уже занес руку,

чтобы от души приложится к голове предателя. Арванд даже не шелохнулся.

 – Не оскорбляй моих людей. Тебя защищает лишь священное звание посла. Но

если ты продолжишь свои оскорбления, я забуду о нем. Говори скорее, да

покороче. У меня мало времени.

 – Хорошо. Король Эврих очень удивлен твоими действиями. Готы ничего так не

желают, как жить в мире с Империей, но, перейдя Родан, твоя армия вступила

на наши земли. Эврих верит, что все случившееся было недоразумением, и ты не

желаешь войны, точно также, как и он сам.

 – А сам Эврих, выходит, Родан не переходил? Не штурмовал Арелат? Не шел с

мечом по римским земля в Галлии? Так что ли?

 – Готы перешил реку только затем, чтобы взять под защиту жизни и достояние

римлян во время смуты в Италии. Эвриху было известно, что бургундский

военный магистр Гундобад, изменив законному императору Антемию, забрав

войска, которые должны были охранять Галлию, повел их на Рим, на помощь

своему дяде изменнику Рицимеру. Гундиох не преминул бы воспользоваться этим,

чтобы разграбить Массилию и Арелат. Естественно, узнав об этом, король Эврих

не мог в такой час оставить законного императора Антемия. Поэтому двинул

свою армию на помощь ему. Дальше же случилось страшное недоразумение,

приведшее к гибели как римских, так и готских воинов. Король уверен, что

этому недоразумению следует положить конец, и теперь, когда Рим силен, как и

прежде и законная власть восстановлена, нам следует жить в мире и дружбе.

 Красс едва не рассмеялся в лицо послу – настолько невероятным образом тот

вывернул наизнанку грабительские планы Эвриха!

 – Так вот как вы объясняете свою разбойничью вылазку? – сказал он. -

Избавь меня от подобной лжи. И я, и ты отлично знаем цену твоим словам. Готы

шли грабить и убивать. А если бы их не смогли остановить, они вошли бы в

саму Италию. И вовсе не для того,Э чтобы 'помочь законному императору'. Не

надо рассказывать мне безумные сказки. Я еще не сошел с ума, чтоб им

поверить. Ты говоришь, Эврих хочет мира? И что же он предлагает? Каковые его

условия?

 Арванд покачал головой:

 – Ты все не так понял. Вернее, тебя неверно проинформировали. В

действительности все было так, как я и сказал. Я могу доказать тебе это,

если ты...

 – Нет, я этого гаденыша точно задушу! – сказал Паоний. – Позволь?

 – Видишь, Арванд? – спросил Красс. – Если ты будешь продолжать считать нас

доверчивыми младенцами, нам с тобой говорить не о чем. Так что просто

передай мне, что предлагает Эврих.

 – Как прикажешь. Римская армия должна отойти за Родан. Тогда между нами

может быть заключен мир, а граница по Родану останется нерушимой на вечные

времена.

 – И это все?

 – Все. Король Эврих более ничего не требует.

 В палатке послышались возмущенные голоса, казалось, каждый хочет сам

ответить наглому послу, но Красс поднял руку и все тотчас умолкли.

 – Вот как? – медленно проговорил Красс. – Не требует, значит? Тогда

послушай меня и передай своему варварскому вождю. Передай ему, что требует

проконсул и военный магистр Марк Лициний Красс и чего требует Рим. Эврих

должен освободить незаконно занятые им римские провинции в Аквитании и

Иберии. Вся его армия должна сложить оружие и сдаться на милость римского

народа. В этом случае его судьбу и судьбу его людей определит Сенат.

Возможно, готам будет позволено продолжать службу под римским командованием.

Это все, что я могу обещать.

 – Ты шутишь?! Это даже не условия, это...

 – Если же Эврих не согласится на мои условия, я перебью всех его варваров

до последнего, а его самого притащу в Рим в цепях. Если тебе нечего больше

сказать, иди и передай мои слова Эвриху.

 Арванд побледнел, но не замедлили с ответом.

 – Ты говоришь так, будто уже победил. Будто разбил войско готов в бою и

взял их города. Будто мы сейчас стоим не у самых ворот королевства готов, а

уже где-то на берегу Океана у последней крепости. Но разве это так? Подумай,

Марк Красс. В Аквитании тебя ждет жестокая война. Не обманывай себя. У Эврих

людей больше, чем у тебя. Войска из Испании уже отозваны, и тебе предстоит

иметь дело со всей мощью вестготов. Даже если ты победишь, – а это